| Это позволило Акиндину опять начать критиковать свт. Григория; Акиндина поддерживал патриарх Иоанн Калека, и это связано с политическими реалиями того времени: после смерти имп. Андроника III разгорелась борьба за регентство при наследнике престола Иоанне V Палеологе между великим доместиком (т. е. верховным начальником сухопутных войск) Иоанном Кантакузином и патриархом Иоанном Калекой (которого поддерживала императрица Анна Савойская), при том что свт. Григорий после отстранения Кантакузина от дел встал на его сторону. Эта ситуация спровоцировала гонения на свт. Григория. В мае 1342 г. при участии Иоанна Калеки и Григория Акиндина был созван собор, на котором планировалось осудить Паламу, однако тогда этого не было сделано. В июне 1342 г. синодом было принято постановление об уничтожении всех сочинений свт. Григория, созданных после июля 1341 г.; свт. Григория несколько раз заключали под стражу. Тогда же Акиндин написал «Большое» и «Малое опровержения» Паламы, на что свт. Григорий ответил своими опровержениями против Акиндина (всего семь; эти сочинения представляют собой продолжение трактата «О Божественном единении и различении») 1369 . В ноябре 1344 г. свт. Григорий был осужден синодом, созванным Калекой; это осуждение было подтверждено императорским указом. Вскоре патриарх рукоположил Акиндина в диаконы, а затем во иереи, и стал активно ставить епископов-антипаламитов. Однако в 1345 г. политическое значение Кантакузина возросло, а в 1346 г. произошла его коронация. Вскоре патриарх Иоанн Калека был низложен, а свт. Григорий Палама реабилитирован. 8 февраля 1347 г. собор под председательством императора Иоанна Кантакузина издал томос, содержащий уже бывшие осуждения Варлаама и Акиндина и осуждающий Иоанна Калеку. Вскоре на патриарший престол был возведен свт. Исидор Вухир, который поставил свт. Григория митрополитом Фессалоникийским. Еще в 1346 г. против свт. Григория выступил Никифор Григо-ра 1370 , и в итоге на Константинопольских соборах 1351 г. было провозглашено учение Паламы, повторены анафемы на противников паламизма и осужден Никифор Григора 1371 ; анафемы, провозглашенные на этом соборе, были внесены в «Синодик православия». |
| Начиная с гл. 21–22 и до конца Слова Каллист Ангеликуд повествует главным образом о том, как божественные Хлеб и Вино Духа, «износимые» в Священном Писании пророками и апостолами, и в логосах творения «умащают лице земли», прорастают и дают свой плод. Говорится также о причинах грехопадения и о борьбе благодати со злом. Как уже отмечалось выше, последние 10 стихов 103 псалма не находят своего отражения в «таинственном объяснении» Каллиста Ангеликуда . Слово 18 содержит практически полный набор основных тем и понятий, рассматриваемых и употребляемых в других творениях Каллиста. Это и представление о «двух видениях» – славы Божией и любви (гл. 28), и понятие «умного Рая», пусть и упоминаемое лишь вскользь (гл. 35), и размышления о «таинстве Воплощения Бога Слова» (гл. 17, 27, 36, 38, 40, 41), без которого было бы невозможно духовное восхождение и обожение 21 , и образ «внутреннего человека» (гл. 35), и «земля» как образ сердца (гл. 18, 21, 23, 24). Перечисление можно было бы продолжать и далее. Параллели с другими творениями Каллиста Ангеликуда в Слове 18 весьма многочисленны, и в этом смысле оно являет собой весьма репрезентативный текст. Однако в настоящей публикации мы не ставили перед собой задачу создания подробного комментария к издаваемому тексту. Задача была намного скромнее: представить читателю издание и перевод замечательного памятника исихастской письменности XIV столетия, до сих пор остававшегося практически неизвестным. Можно надеяться, что готовящаяся в настоящее время публикация основных собраний текстов Каллиста Ангеликуда 22 позволит в обозримом будущем установить связи между различными творениями византийского исихаста и приступить к систематическому описанию его богословских и аскетических воззрений. О. А. Родионов Слово 18-е, [состоящее] из сорока одной главы Глава 2 Благослови, душе моя, Господа 25 , не для того, чтобы прибавить что-то Ему, нетварному и ни в чем не испытывающему недостатка, но чтобы ты воззрением на Него стала просвещенной и испытала тьмочисленные блага, становясь благой и просветляясь. Итак, благослови тем, что делаешь по заповеди, и [тем, что] видишь сущее окрест Бога и Самого Бога. Глава 3 |
| Кроме указанных двух святоотеческих творений, восполняющих соответствующие пробелы Феофановского перевода «Добротолюбия», в сборник включены три сочинения, не вошедшие в состав «Филокали». Одно из них (трактат св. Каллиста Ангеликуда «О духовной брани») только что издано в греческом подлиннике, другое («Силлогические главы» св. Марка Эфесского ) недавно появилось в русском переводе АО. Лосева, третье не опубликовано до сих пор и вошло в наш сборник в переводе прямо с древнерусской рукописи («Предание» св. патриарха Филофея Коккина). Все эти произведения остаются по разным обстоятельствам неизвестными или труднодоступными русскому читателю. З. Трактат св. Каллиста Ангеликуда «О духовной брани и о согласном с ней священном безмолвии» вместе с другим его произведением, о котором речь шла выше, «Главы обдуманные и весьма высокие о божественном единении и созерцательной жизни», открывает перед читателем фигуру второго поколения паламитов, почти что равную, быть может, по глубине богословских рассуждений и духовно-аскетического опыта самому св. Григорию Фессалоникийскому, но остававшуюся в тени из-за географической удаленности монастыря, в котором подвизался преп. Каллист, и путанице его имени в рукописной традиции. На самом деле творения св. Каллиста Ангеликуда были включены в разрозненном и отрывочном виде в «Добротолюбие» под именами сразу трех авторов (Каллиста-патриарха 21 , Каллиста Тиликуды и Каллиста Катафигиота ). Атрибуция этих трактатов (или их части) одному лицу – открытие совсем недавнее и еще не успевшее утвердиться в науке 22 , хотя о том, что под именем Каллиста Тиликуды скрывается Каллист Ангеликуд , известно относительно давно. Русский перевод трактата «О духовной брани» появляется впервые. Все прочие сведения читатель найдет в комментариях к трактату «О божественном единении». Особо отметим только, что св. Каллист был не только выдающимся духовным писателем, но и православным полемистом, написавшим целое сочинение в опровержение богословия Фомы Аквината. |
| 50), но и содержится обширная лакуна, восполняемая др. кодексом того же собрания (Vat. Barber. gr. 592), представляющим собой конволют, 1-я часть которого сохранила недостающие в Vat. Barber. gr. 420 листы. На кодекс Vat. Barber. gr. 592 как на часть автографической рукописи К. А., дополняющей давно известный Vat. Barber. gr. 420, указал Риго (описание этих рукописей см.: Виноградов. 2012). Описание «Глав», данное архим. Симеоном (Куцасом) в исследовании, посвященном К. А. (см.: Koutsas. 1998. P. 79-81), в целом корректно, однако автор, занятый в основном проблемами текстологии «Исихастского утешения», не счел возможным подробно рассматривать различные собрания «Глав», в т. ч. основное, дошедшее до нас в составе Vat. Barber. gr. 420; кроме того, архим. Симеону ничего не известно о рукописи Vat. Barber. gr. 592. (Текстология, взаимное соотношение 3 собраний «Глав» К. А. и основные богословские и аскетические темы, в них затрагиваемые, подробно рассмотрены в статье: Rodionov. 2012.) На базе основного собрания «Глав», с достаточной долей условности именуемого «219 глав» (согласно нумерации, содержащейся в рукописях Vat. Barber. gr. 420 и 592; однако первые 9 «Глав», вероятно, до нас не дошли) и не имевшего четкой композиции, впосл., вероятно самим К. А., была сделана подборка из 115 глав. «115 глав», составляющих 2-е собрание, сохранились в афонской рукописи Ath. Iver. 506 (4626. Fol. 342-388), кон. 60-х - 70-е гг. XIV в. (см. краткое описание кодекса в: Виноградов. 2012). В греч. рукописи произведение озаглавлено просто: «115 глав», однако в слав. традиции XVIII-XIX вв. за этим собранием закрепилось название «Главы о Рае», или просто «Рай». Слав. название объясняется тем, что в качестве 1-й главы в собрании «115 глав» использовано 29-е Слово «Исихастского утешения» - Οτι κα ερημνος παρδεισος εκν το σω νθρπου (О том, что и упомянутый рай - образ внутреннего человека). На л. 342 иверской рукописи внизу находится киноварная надпись: «Ιστον τι τ παρν κεφλαιον, γουν τ α, ξ τρου λγου κρατεται, δι τοτο κα οτως ρχεται» (Пусть будет известно, что эта глава, то есть первая, взята из др. |
| Господи Боже мой, возвеличился еси зело 26 зело. Потому не оставь меня в нищете моей, но да возвеличится на мне великая Твоя милость. Глава 4 Во исповедание и в велелепоту облеклся еси, Господи, одеяйся светом яко ризою 27 . Итак, облеки меня великолепною славой Царствия Твоего, светом Твоим присносущным. Глава 5 Возводя облаки от последних земли 28 , возведи мой ум неуклонно к Тебе от последнего предела рассеяния по земным [вещам], чтобы [я мог] видеть и наслаждаться чрезвычайной красотою славы Твоей, Господи. Глава 6 Простираяй небо яко кожу 29 , распространи мое сердце, расширь его и соделай его страннолепным жилищем Твоим и вместилищем. Глава 7 Покрываяй водами превыспренняя Своя 30 , покрой меня дароизливаемой росою животворящего Твоего Духа. Глава 8 Полагаяй облаки на восхождение Свое 31 , вознеси меня сообразно Твоей духовной силе от земли, собирая мой дух, насколько возможно, в небесных высотах, и так взойди на меня, Премудротворче, и подвигай меня, как подобает. Утверди меня в любви Твоей, наступающего на змей и скорпионов 32 и на мирские соблазны, Господи. Глава 9 Ходяй на крилу ветреню 33 , Господи, подай мне, Душелюбец, животворящее веяние Духа, чтобы, когда я любовью и ведением, словно крыльями души, с помощью [этого веяния] полечу к Тебе, Ты взошел на меня и походил 34 во мне, Человеколюбивейший. Глава 10 Творяй ангелы Своя духи и слуги Своя пламень огненный 35 , даруй мне та- инственное превышеестественное рождение от Твоего Святого Духа, чтобы я таким образом стал [и сам] духом 36 , и узрел сообразно духовное, и стал непогрешимым вестником Твоих [таинств], возвещая братьям моим о спасении моем и о Твоей милости ко всем и дивной премудрости. Затем, очистив [меня] так от земли огнем любви и как бы утончив в пламень, яви меня служителем и предстоятелем Твоей присноблистающей и неприступной славы. Глава 11 Основаяй землю на тверди ея 37 , будь мне, Отче, основанием, чтобы, твердо взойдя на Тебя, я принес подобающий плод. Глава 12 Не преклонится в век века 38 земля: но и я не преклонюсь никогда и никак ко злу, Господи, если Ты будешь моим основанием и утверждением. Глава 13 |
| По течению плывет только мертвая рыба, а с миром соглашается только мертвая душа. Когда мы действительно уразумеваем, что дружба с миром есть вражда с Богом и отвращаемся от поисков опоры в бурном море многообразных и опасных обстоятельств, нам становится легче понять и принять свои постоянные страдания и переживания. В духовной жизни подвизающийся направляет ум к Богу, а Котором решаются все проблемы, а не борется в мире за свое место в нем, где этим проблемам нет конца. Только непременно гордый ум, одержимый вредоносным духом чуждых учений, может оставить кроткого и смиренного Христа и искать свою пагубу в демонических учениях, растлевая себя и других. Комментарии Всего комментариев: 11 2014/08/02, 09:35:28 Вопрос к " Мы… обожженные, становимся богами по дару Божию (преп. Каллист Ангеликуд). " Наверное, " обоЖенные " - означает " ставшие богами по благодати " и к слову " обоЖЖенные " , то есть, " обгорелые " - это не имеет ни малейшего отношения. Татьяна 2014/06/23, 12:16:55 Пресвятая Троица, Боже наш, помилуй нас, падшее создание Твое! Сердечно благодарю за главы из книги. katalaris45@mail.ru 2014/05/22, 04:25:54 Спаси Господи, Галина! Приобрела книгу в " Символике " . Помоги нам Господи! 2014/05/21, 21:57:29 Благословен Господь, даруя созерцание молящимся. После прочтения книги монаха Симеона Афонского о созерцании " Исихазм для современников " и особенно второй ее части сами собой сложились слова о созерцании, которые привожу ниже. Слова о созерцании не есть отражение прочитанного в книге, но стиль книги дал мне некий ключ к изложению словами того, что не передается словом человеческим, но узнается вкусившим созерцание. Эти слова не есть плод размышлений от ума, а попытка отразить то о созерцании, чему научила молитва. Я старался тщательно устранить всякие домыслы собственного ума. Пишу вам не для дискуссии, но из любви к молитве, как брат брату молящемуся. О созерцании Мысль и созерцание не совместимы. Такое ведение дается вместе с созерцанием. До вкушения созерцания мышление представляется единственно возможной формой движений ума и прекращение мысли воспринимается, как смерть ума и человека. Созерцание изумляет открытием иных форм движений ума, сокрытых в человеке от рождения. |
| Посему, сводя всё воедино, могу сказать, что все силы души и все действия её, нравственные и умственные, преподобная молитва очищает и исправляет, особенно, когда вземлет с собою и созерцание Бога, и последующую за ним божественную любовь, при мирном строе жизни и поведении, по сказанному прежде. Из какого же места сердца источается слеза, там да мыслится и зрится помысл твой, склоняясь внутрь тебя путём дыхания во время молитвы, и там да пребывает, сколько можно. Ибо это крайне благотворно, — производит частые и обильные слёзы, пресекает пленение ума, водворяет мир мысленный, даёт ход молитве и содействует обретению молитвы сердечной, благодатию животворящего Духа, во Христе Иисусе, Господе нашем. 9) Есть пять деланий безмолвия: молитва, или непрестанная память Иисусова, вводимая путём дыхания; без всякого стороннего помышления, которая (молитва) усовершается чрез всестороннее воздержание, — т. е. и чрева, и сна, и других чувств, внутри келлии со смирением; псалмопение мерное; чтение такое же из божественных Евангелий и святых отцев, из глав о молитве, особенно, Нового Богослова, Исихия и Никифора; размышление о суде Божием, о памяти смертной и о подобных предметах, и небольшое рукоделье. Прошедши все, опять следует возвращаться к молитве, нудя себя без жалости к таким деланиям, пока ум привыкнет отлагать парение своё памятию о Господе и непрестанным приникновением к болезнованию сердца. Таково делание новоначальных монахов, желающих безмолствовать, или безмолвников в новоначалии их безмолвствования. Таковой должен не часто выходить из келлии и избегать свиданий и бесед со всеми, разве только по крайней нужде допуская, но и в таком случае — со всяким вниманием и хранением себя, и при том сколько можно реже, потому что это не только новоначальным, но и преуспевающим уже причиняет рассеяние мыслей. 10) Молитва: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!, умом в сердце творимая со вниманием, без всякого сторонего помышления, не вдруг такою является, но требует навыка. |
| Сначала делается сие с понуждением, при чём и сторонние помышления пресекают её. Но труд, терпение и усердие производят, наконец, то, что она творится уже непринуждённо сама собою. Привтечение сторонних мыслей долго не прекращается; но, наконец, и это проходит. Тогда молитва сия невозмущённо из сердца возносится умом к Господу, с верою, упованием и благоговеинством. И это есть сердечная молитва. Её сопровождает теплота некая, которая зачинается с самого начала углубления ума в сердце для сей молитвы и содействует ему в отревании сторонних мыслей и чувств, и сама вместе с сим очищением ума от всего стороннего возрастает, усиливается и установляется. Когда сердце исполнится сею духовною теплотою, которая отлична от всех других теплот, тогда ум сидит неисходно в сердце и непрестанно к Господу взывает с теплотою, чисто и беспримесно. В сей молитвенной теплоте порождается в сердце любовь к приснопоминаемому Господу Иисусу, а из ней слёзы сладостные источаются, от вожделения поминаемого Иисуса. Это — непрестанная молитва, которая едино есть с любовию к Господу. 11) Чтобы сподобиться сего и всего другого, что из сего последует (о чём говорить теперь не время), надо всячески стараться страх Божий иметь пред очами своими, с памятию Иисусовою внутрь сердца, а не как–нибудь вне, дабы оно сим образом удобно отревало не только нечистые и страстные, но и всякие вообще сторонние помышления. Плодом сего будет удостоверение в любви Божией к действующему так. 12) Блаженное состояние! — Но да поостережётся сподобившийся сего взыскать явления Бога, чтобы вместо Света истинного не принять того, кто есть сущая тьма, притворяющаяся светом. Если же иногда ум увидит свет без всякого искания его, пусть не принимает его и не отвергает; но пусть пойдёт и спросит у имеющего силу различения таких вещей, и от него узнает истину, и по истине поступит. Это — если найдёт настоящего опытного учителя, который знает дело не из Божественного только Писания, но сам испытывал просвещение свыше благодатию Божиею. |
| Ст. Пападопулос посвятил “Исихастскому утешению” (об “Исихастском Обучении” он ничего не знал) лишь краткий обзор во вступительной статье к своему изданию, причем ему были известны только две рукописи, содержащие это произведение. Единственным крупным исследователем творчества Ангеликуда в настоящее время является доктор богословия архим. Симеон Кутсас 13 . Воодушевленный Ст. Пападопулосом, он заинтересовался наследием Ангеликуда и задался целью изучить исихастское богословие Каллиста, а главное – издать его монументальный труд “Исихастское Утешение”. Однако он смог опубликовать по рукописи Vat. gr. 736 (cod. V) только три слова (5, 16, 23) из 30-ти имеющихся 14 . С. Кутсас полагал, что именно в этих словах наиболее ярко выразилась богословская доктрина Каллиста, однако при знакомстве со всем корпусом “Утешения” такое утверждение начинает казаться легковесным. Правда и на основе этого материала – опубликованных Кутсасом словах Ангеликуда – очевидно, что их автор глубоко проник в опыт исихаста-созерцателя. Он рассказывает о способах практической аскезы, отмечает важность внутреннего безмолвия, восхваляет умную и сердечную молитву, называет ощутимое причастие Святого Духа фундаментальной целью аскетической жизни. В последние годы фигура Ангеликуда вызвала интерес такого крупного исследователя эпохи паламитских споров, как А. Риго 15 , который ныне взял на себя руководство подготовкой критического издания “Исихастского Утешения”. Не затрагивая богословских взглядов Каллиста, Риго высказал интересную гипотезу, объясняющую существование различных имен Каллиста, которая заслуживает пристального изучения. Из отечественных исследователей необходимо указать труд А.Г. Дунаева, составившего предисловие и обстоятельные комментарии к своей редакции перевода “Глав о божественном единении” 16 , статьи Ю.П. Зяблицева 17 и Д.И. Макарова 18 , отметившие в богословии Каллиста параллели с античной философией. Однако, несмотря на важность этих исследований, никто из указанных авторов вплотную не работал с рукописями Ангеликуда. Все они опирались лишь на изданные тексты, составляющие не более трети его наследия. |
| «Решительному человеку открываются врата Царства Божия, а нерешительному закрываются и врата мира сего», «Если в духовной жизни ты сознаешь свою ошибку, то тем самым ты ее устраняешь», «Не устремляйся помыслами ни в прошлое, ни в будущее, учись жить в настоящем, потому что Христос ждет тебя здесь и сейчас». Фomo: besplamka.ua Молитва для отца Симона – основной критерий духовной жизни человека. Именно по ней определяется степень приближения к Богу. Сначала человек приучает себя к непрестанной молитве, но она еще не есть предел совершенства. Это лишь начало богопознания: «Не найти большего счастья, чем с любовью и благоговением произносить: Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешного», «Деятельная молитва – это очищение сердца от помыслов, желаний и страстей. Созерцательная молитва – это безмолвная молитва выше слов и ума. Это совершенное забвение мира сего в Божественном Свете» Наряду с этим у старца Симона есть множество книг, посвященных глубокому опыту исихазма, молитвенной практике, борьбе с помыслами, внутренней духовной брани. Эти книги продолжают традицию отцов Добротолюбия, из которых отцу Симону ближе всех преподобный Каллист Ангеликуд. Сюда относятся такие книги старца, как «Исихазм для современников» «Искусство борьбы с «Тесные врата», «Искусство истинного послушания» «Практическое богопознание» др. Отдельно можно выделить дар писательского таланта старца Симона. Читая продолжение его автобиографической истории в книге «Приобщение к любви» невольно останавливаешься над описанием природы и тех духовный переживаний, которые происходят в душе подвижника. Это поэзия в прозе, которую нельзя охарактеризовать только словом «красиво». Это уже не просто литературная красота, а изящное, глубокое переживание созерцательного опыта в Духе Святом. В такие моменты понимаешь, что литературное творчество святых отцов – одна из форм иконописного искусства, нарисованная красками слов. Путь каждого человека к Богу глубоко индивидуален. Поэтому, подобно святым отцам, старец Симон в своих книгах лишь указывает нам на этапы выхода из мира страстей, а далее перед человеком предстоит самая трудная и сложная задача – найти с помощью духовника свою спасительную тропу и самому войти в новую жизнь: |
|
|
