| Сочинение сохранилось в более чем 10 рукописях XV-XVII вв., помещено под 15 июля (день памяти св. Владимира). Наиболее ранний из известных списков - т. н. Мусин-Пушкинский, 1414 г.- не сохранился, он доступен исследователям по копии XIX в., изданной В. И. Срезневским . Наиболее древние сохранившиеся списки - РГБ. Ф. 98. 637 (70-е гг. XV в., издан А. А. Зиминым ) и РНБ. Сол. 518/537 (1494 г., издан Срезневским, Бугославским и Н. И. Милютенко). Списки разделяются на неск. редакций, выявленных Макарием (Булгаковым): полный вид, включающий 3 части; текст без Похвалы кнг. Ольге; краткий вид, включающий лишь «Древнее житие» кн. Владимира. Как показал Бугославский, наиболее близкой к первоначальному тексту является полная редакция, представленная во всех старших списках XV в. «Память и похвала князю русскому Владимиру...» представляет собой ценный исторический источник, проливающий свет на обстоятельства прихода к власти кн. Владимира Святославича, на его внешне- и внутриполитическую деятельность и на обстоятельства и время его личного крещения и Крещения Руси. Особую ценность памятнику придает то, что в его 3-й ч., «Древнем житии», использован несохранившийся летописный источник, отличный от «Повести временных лет» (ПВЛ). Ряд сведений, сообщаемых в «Памяти и похвале князю русскому Владимиру...», уникальны. Только в этом тексте приведена точная дата вокняжения Владимира в Киеве - 11 июня 6486 (978) г.; в ПВЛ начало киевского княжения Владимира отнесено к 6488 (980) без точной даты. В «Памяти и похвале князю русскому Владимиру...» сообщается о взятии князем Корсуни в 3-е лето после крещения. Это сообщение противоречит «Корсунской легенде», в соответствии с которой Владимир крестился в Корсуни, но соответствует общей канве летописного рассказа о крещении князя, распределенного между 3 годами. Причем начало рассказа о выборе св. Владимиром христианства отнесено к 6494 (986) г., а о взятии Корсуни сообщается под 6496 (988) г.- 3-м годом по отношению к 6494, согласно «включенному» счету лет, принятому в Др. Руси. В «Памяти и похвале...» рассказывается о войне кн. Владимира до крещения с хазарами и о его походе «на другое лето по крещении» «к порогам»; об этих походах в летописях нет сведений. Относительная хронология событий, как они представлены в «Памяти и похвале князю русскому Владимиру...», в основном не совпадает с известной летописной хронологией. После исследований Шахматова утвердилось мнение, что данные «Памяти и похвалы князю русскому Владимиру...» восходят к более древней летописи, нежели те источники, которые легли в основу ПВЛ. С. В. Цыб попытался установить время возникновения летописного источника, использованного И. М. По мнению историка, им мог быть Перемышльский летописный свод 1106-1113 гг., отразившийся также в ПВЛ. |
| Камень, получивший название Виффагийская стела, в XII в. был покрыт фресками с 4 сторон: на зап. изображена встреча Иисуса Христа с Марфой и Марией, на юж.- Воскрешение прав. Лазаря, на сев.- 2 апостола, ведущие в В. ослицу и осленка, на вост.- «Вход Господень в Иерусалим», росписями также была покрыта верхняя сторона камня. В 1950 г. фрески были отреставрированы. Сохранившийся фрагмент лат. надписи на одной из сторон содержит название «Виффагия». Происхождение и назначение камня не имеет единого толкования. Зап. паломники видят в нем камень, с к-рого Спаситель воссел на осла, но он для этого слишком велик. К тому же с одной из сторон в стеле имеется небольшая ниша непонятного назначения. Возможно, в храме крестоносцев камень служил престолом ( Мефодий (Кульман), еп. С. 73). Сейчас камень находится слева от алтаря и окружен декоративной железной решеткой. Отсюда начинается крестный ход католиков в Неделю ваий. На участке мон-ря находятся также неск. древнеевр. гробниц рим. времени (в т. ч. одна с откатывающимся камнем, аналогичным тому, к-рым, согласно Евангелиям, был закрыт вход в могилу прав. Лазаря). Над францисканским мон-рем, на вершине холма, расположен греч. правосл. муж. мон-рь в честь Входа Господня в Иерусалим. Его строительство было начато в нач. ХХ в. (сохр. ворота с греч. и рус. надписями того времени), но было прервано первой мировой войной и возобновлено только в 80-х гг. XX в. Григорием, митр. Тивериадским. Монастырский комплекс включает небольшой храм, митрополичий дом и сень над условным местом, где воссел на осла Спаситель. От этого мон-ря начинают крестный ход в Вербное воскресенье. Ист.: Житие и хождение Даниила, Русския земли игумена//ППС. 1883. Т. 1, вып. 3. (Вып. 3) [игум. Даниил]; Повесть Епифания о Иерусалиме и сущих в нем мест 1-й пол. IX в.//ППС. 1886. Т. 4, вып. 2. (Вып. 11) [ Епифаний мних. Житие равноап. Елены]; Le pèlerinage du moine augustin Jacques de V é rone (1335)//Revue de l " Orient latin. 1895. Vol. 3 [Иаков из Вероны]; Theodoricus [of Würzburg] Libellus de Locis Sanctis/Hrsg. M. L. und W. Bulst. Hdlb., 1976 [Теодорих]; Wilkinson J. Jerusalem Pilgrims before the Crusaders. Warminster, 1977 [монах Бернард]; Itinera Hierosolymitana Crucesignatorum (saec. XII-XIII)/Ed. S. de Sandoli. Jerusalem, 1978. Vol. 2. (SBF: Col. maior; 24) [Иоанн Вюрцбургский]. |
| Святитель Михаил, первый митрополит Киевский, крестивший в Днепре киевлян, стал основателем Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве. Произошло это при сыне князя Владимира Ярославе Мудром. Предполагается, что Михайловский собор был первым храмом с позолоченным верхом, откуда на Руси пошла эта традиция. Для православного человека золото куполов является символом вечности, нетления, царственности и небесной славы. Храм — это свеча, возжигаемая пред престолом Божиим. Золотые купола и кресты своим сиянием напоминают пламя свечи. При Ярославе Мудром были основаны также Свято-Юрьев монастырь на берегу реки Волхов вблизи Новгорода (1030 г.) и Новоторжский Борисоглебский монастырь (1038 г.), действующие и по сей день. Иконы «Блаженный же князь Владимир, внук Ольгин, крестился сам и детей своих, и всю землю Русскую крестил от конца и до конца, и города, и церкви пречестными иконами украсил», — пишет Иаков Мних. Действительно, первые иконы на Руси были привезены князем из Корсуни для Десятинной церкви. К XI веку относится деятельность учеников греков, первых известных русских святых иконописцев, монахов Киево-Печерского монастыря, преподобного Алипия († около 1114 г.) и его сотрудника преподобного Григория. Великомученик Георгий Победоносец. Икона. XI в. Одна из самых древних чтимых на Руси икон — чудотворная Владимирская икона Божией Матери, по преданию, была написана святым евангелистом Лукой и вывезена из Константинополя около 1131 года. К древнейшим из сохранившихся на сегодняшний день икон относятся икона великомученика Георгия Победоносца (XI в., Успенский собор Московского Кремля), иконы святых апостолов Петра и Павла и «Спас золотая риза» из Софийского собора в Новгороде (XI в.). Высочайшие образцы русской иконы явлены в творчестве преподобного Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1410), преподобного Андрея Рублева (около 1370 — 17 октября 1428) и Дионисия (ок. 1440–1502). Фрески Это тоже иконы, только выполненные по сырой штукатурке. Техника выполнения фресок пришла на Русь из Византии, а впервые они были использованы при устроении Десятинной церкви. Своей особой красотой известны фрески Софийского собора в Киеве (1037 г.). Для древнерусского искусства важную роль сыграли строительство и роспись Успенского собора в Киево-Печерском монастыре. Работы были выполнены константинопольскими мастерами в 1073–89 годах. |
| Через 3 лета и 3 зимы Владимиру снова пришлось войти в личное столкновение с Олегом, пришлось писать Олегу Святославичу письмо, через 3 лета и 3 зимы Олег теряет Чернигов и затем получают Олег с братьями отчину Святославлю, а Владимир Всеволожю уже не по личному их только двоих, а по общему всех русских князей, соглашению. 3 лета и 3 зимы в Переяславле ставит Мономах в тесную связь со своей уступкой: «Олег на мя приде с Половечскою землею к Чернигову и... сжалив си хрестьяных душ... вдах брату отца его место, а сам идох на отца своего место Переяславлю... И седех в Переяславли 3 лета и 3 зимы и с дружиною своею». В 1096 году «Святополк и Володимер поидоста на Олега Чернигову; Олег же выбеже из Чернигова, месяца мая в 3 день, в суботу. Святополк же и Володимер гнаста по нем. Олег же вбеже в Стародуб и... оступиста и в граде... и стояша около града дний 30 и 3. И вылезе Олег из града, хотя мира, и вдаста ему мир, рекуща сице: «иди к брату своему Давыдови и придета Киеву... ту достойно снятися и поряд положити»... И не всхоте сего Олег створити, но... поим вой, поиде к Мурому, в Муроме тогда сущю Изяславу Володимеричю... И посла Олег слы свое к Изяславу, глаголя:... «хочю, ту седя, поряд створити с отцемь твоим, се бо мя выгнал из юрода отца моего». И сам Мономах говорит в письме к Олегу: «Оли то буду грех створил, оже на тя шед к Чернигову, поганых деля, ли того ся каю? да то языком братьи пожаловах, и пакы е поведах, зане человек есмь» 2 . И так Мономах в 1096 году выгнал Олега из Чернигова, а стало быть и занял его сам снова через 3 лета и 2 зимы, если же говорит «3 лета и 3 зимы», то говорит так потому, что так все считали в древности: « коже бо б во чрев китов тр дн и тр нощы: так бдетъ и Снъ Чeлobчeckiй въ сердцы земл тр дн итр нощы» ( Мф.12:40 ), хотя от 3 часов вечера (9 час по евр. счислению) до раннего утра воскресения прошло по нашему счислению менее полутора суток: одне полные (суббота), конец пятницы и начало воскресения, так что только один день полный, части двух других и две ночи. И у римлян 30-го мая был tertius dies ante calendas Junias, хотя между ним и календами находилось только одно 31-го мая. Так считал и наш мних Иаков, как это выяснил проф. А. И. Соболевский в Журнале Министерства Народного Просвещения июнь 1888 г., так, а не иначе, считал и Мономах. |
| Во время одного из приемов, рассказывает Константин Багрянородный, русской княгине было поднесено золотое, украшенное камнями блюдо. Святая Ольга пожертвовала его в ризницу Софийского собора, где его видел и описал в начале XIII века русский дипломат Добрыня Ядрейкович, впоследствии архиепископ Новгородский Антоний: «Блюдо велико злато служебное Ольги Русской, когда взяла дань, ходивши в Царьград; во блюде же Ольжине камень драгий, на том же камени написан Христос». Впрочем, лукавый император, сообщив столько подробностей, как бы в отместку за то, что «переклюкала его Ольга», задал нелегкую загадку историкам Русской Церкви. Дело в том, что преподобный Нестор Летописец рассказывает в «Повести временных лет» о Крещении Ольги под 6463 (955 или 954) годом, и это соответствует свидетельству византийской хроники Кедрина. Другой русский церковный писатель XI века, Иаков Мних, в слове «Память и похвала Владимиру… и как крестилась бабка Владимира Ольга», говоря о кончине святой княгини († 969), отмечает, что она прожила христианкой пятнадцать лет, и относит тем самым время Крещения к 954 году, что тоже совпадает с точностью до несколько месяцев с указанием Нестора. Между тем Константин Багрянородный, описывая пребывание Ольги в Константинополе и называя точные даты устроенных им в ее честь приемов, с несомненностью дает понять, что все это происходило в 957 году. Для примирения данных летописи, с одной стороны, и показаний Константина, с другой, русским церковным историкам пришлось предполагать одно из двух: либо святая Ольга для продолжения переговоров с императором в 957 году приехала в Константинополь уже во второй раз, либо она крестилась вообще не в Царьграде, а в Киеве в 954 году и единственное свое паломничество в Византию совершила, уже будучи христианкой. Первое предположение более вероятно. Что касается непосредственно дипломатического исхода переговоров, у святой Ольги были основания остаться недовольной ими. Добившись успеха в вопросах о русской торговле в пределах империи и подтверждении мирного договора с Византией, заключенного Игорем в 944 году, она не смогла, однако, склонить императора к двум важным для Руси соглашениям: о династическом браке Святослава с византийской царевной и об условиях восстановления существовавшей при Аскольде православной митрополии в Киеве. Ее недовольство исходом миссии явственно звучит в ответе, который она дала, уже по возвращении на родину, присланным от императора послам. На запрос императора относительно обещанной военной помощи святая Ольга через послов резко ответила: «Если ты так же постоишь у меня в Почайне, как я в Суду, то тогда дам тебе воев в помощь». |
| Действительно, то, о чем говорит летопись, – не личная только благотворительность князя. Эго социальная помощь в государственном масштабе. «Повеле», читаем в летописи: «всякому нищему и убогому приходити на двор княжь и взимати всяку потребу – питье и яденье и от скотьниц кунами» (т.е., из казначейства денежную пенсию). «Устрои же и се рек: «яко немощнии и больнии не могуть долести двора моего» – повеле пристроити кола и вскладаще хлебы, мяса, рыбы, овощь различный, мед в бчелках, а в другых квас, возити по городу, вопрошающим, где больний и нищь, не могы ходити. Тем раздаваху на потребу». Чтобы не оставалось у нас сомнения, что эта княжеская филантропия не ограничивалась столицей или пределами дворцовых имений, мних Иаков, касаясь этого вопроса, определенно поясняет, что Святой Владимир установил это, как систему решительно во всем государстве до деревенских захолустьев включительно, «боле всего бяше милостыню творя князь Володимер: иже немощнии и стареи не можаху дойти княжа двора и потреб взяти, то и в двор им посылаше: немощным и старым всяку потребу блаженный князь Володимер даяще. И не могу сказати многия его милостыня; не токмо в дому своему милостыню творяще, но и по всему граду, не в Киеве едином, но и по всей земле русской, и в градех и в селех, везде милостыню творяще, нагия одевая, алчныя кормя и жадныя напаяя, странныя покоя милостию; нищая и сироты и вдовицы и слепыя и хромыя и трудоватыя вся милуя и одевая и накормя и напаяя». Исторические свидетели передают с восторженным изумлением не только о широте этого опыта христианского решения социального вопроса сверху, в рамках целого государства, волей христианского монарха, но и о мотивах его, тоже потрясающих христианскую мысль. Жития святых полны изумлением пред решением духовных героев – по одному только слышанию слова Евангельского в церкви все оставить, взять крест свой и пойти за Христом. То же сообщает летопись и о князе Владимире: «Бе бо любя словеса книжная; слыша бо единою евангелье чтомо: блажени милостивии, яко ти помиловани будут; и паки: продайте имения ваша и дадите пищим; и паки.... |
| Любя созидать храмы, благочестивые предки наши любили и посещать их как можно чаще, даже ежедневно. «Первое дело — к церкви,— писал Владимир Мономах в своем наставлении детям,— да не застанет вас солнце на постели; спешите принесть заутреннюю хвалу Богу и потом, при восходе солнца, прославить Его с радостию и испросить у Него благ для души и тела; так поступал блаженный отец мой и поступали все добрые мужи». Молитвою начинали день, молитвою и оканчивали, в молитве по возможности старались и проводить его. «Просите Бога о прощении грехов со слезами,— наставлял тот же благочестивый князь,— и делайте это не только в церкви, но и ложась спать; не забывайте ни одну ночь класть земных поклонов, потому что ночными поклонами и пением человек побеждает дьявола и освобождается от грехов, которые совершил в течение дня. Когда и на лошади сидите, да ни с кем не разговариваете, то, если не умеете других молитв, непрестанно повторяйте в уме лучшую из них: «Господи, помилуй» — вместо того, чтобы думать нелепицу». С усердием к храмам Божиим и святым обителям естественно соединялось уважение к пастырям Церкви и подвижникам: от них испрашивали благословения, к ним обращались за советом не только в делах духовных, но часто и гражданских, им доставляли средства для содержания, и правило Владимира Мономаха детям: «С любовию принимайте благословение от епископов, священников и игуменов, не устраняйтесь от них, по силе любите и снабжайте их, да молятся за вас Богу» — было правилом многих . К таким подвижникам, каковы были Антоний и Феодосий, Варлаам, Прохор и другие, часто притекали с почтением сами великие князья Изяслав, Святослав, Святополк, Владимир Мономах. И не только первосвятитель Никифор, не только великий игумен печерский Феодосий, но и безвестный мних Иаков писали князьям свои послания, преподавали наставления. Вследствие любви и уважения к иноческой жизни, многие из всякого состояния — земледельческого, купеческого, боярского, даже княжеского — оставляли мир и заключались в стенах монастырских келий. |
| Не укоряю тебя безвременною кончиною любезного мне сына: и знаменитейшие люди находят смерть в битвах; он искал чужого и ввел меня в стыд и печаль, обманутый слугами корыстолюбивыми. Но лучше, если бы ты, взяв Муром, не брал Ростова и тогда же примирился со мною. Рассуди сам: мне ли надлежало говорить первому или тебе? Если имеешь совесть, если захочешь успокоить мое сердце и с послом или священником напишешь ко мне грамоту без всякого лукавства, то возьмешь добрым порядком область свою, обратишь к себе наше сердце и будем жить еще дружелюбнее прежнего. Я не враг тебе и не хотел крови твоей у Стародуба (где Святополк и Мономах осаждали сего князя), но дай Бог, чтобы и братья не желали пролития моей. Мы выгнали тебя из Чернигова единственно за дружбу твою с неверными, и – в том каюсь, – послушав брата (Святополка). Ты господствуешь теперь в Муроме, а сыновья мои – в области своего деда. Захочешь ли умертвить их? Твоя воля. Богу известно, что я желаю добра отечеству и братьям. Да лишится навеки мира душевного, кто не желает из нас мира христианам! Не боязнь и не крайность заставляет меня говорить таким образом, но совесть и душа, которая мне всего на свете драгоценнее” 1611 . С усердием к храмам Божиим и святым обителям естественно соединялось уважение к пастырям Церкви и подвижникам: от них испрашивали благословения, к ним обращались за советом не только в делах духовных, но часто и гражданских, им доставляли средства для содержания, и правило Владимира Мономаха детям: “С любовию принимайте благословение от епископов, священников и игуменов, не устраняйтесь от них, по силе любите и снабжайте их, да молятся за вас Богу” – было правилом многих 1612 . К таким подвижникам, каковы были Антоний и Феодосии, Варлаам, Прохор и другие, часто притекали с почтением сами великие князья Изяслав, Святослав, Святополк, Владимир Мономах . И не только первосвятитель Никифор, не только великий игумен печерский Феодосии, но и безвестный мних Иаков писали князьям свои послания, преподавали наставления. |
| Этот вид содержит похвальные слова на Господские и Богородичные праздники, жития святых и сказания о происхождении праздников и церковных торжеств. Второй вид торжественников – Триодный – имеет статьи, расположенные по порядку Триодей Постной и Цветной, т. е. по неделям, с недели мытаря и фарисея до недели всех святых. Большую часть статей этого вида составляют поучения, применительно к значению недели, и несколько похвальных слов. Переведенный в Болгарии Минейный торжественник перешел на Русь весьма рано, ибо имеется русский список его уже XII века. История изменений Минейного торжественника на Руси сводится главным образом 1) к уменьшению греческих житий, 2) к пополнению русскими статьями, 3) к слиянию с Триодным торжественником. В XVIII в., по образцу древних Минейных торжественников, был составлен новый, отчасти на основании печатных прологов и Евангелий. Торжественник Триодный также был переведен в Болгарии. Изменение торжественника этого рода на Руси сводится 1) к дополнению словами Кирилла, епископа Туровского (XII в.), и 2) к внесению в XV в. слов Григория Цамблака (старшая рукопись в библиотеке гр. Уварова 1473–1477 г. 11 В то же время с постепенным возрастанием Церкви Русской постепенно умножались и жизнеописания русских святых. Первыми составителями таковых были: Иаков мних (1074–1088), коему принадлежит житие святых Бориса и Глеба, и преподобный Нестор, написавший два сказания – одно о святых Борисе и Глебе, а другое – о преподобном Феодосии Печерском . В письменности XV века появляется Печерский патерик, составленный в подражание патерикам греческим 12 . Он представлял собою собрание кратких, исполненных чудес, повестей о подвижниках Печерского монастыря и о самом монастыре. В основу патерика положены повести епископа Владимирского Симона 13 и монаха Печерского монастыря Поликарпа. Четырнадцать сказаний Симона написаны в форме послания к Поликарпу. Девять из них повествуют о чудотворцах Печерских и пять о чудесах, сопровождавших построение главной Печерской церкви. |
| В чем необычность дел св. Владимира? М. Иларион так похваляет его: «Радуйся, учитель наш и наставник благоверия! Ты был облечен правдой, препоясан крепостью, венчан смыслом и украшен милостыней, как гривной и утварью златой. Ибо ты, честная глава, был одеждой нагим, ты был питателем алчущих, был прохладой для жаждущих, ты был помощником вдовицам, ты был успокоителем странников, ты был покровом не имеющим крова, ты был заступником обидимых, обогатителем убогих». Слова эти могли бы показаться и просто похвальной риторикой, если бы не углублялись и не освещались другими данными. Характерно и тут поставление «милостыни» или филантропии св. князя в ряду его княжеских, а не просто личных добродетелей: «правды и крепости». А филантропия уподобляется княжеским регалиям — гривнам и эмблемам, украшающим грудь властителя и выражающим идеальные задачи его служения, по нынешнему — его правительственную программу. Действительно, то, о чем говорит летопись, — не личная только благотворительность князя. Эго социальная помощь в государственном масштабе. «Повеле», читаем в летописи: «всякому нищему и убогому приходити на двор княжь и взимати всяку потребу — питье и яденье и от скотьниц кунами» (т. е. из казначейства денежную пенсию). «Устрои же и се рек: «яко немощнии и больнии не могуть долести двора моего» — повеле пристроити кола и вскладаще хлебы, мяса, рыбы, овощь различный. мед в бчелках. а в другых квас, возити по городу, вопрошающим, где больний и нищь, не могы ходити? Тем раздаваху на потребу». Чтобы не оставалось у нас сомнения, что эта княжеская филантропия не ограничивалась столицей или пределами дворцовых имений, мних Иаков, касаясь этого вопроса, определенно поясняет, что св. Владимир установил это, как систему решительно во всем государстве до деревенских захолустьев включительно, «боле всего бяше милостыню творя князь Володимер: иже немощнии и стареи не можаху дойти княжа двора и потреб взяти, то и в двор им посылаше: немощным и старым всяку потребу блаженный князь Володимер даяще. И не могу сказати многия его милостыня; не токмо в дому своему милостыню творяще, но и по всему граду, не в Киеве едином, но и по всей земле русской, и в градех и в селех, везде милостыню творяще, нагия одевая, алчныя кормя и жадныя напаяя, странныя покоя милостию; нищая и сироты и вдовицы и слепыя и хромыя и трудоватыя вся милуя и одевая и накормя и напаяя». |
|
|
