| 1) Почему упомянутое „ поучение “ должно быть приписано именно пр. „ Макарию Великому “ или, что тоже, Египетскому? Прямых, сколько-нибудь решительных оснований для такого усвоения не имеем. В рукописных и печатных слав. „Прологах“, которые в настоящем случае только и могут пролить какой-либо свет на дело, рассматриваемое нами „поучение“ усвояется „ блаженному Макарию “ 1846 , причём никаких дальнейших разъяснений не даётся. Несомненно, конечно, только то, что под Макарием здесь разумеется один из двух: или Египетский, или Александрийский, – так как 19-го Января, под каковым числом „поучение“ помещается, в „Прологах“ говорится о „памяти“ именно этих (а не других каких-либо) Макариев. Но на каком же из них нам остановиться? Определённо, точно ответить не можем. „Блаженными“ называются в „Прологе“ оба они 1847 . Затем „поучение“ помещено в „Прологе“ не там, где идёт речь о Макариях 1848 , а после некоторого промежутка [в нём говорится о „памяти святые мученицы Евфрасии“ и передаётся принадлежащее неизвестному (не называемому в „Прологе“) автору „слово о спасшемся от болезни милостыни ради“ 1849 . Следовательно, и это обстоятельство делу не помогает. Не разъясняет последнего и самое содержание „поучения“... Словом, пока не отысканы какие-либо другие рукописи (особенно греческие), которые выяснили бы нам данный вопрос, последний остаётся открытым. Ссылка проф. Петрова на „Патрологию Филарета“ не имеет значения, так как ни одно из указаний последнего в цитуемом проф. Петровым месте не подвигает решения нашего вопроса ни на шаг вперёд 1850 . Впрочем, предположение, что автор данного „поучения“ – пр. Макарий Египетский , быть может, и более правдоподобно, если принять во внимание писательскую деятельность этих двух подвижников, один из которых оставил после себя сравнительно немало творений (т. е. пр. Макарий Египетский ), а другой (Александрийский) – наоборот 1851 . Отсюда при решении вопроса: кому из этих двух Макариев следует приписать спорное (напр., рассматриваемое нами) творение, быть может, и больше оснований склониться на сторону Египетского. Но, конечно, такой приём ни в каком случае не надёжен, и во всяком разе данный вопрос, подлежащий нашему обсуждению, как сказано, открыт, так что при изложении нравственного мировоззрения пр. Макария Египетского мы не можем с уверенностью пользоваться „поучением“, как первоисточником, а можем приводить из него лишь места параллельные содержащимся в несомненно принадлежащих пр. Макарию Египетскому творениях. |
| В виду этого государь всячески просит патриарха Нарфения помочь вышереченных Паисию и Макарию возвратить незаконно отнятые у них престолы 230 . По указу государя, от 30 июня 1667 года, 12 июля в Константинополь отправились специальные послы к султану Афанасий Нестеров и дьяк Иван Вахрамеев хлопотать пред султаном о возвращении кафедр патриархам Паисию и Макарию. С послами государь отправил свою грамоту к султану, в которой писал, что вселенские патриархи Паисий и Макарий путешествовали ради собирания милостыни, узнав о чем он, государь, и пригласил их особою грамотою в Москву. «А в бытности своей на Москве, говорит грамота, они, патриарси, нашему царскому величеству часто напоминали, чтоб мы, великий государь, наше царское величество, с вами, братом нашим, с великим государем салтановым величеством, дружбу братскую и любовь имели свыше предков наших, великих и государей, и чрез бы послов и посланников между обоих нас, великих государей, братская дружба и любовь подтверждалась и множилась постоятельно». А так как вышеупомянутые патриархи теперь вознамерились отправиться из Москвы назад, то государь и просит султана, «ради нашея царского величества братцкия дружбы и любви, им, вышереченным патриархам, места свои и престолы по- прежнему одержати изволи» 231 . Была послана особая грамота о патриархах и «к Магмет салтанова величества большому визирю Магмет паше». В этой грамоте о патриархах было написано буквально то же, что и в грамоте к самому султану. Только в заключение говорится: «и тебе, большому визирю Аззем Магмет паше, нам, великому государю, нашему царскому величеству, послужити: брата нашего, великого государя, Магмет султаново величество, на тоб привести, чтоб ево салтаново величество для нашие великого государя, нашего царского величества, братцкой дружбы и любви, им, вышереченным патриархом, места свои и престолы по-прежнему одержати изволил... А впредь наше государское жалованье учнем держати по твоей к нам, великому государю, службе, и служба твоя и раденье у нас, великого государя, в забвеньи не будет». Ордин Нащекин писал, от имени государя, к молдавскому воеводе Ионе Ильяшу с изъявлением благодарности за его радение о делах патриархов Паисия и Макария и с просьбою «и о брате их Кир Дионисие, бывшем патриархе, цареградском, чтоб он паки восприял свой патриаршеский престол, по прежнему радети». В наказе послам повелевалось, при переговорах с турками заявить, что патриархи Паисий и Макарий, будучи на Москве, никакой ссоры между султаном и царем не заводили, а наоборот: все склоняли царя к дружбе с султаном и что они, послы, от имени своего государя ходатайствуют, чтобы патриархам Паисию и Макарию оставлены были их престолы 232 . |
| В главе 19-й о Макарии Александрийском во второй редакции сказания иначе расположены и сделаны вставки из Истории Египетских монахов, именно вставлены буквально сказания о свидании Макария с Антонием или о засохших пальмовых ветвях и об искушении Макария представленным от диавола верблюдом со съестными припасами, равно сказание о кисти виноградной, обошедшей всю братию и никем нетронутой. Означенные сказания в Истории монахов отнесены Макарию Скитскому, а не Александрийскому. Вставлено также из Истории монахов сказание о трибунах, которое относится к обоим Макариям, но в Истории монахов отнесено действительно к Макарию Александрийскому . Всех означенных статей нет в чистой редакции Лавсаика. Поэтому несправедливо мнение, что в Историю монахов некоторые статьи внесены из Лавсаика, между тем как напротив вся почти История монахов по греческому тексту от начала до конца внесена в Лавсаик. Весьма труден вопрос о том, кому принесла гиена кожу овцы, за исцеление слепого ее детеныша, Макарию ли Александрийскому или преподобному Марку. В первой или чистой редакции порядок повествования такой: после рассказа Макария о борьбе с помыслом – идти ли ему в Рим, он рассказывает о чуде с Марком, что ангел подавал ему причастие и потом Палладий пишет о Марке, что он знал все Священное Писание и как он Палладий подслушивал разговор Марка с самим собою в келье, а после того Палладий говорит: рассказывал нам Пафнутий слуга Христов, ученик сего доблестного подвижника, следует рассказ Пафнутия о принесении гиеною кожи Марку, а не Макарию; говорили, продолжает Палладий, что Марк никогда не плевал на землю, затем описаны лета и вид Марка, и рассказывается, что Палладий, в великой тоске пришедши, сказал ему: авва Марк, что мне делать и после ответа его, заключает сказание о Марке так: «из множества великих чудес славного и доблестного Марка только сии описал я тебе, христолюбивый и любознательный раб Божий». Так в обоих списках синодальних 165 и 191). В редакции восполненной сказание о Марке иначе расположено. |
| Некоторые пошли и сказали об этом авве Макарию Великому, Египетскому. Старец сказал им: “Не братия отлучены, а Макарий отлучен”. А авва Макарий Великий любил его. Авва Макарий, услышав, что старец отлучил его, ушел к озеру. К нему пришел авва Макарий Великий и, увидев его всего искусанного комарами, сказал: “Ты отлучил братий, и вот они ушли в село; я отлучил тебя, и ты убежал сюда, как красивая девица в свою внутреннюю горницу. Впрочем, я призывал к себе падших братий, расспрашивал их, и они говорили: «Ничего сего не было». Смотри же и ты, брат, не посмеялись ли над тобою демоны? Ты сам ничего не видал. Проси прощения в своем согрешении”. Макарий отвечал: “Если хочешь, наложи на меня епитимию”. Старец, видя смирение его, сказал: “Иди и постись три недели, принимая пищу только раз в неделю”. А это был обыкновенный образ его жизни — поститься по целой неделе». 22. Авва Моисей сказал авве Макарию в Скиту: «Я хочу жить в безмолвии, но братия не дают мне». Авва Макарий отвечал ему: «Вижу что ты по природе слаб и не можешь отдалить от себя брата. Но если хочешь безмолвствовать, ступай во внутреннюю пустыню, в Петру, и там будешь безмолвствовать». Авва Моисей сделал так — и успокоился. 23. Брат пришел к авве Макарию Египетскому и говорит ему: «Авва! Дай мне наставление, как спастись?» Старец сказал ему: «Пойди на кладбище и ругай мертвых». Брат пошел, ругал их и бросал на них камни. Возвратясь, он сказал о том старцу. Старец спрашивает его: «Ничего они не говорили тебе?» — «Ничего», — отвечал он. Старец еще сказал ему: «Завтра пойди опять и хвали их». Брат пошел и хвалил мертвых, говоря: «Апостолы, святые, праведные!» Потом пришел к старцу и сказал: «Я восхвалял их». Старец спросил: «Ничего не отвечали они тебе?» Брат сказал: «Ничего». Старец говорит ему: «Видишь, сколько ты ни поносил их, они не отвечали тебе, и сколько ни хвалил их, ничего не сказали тебе. Так и ты, если хочешь спастися, — будь мертв; подобно мертвым, не думай ни об обидах от людей, ни о славе людской — и можешь спастись». |
| Митрополит исполнил их просьбу, новый наместник начал действовать к общему удовольствию; но старый справца Сикора, подбившись к католическому архиепископу львовскому, стал получать его против Макария, как избранного не с его архиепископского согласия; архиепископ настоял у короля, чтоб назначена была комиссия для обсуждения поступков Макария и королевскими листами позвали последнего к суду комиссара; Макарий должен был явиться на этот суд в сопровождении большого числа обывателей Галиции и Подолии, которые должны были свидетельствовать в его пользу; как обыкновенно водилось, Макарий и его свидетели должны были потратить при этом много денег; но деньги не помогли, и Макарий перенес дело к королю на сейм. Король решил дело в пользу архиепископа: на основании старых Ягайловых привилегий подчинил ему православное галицкое духовенство, которое изъял из ведомства митрополита киевского и его наместника; Макарию грозило вечное заключение, но галичане, посредством двух панов, нашли доступ к королеве Боне, имевшей большое влияние над своим мужем. Король и королева не постыдились взять с галицкого духовенства посул-200 волов; привилегия, данная католическому архиепископу, была разодрана и обещана была привилегия Макарию, как скоро 200 волов будут доставлены. Но этим дело не кончилось: когда король приехал в Львов, Макарий дал ему 50 волов, за что получил приказание приезжать в Краков за привилегией; но перед самым выездом короля из Львова архиепископ опять упросил его отдать в его ведомство русское галицкое духовенство; Макарию опять, следовательно, нужно было приниматься за волов: 110 волов роздал он королю, королеве и панам и получил вторично приказание ехать в Краков за привилегиею. Макарий поехал и долго жил в Кракове, но привилегии не получил: король отложил дело до сейма, на который Макарий должен был приехать. Макарий отправился, без малого год выжил в Кракове и добыл наконец привилегию «с великою бедою, накладом и трудом»; галицкое духовенство должно было заплатить еще 140 волов. |
| По возвращении из ссылки преп. Макарий до самой кончины продолжал руководить насельниками Скитской пустыни. Он отошел ко Господу глубоким и всеми уважаемым старцем около 390 года. Память преп. Макария Великого празднуется 19 января/1 февраля. §2. Сочинения Та роль, которую играл преп. Макарий Великий в монашеском возрождении IV века, предопределила и его учительское служение. Плодом сего служения стал свод сочинений, являющихся по форме беседами и отчасти посланиями. Несмотря на то, что православная церковная традиция на протяжении столетий признавала подлинность сочинений преп. Макария, ряд исследователей ставят этот факт под сомнение и предлагают вести речь о псевдо-Макарии и о «Макариевском корпусе». Можно допустить, что преп. Макарий не являлся автором всех приписываемых ему сочинений и даже что не он, а его ученики с его слов составили рукописный свод его творений, но нет достаточных оснований сомневаться в том, что ядро «Макариевского корпуса» принадлежит именно преп. Макарию. Тот факт, что среди ближайших учеников преп. Макария был первый «философ пустыни», авва Евагрий, свидетельствует, что преп. Макарий – не был старцем-простецом, а обладал гибким и глубоким умом и великой мудростью, что и отразилось в его сочинениях. «Макариевский корпус» включает в себя около 70-ти сочинений, из которых традиция устойчиво считает принадлежащими преп. Макарию 50-т «Духовных бесед», 7-мь слов (наставлений), два послания и пять молитв, вошедших в ныне употребляемые утреннее и вечернее правила (по греческим рукописям утренняя молитва «Святый Ангеле, предстояй окаянной моей души...» тоже приписывается преп. Макарию). Соответственно, сочинения преп. Макария носят нравственно-аскетический и литургический характер. Нравственно-аскетические сочинения преп. Макария обращены не к новоначальным послушникам, приходившим в Нитрийскую пустыню или в Тавеннисиотское общежитие, а к скитянам, превосходившим своей жизнью прочих египетских монахов. Молитвы преп. Макария скорее всего носили не просто личный характер, а являлись богослужебными (не забудем, что он, будучи пресвитером, возглавлял богослужения). Благодаря тому, что эти молитвы, вероятно, стали общеупотребимы в богослужебной практике Скитской пустыни, они были записаны и сохранены. Если в самом деле молитвы преп. Макария были созданы нарочито для богослужебного пользования, то он – один из первых представителей монашества участвовавших в церковно-литургическом творчестве. |
| И яз его пожаловал, дал ему лготы на пять лет: и который поп учнет у него у той церкви пети, и не надобе тому попу в ту пять лет моя дань, ни данской корм, ни данския пошлины, ни сборное, ни Петровское, ни к старосте поповскому в ту пять лет с тяглыми попы не тянет, а десятинницы мои того попа не судят, а кому будет до того попа каково дело, и яз Макарей, Митрополит всеа Росии, сам его сужю. Такжее и десятинницы мои и их тиуни и довотчики у того попа в ту пять лет пошлин своих: взъезжего, ни явленые куницы, ни осеннего проезда, ни иных никоторых не емлют же, а заезщики мои у того попа заезда своего не емлют же. А как отойдет лгота пять лет, и томлу попу ся наша грамота явити у нас на Москве нашему казначею, и мы тогда, посмотря по приходу, и данью обложим. А нечто тот поп сие найме грамоты после тех урочных лет сие нашие грамоты у нас на Москве не явит, и нам велеть на том попе и на те урочные лета взяти дань... ся. А дана грамота на Москве, лета 7070 апреля в 22 день. Подлинник писан столбцем, на одном листе. В конце скрепа: Дьяк Никита Парфеньев (Акты, относящиеся до юридического быта Древней России. СПб., 1857. T.I. С. 119–120). 63. Грамота Виленского бискупа Валериана и Виленского воеводы Н. Радзивила к Всероссийскому Митрополиту Макарию и др. (1562, октября 30) Великого государя Жигимонта Августа, Божьею милостью короля Полского и великого князя Литовского (полный титул), от панов рад его королевской милости великого князства Литовского, от князя Валерияна, з ласки Божьи бискупа Виленского, от Миколая Яновича Радивила, княжати на Олыце и Несвижу, воеводы Виленского, старосты Берестийского и Ковенского, великого государя Ивана Васильевича, Божьею милостию государя всеа Русии и великого князя (полньй титул), братье нашей, пресвященному архиепископу Митрополиту Московскому Макарию , а бояром, воеводе навышшему наместнику Володимерскому князю Ивану Дмитреевичю Белскому, а намеснику Тверскому Данилу Романовичю Юрьевича Захарьина и иншим бояром ближней раде государя вашего, братьи нашей. |
| Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971. С.131). 30. Вторичное послание Митрополита Макария Митрополиту Иоасафу (1549, ноября 14) О Святем Дусе господину и брату нашему великому старцу Иасафу, бывшему Митрополиту всея Русии, смиренный брат твой Макарие, Митрополит всеа Русии, челом бью.Писал еси, господине, к нам ныне в своей грамоте, что к тебе Данил Митрополит прислал грамоту о Исаке, и нам бы ныне зде у собя поискати тое грамоты Данила Митрополита, которую, ты сказываешь, грамоту Данил Митрополит прислал тебе, Иосафу Митрополиту, о Исаке, а в ней, сказываешь, тамо написано, все обрящеши. А подлинно еси к нам не отписал, что в ней писано о Исаке. И мы, господине, зде и до сех времен такие грамоты не видали, а ныне есмя по твоей грамоте в казне и по келиям искали, и такие грамоты не нашли. И ты б, господине, нам о той Данилове митрополичие грамоте, что тебе писал о Исаке, велел отписати подлинно, что в ней написано было, чтоб нам о том известно было. А яз тебе, господину и брату своему, челом бью. Писана на Москве лета 7057-го, месяца ноября в 14 день (Покровским H.H. Судные списки Максима Грека . М., 1971. С.131–132). 31. Ответ Митрополита Иоасафа И против сее грамоты Иасаф, бывшей Митрополит, прислал свою другую грамоту за своею печатаю. А в ней пишет: Господину преосвященному Макарию, Митрополиту всея Русии, Троецкой и Сергиева монастыря чернец Иасаф челом бью. Писал еси господине ко мне, чтоб яз к тебе подлинно отписал о Исаке, что в грамоте писано в Данилове ко мне. Ино, господине, за десять лет как вспамятовати подлинно, что писано в грамоте. А яз, тебе, господину своему, челом бью (Покровский H.H. Судные списки Максима Грека и Исака Собаки. М., 1971. С.132). 32. Послание Новгородского архиепископа Феодосия Митрополиту Макарию (ок.1550 г.) 19 Божию великому архиерею, и апостольскому сопрестольнику, и вселенскому учителю, блаженному и преблаженному, пресвятейшему господину и государю, отцу моему, имярк, Митрополиту всея Русии, смиренейший сын твой, имярк, архиепископ Богом спасаемых градов Новгорода и Пскова, челом бью. |
| Отцу Макарию, как человеку подвижному, горячему, человеку любви и сердечных увлечений, нужно было для успешного начальствования и для той внешней борьбы с людьми и обстоятельствами, к которым он был предназначен, несколько остыть и окрепнуть в руках человека спокойного и непреклонного, каким был отец Иероним. Этот искус, это смирение послушного, но с вышеописанными чертами самостоятельного характера ученика под руководством сильного духом учителя далось отцу Макарию весьма нелегко, так как задевались нередко самые чувствительные стороны его впечатлительной натуры. «Я, – пишет об отце Макарии очевидец К. Н. Леонтьев , – даже часто дивился, глядя на него и слушая его речи, как могла эта натура, столь нежная, казалось, во всех смыслах столь идеальная, и сердечная, и быстрая, – как могла она подчиниться так беззаветно, глубоко, искренне и безответно всему тому формализму, который в хорошем монашестве неизбежен! Скажу еще: не только неизбежен, но и в высшей степени плодотворен для духа, ибо он-то, этот общий формализм, дающий так мало простора индивидуальным расположениям, даже нередко хорошим, может быть более всего другого упражняет волю инока ежечасными понуждениями и смиряет его своенравие, заставляя иногда даже и движению любви и милосердия предпочесть послушание начальству или уставу. Поживши, я понял скоро и сам всю душевную, психологическую, так сказать, важность всего того, что многие по грубому непониманию зовут “излишними внешностями”. Но и поняв, я продолжал дивиться, как такая, выражаясь по-нынешнему, “нервная” натура смогла подчиниться всему этому так глубоко и так искренне!» 83 И к чести этих обоих столпов иноческой жизни на Афоне нужно сказать, что они оба до конца жизни удержались в том положении, какое заняли по отношению один к другому с самого начала их совместной жизни: отец Иероним в роли опытного учителя и руководителя, а отец Макарий в роли послушного ученика, по единому взгляду любимого учителя всегда и во всякий час дня и ночи готового к его услугам. Эти поистине идеальные отношения одного великого старца к другому, более великому, для посторонних наблюдателей казались положительно удивительными. «Единственное сокровище мое на земле» 84 , – говорил отец Макарий о старце Иерониме. Ученик сумел так много взять от своего великого учителя, что, как замечали афонские иноки, «у Макария голос Иеронима» 85 . |
| Многая бо твоа любовь владыко и тщание к нашей худости безумна мя и дерза сотвори, во еже писати тебе, а не суть меры моея. Прочее же молю твою, владыко, святость, иже к нам прилежный твой образ еже неуклонен быти к моей худости посещением и молитвами твоими святыми незабвенна мя имети во святых тя предстоянии. Л мы тебе убогаа твоа чада до лица земли челом бием (РЫБ. Q.XVII. 50. Сборник XVII в. Л.61об. – 63. См. также: БАН. 16.17.29. Сборник XVII в. Л.233–235). 15. Послание Федора Карпова (?) архиепископу Новгородскому Макарию (до 1542 г.) [Л.44] Яснейшаго н велемощнейшаго царя и государя, великого началника самодръжца всея Русии благодать и мир, честь и спасение и благословение от Бога, благослових бо от Отца на главу праведна и святейшаго святителя иже отечества рода христианскаго равноапостольному хранителю и досточюдному жениху церковному превыспрьнего престола верховнейшему богоспасаемые державы великого Новагорода и Пскова пресвятейшему ерарху Макарию о Господе радоватися. Последний и грешный паче всех человек и всякого неразумна преисполненный нищий имярек в жестоких и болезненых страстех всюду обуряемый бедами к пристанищу спасеному уповая, святых и богоподвижных ти ног целованию умилне собя поручаю и весь слезами сливаюся выну в тузе и в досажениях горкою печалию окружаем. И молю боголюбивое твое и милосердое ти купно смотрение да отженет от Мене все уныние мое и скорби злодейства моего праведный твой и многоочитый ум и твоя неусыпающая очеса, подобнии небесным звездам озарению и паче же солнца зрением добротами сияюще, всюду мрачное скорбем нашествие просвещаеши избавлением за безчисленыя тя святыни добродетели, честнейший отче Макарие. Недоумеет ничто же язык грехотворный мой хвалы воздати тебе достодолжно, ниже ум по достижному благодарениа воздати достойно, ниже тростию же паки начертати согласное, превозходят бо воистину человечьскаго разумна, равна ангелом суть благодеяниа твоя. Вся бо, яже пишу [Л.44 об.] или составляю, что хвалам твоим и славе – ниска вменяютца. Едва же сими нашими писмены до святости славы твоея смирение мое сие моление послати понудися срама ради. Но понеже пресветлый ума твоего светилник всюду моего неразумна страстное омрачение изобличает и студ мя объем ужаси лице мое словом беседовати к твоей честной и спасеной души, сице бо мню имут обрестися сиа писания моя пред тобою непотребна и ненавистна и отреновена и укорена, яко уметы порока скаредна, аще не прежде почет и разсудив, покрыет я благоутробие твое. |
|
|
