| Поэтому следует привести оценку преосвященного, данную в докладе все того же М. Кошмана председателю Совета по делам РПЦ при Совете министров СССР В.А. Куроедову. «В апреле с[его] г[ода] в г. Куйбышев прислан правящим епископом Мануил, переведенный из Чувашской АССР. Совершенно непонятно, почему Совет, вместо ликвидации Куйбышевского епархиального управления, согласился с назначением Мануила в г. Куйбышев… В Вашем докладе на совещании уполномоченных Мануил несколько раз упоминается как активный церковник и реакционная личность. Именно такой он и есть. Мне известно, что он намерен отменить многие письменные указания церквам своего предшественника Палладия, как по его мнению ошибочные… Во время второго посещения меня Мануил выдвинул ряд просьб, направленных на укрепление Церкви. От имени, якобы, верующих он просил решить вопрос с предоставлением помещения под храм в с. Березовке. Добивался моего согласия на расширение штатов в церквах г. Ульяновска» . 4 мая 1960 года архиепископ Мануил прибыл в Ульяновск. По случаю его приезда в город съехалось много священников со всей области. Владыка отслужил литургию в Неопалимовском храме, где его встречала огромная толпа верующих. Проход от ворот до входа в храм был устлан коврами и цветами. Преосвященный провел в Ульяновске 10 дней, служил в Мелекессе, все храмы были переполнены. На службах владыка обязательно отмечал наградами местных священников. Уполномоченный был в бешенстве. Он полагал, что с Церковью при нем покончено, а тут приехал новый архиерей и храмы вновь переполнились верующими. Кошман начал новую войну, закончившуюся на этот раз плачевно для него самого. О деятельности архиепископа Мануила можно судить по докладу Кошмана, датированному 21 июня 1960 года, то есть всего через месяц после первого появления владыки в Ульяновске. Стоит заметить, что преосвященный Мануил был Куйбышевским архиереем, ульяновские приходы были у него во временном подчинении. Прекрасно справляясь со своей епархией, владыка в то же время успел настолько «замучить» ульяновского уполномоченного, что тот стал практически ежедневно писать неадекватные доклады и письма в Москву, в Совет по делам религий. |
| Итак, василевсу пришлось горько разочароваться в надеждах, возлагаемых на Запад, который в некоторых случаях не хотел, а в других – не мог оказать помощь Византии. Сама судьба помогла Византии. В то время как император Мануил находился во Франции, до него дошла весть, что непобедимый Баязид на голову разбит монголами, под водительством Тамерлана. В страшной битве под Ангарой сам Баязид попал в плен и погиб. Между сыновьями Баязида началась междоусобная страшная борьба за престол. Император Мануил поспешил в Константинополь. Он заключил союз с Тамерланом, обещав ему известный флот, которым монголы не обладали. Впоследствии, однако, направил он свою политику на сближение с Турцией. Мухаммед, старший сын Баязида, имел права на престол; в борьбе с братом своим Мусой он часто терпел поражения и тогда спасался в Константинополь, который теперь укрепился. Император. Мануил считал своим долгом быть честным и с неприятелем; кроме того, он не отождествлял Баязида с турецким народом. Имея частые сношения с турками, он встречал честных и порядочных людей, не разделявших варварство Баязида. Император Мануил оказал сыну своего заклятого врага всякое содействие и защиту. И когда Мухаммед занял турецкий престол, то в ответ да приветствие со стороны византийского посла, сказал, что считает императора Мануила своим отцем. Он заключил союз с Византией и дал ей большия концессии. Во время спокойного царствования Мухаммеда I (от 1413 г. до 1421 г.), император Мануил, уже насыщенный годами и утомившись от тяжкой и бурной жизни, которая ему выпала, ушел на покой. Как говорит греческий современный историк, «состаревшись, он пребывал в чтении священных книг» 33 . Бразды правления он отдал сыну Иоанну. Тот совершил страшную ошибку, чуть было не погубившую Константинополь. После смерти Мухаммеда I, законным наследником являлся Мурат II; совершенно опрометчиво (так же опрометчиво, как потом он устремился на заключение Флорентийской Унии) Иоанн решил поддерживать его соперника, брата Мустафу, который не имел никаких прав на престол. |
| С царствованием Мануила Комнина (1143–1180 гг.) соединяется самый блестящий период наиболее показной эпохи истории Византии, отмеченной именем династии Комнинов. Особенностью этого периода нужно признать и то, что он был и последним, можно сказать, завершительным периодом византинизма, последовательно развивавшегося при царях Македонского дома и Комнинов. Искренним чувством, неподдельной скорбью и вместе ясным сознанием переживаемой действительности внушены следующие мысли современника, писавшего пять-шесть лет спустя по смерти царя Мануила: «Кажется, будто в божественном совете было решено, чтобы со смертью царя Мануила рухнул строй ромэйской империи, и чтобы с закатом этого солнца покрыла нас непроглядная тьма» 1 . Глубокое чувство невознаградимой утраты при воспоминании о царях Комнинах и сознание безотрадного порядка дел, наступившего после Мануила,-таков, впрочем, общий смысл и других исторических произведений конца XII и начала XIII вв. Тот же самый писатель-а это не кто иной, как знаменитый митрополит солунский Евстафий -в надгробном слове на смерть Мануила дает понять и реальные причины, постепенно подготовлявшие крах всей политической системы государства. «Кто умел с таким неподражаемым искусством сокрушать врагов одного посредством другого, чтобы приготовить нам невозмущаемый мир и желанную тишину. Он пользовался искусным методом достигать величайших трофеев с возможно 21 меньшей тратой крови своих подданных, чтобы, подстрекая врагов друг на друга и возбуждая усобицы среди иноплеменных народов, увеличивать этим нашу собственную силу, ослаблять же неприятельскую. Так царская политика поднимала турка на турка, а мы пели торжественный гимн мира; так скифы уничтожали скифов, а мы наслаждались миром. Многие западные народы, заболевшие недугом любостяжания, возвращены к умеренности, а ромэйский мир с изумлением наблюдал, как врачевалась страсть к завоеваниям. Дракон-островитянин (разумеется король сицилийский Рожер), замышлявший извергнуть огонь своего гнева выше кратера Этны, ослабел в своем напряжении, пораженный царскими стрелами, или лучше занятый домашними врагами, которых воздвигла на него политическая мудрость царя» 2 . |
| Очень скоро, впрочем, турецкия власти вернули его византийскому царю, тому же Мануилу, так что потеря города носила только временный характер 28 . Только в 1393 г. император Мануил стал общепризнанным византийским царем. Гражданская война прекратилась: это должно приписать доброму сердцу и уму императора Мануила, сумевшего привлечь к себе и обласкать своего племянника. 43 года было тогда императору Мануилу. Султан Баязид потребовал, чтобы Мануил сдал ему Константинополь и, получив отказ, осадил город. Мануил обратился к венгерскому королю и к французскому королю, которые откликнулись. Большое полчище крестоносцев двинулось в направлении Константинополя. Но у Никополя в 1396 г. турки нанесли страшное поражение христиан, от которого они уже не оправились. 10,000 пленных были перерезаны турками. Но и турки потеряли много в этом бою. Посланый французским королем Карлом VI отряд всадников в 2.000 человек под водительством маршала Бусико (Boucicaut) весьма помог Константинополю. Талантливый французский генерал повсеместно разбивал небольшия группы турецких войск и тем самым разбил оковы осады города. Как предполагает Mgr. Jugie, император Мануил по настоянию маршала Бусико решил воспользоваться временным затишьем, чтобы отправиться к Западным монархам и, особенно, к французскому королю, для того, чтобы убедить Запад сплотиться во-едино против общего страшного врага. Победа маршала Бусико не давала ему иллюзий: это были эфемерные успехи перед лицем огромных военных резервов турок 29 . Маршал тоже считал, что императору необходимо поднять весь христианский мир в виде Крестового Похода и настаивал, чтобы император лично отправился на Запад. На время отсутствия своего император Мануил вызвал своего племянника (сына лишенного трона брата его Андроника), которому и передал временное управление государством, а сам в начале 1399 г. отправился на Запад. Маршал Бусико, долженствовавший сопровождать императора, обезпечил город своим гарнизоном, а венецианцы и генуэзцы обещались содержать в водах Босфора 8 хорошо вооруженных галер. |
| Под влиянием грозившей со всех сторон опасности Мануил сделал шаг, который в самом корне подрывал предположенные вторым крестовым походом задачи и цели: он заключил союз с турками-сельджуками; правда, это не был союз наступательный, он имел целью обезопасить империю и пригрозить латинянам на случай, если бы последние надумали угрожать Константинополю. Но тем не менее этот союз имел весьма важное значение в том отношении, что он давал понять сельджукам, что им придется считаться только с одним западным ополчением. Заключая этот союз с иконийским султаном, Мануил давал понять, что он не смотрит на сельджуков как на врагов. Оберегая свои личные интересы, он умывал руки, предоставляя крестоносцам действовать на собственный риск собственными силами и средствами. Таким образом, против крестоносного ополчения составилось два христианско-мусульманских союза: один – прямо враждебный ополчению – это союз Рожера II с египетским султаном, другой – союз византийского царя с иконийским султаном – был не в интересах крестового похода. Все это было причиной тех неудач, которыми закончился второй крестовый поход. Мануил поспешил удовлетворить Конрада и перевез немцев на противоположный берег Босфора. Едва ли в это время византийский царь и мог обеспечить дальнейший ход дел на азиатской территории. Крестоносцы дали себе первый отдых в Никее, где произошли уже серьезные недоразумения. 15-тысячный отряд отделился от немецкого ополчения и на собственный страх направился приморским путем к Палестине. Конрад с остальным войском избрал тот путь, которого держалось первое крестоносное ополчение, – через Дорилей, Иконий, Ираклию. В первой сшибке (26 октября 1147 г.), происшедшей близ Дорилея, немецкое войско, застигнутое врасплох, было разбито наголову, большая часть ополчения погибла или была взята в плен, весьма немногие воротились с королем в Никею, где Конрад стал поджидать французов. Почти в то самое время, когда Конрад потерпел страшное поражение, Людовик VII приближался к Константинополю. Происходили обычные столкновения между французским войском и византийским правительством. Зная симпатии между Людовиком VII и Рожером II, Мануил не считал безопасным продолжительное пребывание в Константинополе французов. Чтобы поскорее отделаться от них и понудить рыцарей к ленной присяге, царь Мануил употребил хитрость. Между французами был пущен слух, что немцы, переправившиеся в Азию, быстро подвигаются вперед, шаг за шагом одерживают блистательные победы, так что французам нечего будет делать в Азии. Соревнование французов было возбуждено; они требовали переправить их поскорее через Босфор. Здесь уже, на азиатском берегу, французы узнали о несчастной участи немецкого войска; в Никее свиделись оба короля – Людовик и Конрад – и решили продолжать путь вместе, в верном союзе. |
| 14) Храмы, где служили отпавшие священнослужители, должны быть освящаемы: совершается малое освящение воды с прочтением двух молитв, помещенных в большом Требнике (40 и 41 гл.) и с окроплением антиминсов храма. 15) Рукоположенные «архиереями» нового поставления (Соболевым, Сахаровым, Поповым), а также б. еп. Лужским Артемием во второй период его деятельности (начиная с Моск. Собора 1923 года и времени подготовки к нему) являются мирянами и ожидают решения своей участи от грядущего Пом. Соб. Церкви Российской. 16) Правящий Петроградской епархией Преосв. Мануил, Епископ Лужский, имеет полномочия от Собора епископов принимать в сущем сане пресвитеров и диаконов, хиротонисанных б. епископом Артемием. 17) Правящий Петроградской епархией Преосвященный Мануил, епископ Лужский, имеет полномочия от Собора епископов принимать в сущем сане пресвитеров и диаконов, хиротонисанных б. епископом Артемием в первый дособорный период его отпадения по расследовании чистоты намерений рукоположенного б. епископом Лужским Артемием и с наложением епитимий (подобно тому, как принимаются в сущем сане р. -кат. ксензы), вопрос о сомнительных хиротониях б. епископа Лужского Артемия подлежит рассмотрению Собора епископов. 18) Духовнические полномочия не могут быть передаваемы иначе, как с благословения правящего епископа. Ноября 19 дня 1923 года. МАНУИЛ, Епископ Лужский, врем. Управляющий Петроградской епархией. Труды: «Крестьянский вопрос в русской литературе в ХУЩ и первой половине XIX в.» Либава, 1903. «Биографический очерк исследователя «Горе от ума» Гарусова И.Д.» Напечатано в театральном сборнике артиста Ю.Озаровского «Горе от ума». СПБ, 1907. «На пути к иному миру». Роман-дневник в трех частях. СПБ, 1908. «Их было четыре». – Оккультный роман. СПБ, 1909. «Систематический предметный указатель к Каталогу кн. маг. И.Л. Тузова». (Около 18.000 карточек). СПБ, 1916. «Учреждение Сербского Патриаршества в XIV веке». СПБ, 1917. «Послание к Петроградской пастве о своем назначении в сей град для борьбы с обновленчеством». |
| В 645 году был снаряжен в Константинополе большой флот в 300 судов. В конце года он направился к берегам Египта под начальством армянина Мануила. 540 Высадка совершилась благополучно, арабский гарнизон был застигнут врасплох, и Мануил овладел Александрией. Но этот успех был непрочен. Вместо того, чтобы двинуться на Фустат, Мануил держал свои войска близ Александрии, и из свидетельств, сохраненных преданием, нельзя с уверенностью заключить, занял ли он крепость Никиус. Византийская армия, проявляя свое обычное презрение к туземному населению Египта, вела себя как в завоеванной стране, грабила и разоряла окрестности Александрии. Из Фустата арабы послали известие в Медину о положении дел в Египте, и халиф немедленно отправил Амра на прежний его пост. Собрав свои силы в Фустате, Амр не спешил идти на Александрию, а выжидал, что Мануил пойдет на него сам. Встреча противников произошла под стенами города Никиуса. Военные таланты Амра доставили ему полную победу. Остатки разбитой армии, и с ними Мануил, бежали в Александрию. 541 Мощные стены города представляли надежную защиту, но население не было заинтересовано в деле обороны, и арабы без больших затруднений проникли в город и подвергли его страшному кровопролитию. Восточные кварталы Александрии погибли в огне. Мануил бежал в Константинополь. Монофизитский патриарх Вениамин, как представитель туземного населения, настроенного враждебно против халкидонитов, заключил с Амром договор, окончательно подчинивший Александрию арабам. В предупреждение возможности отпадения Александрии, Амр срыл ее стены и укрепления, лишив на будущее время возможности обороняться. Это второе и окончательное взятие Александрии относится к лету 646 года. Так попытка воротить Александрию под власть императора окончилась полной неудачей, и местное население ясно выказало, что оно предпочитает новое иго старому. Возвратившийся в Константинополь Мануил занимал в течение некоторого времени пост магистра армии. Темные интриги в среде придворной знати вовлекли его в заговор против императора. |
| Обследование всех перечисленных предметов в г. —184— Судницыным имеет много достоинств. Автор внимательно изучил доступную ему литературу пособий и источников. Относительное знакомство с последними не раз приводит его к выводам и догадкам, существенно отличным от мнений, которые по тому или иному вопросу высказывались другими учёными. Эти выводы и догадки в большей части своей серьёзны и основательны. Таково напр. мнение автора по вопросу о зависимости богословской борьбы времени Мануила от факта увлечения византийского общества этого времени системами Платона и Аристотеля, – мнение, развитое в противоположность взглядам Ф. Успенского. В подобных поправках заключается и главная ценность труда г. Судницына. По самому характеру взятой им темы он не мог сказать почти ничего безусловно нового: источники, которыми он пользовался, по частям изучались уже и раньше. Что касается внешней стороны сочинения г. Судницына, то здесь приятно поражает прежде всего соблюдение меры в исследовании вопросов темы. Автор имеет похвальную привычку сосредоточивать своё внимание на существенном и главном и не поднимает псевдоучёного шума по поводу мелочей. Изложение сочинения везде ровно и спокойно. Автор пишет со властью, какая даётся только хорошим знакомством с источниками, и не горячится, когда встречается со взглядами, которых принять не может. Принимая во внимание указанные достоинства сочинения г. Судницына, можно сказать, что оно знакомит с царствованием Мануила I в церковно-историческом отношении так хорошо, как не знакомит с ним никакое другое сочинение ни в нашей, ни в иностранной литературе. Есть правда в работе г. Судницына и некоторые недочёты, но они такого рода, что их вполне можно извинить автору. Так, начиная говорить о борьбе в царствование Мануила с богомильством, автор не делает исторической справки, которая дала бы читателю видеть, в каком положении было богомильство в империи ко времени Мануила I. Автором руководило в данном случае излишнее опасение выйти из пределов темы. В последнем очерке – о просвещении в царствование Мануила ав- |
| Он хорошо знал военное и морское дело, прекрасно понимал государственные потребности, а главное – обладал всей полнотой современных научных знаний. Известный византийский учёный Виссарион Никейский свидетельствует о богатстве его познаний, которое он блестящим образом доказал и в многочисленных своих сочинениях, а равно – о неутомимой его деятельности. В своих сочинениях император Мануил предстаёт перед читателем прекрасным знатоком аттического языка, хорошим богословом, выдающимся диалектиком и замечательным писателем, имя которого могло бы занять почётное место и в лучшие времена византийской литературы. В том, что Мануил, будучи императором, серьёзно занимался богословскими вопросами, никто, знающий историю времён Палеологов, его упрекать не станет. Вопрос о соединении Церквей имел тогда и жизненное значение, а богословские споры увлекали и духовенство, и народ, являлись господствующим настроением общества, тесно переплетались с политикой и приобрели для всех самый жгучий интерес. Современный византийский басилевс никак не мог игнорировать богословское движение в обществе. И Мануил со всей серьёзностью и добросовестностью относился к одной из существенных задач своего правления. К сожалению, политическое положение Византии было в то время крайне тяжёлым, и Империя медленно, но неизбежно приближалась к трагическому концу. Турки постепенно сокращали её пределы и своими могучими военными силами, как бы железным кольцом, мало-помалу окружали Константинополь и стягивали к этому центру всё былое величие и господство Империи. Ещё находясь при дворе турецкого султана Баязета в Прусе, Мануил видел колоссальные средства и конечные стремления своих врагов, поэтому, заняв престол, он употребил все свои усилия к тому, чтобы предотвратить опасность. Хотя церковные отношения между Византией и Римом были по существу непримиримыми, а политика Западной Европы была далека от задач христианской державы на Востоке, тем не менее, Мануил, под давлением некоторой части греческого духовенства, отправился в качестве просителя в Италию, Францию и Англию (1399–1402г.), чтобы вымолить помощь христианам против турок. |
| Например, Кошман пишет: «Требы в г. Ульяновске и селах области совершались духовенством согласно письменного указания епископа Палладия – все требы отправлять в церкви. Кроме того, при встрече с епископом Палладием по кладбищенской церкви г. Ульяновска мы условились отпевание покойников производить только в храме, т.к. кладбище стоит теперь в центре города, такой порядок одобрялся духовенством церкви. Однако когда появился епископ Мануил, установленные порядки Палладием ему не понравились. Он поднял шум, позже привез последние письменные указания Патриархии о порядке отправления треб, с чем я вынужден согласиться… В настоящее время в селах Оськино и Теньковке по два священника, тогда как там вполне можно иметь по одному священнику. Мои предложения о сокращении в указанных селах по одному священнику епископ Мануил и слушать не желает. Он, наоборот, намерен увеличить число духовенства в ряде храмов. Что даже сделал в храмах с. Оськино и с. Хомутерь» . Кошман оставаться «в долгу» не хотел. Он знал, что архиепископ Мануил покупает для бедных приходов дома и все необходимое. Здесь он и решил сделать владыке предложение, от которого тот не сможет отказаться, то есть попросту его ограбить. «При подготовке сведений Совету о наличии у церкви домов и транспорта мною обнаружены целый ряд нарушений законности со стороны церкви. По согласованию с настоятелями и церковными советами, с их согласия, были проведены ряд практических мер по исправлению нарушений: а) все денежные суммы, полученные церквами от продажи домов и других строений, а также автомашины и лошадей, внести в доход государства. Всего сдано 49,4 тыс[ячи] рублей. Позже Мануил с этим согласился; б) мною рекомендовано здания двух молитвенных домов (в селах Лава и Бирля), все дома, используемые под сторожки поставить на баланс местных органов (всего 16 зданний), с чем также Мануил согласился; в) часть самовольно купленных домов рекомендовано сдать в доход государства (в с. Ивановка, с. Кивать), как пустующие; г) автомашину марки ЗИМ, приобретенную церковью незаконным путем, также рекомендовано сдать в доход государства. |
|
|
