| 133 Неизвестно, о каких ответах говорит здесь Наседка. В своем «Списании от божественного писания обличительном на королевичева немчина Матвея» о. Иван в 1644 г. писал между прочим: «...И о том я, поп Иван, знаю, что Мартин в катехизисе о десятословии к Моисею все розвел на укоризну Грекам и нам, на святыя иконы, иноческий чин, на церковное строение и на святую службу, и тот розвод Мартинова учения есть у меня грешного и патриарху государю про то ведомо, да в люди ту книгу казать не для чего, потому что то толкование Мартиново бесовское учение. А буде положит Матвей то учение пред лодьми лено, и той кражей книге ответ у меня готов» (см.: Рукоп. М. Синод, библ. 357. Л. 254255). «Ответов» челобитной нельзя отожествлять с «ответом Списания обличительна»... Под последним Наседка очевидно разумел свое «Изложение на лютеры», о котором он имел случай заметить в челобитной к Филарету: «Списаньецо ж се, иже у тебе великого Государя, аже твоим Государевым святительским повелением и учением намороковал, во всем той еретической книге Катехизису противится и обличает». 135 В некоторых списках «Изложения на лютеры», по словам г. Цветаева, именно в 49 главах («Литературная борьба с протестантством», с. 97 прим.) вместо 7130-го лета читается: «у вас убо ныне лето пишется 7146». В соответствии с этой датой, надо полагать, стоит 1637 год от Р. Хр., упоминаемый в 47 главой сборнике «Изложения на лютеры» М. Д. академии; именно, в конце 18-й главы последнего читаем: «...Да к тому же приложити от Рождества Христова – 1637 лет»... 177. Л. 148). Так как 1621 г. от Рождества Христова, поставленный в одних списках после 7130 лета, в других после 7146-го, во всех экземплярах «Изложения на лютеры» остается неизменным, и так как ему не соответствует 7146 лето, то в замене 7130 года 7146-м естественнее всего видеть работу позднейшего переписчика или редактора «Изложения на лютеры», выполненную довольно неумело. 137 Дм. Цветаев находит весьма вероятным приписать Ивану Наседке самый перевод с белорусского языка на литературный московский сочинения «о образех». Основанием для него служит то обстоятельство, что в ноябре 1627 г. Наседка, по поручению патр. Филарета, рассматривал «Учительное Евангелие» Кирилла Транквиллиона, написанное на белорусском наречии (см. «Литературная борьба с протестантством», с. 7475:96). Но Наседка не один рассматривал «Учительное Евангелие» Транквиллиона, а в сообществе Богоявленского игумена Илии. Остальные биографические сведения о Наседке, а главное его сочинения не дают никакого основания предполагать, чтобы Наседка знал белорусское наречие. |
| Напротив, Палицын скоро получает от Царя повеление, чтобы он вызвал в Москву для этого важного дела некоторых Троицких старцев, на которых указал сам Палицын, как на людей способных на замышленное дело. Результатом всего этого и было то, что 24 октября 1615 года 335 , Авраамий Палицын писал из Москвы «государевым словом» в Троицкий монастырь к архимандриту Дионисию и казначею Иосифу Панину, чтобы те присланы в Москву старцев Арсения Глухого и книгохранителя Антония Крылова «для государева дела, что правити книга потребник на Москве в печатное дело» 336 . Итак, по первоначальному намерению гражданской власти, предполагалось произвести исправление требника в самой Москве, хотя для этого, по указанию Палицына, и вызывались Троицкие старцы. Но этому намерению не суждено было исполниться. Из монастыря, по вызову Палицына, отправился в Москву Арсений, а об Антонии отписали, что он болен и не может явиться для государева дела: но за то вместо Антония отправился с Арсением подмонастырский поп села Клементъева Иван Наседка, Хотя нерасположенный к Наседке Арсений. а за ним и все исследователи заявляют, что Наседка явился в Москву «собою» (т. е.. самовольно) и «сам набился на государево дело,» но мы склонны думать, что он послан был архимандритом Дионисием взамен больного Антония. Раньше мы видели, что Наседка был усердным сотрудником во многих делах Дионисия, пользовался большим доверием и любовию последнего; тоже мы увидим и дальше. Кого-же естественнее всего было Дионисию отправить в Москву вместо заболевшего Антония, как не Наседку, человека испытанного им, который вместе с ним просиживал дни и ночи в келье за составлением патриотических грамот?! Итак, Арсений Глухой и Иван Наседка явились в Москву. Здесь они представились к боярину Борису Михайловичу Салтыкову, с которым и начались довольно длинные переговоры относительно предпринимаемого дела. Осторожный Арсений начал отклонять от себя дело, не без основания опасаясь от него худых последствий для себя. Он говорил Борису Михайловичу, что ему не под силу будет исправление потребника, потому что он «ни поп, ни дьякон, а в той книге все потребы поповские» 337 . |
| Потому-то в этих грамотах обнаружилось ничье иное болезнование о Московском государстве, ничей иной разум, как болезнование и разум Дионисиевы. «В тех грамотах, пишет Наседка Симону, болезнования Дионисиева о всем государстве Московском бесчисленно много; и буде изволите вы, государи, разума его искати, то в тех его посланиях не токмо под Москвою, но и во многих городах воеводам, и всяких чинов многими людям подкрепление мужества от его совета и разума великое бывало» 176 . Из этих свидетельств открывается, что в деле сочинения грамот преподобному Дионисию принадлежала главная и руководящая роль. Но это, конечно, не исключает мысли о том, что кроме писцов, занимавшихся только переписыванием уже составленных грамот, преподобный имел и таких помощников, которые могли служить ему в сочинении их. Таким помощником несомненно был Иван Наседка, как об этом свидетельствует Симон Азарьин: «многи епистолии архимандрит во время кровопролития христианского по градам посылал, сего Иоанна способника имея на то, многи доброписцы придав ему» 177 . Вероятно, Дионисий известную часть работы отдал в ведение Ивана Наседки, для чего и дал ему определенный штат писцов; но все-таки и Иван Наседка с своими писцами занимался ни где-либо в другом месте, как в келье же Дионисия и, следовательно, под его непосредственным руководством: «я в келье архимандричей, говорит он сам, многожды ночевывал, и писывал много дел духовных и грамот от властей для соединения земли» 178 . Заметим здесь, что между писцами, много потрудившимися в келье Дионисия, Наседка указывает особенно на подьячего Алексея Тихонова, который был потом в слугах Троицких 179 . Что касается Авраамия Палицына, то в известиях о сочинении и переписке грамот о нем или ничего не говорится, или говорится мимоходом. Так, у Симона только в одном месте «сказания о новоявленных чудесах преподобного Сергия» находим указание на Палицына, как на участника в деле писания грамот. В рассказе о грамоте, содействовавшей возбуждению Нижегородского ополчения, Симон говорит: «Дионисий с келарем Авраамием паки неусыпно промышляюще и пишуще грамоты» 180 . |
| Результатом этого было то, что все экземпляры Кириллова Евангелия особым указом было велено собирать и сожигать 361 . В Транквиллионовом Евангелии указаны были главным образом латинские ереси. С некоторою вероятностью можно, далее, приписать Наседке составление «записки как служил Феофан патриарх Иерусалимский литургию с русскими митрополиты: с Казанским Матфеем и с архиепископы». Впрочем, эту догадку делает только архим. Леонид на том осиовании, что записку эту писал очевидец Богослужения Феофанова, а Наседка в то время был уже ключарем Успенского собора 362 . Не говорим здесь о сочинениях Наседки, написанных им по поводу исправления богослужебных книг (о них будет речь ниже), по упомянем еще о позднейшей его деятельности, обнаружившей в нем также человека способного и знающего. Мы разумеем его участие в споре с лютеранским пастором Матвеем по поводу переговоров о крещении королевича Вольдемара, желавшего вступить в брак с одной из дочерей Михаила Феодоровича. В 1643 году было отправлено посольство к Датскому королю Христиану IV с предложением, чтобы его сыну Владимиру приехать в Россию, принять грекороссийское вероисповедание и жениться на царской дочери. Довольный предложением русского царя, Христиан не соглашается на перемену вероисповедания, но все-таки в 1644 г. сын его принц Вольдемар прибыл в Москву под именем графа. После первой аудиенции начались переговоры о перемене вероисповедания. Патриарх Иосиф отправил к принцу послание. Письменный ответ Вольдемара на сие послание обнаружил сильные прения. По указу государя назначены были духовные лица к состязанию, и в числе таковых назначен был и Иван Наседка. 2 июня 1644 г. Наседка имел состязание с пастором королевича Матвеем «о крещении обливательном и о некоторых других предметах». Он доказывал пастору, что в греческих и немецких библиях написано погружение, а не обливание или кропление. Главными предметами спора было: может ли греческое слово βαπτισμος в Евангелии обозначить обливание 363 . Потом Наседка возражал против доводов или «оказаний» пастора Фидьгаберга в пользу обливательного крещения. |
| 185 Ходкевич Ян Карл († 1621), с 1605 г. великий гетман литовский, один из командующих польскими войсками в период интервенции. В 1612 г. он возглавил корпус, посланный на помощь польскому гарнизону, осажденному в Москве отрядами первого ополчения. Разбитый казаками под командованием И. Заруцкого, отступил к Смоленску. Второй раз гетман Ходкевич принимает активное участие в военных действиях летом-осенью 1612 г., снова пытаясь помочь осажденным полякам, когда войска второго ополчения под командованием князя Пожарского вступили в решающую битву за освобождение Москвы. 186 Яицкими называли Уральские горы. Поход стольника Льва Афанасьевича Плещеева († 1645) на калмыков состоялся в 1643–1644 гг. 187 Иван Васильевич Наседка (Шевель), в иночестве Иосиф, московский книжник XVII в., приходской священник в Клементьевской слободе Сергиева Посада. В своем первом произведении – «О Росийстей святей велицей Церкви, юже Иван Богослов виде» – рассматривает польско-литовскую интервенцию как агрессию католичества против Православия. В этом произведении Иван Наседка говорит о папе римском как об антихристе, истолковывая, в частности, апокалиптическое видение жены, гонимой змием в пустыню ( Апок. 12, 13– 17 ), как преследование Русской Церкви католиками. В 1616–1618 гг. Иван Наседка вместе с Архимандритом Дионисием участвовал в книжной справе. 188 Старицкий Архимандрит Пимен (1601–1606), Настоятель Старицкого монастыря, предшественник Архимандрита Дионисия. 189 Дьяк Никанор Шульгин, в Смутное время управлявший Казанью, был известен своими антипатриотическими пропольскими взглядами. Он открыто радовался тому, что Москва подчинилась Литве. В 1610 г., когда в Казани узнали, что в Москву вошли поляки, Шульгин присягнул Лжедмитрию II, не зная, что тот уже убит. В 1612 г. Шульгин долго не хотел направлять помощь народному ополчению, а собранная, наконец, казанская рать, по словам летописца, «никакоя помощи не учиниша, лишь многую пакость земле содеяша». После воцарения Михаила Феодоровича Шульгин был сослан в Сибирь, где и умер. Под Казанским монастырем имеется в виду Троицкий монастырь в Казани, который был основан после покорения Казанского царства по распоряжению Ивана Грозного и приписан к Троице-Сергиеву монастырю. |
| 517 ...зазывные грамоты... записи повинныя... грамоты управныя... дворы пусты показоваху... к разорению убытки сугубы... – Симон Азарьин называет документы, с помощью которых не называемые по именам правители вотчинных владений стремились умножить свои хозяйства, применяя обман, прикрываясь авторитетным именем обители Сергия Радонежского и не подчиняясь ограничениям, выставляемым архимандритом Дионисием. В рук. Погодина 712 здесь и далее нарушается порядок изложения текста, переписанного, по-видимому, по рукописи с перепутанными листами. Сверка текста здесь и далее сделана по рук. ГИМ, Синод. 416. 519 О исцелении святаго глухому. – Это заглавие в рук. Погодина, 712, пропущено, приводится по списку ГИМ, Синод. собр., 416. В рук. Погодина, 712, вместо глухому читается слепому. 520 ...нкий слуга именемъ Иванъ Бабарыкин... – Его имя находим среди вкладчиков: слуга Иван Романов сын Баборыкин «дал вкладу... денег 40 рублев». См.: Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря/Издание подгот. Е. Н. Клитина, Т. Н. Манушина, Т. В. Николаева. Отв. ред. Б. А. Рыбаков. М., 1987. С. 245. 521 ...приказъ царской быстъ... архимариту Деонисию да старцомъ обители тоя Арсению Глухому, да Антонию Крылову, да черному дъякону Закхе, да священнику Ивану, имянуемому Насдке... – На самом деле исправление богослужебных книг троицким книжни-кам передал боярин Б. М. Салтыков, не согласовавший это предприятие с митрополитом Ионой. Старец Арсений Глухой известен как писатель и справщик Печатного двора (см.: Панченко А. М. АрсенийГлухой//Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. СПб., 1992. Вып. 3. Ч. 1. А–3. С. 103–105); Антоний Крылов (не Крыслов!), «что был на Москве в книжных справщиках», назван посмертно под 1630 г. во Вкладной книге Троицкого монастыря (с. 203); черный дьякон Закхей вписан под 1631/32 г. в ту же Вкладную книгу как вкладчик строительных материалов (см. с. 195). Иван Наседка, священник (1608–1619), помогал архимандриту Дионисию в составлении патриотических грамот, а в 1615–1616 гг. участвовал в исправлении богослужебных книг. Иван Наседка занимался литературным трудом, в 1648–1649 гг. написал дополнение к Житию Дионисия. См.: Зиборов В. К. Иоанн Васильевич Шевелев Наседка//Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 3. XVII в. Ч. 2. И–О. СПб., 1993. С. 63–65. |
| Вместе с Дионисием оправданы были на Соборе и его сотрудники: Арсений и Наседка. Арсений не только освобожден был из своего заточения, но, как человек просвещенный и благонадежный, сделан был справщиком печатных книг и много лет потрудился на Печатном дворе. А поп села Клементьева Иван Наседка не только получил разрешение священнодействовать, но удостоился быть священником и ключарем московского кафедрального Успенского собора. Согласившись на оправдание Дионисия и его товарищей, Филарет Никитич не решился, однако ж, тотчас исключить из молитвы на Богоявление слово «и огнем». Он просил Феофана пред самым выездом его из Москвы (4 февраля 1620 г.) посоветоваться об этом с прочими патриархами, выписать означенную молитву из древних греческих богослужебных книг и прислать за подписями всех патриархов, а до того времени приказал печатать ее в Требнике по-прежнему, с прибавлением «и огнем», и только на поле припечатать: «Быти сему глаголанию до соборнаго указу». Патриарх Феофан, отпущенный из Москвы с богатою милостынею, хотя обещался исполнить желание Московского первосвятителя, не мог исполнить этого скоро. Долго пробыл он в Киеве, потом в Валахии, где находился еще в двадцатых числах марта следующего года. А когда возвратился к своей пастве, то немало времени потребовалось на сношения его с прочими патриархами по возложенному на него поручению . В это-то время, когда в Москве ожидали ответа патриархов по занимавшему всех вопросу, ключарь Успенского собора Иван Наседка, конечно, с благословения своего первосвятителя (иначе было невозможно) написал новое сочинение против незаконной прибавки «и огнем» в богоявленской молитве. Сочинение написано в спокойном духе, без резкой полемики, какою отличались прежние сочинения Наседки в том же роде, и разделено на сорок небольших глав с особыми надписаниями. Первая озаглавлена «О обновлении апостольском и о действе Духа Святаго над крещаемыми верными не огненным явлением, но невидимым». Вторая — «О крещении огняном и о муце вечней». |
| Длянашей задачи и цели эта повесть может иметь значение только при предположении (не лишенном некоторой основательности), что она написана у Троицы.Если так, то из нее видно, что у Троицы после осады жили и были сильны патриотическое настроение и любовь к церкви и государству, выразителем чего и явилась, между другими грамотами, и эта повесть, кто бы ее не написал.Если же, далее, это послание писано у Троицы, то могло случиться,что не без влияния Троицкого архимандрита Дионисия. 126 У Костомарова находим сообщение,что грамоты были присланы в Москву в то же 19 марта с Андреем Федоровичем Палицыным, который был отправлен с войском. Но это,очевидно, произошло от неточной передачи этих событий по сказанию Палицына. У Палицына прямо сказано, что грамоты были посланы «по семь», т. е. после того, как Андрей Палицын был отпущен к Москве (Костом. Смутн. время т. III стр. 142 и Авр. Пал. стр. 218). 128 Известны теперь три грамоты Троицких властей: от июля и октября 1611 г. и от 2 апреля 1612 г. 132 Здесь же возникает недоумение:съ какой стати Симон приписывает Троицким грамотам такое значение, что как будто они только возбудили народное восстание, тогда как известно, что его возбудил Гермоген? Разрешение этого недоумения мы дадим дальше. 133 Авр.Пал. Об осаде Тр.монастыря. стр.218–220;Рук.Моск.Дух.Академии л.42–43; житие препод.Дионисия стр.82. Замечательно, что не только Палицын и Симон, но и Иван Наседка в своей «записке» о житии Дионисия, излагая общее содержание грамот преподобного, вводит в это содержание и указание на государства, какие были наказаны за грехи и награждены за добродетели. Между тем ни в одной из дошедших до нас грамот Дионисия такого указания нет. Это дает нам новое доказательство, что были и другие грамоты, о которых Иван Наседка знал. Если бы кроме найденных грамот не было посылаемо Дионисием других, то конечно Наседка не мог говорить, что в них содержится то, чего в грамотах не заключается. 141 Что отписки Ляпунова написаны под влиянием Троицких грамот, а не наоборот, и, следовательно, грамоты написаны прежде отписок, это доказывается уже тем, что в грамотах описание бедствий гораздо подробнее и живее, чем в отписках, которые представляют только как бы отголосок их. 145 Эти отписки и грамоты доказывают, что народное движение прежде Троицких грамот было уже в полном разгаре. 147 Также, нам думается, нужно смотреть на собщение Симона Азарьина о посылке первых Троицких грамот. (см. выше стр. 73 прим 2). 148 На этот рассказ указывали г. Голохвастову А.В.Горский и г. Забелину Костомаров, как на доказательство того, что почин Ляпуновского ополчения Палицын не приписывал Троицким грамотам (Москвитянин 1842, 12; Вест. Евр. 1872 г. 5). |
| Житие преп. Дионисия. стр. 83–84; интересно то значение, какое,между прочим, придает грамотам Дионисия Иван Наседка. Он говорит: «да и ныне бы в монастыре, грядущих ради лет такие грамоты, добре бы нужны были, чтобы в казне было на утверждение таковому преславному и великому месту. А мнится мне, государь мой, (обращается к Симону) и для того надобно вам держати те грамоты осадные для преди на гордость вельмож лукавых, как над царствующим градом учинилась от них погибель» (стр. 84). 179 Рукоп. Троиц. Лавр. Библ. 41, л. 34 обор.; в этом месте Синодика записано; «инока Тимофея, иноку Маремьяну, Мелетия, Григория», а на верху: «род Троицких слуг Алексия да Федора Тихоновых». 188 Иван Наседка говорит: «доставлены были дворы и избы разные на странноприимство всякому чину.... князем и боярам и детям их и людям и всякой челяди их»; для простых людей были другие помещения: «сколько изб было поставлено мужеску полу и женску и девическу в Служней слободе и в селе Клементьеве, сколько убогих домов» (житие пр. Дионисия стр. 76). Симон Азарьин говорит так, что иных больных помещали в братскую больницу, «иных же за монастырем в богодельню; женскому же и девическому полу вне монастыря избы особыя ставили ». (Рук. Моск. Дух. Акад 203, л. 31). 189 Житие пр. Дионисия. стр. 78. Когда рыли могилу для И. С. Аксакова, то пришлось вырыть четыре ряда гробов, и в каждом ряду по три гроба , – все рядом: гробы один на другом. Это обстоятельство дало нам повод вспомнить то время, когда Наседка хоронил в одну могилу 10–15 чел. 191 Рук. Тр. Лавр. Библ. 700, л. 99. Тоже чудо разсказано Симоном в сказании о новоявленных чудесах преп. Сергия. (Рук. Мос. Дух. Ак. 203, л. 28). 192 «Мнози же от ран и от наготы призрением архимарита Дионисия препокоени быша и здравие приемше и доныне в его обители труждающись во многих службах, яко и до пяти сотниц или вящшее: прочим же, иже здравие приемше, разыдошася во свояси, ихже число множественно». (Рук. Моск. Дух. Акад. 203, л. 32). 211 У Забелина упоминаются именно только эти три историка, которые доверчиво отнеслись к «легенде» и против которых, следовательно, он преимущественно ратует. |
| Это же известие упоминается и в другой отписке (9 февраля) тому же воеводе от Никанора Шульгина, где Троицкий архимандрит называется правильно – Дионисием. Итак, преподобный Дионисий то рассылал патриотические воззвания по городам с призывами – идти на защиту отечества, то писал в ополчение под Москву, чтобы там «были благонадежны и надеялись на помощь со стороны возбуждаемого им народа 171 , то, наконец, спешил поделиться известием о том или другом событии, дошедшем до него раньше, чем до ополчения, как это мы сейчас видели из отписок. Эти несомненные данные дают право заключать, что и в других случаях преподобный заботливо относился ко всем обстоятельствам войны. Все это требовало большой переписки, которая, несомненно и велась Дионисием; потому-то ему приходилось просиживать по целым ночам: «и всяка нощь день ему бяше»; 172 потому-то, далее, Иван Наседка, помогая ему, должен был иногда ночевать у него; потому-то, наконец, он держал у себя в келье многих и «борзых писцов» 173 . В виду сейчас мимоходом данных указаний и то можно понять, что историки несправедливы, когда, при описаниях деятельности преподобного Дионисия, проявившейся в составлении грамот, ставят рядом с Дионисием Палицына, которого считают наравне потрудившимся с ним в этом деле. Скажем теперь об этом несколько подробнее. Не отрицая некоторого участия Палицына в писании грамот, мы должны ограничить его. Все известия согласно говорят, что составление и писание грамот происходило в келье преподобного Дионисия, что у него там были для этого писцы «борзые и доброумнии» и с ними-то по целым дням и ночам он занимался составлением и писанием грамот. Симон говорит о Дионисии, что «писцы скорые и доброумнии у себя имуще, с ними же приседаяй обнощеваше, писаше грамоты поучительныя и во вся грады посылая» 174 ; тоже говорит и Наседка, что в келии у преподобного «были писцы борзые» и собирали от божественных писаний учительные слова 175 . Далее, как Иван Наседка, так и Симон Азарьин, а равно и упомянутые нами отписки к Курмышскому воеводе согласно указывают только имя Дионисия, как виновника появления грамот. |
|
|
