| Ответ от патр. Иосифа, в котором он порицал Лазаря Барановича и киевлян, не заставил себя долго ждать. В послании к митр. Гедеону московский патриарх приводил развернутую аргументацию в пользу восточного учения о времени пресуществления и требовал отвечать, согласны киевляне признать «учение восточной Церкви». Кроме того, патр. Иоаким настаивал на том, чтобы представители Киевской митрополии прибыли в Москву для того, чтобы окончательно разрешить спор 405 . В августе 1689 г. в свите гетмана И. Мазепы в Москву прибыли два представителя Киевского митрополита: Иннокентий Монастырский и Димитрий Савич. Прибытие киевской миссии совпало с внезапной развязкой споров. Богословские диспуты были прерваны переворотом, положившим конец регентству царевны Софью. Патриарх поддержал Нарышкиных. Близость лидеров московских «латинствующих» к царевне стала для них фатальной. Сильвестр Медведев был арестован по обвинению в государственной измене. В этой обстановке о продолжении дебатов уже не могло быть и речи. Победа осталась за «грекофилами». Дальнейшая история носила характер затянувшегося эпилога. Между тем, патриарх всё же встретился с киевскими посланцами. К сожалению, у нас имеются лишь отрывочные сведения о том, каково было содержание их бесед. По всей видимости, большая часть делегатов, в том числе митр. Димитрий, признала истинность восточного учения о времени пресуществлении Св. Даров. Прежнюю точку зрения упорно отстаивал лишь иг. Иннокентий Монастырский, который осмелился вступить в резкую дискуссию и возражать патр. Иоакиму, за что и был выслан из Москвы до окончания посольства 406 . Тем самым Киев признал правоту Москвы по вопросу о пресуществлении Св. Даров. Последним согласился с восточным учением о времени пресуществления Лазарь Баранович: престарелый архипастырь покорился воле священноначалия лишь в ноябре 1689 г. В январе 1690 г. патр Иоаким созвал в крестовую палату представителей московского духовенства. Перед ними были оглашены итоги евхаристических споров. Патриарх зачитал грамоту, в которой было засвидетельствовано, что Сильвестр Медведев и несколько его единомышленников отреклись от своих взглядов на время пресуществления 407 . Анафематствовалась «хлебопоклонная ересь», запрещались книги могилянской традиции, в которых были обнаружены скрытые заимствования из католических трудов, в том числе «Евхологион» и |
| Чин этот надписывается: «Молитва архиерейская, егда вручает власть духовничества иереови 415 . Молитва, составляющая здесь центр чинопоследования, отличается совне очень пространным изложением. При ближайшем ее рассмотрении нельзя не признать, что при ее составлении автор отчасти руководствовался уже указанною выше молитвою на такой же случай в греческом чине. Пространность молитвы отчасти зависит от внесения сюда некоторых изречений из Свящ. Писания, места которых, надо добавить, тут же и указываются. По внутреннему своему характеру эта молитва – памятник весьма замечательный. В ней испрашивается полномочие поставляемому лицу не с тем, чтобы решить и вязать человеческие согрешения, а исключительно только на первое, как это само собою следует из таких его выражений: «Владыко... сему служителю твоему... вручи... власть грехорешительства... да его же он разрешит на земли, будет разрешен и на небеси (и только)..., осени его Духом твоим Святым в деле решения прегрешений человеческих, сотвори слово устен его в прощении твердо» и пр. и пр. Наставление архиерея к духовнику, которое также приведено в рассматриваемом посдедовании отличается довольно резким характером и снова проникнуто тою же самою тенденцию, какою и выше приведенная молитва . Поэтому-то суть данного наставления и обнимается таким выражением: «Блюди .. нрав самого Христа Бога, всех грехи покрывающего, а не изъявляющего, врачующего, а не вреждающего..., прощающего, а не в отчаянье приводящего; и да не лишися ты сам прощаяй» 416 . Какое по своему происхождению рассматриваемое чинопоследование? Судя по некоторым внешним признакам, как, напр., цитаты из Свящ. Писания, – мы не колеблясь, признаем его русским. Мало того, по нашему мнению, можно даже с достаточною вероятностью указать и самого автора. Рукопись, где мы встречаем этот чин, написана по приказанию Лазаря Барановича в 1665 году и составляла его собственность. Впоследствии она перешла во владение св. Димитрия, митр. Ростовского 417 . В это время, вероятно, и внесен сюда чин поставления в духовники, который имеется здесь в виде особой приписки от более поздней руки. Очень естественно, поэтому, – что такая приписка и сделана при авторской деятельности св. Димитрия Ростовского . В чинопоследовании допущен юго-западный характер речи, – а указываемый святитель был малоросс. Отмеченная вами тенденция молитвы и поучения в чине вполне отвечает характеру воззрений Петровского времени на епитимии, – а тот же святитель жил и действовал именно в Петровское время. – Таким образом, – и внешний, и внутренний характер рассматриваемого чинопоследования, как нельзя более, гармонирует с только что сделанным нами предположением об его авторе. |
| на устроение корпуса для сирот, 500 руб. на училище духовное для девиц; в конце того же года – пожертвовал снова 500 руб. в семинарию на построение здания, 500 руб. в пользу училища для девиц духовного звания. В 1864 г., прислал 400 руб. на устройство квартир для наставников. В 1865 году, на учреждение Ильинской типографии, пожертвовал 2820 рубл. обители Ильинской с тем, чтобы поминали его и родителей его; в случае же, если после него не захотят поддерживать типографию и продадут машины и шрифты, 2500 рублей оставались бы всегда в процентном обращении для служащих в храме. Наконец, в основание ученической библиотеки при семинарии, Владыка пожертвовал все свои сочинения; в пользу семинарии им были изданы «Письма Преосвященного Лазаря Барановича» (Черниг. 1865г. изд. 2-е). Мы упоминаем факты только заявленные, общеизвестные; а что касается тайных, единому Богу ведомых пожертвований его, то едва ли они еще не более были значительны: недаром Преосв. Владыка, под конец своей жизни, приобрел себе наименование «милостивого». Мы уже говорили о его пособии наставникам семинарии и просим читателя не забывать, что подобные факты деятельного участия Преосвященнейшего Владыки взяты нами только за последние шесть-семь лет. Да, это – пожертвования любви действенной, немедленно откликавшейся на вопиющую нужду. После этого читатель согласится, что совершенно справедливо сказал один из наставников семинарии, в речи своей к Преосвящ. Владыке: «В продолжение не многого времени, в продолжение шести лет Ты много сделал добра и пользы Черниговской епархии. Каждый, кажется, год мудрость и милость Твоя обнаруживались значительными и крупными благодетельными учреждениями.» Такая многоплодная деятельность Архипастыря Черниговского не могла не обратить на себя общего внимания. И частные лица, и духовенство епархии, и само Правительство отдали должную дань мудрому и попечительному трудолюбцу Владыке. В 1866 г., все духовенство Черниговской епархии, в присланных ему адресах, сознавая и ценя неусыпные попечения его о благосостоянии епархии, выразило ему свою сыновнюю благодарность. |
| И. стремился привлечь внимание рус. правительства к тяжелому положению православных в Польско-Литовском гос-ве. В янв. 1669 г. он переслал в Москву проект, разработанный правосл. духовенством Речи Посполитой и предусматривавший осуществление ряда мер в защиту православных. Позднее через гетмана Д. И. Многогрешного И. просил защитить православных в Полоцке, Витебске, Могилёве, а в кон. 1670 г. составил и отослал в Москву свой проект защиты православных в Речи Посполитой. Печерский архимандрит регулярно сообщал в Москву о положении дел на Правобережной Украине и в Польско-Литовском гос-ве, поддерживал переписку с царским двором, с руководителями Посольского и Малороссийского приказов А. Л. Ординым-Нащокиным и А. С. Матвеевым, а также с архим. московского Чудова мон-ря Иоакимом (Савёловым ; впосл. патриарх Московский и всея Руси). В период начавшегося в Польше в 1668 г. «бескоролевья» И. сообщил в Москву через Лазаря (Барановича) о памфлете, направленном против царевича Алексея Алексеевича, к-рый считался кандидатом на польск. престол. 30 нояб. 1679 г. И. писал царю Феодору Алексеевичу об универсале польск. короля, приглашавшего православных в Люблин для «некоторого с униатами разговора», от к-рого правосл. сторона уклонилась. И. неоднократно обращался в Москву с просьбами о защите и финансовой помощи для Киево-Печерского мон-ря, и его ходатайства не оставались без ответа. В 1661 г. он жаловался царю на московских ратных людей, разоривших монастырские владения, и просил компенсировать убытки. В февр. 1669 г. Алексей Михайлович послал в мон-рь соболей на 500 р. и 500 золотых червонцев, осенью того же года были присланы деньги на достройку колокольни. 15 апр. 1669 г. И. вместе с братией обратился к царю с просьбой об утверждении за Киево-Печерским монастырем его владений и о подтверждении независимости обители от Киевского митрополита. Царская грамота на имения мон-ря была послана 5 мая того же года. После захвата тур. армией Каменца в 1672 г. И. вместе с Лазарем (Барановичем) и Феодосием (Сафоновичем) подписал обращение к царю и др. |
| В половине ХШ столетия его сочииение было переделано и выпущено кем– то под другим надписанием, без предисловия: Силлогизм на противящихся и ненавидящих мусикию и сладкопение, на подражающих троестрочному пению и безчинным воплям хомонии. В переделанной редакции, в конце, находится известие ο трудах Черниговского Архиепископа Лазаря Барановича в сочинении духовных псалм, доселе известных в Малороссии. «Покойный Архиепископ, блаженныя памяти, Лазарь Баранович Черниговский, отвращая народ от мирских песен, u поучая, дабы песни мира оставляли, вместо же их хвалу Богу и Богоматери воздавали, многия песни обратил на божественныя, и, без сомнения, в народ предавал. Хотя согласие было мирских песен, но текст сочинял божественный, дабы при случаях, вместо пустошных божественныя словеса были петы и добромыслие в сердцах вкоренялось. Ты же любезный читателю, внимай, а его, Архиерея Божия, поминай: какое великое иго носил в божественном священнослужении, в духовном правлении, в сочинении божественных книг, которые его труды u ныне явствуют; Меч духовный, Труды словес; а к сему и мирския песни на божественныя преставлять сыскал время, ο чем было в таковом всликом сане и в отягчении великих дел и помыслити невозможно. 4 Представляем здесь вполне любопытное предисловие Мезенца: «Всесильнаго, преблагаго и всебезначальнейшаго Бога Отца благоизволением, и единороднаго Бога Сына Его споспешением, и единосущнаго и сопрестольнаго всепресвятаго Духа Бога Его содействием, и единого Бога в Троице, и Троицу во единице, от всея видимыя и невидимыя твари непрестанно славимаго и поклоняемаго, соблагоизволися благочестивейшему великому Государю нашему, Царю и Великому Князю Алексию Михайловичу, всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержцу, во преходящее время, лета 7160 (1651)ο церковном знаменном пении всяком пределе учинити, еже бы всякое пение было во истинноречном пении везде во градех и честных обителех и селех устроено равночинно и доброгласно. И в тое время на тое божественное u святыя Божия церкви дело, его царским повелением, в царетвующем граде Москве дидаскалов собрано было к тому знаменному устроению. |
| Еще большее разнообразие переводам Подлинника было придано гравированными изображенями в старопечатных книгах и в особенных Лицевых Сборниках. Сборные Подлинники графа Строганова выказывают явственно свою позднейшую редакцию довольно частыми ссылками на Киевские печатные листы, и таким образом узаконивают печатные на них изображения 385 . Между тем тут уже помещены и постоянные противоречие этих последних изображений древнейшим, прежде принятым нашими иконописцами. Но еще гораздо важнейшее противоречие и разномыслие вносилось в наши Подлинники из старопечатных книг. Не только львовские, но и киевские старопечатные издания половины XVII века отличаются замечательным изяществом приложенных при них гравюр на дереве. Неровность в художественном достоинстве рисунков в одной и той же старопечатной книге происходила от того, что иные рисунки печатаны были старыми досками, неискусной домашней работы, другие же – или целиком были из иностранных, немецких и итальянских гравюр, переделанных польскими мастерами, или же составлялись самостоятельно южно-русскими художниками, но под влиянием искусства западного. Таким образом, как в литературе, так и в живописи русской XVII века оказалось благотворное влияние Запада через Польшу. В лучших гравюрах южно-русского и польского изделия, при старопечатных церковнославянских книгах, нельзя не удивляться тому гармоническому тону, какой художники умели дать, казалось бы, чисто случайному соединению древнерусской простоты, строгости и некоторой грубости с легкостью и изяществом западной техники. Образцы этой живописи можно видеть не только в Львовских изданиях уже первой половины XVII века, но и в киевских старопечатных книгах того же времени. Так называемая Лицевая Библия , изданная в Киеве, в 4-ку, в 1648 г., содержит в себе много рисунков, заслуживающих полного внимания в художественном отношении. Рисунки из этой Библии помещались в разных и позднейших киевских изданиях; например, в изданиях сочинений Лазаря Барановича: Меч духовный 1666 г., Трубы словес 1674 г., в книге Антония Радивиловского: Огородок Марии Богородицы 1676 г., и в некоторых других. Если в конце XVII века и в Москве гравюра получила изящный характер, например, в рисунках Ушакова, то в половине того же столетия – надобно сказать правду – старопечатные книги на северо-востоке России далеко уступают южно-русским в изяществе политипажей. Таким образом, южная Русь, по своему образованному сочувствию к успехам художеств на Западе, получает самое видное место в истории древнерусской иконописи, процветание которой в XVII веке – как известно по преимуществу зависело от обаятельного влияния западного искуства на простодушное воодушевление русских мастеров, еще не утративших тогда благочестивого настроения духа эпохи древнейшей. |
| Такое положение особенно уязвляло Левобережного гетмана, подчеркивая его униженное положение сравнительно с гетманом Правобережным, даже когда последний предавался туркам. Клейноты (символы власти) того и другого переходили из рук в руки, но положение сохранялось: каждый гетман (в подданстве России, Польши или Турции) мнил себя главой всей Украины, однако украинское духовенство, по сути, опровергало это мнение. Разумеется, Левобережные гетманы неоднократно замышляли избрание и поставление своего, частного Киевского митрополита. Но угроза церковного отлучения и проклятия со стороны признанного украинским духовенством экзарха Константинопольского неизменно пресекала эти попытки. Позиция Лазаря Барановича и его единомышленников, мечтавших об объединении Малороссии под крылом российского орла, разделялась не всеми их Правобережными коллегами. Временами возможность церковного отлучения использовалась для давления в пользу сторонников Польши. Тем не менее в целом следует отметить стойкость иерархов Киевской митрополии в приверженности идее единства Малой Руси, временно разделенной политической границей. Увы, международная ситуация надолго развеяла надежды на объединение истерзанной войнами Украины. Уже в 1670–х гг. военный натиск Османской империи в Европе заставил здравомыслящих московских политиков отказаться в обозримом будущем от освобождения всей Украины и, закрепив status quo польской границы, сосредоточить силы на совместной обороне христианских стран. Положение усугублялось тем, что Речь Посполитая даже в условиях смертельной мусульманской опасности не оставила мысли о реванше над Россией и ради мечты об отвоевании (и окатоличивании) православных украинских земель готова была на изменнический сговор с Турцией и Крымом. Таким образом проблема, представлявшаяся патриарху Иоакиму столь простой, реально состояла в подчинении Москве Киевской митрополии при сохранении ее церковного единства (в условиях политического разделения границей с враждебной католической Польшей) и легитимном упразднении ее древнего статуса экзархата Константинопольской патриархии (находившейся в Стамбуле под властью угрожающего Европе султана). Лишь Софье и Голицыну было по плечу найти дипломатическое решение, чтобы развязать туго затянутый узел государственных и конфессиональных противоречий. |
| Поместим здесь дела и заслуги Лазаря Барановича на поприщах иерархическом и литературном, руководствуясь в некоторых случаях исследованиями мглинского протоиерея А. Страдомского. Наследовав епархию, хотя свободную от преобладания католицизма, но чрезвычайно расстроенную от долговременного влияния иезуитов и униатов, признавшую зависимость от государей России, но раздираемую честолюбивым от гетманов Малороссы искательством несбыточной самостоятельности, а потому подверженную обольщениям и междоусобным раздорам со всеми ужасами кровопролития, Лазарь с самого начала святительства, как искусный кормчий, со всею за-бодливостью действовал к управлению вверенной церкви на путь мира и истинного православия. Подобно Богдану Хмельницкому, он выше своих соотечественников постиг истину, что Малороссия может благоденствовать только под мощным крылом орла всея России, а потому Баранович, когда, по случаю неуспеха измены Виговского отторгнуть Малороссию от России, сближение с Москвой сделалось свободнее, у престола царя Алексея Михайловича ходатайствовал себе о подтвердительной грамоте, чтобы «почему ему пред на епископии быть». Обыкновение у монархической власти испрашивать привилегию на сан архиерейский, до Барановича неизвестное в Великой России, давно существовало у православных иерархов польско-литовских владений. Алексей Михайлович пожаловал эту привилегию Лазарю грамотою от 28 февраля 1660 года; в ней было пояснено право пользоваться по-прежнему всякими доходами Черниговской кафедры, с повелением во всем исполнять царские указы. (Историч. акты IV, 144). Заметно, этим испрашиванием привилегии от царя Лазарь желал выразить искреннее повиновение московскому двору, потому что перед тем в июне 1659 г. все малороссийское духовенство, по уверению Маркевича,(«История Малороссии II, 34–35), обольщенное статьями Гадятского договора, присягнуло польскому королю, и вскоре потом, когда в октябре того года на переяславском съезде чиновники российского государя при утверждении киевского митрополита Дионисия требовали находиться ему под благословением московского патриарха, то малороссийское духовенство неохотно покорялось великороссийскому священноначальнику. |
| Неуважение к патриархам мы видим также со стороны раскольников при Никоне: «у вас православие пестро, говорил протопоп Аввакум бывшим на соборе в Москве восточным патриархам, и впредь приезжайте к нам учиться» 90 . Для поддержки православия на Востоке, как говорит Филарет, Алексей Михайлович основал славяно-греко-латинскую академию 91 . Потерявши уважение к патриархам, и вообще к православным грекам, потому что у них очень мало процветало просвещение, Малоруссы имели теперь возможность видеть, что и нравственность у греков стоит на весьма низкой степени. Ещё задолго до того времени малороссийские козаки заставили польское правительство дозволить приезжать в Малороссию и жить подолгу различиым греческим архиереям. Пользуясь этим дозволением, многие, по преимуществу недостойные пастыри греческой церкви, явились в Малороссию и переходили здесь из одного города в другой, ища привольной жизни. «Не меньшей помехой к священному единству, писал о них некогда Рутский, и славе Божией в королевстве бывают и иностранные владыки – греки и сербы, которые, когда им угодно – приезжают, когда угодно – уезжают, никому не сказавшись, никому не показывая своих охранных листов (litteras conservationis), посвящают попов и исправляют в наших епархиях все епископские обязанности. Поэтому тут легко могут быть такие обманщики, которые посвящают попов, не имея сами епископского посвящения, и таким образом попы без надлежащего рукоположения служат св. литургию и исполняют все священнические обязанности, с великим оскорблением Бога и обманом душ человеческих» 92 . Имея пред глазами таких недостойных пастырей греческой церкви, Малороссы должны были переменить то высокое понятие о греках, которое они имели тотчас после унии, когда были им запрещены всякие сношения с греками. Это, например, мы видим из отзывов Лазаря Барановича о греках, которых он часто к себе принимал. «Греки, – писал он однажды из Москвы в Малороссию – и в Москве живут по гречески, т.е. весело» 93 . В другом письме он осуждает Паисия Лигарида, митрополита Газского, за то, что тот потакал какому-то старику малороссу в волокитстве; «что отец митрополит Газский, писал Баранович, будучи сам стариком, старику потакает, то у каждого – свой разум. Приличнее нам, старикам, помышлять о гробе, а не о свадебном весельи; стоило бы этому двоеженцу выколоть то, чем он смотрит; да и другой двоеженец (т.е. Лигарид) не далеко видит, а как слепец слепца водит, то оба в яму и упали» 94 . Даже сами восточные патриархи сознавали, что в Малороссию являются греческие архиереи, люди бесполезные, только распространяющие худую славу о востоке, и Досифей Иерусалимский советовал построже к ним относиться 95 . |
| Наконец, следует отметить прием ввода в проповедь пословиц, поговорок и даже шутливых анекдотов и басней. Иногда наблюдается изложение библейских реалий в современных проповеднику терминах: царь Давид называется царем, Христос — царем над царями, апостолы — сенаторами, израильтяне — шляхтою и т.д. В основании всех перечисленных выше приемов лежало стремление юго-западных проповедников XVI-XVII веков придать своим произведениям интерес и занимательность и через то расположить паству к их слушанию и усвоению. Но в этом стремлении они зачастую не сообразовывались со священным достоинством проповеди, допускали преобладание формы над содержанием, преобладание аспектов языка, стиля, композиции проповеди над главным в ней — пастырской заботой о ее душеспасительности для паствы. К сожалению, юго-западные проповедники часто заботились не столько о раскрытии истины Христовой о нашем спасении, сколько о развитии самой формы проповеди, о приспособлении ее вкусам, потребностям и уровню развития своего слушателя. После общей характеристики южнорусской проповеди b XVI-XVII веках перейдем к частному обозрению творений виднейших проповедников схоластического периода. Первое место среди них, и хронологически, и по значению, принадлежит митрополиту Киевскому Петру Могиле , который положил своей гомилетической деятельностью начало рассматриваемому этапу русской проповеди. В его поучениях все характерные черты этого направления уже наличествуют, но еще далеко не доведены до тех крайностей, которые явно выступят у последующих проповедников, в частности, у архимандрита Иоанникия Голятовский и архиепископа Лазаря Барановича, о которых у нас также ниже пойдет речь. Митрополит Киевский Петр Могила (1590-1646) Петр (Могила) родился в Молдавии в княжеской семье. Образование получил в Парижском Университете, где окончил факультеты богословский и словесности. В 1625 г. постригся в Киево-Печерской Лавре в монахи, в следующем году был поставлен архимандритом, а в 1631 году посвящен в митрополита Киевского. |
|
|
