| «Афониада» (Αθωνις), Афонская церковная школа (Αθωνιδας Εκκλησιαστικς Σχολς) — православное богословское училище, расположенное в Андреевском ските Ватопедского монастыря на Афоне. Родословие современной «Афониады» ведут с середины XVIII века. В 1748-1749 годах монахи Ватопеда по предложению своего настоятеля иеромонаха Мелетия решили организовать в обители духовную школу, которая явилась бы «оплотом греческих знаний, воспитания и всяческого научения в области как философских, так и богословских наук». Ватопедское училище получило также название Афонской духовной академии или «Афониады». В 1750 году Константинопольский патриарх Кирилл V вместе со Священным Синодом утвердил её устав. Курс обучения составляли две ступени: грамматика и философия. Первым преподавателем школы стал преподобный Неофит Кавсокаливит. В июле 1753 года дидаскалом школы стал Евгений (Булгари). Когда Булгари прибыл в «Афониаду» там обучалось 20 иноков, но его известность стала быстро привлекать в школу новых учеников. В 1754 году был издан патриарший указ о сборе милостыни в пользу академии. Вскоре было построено здание, рассчитанное на 170 учащихся. В том же году начала работать типография. На начальной ступени обучение вели Неофит Кавсокаливит и Панайотис Палама. Вскоре место Неофита занял иеродиакон Киприан. По некоторым сведениям, в училище преподавал также преподобный Афанасий Паросский. Среди воспитанников школы в период её первого расцвета был равноапостольный Косма Этолийский . Несмотря на успешное развитие школы, деятельность Евгения (Булгари) стала вызывать недовольство афонских старцев и патриарха Кирилла V, который в то время находился на покое и проживал при «Афониаде», и в 1759 году Евгений был вынужден покинуть школу. После Евгений (Булгари) Афонскую академию возглавил Николай (Зерзулис), до этого преподававший математику в Константинопольской патриаршей школе. Вскоре академия начала приходить в упадок, количество учеников уменьшилось, и спустя два года Зерзулис и Палама оставили ее. В 1769 году по приглашению жившего на покое на Святой Горе патриарха Серафима II в академию приехал иеромонах Кирилл, но вскоре уехал обратно. С 1782 года здесь преподавали выходцы с Крита иеродиакон Киприан и его брат Иоанн. Занимавший тогда патриарший престол Гавриил IV старался материально помогать академии. В 1799 году Афонская академия прекратила свою деятельность. |
| Вернувшись в Югославию, отец Киприан в феврале 1931 года вновь был назначен преподавателем семинарии в тихий старый Битоль, из которого, как он говорил, «его умыкнули в Иерусалим». Он вновь отдался своему любимому преподавательскому делу и пробыл на этом посту до 1936 года. Но отношения его с Русской Православной Церковью Заграницей и ее первоиерархом митрополитом Антонием после возвращения из Иерусалима решительно испортились. Его прошение об отставке, принятое митрополитом Антонием крайне неохотно, содержало, помимо освобождения от должности начальника РДМ, также и особенно обидную для «великого аввы» просьбу «отпустить» его в юрисдикцию Сербского Патриархата. «С юрисдикцией митрополита Антония я решительно порвал. Его я не переставал любить и чтить, но всю “антониевщину”, все “карловацкое” окружение не принимало мое сердце. С русскими архиереями и в русских церквах я не служил. Меня больно коробило все более крайнее политиканство карловчан, их невероятно провинциальное отношение к делам Русской Церкви». Митрополиту Антонию, в свою очередь, никак не могло понравиться сближение Киприана с сербской иерархией, а тем более его переход (в 1936 году) в «парижскую», евлогианскую юрисдикцию. Кстати, и сербские друзья (епархиальный архиерей Киприана, прео-священный Николай (Велимирович), и сам патриарх Варнава, предлагавший русскому богослову стать его викарием) всячески отговаривали его от перехода к митрополиту Евлогию, а на самом деле в юрисдикцию Вселенского, Константинопольского Патриарха (к которому относился Евлогий со всей своей западноевропейской паствой). «Я еще один раз своевольничал в жизни, — констатировал впоследствии отец Киприан. — До сознания митрополита Антония дошло ли это, не знаю. Мы с ним не говорили на эту тему. В августе (1936 года) я поехал в Битоль сдать мои дела, запаковать книги моей библиотеки, проститься с моей русской церковной общиной. На Белградском вокзале у ка-кого-то русского беженца я увидел номер газеты “Политика” с большим аншлагом: “Умро митрополит Антоние”». |
| «Повесть о новгородском белом клобуке». В нем повествуется , что Филофей, под влиянием духовных видений якобы решился передать на Русь, в Новгород, высокочтимую реликвию времен Константина Великого – доставленный из Рима на хранение в Византию белый клобук папы Сильвестра. Передача этого символа чистоты христианской веры и духовного приоритета монашествующего священноначалия над мирскими властями была призвана, по мысли повествователя, свидетельствовать о промыслительном перемещении центра православия на Русь. Упоминается в этом произведении и «благочестивый царь Иоанн» – император Иоанн VI (Кантакузин), который якобы советовал патриарху Филофею не пренебрегать духовными видениями и не удерживать священную реликвию в Константинополе. Разумеется, «Повесть о новгородском белом клобуке» – художественное повествование, а не историческая хроника. Но в нем ярко запечатлелось то тягостное предчувствие исторического краха Византийской империи, которое ощущалось крупнейшими представителями «политического исихазма» – мудрыми, дальновидными церковными и государственными деятелями. Запечатлелась в «Повести о новгородском белом клобуке» и то глубокое уважение, которое испытывало древнерусское общество к духовному наследию Византии, стремительно растворявшейся в историческом небытии. В период, непосредственно предшествовавший заточению Филофея (где он и окончил свои дни), самоотверженный Константинопольский патриарх успел совершить и еще одно весьма и весьма важное для древнерусской культуры деяние. Он поставил на Русь 2 декабря 1375 г. еще одного митрополита – уроженца болгарских земель иеромонаха Киприана, который много лет провел в Византии и являлся ближайшим доверенным лицом Константинопольского патриарха. Исихаст Филофей познакомился с Киприаном на Афоне, где Киприан занимался переводами с греческого. Игумен Петр (Пиголь) отмечает, что войдя в круг духовных соратников Филофея, Киприан не прерывал своих отношений с отечеством, со своими болгарскими духовными собратьями и руководителями: известно, что на Афоне он вел переписку с блаженным Евфимием, занимавшим патриарший престол в Тырнове. |
| потерпел поражение в конфликте с Львовским братством. В 1607-1608 гг. И. фактически управлял епархией, имея титул «архимандрит уневский, нареченный епископ Львовский, экзарх Константинопольского патриарха и строитель монастырей Острожчины», но не был хиротонисан во епископа. Львовским архиереем стал ставленник братства православной шляхты Иеремия (Тиссаровский) , получивший от короля соответствующий привилей. Впосл., примирившись с Львовским братством, И. уступил ему основанную еп. Гедеоном (Балабаном) в Крылосе (ныне село в Ивано-Франковской обл.) типографию, на к-рую братство имело часть прав; на базе оборудования, перевезенного из Крылоса, используя подготовленные там книги, львовская братская типография возобновила свою деятельность в 1608 г. 5 февр. 1608 г. кн. Константин Острожский из уважения к церковным заслугам И., а также «по срочным и важным причинам» выдал последнему грамоту на пожизненное управление Дерманским Троицким монастырем. По мнению Исаевича, И. фактически управлял Дерманским монастырем с 1606 г. и руководил острожской типографией, где трудились свящ. Дамиан Наливайко и иеродиак. Киприан Святогорец. Смерть в февр. 1608 г. кн. Константина Константиновича и переход Острога во владение его сына - католика Януша стали причиной того, что подготовленные острожскими издателями книги не были напечатаны в Остроге. В 1610 г. Киприан Святогорец отредактировал «Беседы Макария Египетского», изданные в 1627 г. в Вильно, также в Остроге свящ. Дамианом Наливайко был подготовлен сборник «Лекции словенские, от иерея Наливайко выбранные». В 1611 г. «единым от спудеов училища Острозскаго греко-словенскаго» был переведен с греч. языка трактат Феодора Абу Курры «Слова о ересях» - «Книга блаженнаго Феодора, нарицаемого Авукара, епископа Карийского, противу различных еретиков, июдей же и срацын». Перевод имеет посвящение И., тексту предпослана обширная похвала в его адрес, в к-рой И. прославляется за твердость в хранении Православия и за противостояние униатам и католикам. |
| В последовавшей дискуссии выступили митрополит Аксумский Петр (Александрийский патриархат), архиепископ Герасский Феофан (Иерусалимский Патриархат), епископ Бачский Ириней (Сербский Патриархат), епископ Кампинский Киприан (Румынский Патриархат). Представители поместных Церквей выражали сожаление в связи с неурегулированностью эстонского церковного вопроса, призывали два Патриархата предпринять усилия для его скорейшего разрешения, указывали на опасные и в перспективе, возможно, трагические последствия продолжающихся с 1996 г. разногласий для всеправославного единства и свидетельства миру, предлагали найти решение, которое позволило бы делегации Московского Патриархата принимать участие в работе данного заседания. Однако митрополит Галльский Эммануил от лица Константинопольской Церкви заявил, что вопрос о пересмотре статуса участия представителя «ЭАПЦ» в данном заседании и других общеправославных мероприятиях не подлежит пересмотру. После этого делегация Московского Патриархата, выразив глубокое сожаление, во исполнение решений Архиерейского Собора 2000 г. была вынуждена покинуть заседание, сообщив, что о возникшей ситуации будет доложено членам открывающегося в этом месяце Архиерейского Собора Русской Православной Церкви. Служба коммуникации Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата в связи с этим уполномочена заявить, что подобные проявления одностороннего диктата со стороны представителей Константинопольского Патриархата крайне затрудняют нахождение взаимоудовлетворительного решения вопроса о каноническом урегулировании положения Православия в Эстонии, а также несут в себе серьезную угрозу реальному осуществлению православного единства, укрепление которого является одной из важнейших забот Русской Православной Церкви. Ответственность за такие действия полностью лежит на представителях Константинопольского Патриархата. 267 Официальный сайт Московского Патриархата: http://www.patriarchia.ru/db/text/180636.html. Читать далее Источник: Православие в Эстонии : исследования и документы : в 2 т./[редакторы : прот. Н. Балашов, С.Л. Кравец]. - Москва : Церковно-науч. центр " Православная энцикл. " , 2010./Т. 2: Документы. - 655 с. |
| Умаление или почти полное угасание трех восточных православных Патриархатов: Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, привело к тому, что в христианском мире осталось только два центра: Рим и Константинополь. И здесь уместно упомянуть об историческом феномене папизма. Раньше всех появился Римский папизм. Уже в I веке св. сщмч. Киприан Карфагенский обличал Римского епископа, который как «епископ епископов» хочет властвовать над другими Церквами, в частности — Карфагенской (Латинская Африка). После падения в V веке Западной Римской Империи римский папизм получил особый стимул: посреди затопившего Запад моря варварских народов Рим остался твердыней и оплотом не только Православия (большинство разрушителей Западной Империи составляли готы-ариане), но также латинской культуры и даже римской государственности. Появляется идея римского примата, ставящая Римского Предстоятеля во главе Вселенской Церкви. Но папизм был не чужд и христианскому Востоку. Александрия уже в IV веке претендовала на первенство в Восточной Империи: отсюда ее борьба против святителей Григория Богослова и Иоанна Златоуста Константинопольских. Впоследствии эта борьба получила вероисповедную мотивировку: противники IV Вселенского Собора утверждали православие Александрии в противовес «еретичности» Константинополя. Затем начал проявляться и папизм константинопольский. Поначалу его сдерживало стремление императорской власти к равновесию между Патриархатами империи. Но исторические катаклизмы привели к тому, что в пределах империи остался один только Константинопольский Патриархат. Западный, Римский Патриархат, сравнительно мало пострадавший от арабских завоеваний (Латинская Африка, Испания), был не меньше Константинопольского, но сотрудничество этих двух патриархатов многократно прерывалось из-за конфликтов политических, канонических и догматических. Уже после преодоления разделившего Восток и Запад иконоборчества общение двух мировых центров христианства было прервано в результате столкновения свт. Фотия Константинопольского и папы Римского Николая I, притязавшего на роль главы Вселенской Церкви и в качестве верховного судьи осудившего свт. Фотия за мнимо неканоническое возведение на Патриарший престол. Свт. Фотий в ответ выдвинул догматические обвинения ( Филиокве ). Но интересно, что при том же свт. Фотии, уже после восстановления общения с Римом, появился законодательный сборник «Исагога» («Эпанагога»), в котором нашли место элементы константинопольского папизма. В «Исагоге», в разделе, о Церкви, составленном, как все считают, свт. Фотием, говорится об одном единственном Патриархе, как будто другие просто не существуют. |
| В Пасхальном послании 399 года он обрушился на «антропоморфитов» – монашеское течение антиоригенистического направления. Это вызвало противодействие со стороны египетских монашествующих, которые почтительнейше доказывали архиепископу его неправоту 4 . Под влиянием монашеской критики монахолюбивый иерарх полностью изменил свое мнение, из противника антиоригенистов превратившись в гонителя оригенистов. В науке даются разные объяснения этому резкому повороту. Одни считают, что великий церковный политик выправил свою тактику, будучи достаточно равнодушным к самому предмету спора 5 . Другие исследователи полагают, что архиепископ Феофил, вняв почитаемым им монахам, вник в существо спора и искренно убедился в еретичности оригенизма. В любом случае поворот был резкий: в том же 399 году в Египте начались настоящие гонения на оригенистов. Оказались вовлеченными в события и другие страны Римского мира: Феофил от всех требовал согласия с его политикой, с его вероучительными оценками. В связи с этим необходимо кратко охарактеризовать церковную политику Феофила. Тот, кто захочет определить ее одним словом, будет вынужден прибегнуть к понятию «папизма». Папизм – весьма древнее явление. Еще в середине III века святитель Киприан Карфагенский , обличая папистическую тенденцию Римской кафедры, писал: «...никто из нас не станет утверждать, что он епископ епископов, или тираническим террором принуждать своих коллег следовать его мнению» 6 . Хорошо известно, к чему привела так давно начавшаяся история римского папизма. Но в истории Церкви были и другие проявления папизма. Историки говорят о византийском папизме 7 . Особое развитие константинопольский папизм получил в столетия турецкого владычества, когда некоторые Поместные Церкви утратили свое автокефальное управление, будучи включены в Константинопольский Патриархат (Болгарская, Охридская, Сербская), а другие Церкви в огромной Османской империи в силу самого ее теократического устройства, где каждая конфессия составляла особый «милет» во главе с этнархом-первоиерархом, утратили значительную часть своей самостоятельности и, оставаясь формально автокефальными, фактически превратились в автономные (Александрийская, Антиохийская, Иерусалимская, Кипрская). |
| главой московского боярского правительства, взяв на себя заботу о воспитании малолетнего престолонаследника. Преп. Сергий стал его верной опорой в этих делах. Митрополит Алексей, опираясь на духовные советы преп. Сергия и на дипломатическую мощь и социальную сплоченность московского боярства, действовал от лица престолонаследника — Дмитрия Ивановича. В 1375 г. Константинопольский патриарх Филофей Коккин принял беспрецедентное решение — он утвердил главой Русской митрополии болгарина Киприана, но при условии, что тот вступит на митрополичью кафедру только по кончине Алексея. Митрополит Киприан и преп. Сергий Радонежский как деятели культуры сыграли чрезвычайно значительную роль в укреплении связей Руси с Византией, оберегая тем самым восточно-христианскую цивилизационную идентичность и этнокультурную целостность русского народа. Подводя итоги, необходимо отметить, что основатель Троице-Сергиева монастыря и его ученики выступали в контексте русско-византийских культурных связей последовательными сторонниками общерусского этнокультурного единства и на этом поприще тесно сотрудничали с митрополитами Алексеем и Киприаном, поддерживавшими Константинопольский патриархат в его стремлениях сохранить митрополию всея Руси. Но одновременно совместно с Алексеем, а затем и Киприаном они боролись за политическую независимость Московской Руси от Золотой Орды и способствовали развитию национального самосознания великорусов. Ни Сергий Радонежский, ни Епифаний Премудрый, ни Феодор Симоновский не замыкались в узкой сфере монашеского подвига исихии. Они на русский лад воплотили в своей жизни византийский идеал исихаста — общественно-политического деятеля и деятеля культуры. Агиографическая литература о Сергии Радонежском свидетельствует, что в последней четверти XIV и первом десятилетии XV bb. византийские традиции обрели в древнерусской культуре прочные позиции благодаря их социокультурному синтезу с отечественными традициями. Ложкина Наталья Александровна , сотрудник ГосЭрмитажа Список литературы: 1.Борисов Н.С. |
| Троицы и охраняющим Церковь воинствующую, между коими Архистратиг Михаил есть и первый хвалитель Бога, и первый хранитель человеков ( Дан.10:13 ; Откр.12:7 ) 753 . Посему восьмой день ноября в просторечии по преимуществу называется Михайлов день, а Прав. Церковь называет этот день Собором св. Архистратига Михаила и прочих Сил бесплотных, подражая в этом наименовании небесному собору Ангелов, неумолкно песнословящих Господа. «Сему и мы последующе, – говорит Пролог, – вси восхвалим сей праздник великаго Божия Архангела Михаила и с ним всех Ангелов Господних, посылаемых от Него на службу св. угодникам Его и всем верным, благая от Него просящим. Того ради собора день сей Собор св. Архангела Михаила нарицается» 754 . Древность и богослужение праздника Установление церковного Собора в честь небесного собора св. Ангелов относится к древним временам христианства. Ранее IV века и особенно в этом веке в честь Архангела Михаила воздвигаемы были храмы, в коих совершалось в честь его богослужение и празднование, напр. в Хонасе 755 и в главнейших городах Востока – в Никомидии, Антиохии и Византии, и некоторые места, ознаменованные явлением Архангела Михаила, назывались по имени его 756 . Установление настоящего праздника в честь св. Архангела Михаила и прочих бесплотных Сил приписывается иными Сильвестру – епископу Римскому IV века, а другими – Александрийскому патриарху Александру, также IV века 757 . Отсюда видно, что празднование Ангелам-хранителям было уже в IV веке в разных местах, и свидетельствует об общем благоговении древних христиан к св. Ангелам – славителям Господа и невидимым хранителям немощного человека. В V веке Анатолий, патриарх Константинопольский, в VIII – Иоанн Дамаскин , в IX – Георгий Никомидийский , Студит, Византий и также Арсений Константинопольский, Киприан и Ефрем Карийский написали многие священные песни на день Собора в честь св. Архистратига Михаила и прочих бесплотных Сил. Месяц ноябрь избран для праздника св. Ангелам-богохвалителям и человекохранителям потому, что этот месяц есть девятый от марта, бывшего некогда началом года, и числом девятый соответствует девяти Ангельским чинам; а восьмой день месяца назначен в отношении ко второму Христову пришествию на землю, день коего от учителей церковных нарицается восьмым. |
| В 1897 г. возникла в Синоде мысль о новой организации нашего заграничного духовенства, которая и была осуществлена в 1907 г. Русская церковь объединяла отныне все наши заграничные церкви (кроме афинской и константинопольской посольских церквей, а равно и духовных наших миссий) под управлением особого архиерея, четвертая викария СПБского митрополита с титулом Кронштадтского, как бы в виде особой заграничной епархиальной организации. Таким заведующим русскими православными церквами заграницей был назначен вновь рукоположенный епископ Владимир (Путята), магистр Казанской Дух. Ак. Каноничность этого акта едва ли может быть оправдана. Территориальный принцип, издавна вошедшей в основу церковного управления, не знает и не терпит вмешательства в дела иной епархии и церковной области. Пределы власти епархиальной строго ограничены ее территорией. Епископ, вторгающийся в чужую область, подлежит церковному суду. Акт русского Синода 1907 г. представляет собою вторжение в юрисдикцию Константинопольского патриарха, которому всеми восточными автокефальными церквами издавна было санкционировано управление всеми православными приходами в Европе. Мы, по-видимому, не считали нужным испрашивать согласие Патриарха Второго Рима-Константинополя на учреждение домовых, дворцовых, миссийских и иных церквей за границей Российской Империи. Извинение этого принципом дипломатической «экстерриториальности» вряд ли могло быть священными канонами обосновано. Но уже организовывать на территории, подведомственной Константинопольскому патриарху, целое епархиальное управление и назначение в Рим русского архиерея с правящими функциями является просто нарушением канонического порядка. Таков был дух русского церковного империализма. Митрополит Петербургский хозяйничал в епархии ему неподчиненной. Интересно, что сохранилась переписка Синода с Министерством Иностранных Дел по этому поводу, но к патриарху Константинопольскому об этом по-видимому не сочли нужным обращаться. Стоить только вспомнить всю печальную историю наших взаимоотношений с патриархией Иерусалимской при учреждении нашей там духовной Миссии. Правда, следует отметить, что наши церкви в Афинах и Константинополе, «в виду их особого положения, как восточных церквей», не были подчинены еп. Кронштадтскому. Но тем не менее принцип, положенный в основание управления всеми другими европейскими храмами, нарушал традиционный порядок, соблюдаемый в Европе всеми другими церквами. Клирики автокефальных церквей Элладской, Александрийской и др., будучи назначаемы в греческие православные церкви в Европе, тем самым переходили в подчинение Константинополю. Русский церковный империализм легко пренебрег этим. |
|
|
