| Против мысли о славянском подлиннике жития Голубинский делает то веское возражение, что если бы существовало славянское житие, то имя св. Климента внесено было бы в славянские святцы, чего, однако же, не видно, за единственным исключением святцев Ассеманиева глаголитского Евангелия, в которые имя св. Климента внесено из существующего греческого жития. Последнее предположение не легко совмещается с тем предположением некоторых исследователей, что само Ассеманиево Евангелие относится к XI веку, тогда как существующее греческое житие может быть писано даже в начале XII века. Поэтому не занесено ли в святцы этого Евангелия имя св. Климента из начального жития X века? Это житие, думаем, писано также не на славянском языке, а на греческом. Болгарин в век царя Петра мог писать по-гречески и мог это делать именно для того, чтобы прославить память славянских учителей и защитить славянскую книжность перед греками, а может быть и болгарами-грекофилами. В истории критики по нашему предмету остается совсем невыясненным еще один вопрос: существовал ли архиепископ Феофилакт, современник царя Петра, писавший для него «разговор о природе» и потом Житие его. Ссылаясь на Bibl. Graeca Fabricii, ed. Harles (VII, 596), где действительно упоминаются эти сочинения (как сомнительные) в перечне сочинений Феофилакта болгарского , преосвященный Филарет признавал существование Феофилакта X века, считая его автором и Жития св. Климента и истории Тивериопских мучеников (Св. южных славян, 30 янв.). Архимандрит Леонид пошел еще далее в рассуждениях об этом новом Феофилакте (Чтение в И. М. Общей Истории» 1870, IV, стр. 8–19). Критика не особенно внимательно отнеслась к мысли о новом Феофилакте. Хотя некоторые суждения последнего из двух авторов (архимандрита Леонида) представляется более недосмотрами, но в общем мысль заслуживает разбора. В общем изложенное здесь мнение наше о Житии примыкает с одной стороны к мнению Шафарика, с другой, к мнениям Добровского и Голубинского; но в известных чертах расходится с ними, как могут видеть знакомые с мнениями названных исследователей. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Том XXXV — Магазин 1 шт 1000.00 p уб. 2 шт 2000.00 p уб. 3 шт 3000.00 p уб. Том XXXV 35-й том «Православной Энциклопедии» продолжает публикацию статей на букву «К» по таким направлениям, как богословие, церковная история, патрология, история философии, археология, страноведение и т.д. Новый том содержит большое число статей посвящённых крупным церковным и политическим деятелям. Наибольший объём нового тома занимает блок статей, посвящённых носителям имени Климент. Среди них следует особо выделить статью, посвящённую священномученику Клименту, епископу Римскому, одному из мужей апостольских. Помимо биографических данных, в данной публикации рассматриваются вопросы, касающиеся его литературного творчества, истории почитания св. Климента в Западной и Восточной Церквях, в частности на Руси, гимнографии и иконографии. Также обращаем внимание читателей на объёмную статью «Климент Александрийский», в которой представлены биографические данные, анализ литературных трудов и богословских взглядов этого знаменитого христианского учителя и основателя т.н. Александрийской богословской школы. Помимо этого в томе представлен блок статей, посвящённых многочисленным Римским Папам, носившим имея Климент. В частности стоит выделить такую статью, как Климент V, с которым связаны такие известные широкой публике исторические вопросы, как Авиньонское пленение Пап и судебный процесс над рыцарями-тамплиерами. Том также содержит статью, посвящённую Папе Клименту VII. Время его понтификата пришлось на период т.н. Итальянских войн, одним из самых известных событий которых было разграбление Рима войсками императора Карла V весной 1527 г. При этом Папе продолжал разрастаться процесс реформации в германских землях. Также возникает конфликт с английским королём Генрихом VIII, который впоследствии привёл к отпадению Церкви Англии от Рима. При Клименте VIII также началось усиление экспансии Османской империи вглубь Европы. |
| Несколько надёжных агентов неутомимо хлопочут в Риме, чтобы получить от папы удовлетворение королевским желаниям; но обстоятельства сложились в это время так неблагоприятно для Генриха, что все их старания должны были остаться тщетными. Папа Климент VII находился тогда в самом затруднительном положении; он вёл войну с императором Карлом V и эта война была для него весьма несчастливою. В то самое время, когда король Англии стал обращаться к нему с своими сомнениями, папские области были заняты императорскими войсками, Рим был взят штурмом, а Климент сидел сперва осаждённый в замке св. Ангела, а потом искал спасения в бегстве и, переодетый, укрылся в Орвието. Дело о разводе только ещё более усложнило те затруднения, в которых и без того находился папа. Удовлетворение Генриховой просьбы для Климента во многих отношениях было неудобным и нежелательным. Самое основание, на которое опиралось желание Генриха, неприятно было для папы. Признать незаконность брака, основанного на диспенсации, значило согласиться с тем, что папская власть не имеет права давать такие диспенсации, значило призвать несправедливым и уничтожить то, что сделано было его–же предшественником: а это было все то–же для папства, что поднять руку на самого себя. Тем более мог призадуматься над этим Климент, потому что он жил в такое время, когда папская власть и без того отовсюду подвергалась возражениям и нападкам, и когда потому всякая мера, сколько–либо подрывающая её авторитет, была весьма опасною. Политические условия, в которых находился Климент, не давали ему также возможности легко склониться на просьбу английского короля. Катарина Арагонская была родною тёткой по матери императору Карлу V и последний заявил папе, что он твёрдо намерен защищать интересы своей родственницы. Идти против желаний этого могущественного государя, имевшего тогда громадное влияние в Европе и особенно в Италии, захватившего в свои руки большую часть владений римского престола, для Климента было почти невозможно, так как самое политическое существование его в значительной мере зависело от снисходительности к нему его победителя. |
| Однако предпочтение, которое Климент отдаёт гносису, вовсе не означает того, что он в своём учении унижает веру. Климент всегда смотрит на неё, как на основной принцип, и если возвышает гносис, то потому, что он, кроме веры, имеет ещё и глубокое постижение её. Как первый шаг к спасению (Strom. II, 6, 31//PG. T. 8. Col. 965BC; р. п.: T. 1. C. 278) и как основание гносиса, вера имеет исключительно важное значение, потенциально содержит в себе и все совершенства гносиса. В сжатой форме она уже даёт гносис и кто достигает веры, тот уже начинает становиться гностиком (Strom. VI, 17, 152//PG. T. 9. Col. 384AB; р. п.: T. 3. C. 82–83). Отсюда она в «Педагоге» называется «совершенством учения» (Paed. I, 6//PG.T. 8. Col.285A; р. п.: С. 49), и здесь ей приписываются те же совершенства, какие в «Строматах» гносису (см.: Paed. I, 6//PG. T. 8. Col. 285A; р. п.: C. 49). Отсюда признаётся, что Бог может спасти и без доказательств – одной только верой (Strom. V, 1, 9//PG. T. 9. Col. 21A; р. п.: T. 2. C. 151). A это показывает, что значение веры признаётся Климентом в полной мере. Таким образом, Климент, хотя и считал гносис более совершенным состоянием в жизни христиан, но вопреки еретикам-гностикам он 1) не считал деление на простых верующих и стоящих на высоте знания за деление обусловленное самой природой; такое деление он представлял продуктом свободного развития; 2) он не разрывался между верой и знанием, как гностики, а указывал самую тесную связь между ними: одно состояние развивается [не] вне другого. Установление правильного взгляда на веру и знание и их взаимоотношение составляет важную догматико-историческую заслугу Климента. Г. Учение о Боге Основным понятием системы Климента является понятие о Боге. Рядом с христианским представлением о Божестве, как реальном средоточии всех совершенств, святом и благом Владыке, заботящемся о людях и их спасении (Strom. II, 2, 5//PG. T. 8. Col. 936AB; р. п.: T. 1. C. 264; V, 10; VII, 12; V, 1; VI, 17; Protr. 10; Paed. 1, 9; II, 10) и соединяющем в Себе и правосудие и милосердие (учение об этих свойствах оттеняется ввиду заблуждения маркионитов – Paed. I, 9//PG. T. 8. Col. 348AB; р. п.: C. 90–91), Климент преимущественно развивает абстрактно-философское платоническое [представление] о Боге, [как] Первоначале всего. Это и есть то понятие, которое имеет истинный гностик. Учение Климента о Боге, по существу, совпадает с филоновским. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КЛИМЕНТ VIII (1369, Теруэль, Арагон - 28.12.1446, Пальма, о-в Мальорка, до избрания папой и после отречения - Хиль Санчес Муньос-и-Карбон), последний антипапа авиньонской линии в период схизмы в католической Церкви . Род. в знатной арагонской семье, учился в Авиньонском ун-те, получил степень д-ра канонического права. Дядя Санчеса Муньоса с начала папской схизмы в 1378 г. поддерживал антипапу Климента VII и выполнял обязанности его посланника при арагонском кор. Педро IV. Близость дяди ко двору антипапы в Авиньоне помогла Санчесу Муньосу занять место советника кард. Педро Мартинеса де Луны, арагонца по происхождению, к-рого в сент. 1394 г. избрали антипапой под именем Бенедикт XIII . В 1396 г. Санчес Муньос был направлен с миссией к арагонскому кор. Мартину I, получил от него согласие на назначение епископом Валенсии. Находившийся между Валенсией и Таррагоной замок Пеньискола стал убежищем для антипапы Бенедикта XIII после изгнания из Авиньона (1403). Как ближайший помощник антипапы, Санчес Муньос получил от него несколько бенефициев, в т. ч. должности каноника капитула кафедрального собора Св. Креста и св. Евлалии в Барселоне, каноника кафедрального собора Девы Марии в Жироне, а также должность архипресвитера кафедрального собора Санта-Мария-де-Медьявилья в г. Теруэль. К концу жизни антипапы Бенедикта XIII при его дворе не осталось кардиналов авиньонской линии, т. к. все кардиналы признали решения Констанцского Собора и избрание папой Римским Мартина V . Желая обеспечить преемство авиньонской линии, 27 нояб. 1422 г. Бенедикт XIII совершил назначение 4 новых кардиналов и обязал их избрать ему преемника. После смерти Бенедикта XIII (23 мая 1423) Санчес Муньос организовал проведение в Пеньисколе конклава, к-рый собрался 10 июня в составе 3 кардиналов. Не являясь кардиналом и не имея возможности участвовать в конклаве, Санчес Муньос оказал влияние на его ход, сообщив кардиналам о якобы имевшемся требовании кор. Альфонсо V Великодушного, чтобы избранник являлся подданным королевства Арагон. В тот же день 3 кардинала избрали папой Санчеса Муньоса, который принял имя Климент в память об авиньонском антипапе Клименте VII. Коронация К. состоялась в замке Пеньискола 19 мая 1426 г. |
| —169— на Западе существует много исследований о Климентинах, наша отечественная богословская литература исчерпывается по этому вопросу одной журнальной статьёй, представляющей собой переложение книги Ульгорна. По изложенным причинам появление научного труда, посвящённого пересмотру существующих исследований о Климентинах на основании критического изучения их текста, является как нельзя более уместным и желательным для русской богословской науки. Исследование г. Успенского идёт навстречу этой потребности. Итак, задачей г. Успенского служил пересмотр существующей литературы о Климентинах, критическое изучение их текста и на основании этого решение вопроса о происхождении и составе Климентин. Эту тройную задачу автор выполнил с вполне научной основательностью. Литературу своего предмета автор изучил с замечательною полнотой. Он собрал почти всё, что в разное время было написано о Климентинах. Лишь немого наименее важных исследований остались ему недоступны. В этом отношении можно высказать сожаление лишь по поводу того, что автор не мог воспользоваться критическими замечаниями к тексту Климентин I. Quarry, Notes, chiefly critical, on the two last books of the Clementine Homilies. Hermathena, vol. VII, 1890. Ejusd. Notes, chiefly critical, of the Clementine Homilies and the Epistlis prefixed te them. Hermathena, vol. VII (1890), VIII (1891). Jndex of note worhy words and phrases founel in the Clementine writings commouly called The Homilies of. Clement. Published by the Trustess of the Liqhtfoot Fund. London. 1893. При неудовлетворительности современных изданий текста Климентин, эти труды во многих случаях могли бы быть полезны автору. Полноте изучения литературы предмета не уступает его тщательность. Автор много работал над изучением литературы своего предмета, тщательно взвесил каждую деталь, проверил её отношение к источникам и хорошо понимал тенденции и руководящие начала, лежащие в основе каждого исследования. Естественным последствием этого являются меткие характеристики пересмотренных научных трудов и безупречность цитат. |
| Наконец, когда открыто было тайное царство иезуитов в Парагвае, они потеряли доверенность у государей: изгонялись из государств 269 , и Климент XIV принужден был уничтожить весь орден (1773). Впрочем, Пий VII (1814) опять восстановил его, хотя и не возвратил ему прежней силы и доверенности. Ограничение власти папской наиболее видно во Франции и Австрии. Еще в 17 в. Парламент и Сорбонское общество старались защищать свободу Французской Церкви, и на Парижском конвенте (1682) утверждена сия свобода торжественно 270 . В 18 в. противление папской власти оказалось в спорах янсенистских, когда Кеснелев перевод Нового Завета (с приложением нравственных замечаний) был осужден Климентом XI в булле его Unigenitus (1713). Многие епископы не хотели принять буллы и требовали суда Вселенского; когда же к булле присоединено было пояснение, она большею частью была принята. Янсенисты, в доказательство своей истины, открыли чудеса при гробе янсениста Франца Парижского († 1727), и долго колебали умы, правительство и иерархию. Споры продолжались до изгнания иезуитов из Франции, и даже, после того, до самой революции. Та же булла Unigenitus отвергнута была и в Австрии Иосифом II, который решился произвести церковное преобразование в своих владениях, в ослабление папской власти. Он запретил обнародование папских булл без своего согласия, и апелляции в Рим; упразднил многие монастыри, другие преобразовал; для образования духовенства, завел Генеральную семинарию, ввел отечественный язык при Богослужении и издал законы веротерпимости. Не смотря на возмущение народа и клира, и на путешествие папы в Вену (1784), преобразование Иосифа не изменилось 271 . В Тоскане брат Иосифа, Леопольд, вводил подобную же реформу, и 1786 приняты там правила Церкви Галликанской. Вообще государи много ограничили влияние пап на государства. Славнейшими из пап почитаются: в 17 в. Климент XI, муж обширной учености; в 18 в. Венедикт XIV и Климент XIV, покровители наук. Пий VI и Пий VII славны как страдальцы, первый во времена Французской республики, а последний во время деспотства Наполеонова. |
| Вопрос ο VIII кн. осложняется ещё другим обстоятельством. После неё в философской рукописи следуют два отрывка: «Извлечение из сочинений Феодота и других исследователей восточной школы Валентина», и сокращённо называемые Excerpta ex Theodoto, и «Избранные места из книг пророческих», обычно называемые Eclogae propheticae и представляющие собою краткие толкования на избранные пророческие изречения. Хотя эти отрывки в рукописи приведены анонимно, но ввиду помещения их после «Стромат», большинство учёных приписывают их Клименту и поставляют в связь с VIII кн. «Стромат». По Цану книга эта была действительно написана Климентом; указываемые отрывки являются позднейшими выдержками «Стромат»; основанием для Цана является то обстоятельство, что, например, древний писатель Акакий, преемник Евсевия Кесарийского , цитировал «Эклоги», как VIII кн. «Стромат» и что в VIII кн. Климент собирался истолковать кратко Писание против эллинов и иудеев, что якобы и исполнил в «Пророческих эклогах» в VIII книге. Но против этой гипотезы справедливо возражение, что в рукописном предании ни «Эклоги», ни «Эксцерпты» не обозначаются как извлечения из VIII кн. «Стромат», что цитация «Эклог» как части «Стромат» объяснима уже из того только предположения, что в кодексах они помещались обыкновенно после VII кн. «Стромат», что задачу свою по отношению к эллинам и иудеям в VII кн. Климент формулировал точнее, как защиту от обвинения со стороны их, между тем в изъяснениях «Эклог» апологетический элемент совсем отсутствует. Более вероятно поэтому другое предположение, – Арзиана, а именно, что «Эксцерпты» представляют собой выдержки из сочинений гностиков, сделанные Климентом в целях опровержения их, что подобным же образом и «Эклоги» представляют собрание черновых материалов для VIII кн. «Стромат», а логический трактат – извлечение из какого-либо философского труда. Большинство современных учёных и держится теперь предположения, что VIII кн. Климент не написал, и что до нас сохранились лишь те материалы, которые он собирал для её составления. |
| Γνσις является высшим из этих видов. Объединяя их в себе, он способен проникнуть в самую сущность предмета (II, 76, 3). Познание окружающего мира побуждает человека к активной деятельности, ибо «началом и двигателем всякой разумной деятельности является гносис» (VI, 69, 2). Эта важная в истории гносеологии мысль возникла у Климента на основе синтеза идей античной философской созерцательности и древнееврейской практической мудрости (мышления-действия) и образует фундамент всей христианской гносеологии. Развивая дальше свою концепцию, Климент полагает, что и «истина складывается из [двух аспектов]: познавательного ( γνωστικν) и практического ( ποιητικν), вытекающего из созерцания» (VI, 91, 2). Этим гносеология выводится из сферы чисто интеллектуального умозрения и погружается в сферу деятельности 215 . У Климента речь идет о деятельности в самом широком философском плане – о «всякой разумной практике» ( πσης λογικς πρξεως). Впоследствии византийские мыслители конкретизируют эту идею до особой, религиозной «практики», мистического опыта, опираясь опять же на идеи Климента о том, что только с помощью познания гностик достигает нравственного и духовного совершенства (VII, 55, 1–2). Здесь гносеология (и это лейтмотив всего творчества Климента) тесно переплетается с этикой и служит ее философским обоснованием. Таким образом, в целом гносис у Климента далеко выходит за рамки «научного» (в современном смысле слова) познания. Высшим гносисом у него выступает «познание Бога» (VII, 47, 3). В нем – конечная цель человеческого бытия (VI, 65, 6). С помощью этого гносиса достигается спасение (VII, 47, 3), и именно к нему стремится «истинный гностик» по ступеням христианской гносеологии. Его основными источниками являются Писание и «церковное Предание». Однако большое внимание гностик должен уделять и философии, которая, по глубокому убеждению Климента, способствует выходу из «незнания», укрепляет и углубляет гносис и защищает веру 216 . Климент, таким образом, выступает в истории философии одним из первых последовательных теоретиков религиозной гносеологии. |
| И мы должны исповедовать Его не только устами (гл. III), но «и делами своими, любовью друг ко другу, не прелюбодеянием, не злоречием друг на друга, не завистью, но воздержанием, милосердием и добротою» (гл. IV). При этом деятельном исповедании Христа должно оставить страх смерти, «не бояться выйти из этого мира», имея в виду, что наша плотская жизнь кратковременна, а обещание Христово велико и дивно, именно – покой будущего царства и вечной жизни (гл. V). Поэтому, оставив пристрастие к этому мipy (гл. VI), должно подвизаться так, чтобы в предстоящей борьбе нам получить уготованный для верных подвижников венец (мученический) или по крайней мере быть близкими к венцу (гл. VII). Пока живем на земле, должно от всего сердца каяться в том зле, которое соделано во плоти, ибо «по переселении нашем из мира, мы не можем там исповедаться (во грехе) или покаяться», «и хранить плоть в чистоте и печать без повреждения, дабы получить жизнь вечную» (гл. VIII). Против соблюдения плоти в чистоте не должно говорить, что эта плоть не будет судима и не воскреснет. «Знайте: в чем вы спасены, в чем прозрели, если не во плоти? Посему нам должно хранить эту плоть, как храм Божий. Ибо как призваны вы во плоти, так и (на суд) придёте во плоти же». Как «Христос Господь) спасший нас, хотя прежде был духом, соделался плотью, чтобы призвать нас, так и мы получим награду в той же плоти» (гл. IX). Поэтому вопреки тем лжеучителям, которые вводят страх человеческий и предпочитают наслаждение настоящее обещанию будущих благ (гл. Х), должно с твердой верой в воскресение пребывать в уповании славного воздаяния (гл. XI), и «в любви и правде, ожидать ежечасно Царства Божия, ибо не знаем дня явления Божия» (гл. XII). Таково содержание отрывка беседы или послания, дошедшего до нас с именем Климента Римского . Но происхождение этого сочинения от известного мужа апостольского Климента, епископа Римского, весьма сомнительно. Евсевий, у которого первого встречается свидетельство о втором послании Климента, говорит о нем в следующих нерешительных выражениях: «Надобно знать, что и другое послание приписывается Клименту, но мы верно знаем, что оно не так известно, как первое, ибо и древние, как мы знаем, не пользовались им». |
|
|
