| Сибири. В 1707 г., когда Иркутск еще входил в состав Тобольской и Сибирской епархии, мон-рь был избран местом пребывания 1-го еп. Иркутского и Нерчинского вик-ства Варлаама (Коссовского) , который прожил в обители ок. 3 лет. С 1710 г., после того как еп. Варлаам «без указу» покинул место своего служения и уехал в Москву, обязанности викария неофициально исполнял настоятель И. м. архим. Антоний (Платковский) . 15 янв. 1727 г. указом Синода, утвержденным имп. Екатериной I, была учреждена самостоятельная Иркутская и Нерчинская епархия. 8 сент. 1727 г. надзиратель Тобольского архиерейского приказа Н. Словцов по поручению Тобольского митрополита передал И. м. в ведение 1-го Иркутского архиерея, свт. Иннокентия (Кульчицкого) , который поселился в обители. И. м. стал центром епархиального управления, а Вознесенский храм - кафедральным собором. Настоятель И. м. вместе с протоиереем городского Богоявленского собора входил в состав Иркутской духовной консистории (ГА Иркутской обл. Ф. 50. Оп. 1. Д. 889). После кончины свт. Иннокентия (1731; погребен в склепе монастырской Тихвинской ц.) до прибытия нового архиерея управление епархией осуществлял архиерейский приказ, к-рый возглавлял настоятель И. м. игум. Паисий (Давыдов). С нач. 1755 г. в И. м. фиксировались знамения и чудеса, происходившие по молитвам к свт. Иннокентию (Кульчицкому) не только у его гробницы, но и во мн. городах России. Письменные свидетельства исцелений по молитвам к святителю поступали в мон-рь из С.-Петербурга, Москвы, Якутска, Тулы и др. мест. В 1764 г. при ремонте деревянной Тихвинской ц. обители обнаружилось, что останки и одежда подвижника сохранились нетленными, несмотря на сырость места захоронения. 11 мая 1783 г. во время пожара в мон-ре сгорели все церкви и кельи, лишь деревянная Тихвинская ц., «заключавшая в себе залог спасения» - мощи свт. Иннокентия, почти не пострадала (Иркутская летопись. 1911. С. 111). После этого чудесного события к мощам стало приходить множество паломников, в обители записывались случаи исцеления. |
| Свт. Иннокентий (Вениаминов), еп. Камчатский. Портрет. 1841 г. Воспроизведение в кн «Письма о духовной жизни». М., 2009 Свт. Иннокентий (Вениаминов), еп. Камчатский. Портрет. 1841 г. Воспроизведение в кн «Письма о духовной жизни». М., 2009 Митр. Филарет (Дроздов) убедил прот. Иоанна принять постриг. 29 нояб. 1840 г. в ц. прп. Сергия на Троицком подворье в Москве митр. Филарет постриг его в монашество с именем Иннокентий в честь Иркутского свт. Иннокентия (Кульчицкого) ; 30 нояб. в той же церкви возвел его в сан архимандрита. 1 дек. 1840 г. состоялась аудиенция И. у имп. Николая I, который сообщил, что утвердил постановление Синода от 29 нояб. 1840 г. об учреждении отдельной Камчатской епархии и решил по представлению Синода назначить И. епископом Камчатским, Курильским и Алеутским. 13 дек. состоялось наречение, а 15 дек. в Казанском соборе С.-Петербурга прошла хиротония, которую возглавил митр., экзарх Грузии Иона (Василевский) . 10 янв. 1841 г. И. выехал в Москву, 30 янв. побывал в Троице-Сергиевой лавре , МДА, где убедил нек-рых студентов поехать в Америку, познакомился с инспектором академии архим. Евсевием (Орлинским ; впосл. архиепископ Могилёвский). По пути в Америку останавливался во Владимире, в Н. Новгороде, Казани, Перми, Екатеринбурге, Томске, Тобольске, Иркутске, Якутске, служил в соборах, знакомился с местными епископами, духовенством и мирянами. 27 сент. 1841 г. прибыл на о-в Баранова в Новоархангельск, ставший центром новой епархии. Миссионерская и просветительская деятельность И. распространялась на народы Аляски и Алеутских о-вов, а также Вост. Сибири и Дальн. Востока: якутов, тунгусов (эвенков), чукчей, камчадалов, коряков и др. В 1842 г. по его инициативе на р. Нушагак на Аляске была основана Нушагакская миссия с центром в Ново-Александровском редуте под рук. его зятя, свящ. Илии Петелина. В 1843 г. направил свящ. Романа Верещагина на р. Анадырь для миссионерской работы среди чукчей, т. о. было положено начало деятельности Анадырской миссии. В 1844 г. основал Куикпакскую миссию в междуречье Куикпака (Юкона) и Кускокуима среди юпиков и атабасков, во главе поставил свящ. прав. Иакова Нецветова. В 1845 г. И. поддержал деятельность основанной в 1841 г. Кенайской миссии, отправив на п-ов Кенай иером. Николая, приглашенного им в Америку из Вифанской ДС. Об успешной деятельности образованных им миссий И. сообщил митр. Филарету в письме от 22 июля 1847 г.: «...посильные действия и труды наших миссионеров Господь благословляет видимыми успехами. В 1845 г. и половине 1846 г. окрещены тысяча человек. В том числе более ста чукчей азиатских (в Анадырске). Самое большое число обращено в Квихпакской миссии (298 душ), и осталось много оглашенных» ( Барсуков. 1883. С. 238). |
| В этом была немалая заслуга епископа Филарета (Раменского) и его ближайших сподвижников, видных минских протоиереев: о. Василия Очаповского, о. Антония Киркевича, о. Стефана Кульчицкого, о. Иоанна Язвицкого. Сумев противостоять обновленчеству, но боясь новых расколов, они выбрали путь провозглашения… автокефалии. Шаг этот был вынужденным. Он явился следствием их стремления сохранить, уберечь в условиях всевозраставших церковных разногласий целостность и нерушимость православной веры. Разделение, на которое пошли епископ Филарет (Раменский) и духовенство Минской епархии не касалось основ богослужения и вероучения. Только единственный вопрос — о юрисдикции — был поднят ими. Весь строй церковной жизни сохранялся прежним. Поэтому разделение носило чисто формальный характер. В «Декларации» от 21 июня 1927 года, принятой православным духовенством Минска и его окрестностей, говорилось: «В религиозном сознании православных верующих масс Беларуси всегда была жива мысль об автономии, и в настоящее время в особенности, когда в среде Православной Церкви Всероссийской растут религиозные разногласия, увеличивается число различных церковных группировок. Не желая вовлекаться в борьбу между религиозными церковными партиями. Белорусская Православная Церковь лучшим средством избежать этого считает подтверждение о своей непреклонной воле быть автокефальной». 9-10 августа 1927 года под председательством епископа Филарета (Раменского) в Минске состоялся епархиальный съезд, на котором было заявлено об автокефалии Православной Церкви в пределах Минской епархии. Отчасти это заявление можно рассматривать как реакцию на опубликованное 29 июля 1927 года «Послание пастырям и пастве» Заместителя местоблюстителя Патриаршего Престола митрополита. Сергия (Страгородского), вызвавшее немалые волнения в Церкви. Возможно, епископ Филарет (Раменский) и близкое к нему духовенство хотели обособиться от этого «Послания», считая его небезукоризненным, и именно из этих соображений ускорили объявление автокефалии. |
| Хотя из России уходят в нашу сторону человек по 20 и по 30, также из моих владений в Россию, но от таких бездельников дружба наша никогда не повредится. Из-за чего нам ссориться? Россия – государство холодное и дальнее: если б я послал свои войска, то все померзли бы, и хотя бы чем-нибудь и завладели, то какая в том прибыль? А наша сторона жаркая, и если императорское величество пошлет против меня свои войска, то могут напрасно помереть, потому что к жару непривычны, и хотя бы и завладели чем-нибудь – невеликая прибыль, потому что в обоих государствах земли множество». В конференции с министрами Измайлов начал хлопотать о свободной и беспошлинной торговле, требовал, чтобы русские купцы могли иметь свою церковь , чтоб в Китае был русский генеральный консул и вице-консулы по разным городам с правами, какие они имеют во всем свете; такие же права должны получить и китайские подданные в русских владениях. Китайцы отвечали: «У нашего государя торгов никаких нет, а вы купечество свое высоко ставите; мы купеческими делами пренебрегаем, у нас ими занимаются самые убогие люди и слуги, и пользы нам от вашей торговли никакой нет, товаров русских у нас много, хотя бы ваши люди и не возили, и в провожании ваших купцов нам убыток». Измайлов настаивал. К счастию для китайцев, пришло известие, что 700 человек монголов перебежало за русскую границу. Этому случаю обрадовались и объявили Измайлову, что до тех пор не дадут ответа на его предложения, пока не кончится дело о беглецах. С этим Измайлов и должен был выехать из Пекина. Он оставил было там агента Ланга; но и его китайцы поспешили выпроводить, притесняли русских купцов, не слушая представлений Ланга и повторяя, что у них торговля считается делом ничтожным и для нее не стоит русскому агенту жить в Пекине; не пустили и епископа Иннокентия Кульчицкого, назначенного для построения русской церкви и утверждения миссии в Пекине, делали и захваты на русской земле, все жалуясь на невыдачу монгольских перебежчиков. С Китаем не ладилось. Но приходили известия о металлических богатствах Средней Азии, и Петр, сильно нуждаясь в деньгах, не оставил без внимания эти известия. |
| В Иркутске М. занимался и научными исследованиями. Он первым из ректоров обратил внимание на семинарскую б-ку, в которой обнаружил рукописи XVII и XVIII вв., в частности, жизнеописание патриарха Московского и всея Руси Никона с пометами архиеп. Феофана (Прокоповича) и рукописи, касающиеся КДА. В 1869 г. в связи с 50-летием академии М. передал в академическую б-ку рукописные книги «Палинодия» (1621) и «Книга о вере» архим. Захарии (Копыстенского) , а также сочинение волынского помещика Евстафия Гизеля (Киселя) «Antapologia, или Опровержение Апологии Мелетия Смотрицкого», изданное в 1632 г. под именем Геласия Диплица с посвящением митр. Киевскому свт. Петру (Могиле) . За это М. было «преподано благословение» Синода от 7 апр. 1870 г. и выражена признательность КДА (50-летний юбилей КДА. 1869. С. 359). Настоятель иркутского в честь Вознесения Господня (Иннокентиевского) монастыря Мартиниан (Муратовский) указал М. на хранившуюся в б-ке обители рукопись с поучениями, к-рые предание приписывало 1-му еп. Иркутскому и Нерчинскому свт. Иннокентию (Кульчицкому) . Нек-рые списки поучений хранились у жителей Иркутска. М. решил доказать несомненную принадлежность поучений свт. Иннокентию, с 1871 по 1873 г. в «Иркутских епархиальных ведомостях» печатал исследование под заглавием «Предание о проповедничестве св. Иннокентия, первого епископа Иркутского и Чудотворца». Там же М. напечатал и сами поучения, по словам современника, «принятые к сердцу всею Сибирью», сделав проповеди свт. Иннокентия доступными читателям. 300 экз. своей книги «О проповедничестве св. Иннокентия, первого Иркутского епископа и Чудотворца...» (Иркутск, 1873) пожертвовал в б-ки духовно-учебных заведений Иркутской епархии, за что ему было «преподано благословение» Синода. Свой труд М. выслал архиеп. Ярославскому и Ростовскому Нилу (Исаковичу) , в 1838-1853 гг. возглавлявшему Иркутскую епархию. Последний в своем отзыве 26 февр. 1874 г. писал: «Труд этот давно вызывал делателя, только не обреталось его... Вы тщательно исполнили долг свой. Характер поучений святителя определен и объяснен как нельзя лучше. Теперь остается издать их отдельною книгою, с ликом святителя и его житием. Это будет венцом вашего труда» (Отзыв высокопр. Нила, архиеп. Ярославского, об издании поучений св. Иннокентия, еп. Иркутского…//Иркутские ЕВ. 1874. 15, 13 апр. С. 176). |
| С 1895 года Киргизская миссия отделилась от Алтайской, подчинившись Омскому епископу. В 1898 году миссия обрела центр в Семипалатинске и организовала несколько миссионерских станов. Деятельность священников-миссионеров состояла из путешествий по аулам с проповедью Евангелия на казахском языке, строительстве храмов миссии, устроении школ для детей, преподавание в которых велось на казахском и русском языках. Активная деятельность Киргизской миссии продолжалась до 1917 года и была остановлена при новой атеистической власти. Особую роль в жизни Православной Церкви в Центральной Азии было суждено сыграть монашеству. В Туркестанской епархии было образовано три монастыря: Свято-Троицкий мужской монастырь на берегу озера Иссык-Куль, Свято-Никольский женский монастырь под Ташкентом и Верненский Серафимо-Иверский женский монастырь. Решение о создании особого миссионерского монастыря на берегу озера Иссык-Куль было принято в 1881 году на основании докладной записки епископа Александра (Кульчицкого), который считал, что основное назначение монастыря должно заключаться в приобщении местного населения к российской цивилизации. Монастырь освятили в честь Святой Троицы, так как приезд епископа Александра на Иссык-Куль совпал с этим праздником. Большим испытанием для насельников монастыря стало землетрясение 1889 года, которое разрушило все постройки. В начале 90-х годов XIX века монастырь стал отстраиваться заново. Из Рождество-Богородицкой Глинской пустыни в обитель переселились несколько иноков, в числе которых были монахи — будущие преподобномученики Серафим (Богословский) и Феогност (Пивоваров). Митрополит Владимир (Иким) , нынешний глава Омской митрополии , в своей фундаментальной работе, посвященной истории христианства в Центральной Азии «По стопам апостола Фомы», рассказывая о монастырской деятельности, пишет: «Перед революцией в Иссык-Кульском монастыре подвизалось около восьмидесяти человек братии. При обители существовал приют, в котором воспитывались 36 мальчиков-сирот, для них была устроена школа, где преподавали образованные иноки. Обитель уже не нуждалась в пожертвованиях со стороны, а сама осуществляла благотворительную деятельность, так как вела обширное хозяйство». |
| В 1710 г. освящен был верхний холодный храм во имя Спаса Нерукотворного. Из старой деревянной в новую церковь перенесли хоругвь с образом Спаса. Перенесли сюда и царский подарок - икону в дорогой ризе, пожалованную Петром I. В 1713 г. освятили нижний теплый храм во имя Свт. Николая Мирликийского. Первые преобразования храма датируются 1758 г., когда к трапезной была пристроена колокольня. На ней до начала ХХ в. сохранялся механизм боевых часов с колокольным звоном. В 1769 г. во втором ярусе колокольни был устроен храм во имя Свт. Дмитрия Ростовского. В 1770-е г.г., когда население Иркутска значительно возросло, Спасский храм решено было расширить. Осенью 1777 г. с северной стороны был заложен каменный пристрой: в нижнем этаже в честь Введения в храм Пресвятой Богородицы (освящен 21.11.1778 г.), вверху во имя Абалацкой иконы Богоматери (освящен 14.07.1784 г.). В начале XIX в. Спасская церковь была расписана не только внутри, но и снаружи. Роспись на фасадах здания занимала довольно значительное место и включала не только лики святых, но и многофигурную композицию, отдельные сюжеты которой (и это следует подчеркнуть) были навеяны непосредственно историей Иркутска. Внутренние росписи, к сожалению, не сохранились, а наружные были реставрированы. Святой Митрофан Воронежский чудотворец помещен в киоте над порталом второго яруса четверика, Никола Мирликийский украшает стену под карнизом четверика, а на стене апсиды образ Спаса Нерукотворного: все три изображения на южном фасаде. На восточном фасаде, на всей свободной плоскости второго яруса от крыши апсиды до карниза четверика располагается монументальное панно, включающее три сцены. Слева - распространенный в иконографии сюжет «Крестный вход в воду», но ему придана здесь местная окраска. Считается, что композиция показывает крещение бурятского населения. Правая часть композиции изображает обряд причисления к лику святых местного избранника, первого иркутского епископа Иннокентия Кульчицкого. В центре запечатлен обряд крещения Христа. |
| При М. активизировалась миссионерская деятельность в Вост. Сибири, более половины населения к-рой составляли буряты, эвенки, якуты, камчадалы, алеуты и др. коренные народности. По словам прот. Г. Гнедича, епископ, совершая объезд епархии, «был в Якутске, у прибрежных жителей Охотского и Ледовитого морей и у американцев. От Уральских гор изволил путешествовать до Восточного океана к племенам ламайских поклонников, последователей Магомета». Особое внимание М. уделял отдаленным окраинам Иркутской епархии, в т. ч. тракту от Иркутска до Охотска. По этой дороге в летнее время направлялись сотни караванов до Охотска, Гижигинска, Камчатки, североамер. колоний и на протяжении более 1 тыс. верст не было ни одного храма. Находившиеся здесь на постоянной службе казаки и православные русские жители не имели возможности ни причаститься, ни повенчаться, ни крестить детей, ни по-христиански похоронить умерших. М. добился ассигнования (10 тыс. р. серебром) на постройку домов для духовенства в Петропавловском порту. По его инициативе на севере Камчатки были устроены 2 церкви: Драникинская во имя свт. Иннокентия (Кульчицкого), еп. Иркутского, и Лесковская во имя свт. Николая Чудотворца. Благодаря усилиям архиерея Синод учредил миссионерские станы в Селенгинске, Кулях и Укыре ( Нестор (Анисимов). 1910. С. 21). Вместе с Тобольским и Сибирским архиеп. Афанасием (Протопоповым) М. выступил с инициативой образования 2 новых епархий - Томской и Енисейской. Свое предложение архиереи мотивировали увеличением количества церквей в регионе. В 1834 г. была учреждена Томская епархия, в составе к-рой оказались отошедшие от Иркутской епархии Енисейское, Красноярское и Канское духовные правления ( Наумова. 1996. С. 99). Суровый сибир. климат подорвал и без того слабое здоровье святителя, к-рый подал в Синод прошение о переводе его в одну из укр. губерний. 22 июня 1835 г. М. возглавил Слободско-Украинскую епархию с кафедрой в г. Харькове. 18 авг. того же года в кафедральном соборе состоялось прощание М. с иркутской паствой, а 9 нояб. он прибыл в г. Харьков. Здесь поселилась и его родная сестра Анна Ивановна с ослепшим мужем свящ. Петром Лисневским и сыном Николаем. |
| Доводя о сём до сведения вашего сиятельства, покорнейше прошу: не благоугодно ли будет испросить Высочайшее соизволение Государя Императора, чтобы гражданские начальства не разрешали постройки Римско-католических церквей и каплиц без предварительного сношения и с местным епархиальным Греко-униатским начальством: нет ли с его стороны какого препятствия таковой постройке. Г. обер-прокурору Святейшего Синода графу Протасову (конфиденциально) от 4 мая за 211, с мнением о совершающемся частном присоединении Ратненских прихожан к Православию Греко-униатский священник Иоанн Кульчицкий, бывший при одной из церквей в местечке Ратне, Волынской губернии Ковельского уезда, в течение 18 лет почти постоянно состоял под разными делами; по одному из уголовных дел оставлен Правительствующим Сенатом в сильном подозрении; несколько раз состоял в запрещении и низводим был в дьячки; наконец, в последнюю бытность мою в епархии подал прошение об увольнении его в ведомство Греко-российского духовенства, и отправлен был по его желанию в Почаев. Засим получил я в октябре прошлого года два донесения Ратненского благочинного протоиерея Максима Дмоховского, что помянутый священник Иоанн Кульчицкий, живя в местечке Ратне, подстрекнул тайно большую часть тамошних прихожан его, Дмоховского, к даче подписки в том, что они соглашаются на принятие Православной веры, и чтобы у них был священником не кто другой, как оный Кульчицкий. Протоиерей Дмоховский, прежде рапортом, а после и лично в Почаеве, раскрыл (как изъясняет) преосвященному Волынскому архиепископу Иннокентию о поведении и происках Кульчицкого, о готовности его, Дмоховского, и прочего подчинённого духовенства присоединиться к Православной Церкви и данных на то подписках, а также о вредных последствиях отдельного обращения части Ратненских прихожан. Преосвященный Иннокентий (по словам Дмоховского) дозволил ему управлять Ратненскими прихожанами, изъявившими желание присоединится к Православной Церкви впредь до решения сего дела Святейшим Синодом, а между тем предложил ему обратиться ко мне для ходатайства по оному, о коем Дмоховский меня и просит. |
| По кончине Святителя расстрига искал милости у Его преемника Иннокентия II-ro, и в доказательство невинности своей представлял то, будто бы Святитель Иннокентий, самолично наблюдая заходом следствия, его признавал правым, но завинил его после архиерейский Приказ помимо Святителя. Конечно, такой нелепости, обличаемой подлинным судебным приговором, не мог поверить Епископ Иннокентий Нерунович; однакож крайне нуждаясь в иеромонахах, представл Св. Синоду о возвращении Васильеву сана и о дозволении постричь Его в монашество, а между тем не создавши ответа, постриг под именем Иосифа. Когда же из Синода вышед указ, что решение покойного Епископа Иннокентия Кульчицкого неизменно, потому что справедливо: тогда Иннокентий Нерунович спрятал своего постриженца в Нерчинском Успенском монастыре, о котором следует теперь речь. Нерчинский Успенский монастырь Нерчинский Успенский монастырь, в силу грамоты Петра Великого, дарованной на устроение его 49 , пользовался независимостию от епархиальных Архиереев не только в делах своего хозяйства, да и в своем на особых правах управлении. Епископ Иннокентий в сем своеобычном управлении сделал пристойны перемены. Он начал с того, что предписал доставить от монастыря к гражданскому начальству списки, как требовалось узаконениями того времени, коликое число в оном монастыре убылых, умерших, беглых, взятых в рекруты, в матрозы и в прочие тому подобные посылки, также о малоумных, дряхлых, увечных; и обязал монастырь доставить сведения определенным от земской Конторы переписчикам о домовых банях, о кожевенных и мыльных промыслах, как в самой обители, так и в монастырских вотчинах. Предписания эти были выполнены со стороны Нерчинского Успенского Монастыря. Но в то же время, именно от 24 Февраля 1728 года, строитель оного монах Варсонофий прислал к Преосвященному просьбу об увольнении его по старости, дряхлости и неимению сил выполнять все требования начальства, от настоятельской должности, и о заменении или Игуменом Пахомием, назначаемым по усмотрению Его Преосвященства. К прощению подписались, кроме Строителя, Иеромонах Боголеп, Иеродиакон Терентий, Казначей монах Кириак (неграмотный), монахи Варлаам и Серапион (грамотные), Иосия, Моисей, Герасим, Пахомий, Лука (неграмотные). |
|
|
