| 17) В Христианском Чтении за 1821 г. (часть вторая) помещена статья: „Краткое историческое сведение о св. Макарии Египетском и св. Макарии Александрийском “ (стр. 3–15), принадлежащая, по словам Н.И. Барсова , 741 о. Г.П. Павскому. Статья не имеет для наших целей значения, как повторяющая Палладия, Сократа, Созомена, Феодорита, Руфина, данные „Apophthegmat’“, изд. Cotel. и проч. [в ней говорится о Mt.c " l " h происхождения пр. Макария, об отношении его к преп. Антонию и преп. Макарию Алекс., об его сане, подвижнической жизни, чудесах, о продолжительности как всей его жизни, так и пустынной, об обстоятельствах, заставивших его удалиться в пустыню, о получении им имени „отрока – старца“, о ниспослании на него даров свыше, о времени достижения пресвитерского сана, о скитской пустыне и ее обитателях, об отношении пр. Макария к „приходившим жить в пустыне“, об его „пище и питье“, о „восхищении“ – как обычном его состоянии, о совершении им исцелений, об изгнании „злых духов“ из бесноватых, о времени его смерти (стр. 3–9), об отношении к нему Лукия (стр. 10–12) и пр. (речь о творениях пр. Макария (стр. 13–15) для нас не имеет интереса в настоящем случае)], как не делающая попытки критического освещения источников (поскольку не иметь в виду речи о Макариевых творениях), как не дающая в некоторых случаях точных хронологических дат (напр., не называются годы рождения, смерти пр. Макария, год, на какой падает преследование его Лукием, и проч.), как не чуждая промахов (напр., по вопросу об И. Агиополите: чит. по этому поводу у нас выше: примеч. 668-е) и т. под. Впрочем, и самому автору статьи чужды какие-либо претензии. 18) Касаются личности преп. Макария Египетского сочинения: а., „История православного монашества на Востоке“ (ч. 2-я, Москва; 1856 г.; стр. 54–97: „Препод. Макарий Египетский , основатель иночества в Скитской пустыни“) проф. П.С. Казанского ; б., „Святый Макарий Египетский » (статья без подписи автора в „Прибавлениях к изд. творений св. Отцов в русск. перев.», г. |
| Как именно Алексей Михайлович сам себе представлял свои грекофильские церковные стремления и в какую реальную форму должны были, по его мнению, отливаться эти стремления, это он с особенною ясностью выразил впоследствии, в своих грамотах к восточным патриархам, в которых он приглашал их в Москву для суда над Никоном и для приведения в порядок русских церковных дел. Так в грамоте к константинопольскому патриарху Паисию он пишет: «мы ныне от зелного рачения нашего – потщавшеся обновити и подутвердити соуз церковного общего нашего мира – тоя единые православные веры, да будет между вами же и нами яко же прежде сице и ныне и потом непременно до кончины века, – пишем и молим тя известитеся опасно хотяще.... быти нам с вами желаем едино, якоже глаголет самая истина Христос, моля Отца своего о хотящих веровати: да будут едино, якоже и мы едино есмы». И в заключение пишет: «Господь же мира и утешения, иже расстоящая совокупляяй во едино и тойжде соединение веры да даст благодать пребывати единомыслию церквей своих, сущих во пределех наших и ваших, даже до скончания века нерушиму с вами во исправление и преспеяние и ращение в лучшая нам». В грамоте к александрийскому патриарху Паисию царь заявляет: «во всех благочестиа догматех согласоватися с вами хотяще... Отец присносущный и Бог... да преподаст святый свой мир, соединение и единомыслие святым своим церквам». В грамоте бывшему константинопольскому патриарху Паисию царь пишет, что приглашает Паисия в Москву, чтобы «церквей наших единомыслию не отторгнутися Христа и вас». В грамоте к антиохийскому патриарху Макарию царь заявляет, что обязанность царя не о царском только пещися, но самое главное: «еже есть общий мир церквам и здраву веру крепко соблюдати и хранити нам; егда бо сия в нас в целости и снабдятся, тогда нам вся благая строения от Бога бывают: мир и умножение плодов и врагов одоление, и прочий вещи вся добре устроятися имуть». Просит Макария приехать в Москву «да общий мир церквей от сего известится, иже толико есть потребен, в православии сущим, елика и дыхати нам воздуха, присно бо желаем соблюдати единение веры нашея и быти всегда соединени с вами во едином дусе и в соузе мира, яко же и звани быхом во едином уповании звания нашего» 814 . |
| И держат ныне нас в великом бережении, обаче прежде пришествия нашего Вседержитель Бог и высокоумие величайшаго нашего царя и мудрость и правосудие вельможнаго визиря сотворили ему праведное отмщение: и ради некакой скверной вины посажен на каторгу. По пришествии же нашем мудрейший визирь глаголал нам, яко аще он, лукавый, не приидет, предстояти тебе на суде невозможно. И абие послал привести Архипа судитися с ним нам, невиноватым. О, горе, кто не будет плакать о нас! О, горе, кто слыша, кто да не будет дивитися о такой неправедной на нас клевете, еже сотвориша лукавый человек! Елико страдал, державнейший царю, аз отец твой и стражду, кто иной претерпел – и старые святые не терпеша! Писати по едином несть ми времени и смею глаголати, яко вторый Павел и вторый Иов – ей, ей, клянуся царствию твоему, яко не лгу». Затем Паисий извещает государя, что так как он был арестован и ничего не имел при себе, а между тем расходы для него и всякие траты были необходимы, то он и дал на себя кабалу греку Ивану Репете в 1500 талеров. Теперь этот грек отправился с кабалою к Москве, и потому патриарх просит государя «распростерть милосердия своего руку и сии деньги дати (Ивану). Аще ж, – пишет патриарх, – являемся тяжкий, но обаче где к иному прибегати в сей неправедной клевете, но к твоей великой милости, еже жаловал нас ты, великий государь. Бог ведает: все отдали и свободили от долгу престол наш и пребываем ныне обнажены и без насыщения хлеба» 17 . Жаловался на свою скудость, на те великие протори и убытки, какие он терпит на возвратном пути из Москвы и Антиохийский патриарх Макарий и потому снова просит государя помочь ему. Еще из Нижнего Новгорода Макарий писал царю, что от него к нему, Макарию, было жалованное слово великого государя о даровании местных икон, но никакого известия о них он доселе не получил, о чем сильно печалится. От 24 февраля 1669 года Макарий писал государю с Кавказа: «Пребываю в Иверской земле, ожидая от вашего царского величества салтановой грамоты, и за тем ожиданием во многих проторях живу, понеже мне невозможно к своему престолу без салтановой грамоты ехать, и сего ради молю ваше царское величество, чтобы вы, великий государь, меня, богомольца своего, пожаловал: велел салтанову грамоту прислать ко мне вскоре». |
| Всякий день приходят посланники от престола моего и наместники пишут, отчего так долго не прихожу, а я о том думаю, что от долгов престола моего стало росту свыше головы. Я же не имею иного предстателя, как вашу пресветлость, а потому молю, как и прежде не оставляли, так и ныне молю, ради многолетняго вашего здравия и памяти твоих родителей, когда обрящешь в добрый час державнаго миролюбца, напоминай обо всем и извести, ибо и прежде писал я, но ответа не было». Государь послал патриарху Макарию грамоту, в которой, между прочим, извещает его о кончине царицы и просит молиться за нее. Получив эту грамоту, Макарий пишет царю: «Со многою надеждою молю великаго твоего царствия, как пожаловал еси брата нашего, святейшаго Александрийскаго патриарха о душевном спасении царицы, тако и нас не презри, богомольцев своих, но помилуй нас, бедных, яко пострадали есмы в великих убытках во странах персидских – тако прошу великаго твоего царствия, да учиниши милость для блаженные памяти души благоверные царицы и для душевнаго спасения родителей своих» 18 . Но назойливые выпрашивания патриарха Макария все новой и новой милости у государя этим не кончились. 20 мая 1671 года прибыл через Киев в Москву посланный патриарха Макария митрополит Тира и Сидона Нектарий. Киевские воеводы не хотели было пропускать его в Москву, так как по царской жалованной грамоте в Москву за милостыней должен был приезжать от патриарха архимандрит, а не митрополит, да к тому же он и приехал не в тот срок, какой назначен в грамоте. Тогда митрополит Нектарий заявил, что он едет по царскому делу, почему его и пропустили в Москву. Но в Москве Нектарий показал, что никаких государевых дел с ним нет, а сказал так киевским воеводам потому, что не знал русских обычаев и что прошло уже 10 месяцев, как его отпустил от себя патриарх. С митрополитом Нектарием патриарх Макарий прислал государю грамоту, в которой извещал, что дорогой при своем возвращении из Москвы он потерял все, что получил в Москве от государя. В городе Шемахе «взяли у нас все соболи половинного ценою, и вместо денег давали шелк по двойной цене, и из сего шелку держали целый год в Грузинской земле, и все там утратили, что было милости царской. |
| Так, в грамоте к константинопольскому патриарху Паисию он пишет: «мы ныне от зелного рачения нашего – потщавшеся обновити и подутвердити соуз церковного общего нашего мира – тоя единые православные веры, да будет между вами же и нами яко же прежде сице и ныне и потом непременно до кончины века, – пишем и молим тя известитеся опасно хотяще…. быти нам с вами желаем едино, якоже глаголет самая истина Христос, моля Отца своего о хотящих веровати: да будут едино, якоже и мы едино есмы». И в заключение пишет: «Господь же мира и утешения, иже расстоящая совокупляяй во едино и тойжде соединение веры да даст благодать пребывати единомыслию церквей своих, сущих во пределех наших и ваших, даже до скончания века нерушиму с вами во исправление и преспеяние и ращение в лучшая нам». В грамоте к александрийскому патриарху Паисию царь заявляет: «во всех благочестиа догматех согласоватися с вами хотяще… Отец присносущный и Бог… да преподаст святый свой мир, соединение и единомыслие святым своим церквам». В грамоте бывшему константинопольскому патриарху Паисию царь пишет, что приглашает Паисия в Москву, чтобы «церквей наших единомыслию не отторгнутися Христа и вас». В грамоте к антиохийскому патриарху Макарию царь заявляет, что обязанность царя не о царском только пещися, но самое главное: «еже есть общий мир церквам и здраву веру крепко соблюдати и хранити нам; егда бо сия в нас в целости и снабдятся, тогда нам вся благая строения от Бога бывают: мир и умножение плодов и врагов одоление, и прочии вещи вся добре устроятися имут». Просит Макария приехать в Москву, «да общий мир церквей от сего известится, иже толико есть потребен, в православии сущим, елика и дыхати нам воздуха, присно бо желаем соблюдати единение веры нашея и быти всегда соединени с вами во едином дусе и в соузе мира, яко же и звани быхом во едином уповании звания нашего» 20 . Очевидно, царь Алексей Михайлович попечение о вере и церкви считал одной из первых и самым ответственных своих царских обязанностей: Бог взыщет именно с него, как главного ответственного лица, за нерадение в делах церковных, да и само царство его пострадает, если он допустит какое-либо нестроение церковное. |
| Времени потребовалось немало, потому что определение вышло очень обширно: оно изложено в 25 главах в форме вопросов и ответов. Оба патриарха, находившиеся в Царьграде, подписали это определение в двух совершенно сходных списках; потом один список был отправлен к патриарху Александрийскому Паисию с самим иеродиаконом Мелетием, а другой список Нектарий послал с своим калугером к Антиохийскому Макарию. Патриархи эти внимательно рассмотрели грамоту и также подписали. Между тем Нектарий Иерусалимский успел уже переехать из Константинополя в Яссы. И здесь-то, наконец, вручены были Мелетию оба списка грамоты патриархов Иерусалимским первосвятителем, который сделал к ней еще особую приписку от себя в феврале 1664 г. Довольно долго, однако ж, и по получении грамоты Мелетий оставался в Яссах, частию потому что на всем пути, и в Молдавской земле, и в Малороссии, происходили военные движения, а частию с целию, не удастся ли как-нибудь склонить на поездку в Москву Иерусалимского патриарха, который то давал обещание ехать, то отменял , так что на случай его приезда русским правительством сделано уже было распоряжение встретить его с такими же почестями, с какими принят был прежде Иерусалимский патриарх Паисий. Когда же патриарху Нектарию будто бы прислан был султанский указ не ехать никуда далее Ясс, Мелетий отправился в Москву и после многих тревог на пути и нападений от ратных людей прибыл в нее в мае 1664 г., в самый день Пятидесятницы, вместе с Амасийским митрополитом Косьмою, который выдавал себя за соотечественника и даже племянника Иерусалимского патриарха Нектария . Соборный свиток, или грамота Восточных патриархов, привезенный Мелетием в двух списках, принят был в Москве с великою радостию. На все вопросы по делу Никона здесь изложены были такие ответы, что освященному русскому Собору оставалось только воспользоваться ими, чтобы порешить это дело окончательно. Патриархи в своих ответах объясняли и утверждали: 1) царь есть верховный владыка в своем царстве и имеет право наказывать всех сопротивляющихся ему своих подданных, хотя бы кто из них занимал самое высшее место в Церкви; в монархии должно быть одно начало — царь, а не два, и патриарх в вещах мирских должен покоряться царю наравне с прочими подданными и не вправе требовать от него никаких отчетов в его делах, а в вещах церковных не должен изменять древних уставов и обычаев; если же дерзнет сопротивляться царю или изменять древние уставы, то да будет лишен своего достоинства (гл. |
| 22 декабря послы получили приглашение ехать в Адрианополь, где тогда находился султан, и прибыли туда 7 января 1668 года. Прежде всего послы представились Каймакану паше, который тогда заменял собою отсутствующего визиря, вручили ему царскую грамоту к визирю и говорили ему о патриархах, чтоб им по прежнему держать свои патриаршие престолы. 14 января послы представились султану, а 19-го были на совещании у Каймакана, который принял их вместе с муфтием. По поводу патриархов Каймакан говорил нашим послам: «в которых государствах то велось, что духовного чину начальным людям, также и иных чинов начальным людям бесповеления государя своего в иные государства ездить?» С своей стороны и муфтий говорил послам: «я муфтей, по милости исконного Бога и повелением салтанова величества в турском государстве в духовном чину учинен первым человеком, а без повеления салтанова величества нетокмо что в иное государство, и в ближнюю деревню не смею ехать и на малое время, а Паисей патриарх александрейский и Макарий патриарх антиохийский в греческой вере христианского закона духовного чину начальные люди – патриархи и, самовольством оставя свои места и престолы, без указу салтанова величества, утаясь, поехали в московское государство, а для каких дел, о том салтанову величеству неведомо, и впредь им на своих патриарших местех быти непристойно, а во Александрии на месте Паисея патриарха, по указу салтанова величества, послан новой – Иоаким патриарх». Послы ответили на эти речи, что и ранее разные восточные патриархи в Москву приезжали, жили в ней подолгу и, возвращаясь домой, оставались по прежнему патриархами, что так де следует поступить и теперь, Турки говорили, что те патриархи ездили в московское государство с ведома и разрешения султана, а эти нет и потому им оставаться на своих патриарших престолах непристойно. Но ради ходатайства и дружбы царя султан повелит Паисию и Макарию быть по-прежнему на их патриарших престолах. Тогда послы стали настаивать, чтобы грамоты султана о патриархах даны были им, послам, что и было им обещано. Действительно, 15 апреля послам дана была грамота султана к государю о патриархах и особая грамота султана к наместнику Египта Ибрагим паше об александрийском патриархе Паисие 233 . |
| быти нам с вами желаем едино, якоже глоголет самая истина Христос, моля Отца своего о хотящих веровати: да будут едино, якоже и мы едино есмы». И в заключение пишет: «Господь же мира и утешения, иже разстоящая совокупляяй во едино и тойжде соединение веры да даст благодать пребывати единомыслию церквей своих, сущих во пределех наших и ваших, даже до скончания века нерушиму с вами во исправление и преспеяние и ращение в лучшая нам». В грамоте к александрийскому патриарху Паисию царь заявляет: «во всех благочестиа догматех согласоватися с вами хотяще... Отец присносущный и Бог... да преподаст святый свой мир, соединение и единомыслие святым своим церквам». В грамоте бывшему константинопольскому патриарху Паисию царь пишет, что приглашает Паисия в Москву, чтобы «церквей наших единомыслию не отторгнутися Христа и вас». В грамоте к антиохийскому патриарху Макарию царь заявляет, что обязанность царя не о царском только пещися, но самое главное: «еже есть общий мир церквам и здраву веру крепко соблюдати и хранити нам; егда бо сия в нас в целости и снабдятся, тогда нам вся благая строения от Бога бывают: мир и умножение плодов и врагов одоление, и прочии вещи вся добре устроятися имут». Просить Макария приехать в Москву «да общий мир церквей от сего известится, иже толико есть потребен, в православии сущим, елика и дыхати нам воздуха, присно бо желаем соблюдати единение веры нашея и быти всегда соединени с вами во едином дусе и в соузе мира, яко же и звани быхом во едином уповании звания Очевидно царь Алексей Михайлович попечете о вере и церкви считал одною из первых и самым ответственных своих царских обязанностей: Бог взыщет именно с него, как главного ответственного лица, за нерадение в делах церковных, да и само царство его пострадает, если он допустить какое либо нестроение церковное. Самое же попечете о церкви должно было выражаться, по его представлению, по-преимуществу в поддержании полного единства между всеми православными церквами и, в частности, между русской церковью и вселенскою греческою, в устранении из русской церковной практики всего, что препятствовало и в будущем может препятствовать полному единению русской церкви с греческою. |
| Тогда послушание имеет великое дерзновение, тогда смиренномудрие приносит великое утешение, слезы вспомоществуют, добрые дела прогоняют бесов, терпение вспомоществует, и противники возвращаются без всякого успеха – души в великой радости пойдут вместе с Ангелами к Спасителю. Но душу, стяжавшую навык в страстях и побежденную грехом, обымет великий страх: тогда побеждают бесы и низводят эту окаянную душу с собою в преисподний ад, во тьму и тартар для мучения». Однажды два Ангела явились преподобному Макарию Александрийскому , современнику и сподвижнику Макария Великого , обиловавшему дарами Духа, и беседовали с ним. В этой беседе один из Ангелов сказал: «Услышь, Макарий, каким образом души как верных, так и неверных, выходят из тел и уводятся, и ведай, что по примеру совершающегося в этом мире, должно умозаключать о небесном. Как посланные земным царем воины взять кого-либо схватывают его и задерживают, хотя бы он этого не хотел и этому противился, – задержанный, пораженный страхом, трепещет и ужасается присутствия тех, которые без милосердия влекут его в путь, – так, когда пошлются Ангелы, чтоб изъять из тела чью-либо душу, благочестивого ли человека или нечестивого, она приходит в испуг и устрашается присутствия страшных и грозных Ангелов. Тогда, наконец, она усматривает, как бесполезно для нее, ничтожно, не доставляет никакой помощи множество богатства, знакомых и друзей; она слышит и понимает слезы и рыдания окружающих ее человеков, но не может произнести ни одного слова, ни подать голоса, потому что никогда не случалось ей испытать такого требования об исшествии. Ее устрашает и неимоверное пространство пути, и перемена образа жизни; также она ужасается вида тех, у которых находится уже во власти и которые не оказывают ей никакого сочувствия и милосердия. К тому же она томится скорбию по причине привязанности к телу; она болезнует и тоскует о разлучении и разъединении с ним как со своим сожителем по природе. Ей не соприсутствует и не вспомоществует никакое утешение, доставляемое совестию, разве только душа сознает за собою добрые дела. |
| Итак, отче, поскольку Бог освободил юного подвижника от искушения и послал его на тебя для твоего вразумления, то вознесем наши молитвы к Нему, чтобы он освободил и тебя от искушения». Вместе стали старцы на молитву, и Бог так же скоро избавил от искушения, как скоро и допустил его 36 . Павел никогда не принимался ни за работу, ни за какое мирское дело и ничего ни от кого не брал, кроме пищи. Его подвижничество состояло в постоянной молитве. У него положено было совершать каждый день триста молитв. Чтобы не ошибаться в счете, он клал в пазуху триста камешков и по окончании каждой молитвы вынимал по одному. Но и эти молитвы казались ему малыми. Пришедши однажды к Макарию Александрийскому для духовной беседы, он сказал ему: «Авва Макарий! я нахожусь в великой скорби. В одном селении живет девственница, которая каждый день совершает по пяти сот молитв, принимая пищу только два раза в неделю». Св. Макарий отвечал: я вот уже шестьдесятый год совершаю только по сто молитв, зарабатываю нужное для питания своими руками; по долгу своему не отказываю братии в беседе, и, однако ж, совесть не упрекает меня в нерадении. Если ты, совершая и по триста молитв, осуждаешься совестью, то или с нечистым сердцем молишься, или можешь больше молиться – и, однако ж, не молишься 38 . Авва Феодор жил сначала в Скиту, но когда варвары опустошили Скит, то он перешел на гору Ферму и там оставался до глубокой старости. Бог поставил его здесь, как зажженный светильник, который можно видеть издали. Отвсюду сходились к нему за наставлениями или утешениями в скорбях душевных и различных искушениях. Хотя Феодор с добротою принимал приходивших к нему, но его душа, любившая безмолвие и удаление от людей, часто сильно скорбела от молвы приходящих к нему. Не отказывая в беседе искавшим у него пользы душевной, он отпускал без ответа, как скоро замечал, что приходили к нему из суетного любопытства, чтобы выслушивать изречения знаменитых подвижников и потом повторять их как свои. Он не любил также, чтобы молодые пустынники говорили о таких предметах, которых сами не испытали. Когда один брат завел речь о предметах подобного рода, Феодор сказал ему: «Брат мой! ты ещё не взошел на корабль, не положил на него своего небольшого груза, а хочешь уже казаться достигшим желаемой пристани. Тогда только ты будешь в состоянии говорить о том, о чем беседуешь, когда поболее будешь иметь опытности, нежели сколько имеешь». |
|
|
