| Наконец, ссылаются на свидетельства жития преподобного Максима Грека. Но тот факт, что Максим Грек был хвалим за то, что был “словесного любомудрия зело преисполнен, священныя же философии до конца навыкл”, не в состоянии вполне обосновать заключение, будто “значение придавалось тогда лишь людям, вполне изучившим Священное Писание и святоотеческие творения и проникшим в их смысл, а сверх того, свободно владевшим церковнославянским языком”. Из свидетельства жития Максима следует лишь то, что тогда ценили таких начитанных людей, но, чтобы тогда мало или вовсе не ценились менее начитанные люди, этого житие прямо не говорит. Наконец, что касается предположения, будто бы Московская Русь XV–XVII веков имела еще особые училища, специальные для тех подростков, которые предназначались в священники и в диаконы, то ни слова святителя Геннадия и Стоглава, ни свидетельства жития Александра Ошевенского и грамматики Мелетия Смотрицкого не дают что-либо решительное в его пользу. Изучения “силы Писаний и церковного порядка” Геннадий и Стоглавый собор могли требовать и от обычных школ, к которым несомненно принадлежала и школа дьяка, “наказавшаго добре божественным Писанием” и преданием Святых отец 20 преподобного Александра Ошевенского; Мелетий Смотрицкий знал и имел в виду древние обычаи, наверное, не Московской Руси, а Литовской. Необходимость новых изысканий в области первоисточников истории древнерусской школы и просвещения, таким образом, очевидна. Из этих первоисточников к числу наименее исследованных принадлежат древнерусские жития святых. Литературных работ, специально посвященных исследованию древнерусских житий как источника истории русской школы и просвещения, русская ученая литература до сих пор не имеет, хотя общее изучение памятников древнерусской житийной литературы сделало уже серьезные успехи 21 . Правда, ученые исследования по литературе древнерусских житий святых установили очень низкий взгляд на них как на исторический источник. Три особенности житий обусловливают такой взгляд. |
| После восстановления православной иерархии в 1620 г. в Польско-Литовском государстве сложилось напряженное положение. Король Сигизмунд III объявил Патриарха Феофана, уже вывезенного казаками за границу, незаконным, самозванцем и турецким шпионом. Поставленных им православных иерархов — незаконными и подлежащими аресту и суду. Митрополит-униат Иосиф (Рутский) анафематствовал православных иерархов. Униатские епископы, сидевшие на их кафедрах, объявили, что не пустят их в свои города. Папа прислал из Рима королю указание, чтобы тот «подверг русских лжеепископов, возбуждающих мятежи, заслуженной каре». При таком положении только один митрополит Иов (1620—1631) мог жить в Киеве под защитой казаков. Другие епископы жили тайно в разных монастырях, преимущественно в той же Киевской земле, и оттуда управляли делами своих епархий. Но в Киеве под защитой казачества церковные дела велись открыто. Митрополит Иов в 1621 г. даже созвал Собор для выработки мер по укреплению сил Православия. Собор вынес определение под названием «Советование о благочестии». На Соборе были определены меры по защите от нападок униатов, намечено печатание книг в защиту Православия, меры по укреплению школ и братств, активизации Соборов, связей с Востоком, с Афоном, посылке туда русских монахов как в школу Православия. Обеспокоенные униаты в 1626 г. созвали Собор в Кобрине под председательством митрополита И. Рутского, где обсуждались вопросы активизации унии. Для противодействия унии и для защиты Православной Церкви митрополит Иов созывал Соборы в Киеве в 1628 и 1629 гг. На Соборе 1628 г., в частности, было решено, чтобы никто из русских православных богословов не издавал сочинений о догматах веры без рассмотрения и разрешения духовных властей. Там же рассматривалось дело отступника от Православия бывшего архиепископа Полоцкого Мелетия (Смотрицкого). Православные иерархи западнорусской Церкви могли рассчитывать на реальную защиту и помощь только от единоверной Москвы. В этом они следовали за частью народа, который просто бежал, особенно из Киевщины, и переселялся в «Московщину». Отражая эти народные чаяния религиозной свободы, первые непризнанные польским правительством митрополиты Иов (Борецкий; 1620—1631) и Исайя (Копинский; 1631—1633) готовы были перейти под защиту православной Москвы. В 1624—1625 гг. митрополит Иов, будучи единодушным с этой православной тягой части казачества к Москве, сам писал в Москву и выражал готовность вместе со своей православной паствой присоединиться к северному братскому государству. И позже преемник митрополита Иова с 1631 г. митрополит Исайя (Копинский) писал в Москву, жалуясь на угнетенное положение Православия в Польше: «Благочестивых князей нет, благородных вельмож оскуде, вси от Восточного Православия на Запад уклонишася. Едва кто от худых и неславных при благочестии и правой вере обретается». |
| При этом Псалтирь обыкновенно была самой любимой книгой для чтения, своего рода хрестоматией. В предисловии к славянской грамматике Мелетия Смотрицкого, отчасти переделанной и изданной в Москве в 1648 году, говорится о многих из пастырей и учителей Греческой церкви, которые, в своей юности, сами учились подобным образом, а затем так же учили и других. При этом обыкновенно высказывается, что тот или другой из них, после обучения «грамоте» или иногда и «грамматики», «первее убо Божественные Писания наша навыче» (л. 12; срав. 2, 3 и др.). А о Николае Студите и прямо говорится, что «по научении Псалтыри пустиша его родителя в Константин град» (л. 13 об.), подобно тому, как это случилось с одним из первоучителей славянских – св. Кириллом. Таким же образом в IX веке научены были и потом учили сами чествуемые ныне святые, родившиеся, учившиеся и по началу долго действовавшие в Греции. Родившись в Солуни или Фессалониках в Македонии, населенной тогда, как и теперь, более славянами, нежели греками, и происходя от благочестивых и знатных родителей, они научены были всему, чему возможно было в то время научиться, при совершенном отсутствии высших школ государственных и при господствовавшем повсюду обучении частном. При сем о Кирилле (в мире Константине) говорится, что он довершал свое образование в Константинополе при дворе Императорском вместе с императором Михаилом под руководством знаменитаго Фотия, бывшего потом патриархом Константинопольским. Между прочим, св. братья изучили «грамотикию»; кроме того «прилежааху святих книг» и творений отеческих, из коих св. Кирилл особенно любил творения св. Григория Богослова 4 . «Более же учения» они являли «на себе тихый образ» 5 . Быв, таким образом, просвещены сами, и видя, как много на их родине, – в Солуне и Македонии – остается славян, которых еще не коснулся, а по некоторым причинам и не мог коснуться свет такого же просвещения, они горели желанием и их сделать причастниками этого духовного света. Но как было исполнить это благое желание? Славяне не имели письмен или азбуки. |
| Следовательно, если при чтении Божественного Писания душа человека очищается от извращений и пороков, то очень важно на протяжении определенного периода духовной жизни питать ум словами и мыслями, почерпнутыми из Священного Писания. Поэтому-то древние иноческие уставы и предписывают, особенно начинающим, учить Псалтирь наизусть и иметь псалмы всегда на устах своих. «Всякое Писание богодухновенно и полезно ( 2Тим.3:16 ), для того написано Духом Святым, — объяснял значение Псалтири святитель Василий Великий , — чтобы в нем, как в общей врачебнице духа, все мы, человеки, находили врачевство — каждый от собственного своего недуга». «Как некоторое спасительное врачевство и средство для очищения грехов заповедали отцы, — говорит святитель Иоанн Златоуст , — читать псалмы каждый вечер (в частности, «Господи, воззвах»), чтобы все, чем бы ни осквернились мы в продолжении дня… мы очистили при наступлении вечера посредством этих духовных песен. Они есть врачевство, которое истребляет все неподобное. Пение псалмов обуздывает силу сладострастия, окрыляет ум и возвышает душу. Святитель призывает и во время благоденствия, наслаждаясь дарами Божиими, «возносить Богу благодарственные песни, чтобы, если от упоения и пресыщения войдет в нашу душу что-нибудь нечистое, псалмопением прогнать все нечистые и порочные пожелания». Псалтирь стала главной учебной книгой в Древней Руси. Из предисловия к «Славянской грамматике» Мелетия Смотрицкого, изданной в Москве в 1721 году, видим, что «издревле российским детоводцам обычай бе и есть учити дети малые в начале азбуце, потом же Часослову и Псалтири». Псалтирь, как книга священная и постоянно употребляемая при богослужениях, воспринималась не только как учебник чтения. Считалось необходимым знать ее как книгу самую нужную, самую жизненную. Научившись читать по Псалтири и к тому же выучив ее наизусть, русский человек уже никогда не расставался с ней. Она была настольной книгой наших предков, спутницей во всех путешествиях, иногда она так и называлась «дорожной книжицей». |
| Наиболее последовательную и полную реализацию в отношении грамматических форм принцип А. получил в Грамматике Мелетия (Смотрицкого), где по сравнению с Грамматикой Зизания увеличено как число графических средств, так и число грамматических позиций, вовлеченных в противопоставление. Пара - служит для различения форм: (им. п. ед. ч.) - (род. п. мн. ч.); (твор. п. ед. ч.) - (дат. п. мн. ч.); (им./вин. п. ед. ч. ср. р. прилагательного) - (наречие); (вин. п. ед. ч. муж. р. прилагательных) - (род. п. ед. ч. муж. и ср. р.) и т. д. Разработаны также значения оппозиций: -, -, -, -, -, -, -, противопоставление 3 букв - --: (род. п. ед. ч. жен. р.) - (им./зват. п. мн. ч. жен. р.) - (вин. п. мн. ч. муж. и жен. р.). Семантизировано противопоставление знаков ударения - оксии/варии и каморы: (им. п. ед. ч.) - (род. п. мн. ч.), (им. п. ед. ч. притяжательного прилагательного) - (род. п. мн. ч. притяжательного прилагательного). Грамматические сочинения предлагают различать с помощью различных графем лексические омонимы, напр.: (часть тела, речь) - (народ). Это противопоставление, восходящее к Константину Костенечскому, было усвоено церковнослав. языком и встречается в словаре Памвы Берынды (1627, 1653), московском издании Грамматики Мелетия (Смотрицкого) (1648), в Грамматике Кариона (Истомина) 90-х гг. XVII в. и др. Соблюдение принципа А. воспринималось как обязательное условие грамотного письма, и А. несомненно преподавались при обучении письму. На диспуте московских справщиков с Лаврентием Зизанием по поводу составленного последним Катехизиса (февр. 1627) Лаврентий заговорил о противопоставлении ед. и мн. ч. слова «образ» посредством букв и . Московские справщики восприняли это как элементарные школьные сведения («децкая речь учащихся буквам»), к-рые нелепо обсуждать на богословском диспуте ( Успенский. С. 218-219). Об актуальности принципа А. свидетельствует и тот факт, что конкретные способы его реализации были предметом полемики. Автор грамматического трактата нач. |
| В предисловии кратко охарактеризованы такие ключевые учебно-теоретические труды по лингвистике, как Букварь Ивана Федорова (1584), Словеньска грамматика (1586), Адельфотис (1591), Грамматика Лаврентия Зизания (1596), Грамматика Мелетия Смотрицкого (1619), московское издание Грамматики М. Смотрицкого (1648). Затронули авторы и Российскую грамматику М.В. Ломоносова, в которой заложена теоретическая основа для замены литературного языка с церковнославянского на русский. В роли примеров нормирования и кодификации церковнославянского языка выступают сведения о редакциях Жития Михаила Клопского, а также об употреблении двойственного числа, разветвленной системы прошедшего времени в разных памятниках церковнославянского языка. Все эти факты, безусловно, важны и интересны в лингвоисторическом аспекте. Однако в рамках вводной части они не могут быть поняты в полной мере, а потому воспринимаются как вставные очерки, которые значительно " утяжеляют " изложение. Думается, что данные сведения органично вписались бы в основной корпус учебника. Все сказанное в предисловии обобщается следующим образом: " Церковнославянский язык русской редакции на протяжении восьми веков был на Руси литературным языком, реализовавшимся в памятниках разных жанров, существовавшим в ряде вариантов; он являлся элементом русской культуры, это был язык, на котором говорила на Руси церковная и светская мысль. С XVIII в. церковнославянский язык становится только языком церкви " (с.20). При обилии фактического материала и композиционной стройности авторы не дают, однако, определения таким существенным для концепции литературного языка понятиям, как норма, кодификация (Определения нормы и кодификации, а также анализ их механизмов можно найти, например, в: Ицкович В.А. Языковая норма. М., 1968.) и др. И вообще пособие страдает от одного общего недостатка. В большинстве случаев, как уже указано, используется современная лингвистическая терминология, но иногда, пытаясь облегчить (чаще всего - неоправданно) изложение, составители не используют специальную научную лексику, что создает впечатление нежелательной упрощенности, а не желаемой простоты. Судя по всему, это сказалось, например, на отсутствии полной терминологической и понятийной ясности в отношении старославянского, древнецерковнославянского, новоцерковнославянского, современного церковнославянского языков, не заданы и их временные рамки, что совершенно недопустимо в учебной литературе (другие примеры см. ниже). |
| – Ломка растянулась на столетие? – Конечно. Сегодня занятно читать тексты переводной литературы 18 века, где простые какие-нибудь батальные сцены или свидание влюбленных излагаются еще сложными тяжелоступными конструкциями церковнославянского синтаксиса и славянизмами. Это воспринимается как юмор. Ломоносов, используя грамматику архиепископа Мелетия Смотрицкого, осуществил реформу литературного языка, разграничив употребление славянизмов и русизмов. Мелетий Смотрицкий и Симеон Полоцкий были для ученого-энциклопедиста «вратами учености». Ломоносовская «Российская грамматика» 1755 года в шести «наставлениях» и 591-ом параграфе стала основой просвещения. К концу века Карамзин, который придумал для литературного языка много неологизмов (аудитория, влюбленность, движение, серьезный, первоклассный, оттенок, катастрофа, промышленность, общественность, ответственность и т.д.) в своей реформе предписывал славянизмы употреблять лишь в трех случаях: имеющие поэтический оттенок, используемые в художественных целях и для воссоздания исторической эпохи. Реформированный язык стал языком появившейся периодики, литературы, открывшихся университетов, театра и т.д. Он позволил изменить поэтическое мышление: силлабическое стихосложение трудами Ломоносова и Тредиаковского уступило место силлабо-тоническому, коим мы до сих пор пользуемся. Представление о прекрасном в то время формировались в Париже, поэтому и у нас в 18 веке классицизм господствовал везде – в архитектуре, театре, живописи, литературе. Глобализация, страшно далекая от народа! – Поэтому началось возвращение к народному? – Это было не возвращением, а, скорее, – открытием. Устное творчество существовало всегда, но к нему относились как к самодеятельности непросвещенного народа. Пушкин сокрушался, что культурное сообщество петровских времен «презрело безграмотную изустную народную словесность». Но это открытие фольклора было общеевропейским, начали его немецкие романтики, которые увидели в народном поэтическом творчестве «божественное происхождение», выражение обезличенной «народной души» и героического германского духа. Собирание эпоса, запечатленного в легендах, песнях, сказках, обрядах, стало даже «национальной патриотической миссией». Это распространилось на все европейские страны. У нас тоже считали, что в опоэтизированном прошлом хранится национальный богатырский дух и укорененная самобытность народа. Знаменитый фольклорист Кириевский писал, что невозможно уничтожить, заменить «литературными понятиями» коренные убеждения народа. |
| В своих первых книгах и научных работах он был весьма антикатолически настроен. Своей судьбой он повторяется судьбу Мелетия Смотрицкого, мужа грамотного, который обличал католиков и униатов, но потом сам принял унию. Перемена в Кирилле произошла совсем не после Майдана 2014 г., а намного раньше. Факты: Говорун - резидент ЦРУ. Но наш дорогой кандидат в ЕППУЦ прославился не только богословскими, философскими трактатами. У него есть еще земные профессиональные заслуги. Например, роль советника куратора в американской разведке. Впрочем, есть еще вопрос, насколько это послужило на пользу Украине, каковы были последствия от его рекомендаций по дальнейшей колонизации страны и расколу в мировом православии. Об этом говорит секретная переписка Госдепартамента США, выложенная на сайте Wikileaks . Выяснилось, что архимандрит Кирилл (Говорун) является резидентом посольства США на Украине. В донесении от 9 января 2009 г. посол США на Украине Уильям Тейлор сообщал в Госдеп о беседе с архимандритом Кириллом. Уровень секретности Sensitive But Unclassified (SBU). Скриншот с сайта Wikileaks Вполне вероятно, его вербовка произошла, когда он начал работать с иностранными учебными заведениями. Богословие Майдана Кирилла Говоруна. Архимандрит был активным участником майдана, он и остается его поклонником, считая майдан величайшим и спасительным и богодухновенным событием в истории Украины. Резидент ЦРУ-архимандрит создал богословие Майдана! Нет, это не сарказм и не шутка, его книги и статьи очень даже серьезно говорят о «богословии Майдана». Приведу ряд цитат из работ будущего главы ЕППУЦ. Без преувеличения, архимандрит Говорун начал развивать феномен «богословия Майдана» еще во время тех событий: «Война как однозначное зло явилась реакцией на Майдан, что говорит о том, что он сам по себе был положительным явлением». «Майдан в своей ценностной составляющей значительно перерос и украинские церкви — все без исключения… Лишь в последние дни Майдана украинские церкви начали подтягиваться до того уровня нравственного сознания и ответственности, которые продемонстрировал Майдан». |
| «Двообразное начертание» буквы Е ( - или ε - ) рекомендовано применять «ко объявлению в речех единства и множества» в рукописных грамматических трактатах из Тихонравовского сборника нач. XVII в. (РГБ. Ф. 299. 336) («Книга, глаголемая Грамматика по языку словенску» и «Начало книзе, глаголемей Грамматика») ( Кузьминова. 2002. С. 10-11, 155, 230). Мелетий (Смотрицкий), в грамматике к-рого (Евье, 1619) принцип антистиха получил наиболее последовательное и полное воплощение, кодифицировал использование оппозиции - для разграничения грамматических омонимов: (именительный падеж ед. ч.) - (родительный падеж мн. ч.), (творительный падеж ед. ч.) - (дательный падеж мн. ч.). Во 2-м, московском, издании грамматики Мелетия (Смотрицкого) посредством - преодолевается также омонимия глагольных форм: (1-е лицо мн. ч. наст. времени) и (страдательное причастие муж. рода именительного падежа ед. ч.) (Грамматика 1648 г./Предисл., науч. коммент., подгот. текста, указ.: Е. А. Кузьминова. М., 2007. С. 591). В совр. церковнослав. языке в отношении употребления букв и действуют следующие правила: пишется в позиции абсолютного начала слова, - в середине и конце слова: пишется в окончании родительного падежа мн. ч. существительных муж. рода - в окончании именительного падежа мн. ч. существительных мужского рода на - ( Алипий (Гаманович). 1995. С. 18, 46, 47; Плетнева, Кравецкий. 1996. С. 159). Помимо того, и используются для различения омонимичных грамматических форм: пишется в формах ед. ч., - в формах двойственного и мн. ч. Ср., напр., (творительный падеж ед. ч.) - (дательный падеж мн. ч.), (родительный падеж ед. ч.) - (именительный, винительный, звательный падежи мн. ч.), (винительный падеж ед. ч.) - (родительный, предложный падежи двойственного ч.), (творительный падеж ед. ч. жен. рода) - (родительный, предложный падежи двойственного ч. муж., среднего, жен. рода) и др. У личных местоимений и и возвратного местоимения и противопоставляют формы родительного и винительного падежей ед. |
| Кодификация «словенороссийского» языка была произведена в основном в Киеве, Львове и Вильне. «Грамматика» Мелетия Смотрицкого стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской Церкви буквально на века. «Проста мова» стала основой общерусского литературного языка. «...Действительно, «проста мова» не оказала почти никакого влияния на современный украинский и белорусский литературный языки... Однако, на историю русского литературного языка «просто мова» как компонент юго-западнорусской языковой ситуации оказала весьма существенное влияние. Достаточно указать, что если сегодня мы говорим об антитезе «русского» и «церковнославянского» языков, то мы следуем именно югозападнорусской, а не великорусской традиции... Это связано с тем, что условно называется иногда «третьим южнославянским влиянием», т.е. влиянием книжной традиции Юго-Западной Руси на великорусскую книжную традицию в Х VII в.: во второй половине Х VII века это влияние приобретает характер массовой экспансии югозападнорусской культуры на великорусскую территорию» (см. Б.А. Успенский. Там же). Что касается диалектов – «волынской», «литовской» и многих других мов, то о «целесообразности» создания на их основе местных литературных языков лучше всего сказал замечательный галицко-русский историк Денис Зубрицкий в своем письме к М.А.Максимовичу: «...Ваши мне сообщенные основательные и с систематической точностью изданные сочинения – откуда идет русская земля, и исследование о русском языке читал я с величайшим любопытством и вниманием. Вы опровергли сильным словом мечтательные утверждения писателей и выдумки как о происхождении народа, так и о русском языке, которые мне всегда не нравились... Что касается до наречий русского языка, то их бессчетное число) внимательный наблюдатель, странствуя по русской земле, найдет почти в каждом округе, даже в каждой деревне, хотя и неприметное различие в произношении, изречении, прозодии, даже в употреблении слов, и весьма естественно» (см.: «Путями истории». Т.2. Изд. Карпато-русского литературного общества, Нью-Йорк, 1977). |
|
|
