| А20 Четвероевангелие, Синод. Типогр., в Москве, библ. 2–1200, пис. на пергам. в л. два столбца, по 28 строк, на 151 л. уставом XIII–XIV в. в Новгороде писцом Явилом, как видно из следующего послесловия на л. 151 об: Се азъ рабъ бжии ковъ снъ домашннъ соумовнча намъстьннкъ влчнь староста сто нвана. напнсахъ уа се стму нвану въ свомь старощеннн. прн нгоуменнн оулите. черкасннов н при поп маноунл петрнловнчн. а пнсалъ вило послоушающнмъ уа сего на спин а чтощим доровн н спнн. а кде боудоу помлъс чтнте нсправлнваюче ба дл блгвите а (не) кльнте амннь. Правописание русское. На л. 1 об. под простою киноварною заставкою: Тротоеуанглъ с бмь почннанмъ. д. уалнстн. ги чюса н поученн сто дха. Пергамин плох, письмо также неизящное. В XVII в. принадлежало „приказу книг печатвого дела”. По листам внизу подпись дьяка Ивана Арбенева. Текст иногда склоняется к второй редакции. А21 Четвероевангелие, Синод. Типогр., в Москве, библ. 3–1187, пис. на плохом пергамине, в л. два столбца, но 28 строк, на 144 л. XIV в. Писано просто, даже без заставок. Правописание русское. На л. 18–31 внизу подстрочная подпись: лта рна (7151–1643) году мата въ в днь с евагелне напрестоное ствн бцы во фефнлов птыню положи на прето фотън даннло сы фонаевъ хретьнн влажекова на пам себе и родителе свои. А22 Евангелк-апракос сокращенный, Синод. Типогр., в Москве, библ. 11–1203, пис. на пергам., в мал. лист, два столбца, по 24–28 строк, на 137. л. XIV в. Писал « Овси многогршныи роспопъ» для церкви св. Илии « въ куль повелниемь анима» старосты св. Илии и и всех кульян, как значится в записи на л. 137 об. Правописание русское. Первый лист рукописи вырван. В месяцеслове 24 июля: стою Бориса и Глба. А23 Еваегелие-апракос сокращенный, Синод. Типогр., в Москве, библ. 13–1188, пис. на перг., в л. два столбца, по 31 строке, на 95 л. XIII–XIV в. Правописание русское. Рукопись ветхая и неполная. Начинается с понед. 3 нед. по пасхе, прерывается на 29 июня в месяцеслове. 14 февр. стго кюрила философа. Списки А22 и 23 хорошо выдерживают первую редакцию еванг. текста. |
| Остап уже занялся своим делом и давно отошел к куреням. Андрий же, сам не зная отчего, чувствовал какую-то духоту на сердце. Уже козаки окончили свою вечерю, вечер давно потухнул; июльская чудная ночь обняла воздух; но он не отходил к куреням, не ложился спать и глядел невольно на всю бывшую пред ним картину. На небе бесчисленно мелькали тонким и острым блеском звезды. Поле далеко было занято раскиданными по нем возами с висячими мазницами, облитыми дегтем, и всяким добром и провиантом, набранным у врага. Возле телег, под телегами и подале от телег, — везде были видны разметавшиеся на траве запорожцы. Все они спали в картинных положениях: кто, подмостив себе под голову куль или шапку или употребивши просто бок своего товарища. Сабля, ружье-самопал, короткочубучная трубка, с медными бляхами, железными провертками и огнивом, висела почти у каждого пояса. Тяжелые волы лежали, подвернувши под себя ноги, большими беловатыми массами и казались издали серыми камнями, раскиданными по отлогости поля. Со всех сторон из травы уже стал подыматься густой храп спящего воинства, на который отзывались из поля звонкими ржаньями жеребцы, негодующие на свои спутанные ноги. А между тем величественное и грозное примешалось к красоте июльской ночи. Это были зарева вдали догоравших окрестностей. В одном месте пламя спокойно и величественно стлалось по небу; в другом, встретив что-то горючее и вдруг вырвавшись вихрем, оно свистело и летело вверх под самые звезды, и оторванные охлопья его гаснули под самыми дальними небесами. Там обгорелый черный монастырь, как суровый картезианский монах, стоял грозно, выказывая при каждом отблеске мрачное свое величие. Там горел монастырский сад. Казалось, слышно было, как деревья шипели, обвиваясь дымом, и когда выскакивал огонь, он вдруг освещал фосфорическим, лилово-огненным светом спелые гроздия слив, или обращал в червонное золото там и там желтевшие груши, и тут же среди их чернело висевшее на стене здания или на древесном суку тело бедного жида или монаха, погибавшее вместе с строением в огне. |
| Как бы торжественно и красиво ни звучали эти слова, но они не соответствуют историческому опыту церковной жизни, в которой почитаются и признаются благодатными иконы, написанные в иной иконописной манере, а то и напечатанные на простой бумаге… Канонизация единственного стиля, обеспечивающего «благодатность» изображения, грозит перерождением иконопочитания в иконолатрию, сакрализацию «дски» и левкаса, каковой не без причин опасались иконоборцы и каковую отчасти предвидел преп. Максим Грек . Если в богословии иконы во второй половине XX века наметились определенные продвижения, то с так называемой религиозной живописью по-прежнему многое совершенно неясно. Она существует как исторический факт, как апокриф, наряду с каноническим житием… Известно, что иные апокрифы оказали значительное влияние на литургическую традицию (вспомнить хотя бы изумительный по дерзновенности сюжет «Введения Богородицы во храм»), но статус их при этом остается двойственным – то ли «отреченная книжность», то ли «келейное чтение»… Если картины на религиозные сюжеты отражают лишь фантазии живописцев (а порой и кинорежиссеров: разве кино – не динамическая живопись?), то в таком качестве они становятся иноприродными церковной куль туре и даже враждебными ей, ибо при относительном внешнем сходстве с иконами несут совершенно другое содержание – объективированную прелестность духовного опыта 93 . Формального критерия церковности здесь, конечно, быть не может. Рецепцию изображений осуществляет именно конкретная Церковь ... Как свое, как икону «церковного настроения» она может принять даже пейзаж. Известная картина М. В. Нестерова «Видение отроку Варфоломею» de faco уже стала иконой: ее помещают на обложке «Жития преподобного Сергия», включают в росписи храмов... И в деле «собирания Церкви» она, быть может, участвует не менее действенно, чем иные потемневшие лики, с трудом узнаваемые при свете лампады… Как-то, в коридоре МДА, одного из очень известных современных богословов спросили: – А нельзя ли картину «Тихая обитель», копия которой висит в переходе к академическому храму, вменить Левитану в крещение? |
| В 1878 г. в З. п. проживало 30, в 1881 г.- 101 насельник, в 1884 г.- архимандрит, 6 иеромонахов, 3 иеродиакона, 16 монахов, 5 указных послушников, 94 чел. на испытании, в 1899 г.- 2 архимандрита, 12 иеромонахов, 3 иеродиакона, 26 монахов, 11 указных послушников, 115 чел. на испытании, в 1917 г.- 215 чел. братии. В 1885 г. насельники З. п. во главе с иером. Михаилом (Глушковым) стали строителями Свято-Троицкого миссионерского муж. мон-ря на оз. Иссык-Куль Семиреченской обл. (Туркестанской епархии). Во время первой мировой войны в 1915 г. З. п. приняла 15 раненых воинов; на фронт в качестве полковых священников были мобилизованы неск. насельников, в т. ч. иеромонахи Петр (Базыкин), Иларион (Телега), Фотий (Герасименко). З. п. посещали архиереи Герман (Осецкий), Владимир (Петров) , Агафодор (Преображенский) , Варлаам (Лазаренко) , епархиальный миссионер свящ. К. А. Попов и др. (1901). Посетившие пустынь ок. 1898 г. иноки Соловецкого в честь Преображения Господня монастыря добрались до горы Физиабго пешком. Обитель принимала множество паломников, в кон. 80-х гг. XIX в.- 100 тыс. чел. в год, к 1917 г.- ок. 150 тыс. чел. в год, обеспечивая их бесплатными обедами. По числу богомольцев в нач. XX в. З. п. считалась 3-й в России после Киево-Печерской и Троице-Сергиевой лавры. Устав Архим. Мартирий ввел в З. п. общежительные правила (17 пунктов), составленные с использованием нек-рых уставов афонских монастырей. Настоятель избирался из числа братии «по совету умирающего настоятеля и по благословению митрополита». Настоятелю предписывалось иметь 2 помощников для «ведения внешних дел» и для управления обителью во время отъезда. Перед вынужденным отъездом настоятель собирал братию в церкви и разъяснял цель поездки, а по возвращении рассказывал насельникам о ее результатах. Братии рекомендовались келейная практика Иисусовой молитвы, чтение Свящ. Писания, творений свт. Иоанна Златоуста, прп. Симеона Нового Богослова, св. Диадоха, еп. Фотикийского, и др., а также рукоделие. Запрещалось иметь собственность, предполагались обязательное присутствие на богослужениях, общая трапеза с единой для настоятеля и братии пищей («кроме недуга или крайней старости»). Приносимое послушниками при поступлении в мон-рь имущество настоятель хранил до пострига, после мог «обратить его на общемонастырские нужды». Ушедшему из мон-ря до пострига имущество возвращалось, «чтобы не было никакого смущения ни брату, ни обители». В правилах архим. Мартирия также заповедовалось устроение в мон-ре больницы, странноприимного дома для нищих и мастерских. Постройки |
| Ну, а чтобы до начальства не дошло, я ни в метрику, ни в обыск не вписывал, а просто дал им на руки удостоверение в том, что они действительно состоят в законном браке. Так бы все и вышло, да вишь ты: приятели тут у меня завелись. Разбранился как–то раз с соседним батюшкой, а он возьми да и донеси на меня в консисторию. Ну, известно… судили… следствие было… и присудили меня в монастырь, значит, на покаяние. Пошел было к архиерею, думал, смилостивится. Куда там, даже не принял. Через келейника своего передал: «Скажи, мол, этому негодяю, чтобы он и на глаза мне не смел показываться». Вот и взяла меня обида. — Коли так, — говорю, — скажи архиерею, что не только в монастырь я не пойду, а и в приход не вернусь… Пусть назначает на мое место кого угодно… Повернулся и ушел. Так и бросил место. Хотел было частные занятия какие–нибудь найти, да кому нужен заштатный священник. В работники хотел идти — не принимают: неудобно, говорят, на спину человеку в рясе куль с мукой наваливать… Вот и маюсь я. Надумал в чужой епархии места поискать, авось найдется где–нибудь с доброй душой архиерей… войдет в положение. Еду вот к здешнему архиерею; добрый, говорят, да видно уж моя такая неудача: по пути узнаю, что его и дома–то нет. Перевели… и на место его ждут нового. Что, как пришлют какого–нибудь владыку–недотыку, и опять майся… а дома семья… скоро и зубы на полку придется класть. Ну, как тут не запить? — А знаете что, — сказал, оживляясь, батюшка, — я бы на вашем месте тоже так поступил. Не дело священника делать предбрачный обыск и свидетельствовать документы брачующихся. От исправности документов не прибавится благодати Божией, равным образом, как и неимение их не может послужить препятствием к получению благословения Божия. Брак был и в первые века христианства, когда и понятия не имели ни о метриках, ни о наших обычных брачных обыскных книгах. Другое дело, если бы вы повенчали несовершеннолетних. Это был бы грех великий, потому что вы священнодействие брака превратили бы в пустое призывание имени Божия. |
| — Уже весна, солнце греет с каждым днем все жарче, неужто ты будешь носить его? — На себе тащить легче, чем грузить мула. — Да засунь его хотя бы в суму: мулу-то не все ли равно, везти тебя легко одетой и одежду в суме или тебя же, но укутанной в этот плащ, словно куль? Но переупрямить Фотинию пока еще никому не удавалось. Она и для ребенка прибрала каждую тряпочку, которая могла пригодиться в дороге. Своих вещей у харранок практически не было, но София одарила их новой одеждой, а для маленького Тумы пожертвовала самое маленькое и самое красивое шелковое покрывало, какое нашлось в доме. Об имуществе Евфимии нечего было и говорить: Фотиния норовила все ее приданое затолкать в переметные сумы. В результате вместо двух небольших мешков, которые мог снести мул, предназначенный для Евфимии, у няньки получилось шесть огромных тюков. София, и без того не находившая себе места, увидев результат Фотиньиных сборов, вознегодовала: — Ты что, увозишь мою дочь насовсем? Зачем ты собираешься тащить с собой все приданое, если вы едете только на два-три месяца, не больше? Аларих же обещал, что к концу лета, когда спадет жара, вы уже тронетесь в обратный путь! Зачем, скажи, Евфимии столько постельных принадлежностей? — Ну, чтобы все свое было в чужом доме… — Она не в чужой дом едет, а в дом своего мужа! Оставь это все, постели для нее с Аларихом я уже приготовила. А это что за сундучок? — Это женский набор. В пути, ты бы сама должна была сообразить, во время ежемесячных недомоганий могут быть сложности. — А у тебя что, опять начались ежемесячные недомогания? Возьми для Евфимии что надо на несколько раз и успокойся: вы будете путешествовать вряд ли больше трех месяцев. Фотиния, не переставая ворчать, принялась разгружаться. — Я очень рада за наших мулов! — тайком шепнула матери Евфимия. — Везти на себе нас да еще этот чудовищный груз тряпья! Жалко бедных животных. Мулов для Евфимии и Фотинии Аларих купил сам, причем выбраны им были животные спокойные, зрелого возраста : до сей поры та и другая ездили на мулах или на осликах только в их загородный дом, где в спокойные годы укрывались от летней городской жары, да к старцам, подвизавшимся в своих пещерах вдали от города. |
| Получив от св. Синода благословение на учреждение монастыря, а от Миссионерского Общества значительную сумму на предварительные расходы, преосвященный Александр, не теряя времени, тогда же, в первых числах мая 1882 года, отправился на Иссык-Куль в местность, называемую Курмекты. Жители села Преображенского (ныне село Тюп) указали ему самое лучшее место для монастыря. Оно было, во-первых, вблизи озера, затем заливы, входившие в участок этой земли, особенно обильны были рыбой, а самое главное - пахотная земля не нуждалась в искусственном орошении. Преосвященный лично верхом объехал урочище и тщательно осмотрел все места, удобные для устройства обители. Целую неделю он постился, в твердом уповании, что Господь поможет ему в нелегких трудах. И вот, озаренный свыше, он избрал место для храма и монастыря на северо-восточном берегу озера. Впоследствии, в 1904 году его преемник по Туркестанской кафедре епископ Паисий (Виноградов), посетив эту местность, писал о своих впечатлениях: «...С последней станции Кутемелды я выехал ранним утром и не отъехав 6 верст был поражен чудной картиной, которая была перед моими глазами. Передо мной расстилалось во всей своей красоте Иссык-Кульское озеро. На гладкой изумрудной поверхности играло солнце, переливаясь во все цвета радуги, вдали, как в дымке, выступает Тянь-Шаньский хребет с едва заметными очертаниями леса и над всем этим царствуют ослепительной белизны снеговые вершины отдельных пик. Это чудное соединение громадного озера, окруженного со всех сторон цепями белоснежных гор с здоровым воздухом, делают Иссык-Кульскую долину санаторией для больных. Озеро так прельстило меня, что я долго не мог оторвать глаз от созерцания такого дивного дара Творца». Итак, 21 мая 1882 года, в день свв. Царя Константина и матери его Елены, преосвященный Александр приступил к освящению избранного места. При громадном стечении народа, после молебствия, архипастырь благоговейно окропил святой водой избранную местность и водрузил деревянный крест на том месте, где предположено быть храму во имя Живоначальной Троицы. |
| Толстый том Уложения о наказаниях (СПб, 1898), составленный профессором Н.С. Таганцевым, раскрыл содержание данной статьи. Кто-то привлёк его к суду за «несправедливое обвинение кого-либо в деянии, противном правилам чести», попросту – за клевету. Как раз в те дни по первому солнечному теплу в сторону Иссык-Куля направились 32 телеги, груженные скарбом, − затевался, как теперь говорят, новый социальный проект: коммуна «Новая эра». Архимандрит срочно оставил работу в редколлегии и поспешил на Иссык-Куль. Коммуной «Новая эра» (она же «Единение») он руководил весной и летом 1919 года вместе с Рудольфом Маречеком. Одновременно возглавлял пржевальскую большевистскую газету «Голос Пролетариата». Если епископ Пимен отдал свою жизнь, в том числе, и за сохранение народных церковно-нравственных устоев семейной жизни, то «герой революции в рясе» выступил как апологет «человеческой естественности». Освящённому церковным таинством браку он противопоставил «свободную любовь». Обратимся к цитате из его статьи: «В коммуне царит свободная любовь полов, но не допускается разврат. Свободная любовь − одно из естественных чувств человека всегда открыта, а разврат прикрыт. Мужчины и женщины из членов коммуны могут сходиться только из чистой любви, а не для случайного разврата. Если такие взаимно полюбят друг друга, то замужняя или женатый в целях удовлетворения своих влечений к другому или другой, должны предварительно в законном порядке развестись, чтобы вступить в легализованное новое сожительство» 469 . Летом 1919 года из Синьцзяна в Пржевальский уезд прорвался белый отряд в 300 шашек. В селении Покровском казаки и крестьяне, прежде враждовавшие между собой, стали действовать сообща. Они присоединились к отряду. Восстание было быстро подавлено. Шемановский пишет о событиях в местной газете, а «чрезвычайка» черпает из его текста информацию о священниках и монашествующих, принявших участие в восстании. Это священник села Покровского Громов и насельники бывшего Иссык-Кульского монастыря. Иеромонах Геннадии (Гавриил Лобачёв), по словам Шемановского, «бывший артиллерист, монархист по убеждению, передававший патроны восставшим, теперь свободно разгуливающий по Тюпу «на поруках»; иеродиакон Пахомий (Прохор Русин), «бежавший после усмирения восстания, несколько лет роющий на монашеских землях пещеры, приобретая этим «святость некую»; монах Ириней – «известный в монастыре профессиональный бродяга» 470 . |
| Вопрос : Я считаю, что предназначение женщины – быть женой, матерью, любить мужа и растить детей. Но не все от нас зависит, и пока не получается выйти замуж. Даже в Москве, где я живу, непросто встретиться с человеком, который бы нравился тебе и сделал предложение руки и сердца. Да и есть еще такая поговорка: «Выйти замуж – не напасть, лишь бы замужем не пропасть». Так на что обращать внимание при знакомстве, чтобы не пропасть замужем? Ответ : Вы правильно мыслите, ибо «человек предполагает, а Бог располагает». Нужно молиться, чтобы была воля Божия на Ваше замужество, просить у Бога и небесных покровителей семьи и брака о благом замужестве, чтобы «брак был о Господе». Конечно, женщине всегда непросто: в России женское население преобладает. Но если пока найти вторую половинку не получается, не отчаивайтесь: уныние – большой грех, к тому же мужчин привлекают не унылые женщины, а жизнерадостные, оптимистичные, уверенные в себе. Мысль о создании семьи не должна становиться навязчивой идеей. Господь дает нам день и дает возможности для радости в этот день, а жить только мечтами о будущем весьма неразумно. Как увеличить свои шансы выйти замуж? Стараться общаться с людьми своего круга, близкими вам по интересам, жизненной позиции. Святейший Патриарх Кирилл большое значение придает молодежному церковному движению. Рекомендуется создавать молодежные организации, и, кстати, при многих храмах такие общины уже есть, причем не только в Москве. А в Москве при Даниловом монастыре уже давно действует Центр духовного развития молодежи, при храмах отца Димитрия Смирнова есть молодежные клубы. Да много еще где. Кто ищет – тот найдет. Нужно общаться, не сидеть на месте. Найдите храм, где много молодежи, принимайте участие в каких-то приходских делах, отправляйтесь в паломничества – и глядишь, встретите свою половинку. При общении с мужским полом нужно держать золотую середину: быть скромной, но уметь быть и общительной, конечно, без вольностей. Девушка, желающая выйти замуж, не должна напоминать куль с картошкой, ее одежда должна быть скромной, но нарядной, в ней должен чувствоваться вкус. |
| К башне было пристроено шатровое крыльцо на 4 колонках, выполненное в рус. стиле. В 1884 г. по проекту Н. построена колокольня собора в честь Нерукотворного образа Спасителя в Спасо-Влахернском мон-ре (восстановлена) и возведен каменный шатер на месте деревянного ветхого шпиля на колокольне ц. свт. Николая Чудотворца в Пушкине (не сохр.). В том же 1884 г. Н. выполнил проект перестройки ц. Св. Троицы на Шаболовке (восстановлена). Предполагалось возведение в рус. стиле шатровых церкви и колокольни, соединенных трапезной. Строительные работы были проведены в 1885-1896 гг. бесплатно старостой церкви архит. М. П. Ивановым. Вероятно, финансовые трудности стали причиной неполной реализации проекта Н.- колокольня и трапезная сохранили прежний облик. В 1885 (?) г. Н. по заказу Православного миссионерского общества выполнил проект собора Троицкого мон-ря на оз. Иссык-Куль, но строительство не было осуществлено из-за землетрясения. В 1887-1889 гг. в Марьевском во имя прав. Иосифа Обручника женском общежительном мон-ре в Екатеринославской губ. по проекту Н. в русском стиле велось строительство 3-пролетных св. ворот, увенчанных 3 восьмериками с шатрами, и башни, выполненной в духе крепостных башен Китай-города (1887), а также монастырского храма (90-е гг. XIX в.). В 1889 г. в короткие сроки, с мая по август, у ст. Борки (под Харьковом), близ места крушения имп. поезда, по проекту Н. возведен деревянный шатровый храм в русском стиле в честь Нерукотворного образа Спасителя и шатровая колокольня (не сохр.). В том же году в память чудесного спасения царской семьи Н. спроектировал шатровую часовню (не сохр.) при ст. Александров Северных железных дорог, приписанную к александровскому Успенскому мон-рю. Также Н. составил проект часовни «В честь чудесного избавления Государя Императора и Его Августейшей Семьи от угрожаемой Им опасности» в Чеботарной башне московского Новодевичьего монастыря. В 1895 г. по проекту Н. построены деревянная церковь и школа при фабрике Чернышёвых в с. Пирогове (ныне в составе городского окр. |
|
|
