| Прибывшие в Москву киевские монахи сначала занимались составлением стихир и службы прп. Савве Сторожевскому, затем переводами с лат. и греч. языков. В 1650 г. Е. при помощи Арсения Сатановского завершил работу над «Лексиконом латинским», написанным на основе словаря А. С. Калепина, затем укр. книжники составили Лексикон славяно-латинский, включающий ок. 7,5 тыс. слов. На рубеже XVII и XVIII вв. эти лексиконы послужили основными источниками «Lexicon Slavonicum», составленного швед. ученым и дипломатом Ю. Г. Спарвенфельдом. Е. также был автором Лексикона греко-славено-латинского, широко использовавшегося во 2-й пол. XVII - нач. XVIII в., а также «Филологического лексикона» - свода выдержек из сочинений св. отцов, в к-рых истолковываются слова и выражения Свящ. Писания. Вместе с Арсением Сатановским Е. переводил с латыни «Большой атлас» голл. картографа В. Блау; в «Оглавлении книг, кто их сложил» указано, что Е. работал над частями «Европа» и «Азия» (ГИМ. Син. 779, 19). Известны и др. переводы с латыни, выполненные Е.: «Анатомия» А. Везалия, «Гражданство обычаев детских» Эразма Роттердамского (последний труд был предпринят по просьбе Ф. М. Ртищева , назначенного в 1663 воспитателем царевича Алексея Алексеевича). В 1650-1656 гг. Е. трудился над переводом с греческого творений святителей Григория Богослова (50 Слов), Афанасия Александрийского (4 Слова), Василия Великого и Догматики прп. Иоанна Дамаскина, работа была завершена в 1656 г., опубликована в 1665 г. Возможно, Е. перевел Толкование Феофилакта Болгарского на Послания ап. Павла к Римлянам и 1-е к Коринфянам (ГИМ. Син. 718, вероятно, автограф Е.; см.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 2. Ч. 1. С. 188-189). Взойдя в 1652 г. на Патриарший престол, Никон сразу же приблизил к себе Е. и поручил ему перевод деяний К-польского Собора 1593 г., на к-ром было признано Патриаршество в России при условии, что Русская Церковь будет придерживаться Православия. Этим документом Никон оправдывал начатую им богослужебную реформу, целью к-рой было обрядовое единство Русской и греч. Церквей, трактовавшееся как единство в вере. Центром реформы стал переданный в 1653 г. в распоряжение патриарха Московский Печатный двор, где совершалась книжная справа. Справщики, высказавшие несогласие с планами Первоиерарха, были уволены (среди них - старец Савватий, иером. Иосиф (в миру Иван Наседка ), М. Рогов ). На смену им пришли Е., Арсений Грек , Евфимий Чудовский. Хотя Е. не состоял в штате Печатного двора, он являлся одним из руководителей справы в 50-60-х гг. XVII в. В кон. XVII в. Е. воспринимался как инициатор сверки рус. книг с греческими, убедивший патриарха Никона в необходимости реформы, которая осуществлялась «по тогожде мудрейшего иеромонаха Епифания рассмотрению и возвещению» (цит. по: Евгений. Словарь. С. 106). |
| Принц Вольдемар довольно грамотно возражал Патриарху. Иосиф написал к нему второе послание, но и оно результата не принесло. Тогда решено было устроить открытые прения, которые начались 2 июня 1644 г. и продолжались после некоторого перерыва до 4 июля 1645 г. Пастору принца Матфею Фильгоберу противостояли Благовещенский протопоп Никита, Успенский ключарь Иван Наседка, Черниговский протопоп Михаил Рогов и несколько греческих архимандритов. Однако убедить лютеран перейти в Православие так и не удалось. Спор ограничился, главным образом, проблемой совершения Таинства Крещения. Увы, акцент делался в основном на обрядовую сторону. Греки ничего существенного в богословском плане для убеждения принца представить также не смогли: их познания в сфере литургического богословия в ту пору не сильно отличались от тех, которыми владели московские книжники. Вольдемар напомнил русским, что Иоанн III не боялся отдать свою дочь за католика – великого князя Александра Литовского. Однако русские оппоненты датского принца исходили из того, что запрет на браки с инославными был древним общеправославным каноническим установлением, основанным на понимании брака как Таинства, в котором супруги соединяются через Евхаристию. Но беда была в том, что грамотно и четко обосновать эту позицию богословски и убедить Вольдемара принять Православие москвичи так и не смогли. Возможно, что именно неудача с обращением датского принца в Православие повлияла на скорую кончину Михаила Феодоровича. Царь скончался 16 июля 1645 г. После этого датчане покинули Москву. Старый Патриарх плохо вписывался в круг молодых сподвижников нового царя – 16-летнего Алексея Михайловича. Это были в основном молодые деятели, жаждущие преобразований как в государственной, так и в церковной сфере. Но ближайшие к царю бояре – князья Львов и Одоевский, царский свояк боярин Морозов и другие – были почти сплошь люди западнического склада. Они вынашивали планы ограничения влияния Церкви в Российском государстве, установления государственного контроля над церковными землями. |
| Так как два наиболее важных сотрудника Печатного двора — священник Иван Наседка и монах Арсений Глухой — были так же, как и Неронов, учениками и друзьями в то время уже покойного архимандрита Дионисия, то можно предполагать, что их работа была проявлением тех же настроений, которые охватывали самого Неронова. Вполне вероятно, что действия справщиков и администраторов Печатного двора и их провинциальных друзей, проводивших проповедь духовного возрождения, была согласована и организационно. С 1640 года отец Иван Наседка становится постоянным справщиком, в то время как Арсений, видимо, ввиду его очень преклонного возраста, уходит от работы Печатного двора. Сотрудниками и помощниками Наседки в 1640-х годах были протопоп Михаил Рогов, Шестак Мартемьянов, Захарий Афанасьев и инок По крайней мере о двух из них — отце Михаиле Рогове и Ш. Мартемьянове, а также и о самом Наседке определенно известно что они твердо стояли за введение единогласия и поддерживали реформационные планы Таким образом, сторонникам реформ и возрождения церкви уже с 1630-х и особенно с 1640-х годов удалось проникнуть в самое стратегически ответственное место, из которого они смогли поддерживать дело Неронова если не проповедью, то распространением печатного церковного слова, так необходимого для борьбы за нравственное и литургическое возрождение. Деятельность этой преданной церковному делу и настойчивой группы совершенно опровергает распространенное в исторической литературе мнение об обскурантизме и пассивности той части русского духовенства, которая направляла русское православие в десятилетие, предшествовавшее патриаршеству Никона. Печатание книг, уже достигнувшее значительных успехов в 1630-х годах, теперь превосходит результат не только первой, но и второй половины XVII века. Следующие цифры лучше всего иллюстрируют развитие русского книгопечатания за все столетие: 1601—1620... 23 издания книг 1621—1630... 45 1631—1640... 71 1641—1650... 74 1651—1660... 62 1661—1670... 45 1671—1680... 33 1681—1690... 63 |
| МОКВСКОЕ ЧЕТВЕРОЕВАНГЕЛИЕ иллюминированная груз. рукописная книга, выполненная по заказу Моквского архиеп. Даниила каллиграфом Ефремом МСТИСЛАВОВО ЕВАНГЕЛИЕ одна из древнейших слав. и рус. лицевых рукописей, написанная на пергамене и украшенная драгоценным окладом, хранится в ГИМ НАСЕДКА (Наседкин; Шевелев Иоанн Васильевич, в монашестве Иосиф; ок. 1570 - ок. 1660), свящ., богослов, справщик Московского Печатного двора НЕВЕЖА Андроник Тимофеевич (Тимофеев) († между 30.11.1602 и 29.04.1603), рус. типограф, гравер, автор послесловий к старопечатным книгам НЕВЕЖИН (Тимофеев) Иван Андроников, рус. мастер печатного дела кон. XVI - нач. XVII в., сын известного московского типографа 2-й пол. XVI в. Андроника Тимофеева Невежи НОРОВСКАЯ ПСАЛТИРЬ среднеболг. рукопись (с дополнениями) 1-й пол. (1-й четв.?) XIV в., выдающийся памятник среднеболг. каллиграфии и книжного искусства ОРШАНСКОЕ ЕВАНГЕЛИЕ Евангелие-апракос полное, памятник древнерус. кириллической книжности, созданный в ростовском архиепископском скриптории в сер. - 2-й пол. XIII в. (в лит-ре ранее высказывались датировки памятника от XII до XIV в. и мнения о его белорус. или укр. происхождении) ОСТРОЖНИЦКИЕ ЛИСТКИ (кон. XI - нач. XIIb.), фрагменты 2 пергаменных листов из Минеи праздничной восточнослав. (древнерусского) извода, памятник книгописания и книжной культуры юга Руси, возможно, галицко-волынского происхождения ОСТРОЖСКАЯ БИБЛИЯ 1-й полный печатный свод библейских книг на церковнослав. языке, изданный в Остроге (ныне город Ровненской обл., Украина) в 1581 г. ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ (Рнб. F.n.I.5) 1056-1057 гг., краткий апракос, древнейшая точно датированная рукописная книга на церковнослав. языке рус. извода ПАВЕЛ ВЫСОКИЙ Павел Высокий († 1.01.1383), древнерусский книжник, инок нижегородского Печерского в честь Вознесения Господня мужского монастыря ПАНДЕКТЫ утвердившееся в совр. историко-филологической науке название нек-рых визант. церковно-канонических и аскетических сборников, переведенных на церковнослав. язык в X-XIV вв. и сохранившихся во мн. десятках списков |
| Свящ. Иоанн Наседка. Сборник полемических произведений «Изложение на люторы». После 1620 г. (РГБ. Ф. 173.1. 177. Л. 3) Свящ. Иоанн Наседка. Сборник полемических произведений «Изложение на люторы». После 1620 г. (РГБ. Ф. 173.1. 177. Л. 3) В 1618 г. митр. Иона созвал Собор, к-рый должен был вынести решение о правильности книжных исправлений Дионисия (Зобниновского) и его помощников. Их оппонентами выступили др. насельники Троице-Сергиева мон-ря: уставщик Филарет, головщик Логин Корова, ризничий Маркелл. Эти связанные с книжной справой иноки настаивали, что прп. Дионисий «во многих книгах выскребал, и вырезал, и писал во том месте по своему произволу. А пущий у них развратник архимандричий крылошанин старец Антоний, да старец Арсений Глухий, да Клементьевский поп Иван Наседка». К обличителям присоединился архимандрит Чудова в честь Чуда архангела Михаила в Хонех мужского монастыря Авраамий. Жесткую критику предпринятые исправления встретили и со стороны подьячего Разрядного приказа Антония Подольского, также принимавшего ранее участие в работе Печатного двора. Главным пунктом развернувшейся полемики стал прилог «и огнем». Справщики обратили внимание на формулу молитвы освящения воды в праздник Богоявления: «Сам и ныне Владыка, освяти воду сию Духом твоим и огнем». Тексту соответствовал обряд погружения зажженных свечей в воду. Дионисий и его сподвижники, не найдя аналогов в привлекаемых ими древних рукописях, расценив эту формулу как нововведение, исключили ее из молитвы. Свт. Арсений Элассонский подтвердил отсутствие прилога в греч. богослужебных книгах. Исключение прилога предполагало уничтожение обряда погружения свечей в праздник Богоявления, распространенного в рус. традиции. Позиция Антония Подольского была расценена Собором как наиболее соответствующая канону и церковной практике, а позиция его оппонентов - как противоречащая вероучению («Духа Святаго не исповедует, яко огнь есть»). В народе распространялись слухи, что редакторы «огонь из мира хотят вывести». Решением Собора 1618 г. прп. Дионисий, Арсений Глухой и Н. были признаны виновными и подлежащими церковному наказанию. Прп. Дионисий и Н. были лишены сана и подверглись запрещению в служении, старцы Арсений Глухой и Антоний (Крылов) отлучены от причастия. Всех предписывалось отправить в ссылку в далекие мон-ри. |
| Таким же, вероятно, образом, т. е. из книг, при пособии разумных мнихов, знавших по-гречески, Арсений научился и греческому языку. «Во сто двадесять четвертом году, октября в 24-й день (т. е. 1615 г.),— говорит сам Арсений в своей защитительной «Речи», поданной боярину Борису Михайловичу Салтыкову,— писал с Москвы государевым словом Троицко-Сергиева монастыря келарь старец Аврамий Палицын (он-то и мог указать государю на Арсения как на способного заняться исправлением книг) в Троицкий монастырь архимандриту Дионисию да казначею старцу Иосифу Панину, а велел прислати к Москве меня, нищего чернца, для государева дела, что правити книга Потребник на Москве в печатное дело; а поп Иван клементьевской приехал к Москве собою, а не по грамоте». Этот поп Иван по фамилии Наседка или Наседкин священствовал прежде, вероятно, в Москве, но в 1611 г., когда она была сожжена поляками, бежал из нее со всем своим семейством в Сергиеву лавру, куда бежали тогда и многие тысячи московских жителей. Здесь ему поручили совершать службы и требы для мирян в церкви преподобного Сергия над монастырскими воротами и дали небольшую келью в монастырской стене. Наседка умел приобресть расположенность архимандрита Дионисия, проводил с ним в беседах не только дни, но иногда и ночи, много помогал ему в переписке и рассылке известных патриотических воззваний к народу для изгнания поляков из отечества, еще более потрудился по поручению Дионисия, когда обходил окрестные места и селения, наполненные беглецами из Москвы, и исповедовал, причащал и предавал земле несколько тысяч несчастных, погибших от голода, ран и болезней. По окончании этих трудов Наседка был определен на священническое место в подмонастырском селе Клементьевском . Когда Арсений и поп Иван Наседка прибыли в Москву и явились к боярину Борису Михайловичу Салтыкову, то «я, нищий чернец,— продолжает речь свою к Салтыкову Арсений,— сказал тебе, государеву боярину, про себя, что меня не будет столько (т. е., что я не в состоянии исправить Потребника), ибо я ни поп, ни дьякон, а в той книге все потребы поповския. |
| В последний год патриаршества Иоасафа († 28.11.1640), в начале 1640 г., Московский печатный двор возглавил князь Алексей Михайлович Львов, остававшийся его главой до 17 марта 1652 г. С февраля состав справщиков был усилен тремя представителями столичного духовенства. Это протопоп Александро-Невского собора Иоаким, протопоп собора Черниговских чудотворцев Михаил Рогов, и ставший ключарём московского Успенского собора Иван Наседка. Рогов и Наседка были старшими справщиками. Однако принципиальных изменений в характере справы с их приходом не наблюдалось 1117 . Именно в этот последний год патриаршества Иоасафа появилось первое издание «Служб и жития Николая Мирликийского». Печатание книги было закончено 5 декабря 1640 г., ко дню памяти Николая Чудотворца, «Николе зимнему», отмечаемому 6 декабря по ст. ст. Второе издание (1641) вышло в период междупатриаршества, а третье (1643) появилось уже при новом патриархе Иосифе, который был поставлен на престол в марте 1642 г. Все три издания достаточно быстро были распроданы. По данным «Книги приходной деньгам 7148 и 7149 гг.», из тиража в 1.200 экземпляров первого издания продано 1.078 книг, из них 33 книги купили вологжане Микифор Гаврилов и Андрей Константинов. В рн. (1641) году на Московском печатном дворе оставалось одиннадцать книг, «золочёных по обрезу», и девять книг «в тетрадях», которые отданы Ивану Харламову (РГАДА, ф.·1182, д. 35, л. 166). Тираж второго издания «Служб и жития Николая Мирликийского» также составил 1.200 экземпляров. Из них «всякого чину людем» продано 1.140 книг «в тетрадях по 13 алтын по две деньги книга» (Там же, л. 200). Третье издание имело вдвое больший тираж – 2.400 экземпляров. В период с августа по январь, то есть в течение полугода, было продано 1.778 книг. География продаж «Николина жития» 1643 г. обширна. Книги проданы в Кириллов (Кирилло-Белозерский монастырь – 10 книг), Суздаль (архиепископу Серапиону 3 книги, архимариту Спасо-Евфимиева монастыря 7 книг, посадскому человеку 10 книг), Вологду (в Спасо-Прилуцкий монастырь 2 книги), Нижний Новгород (посадскому человеку 2 книги), Солигалич ( солигалицкие претыя бцы жковы пстыни ста р ц 1 книга), Владимир (Володимерские чети подьячему 2 экземпляра), Касимов (попу церкви Святых жен-мироносиц 1 книга), Углич (служке Алексеевского монастыря 1 книга), Кострому (жителям и духовным лицам 16 книг), Ярославль (жителям города 7 книг), Троице-Сергиев монастырь (30 книг), в Кашин, Казань и Великий Устюг (по одному экземпляру). |
| Там же. С. 1. Там же. С. 22. Там же. С. 22. Голубцов А. П. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Валдемара и царевны Ирины Михайловны. М., Университетская типография. Страстной бульвар, 1892. С. 54. Там же. С. 71. Там же. С. 111. Там же. С. 154. Там же. С. 156. Там же. С. 158. Голубцов А. П. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Валдемара и царевны Ирины Михайловны. М., Университетская типография. Страстной бульвар, 1892. С. 166. Там же. С. 169. Там же. С. 180. Там же. С. 204. Там же. С. 208. Там же. С. 213. Там же. С. 221. Там же. С. 225. Там же. С. 229. Маршалок (польск.) — председатель сеймиков в Польше и Литве. Голубцов А. П. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Валдемара и царевны Ирины Михайловны. М., Университетская типография. Страстной бульвар, 1892. С. 232. Там же. С. 240. Там же. С. 253 Там же. С. 255. Там же. С. 263. Там же. С. 309. Голубцов А. П. Памятники прений о вере, возникших по делу королевича Валдемара и царевны Ирины Михайловны. М., Университетская типография. Страстной бульвар, 1892. С. 315. Иван Васильевич Шевелев, ум. 1660 г., справщик при дворе Московского царя, после вдовства постригся под именем Иосиф, попал в опалу при патриархе Никоне и был сослан в Кожеозерский монастырь. Опарина Т. А. Иван Наседка и полемическое богословие Киевской митрополии. Новосибирск: Наука, 1998. С. 351–367. Деяния Большого Московского Собора 1666–1667 гг. М., 1667. Цветаев Д. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., Университетская типография, 1890. С. 350. Симеон Полоцкий. Пространный Катехизис. Венец Веры. Государственный Исторический Музей, г. Москва. Отдел рукописей, Синодальное собрание (далее – Син.), Син. 286 – беловой список, М., 1671. Полоцкий по сути перевёл и переписал Катехизис Маршана, внеся необходимые на его взгляд корректировки. М. А. Корзо О некоторых источниках катехизисов Симеона Полоцкого. Журнал Славяноведение. Номер 4. Москва. 2009. С. 26. На Соборе в Киеве «Православное исповедание», написанное на латинском языке по образцу западных катехизисов, было одобрено в 1640 г. В Москву оно было привезено достаточно скоро и переведено в 1649 г. |
| Арсений и Антоний знали по-гречески, и к исправлению одной из книг, Требника, привлечено было до двадцати списков, в том числе пять греческих. При исправлении был найдено и исправлено много ошибок, и через полтора года работы справщики представили свой труд митрополиту Крутицкому Ионе, управлявшему церковью в между – патриаршество. Это быть человек недальнего образования, нетвердого характера, не расположенный к исправителям, потому что это дело было поручено Дионисию без совета с митрополитом; к тому же против Дионисия было и московское духовенство, недовольное тем, что исправление поручено было не кому-либо из его среды; против него были и сами монахи монастыря, раздраженные ревностью Дионисия в исполнении монастырского устава. Кончилось тем, что Дионисий с его сотрудниками были преданы суду на соборе из московского духовенства (в 1618 году). Исправления найдены были неправильными и еретическими. Между прочим, в водосвятной молитве («освяти воду сию Духом Твоим святым») исправители выбросили неправильно прибавленное слово: «и огнем»; сделали исправления в молитвах, где упоминалось о святой Троице. На исправителей взведены были по всему этому тяжкие обвинения против и сотрудников говорили, что они „имя св. Троицы марают и Духа святого не исповедуют, яко огнь есть“. Раздраженный и вместе невежественный собор , не слушая оправданий Дионисия, сурово осудил его. Дионисий был отлучень от церкви, заключен в Новоспасский монастырь, его томили в дыму, били, морили голодом, заставляли класть по тысячепоклонов в день, в праздники его водили в митрополиту на смирение в цепях и рубище, и когда митрополит после обедни сидел с властями за столом, держали на дворе среди ругательств и побоев черни, сбегавшейся смотреть на еретика, который хотел выводить огонь из мира–гнусное зрелище, рисующее нравы и бездонное невежество времени. Арсений Глухой заключен быль в цепях на кирилловском подворье, Иван Наседка, «лукавая лисица», по отзыву Арсения, избежал осуждения, вероятно свалив вину на других, хотя также был отлучен от церкви и от священнослужения. |
| Декабрьское 1620 г. соборное постановление о перекрещивании латинян подписал и архиепископ Киприан Тобольский, только что рукоположенный на учрежденную в этом же году новую кафедру. Это также весьма показательно: Патриарх Филарет много ревновал о духовном просвещении и окормлении Сибири, расширяя православное миссионерство на ее необъятных просторах. Филарет во всем старался добиться справедливости, что проявилось не только в его отношении к преп. Дионисию Радонежскому и его справщикам, но и в деле Вологодского архиепископа Нектария. Последний был в 1616 г. Ионой Крутицким без всякого расследования, в нарушение канонов, лишен сана и сослан в монастырь на покаяние. В 1621 г. Филарет тщательно расследовал его дело и признал Нектария безвинно пострадавшим. Но на Вологодскую кафедру Нектарий был возвращен лишь после кончины занимавшего ее архиепископа Корнилия. В этом тоже сказывается столь присущие Филарету осторожность и такт в разрешении болезненных вопросов церковной жизни, его умение добиться результата с наименьшими издержками. Многочисленные вскрывшиеся неблаговидные деяния бывшего Местоблюстителя вскоре обусловили уход митрополита Ионы с Крутицкой кафедры на покой. Он не подвергался со стороны Филарета никаким репрессиям и прещениям (хотя и было за что), а просто уехал в Спасо-Прилуцкий монастырь под Вологдой. Еще одной заботой Патриарха Филарета стало попечение о книгоиздании и духовном просвещении. Быть может, личная богословская необразованность и делала Филарета таким активным поборником развития книжности? Тем не менее, при его участии типографское дело в Москве стало быстро развиваться. В 1620 г. был восстановлен старый Печатный двор на Никольской улице, сгоревший при поляках. Возрожденная в 1613 г. в Кремле типография была возвращена на свое исконное место в Китай-городе. При Филарете в ней работало 7 печатных станков. Справщики при типографии были подобраны весьма квалифицированные. В их числе были уже упомянутые Арсений Глухой и Иван Наседка. К ним добавились старец Антоний Крылов, Богоявленский игумен Илия и мирянин Григорий Онисимов. Большинство из них знали греческий, и справщики использовали в своей работе греческие книги. При справщиках состоял целый штат писцов и чтецов. Для них было выделено специальное помещение – «Правильная палатка», куда со всей России свозились древние книги для сличения с ними текстов при справе. |
|
|
