| 16) Епархия мачевская. Мачвой называлась область, лежащая по правому берегу нижней Савы, начиная от впадения в нее Дрины, и по тому же берегу Дуная вниз до Моравы. Мачва или область мачевская в древнейшее время никогда не принадлежала сербам, а переходила из одних рук в другие между греками, болгарами и венграми. В начале второй половины ХШ века она принадлежала венграм, и сими последними была отдана в вассальное владение старшему брату Милутина Драгутину, когда он отказался в пользу брата от своего королевского престола. После смерти Драгутина она на некоторое весьма недолгое время совсем была завоевана у венгров Милутином, и в это-то только время могла быть открыта в ней епархия одного и того же с нею имени (епархия упоминается в хризовулах Милутина, писанных при архиеп. Никодиме, т. е. именно в последние годы правления после смерти Драгутина, см. у Григоровича в Путеш. стр. 48 и в Памятн. Шафар. стр. 54). Где была поставлена кафедра епископа, остается неизвестным, но нет сомнения, что под нею не должна быть разумеема кафедра белградская, потому что иначе и называлась бы белградскою. Вместе с обратным переходом Мачвы прекратилось кратковременное существование и новоучрежденной епархии. 17) Епархия белградская. Старший брат Милутина Драгутин, как мы сейчас сказали, после отказа от своего сербского престола владел на правах венгерского вассала принадлежавшею венграм областью мачевской. Во время его владения в главном городе области Белграде была своя православная кафедра. Вероятно, по причине особого положения здешнего епископа, кафедра именовалась не просто епископией, а митрополией (Родосл. стр. 97; как кажется, митрополит даже и не был подведом архиепискому сербскому: по крайней мере ни в одном из известных в настоящее время хризовулов имени Милутина не упоминается на ряду с прочими епископами, см. у Григоровича в Путеш. стрр. 41, 46 и 48, в Памяти. Шафар. стр. 54 и b Monumenma Serbica p. 60; позволяли ли венгры быть в Белграде православному епископу во время своего непосредственного владения областью, остается неизвестным). |
| Причина этого заключается отчасти в недостатке материала для такого изследования, так как от поэтических его произведений до нашего времени сохранился один Метафраз псалмов, главным же образом в той неблагоприятной оценке, какую до позднейших годов встречала себе у ученых средневековая греческая или византийская литература (см. напр. Nicolai, Griechische Literaturgeschichte, III В: Die nachclassische Literatur, Magdeburg, 1878; Bernhardy, Grundriss d. griech. Literatur, Halle, 1880; см. напр. т. II, 2, ss. 771 fg.). Поворот, начавшийся в последнее время в науке в отношении к Византии, успел несколько отразиться и на изучении поэтического наследства, оставленного Аполлинарием. Предпринятые немецким ученым Людвигом изследования о Метафразе псалмов Аполлинария дали в себе некоторые новые точки зрения для оценки его исторического положения, и хотя эти изследования еще далеко не закончены, но и они уже достаточно показали, что в этой области филологов ожидает более похвальный успех, чем «в обсуждении глубокомысленных проблем, в роде той, описание-ли Африки или открытие Америки дает Гомер в своей Одиссее» (Ludwig in Hermes Zeitschrift. f. classisch. Philol., ХШ, 1878, s. 350). 1740 Разумеется песнь дев в его «Симпозионе», составленном в подражание «Симпозиону» Платона, – см. Migne, gr. s., t. 18, с. 208–213. 1743 Образцом такого рода способностей может служить неизвестный автор трагедии «Страждущий Христос», о которой мы поведем речь ниже. 1744 Борьба с язычеством несомненно служила одной из причин развития поэзии рассматриваемого рода; об этих причинах см. II.U. Цвет¬кова «К истории христианских гимнов на Западе», Москва, 1876, стр. 1–3; Говорова, Св. Григорий Богослов , как христианский поэт, Казань, 1886, стр. 3–5. 1745 Некоторыми произведениями подобного рода филологи пользуются именно в целях критики текста классических поэтов. 1746 О таковых песнях говорит св. Апостол Павел: «исполняйтеся духом, глаголюще себе (оглашая себя) во псалмех и пениях и песнях духовных ( Еф. 5:19 )». |
| Из преемников Преподобного Саввы сперва на игуменстве Хилаидарском, а потом и на Архиепископском престоле Сербии в XIII столетии, известны: 1) Савва II, брат короля Стефана Уроша I (сына Стефана Первовенчанного), по одним, довольное время жил в Хиландаре, a по другим, и управлял обителью, но, «многия беды претерпев от безбожных хусаров (корсаров), оттуда возвратися в отечество свое» (как говорит краткая летопись об Архиепископах Сербских). Посвящен в Архиепископы Сербские около 1266 года. 2) Иоанникий, ученик Архиепископа Саввы II, живший с ним долго в Хиландаре, по поставлении Преподобного Саввы Архиепископом Сербским паки возвратился в Хиландарь, где и был поставлен сперва экономом Лавры, а потом игуменом оной, в каковом звании видим его с 1263 года 10 , а около 1272 года поставлен Архиепископом. 3) Евстафий I также долго жил в Хиландаре, и потом был избран игуменом, откуда взят на Архиепископский престол около 1275 года. 4) Архиепископ Савва III (1310–1318) также был постриженцем Хиландарской Лавры; кроме него в следующем столетии увидим двух Хиландарских Игуменов, Даниила и Никодима, преемствовавших один другому в управлении Хиландарем и в Архиепископстве Сербском. К самому концу ХШ столетия относится хрисовул Греческого Императора, Андроника Старшего, 1292 года, которым подтверждаются права Хиландарской обители на ее имения внутри и вне Святой Горы, большая часть коих приобретена для нее святыми ее ктиторами. Приводим этот хрисовул здесь в Сербском переводе, как знакомящий нас с состоянием обители в конце первого столетия по ее основании: «Паки, иже чудесем и славы Бог , помаза сущим Божеством, не токмо излитие едино, иже суть перви жребия его, но обаче и языком показати свое человеколюбие и спасение восход, имже и возлия свою благодать всегда, и шествовати на вящная. бывшим дарованиям. И первому верховому от Богозванных хризму дает, общее убо нарещи, ни чесо же нечисто есть, но во всех языцех, ищущих его и правду творящих, своих угодников имать, а не точию иже в вере живущих, первонареченных, делма их на вящшая поставляете. |
| 349 Может показаться, что существует параллель между этою книгою и посланием к Римлянам, которое в своей догматической части, по-видимому, последовательно останавливается на этих трех предметах, хотя и рассматривает их с совершенно иной точки зрения. Нет необходимости говорить, как различно здесь самое обсуждение вопроса. 353 В талмудич. трактате Sanhedrin, о синедрионном и криминальном судопроизводстве, 110b. читаем: «наши раввины учат, что десять колен не имеют части в грядущей эре, так как написано: «Господь изгнал их из их земли во гневе, и в ярости, и в великом негодовании и ввергнул их в иную землю». «Господь изгнал их из их земли»–в настоящую эру–«и вверг их в иную землю»–в грядущей эре. Как бы соглашаясь с этим, Псевдо-Варух пишет к девяти с половиною коленам, чтобы «они приготовили сердца свои к тому, чему верили раньше, если не хотят страдать «в обеих эрах (ab utroque saeculo), «будучи пленниками в одной и терзаемы в другой (Апокал. Варуха. LXXIII, 8). 354 Так, например, утверждение, будто были индивидуумы, которые выполнили заповеди Божии, Vis. I, гл. III, 36; господство причины І, 22; , 9; общие мессианские благословения всему миру Vis. І. гл. І, 27. 28; мысль о законе внутри их умов, подобно тому, как о нем говорит ап. Павел в приложении к язычникам, Vis. III, гл. I, 45–47 (ed. Fritzsche, стр. 609). Это только частные примеры, но кроме этого мы ссылаемся на общий состав рассуждений. 372 Декаполис, по всей вероятности, хотя и трудно быть в этом уверенным, составляии сдедующие города: Дамаск, Филадельфия, Рафана, Скифополис, Гадара, Гиппос, Дион, Пелла, Гераза и Канафа. Об этих городах сравн. Caspari, Chronol. Geogr. Einl. in d. Leben I. Christi стр. 83–90. 373 Ирод восстановил и построил другие города, как напр.: Антипатрис, Кипрос, Фазелис, Анфедон и т. д. Schürer говорит, что два первых были построены ранее, но Иродом они были только перестроены или укреплены (сравн. Ant. ХШ, 15. 1; Война I, 21. 8). 375 О граждансхих учреждениях римской империи смотр. Kuhn-a Die Städt. u. bürgerl. Verf. d. Röm. Reichs, два тома; a по данному вопросу смотр. т. II, стр. 336–354 и 370–372. |
| Скажем, я могу верить в то, что я – экстрасенс, могу читать мысли на расстоянии. Но, пытаясь проверить эти свои способности, я понимаю, что у меня такой способности нет, и я отказываюсь от своей веры. Я могу верить в то, что сумма углов в треугольнике равна 200?. Но если я попытаюсь доказать эту теорему, то пойму, что я ошибался, и узнаю, что сумма углов треугольника равна 180?. Эта вера, чтобы быть истинной верой, должна основываться на знании. Если я просто буду верить в то, что Иисус Христос был на Земле и был распят, и воскрес, но не буду читать Евангелие, не буду знать реальные исторические события, то моя вера будет слепой, будет слабой. И любой представитель другой религии легко опровергнет меня. Я могу завтра пойти вслед за мусульманином, а послезавтра – за первым попавшимся язычником. Поэтому вера должна быть на серьезном фундаменте, на фундаменте знания, тогда эта вера будет крепкой. Поэтому, чтобы иметь истинную веру, нужно знать основы своей веры. Вот, вкратце говоря, позиция Абеляра: «Понимаю, чтобы верить». Иначе моей вере грош цена. Многие из нас сначала идут в Воскресные школы, затем в православное учебное заведение. Делают это для того, чтобы поставить свою искреннюю веру на прочный фундамент, для того, чтобы эта вера действительно приобрела характер истинности. Поэтому позиция Абеляра также оправдана. Но и этим не ограничиваются варианты взаимоотношения веры и разума, которые насчитывает история западной религиозной философии. В ХШ в. возникает еще один вариант, получивший название концепции двух истин. ВХШ в. на Западе произошло событие, которое можно назвать трагическим для Западной Церкви. В Европу через арабские страны проникает аристотелевская философия в арабском варианте, в толковании арабского философа ибн-Рушда, в латинской транскрипции Аверроэс. Это толкование Аристотеля получило название аверроизма, по имени арабского философа. Аристотель – мыслитель чрезвычайно логичный. Недаром именно он открыл и создал формальную логику, науку о мышлении, силлогистику. |
| На самом деле, Средневековье было спокойным временем, временем господства нравственности. Эпоха Возрождения призвала людей к отказу от христианской нравственности. А что означает отказ от христианской нравственности? Это отказ от принципов: не убий, не укради, не прелюбодействуй. Поэтому, как пишет Лосев, времена были настолько страшными, что воды Тибра были красного цвета от крови. Но что делать, отказываемся от нравственности. Что значит – не убий? Это темное Средневековье. Нужно быть свободным от всего. Прелюбодействовали даже римские папы, настолько это настроение эпохи Возрождения проникла во все области жизни. Опять же эпоха Возрождения – это прежде всего возрождение религиозных античных представлений, которые совершенно далеки от христианства, в частности, оккультизма, магизма, колдовства. Того, что сейчас у нас цветет пышным цветом. В противовес появляется инквизиция. Это действительно реальные ведьмы, реальные противники христианской церкви. Часто забывают, что инквизиция – это не порождение средневековья. Это порождение эпохи Возрождения – реальный ответ на реального врага. Я не оправдываю практику инквизиции. Нужно просто не искажать истину. Институт инквизиции возникает несколько раньше – в ХШ в. для борьбы с альбигойской ересью в Испании. Но расцвет инквизиции – борьба с ведьмами – приходится на эпоху Возрождения. Появляются и другие способы борьбы с этими античными представлениями, перешедшими на европейскую почву. Ведь магизм переносится и в кабинеты философов. Появляются такие философы как Парацельс, Джордано Бруно, которые утверждают совершенно иные философские и богословские положения, отказываются от того, что мир был сотворен Богом, утверждают, что Бог и мир это одно и то же. По их мнению, каждая частица мира несет в себе божественные черты, каждый кустик, каждый камешек – это демон или ангел, или дух. Происходит поворот к анимизму, к анимической картине мира. Миром управляет не Бог в своей бесконечной воле, а маленькие духи. У каждого своя воля, у каждого свое желание. |
| Два принципа могут быть совершенно разными и в то же время они могут быть одинаково полезными для чего-нибудь. Далее, из этого текста вовсе не следует (как это тоже ошибочно думают), что Сократ трактовал прекрасное как полезное. Сократ здесь утверждает только то, что прекрасное так же полезно для чего-нибудь, как и благое. Но это еще вовсе не значит, что в прекрасном нет ровно ничего, кроме полезного. В конце текста утверждается, что прекрасное (как и доброе) всегда полезно. Но из этого только в порядке логической ошибки мы могли бы делать вывод, что прекрасное по своему существу и есть полезное. Наоборот, чтобы быть полезным, оно прежде всего должно быть чем-то, то есть быть именно прекрасным. Следовательно, указанный текст не дает ровно никакого определения прекрасного в его существе, но говорит лишь об его функциях. Итак, что же такое красота по Сократу? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо несколько уточнить вышеприведенное различие прекрасного как такового от прекрасных вещей. Именно, изучая способы сократовского ведения разговора у Ксенофонта и Платона, мы уже могли бы сделать отсюда вполне точные методологические выводы. Но Аристотель дает возможность не делать нам этого. Он противопоставляет Сократа Гераклиту в том отношении, что сплошной поток последнего исключает всякую познавательную предметность, что " если знание и разумная мысль будут иметь какой-нибудь предмет, то должны существовать другие реальности, [устойчиво] пребывающие за пределами " чувственных " и что о вещах текучих знания не бывает " (Met ХШ 4; 1078b 15-17). Сократ, следовательно, впервые заговорил о предмете знания, понимая его не общестихийно, но именно специфически-познавательно. Огонь, воздух, вода и земля не были предметами знания; они были предметами мифомышления. Но что же дальше? Аристотель продолжает: " Между тем Сократ правомерно искал существо (to ti estin) [вещи], так как он стремился делать логические умозаключения, а началом (arch б) для умозаключений является существо вещи... |
| Отсюда Библия, как выражение Божественного Откровения, составляет первостепенный по своей наивности источник для суждения о религии. Но враги Библии стремятся ниспровергнуть её священный авторитет, указывая в анализе её содержания мнимые следы её естественного происхождения. Отсюда, наша ближайшая задача – восстановить подлинное учение Библии во всей его неприкосновенной чистоте и этим путем окончательно выяснить и утвердить значение библейского взгляда па первобытную религию, как единственно истинного и авторитетного разрешения одной из важнейших религиозных проблем. Параллельное же сопоставление данных Библии и науки по вопросам доисторической жизни будет служить лучшей иллюстрацией той мысли, что между ними нет никакого противоречия, что Откровение лишь восполняет существенные пробелы, оставленные наукой и что по общим пунктам их исследования наблюдается почти полное тождество истин Откровения с точными выводами строгой науки. В частности, по вопросу, непосредственно нас интересующему, о первобытной религии на который безответна точная наука, Откровение является единственным и самым авторитетным источником. Посему, всесторонне выяснить учение Библии об этом предмете, защитить его от нападок недомыслия и неправомыслия, подтвердить все это, по возможности, данными науки и тем самым устранить конфликт веры и науки по одному из важнейших вопросов человеческой культуры и религии, и составляет одну из ближайших задач нашего времени, посильному разрешению которой мы и намерены посвятить свой настоящий опыт. 5 Hellicald «Culturgeschiehtliche Randglossen» 1873. См. Zekler «Die Lehre vom Urstand des Menschen» 2 s. Gtersloh – 1879. Срав. «Гёксли и современное научное мировоззрение» Н. Иванцова Вопр. фил. и псих. ХШ, 1892 г. 44–45 стр. 6 Lbbock «On Origin of civilisation» 1867. «Prehistoric Times» 1867 r. «On the origine of civilisation and the primitive condition of man». 2 ed. London – 1870. 9 Кроме вышеуказанных сочинений Леббока, Тайлора и Спенсера, можно отметить еще труд Caspari «Die Urgeschichte der Menschheit mit Rkksicht auf die natrl. |
| За сим следуете благодарная речь, после которой, при пении Амвросева гимна, все кардиналы идут в капеллу Сикстову, где Кардинал-декан свящ. Собора Кардиналов читает над новыми Кардиналами обычную молитву (super electos), и, потом в знак поздравления их обнимают вторично прежние Кардиналы. Для избрания папы в ватиканском дворце смежном с базиликою св. Петра, обыкновенно устрояется из досок конклав (с ХШ века), т. e. столько келлии, сколько наличных кардиналов. Эти келлии нумеруются и распределяются между ними по жребию, и тогда каждый из кардиналов на дверях своей келлии выставляет свой герб, Келлии Кардиналов, произведенных умершим папою, обиваются фиолетовою саржею, a прочие – зеленою. Все выходы закладываются камнями, кроме двери, чрез которую Кардиналы входят в конклав. Эта дверь запирается потом двумя замками внутри и двумя снаружи; в ней делается окно, закрытое всегда занавесом, чрез которое Кардиналы дают аудиенцию посланникам. Кардинал, вышедший из конклава, хотя бы даже по болезни, теряет право участвовать в выборе папы. Каждый Кардинал берет с собою в конклав два, а если он – князь, то три светских или духовных прислужника под именем конклавистов (conclavistæ). Это род почетных секретарей, которые должны разделять с Кардиналами их уединение и разгонять их скуку при строгом и продолжительном заключении; на них также лежит обязанность держать келлии в величайшей чистоте и носить для Кардиналов и для себя пищу и все нужное из вертящихся поставцев (ruote, tours), чрез которые им это передается. За этими поставцами прелаты имеют строжайший надзор, дабы вместе с кушаньями не принесено было к кому-нибудь из Кардиналов письмо или записка, так как им во время конклава запрещается всякое сношение; равным образом внутри вокруг конклава расставляется многочисленная гвардия. В конклав допускаются также церемониймейстеры, секретарь свящ. Собора Кардиналов, ризничий, подризничий, духовник, два врача, хирург, аптекарь, 4 цирюльника, 35 служителей, каменьщик и столяр. Австрия, Франция, Испания и Португалия имеет в конклаве своих представителей в лице известных Кардиналов, из которых каждый, когда видит, что известное лице, неугодное представляемому им Двору, близко к получению узаконенного числа голосов, то может, во имя представляемой им Державы, подать (но только однажды) запретительный голос (veto), и чрез это отменить избрание известного лица. |
| Д. Ф-ч основательно знал католичество и протестантство в первоисточниках, обладал превосходным знанием трех – четырех новейших языков, изучал на них новую церковную историю Запада, тщательно следил за литературой своего предмета и выписывал все важные новинки. Как внимательно и заботливо относился Д. Ф-ч к работавшим ему молодым ученым, об этом свидетельствуют в своих воспоминаниях: проф. В. А. Соколов и особенно архиеп. Варшавский Николай (М. З. Зиоров). Но, по причине слабой лингвистической подготовки, особенно по новым языкам, на историческом отделении отбиралось мало охотников писать Д. Ф-чу магистерские диссертации. Мне известны пятеро: Коржавин, Учение об оправдании в символических книгах лютеран, – Маргаритов, Лютеранское учение в его историческом развитии при жизни Лютера, – Соколов И. Отношение протестантизма к России в 16 – 17 веках, – проф. В. А. Соколов , Реформация в Англии, – и М. П. Фивейский, не прошедшая академической цензуры диссертация об Ирвинге. Не со всеми коллегами Д. Ф-ч находился в ладу. Явная и сильная вражда была у него с его свояком А. П. Лебедевым . Соообщаю об этом опять на тот случай, если они оставили свои записки. На церковно-практическом отделении старейшим профессоромъ был Егор Васильевич Амфитеатров, второй магистр ХШ курса Петроградской Духовной Академии, единственный профессор не из питомцев нашей Академии, занимавший кафедру словесности и истории литературы. Старичок небольшого роста, худенький, бритый, с порыжелым от ветхости париком шатена, – он производил впечатления повытчика прежних времен. В аудиторию и на кафедру являлся всегда с черной, покрытою блестящим лаком, табакеркой и фуляровым темно-красным платком в левой руке. Лекция предварялась зарядом табаку в нос, сморканием и чисткою носа и губ фуляром. Затем начиналось чтение по тетрадке из синей и толстой старинной бумаги, – редкое, внятное, приятным старческим баском, спокойное, без всякого возбуждения, повышений и понижений, ровное, с нервным покачиванием головы вправо и влево и изредка подергиванием верхней губы. |
|
|
