| Бенедикт Нурсийский Устав, пролог, 8—18. Господь ожидает от нас ежедневного ответа деяниями на Его святые наставления. Ибо дни нашей жизни даны нам как срок для исправления заблуждений по слову Апостола: Или пренебрегаешь богатством благости, кротости и долготерпения Божия, не разумея, что благость Божия ведет тебя к покаянию? (Рим. 2, 4). Говорит Господь в милости Своей: Разве Я хочу смерти беззаконника?.. Не того ли, чтобы он обратился от путей своих и был жив? (Иез. 18, 23). Бенедикт Нурсийский Устав, пролог, 35—38. Глава II БОГ СОКРЫТЫЙ, БОГ ВСЕЛЕНСКИЙ Карикатуры Бога изобилуют в истории как самого христианства, так и тех умственных идолов, которые ведут человечество либо к жестокости, либо к атеизму. Могут ли люди в современную эпоху с ее взлетом критического разума и свободы принять существование Бога по видимости худшего, нежели они сами, — по крайней мере, худшего, чем того требует их втайне оплодотворенное Евангелием сознание? Люди не перестают строить планы относительно Бога, чтобы овладеть Им и воспользоваться в своих целях, индивидуальных или коллективных. Но им следует понять, что Богом нельзя завладеть извне, как объектом, потому что по отношению к Нему не существует никакого «вне». Творец не примыкает к творению извне, ибо мы Им живем и движемся и существуем, как говорил апостол Павел афинянам (Деян. 17,28). Но мы, будучи заключены в самих себе и «в Его руке», можем познать Его только тогда, когда Он Сам добровольно устанавливает отношение с нами, в котором отдаленность и близость делаются местом звучания Слова, местом, где Один обращается к другому. Большинство людей, заключенных в смертные тела, словно улитка в раковину, свернувшихся в своих упорных заблуждениях подобно ежам, создают по образу самих себя свое представление о блаженном Боге. Климент Александрийский Строматы, 5, 11. Зернышки, заключенные внутри гранатового плода, не могут видеть того, что вне скорлупы, так как они находятся внутри. Так » человек, вместе со всею тварью заключенный в руке Божией, не может созерцать Бога… |
| Дары Святого Духа (истинные харизматические дары) были получаемы через возложение рук: «... и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать». 330 Очень важным являются слова Апостола Павла о прекращении, со временем, особых Даров Святого Духа: «Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание прекратится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти прекратится». 331 Эти слова, помимо исторического факта прекращения ко времени издания Миланского эдикта массового подаяния особых Даров, являются для нас основанием очень осторожного и сдержанного отношения к современным проявлениям особых дарований. Остановимся подробнее только на двух видах чрезвычайных Даров – пророчестве и говорении на языках. Дар пророчества Это дар был распространен достаточно широко в Апостольские времена и в ближайшие последующие века. Но уже в древности умели различать истинных пророков от ложных. Очень интересно в этом отношении свидетельство Пастыря Ерма , произведения относящегося к концу I началу II века по Рождестве Христове 332 . Независимо от авторства мы имеем важнейший и интереснейший исторический памятник, передающий взгляды апостольского периода, к которому так стремятся сектанты и о котором не приводят никаких исторических свидетельств. Это произведение не является святоотеческим, но его можно использовать просто как древнюю хронику. Популярность произведения определяется хотя бы тем, что на него ссылаются такие известнейшие авторы, как Климент Александрийский , Ориген и Тертуллиан 333 . «... каким же образом можно узнать, кто истинный пророк и кто лжепророк?» «Выслушай, говорит, об обоих пророках; и по тому, что я скажу тебе, распознаешь пророка Божия и пророка ложнаго. По жизни узнавай человека, который имеет Духа Божия. Во – первых, имеющий Духа свыше – спокоен, кроток и смирен, удаляется от всякаго зла и суетнаго желания этого века, ставит себя ниже всех людей и никому не отвечает по вопросам, не говорит на едине; Дух Божий говорит не тогда, когда человек желает, но тогда, когда угодно Богу. |
| Святой Климент Александрийский в своей проповеди «Кто из богатых спасется» рассказал об апостоле Иоанне трогательную историю. Как-то апостол Иоанн встретил красивого молодого человека, имевшего наклонность к добрым делам и изучению духовных предметов. Апостол оставил его на попечение местного епископа, чтобы тот принял его в число оглашенных, а сам отправился в следующий город. Епископ сначала занимался юношей, учил его, наконец удостоил крещения, после чего перестал особо опекать. Юноша попал в общество порочных людей и вскоре до того докатился, что сделался главарем шайки разбойников и в жестокости даже превзошел других. Спустя какое-то время апостолу Иоанну случилось опять быть в этом городе, и он сразу же спросил епископа о юноше. «Юноша погиб, — сказал тот, — он умер для Бога и вечной жизни». Это известие глубоко огорчило Иоанна. «Так ли следовало тебе заботиться о вверенной тебе душе брата? — сказал он епископу. — Дайте мне лошадь и проводника, я поеду за ним». И действительно, старец сам отправился в горы, разузнав, в каком месте свирепствует банда. Разбойники схватили его и привели к своему начальнику, чего и хотел апостол Иоанн. При виде святого старца юноша до того смутился, что сорвался с места и побежал прочь. Иоанн побежал за ним, громко крича ему вслед: «Сын мой, зачем бежишь от отца? Сжалься надо мной, дитя мое; не бойся, есть еще надежда жизни; я буду ответчиком за тебя Христу; я готов отдать жизнь за тебя. Остановись и послушай меня...» Наконец юноша не выдержал, остановился, бросил оружие и со слезами бросился к ногам Иоанна. Апостол увел его в город и только тогда отпустил от себя, пока раскаявшегося снова не приняли в христианскую общину. В этой истории отражена вся любящая душа апостола Иоанна. Именно о такой безграничной исцеляющей любви писал он в своем Первом соборном Послании: В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение. Боящийся несовершен в любви. Будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас. Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1 Ин. 4: 18–21). Иоанн Богослов дожил до глубокой старости. По мнению историков, апостол окончил свои земные дни приблизительно через 68 лет после Распятия Христа, приблизительно в 100 году. |
| Вы увидите, что никто из святых 21 не был часто с девами, ни с замужними молодыми женщинами, ни с вдовами, которых бегает божественный апостол ( 1Тим. 5, 11 ). Рассмотрим 22 обращение в страхе Божием святых мужей. Вот находим написанное о Моисее и Аароне, что обращение и жительство их было с мужчинами, которые к ним обращались 23 ; так же – и Иисус, сын Нуна: жены не было с ними, но они одни свято служили пред Богом, мужчины с мужчинами. И не только это, но они и народ учили, чтобы всякий раз, когда отправляется войско, каждое колено шло отдельно, и женщины отдельно шли с женщинами за войском, также и мужчины – отдельно в колене своем. И по заповеди Господней они (израильтяне в пустыне) так и ходили, как народ мудрый, чтоб не было замешательства какого из-за женщин: когда отправлялось войско их в прекрасном и правильном порядке, они шли безпрепятственно. Ибо так свидетельствуют священныя писания к слову: когда перешли сыны Израиля море Суф, воспели Моисей и сыны израилевы хвалы (laudes) Господни, «глаголюще: поим Господеви, славно бо прославися.» И когда Моисей перестал петь, тогда Мариам, сестра Моисеева и Ааронова, взяла тимпан в руки свои, и вышли за нею все женщины, и пели с нею, женщины с женщинами отдельно, и мужчины с мужчинами отдельно ( Исх. 15, 1. 20 ). Далее – и Елиссея, и Гиезия (Гехази), и сынов пророческих также находим в страхе Божием, и женщины не было у них ( 4Цар. 2, 3, 15, 4:38, 6:1, 9:1 ). Миху (Micham) и пророков всех тоже находим жившими в страхе Господнем ( 1Цар. 10, 10, 19:20 ; 3Цар. 18, 4 ). Глава XV. И – чтоб не говорить слишком долго – что сказано о Господе Иисусе Христе? Сам Господь, когда пришел в мир, был безотлучно с двенадцатью учениками своими. И не только это, но и когда их посылал, послал «два два» вместе ( Мк. 6, 7 ), мужчин с мужчинами; женщины же не были посланы с ними, и ни в дороге, ни дома они не жили с женщинами или с девами, и таким образом угодили Богу во всем. И сам Господь Иисус Христос , когда говорил с оною женою самарянкою у кладязя на-едине и ученики пришедши нашли его говорящим с нею, – удивились, что Он стоит и беседует с женою ( Иоан. 4, 27 ). |
| Всячески старался отец Климент обратить к Православию и отца своего, и потому между ними была долгая полемика. Желая показать богатство истинно Святой Православной Христовой Церкви, отец Климент дал ему почитать беседы давно почившего профессора Киевской Академии Якова Кузьмича Амфитеатрова «Об отношении Церкви к христианам». Прочитав эту книгу, пастор-отец в недоумении проговорил: «А у нас-то что?». А у них нет ничего. И отец Климент своими доказательствами довел старика отца до того, что он сознался в превосходстве Православной Церкви перед лютеранской; но вовсе не извинительный стыд человеческий препятствовал ему принять Православие, так как он состарился в лютеранстве и притом был пастор очень умный и ученый. В последнее свидание с родителем отец Климент был очень любезно, сравнительно с прежними, принят им и даже получил от него денежное пожертвование на скит рублей 50. Все это очень радовало отца Климента и посеяло в нем надежду на присоединение отца-лютеранина к Церкви Православной. Но вскоре за тем получено было печальное известие о кончине его, что отозвалось в сердце любящего сына глубокой неутешной скорбью. И только старец батюшка отец Амвросий, этот великий врач духовный, мог разгонять налетавшее на отца Климента облако печали и успокоительно действовать на его огорченную душу, отягченную великим крестом, как понимал сам отец Климент. К концу семидесятых годов отец Климент стал недомогать. Может быть, отчасти причиной тому была нежелательная смерть родителя в лютеранстве, не дававшая покоя по причине злополучной участи его души, отошедшей в вечность. До того отец Климент ходил вместе со скитскими братиями на утренние правила, а теперь он выслушивал их у себя в келлии, и притом лежа на койке под теплым одеялом. Чтецом у него был неизменный его келейник и друг монах Тимон. Несмотря на чувствуемую слабость здоровья, отец Климент не переставал ежедневно ходить к батюшке отцу Амвросию и помогать ему в письмоводительстве. И в свободное время для укрепления сил телесных он стал было делать прогулки по лесу. Однажды, встретившись в скитских воротах с близким ему монахом, он проговорил так серьезно-печально: «Хожу для моциона, да, кажется, уже поздно». В келлиях старца по вечерам он иногда, от ощущаемой им болезненности, издавал тяжелые стоны. |
| Тот перестает быть человеком Божиим и верным Господу, кто противится церковному Преданию и идет за мнениями человеческих ересей» (Strom. VII, 16[Л04, 95]). И начальные страницы «Стромат» имеют в виду показать, что все произведение явится изложением Предания, изображением того, что Климент удостоился слышать из уст своих христианских учителей, и прежде всего от Пантена, памятной книжкой для самого автора и для других, врачевством против забывчивости старости (Strom. I, 1.11–14). В седьмой книге «Стромат» Климент в пространных рассуждениях доказывает, что Предание есть основание христианской веры (VII, 16–17). Произведение «О Пасхе», по мысли автора, должно было в интересах потомства изложить предания, которые Климент получил устно от пресвитеров (Euseb., Hist. eccl. VI, 13.9); та же цель предносилась Клименту и при намерении (неосуществленном) написать произведение «О пророчестве» (Strom. IV, 1.2). Но при всем том Климент не был человеком Предания: в теории он блестящий защитник традиционного принципа, а на практике слишком много места дает субъективным суждениям и впечатлениям. Не менее решительно Климент говорит и о важном значении Священного Писания. «Через Божественные 672 Писания руководит нас Господь». «Началом нашего учения состоит Господь, многократно и многообразно через пророков, через Евангелие и через блаженных апостолов от начала до конца руководящий нашим познанием... Человек, верный самому себе, верит и в Писание, в слово Господне; благодатью Господней влияние его отражается на нем благотворно и спасительно». «Будучи матерью истины, они (Писания) порождают нас», и т. д. (Strom. VII, 16 .101, 95, 94 ). Но другой вопрос, какие из писаний Нового Завета он считал нормативными, авторитетными, равными по достоинству с ветхозаветными писаниями, иначе говоря, какой объем новозаветного канона принимал Климент? С одной стороны, несомненно, что Климент признает выдающееся значение за всеми писаниями нашего Нового Завета и ни одного из них он не отвергает: для него являются авторитетными четыре Евангелия, которые выступают в качестве законченного целого, послания ап. |
| Таким образом, Климент дал такую формулировку решению вопроса об отношении между верою и знанием, которая сделалась аксиомой для Церковной науки, и можно только сожалеть, что сам он не всегда точно следовал установленным им положениям, почему и нарушает должное и нормальное соотношение между основными источниками и факторами Церковного Богословия. Источниками богословских воззрений Климента служат: Церковное предание (учение Церкви и древних пресвитеров), Священное Писание и Греческая философия, хотя, необходимо заметить, у него нет нарочитых разъяснений об этом. «Только тот, – говорит Климент, – должен быть признан истинным гностиком, кто состарился над изучением Писаний, кто хранит, нерушимо чистоту учений, дошедших до него от Апостолов и Церкви, кто живет жизнью богоупорядоченной, согласной с Евангелием, и в ней находит оправдание содержимых им учений. Тот перестает быть человеком Божиим и верным Господу, кто противится Церковному Преданию и идет за мнениями человеческих ересей (Strom., 7:16). И начальные страницы «Стромат» имеют в виду показать, что все произведение явится изложением предания, изображением того, что Климент удостоился слышать из уст своих Христианских учителей и прежде всего от Пантена, памятной книжкой для самого автора и для других, врачевством против забывчивости старости (Strom., 1:1, 11–14). В Седьмой книге «Стромат» Климент в пространных рассуждениях доказывает, что Предание есть основание Христианской Веры (7:16–17). Произведение о Пасхе, по мысли автора, должно было в интересах потомства изложить предания, которые Климент получил устно от пресвитеров (Eus. Hist. eccl., 6:13, 9); та же цель предносилась Клименту и при намерении (не осуществленном) написать произведение «О Пророчестве» (Strom., 6:1, 2). Но при всем том Климент не был человеком Предания: в теории он блестящий защитник традиционного принципа, а на практике слишком много места дает субъективным суждениям и впечатлениям. Не менее решительно Климент говорит и о важном значении Священного Писания. «Чрез Божественные Писания руководит нас Господь». «Началом нашего учения состоит Господь, многократно и многообразно чрез пророков, чрез Евангелие и чрез блаженных Апостолов от начала до конца руководящий нашим познанием». «Человек, верный самому себе, верит и в Писание, в слово Господне; благодатью Господней влияние его отражается на нем благотворно и спасительно: «Будучи матерью истины, они (Писания) порождают нас» и так далее (Strom., 7:16). |
| Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " www.moral.ru МИТРОПОЛИТ КЛИМЕНТ КРИТИКУЕТ НЕВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ НРАВСТВЕННЫХ СТАНДАРТОВ РОССИЙСКИХ СМИ Москва, 31 октября 2006 г. Сегодня митрополит Калужский и Боровский Климент, управляющий делами Московской Патриархии, выступил на открытии Второго фестиваля православных СМИ «Вера и слово». «С христианской точки зрения, средства массовой информации могут и должны, во-первых, сказать людям правду о том, что добро существует, что оно всесильно и красиво, что оно несет в себе мир, любовь и согласие, и что все люди призваны быть его носителями, – сказал митрополит Климент в начале своего доклада. - Во-вторых, СМИ должны четко разделять добродетель и порок во всех их проявлениях». По мнению митрополита Климента, современные масс-медиа не решают ни одну из этих задач. Напротив, Православие не понято и не принимается современным секулярным миром, частью которого являются СМИ. «Внутренний мир наших современников, особенно молодежи, в большинстве случаев формируется рекламными и развлекательными передачами» - отметил митрополит Климент. Тогда как, «духовный опыт человека XIX-XX вв. определялся эпистолярным наследием старших поколений, выдающимися творениями отечественной культуры». Владыка Климент считает, что «многие люди перестают читать, увлекаясь легкой, не побуждающей к размышлению информацией, и теряя вместе с тем чувство реальности окружающего их мира. Вследствие этого происходит девальвация слова, язык из средства выражения мысли и орудия мышления превращается, в лучшем случае, в одно из многих средств коммуникации. А в худшем – становится просто декоративным элементом бытия наших современников. Из жизни вытесняются основные моральные понятия, формирующие внутреннюю атмосферу российского общества – ответственность, долг, милосердие, чадолюбие, воздержание, подвиг и жертву». Митрополит Климент напомнил, что главная тема фестиваля «Вера и слово» в этом году – «Свобода и ответственность». Он также призвал православных журналистов «найти новые формы обращения к людям с помощью новых информационных технологий». Кроме того, управляющий делами Московской Патриархии считает, что «епархиальное руководство должно поддерживать православную журналистику на высоком уровне, на этом нельзя экономить деньги». Оргкомитет II Международного фестиваля православных СМИ «Вера и слово»/ Православие.Ru 31/10/06 ВСЕ НОВОСТИ © Общественный Комитет " За нравственное возрождение Отечества " kfmrr@yandex.ru |
| 2//Ibid. S. 84). Это космологическое толкование позволило Клименту соотнести стихи 13 и 6 и объяснить загадочный образ блуждающих звезд: это заблуждающиеся (errantes) и отступники (apostatae) - те звезды, которые перестали быть местом обитания ангелов (qui angelorum cecidere de sedibus) после их падения (Ibid. 5-8//Ibid. S. 85). Климент предлагает и др. толкование слова «узы»: лишение чести, в к-рой ангелы пребывали до своего падения, и привязанность к преходящим (букв.- «незначительным») вещам (infirmarum rerum - Ibid. 5-7//Ibid. S. 84). Интерес Климента к ангелологии проявился и в толковании слов «злословят вышние власти» (blasphemant… angelos), однако слова «отвергают начальства» (dominationes) Климент относит к отрицающим Иисуса Христа, истинного Господа (vere dominum). Под «ветром», носящим безводные облака, Климент понимал демонов (a ventis et spiritibus violentis circumferuntur homines, Ibid. S. 25-26//Ibid. S. 84). Кульминацией «ангелологического» толкования Климента Александрийского является рассуждение о заключительном стихе И. п., подводящее итог всему тексту. Объясняя слова «поставить пред славою Своею» (Иуд 24), Климент усматривает в предлоге κατενπιον («перед»; букв.- «в присутствии», «перед взором»; лат. ante conspectum) указание на ангельские силы. «Взор славы Божией» - это ангелы, а «непорочные в радости» - это уподобившиеся ангелам христиане. Для этого толкования Климент Александрийский привлекает стих из Евангелия от Марка (14. 62), говоря, что «сила» Божия, о к-рой идет речь в этом стихе,- это ангелы и святые, к-рые из-за равенства их достоинства (букв.- «силы», propter aequalitatem et similitudinem angelicarum sanctarumque virtutum) одинаково именуются «силой» Божией ( Clem. Alex. Hypotyposes in epistulam Iudae// Zahn Th. Forschungen. 1884. Bd. 3. S. 85-86; не вполне ясно, как это толкование соотносится с прямым смыслом евангельского текста о явлении Христа во славе; возможно, Климент подразумевал явление Господа в окружении ангелов). В составе средневек. |
| Впрочем, Климент не занимается подробным и точным определением служения ни епископов ни пресвитеров, а ограничивается только общим, суждением о высокой важности и исключительности их служения в деле церковного богослужении, которое, как и самая иерархия церковная, имеет характер божественного учреждения, и потому должно быть совершаемо не иначе, как предписано это повелениями Господними. „Проникая в глубины божественного ведения, пишет св. Климент, мы должны в порядке совершать все, что Господь повелел совершать в определённые времена. Он повелел, чтобы приношения (προσορς) и служение (λατονργας) совершались не случайно и не без порядка, но в определённые времена и часы. Также, где и чрез кого должно быть это совершаемо сам Он определил высочайшим своим изволением, чтобы все совершаюсь свято и благоугодно и было приятно воле Его. Итак, приятны Ему и блаженны те, которые в установленные времена приносят свои приношения. Первосвященнику дано свое служение, священникам назначено свое дело и на левитов возложены свои должности 42 . Изобразив таким образом высокое значение учреждённого в богослужении порядка, который, конечно, был известен коринфянам, Климент обращается к ним со следующим наставлением: „каждый из вас, братия, благодари Бога за свое собственное положение, храня добрую совесть и с благоговением, не преступая определенного правила служения своего» 43 . Доказывая с такою очевидного ясностью и неопровержимою твёрдостью важность и необходимость в церкви внешних объединяющих начал, составляющих условие ее внешнего и внутреннего единства, св. Климент указывает и на ту цель, для которой это единство необходимо и которая без него недостижима. Это – святость, к которой призываются и стремятся все члены церкви, так как они, будучи уделом святого, должны делать все святое 44 , „святость, которая может быть достигаема в церкви,» незнающим дни и ночи попечением о всем братстве, чтобы число избранных спасалось в добродушии в единомыслии» 45 . Потому-то коринфские христиане, как описывает их Климент, пока были в единении с церковью, будучи исполнении обильно излившемся на них Св. Духом, отличались неутомимым стремлением к добродетели, и имея написанными на скрижалях сердца повеления и заповеди Господни, все делали в страхе Божием, украшаясь добродетельною и благочестивою жизнью 46 . Когда же они нарушили союз единства, тогда, по изображению Климента, удалились от них правда и мир; отринувши страх Божий и слепотствуя в вере, они перестали ходить в законах, заповеданных Богом, и жить, как должно, во Христе, и каждый стал следовать злым своим похотям 47 . Поэтому Климент, обращаясь к виновникам разрыва с церковью, убеждает их опять возвратиться в ее лоно, восстановивши свой мир с нею посредством покаянии: „ибо лучше вам, говорит он, быть в стаде Христа малыми и уважаемыми (λλογμους), нежели казаться чрезмерно высокими и лишиться упования Его» 48 . |
|
|
