| В ряде случаев, как показывает исследование Л. В. Мошковой Апостольских правил, редактор сознательно выбирал между полным и сокращенным текстом правил. В др. главах можно предполагать дефекты в протографах. Так, Указатель 14 титулов помещен в списках русского извода в редакции Сербской Кормчей, однако после 29-й гл. 9-й грани составитель перешел к Древнеславянской редакции. Обратный переход от Древнеславянской редакции к Сербской имеет место в гл. 21 «От книг Божественных повелений» - Собрание новелл Юстиниана в 87 главах. Этот раздел дан в Древнеславянской редакции до 62-й гл., а главы 62-87 идут в Сербской редакции. В составе этого извода имеются общие с Устюжской Кормчей статьи: «Закон судный людем», монашеские правила, Устав Иоанна Пателария, правила Феодора Студита. Щапов считал, что первый этап формирования отразился во Владимиро-Волынской группе, второй - в Новгородско-Синодальном списке. Древнейший список Владимиро-Волынской группы, Харьковский, содержит (дважды) Церковный устав равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича, а также переработанную 133-ю новеллу Юстиниана, т. е. он не сохранил первоначального состава. В состав русского извода были включены Правила митр. Иоанна II, «Вопрошание» Кирика Новгородца, Правила церковного Собора 1273 г., «Сказание о черноризническом чине» еп. Туровского Кирилла II . К Владимиро-Волынской группе относится также список б-ки Арадской епископии (Румыния. 21). В Новгородско-Синодальный список вошла «Русская правда», а уже в XIV в.- Устав кн. Владимира и Устав кн. Святослава Ольговича. В Варсонофьевском списке XIV в. появились новые статьи владимирского происхождения: 2 послания Владимирского епископа князю по поводу разорения Успенского собора во Владимире и о церковном суде, а также ряд др. учительных статей. Не позднее XIV в. Русская и Сербская редакции стали основой для создания церковно-юридического сб. «Мерило праведное» (наиболее ранний список - РГБ. Троиц. I. 15), статьи из к-рого впосл. вошли в состав Чудовской редакции Кормчей. |
| Следует также заметить, что постоянная устремленность испытующего взгляда в «писания» («в том живот и дыхание мое имею») сближает его с караимами, «читающими» (своего рода протестантами в иудаизме), оказавшими, по моему убеждению, определяющее влияние на развитие и новгородско–псковской ереси стригольников вв., и современной Нилу новгородско–московской ереси «жидовская мудрствующих», думающих по–иудейски, вв. 56 , а именно – не признающих Иисуса Христа Сыном Божиим, Деву Марию Богородицей, а Церковь кораблем спасения. Еретики тоже были людьми книжными, но Писание старались перетолковать по–своему и принимали его выборочно (Апостол они отвергали). Возможно, отчасти по причине внешнего сходства с еретиками, как «читающий», Нил счел нужным письменно засвидетельствовать свое полное приятие всех отвергаемых теми церковных догматов и святоотеческих писаний и предать проклятию «лжеименитых же учителей еретическая учения и предания вся». Обращает на себя внимание и то, что Нил советовал разборчиво относиться к «писаниям»: «Писания бо многа, но не вся божествена суть». Возможно, это – осторожное предупреждение о книжности еретиков. Есть также основания считать (об этом дальше будет сказано подробней), что преподобный Нил принял непосредственное участие в создании антиеретической книги Иосифа Волоцкого , известной под названием «Просветитель». «То обстоятельство, что Нил Сорский участвовал в создании прижизненного списка “Просветителя”, изготовленного во время последней борьбы с еретиками, свидетельствует, во всяком случае, о его полном сочувствии этой борьбе», – справедливо считает Я. С. Лурье 57 . Предание Нила (в рукописной традиции его заглавие несколько варьируется: «О жительстве святых отець сие предание старца Нила Пустынника учеником своим, и всем прикладно имети сие», «О жительстве скитском от святых писаний», «Сие предание старца Нила Пустынника учеником своим, абие кто в пустыни его живет, также и прочим пустынником всем прикладно имети сие о жителстве святых отец» и т. п.), где находится свидетельство об отвержении еретических учений, представляет собой поучение об общих нормах жизни в его ските, обращенное, как он пишет, к «братии моей, присным, яже суть моего нрава», с убеждением соблюдать заповеди, следовать святоотеческим преданиям, без надобности не выходить за пределы обители, быть умеренными в пище и нестяжательными, питаясь от выручки за свое рукоделие и ни в кельях, ни в церкви не допуская драгоценной утвари и украшений. По жанру Предание в значительно большей мере является монастырским уставом, нежели то сочинение Нила, за которым закреплено в науке название «Устав» («От писаний святых отець о мысленем делании, чего ради нужно сие и како подобает тщатися о сем»). |
| “Прошлого 1785 года августа 24 дня от его светлости господина генерала фельдмаршала екатеринославского и таврического генерал-губернатора и многих орденов кавалера князя Григория Александровича Потемкина бывшим в С.-Петербурге с прошениями старообрядцам письменно объявление дано, в коем между прочим написано, что Ее Императорское Величество, простирая матерное свое попечение на придерживающихся обрядов прежде-печатных книг, благоволила подать им в том способы следующие: которые из них пожелают объявить соединение свое с святой восточной греко-российской Церковью, те получа священников, от таврического архиерея зависящих, будут навсегда пользоваться обрядом и чином по их обычаю и прочее, а сего 1787 года января 27 дня высокопреосвященнейший господин Гавриил митрополит новгородский и с.-петербургский преосвященному Илариону епископу новгородско-северскому изволил сообщить, в каковом сообщении прописывает полученный его светлостью Высочайший Ее Императорского Величества рескрипт, по делам вверенных его светлости губерний, 9 статью, которой повелено слободы старообрядцев, поселившихся в новгородско-северской епархии, приписать к епархии таврической, и рекомендует по Высочайшему Ее Императорского Величества повелению исполнить, и те слободы принадлежащими к его епархии не почитать; а вашему высокопреосвященству обстоятельную о них сообщить ведомость. Посему и известно нам совершенно, как милосердо Ее Императорское Величество Всемилостивейшая наша монархиня снизойти изволила ко удовлетворению нашему, и теперь уже мы зависим под благоразумным руководством вашего высокопреосвященства и желаем воспользоваться выгодами придержанию обряда прежде-печатных книг нам данным, в следствие чего через это прибегаем к особе вашего высокопреосвященства и всеусердно нижайше просим вашего архипастырского благословения: благоволите, высокопреосвященнейший владыко! к церкви Успения Пресвятой Богородицы, у коей мы и ныне числимся в приходе, произвесть священника из породы великороссийских людей, а не из малороссиян, и снабдить его св. миром, именно диакона Иосифа Иванова, который находился при церкви здесь приписным, а ныне состоит он в городе Елизавете по пачпорту при тамошней часовне. Соизвольте, высокопреосвященейший владыко, перед вашу архипастырскую особу его призвать и рассмотря обще с священником и с письменным вашего высокопреосвященства повелением приказать им прибыть в посаде Климовской к сей церкви, а о других церковно-служителях и о вышеописанном и о прочем сем таковом предаем в благоволение и рассмотрение вашего высокопреосвященства, и о сем нашем прошении просим, высокопреосвященнейший владыко, вашу архипастырскую неукоснительную резолюцию учинить, чего непрестанно и ожидаем. Мая 27 дня 1787 года”. |
| Второй сын Василия II, Юрий, получал, как и старший брат, треть в Москве (Василия Ярославича), но уже не единолично, а в совместное владение («по половинам») с братом Андреем Большим, а также «год» в столице, принадлежавший когда-то князю Константину Дмитриевичу. Столицей удела князя Юрия Васильевича становился Дмитров, когда-то принадлежавший князю Петру Дмитриевичу, а затем бывший объектом борьбы великого князя с его братом Юрием Дмитриевичем и его детьми. Владениями князя Юрия Васильевича становились бывшая столица князя Ивана Андреевича (Можайск) и примерно половина земель князя Василия Ярославича (Серпухов и Хотунь). Князь Андрей Большой Васильевич кроме трети в Москве (по «половинам» с братом Юрием) получал Углич с Устюжной (когда-то владения князя Петра Дмитриевича), Бежецкий Верх и Звенигород, т.е. в основном земли, входившие в удел князя Юрия Дмитриевича и его сыновей (но без Галича и Вятки). Борис Васильевич кроме «года» в Москве (князя Ивана Андреевича) становился владельцем Волока, Ржевы и Рузы. Волок продолжал номинально числиться совместной новгородско-московской волостью. Руза некогда была владением князя Юрия Дмитриевича с сыновьями, а за Ржеву шла упорная борьба с Тверью, Литвой и Дмитрием Шемякой. Младшего из сыновей, Андрея Меньшого, Василий II наделял «годом» в Москве, ранее принадлежавшим князю Петру Дмитриевичу, а также Вологдой с Кубеной и Заозерьем. Вологда, как и Волок, номинально считалась новгородско-московской волостью, а Заозерье «поимано» было Василием II у союзных Дмитрию Шемяке заозерских (ярославских) князей. Наконец, жена великого князя Мария Ярославна по традиции «до живота» становилась владетельницей Ростова (там сохраняли часть прав и ростовские князья), а также Романова (ее «примысел», добытый у ярославских князей). Отражая решительную победу Василия II над его политическими противниками, распределение земель по завещанию великого князя наглядно свидетельствует об усилении процесса утверждения единовластия на Руси. В завещании закладываются прочные основы, которые должны обеспечить решительное преобладание великого князя над его удельными братьями. Дмитрий Донской в своем завещании 1389 г. каждого из своих четырех сыновей «благословил» одним городом, да в виде компенсации за территорию «короны» (великого княжения), переходившую фактически наследнику, три сына Дмитрия получали «примысли» — «купли» Ивана Калиты. |
| Первые в конце концов восприняли известный более умеренный взгляд на переживаемое время, которым отрицалось наступление царства антихриста; вторым всецело помог более резкий взгляд, признававший, что царство антихриста уже настало. В одном случае возникла беглопоповщина, в другом безпоповщина. Безпоповщина предоставила совершение таинств и служб церковных мирянам. Первые новгородско-псковские расколоучители в лице попа Ильи и священноинока Варлаама не признавали за действительное и действенное то рукоположение, которое было совершено по новым книгам. Не подлежит ни малейшему сомнению, что того же взгляда держались и все ученики их. Отсюда, при переходе в раскол новопоставленные попы были принимаемы в качестве мирян. 361 При таких порядках община новгородских раскольников скоро совсем лишилась попов и по отсутствию последних её стали называть «согласием мужиковщины». Известно, что на новгородских собраниях 1692 и 1694 года не было уже ни одного лица священного чина, – все были бельцы. На последнем из этих собраний «безпоповщинское» начало было провозглашено даже в качестве догмата. «Обязуемся, – законополагали раскольники в 5 правиле своих определений, – с клятвою хранить вечно учение», что «по грехом нашим в токовая времена достигохом, в няже православного священства в конец по благочестию лишились», – есть только «антихристовы попы». Вместе с хиротонией в новгородско-псковских пределах отвергали и совершаемое по новым книгам крещение. Варлаам – перекрещивал приходящих от церкви, Илья – тоже. Последний дал и мирянам право совершать этот чиноприем. «Сей священник Илия, – гласит раскольническое предание, – ревнуя поревновах за древнее благочестие... от новолюбителей крещенных не приимаше, но паки покрещеваше, и от сего священника в нужном случае простии искуснии мужие прияша благословение и власть, еже от великороссийской церкви крещенных паки покрещевати». Сказание перечисляет целый ряд таких «простецов» и в числе их известного Иоанна Дементьева. Из других источников также известны деятели этого рода: в Новгороде – расколоучитель Тимофей, во Пскове – Герасим Павлов. Так был перекрещен и крестецкий дьячок Феодосий Васильев в Дионисия. Перекрещиванию подвергались и присоединявшиеся к расколу попы. Вторым правилом собора 1694 года было определено: «приходящих от церкви никонианской к нашему правоверию и благочестию, сим собором узаконяем и повелеваем отцам духовным, вторично крестить во имя Отца и Сына и Святого Духа, понеже еретическое крещение несть крещение, а паче осквернение». Третьим правилом собор определил и самый способ совершения перекрещивания. «Крестить приходящих в чану, на то нарочито изготовленном, крещая же с возженными свещами и с возложением руки отца духовного на верх главы крестящегося, и тако погружая и возгружая, како церковный обычай повелевает священнику». Пред крещением, как видно из пятого правила того же собора, присоединяемый к расколу должен был выдержать сорокадневный пост. 362 |
| В 1699 году учитель Игнатия Феодосий Васильев бежал в Польшу. Очевидно, в числе постоянных насельников польских феодосиевых обителей Игнатия Трофимова не было. В противном случае он, как ближайший соработник Феодосия, несомненно, проявил бы так или иначе свое непосредственное участие в разыгравшихся в первом десятилетии XVIII века важных событиях безпоповщинской истории. Наверное, Феодосий взял бы и его с собою напр. на Выч в 1706 году, когда ехал туда для решительной беседы о вере с поморцами. Между тем в числе шести польских «старейшин» – спутников Феодосия – имя Игнатия Трофимова не упоминается. 1881 Не знает —138— его затем раскольническая литература и среди федосеевских отцов Ряпиной мызы. Поэтому надо положить, что в 1699 году Игнатий расстался с Феодосием и встретил XVIII век в родных Новгородско-Старорусских краях. Эти края и становятся теперь постоянной ареной его деятельности. Здесь именно и была позднее – в 1724 году – зарегистрирована официальною властью его долговременная пропагаторская деятельность. 1882 Целых 25 лет (1699–1724) Игнатий работал в Новгородско-Старорусских краях. Уже самая продолжительность этой деятельности должна была доставить ему здесь широкую известность и славу. Но славы он был достоин и в других отношениях. Не говорим уже о единоверцах Игнатия; – даже «внешние», т. е. не федосеевцы, дают о нём согласно «доброе свидетельство» и как о человеке, и как об учителе. Скупой на похвалы федосеевским наставникам раскольнический биограф Павел Любопытный говорит в своем «Словаре» об Игнатии, что это был человек «хорошего сердца, незлобивый, миролюбивый и почитавший раздор церковный за тяжкий грех», «муж подвижный в созидании Церкви». 1883 И другой поморец – Федор Калинин, «Даниловских стран настоятель», – на самом себе лично испытавший умиротворяющее влияние личности и бесед Игнатия, называет его «мужем доброго нрава и кроме всякого злохитрства». 1884 В чём же, частнее, проявлялась деятельность Игнатия за описываемый период? Как прежде, находясь при Феодосии, Игнатий много времени проводил в странствованиях, так и теперь он «ходил везде по людям», 1885 т. е. остался тем же странствующим учителем. И к пожертвованию спокойствием |
| Наличники дверей, состоящие из ряда колоннок (валиков), сходящихся на верху рядом арок (с заостренным подвышением или без него), также – признак владимиро-суздальской архитектуры. «Такого рода отделки не было ни в Киеве, ни в новгородско-псковском братстве», «во Владимире же подобные арки с заостренным подвышением видим уже в Княгининском монастыре (Павлинов, о. с. стр. 112). В Кирилове – однородные наличники мы видим не только в Успенском соборе, но и в церквах архангела Гаврила и Иоанна Предтечи (сравн. также наличники дверей в Борисоглебском монастыре, близ Ростова, по фотографиям Барщевского 1239 и 1240). Далее. Присутствие наружных горизонтальных поясов из кирпичных орнаментов между арками, завершающими вертикальные лопатки, находит свою аналогии на памятниках владимиро-суздальского зодчества, где пояс из колоннок постоянно разделяет стены (на половине их высоты). В кирилово-ростовской архитектуре, правда, пояс пересекает лопатки не в средине, а под арками, но и на апсидах суздальских церквей тяга из орнаментов превращалась в верхний карниз. Поднятие горизонтальной тяги па стенах церкви от средины к верху (до перехода пилястров в арки), вероятно, было обусловлено однорядностью окон. В суздальских церквах пояс проходит над первым ярусом окон, а в кириловском соборе и над единственным. На стенах же церквей новгородско-псковского зодчества, до начала общения его с московским, горизонтальных вытяжных поясов не наблюдается, хотя подобные же карнизы присутствуют здесь на барабанах глав. При всей указанной связи владимиро-суздальского зодчества с архитектурой кириллово-ростовской, в последней уже утратилось богатство наружных обронных украшений, и понизилась прежняя высота храмов, достигавшая первоначально приблизительно до удвоенной длины церкви (напр. внутренняя высота Покровской церкви близ Боголюбова была в 10 саж. 1 1 / 3 арш. при длине главной массы в 5 саж. 1 арш. 12 вер. и ширине в 4 саж. 2 1 / 2 арш., т. е. почти равнялась удвоенной средней величине длины и ширины главной массы=10 саж. 1 арш. 4 вер.; высота Дмитриевского собора – 13 саж. 8 верш, немного меньше суммы из мер длины и ширины его, или 14 саж. 1 арш. 8 верш. В московских пределах, быть можеть, под влиянием псковичей, церкви ставовятся уже приземистие. Так внутренняя высота Благовещенского собора равна 9 саж. 1 арш., при длине в 7 4 / 3 , саж. – без пристроек. Высота Чудовской церкви равна 10 саж. 2 арш. – при длине в 8 саж. 2 арш. и т. п.). |
| Проживая в Новгороде, вдали от татар, благоверный князь Александр Ярославич не принимал ближайшего участия в деятельности своего отца по восстановлению порядка в северо-восточной Руси. Да об этом и некогда было ему подумать. Одновременно с тем, как северо-восточной Руси грозила гибель от татар, северо-западным русским городам — Великому Новгороду и Пскову — угрожал не менее опасный враг — шведы, немцы и литовцы. Пользуясь разгромом Руси татарами, невозможностью со стороны великого князя подать помощь новгородцам и псковичам, они усилили свой натиск на пограничные русские города и надеялись без особых усилий подчинить их своей власти. Страшная опасность угрожала русскому северо-западу. Дело шло здесь не только о возможности утратить свою политическую самостоятельность, оказаться оторванными от Русской земли, но утратить и веру православную. Западный враг делал дерзкое покушение на эту вековую русскую святыню, которой не тронул даже языческий завоеватель. Уже давно со стороны пап раздавался призыв о необходимости бороться против «схизматиков» [ 9 ] силою меча, потоками крови привести их в подчинение папе и католической церкви. Татарский погром представлялся для этого, по-видимому, очень благоприятным временем, и неудивительно, если призыв к борьбе против православия стал настойчивее раздаваться со стороны высшего представителя католической церкви и внимательнее выслушивался некоторыми из его духовных чад. Но в лице благоверного князя Александра Ярославича Господь воздвиг такого могущественного, непобедимого защитника православной веры, против которого ничего не могли сделать католики. Благоверный князь Александр предвидел неизбежность борьбы и подготовлялся к ней. В 1239 г. он женился на дочери Полоцкого князя Брячислава, одного из окраинных русских князей, которому еще больше, чем Новгороду, угрожали католики. В лице своего тестя Александр Ярославич приобрел таким образом надежного, хотя и не сильного союзника. Венчание князя происходило в Торопце [ 10 ], брачные пиры — в Торжке и Новгороде. И как только окончились брачные торжества, благоверный князь Александр тотчас принялся за важное дело — устройство укреплений на границах новгородско-псковских земель, откуда можно было прежде всего ожидать нападений. На реке Шелони был построен ряд крепостей. Но неприятель не дал закончить эти подготовительные работы по укреплению новгородско-псковских границ. Через четыре года после Батыева нашествия началась упорная борьба с западным врагом, не прекращавшаяся в продолжение почти всей жизни благоверного князя Александра Ярославича. Первыми начали борьбу шведы. |
| С 1654 г. установлен, в память избавления от моровой язвы, крестный ход из пустыни 25 июня с чудотвор. иконою Смоленской Божией Матери в Казань, где икона пребывает до 26 июля. При м-ре учреждена школа. “Сказание о Седмиозер. Богород. пуст. и о чудотв. иконе Пресв. Богород., называемой Смоленской, составл. по благослов. преосв. Лаврентия», Казань, 1858 г.; “Ист. Росс. Иер.», VI, 73; Ратшин, 105; “Матер. для стат. Росс.», 1841 г., I, 164; “Опис. монаст.», 1817 г., 97; “Воен. стат. обозр. Казан. губ.», 109; Лаптев, “Казан. губ.», 465; “Заволж. Муравей», I, 105; “Казан. губ. вед.», 1844 г., 27, 28; “Памят. кн. Казан. губ. на 1863 г.», Отд. III, 116; “Труды Казан. губ. стат. Комит.», I, 81; Рыбушкин, “Ист. гор. Казани», I, 50 (о построении храма Воскресения), 62 (митроп. Вениамин), 101 (моровое поветрие); II, 118 (описание; здесь, вероятно, по опечатке сказано, что моровое поветрие было в 1565 г., срав. стр. 101); “Извл. из отч. Об.-Пр.», 1848 г., 84 (пожертв. кам. дом с пристройк. и землею); 1884 г., 235 (школа); “Кратк. ист. сказ. о чудотв. икон. Казан., Седмиозер., Раиф. и Мироносиц.», 1849 г., 10; Строев, “Спис. иер. и настоят.», 303, 11; “Чтения в И. Общ. ист.», 1860 г., III, Отд. 1, 145 (в 1744 г. имел 513 душ. крест.); 1880 г., I, 8, 169, 176 (миссионер. дело между Казан. инородц.); “Опис. докум. и дел архива св. Синода», IV, 1724 г., прилож., XX, IV (митр. Казан. Тихон завещал игумену образ Преображ. Госп.); VI, 1726 г., 295 (архиеп. Казан. Сильвестр доносил, что губернатор Волынский отнял у пустыни две деревни, которые и отдал Казан. помещику Андр. Писемскому); “Древи. Росс. Вивлиоф.», 1791 г., XVIII, 98 (сюда в 1782 г. ушел на обещание митроп. Вениамин Григорович, здесь и скончался). 1144. Семигородная или Седмигорская – Успенская, мужская пустынь, заштатная (с 1764 г.), Вологодской губ., Кадниковского у., Пустораменской волости, в 46 вер. к сев.– сев.-зап. от Кадникова, в глухой, безлюдной и лесистой местности, близ правого берега рч. Двиницы. Полагают, что основана в XV ст. |
| 1768 . Николаевская – Иловицкая, мужская пустынь, ныне погост Никольская пустынь или Иловицы, Тверской губ., Вышневолоцкого у., в 58 вер. к юго-зап. от Вышнего Волочка. В 1670 г. упоминается строит. Александр. Строев, “Спис. иер. и настоят.”, 486. 1769 . Николаевская – Мокрая, мужская пустынь, совсем упраздненная, Вологодской губ., Грязовецкого у., в 40 вер. к вост. от Вологды и верстах в 20 к сев.-сев.-вост. от Грязовца, на правом берегу р. Сухоны, недалеко от нынешнего сельца Никольского Старого. История ее неизвестна, но в начале XVI ст. в ней был строителем Антоний. В 1620 г. приписана к Вологод. архиер. дому; около 1764 г. сгорела и не была возобновлена. “Ист. Росс. Иер.”, V, 93; Суворов, “Владим. Заоник. пуст.”, 28; Строев, “Спис. иер. и настоят.”, 763; “Акты истор.”, III, 84 (Ж. гр. 1620 г. Вологод. Софийск. собору на монастырек Никола чудотв. Мокрой); “Чтения в И. Общ. ист.”, 1860 г., III, Отд. 1, 150 (в 1744 г. имела 6 душ крест.); “Опис. Москов. архива Мин. Юстиции”, I, 245 (дозорная книга 1613 г. владений пустыни); “Опис. докум. и дел архива св. Синода”, VIII, 1728 г., прилож., CXV, XI (в ней находились 2 начальствующих и 10 монахов). 1770 . Николаевская – Пироская, мужская пустынь, ныне погост Пирос, Новгородской губ., Боровичского у., в 22 вер. к югу от Борович, на зап. берегу обширного оз. Пироса, близ Николаев. ж. дороги. В грамоте патр. Никона 1664 г. читаем: «В нынешнем в 172 г., февр. в 10 день, бил нам челом Новгородцкого уезду Николской пустыни старец Пимин: состроил де он в Пироском погосте, по благословению митроп. Макария, новую церковь Николы чудотвор., а старой де церкви, что впусте стояла, сыскал образы, кои были рознесены, и обыскал де он ныне местный образ Николы чудотв., и из алтаря местные иконы, да клепало железное...». Затем старец Пимин просит все это возвратить, а патр. Никон указал Иверскому архим. Филофею все эти вещи розыскать. Митроп. Макарий был в 1542–1563 г., следоват., Пимену было более 100 лет. В писцовой книге Деревской пятины, 1581 г., значится: «Погост Пироской на оз. на Пиросе. А на погосте храм верховныи Апостоли Петр и Павел, да придел Никола чудотв., да теплый храм Козма и Дамьян, стоят без пенья». Таким образом старец Пимен сделал неверное показание; вероятнее, что пустынь была заведена здесь значительно позднее. Существующая церковь во имя ап. Петра и Павла основана в 1757 г. Неволин, “Пятины, в Зап. И. Р. Геогр. Общ.”, 1857 г., VIII, прилож., 248; “Памятн. кн. Новгор. губ. на 1858 г.”, прилож., 25; “Русск. истор. Библиот.”, V, 452. |
|
|
