| Эта «служанка богословия» заявляет, что она признает призванием человека «свободное творчество» и объявляет принцип «богословского творчества» ( А.В. Карташев . Православие в его отношении к историческому процессу//Православная мысль. Париж, 1948. С. 99; ср. там же архим. Киприан (Керн) . Тема о человеке и современности//Православная мысль. Париж, 1948. С. 137). Выражение «богословское творчество» для православного человека звучит так же необычно, как для каждого – «математическое творчество», астрономическое или географическое. По методу богословие представляет собой индуктивную науку, всецело строящуюся на материале, данном в Священном Писании и Священном Предании; на не допускает никакого субъективизма со стороны богослова. Призвать богословскую науку к творчеству, казалось бы, гораздо более странно, чем требовать от истории поэзии, чтобы эта история сама была поэзией. Происходит своего рода революционный сдвиг. Старое богословие отставлено; к нему прикреплен штамп: «школьное богословие». Объявлен переход руководства к «светскому богословию», народившемуся со второй половины XIX века. В журнале нового богословия читаем об этом: Богословское творчество (может быть, самые смелые его достижения) переходят в руки мирян. Нарождаются целые генерации светских богословов. Выдающиеся русские писатели становятся философами Христианства и Православия… Светские богословы вновь выдвинули идею универсального значения Православия, долженствующую охватить и христианизировать всю жизнь, частную и общественную ( А.В. Карташев . Православие в его отношении к историческому процессу//Православная мысль. Париж, 1948. С. 99). Как видим, задачи предстоят мировые, универсальные, они переходят границы своей церкви. Для сохранения свободы своей мысли своей внутренней независимости, это движение ушло из русского иерархического подчинения в юрисдикцию Константинопольского Патриарха, где оно не встречает какой-либо оппозиции своей деятельности. Что же нового приносит в самом содержании обновленное, философски оплодотворенное (выражение В. С. Соловьева ) богословие? В нем находим ряд новых тем, идеи, чуждые традиционному православному богословию, как равно и писаниям Святоотеческим, в нем обнаруживаются новые тенденции. Одни из новых идей имеют оформленный вид, являются в этом богословии общепризнанными, другие выступают пока в форме не вполне законченной. |
| В 1383 году Киприан отправился в Константинополь на патриарший суд. Пребывание его там затянулось, но хлопоты не увенчались успехом; при жизни великого князя Дмитрия он не смог добиться Киевской митрополии. Только Собор 1389 года (в Константинополе) подтвердил права Киприана как митрополита всея Руси. В феврале 1390 года Киприан прибыл в Киев, а в начале марта был уже в Москве, в которую вошел торжественно, в полном святительском облачении, встреченный самим великим князем Василием Дмитриевичем и всей столицей. Так через 14 лет борьбы и страданий Киприан был наконец принят в Москве как первосвятитель. Управляя Русской митрополией, святитель Киприан умело поддерживал единство Церквей и строго преследовал неправды епископов. Он всю свою деятельность направил на «утверждение православных в благочестии». Участвовал в Соборе, осудившем патриарха Константинопольского Макария, обратил в Православие трех ханских вельмож. Митрополит Киприан был пастырь образованный, отличавшийся святостью жизни. Его называли мужем «всякого целомудрия и разума Божественного исполненным и вельми книжным». Он старался непрестанно учить народ страху Божию и своими умными, одушевленными наставлениями услаждал всех. Любя безмолвие, митрополит Киприан часто удалялся в свое загородное село Голенищево и там в тишине предавался размышлению, чтению слова Божия и собственноручно писал книги. Он был знатоком церковных канонов, о чем свидетельствуют его послания и грамоты юридического содержания. Святитель Киприан отличался ревностью к церковному богослужению, сам перевел с греческого языка некоторые чинопоследования и службы, а одну молитву – разрешительную – даже сочинил сам. Будучи пастырем образованным, святитель Киприан заботился о развитии просвещения в России. В истории Русской Церкви он занимает важное место как деятель в области исправления церковно-богослужебных книг и церковных обрядов. Правда, он только положил начало этому делу, можно сказать, поставил вопрос, но осуществить до конца начатое дело не успел. |
| Живя на Святой Горе, преподобный Киприан не прерывал связей с отечеством. Он вел переписку со своим духовным наставником и воспитателем, блаженным Евфимием, который в то время (после 1360 года) уже занимал патриарший престол в Тырнове. Главными занятиями святого Киприана на Афоне были списывание и перевод книг. К этому делу он был хорошо подготовлен своим воспитанием в Тырнове под руководством блаженного Евфимия, который был хорошо известен своим классическим образованием и трудолюбием. Прилежно изучая произведения церковнославянской письменности, состоявшие из переводов святоотеческих творений, Киприан обогатил свой ум и сердце теми знаниями, которые впоследствии помогли ему сделаться «восстановителем упавшего на Руси (в монгольский период) духовного просвещения». Время, когда святой Киприан жил на Афоне, было периодом развития здесь славяно-сербской письменности. Большая часть привезенных впоследствии святителем на Русь и выписанных им со Святой Горы и из Константинополя славянских рукописей принадлежат трудам сербских иноков XIV столетия. Славянскими переводами на Святой Горе занимались не только монахи славянских обителей: Руссикона, Хиландара, святого Павла, Филофея и Ксенофа. Некоторые иноки из числа славянской братии специально для этого поселялись и в знатных греческих монастырях. Как в Константинополе переписчиков и переводчиков книг привлекал Студийский монастырь святого Иоанна Предтечи, так на Афоне - Лавра святого Афанасия. Из сохранившихся славянских рукописей той эпохи видно, что многие славянские книги были переведены с греческого и написаны в Великой Лавре святого Афанасия. Настоятелем Великой Лавры был в то время игумен Филофей (Коккин), выдающийся подвижник-исихаст, муж просвещенный, известный духовный писатель. В 1353 году он был возведен на патриарший престол Константинопольской Церкви. По оставлении в первый раз патриаршего престола в 1354 году патриарх Филофей до 1364 года пребывал на Афоне. Ученый инок Киприан, занимавшийся переводами с греческого, сделался известным благочестивому Филофею. Отсюда идет их духовная связь, обратившаяся в сыновнюю любовь и преданность со стороны первого и отеческое расположение и покровительство со стороны последнего. Таким образом, во время второго восшествием святителя Филофея (Коккина) на патриарший престол в 1364 году, Киприан уже состоял при патриархе «ближним его монахом», т.е. помощником. |
| Московиты схоронили Митяя в Галате, на территории, принадлежавшей генуэзцам (что еще раз свидетельствует о том, что генуэзцы в этой истории были заинтересованными лицами), и направились в Константинополь, куда уже прибыл святитель Киприан. Однако в столице в это время власть опять переменилась. Императором опять стал Иоанн V Палеолог, но патриарха Филофея уже не было в живых. На его месте оказался патриарх Нил, который, хотя и придерживался тех же взглядов, что и Филофей, но был гораздо менее выдающейся личностью. Московская делегация решила представить дело таким образом, будто Пимен это и есть посланник великого князя. Начались бурные интриги и подкупы. Под княжеские векселя были заняты у турок и генуэзцев огромные суммы денег. Патриарх Нил делал вид, что поверил московской делегации, хотя в присутствии Киприана подобное было просто исключено. Тем не менее, малодушные представители Константинопольской патриархии, видимо, щедро подкупленные, все же решили так выйти из сложного положения: патриарх объявил, что рукоположит Пимена в митрополита Киевского и Великой Руси, а Киприана - в митрополита Литвы и Малороссии. Святитель Киприан не стал дожидаться акта поставления Пимена и уехал в Литву. Это было летом 1380 года. Однако в это время на Руси назревало событие, которое повернуло весь ход европейской истории, - 8 сентября 1380 года произошла Куликовская битва. Она повлияла не только на общий ход истории, но и на судьбы отдельных исторических личностей. В 1381 году великий князь Димитрий послал симоновского игумена Феодора в Киев " по Киприана " с приглашением его в Москву. (Пимен в это время был еще в Константинополе.) Почему произошла такая перемена в отношении московского князя к митрополиту? Известный православный историк протоиерей Иоанн Мейендорф в своей книге " Византия и Московская Русь " пишет, что подобную перемену можно объяснить лишь, если допустить, что Киприан оказал московскому князю какую-то значительную услугу в его победе на Куликовом поле. Одна такая услуга известна. По благословению святителя Киприана литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи перед самой Куликовской битвой, в 1379-1380 годах, перешли на службу к великому князю московскому. Их участие в Куликовской битве значительно повлияло на ее победоносный исход. |
| Святитель Киприан от юности был монахом. Он был сподвижником и единомышленником мудрого патриарха Константинопольского Филофея и замечательного православного императора и богослова Иоанна Кантакузина, который, процарствовав восемь лет, оставил престол, передав его своему зятю, и принял монашество. Но обстоятельства вынудили его не оставлять управления государством: он еще двадцать лет фактически возглавлял Римскую империю – именно так называлось тогда то государство, которое мы теперь называем Византией. Если бы тогдашним жителям Константинополя сказали, что они византийцы, они бы очень удивились. Они считали себя римлянами, гражданами великой христианский Римской империи. И с этим христианским оплотом на земле – Римом, с непрерывной его историей они связывали и судьбы православия. Святитель Киприан прибыл на Русь, будучи еще епископом. В то время на Руси началось духовное возрождение. Такие наши замечательные подвижники, как преподобный Сергий Радонежский, святитель Стефан Пермский, святитель Алексий Московский и многие другие с радостью приняли молодого константинопольского посланника епископа Киприана, поскольку он был еще и провозвестником высокого духовного учения, которое сейчас известно как исихазм, – учение об умном делании, особом духовном восхождении к Богу. Признанным главной этой духовной школы был Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, которого хорошо знал святитель Киприан и духовными учениками которого были и патриарх Филофей, и император-богослов Иоанн Кантакузин. Святитель Алексий Московский и преподобный Сергий Радонежский пытались сделать все, чтобы преемником святителя Алексия на русской митрополичьей кафедре стал именно Киприан. Но когда через несколько лет Константинопольский патриарх Филофей послал на Русь святителя Киприана во второй раз и уже как преемника умершего святителя Алексия, произошло то, о чем мы слышали в сегодняшней евангельской притче: его у нас не приняли. Более того, на подходе к Москве по приказу князя его схватили, оскорбили, избили его сподвижников, которые ехали с ним из Константинополя, а самого святителя Киприана заключили в темницу. И только заступлением преподобного Сергия Радонежского перед князем Дмитрием Донским, а именно он отдал это распоряжение (и среди святых людей бывали тяжкие непонимания и конфликты), святителя Киприана живым выпустили из тюрьмы. |
| О последующей судьбе пояса Богоматери сообщают предания следующее. Пояс, сопутствовавший в походах императоров греческих, взят был у греков победоносным царем болгарским Коломаном и принесен в дар обители Ватопеда на Афоне сербским князем Лазарем в ΧΙV веке. Пояс разделен на две части, из коих одна постоянно пребывает в обители, запечатанная двумя царскими печатями, вероятно – Аркадия и Льва Философа, а другая носится по селениям Румелии. Во время страшной холеры, опустошавшей Адрианополь, спасительно было таи появление части пояса. В 1387 году русский митрополит Пимен видел во Влахернском храме ковчег, в котором лежали риза и пояс Богородицы. Часть пояса Богородицы находится также в пределах наших, в домовой церкви владетелей мингрельских, куда пожертвовал император Роман, выдавший в исходе X века дочь свою Аргиру, получившую исцеление от этого пояса, за знаменитого царя Абхазии и Грузии, – Баграта Куропалата. Аргира умоляла отца отпустить с нею в дальнюю страну часть чудотворного пояса. Эта часть ныне находится в Мингрелии, в Зугдиде, где, по повелению Российского Императора Александра I выстроена церковь для охранения святыни. Св. свмч. Киприана, епископа Карфагенского Уроженец Карфагена, воспитанный в язычестве, Киприан в очень молодых летах сделался преподавателем философии и красноречия в своем городе, жил весело и роскошно. Ему случилось познакомиться с христианским священником Цецилианом, который убедил его, что только христианское учение ведет к истине и спасению. Киприан уверовал и крестился, пробывши немалое время в разряде оглашаемых, в 246 году, а скоро рукоположен и во пресвитера. «Узнал я», – писал он другу по обращении – «что прежняя жизнь для плоти и греха есть жизнь земная и гибнущая, а жизнь по заповедям Христовым есть жизнь божественная». В 248 году, по смерти епископа Доната, карфагенские христиане избрали его во епископа. Киприан был ревностным пастырем Церкви, учил словом и писаниями, назидал примером собственной жизни. В гонение Декия укрылся от преследователей, но при Валериане сперва подвергся изгнанию (257 г.), а потом осужден на смерть. Он был обезглавлен 14 сент. 258 года. Св. Геннадия, патриарха Константинопольского |
| 17 «Апостольские постановления», VIII, 4. Русский перевод, стр. 254. 18 Киприан Карфагенский. Письма, 55,8.(1). 19 Письма, 67, 5, 1. 20 Письма, 67, 5, 2. 21 Правила вселенских соборов. Русский перевод, стр. 17. 22 Деяния вселенских соборов, т. 1, стр.198 (русский перевод). 23 36-е Апостольское правило, по Книге правил. 24 2-е правило 1-го Константинопольского собора: «Епископы диоцезов да не простирают своея власти на церкви за пределами своея области и да не смешивают церквей… Не быв приглашены, епископы да не приходят за пределы своего диоцеза для рукоположения». 25 Деяния вселенских соборов, русский перевод, т. IV, стр. 168—169. 26 Правила поместных соборов, русский перевод, стр.305—306. 27 Там же. 28 Воля императоров стала одним из самых главных моментов поставления патриархов, что нашло свое выражение в чине их наречения: «Державный и святой самодержец наш и император и божественный священный и великий собор призывают твою святыню на высочайший престол патриархии Константинопольской. Этой формуле соответствует формула наречения, употреблявшая в Русской Церкви синодального периода: «Честный отец архимандрит (имярек), всесветлейший и самодержавнейший великий государь самодержец Всероссийский именным указом своего величества повелевает, и Святейший правительствующий синод благословляет вашу святыню быть епископом богоспасаемых градов…» Как и в Византии, Синод представлял трех кандидатов на усмотрение государя. Различие в том, что этот порядок распространялся на поставление всех епископов. 29 «Апостолькое предание», 9. 30 Киприан, письма, 38,1. 31 Евсевий, Церковная история, VI, 43. Русский перевод, стр. 358—359. 32 Киприан, письма, 29,1. 33 «Апостольские постановления», VIII, 16. Русский перевод, стр. 285. 34 Апостольские правила, русский перевод, стр. 3. 35 Там же. 36 См. Н.Аксаков. Предание Церкви и предание школы. Сергиев Посад, 1910, стр. 128… Иное объяснение у А.Неселовского, Чины хиротесий и хиротоний, Каменец-Подольск, 1906, стр. 157—158. Он считает, что первый возглас обращен к рукополагаемому, второй — к членам клира, а третий — к епископу. |
| Естественно, что такому подвижнику и строгому аскету, каким был митрополит Алексий, бездуховный выскочка Митяй был неприятен, как неприятен был и тот факт, что его воспитанник - Димитрий - упорно требовал от старого Первоиерарха благословить Митяя на преемство митрополии. После отказа преп. Сергия Алексий уже не мог более противостоять князю и благословил Митяя, хотя и в достаточно уклончивой форме. Едва лишь преставился свят. Алексий, как Митяй, вероятно, при поддержке великого князя и Константинопольского патриарха Макария водворился на митрополичьем дворе в качестве нареченного митрополита всея Руси. Михаил-Митяй, еще не будучи хиротонисанным, уже начал управлять Русской Церковью, что было в общем-то еще терпимо с канонической точки зрения. Но дальше - больше: артистическая натура требовала внешних эффектов, и, будучи по сану пресвитером, Митяй надел на себя первосвятительское облачение - мантию, белый клобук, митрополичий параманд с золотым крестом. Он, взяв в руки митрополичий посох, становился на кафедре, восседал в алтаре на горнем месте. Обласканный князем фаворит с духовенством повел себя необычайно жестоко. Вновь мы видим удивительное совпадение с поведением Феодорца Белого Клобучка, любимца великого князя Андрея Боголюбского. Митяй проявил непомерное властолюбие, карая направо и налево священников, архимандритов и даже епископов. Пафос репрессий Митяя был направлен, главным образом, против монашества и его наиболее ярких представителей - преп. Сергия Радонежского, Дионисия Суздальского и других. Этим противостоянием нареченного митрополита и терроризируемого им духовенства решил воспользоваться митрополит Киприан. Повидимому еще не вполне оценив возросшую силу великокняжеской власти, он решил с помощью великорусского монашества утвердиться в Москве. В расчетах Киприана была своя логика. Хотя он и показал себя с крайне неприглядной стороны в деле св. Алексия, но Киприан все же был известен как представитель монашеских кругов, близких традициям паламитов и афонского исихазма. Высказываемые им идеи монастырского нестяжательства были близки по духу многим русским инокам. Между Сергием и Киприаном существовала оживленная переписка. Писал митрополит и к другим вождям русского монашества, в частности Феодору, игумену Симоновскому. И все же, прибывший в Москву окольными путями, минуя кордоны Димитрия, Киприан не смог добиться своего. По приказу великого князя его ограбили и выпроводили вон из Москвы как незаконного " восхитителя " митрополичьей кафедры. В Царьграде, где накануне гибели Византии уже практически все покупалось и продавалось, он также не смог противостоять усилиям Москвы: ссориться с Димитрием греки не решились, а потому Киприана не поддержали. |
| Некоторые исследователи считают, что церковная смута с участием Дмитрия Донского, митрополитов Киприана, Пимена и священника Митяя была спровоцирована константинопольским Патриархом . Киприан был назначен митрополитом в Литву, которая входила в состав Киевской митрополии вместе с Московской Русью ещё при жизни митрополита Алексея – это разделило единую Киевскую митрополию на две части. После смерти Алексея Дмитрий Донской не захотел принимать у себя Киприана, очевидно, считая его ставленником Литвы, а значит врагом Москвы. Тогда и появилась мысль выбрать митрополита-русича. Возможно, что князь Дмитрий даже хотел установить автокефальную церковь, ведь его ставленник Митяй, как сказано в летописи, ещё до поездки в Константинополь облачился в архиерейские одежды и поселился на митрополичьем дворе. Митяй был послан в Константинополь, но умер по дороге. В Константинополе все же поставили в киевские митрополиты русского архимандрита Пимена, сопровождавшего Митяя. После смерти Пимена в Москве наконец был принят митрополит Киприан, и киевская митрополия снова была объединена под властью митрополита-грека. В свою очередь, такое положение дел уберегло Русь от жестоких внутренних междоусобиц и войн с Литвой, которая являлась частью Киевской митрополии. Так, например, митрополиты конца XIV – начала XV вв. Киприан и Фотий, назначенные в Константинополе, не раз примиряли Московское княжество с Литовским . Вновь вопрос о митрополите из русских был поднят в 30-е – 40-е гг. XV в., в период правления великого князя Василия II. В связи с тем, что эта попытка не просто увенчалась успехом, а Русская Церковь приобрела автокефалию, мы более подробно остановимся на этом эпизоде русской истории. В 1431 г. умер митрополит Фотий, бывший гарантом власти Василия II. Князь Василий, очевидно, по подсказке своих приближенных, т.к. в это время ему было только 16 лет, хотел поставить новым митрополитом своего ставленника, одного из русских епископов. Зимин А.А. утверждает, что русское духовенство безоговорочно поддерживало великого князя. Некоторые епископы были даже «пограблены» соперником Василия II Юрием Звенигородским за эту поддержку . |
| По возвращении на патриарший престол святой Филофей застал церковные дела в расстроенном виде. Был нарушен союз любви и мира с соседними славянскими автокефальными Церквами. В 1350 году предшественник святителя, патриарх Каллист, наложил на Сербию, ее царей, духовенство и народ церковное отлучение (анафему) за то, что в 1346 году сербский король Стефан Душан на Соборе в Скопле, под председательством Охридского патриарха и при участии патриарха Тырновскаго, провозгласил сербского архиепископа Иоанникия II (бывшего своего логофета) патриархом, а сам венчался от него царским венцом без соизволения византийского императора и патриарха. Не лучше были отношения Константинополя и с болгарскими патриархиями Охридской и Тырновской. Лишь Русская Церковь продолжала строго хранить свои подчиненные отношения к Константинопольской Церкви, хотя и там уже давно начали тяготиться присылкой митрополитов извне, которые не знали ни языка, ни обычаев народа. Желание иметь помощника в примирении с соседними славянскими Церквами и укреплении влияния на русскую митрополию, вполне объясняет причину, по которой патриарх Филофей приблизил к себе ученого инока Киприана, которого узнал и оценил еще на Афоне. Выбор удался вполне. Во время своего второго патриаршества (1364-1376) святитель примирился с Сербской и Болгарской Церквами и укрепил свое влияние на Церковь Русскую, и достиг всего этого при содействии инока Киприана. Примирение с Болгарской Церковью, предстоятелем которой до самого падения Тырнова в 1389 году был блаженный патриарх Евфимий, учитель и наставник святого Киприана, не могло представлять особенных затруднений. Труднее было достигнуть примирения с Церковью Сербской, с которою было прервано всякое общение. Но и здесь дело устроилось, без всякого сомнения, старанием того же инока Киприана через посредство афонцев. Почтенный афонский инок Исайя, которого в 1348 году Стефан Душан едва умолил принять на себя настоятельство в обновленной им русской афонской обители (Руссик), запустевшей было по причине «крайнего от Руси оставления», давно уже скорбевший о печальном разрыве мира и любви между Церквами Греческой и Сербской, по причинам не столько духовным, сколько политическими, с любовью принял на себя ходатайство по делу примирения. Для этого он отправился сначала в Сербию, где склонил к миру благочестивого князя Лазаря и патриарха Савву IV, а затем, уже как поверенный от лица всего освященного Сербского Собора, отправился послом в Константинополь. Старания старца Исайи увенчались полным успехом, в чем принимал искреннее участие боголюбивый инок Киприан, как человек равно близкий и к патриарху, и к старцу. К тому же и сам святейший патриарх Филофей, зная монаха Исайю по Афону, весьма уважал его. Событие это произошло в начале 1375 года. |
|
|
