| Глубокомысленная политика князей московских не удовольствовалась собранием частей в целое: надлежало еще связать их твердо, и единовластие усилить самодержавием. Славяне российские, признав князей варяжских своими государями, хотя отказались от правления общенародного, но удерживали многие его обыкновения. Во всех древних городах наших бывало так называемое вече, или совет народный, при случаях важных; во всех городах избирались тысяцкие, или полководцы, не князем, а народом. Сии республиканские учреждения не мешали Олегу, Владимиру, Ярославу самодержавно повелевать Россиею: слава дел, великодушие и многочисленность дружин воинских, им преданных, обуздывали народную буйность; когда же государство разделилось на многие области независимые, тогда граждане, не уважая князей слабых, захотели пользоваться своим древним правом веча и верховного законодательства; иногда судили князей и торжественно изгоняли в Новгороде и других местах. Сей дух вольности господствовал в России до нашествия Батыева, и в самых ее бедствиях не мог вдруг исчезнуть, но ослабел приметно. Таким образом, история наша представляет новое доказательство двух истин: 1) для твердого самодержавия необходимо государственное могущество; 2) рабство политическое не совместно с гражданскою вольностью. Князья пресмыкались в Орде, но, возвращаясь оттуда с милостивым ярлыком ханским, повелевали смелее, нежели в дни нашей государственной независимости. Народ, смиренный игом варваров, думал только о спасении жизни и собственности, мало заботясь о своих правах гражданских. Сим расположением умов, сими обстоятельствами воспользовались князья московские, и, мало-помалу, истребив все остатки древней республиканской системы, основали истинное самодержавие. Умолк вечевой колокол во всех городах России. Дмитрий Донской отнял власть у народа избирать тысяцких, и, вопреки своему редкому человеколюбию, первый уставил торжественную смертную казнь для государственных преступников, чтобы вселить ужас в дерзких мятежников. Наконец, что началось при Иоанне I, или Калите, то совершилось при Иоанне III: столица ханская на берегу Ахтубы, где столько лет потомки Рюриковы преклоняли колена, исчезла навеки, сокрушенная местью россиян. Новгород, Псков, Рязань, Тверь присоединились к Москве, вместе с некоторыми областями, прежде захваченными Литвою. Древние юго-западные княжения потомков Владимировых еще оставались в руках Польши, за то Россия, новая, возрожденная, во время Uoahha IV приобрела три царства: Казанское, Астраханское и неизмеримое Сибирское, дотоле неизвестное Европе. |
| Мощи святой Женевьевы, покровительницы Парижа, были прилюдно сожжены на Гревской площади. Подобная участь постигла мощи многих других святых. Могилы королей и аристократов были осквернены и уничтожены, в церкви Сорбонны студенты вместо мяча играли черепом кардинала Ришелье. Что любопытно: революции, которые начинаются под лозунгами свободы и равенства, заканчиваются жесточайшими диктатурами и жутким неравенством. Так было в Англии, так было во Франции, так было и в России. – Эта антирелигиозность Запада и определяет его ненависть к России? – Именно. И когда мы сегодня говорим о Западе и его отношении к нашей стране, мы должны понимать, что это отношение безбожного Запада к Православной России. Поэтому никакой «ошибки» в отношении Запада к России нет. Есть старая политика ненависти и неприятия, стремления ее уничтожить. Было бы неверно думать, что противостояние Запада России началось только после происшедших там революций. Запад, пораженный болезнью папизма, давно стал антиподом Русской цивилизации. И даже протестантские страны, отвергшие католичество, в отношении к России оставались в ореоле его идеологии. Как только православная Россия стала фактически империей, а это произошло при Иоанне III и Иоанне Грозном, Запад забил тревогу. Появился не просто геополитический противник, но цивилизационный антипод. Против России началась сначала идеологическая, а затем и «горячая» война. Из России («Московии») создавался образ жуткой варварской страны, во главе которой стоят кровожадные тираны. К сожалению, мы сегодня часто склонны повторять эти мифы. Запад, по меньшей мере, четыре раза организовал против нас глобальные вторжения, ставившие своей целью уничтожение России и в первую очередь Православия. – Первым из них было… Карл XII стремился не только разбить русскую армию, но и навязать Русской Церкви унию с протестантизмом – …нашествие шведов во главе с Карлом XII. После Отечественной войны 1812 года и Великой Отечественной войны это шведское нашествие несколько «потускнело» в нашей памяти. Между тем оно было не менее опасным. Ведь Карл XII стремился не только разбить русскую армию, но и навязать Русской Церкви унию с протестантизмом, расчленить Россию на несколько государств. Причем шведскому королю в этом помогали предки ОУНовцев и современных ярошей. Малороссийский гетман Мазепа навсегда останется в русской памяти как презренный предатель. Недаром Петр повелел учредить «медаль» Иуды в единственном числе, которой он хотел «наградить» Мазепу. Лишь смерть предателя спасла его от этого награждения и позорной казни. На медали был изображен повесившийся предатель Господа, рядом с которым имелась надпись: «Треклят сын погибельный Иуда еже ли за сребролюбие давится». Видимо, настало время новых «награждений» этой медалью. |
| Прежде всего, эта последняя мысль не верна. Г. Татарский подбирает исключительные факты для подтверждения мысли о крайнем невежестве русских в 16 и в начале 17 в. Но таким способом можно доказать, что у нас невежество было и в конце 17 в., и даже в 18-м в. Мало того, даже и из приводимых г. Татарским фактов видно, что хотя на Руси и было невежество, но было и стремление искоренить его, и насадить, и распространить просвещение, были даже предпринимаемы и меры для этой цели, как со стороны светского, так и со стороны духовного начальства; так что нужно удивляться тому, что г. Татарский не заметил этой оборотной стороны приводимых им фактов, которая прямо изобличает фальшь его тенденции. Впрочем и не специалистам по русской истории известно, что стремление к просвещению и в частности, к просвещению западному, на Руси явилось еще при Иоанне III, не погасало оно, а все усиливалось и в последующие царствования: при Иоанне Грозном и при Борисе Годунове. Смутное время междуцарствия, как эпоха чрезвычайно тяжкая для России, задержало развитие этого стремления, но не надолго, и насколько оно прочно и сильно укоренилось на Руси, это видно из того, что уже при Михаиле Феодоровиче, когда еще не были улажены отношения с Швецией и с Польшей, да и внутри шла неурядица, начинается вызов в Россию ученых иностранцев и прилив сюда разных иностранных мастеров. Затем и стремление русских к просвещению и вызываемый им наплыв иностранцев в России шли уже по инерции и прогрессивно возрастали, чему особенно благоприятствовало мирное царствование Алексея Михайловича, который, при мягкости характера, отличался веротерпимостью. Соответственно силе стремления к просвещению росло и само просвещение. Одним словом, вовсе не было противоположности между состоянием просвещения во второй половине 17 в., и в конце 16-го, или в начале 17 в.: различие только в степени. Значение эпохи Симеона для просвещения на Руси г. Татарский, без меры и вопреки исторической правде, преувеличил, а потому и пьедестал, воздвигнутый г. Татарским для Симеона, как деятеля просвещения, оказывается ходульным и фальшивым. |
| 29 . После классов занимался повторением философских лекций по классу Логики. Лег спать уже в 1-м часу. Особенного ничего не было. 30 . После 1-го класса, в продолжении которого и мне случилось удачно ответить В.И.К, занимался весь день писанием философских лекций De judiciis… Пред ужином выпросили старшие на завтрашний день рекреацию. Поэтому после ужина в нашу комнату собрались было слушать музыки Г.Г. студентов. По приезде Отца Инсп. разрушил все. Все разбежались; по своим комнатам. Вот что значит жить под страхом, и невинные удовольствия считаются пороком. После ужина я опять писал de judiciis. Уснул также в 1-м часу. Мая 1. В сегодняшнее число была рекреация. Я встал в 5-м часу, до обеда писал лекцию. После обеда гулял в Пафнут. саду с М.А. 2938 За сим отдохнул с час, тут —348— пошел в Баню. После бани, напившись чаю у В.И. 2939 пошли с ним гулять. Доходили до конца Переславки, отселе до половины дороги к Корбухе. Назад прошли через Нижний… в сад Паф., обошли, его кругом и возвратились домой в начале 8-го часа. Вот какова была вся наша рекреация. Это писано перед ужином. Что будет после – не знаю. Да, вот забыл было содержание нашего разговора. Главный предмет разговоров был родина, радости и веселья, которые обещает она или которыми наслаждались в прошедшие годы. cimamaNpuяmho вспомнить старину (старое) cimamaNpuяmho в будущность взглянуть: cimamaKoль сердцем чистым обладаешь, cimamaKoль вестник внутренний вещает cimamaTeбe, что ты исполнил долг – cimamaДoлr человека – сколько мог. Но я заврался, пока кончить – пора ужинать. Ставлю перо в чернильницу опять с мыслями о родине. О родина! родина!… 2 . После классов писал из толкования Св. П. о Пророках прибавление, вновь выданное. Более не знаю, что записать. 3 . После классов писал из Истории Гражданской о Иоанне В. III-м или Великом, о сыне его Василии Иоан. и о сыне сего Иоанне IV Грозном. Впрочем, после Немецкого класса ходил с Н.Н. в сад Пафнутьев наслаждаться свежим воздухом молодых цветов и дерев. 4 . До обедни писал тоже, что и вчерась. После обедни опять в Пафнутьев, тут отдыхал. После с М.А. ходили на Корбуху – я еще в 1-й раз после Пасхи и с удовольствием. Разговоры наши были обыкновенные входили туда и мечтали о прошедшем и будущем, о провождении времени в Языкине и пр. и пр. Возвратившись в комнату, я занялся писанием Фил. Истории, именно Канта. После ужина были в треугольном Садике. Возвращаясь слышал, что сегодня выдали одному солдату жалованья 300 палок за… насильство. Кажется, достойное |
| Призвавши князя Сулеша, московского доброжелателя, хан говорил ему: «С чем мне послать теперь в Москву? Не знаю, чего просить. Астраханским походом я турок истомил; пришедши под Астрахань, я за реку не переправился и к городу не приступал; я так делал и для московского царя, и для себя тут же: мне не хотелось, чтоб Астрахань была за турским, хотел я себе помочь, чтоб турского люди на Крым не ходили». Хан прислал наконец гонца в Москву с грамотою, в которой просил Казани и Астрахани, требовал размена послов – Нагого на Ямболдуя, давно уже задержанного в Москве, тысячи рублей денег, шуб, кречетов. Иоанн ждал второго нашествия турок, видел, что хан может быть ему полезен в этом случае, и потому отвечал очень ласково; отказавши насчет Казани и Астрахани, писал: «Мы бы тебе, брату своему, за Магмет-Гиреевские поминки не постояли, но в Москве был пожар большой, и книги, в которых те поминки значились, потерялись; а который ты нам счет прислал Магмет-Гиреевским поминкам, то здесь старые люди говорят, что столько никогда не посылывалось, и ты бы, брат наш, этот счет пересмотрел и дал нам знать, как тебе с нами вперед в дружбе и братстве быть». Но главная опасность грозила из Константинополя: если тяжело было при войне Ливонской и при отсутствии постоянного войска держать рать на берегах Оки против хана, то еще тяжелее было держать другие многочисленные полки в отдаленной Астрахани; Иоанн знал, что султан на весну замышлял новый поход к этому городу, а хан в то же время должен был идти к Москве, причем малейший успех турок в низовьях Волги служил знаком к восстанию недовольных казанских. Имея глаза постоянно обращенными к берегам Балтийского моря, готовясь к важным событиям в Литве и Польше, считая себя небезопасным внутри государства, Иоанн должен был употребить все средства, решиться на важные пожертвования, чтоб только склонить к миру хана и султана. Соглашаясь давать Магмет-Гиреевские поминки первому, царь в 1570 году отправил посла Новосильцева в Константинополь под предлогом поздравления Селима с восшествием на престол: посол должен был напомнить султану о прежних приятельских отношениях предшественников его к предшественникам Иоанновым и, главное, внушить, что магометанство не терпит никакого притеснения в новых владениях московских, завоеванных у татар; рассказавши о казанских делах при Иоанне III, Василии, Иоанне IV, Новосильцев говорил султану: «Государь наш за такие их неправды ходил на них ратью, и за их неправды Бог над ними так и учинил. |
| Не имея ничего, Андроник отдал ему свой напиток. «Так он был скор на помощь страждущим, – говорит историк, – и по смерти у него ничего не осталось, кроме долгов». 163 Нельзя умолчать о том, что при многих достоинствах Андроник имел тот недостаток, что он был суеверен не менее простолюдинов. 164 Не вдаваясь в утомительные подробности относительно остальных императоров, занимавших византийский престол в XIV и первой половине XV вв., скажем об императорах этого времени очень кратко. Преемником Андроника II, или Старшего, был его внук Андроник III, или Младший (1328–1341), как он называется в отличие от предшественника. Ничего хорошего нельзя сказать об этом Андронике. В молодости он запятнал себя распутством и показал себя непочтительным к деду. Его распутство было прямой причиной смерти его брата Мануила и косвенной – его отца, Михаила. 165 Он доходит до такой нравственной распущенности, что однажды приходит к своему деду во дворец с целью убить этого последнего, и только ласковость деда останавливает его злодейский Умысел. 166 Что хорошего можно ожидать от такого человека? Разумеется, ничего. И действительно, его царствование было самым жалким во всех отношениях. Охоту и ловчих он любил больше самой царской власти. 167 Григора указывает некоторые немногие добрые качества в Андронике Младшем, 168 но они меркнут перед его нравственной распущенностью. Андроник был другом Иоанцд Кантакузина, того Кантакузина, который потом на некоторое время становится императором византийским (1347–1355). Трудно сказать, на чем утверждалась эта дружба, ибо между Андроником ц Кантакузином ничего не было общего. Друг Андроника совсем быд другого характера. Честность, семейные добродетели, благочестие и замечательное трудолюбие составляли отличительные признаки Кантакузина. 169 О последних византийских императорах – Иоанне, Мануиле, опять Иоанне и Константине Палеологах – едва ли стоит говорить. Они представляют собой печальные образы религиозно–нравственных несовершенств. 170 Некоторое исключение представляет разве один Константин Палеолог, последний византийский император, но о нем будем иметь случай говорить впоследствии. Теперь сообщим некоторые сведения о религиозно–нравственном состоянии византийского общества в целом в ту же эпоху (от конца XI до середины XV вв.) Византийские историки, как ни скупы они на замечания касательно нравственно–религиозной жизни народа, все же дают несколько интересных известий в указанном отношении; к этому присоединим данные, находимые в других исторических документах, относящихся к изучаемым нами векам. Не завидна была, как мы видели, религиозно–нравственная репутация византийских императоров. Отсюда смело можно заключить, что и само общество было не лучше императоров. И это заключение будет верно, потому что оно подтверждается историческими фактами. Естественно, поэтому, что и в дальнейшем нашем повествовании изображение некрасивых сторон жизни займет самое видное место. 171 |
| После сего бывает целование. Ради соблюдения чина оно совершается иначе, чем после хиротонии епископов. Патриарх полагает свою руку на святом престоле, и сам рукоположивший его, как подчиненный, подходит и, поцеловав святой престол, целует и руку рукоположенного им как патриарха, и щеку или уста; все прочие архиереи по порядку делают то же самое. Наконец патриарх и все архиереи, опять облобызав святой престол как источник благодати и гроб Христов, восходят вверх на сопрестолие как на небо и на священные ступени, знаменуя вышние чины. Этим хиротония патриарха и заканчивалась. 598 Часть VII Следующим актом в процессе избирания византийского патриарха был церковный обряд интронизации ( νθρονισμς), или посаждения его на престол. Этот обряд, несомненно, входил в состав избирательного процесса от начала до конца нашей эпохи. О нем именно говорят византийские писатели, когда кратко замечают, что тот или другой патриарх «был возведен», «посаждается» или «занял архиерейский трон» Византии, – оттеняя этим свидетельством почти заключительное действие сложных патриарших выборов. В таком именно роде говорят: Зонара – о патриархе Василии Скамандрине ( ντεσεχθη εις τον ρχιερατικν θρνον της βασιλευοσης) 599 , Ефремий – о Николае Хрисоверге ( νχθη εις τονπερπυστον θρνον), Сисинии ( κατσχε θρνον), Сергии II ( περλαμβνει θρνον) 600 , Евстафии ( εγκαθσταται θρνω) 601 , Евстратии ( γκατστη τω πανυψλω θρνω) и Иоанне IX ( ανγεται προς θρνον) 602 , Кедрин – о Михаиле Кирулларии ( ανγεται εις τον θρνον) 603 , Никита Хониат и Ефремий – об Иоанне X Каматире ( ειληφε θρνον, 604 εγκαθσταται θρνφ), 605 Акрополит – о Феодоре Иринике ( νδρυται θρνω), Максиме и Михаиле IVAbmopuahe ( ανγεται θρνον) 606 , Пахимер – о Германе III 607 , и т. д, Из кратких заметок и случайно брошенных историками выражений об интронизации патриархов можно, однако, видеть, что этот церковный обряд совершался немедленно после хиротонии новоизбранного предстоятеля Византийской церкви, если он до момента избрания не имел епископского сана, или же в ближайший воскресный или праздничный день после πρβλησιςa, если патриарх избирался из епископов. |
| Однако вся прибыль от торговой деятельности множества западных купцов в Византии шла им, но не Византии. Экономическая зависимость Палеологов от богатых и сильных западных республик и городов была полной. В экономическом отношении Палеологи империю не контролировали. Итальянское влияние на византийскую экономику можно проследить по монетам. В XIV веке, при Андронике II, Андронике III и Иоанне V была попытка проведения денежной реформы, в связи с чем были введены монеты флорентийского типа. Заметно также наличие венецианских монет. Последняя византийская золотая монета была чеканена при Мануиле II, возможно, в связи с его коронацией. На монете изображена Богородица, окруженная стенами Константинополя. Мы не знаем ни одной монеты последнего византийского императора, Константина XI. 1097 Существует теория, что при Мануиле II и Иоанне VIII в Византии имела место денежная реформа по внедрению монометаллизма. 1098 Теория эта, однако, не доказана. Экономическое господство Запада в Византии закончилось с победоносным продвижением турок османов. Постепенно они завладели Константинополем и остальными частями империи, Трапезундом, северными берегами Черного моря. При общем безотрадном положении империи, внешнем и внутреннем, как-то странно читать относящийся к XIV веку анонимный трактат, приписываемый часто, хотя и неправильно, Кодину, о придворных должностях, где подробно описываются пышные одеяния придворных сановников, их разнообразные головные уборы и обувь, чиновные отличия. В трактате даются подробные описания придворного церемониала, коронаций, возведений в ту или иную должность и т. д. Другими словами, трактат служит как бы дополнением к известному сборнику X века “О церемониях.” В X веке, в пору наивысшего блеска и силы империи, такое руководство было понятно и нужно. Однако, появление аналогичного трактата в XIV веке, накануне уже для многих явно неминуемой гибели государства, вызывает недоумение и какое-то жуткое ощущение перед тем ослеплением, которое, очевидно, порою царило при дворе византийских басилевсов последней династии. К. Крумбахер, также недоумевая над появлением такого трактата в XIV веке, не без иронии заметил: “Ответ дает, может быть, средневековая греческая пословица: “Мир погибал, а жена моя все наряжалась” (о κσμος ποντζετο και μ γυν στολζετο).” 1099 |
| Примечания. 128 Эту концепцию использовал в качестве литературного приема М.Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита». 129 См.: Bell H.Y. Fragments of Unknown Gospel and Other Early Christian Papyrus, 1935; Roberts C.H. An Unpublished Fragment of the Fourth Gospel in the I.Rylands Library. Manchester, 1935; Иванов А. Текстуальные памятники Священных Новозаветных писаний. — БТ, М., 1960, с.66; еп.Михаил (Чуб). Памятники древнехристианской письменности. — ЖМП, 1955, N 12, с.56. 130 Эти ссылки приведены в подлиннике в кн.: Муретов М. Ренан и его «Жизнь Иисуса». СПб., 1907, с.345 сл.; см. также: Aland К. Synopsis Quattuor Evangeliorum. Stuttgart, 1973. 131 Св.Климент. 1 Послание к коринфянам, 13, 15, 16, 18, 24. 132 Св.Игнатий Богоносец. Послания к ефесянам, XIV; к смирнянам, IV, I; к Поликарпу, II, I; Дидахе, I, VII, VIII, XI, XV, XVI. 133 Св.Поликарп. Послание к филиппийцам, 2,7. О возрасте Поликарпа см. Окружное послание о мученичестве Поликарпа (русск.пер., М., 1835, с.15). 134 Евсевий. Церковная история, III, 39. 135 См.: Безе Г. Достоверность наших Евангелий, с.116-117; Quasten J. Patrology. Utrecht, v.I, p.191f. 136 Св.Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем, 5, 17, 49, 51, 76, 78, 100, 102 и др. Кроме того, христианский писатель рубежа I и II веков Кодрат свидетельствует, что он знает некоторых лиц, исцеленных Христом (см.: Евсевий. Церковная история, IV, 3). 137 Евсевий. Там же, 1,13. О находке см.: Кубланов М. Указ.соч., с.24. Речь идет об апостоле Иоанне. 138 Св.Ириней Лионский. Против ересей, II, 17,8,22; III, 11, 7-9. 139 Ревиль А. Иисус Назарянин. Т.1, с.209. 140 Св.Ириней. Против ересей, III, 1,1. О Марке см.: Деян 12:12 ; 13:5 ; 13:13 ; 15:37-39 ; Кол 4:10 ; Флм 1:24 ; 2 Тим 4:11 ; 1 Петр 5:13 ; возможно, что Марк, как и Варнава, был левитского рода; см.: Фивейский М. Евангелие от Марка. — ТБ. T.IX, с.1-11; Nineham D.E. Saint Mark. London, 1967, p.38-43. Буквально — толмач, переводчик. 141 Папий. — В кн.: Евсевий. Церковная история, III, 39. 142 Св.Иустин. Диалог с Трифоном Иудеем, 108. |
| 9. «Жизнеописание Авраама Кидунайа» (впервые приписано св. Ефрему в рукописи VI в., которая к тому же ложно приписывает Ефрему сочинение Феодорита об Иоанне Саве), (Lamy Th. AB 10 ( 1891 ). P. 10−49; LA. T. IV. P. 1−84; Bedjan P. AMS. T. 6. P. 465−494; греч. перевод: AS. T. IL P. 11−20). 10. «Известия об Апостолах». Испорченный отрывок, приписанный Ефрему в рукописи IX в. (Barsaum Α. CSCO. Ser. III, 14. Lovanii, 1917, 1920. P. 21−22; лат. перевод 15). 11. «Восемнадцать литургических гимнов», имеющих увещательный и покаянный характер. Содержатся в литургических рукописях VIII – IX вв. (AS. T. III. Р. 412−415,453−455, 415−437,451−453,437−440, 447−450, 470−473, 450−451, 443−447). 12. «Гимны к погребальной литургии», к которым примешались некоторые из Нисибинских песен. Впрочем, кодекс относится к XI в. (LA. T. III. Р. 937−958). 13. «Гимны о Рождестве и посте». Имеются в рукописях, составленных не ранее IX в. Здесь собраны гимны в честь Богоявления и Великого поста. В этих гимнариях присутствуют и некоторые подлинные гимны, известные из более ранних рукописей, как, например, гимны о Рождестве, рассмотренные нами выше как аутентичные под номером 22. Относительно прочих достаточной уверенности нет (AS. T. II. Р. 396−437; LA. T. II. Р. 429−511, 643−708. Ср. п. 1 выше). 14. «Различные литургические гимны», сохранившиеся у яковитов в литургических кодексах, из которых, однако, самые древние относятся к VIII в. (LA. Т. IV. S. 681−706. LA. Т. IV S. 737−746 (монолог Петра, приписываемый также Балею и Иакову Серутскому); IV. S. 679−682, 705−736, 745−776). 15. «Гимны-акростихи», из которых большинство приписывается Ефрему в литургии маронитов, а некоторые также приписываются несторианами (AS. T. III. Р. 460−463, 485−486, 511−512, 539−544, 463−545). Исследования. Burkitt Е. С. Р. 12−15,19; Baumstark А. Festbrevier und Kirchenjahr der syrischen Jacobiten. Paderborn, 1910. S. 149−150; Idem. Das «syrisch-antiochenische» Ferialbrevier. Katholik 82 (1902). S. 401−427,538−550; 83 (1903). S. 43−54. |
|
|
