| Edit Lipsiae 1727 cap. de Theologia Sjmbolica. A еще подробнее in Christoph Koecberi Bibliotheca Theologiae symbolicae et catecheticae, itemque liturgica. Edit. Gaelpherbiti 1757. Wiener – Comparative Darstellung des Lehrbegriffs der verschiedenen Confessionen. Leipzig 1837. u dp. 8 M.Nicol. Bergius in exercitatione Historico–Theologica de statu Ecclesiae et religionis Moschoviticae Edit. 1709 Lubecae in 8 pag. 18. 9 Вот точные слова Иерусалимского Собора, бывшего в 1672 году: И не те только одни, (т е. кои писали о православных догматах Восточной Церкви, коих имена Собор исчислил прежде сего), но и многие другие о тех же предметах писали, коих мы исчислим в свое время. Особенно же лет за шесть или за семь пред сим, напечатана книга, под названием Исповедание православное Восточной Церкви, которую написал Святейший Митрополит Киевский Петр; а объяснил и исправил, где нужда того требовала, по приказанию Собора, бывшего в Яссах, Протосителл и Дидаскал великой Константинопольской Церкви Мелетий Сириг, уроженец Критский. Исповедание это приняла и принимает вся вообще Восточная Церковь , а напечатал его, ничего не прибавив и не убавив, но во всем сообразно с подлинником, Превосходительный Сиятельнейший и мудрейший Князь Господин Панамот, главный переводчик Восточной и Западной державы и великий поборник благочестия. Смотр. Acta Conciliorum collecta a Haiduino in fol. tom. XII. ann. edit. 1715. Parisii pag. 188. 11 См. Предисловие к этому Требнику, напечатанному первым изданием в Киево-Печерской Лавре в 1646 году, в 3-х частях, в лист. 14 Lid. Franc. Buddei Isagoge Historico-Theologica ad Theologiam universam singulasque eius partes. – Christ. Matt. Pfaffii Primitiae Tubingenses part post. pag. 216 Chr. Eberh. Weismanni Introductio in memorabilia Ecclesiastica Historiae Sacrae. Pars 11. ad finem. Caroli Gotlebi Hofmanni Historia Catechismi Russorum § 7. in editione ejus Mohileanae Confessionis Graeco-Latino-Germanicae. 16 Uid. eadem Acta Conciliorum Tom. citat. pag. 172 et sequ. |
| в Бухаресте в 1690) и ряд др. небольших сочинений и проповедей; второй составил «Исповедание православной веры», принятое на Иерусалимском Соборе 1672 г. и полностью следующее линии солидаризации - с определенными оговорками - с католич. сакраментологией, к-рая восходит к текстам Иеремии II Траноса и Геннадия Схолария (вплоть до того, что в «Исповедании...» Досифея имплицитно цитируются постановления Тридентского Собора). Еще один авторитетный вероучительный текст, написанный в контексте реакции на выступление Кирилла Лукариса и одновременно как ответ на католич. униат. пропаганду на восточнослав. землях,- это «Православное исповедание веры кафолической и апостольской Восточной Церкви», составленное митр. Киевским Петром (Могилой) († 1646/47) и 1-м ректором Киевской академии игум. Исаией Трофимовичем-Козловским († 1651). Оно было первоначально написано на латыни и впервые провозглашено на Киевском Соборе 1640 г. Учение о таинствах в «Православном исповедании...» излагалось еще ближе к католическому, чем в сочинениях греч. авторов того времени, поэтому оно вызвало критику, а после перевода на греч. язык было исправлено Мелетием Сиригом. В исправленном виде «Православное исповедание...» было окончательно принято на Ясском Соборе 1642 г, а затем утверждено греч. патриархами на К-польском Соборе 1642-1643 г. «Исповедание православной веры» патриарха Досифея Нотары, «Православное исповедание...» митр. Петра Могилы, а также акты К-польского Собора 1691 г. (Собор был созван против великого логофета К-польской Патриархии Иоанна Кариофилла († после 1693), являвшегося последователем Кирилла Лукариса; подробнее см.: Podskalsky. Griechische Theologie. S. 236-242) стали основой офиц. учения правосл. Церкви о таинствах и остаются ею; несмотря на критику нек-рых положений этих исповеданий в XIX в. и особенно XX в., вероучительные документы, отменяющие или исправляющие к.-л. положения перечисленных выше текстов в области сакраментологии, в правосл. Церкви соборно не рассматривались и не принимались. |
| 472 Прежде упомянутый нами греческий же ученый нашего времени Марк Рениерис, касаясь личности Лукариса, не сомневается, что тяготеющее над ним обвинение принадлежит к области исторических фактов. Для его характеристики он влагает от себя в уста Кирилла Лукариса следующие слова (которых он, может, никогда и не произносил): «Теперь должно решиться будущее христианского мира: из гигантской борьбы должен выйти победителем или папизм, или протестантство. Нотара (известное историческое лицо) некогда говорил: лучше видеть в Константинополе турецкую чалму, чем латинскую тиару, я же (Кирилл) скажу: лучше видеть здесь протестаномудрствующего патриарха, чем жалкого иезуита». И в другом месте тот же писатель замечает: «Издав известное исповедание, Кирилл тем самым явно протянул руку кальвинизму». 473 Что касается русских ученых, то и между ними можно находить таких, которые не становятся на сторону защитников правоверия Кирилла Лукариса. Так, проф. И. Ε. Троицкий присоединяется к воззрениям, выраженным о. Димитракопулом и приведенным нами несколько выше. 474 Не стремится сколько-нибудь защищать Кирилла, хотя к этому был очень прямой повод, и наш известный ученый, преосв. Порфирий (Успенский) 475 . К разряду этого же рода историков следует отнести и ректора Московской Духовной академии А. В. Горского. Имея случай говорить о Кирилле, он утверждал, что «защитник Кирилла» не лишен возможности «отстаивать» (т. е. обелять) его в его официальной деятельности» как патриарха Константинопольского. К этому выводу склоняет нашего исследователя изучение актов так называемого Иерусалимского собора (1672 г.) (бывшего под председательством патриарха Досифея и имевшего целью доказать, что церковь Восточная не принимала и не признавала «Исповедания», появившегося еще при жизни Кирилла с его именем, хотя бы автор «Исповедания» и был этот последний). Но в этих же самых актах можно усматривать мысль, что оправдывать и защищать Кирилла также и в неофициальной, личной его деятельности — дело мудреное, во всяком случае дело, выходившее за пределы задач собора. |
| Что касается книг Священного Писания, то перечень их установлен канонами (85 Ап., 60 Лаод., 24 Карф., Афан. Вел., Григ. Богосл., Амф. Икон.). В 1672 г. Иерусалимский Собор издал постановление, подчиняющее церковной власти всякое издание и толкование Священного Писания. В этом постановлении сказано: " Веруем, что это Божественное и Священное Писание сообщено Богом, и потому мы должны веровать ему без всякого рассуждения, не так, как кто захочет, а как его истолковала и передала Кафолическая Церковь " [ 1 ]. Определение Иерусалимского Собора опирается на 19 канон Трулльского Собора и 91 правило св. Василия Великого (взятого из 27 главы его книги о Св. Духе, где Святой Отец излагает учение о Священном Предании). Суд Церкви о лжеучениях и надзор над изданием и распространением книг называется в широком смысле слова духовной цензурой. В узком смысле слова духовной цензурой называют оценку литературных произведений с церковно-догматической точки зрения. Эта оценка может быть либо предварительной, до публикации сочинения, либо изрекаемой уже после его издания. До изобретения книгопечатания, естественно, существовала лишь оценка последнего рода. Она заключалась в осуждении сочинений, проповедовавших лжеучения, и в запрещении православным читать их. Государственная власть вслед за осуждением ереси издавала распоряжения о сожжении сочинений еретиков. Император Константин в связи с осуждением арианской ереси на Никейском Соборе издал эдикт о сожжении всех книг Ария и его учеников. Император Аркадий в конце IV в. повелел уничтожить книги евномиан и монтанистов. В Александрии по настоянию архиепископа Феофила в начале V в. сожжены были книги Оригена, Нестория и мессалиан. В 496 г. на римском соборе при папе Геласии издан был список запрещенных книг — " Декрет Геласия о книгах принимаемых и не принимаемых " . Трулльский Собор 63 правилом постановил предавать огню повествования о мучениках, составленные для поругания христианской веры. " Повести о мучениках, врагами истины лживо составленныя, дабы обезславити Христовых мучеников, и слышащих привести к неверию, повелеваем не обнародовати в церквах, но предавати оныя огню. |
| Однако из устных ответов К., которые приводит патриарх Досифей ( Legrand. Bibl. hell. XVII. T. 3. P. 34-35; выдержки из других сочинений К. о Евхаристии, демонстрирующие близость автора к кальвинизму, см. в: Τζιρκης. 1977. Σ. 110-118), следует, что К. выступал не только против термина «пресуществление», но и против самой сущности таинства Евхаристии. Напр., когда К. спрашивали о том, что присутствует в таинстве Евхаристии, он отвечал: «Самые те истинные Тело и Кровь Господа, и все, чему учат православные о святейшем Таинстве, он исповедует, презирает лишь слово «пресуществление»». С др. стороны, на вопрос: «Что вкушает верный и праведный причастник?» - К. отвечал, что «истинные Тело и Кровь»; а на вопрос: «Что вкушает грешник?» - отвечал: «Простой хлеб, то есть кусочек пищи, не причастный никакой святости». В конце концов поскольку «тетради» получили большое распространение, патриархи К-польский Каллиник II Акарнан и Иерусалимский Досифей приняли решение созвать Собор в субботу 1-й седмицы Великого поста 1691 г. Итогом Собора стало составление томоса. В его 1-й части на основе «Исповедания православной веры» патриарха Досифея, вошедшего в заключительную 6-ю часть актов Иерусалимского Собора 1672 г., излагается правосл. учение о сущностном изменении хлеба и вина в Тело и Кровь Господа и реальном присутствии всего Христа в Евхаристии. Во 2-й части речь идет непосредственно о термине: утверждается его тождественность святоотеческому термину «преложение» (μεταβολ); поясняется, что Церковь воспользовалась словом «пресуществление» в целях борьбы с еретиками, отрицающими сущностное преложение Даров, для более ясного изложения истины, поскольку святоотеческие термины многозначны и могут толковаться по-разному. Затем составители томоса Собора ссылаются на использование термина «пресуществление» у правосл. греческих богословов XV-XVII вв. и в «Православном исповедании» свт. Петра (Могилы), отрицая заимствование термина у латинян, что не совсем корректно с исторической т. зр. В заключительной части томоса еще раз утверждается православность слова «пресуществление» и провозглашаются анафемы всем приемлющим и распространяющим «тетради» К. и ему единомысленным. |
| Однако из устных ответов Кариофилла, которые приводит Досифей 8 , следует, что первый выступал не только против термина «пресуществление», но и против самой сущности Таинства. Например, когда Кариофилла спрашивали о том, чтó присутствует в таинстве Евхаристии, он отвечал: «Самые те истинные Тело и Кровь Господа, и все, чему учат православные о святейшем Таинстве, он исповедует, презирает лишь слово “пресуществление”». С другой стороны, на вопрос: «Чтó вкушает верный и праведный причастник?», – Кариофилл отвечал, что «истинные Тело и Кровь»; а на вопрос: «Чтó вкушает грешник?» – отвечал: «Простой хлеб, то есть кусочек пищи, не причастный никакой святости». В конце концов, поскольку «тетради» получили большое распространение, патриархи Константинопольский Каллиник II и Иерусалимский Досифей приняли решение созвать Собор. Собор был созван в субботу первой седмицы Великого поста 1691 г. Помимо Каллиника и Досифея, на Соборе присутствовали десять митрополитов, клирики и прочие священные лица. Итогом Собора стало составление соборной грамоты (томоса). В первой части грамоты на основе «Исповедания православной веры» Досифея, вошедшего в заключительную шестую часть актов Иерусалимского Собора 1672 года, излагается православное учение о сущностном изменении хлеба и вина в Тело и Кровь Господа и реальном присутствии Христа в Евхаристии. Во второй части речь идет непосредственно о термине: утверждается его тождественность святоотеческому термину «преложение» (μεταβολ); поясняется, что Церковь воспользовалась словом «пресуществление» в целях борьбы с еретиками, отрицающими сущностное преложение Даров, для более ясного изложения истины, поскольку святоотеческие термины многозначны и могут толковаться по-разному. Затем отцы Собора ссылаются на использование термина «пресуществление» у православных греческих богословов XV–XVII вв. и в «Православном исповедании» свт. Петра (Могилы) , отрицая заимствование термина у латинян 9 . В заключительной части грамоты еще раз утверждается православность слова «пресуществление» и провозглашаются анафемы на всех приемлющих и распространяющих «тетради» Кариофилла и ему единомысленных. |
| Наконец, последнее, что подарила ученому миру английская наука, это труд известного ученого англиканского бенедиктинца Dom Gregory Dix «The Shape of the Liturgy». London, 1945, pp. XIX+764. Необходимо бросить взгляд и на развитие православной богословской науки по интересующему вопросу. Здесь можно наметить два различных пути: один — ученых, бывших под влиянием западной, латинской схоластики, и условно именуемый «киевским», другой представляет собой научную оценку независимых от римо-католицизма богословов. Хотя православное святоотеческое учение о молитве призывания Святого Духа и об освящении Даров было формулировано неоднократно в писаниях святого Иоанна Дамаскина, Николая Кавасилы и Симеона Солунского, в византийском обществе замечались и иные, латинские влияния и устремления. Хотя после измены митр. Исидора и митр. Виссариона Православная Церковь не раз высказывала официально свое учение об эпиклезе в ряде декларативных документов: 1. в послании Патр. Иеремии II немецким лютеранам в 1580 г., 2. в греческом переводе Исповедания веры митр. Петра Могилы в 1642 году, 3. в деяниях Иерусалимского Собора 1672 г., 4. в Исповедании веры Константинопольского Патриарха Дионисия IV в 1672 году, 5. в Исповедании веры Константинопольского Собора 1727 г. и 6. в ответе Вселенского Патриарха на энциклику папы Льва XIII в 1894 г., — все же в трудах богословов долго держалось мнение противоположное. Это, конечно, дает основание латинским ученым недругам Православия упрекать православных богословов и нашу науку вообще в непоследовательности. [ 484 ] Признаться надо, что возражать на эти нападки достаточно трудно. Знаменитый Катихизис митр. Петра Могилы содержит в своей оригинальной латинской редакции учение типично латинское об освящении словами Господа. После Ясского Собора 1642 г. под влиянием греческих богословов, более независимых, искусных и сведущих, чем латинствующие киевляне, этот отдел Катихизиса в переводе Мелетия Сирига был изменен согласно с учением отеческим и традицией византийского богословия. Но «Малый Катихизис» 1645г., «Мир с Богом» Иннокентия Гизеля 1644 г., «Выклад» Феодосия Сафоновича 1667 г., равно как и произведения московских богословов Симеона Полоцкого и Сильвестра Медведева учили согласно с латинской доктриной. Сторонниками ее были и Иннокентий Монастырский и Димитрий Ростовский. Только благодаря ревности братьев Лихудов в 80-х годах XVII b. греческое, т. е. святоотеческое, влияние стало прививаться в молодой и маломощной еще русской богословской науке. Московский Собор 1690 г. под Патр. Иоакимом осудил латинский взгляд. При Патр. Адриане необходимость эпиклезы для освящения Даров введена в текст архиерейской присяги. |
| 55 Вопрос о сочинителе этого изложения веры, известного в последствии под названием «Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной», у нас разрешаем был не одинаково. В «рассуждении» Алексея Волховского «о книге именуемой: Православное Исповедание», изданной в 1804 году, на основании слов иерусалимского Собора 1672 года, сочинителем этой книги признается Петр Могила (см. и Христианское Чтение. 1844. Ч. II. стр. 232). То же сказано в предисловии патриарха московского Адриана к изданию Православного Исповедания на славянском языке, в 1696 г. По пр. митрополит киевский Евгений, впервые сделавший известных изданное в 1641 г. сочинение униатского архимандрита Яна Дубовича о Соборе Киевском, на котором была прочитана эта книга, сперва в «Описании Киево-Софийского Собора», изданое в 1825 г., стр. 176, потом в своем «Словаре о писателях духовного чина», издание 1827 г., Ч. II. стр. 159, прямо говорит, что катехизис, известный в последствии под именем Православного Исповедания, писан Исаией Трофимовичем. Вероятно, ученый автор это сведение заимствовал так же, как и другие известия о Соборе 1640 г., из современного и ближайшего источника книги Дубовича. Автор «Истории Киевской Академии», издание 1843 г, стр. 80, без новых исследований, опираясь на разыскания пр. митрополита Евгения, называет Исаию Трофимовича сочинителем книги: Православное Исповедание. 56 См. ту же грамоту патриарха Нектария, пред Православным Исповеданием. Что найдено было в этом сочинении неправоверного, нам неизвестно. Сличая это изложение, изданное после исправления под названием Православного Исповедания Кафолической и Апостольской Церкви Восточной, с сокращением его, напечатанным через три года после этого Собора под названием: Короткое собрание науки о вере православно-кафолической христианской, находим, что в обоих сочинениях почти одни и те же вопросы и ответы, только в последнем ответы изложены короче. Отличия между тем и другим изложением можно увидеть в том, что в сокращенном недостает вопросов о всеобщности греха первородного, о предопределении, о свободе, о происхождении души, и различии предопределения, предвидения и промысла, – которые обстоятельно изложены в Православном Исповедании ( в ответах первой части на вопросы 24, 26, 27, 28). – Так же недостает вопросов о частном суде, о степенях блаженства и мучений в будущей жизни, о среднем состоянии между спасаемыми и погибающими, о молитве за умерших, о чистилище, о местопребывание блаженных и осужденных (Православное Исповедание Ч. I. вопрос 61–68). Возможно, в сокращенном изложении эти вопросы были исключены по тому, что ответы на них подвергались пререканиям на Соборе, или их вовсе недоставало в представленном Изложении, и потому оно дополнено Мелетием Сиригом при исправлении. |
| Сразу же после Халкидонского собора монахи и толпа стали устраивать кровавые столкновения, а монофизитские секты отделились от церкви. В Палестине Феодосии (451 – 453) выступил против патриарха Ювенала Иерусалимского; в Александрии – Тимофей Элур 1669 и Петр Монг 1670 (454 – 470) против только что избранного патриарха Протерия, который был убит во время мятежа в Антиохии; еще одним представителем движения был Петр Суконщик 1671 (463 – 470). После тридцати лет смятения монофизиты одержали временную победу благодаря покровительству необразованного претендента на трон империи Василиска (475 – 477), который в своей энциклике 1672 призвал всех епископов осудить решения Халкидонского собора (476). После его падения Зенон (474 – 475 и 477 – 491) по совету патриарха Акакия Константинопольского выпустил знаменитый указ о согласии (Энотикон), в котором предложил, избегая вызывающих споры выражений и осуждая одновременно евтихианство и несторианство, примирить монофизитский и дуофизитский взгляды и тихо отказаться от халкидонской формулировки (482). Но за этим последовало еще два раскола, один – среди самих монофизитов, другой – между Востоком и Западом. Феликс II, епископ Рима, немедленно отверг Энотикон и отказался от общения с Востоком (484 – 519). Строгие монофизиты были так же неудовлетворены Энотиконом, как и приверженцы Халкидонского символа веры ; первые восстали против своих патриархов и стали акефалами 1673 , вторые приняли сторону Рима. Только во время правления императора Юстина I (518 – 527) авторитет Халкидонского собора был утвержден под угрозой народных волнений и мир с Римом восстановился. Монофизитские епископы были смещены, большинство их бежало в Александрию, где эта партия была еще слишком сильна, чтобы нападать на нее. Внутренние раздоры монофизитов в основном касались степени различия человеческой природы Христа и обычной человеческой природы, то есть степени их отклонения от ортодоксального учения о полном единосущии человеческой природы Христа с нашей природой 1674 . |
| В другом месте документа отвержение «пресуществления» заявляется через его противопоставление термину «преложение»: «Православные исповедуют действительное преложение (metabole) хлеба и вина в Тело и Кровь Христа установительными словами и действием Святого Духа в евхаристической анафоре. Это не означает «пресуществления» сущности хлеба и вина в сущность обоженного человечества Христова, но единство с ним: «Хлеб общения не простой хлеб, но соединенный с Божеством» (Иоанн Дамаскин)». (пункт 4.b.) Данное заявление выглядит весьма неожиданным и непонятным, ибо в православном святоотеческом богословии эти термины используются на протяжении более 500 лет как взаимозаменяемые и равнозначные, указывающие на тайну изменения Святых Даров. Такое понимание утверждено решением православных Церковных Соборов. В постановлении Иерусалимского собора 1672 г. сказано: «При сем священнодействии (Евхаристии — докладчик.) присутствует Господь наш Иисус Христос не символически, не образно, не преизбытком благодати, как в прочих таинствах, не одним наитием, как это некоторые отцы говорили о Крещении, и не чрез проникновение хлеба так, чтобы божество Слова входило в предложенный хлеб для Евхаристии существенно, как последователи Лютера довольно неискусно и недостойно изъясняют; но истинно и действительно, так, что по освящении хлеба и вина, хлеб прелагается, пресуществляется, претворяется, преобразуется (в тело Христово — докл.)». В постановлении Константинопольского собора 1691 г. повторно подтверждено смысловое тождество терминов «преложения» и «пресуществления»: «Церковь, в силу присущей ей власти и обычая, под руководством Духа Святаго воспользовалась словом «пресуществление». Слово же это ничего другого не обозначает, как только преложение или претворение в таинстве». Эти определения Церковных Соборов были приняты во всех Поместных Православных Церквях, никогда позднее не оспаривались и повлияли на все позднейшие православные вероучительные тексты. Необходимо отметить, что данным соборам предшествовали еще два Поместных Собора (в Константинополе 1639 г., в Яссах 1642 г.) где подобные утверждение также имели полную поддержку. |
|
|
