| Насчет последней реакции не преувеличиваю. Не так давно один православный представитель академического мира мне сказал следующее (по национальности он, кстати, русский): «Почему у русских так заведено — что ни идиот, то святой?!» Сказано это было в связи с разговором о Левушке Джорданвилльском. И далее с иронией: «Вы когда Леву прославите, мне его икону не подносите! У меня уже сейчас есть ряд святых, к иконам которых я прикладываться не могу!» Не стал я уточнять у этого «представителя», к каким иконам ему тяжело прикладываться, даже от одних предположений мне стало не по себе. Ведь славный ряд православных русских святых, просиявших в лике блаженных «дурачков», — велик. Ну, а возвращаясь к женскому идеалу святости на Руси, добавлю, что открывает чреду такого рода святых жен — блаженная Ксения Петербургская. Вдумайтесь, муж у нее умер, а она его одежду напялила и давай по улицам ходить и называть себя именем мужа, да еще капитал свой раздавала. Дура-дурой должна была казаться окружающим. Но нет, большинство из них дурой ее не считали — видно, и правда другие были люди. И еще я много думал, почему на Руси именно таких вот блаженных бабусь да дедков особенно почитают. Вроде книг они не пишут, во главе армий, как Жанна Д’Арк, не выходят. А что же они? А они молятся. Вот и вся тайна. Любит и чтит православное сердце молитвенников за грешный род человеческий и ставит подвиг молитвы превыше всего. А от молитвы — духовная мудрость. Действительно, стоит только присмотреться к образу наших юродивых бабулек, и узнаешь такое! Завсегдатаи Афинского Ареопага подивились бы. Приведу несколько высказываний блаженной Пелагии: «Вот какая вселенная, сколько православных храмов, но Господь любит тех, кто от души, от чистого сердца славит Его». «Надо просить: Господи, прими мою молитву… как молитву Афония. Афоний был тем иудейским священником, который хотел опрокинуть гроб с телом Божией Матери. Но ангел Господень усек ему обе руки! Когда Афоний взмолился с покаянием Сыну Божию — они опять приросли». |
| Странно, рассуждал я, но на пути многих людей, который хотят прийти в Церковь, хотят поверить в Господа стоят такие исторические факты (а порой стереотипы) об Инквизиции, крестовых походах, расколах. Их смущает, что какой-то Патриарх раньше служил в КГБ, а нынешние коммунисты теперь ходят в Храм Христа Спасителя и исправно крестятся. Но я ко всем этим вопросам подходил с другой стороны: я думал “так значит что-то есть в этой вере, раз рыцари шли на смерть в жаркие пустыни Востока, значит есть что-то невообразимо дорогое для человеческой души, чтобы ради этого идти на костры, как Жанна д’Арк, значит есть что-то такое в Православии, ради чего иерархи Церкви стояли на смерть в борьбе с еретиками”. В школе, на уроках философии, нам часто говорили, что человеческая жизнь выше всякой истины, что люди – это самое драгоценное, что есть в мире. Как ни странно, эти слава опять-таки приблизили меня к тому, что вскоре в моих руках оказалась настоящая “взрослая” БИБЛИЯ ! Я рассудил “так значит есть в этой вере Христианской какое-то зерно, которое заставило людей, не жалея себя идти на страдания и мучения, идти в вечное уединение в монастыри, идти к Истине, бросая все блага мира сего!” И зная, что Христианство имеет 2000 летнюю историю, за которую оно накопило столько знаний и мудростей разных, что Платон со своими идеями и Кант со своим императивом просто отдыхают, я открыл Библию… Читая её, я вспоминал то, что я читал в детстве, и понимал, что Господь просто вернул меня на путь Истины. Как-то так получалось, что всю мою жизнь средством познания Христианства, кроме моего сердца и моей веры, был мой разум, для которого я посчитал необходимым чтение книг. Именно в них я узнавал все новое и непреходящее старое, именно труды разных богословов, верующих ученых и горячих пастырый помогли мне познать и принять свойства Истины, за что я им бесконечно благодарен. Уже тогда я стал изучать особенности католичества и протестантизма, читать Отцов Церкви, рассматривать историю церковного предания через призму своего обновившегося мировоззрения. Но вы ведь поняли, что это был уже рациональный подход, ибо вера во мне родилась уже задолго до этого, не так ли?.. Редакция ждет Ваших рассказов о приходе к вере. Присылайте и они будут опубликованы на сайте Источник: Журнал «Фома» |
| Ярко выраженные пассионарии: Николай Коперник, Жанна д’Арк, патриарх Никон, Сергий Радонежский, атаман Ермак, Михайло Ломоносов, Емельян Пугачёв, Александр Суворов, Иосиф Сталин. Однако пассионарны могут быть не только полководцы, герои, правители. «Лидеры-пассионарии, – говорил Гумилёв, – лишь видимая верхушка пассионарных людей этноса». Простой солдат тоже может быть пассионарным. Например – Василий Теркин (собирательный образ) у Твардовского, или бронебойщик Лопахин у Шолохова. Люди подобного типа не столько «ведущие», сколько « толкающие» всех остальных. Они как бы заводят окружающих своей избыточной энергией. В целом пассионарии характеризуются явным преобладанием социальных (лидерство) и идеальных (религия, идеология, культура) потребностей над биологическими , хотя и биологические потребности могут быть ярко выражены. Пассионарность обладает одним важным свойством – она заразительна. Это значит, что люди нормальные, а в ещё большей степени – импульсивные, оказавшись в непосредственной близости от пассионариев, начинают вести себя как пассионарии. Это издавна использовалось в военном деле. Пассионариев или собирали вместе и формировали из них ударные части. (Последний пример – ЧВК «Вагнер».) Или распределяли их в массе солдат, чтобы поднять воинский дух. Практика показывает, что три-четыре пассионария могут поднять боеспособность роты численностью в 100 - 120 чел. (И этому есть свежие примеры. Когда, после расформирования «Вагнера», часть его бойцов перешла в МО, боеспособность этих подразделений повысилась.) С чем связана такая индукция пассионарности? Видимо, всё с тем же силовым полем («биополем») пассионария, которое Гумилёв называл пассионарным полем. Когда сегодня говорят о «харизме» – имеют в виду именно это явление. Гумилёв приводит такой пример. В 1880 году Ф.М. Достоевский произнёс свою знаменитую речь о Пушкине. Успех был, по воспоминаниям очевидцев, грандиозным. Однако в чтении эта речь особого впечатления не производит. Видимо решающим был эффект личного воздействия Достоевского на собравшихся людей. |
| В январе 1429 года Жанна Д’Арк отправляется в Вокулер, где ей удалось убедить капитана города Робера де Бодрикура помочь ей встретиться с дофином Карлом. Капитан, вначале не желавший говорить с ней, был впечатлен ее сбывшимся предсказанием о победе англичан в битве при Роврэ. Переодетая в мужское платье, Жанна с группой солдат и своих братьев отправилась ко двору Карла. В то время ей было около семнадцати лет. Путь оказался нелегким, но Жанна Д’Арк, уверенная в том, что ей помогают Бог и Архангел Михаил благополучно прибыла ко двору дофина с письмом от капитана де Бодрикура. Карл не сразу согласился на встречу с девушкой. Многие советники при дворе отговаривали дофина от этой встречи. Кроме того, духовенство считало Жанну посланницей дьявола. Встреча все же состоялась. Дофин Карл, желая проверить, действительно ли Жанна Д’Арк обладает даром прозорливости, посадил вместо себя на трон другого человека, а сам встал среди придворных. Однако девушка, едва войдя в зал, сразу же указала на дофина. После долгого разговора наедине, Карл выглядел счастливым и просветленным. Жанна уверила его в том, что скоро он станет законным королем Франции и именно на это указывают «высшие силы». Жанне Д’Арк пришлось пройти еще и серьезную проверку со стороны духовенства. После всех допросов церковников в Пуатье девушка начала свой доблестный военный путь во главе французской армии. Начало пути В Блуа, начальной точке на пути в Орлеан, в часовне Сент-Катрин-де-Фьербуа хранился меч короля Карла Мартелла, с которым он одержал победу над сарацинами в 732 году. Жанна вооружилась этим мечом, который также помогал ей в сражении. Народ и армия были очень воодушевлены известием о появлении спасительницы. Каждый день к Жанне Д’Арк присоединялись добровольцы. Облаченная в сияющие доспехи, со знаменем в одной руки и с мечом Карла Мартелла в другой, Орлеанская дева вела за собой войско, доверяющее ей безраздельно. Первоочередной задачей Жанной было снятие осады с Орлеана. Потеря этого города означало бы полный захват Франции. 28 апреля 1429 года французская армия под предводительством юной военачальницы всретилась с армией англичан. Французские командиры нарушили приказ Жанны Д’Арк подойти к главным воротам Орлеана и напасть на англичан. Вместо этого они вывели войска к левому берегу Луары, встав напротив армии противника. Так как два моста к Орлеану были заняты англичанами, положение казалось безвыходным. Переплыть реку под натиском противника было невозможно. |
| Сохранившиеся свидетельства представляют Ж. д " А. в традициях эпического повествования: она трижды приезжала к Роберу Бодрикуру, прося его о содействии; потом трижды пыталась увидеться с дофином, и только на 3-й раз ей это удалось. Карл трижды испытывал ее при встрече, выдавая за себя своих придворных. Тем не менее, «как по волшебству», произошло узнавание, после чего она рассказала «своему королю» некий секрет, знать о к-ром могла лишь от Бога. Не менее чудесным стало и обретение меча, принадлежавшего, согласно преданию, кому-то из прославленных полководцев прошлого. Этот меч делал Ж. д " А. настоящим воином, готовым послужить Французскому королевству и выполнить 3 обещания: снять осаду с Орлеана, короновать дофина в Реймсе и изгнать англичан из страны (Procès en nullité. Vol. 2. P. 328; Quicherat. Vol. 4. P. 210). Встреча с дофином произошла весной 1429 г. Ж. д " А. настаивала на том, что послана Господом на помощь Франции и должна возглавить франц. армию. Карл и его советники, не поверив незнакомке, послали ее в Пуатье, где она была подвергнута 3-недельным допросам. Удостоверившись в «доброй репутации» девушки, ее благих намерениях и непорочности, верные дофину юристы и теологи рекомендовали доверить Ж. д " А. войско и послать ее к Орлеану, осажденному англичанами, где она обещала «явить знак своей избранности» ( Quicherat. Vol. 3. P. 392). Участие Ж. д " А. в военных операциях (снятие осады с Орлеана, последовавшая за ним «неделя побед» в долине р. Луары) оказало большое влияние на ход Столетней войны. Жанна д’Арк на коронации Карла VII. Худож. Ж. О. Д. Энгр. 1854 г. (Лувр, Париж) Жанна д’Арк на коронации Карла VII. Худож. Ж. О. Д. Энгр. 1854 г. (Лувр, Париж) К кон. апр. 1429 г., когда Ж. д " А. прибыла в Орлеан, осада длилась уже более полугода (с 12 окт. 1428). Англичане окружили город, лишив его связи с неоккупированной территорией. Даже самые преданные дофину советники сомневались в успехе задуманной операции. Перед командирами была поставлена задача «попытаться снять осаду, если это окажется возможным» (Procès en nullité. |
| Министр внутренних дел Франции Дарманен запретил этот семинар. L’action francaise «Французское Действие» (ФД) – созданная в 1898 году монархическая, католическая и националистическая общественная организация. Наибольшего расцвета ФД достиг в 1917 и в 1934 годах, когда тираж его газеты достигал 130 000 экземпляров. Сейчас число его сторонников сильно убавилось, как из-за раскола, пережитого в годы войны, так и из-за постоянной травли проправительственными СМИ, «радикальными ультрацентристами». Однако даже противники ФД признают, что общественная значимость движения и его влияние на французские умы гораздо превосходит численность его сторонников. ФД по-прежнему является значимой духовной и мыслительной силой в «Шестиграннике», как французы нередко называют свою Францию. В ознаменование главной победы Жанны д’Арк – снятия осады Орлеана 8 мая 1429 года – каждое второе воскресенье мая в Париже с 1912 года проводится торжественное шествие в её честь. «Французское Действие» стояло у его истоков, и по сей день это шествие носит роялистский, католический и националистический характер. Как пишут, ни один республиканец, либерал, сторонник светского государства, не осмелится принять в нём участие. Шествие было запрещено только германскими нацистами в годы оккупации, и французскими социалистами в 1990 и в 1991 годах. И в этом 2023 году шествие было запрещено префектурой, что символично, и ставит Макрона в один ряд с Гитлером. Однако, расторопность юридической службы ФД позволила выиграть административный суд, который буквально накануне шествия отменил запрет. Шествие состоялось. Отставные военные из «Плацдарма», чей марш 13 мая был запрещён, конечно же, приняли участие в шествии в честь Жанны д’Арк 14 мая. ФД назвал «Плацдарм» дружественным движением. Участники шествия скандировали лозунги: «Жанна д’Арк в Париже, долой республику!» и «Французское Действие! Да здравствует король!» и снова «Долой республику!». Итог событий 13–14 мая. Руководство обоих французских патриотических движений – «Плацдарм» и «Французское Действие» – считают события 13 и 14 мая в Париже поворотной точкой для Макрона. Запрет семинара «Франция в опасности!», «Марша французской гордости» и шествия в честь Жанны д'Арк показали, что власти боятся поднятия вопроса о независимости Франции от англоговорящих держав. Макрон ясно показал, что он больше не надеется на французов, и решительно взял курс на «европейский суверенитет», на подчинённость Франции Евросоюзу, – в свою очередь, управляемому из-за моря. |
| — Проеду на космодром, встречу корабль и убью вирусы. — Как? — У Громозеки все приготовлено. Я знаю. Маленький археолог задумался. — Это, пожалуй, наш единственный шанс, — сказал он. — Если этого сейчас не сделать, то никогда уже не сделать. Но ведь это такое нарушение дисциплины! — Тише, перебудишь всех. Подумай, что значит одно нарушение дисциплины, если идет речь о целой планете? Я обязана рискнуть. — Ты говоришь, как Жанна д’Арк, — сказал маленький Рррр. — Помнишь такую? — Конечно, помню. Она Францию спасла. — Правильно. Я тоже читал. Только Жанне было семнадцать лет, а тебе всего десять. — Но Жанна жила, наверное, тысячу лет назад, а я в двадцать первом веке. — Знаешь что? — сказал черный комочек, лежащий у Алисиных ног. — Ты права. Иногда приходится нарушать дисциплину. — Отлично! — сказала Алиса. — Утром, когда все проснутся, скажи им правду. Я вернусь, как только все сделаю. И пусть они не ищут меня. — Они обязательно пойдут за тобой. — Нет, ты не знаешь, Рррр. Они не могут этого сделать, потому что машина пропускает только одного человека. И запоминает его, чтобы, когда надо, принять его обратно. Если в нее пройдет другой человек, прежде чем вернется первый, первому уже придется навсегда остаться там, в прошлом. И Петров это знает лучше всех. Им все равно придется меня ждать. — Это слишком опасно. — Нет, не слишком. — Слишком. И поэтому я пойду с тобой. — Ты — со мной? — Да. — Но ты ведь не похож на них, совсем не похож. Тебя узнают. — Но я похож на их котят. И ты будешь путешествовать с котенком. И я знаю их язык лучше, чем ты. И я все про них изучил и смогу тебе подсказать, если будет нужно. И вообще послежу за тобой. — Ой, как не хочется, чтобы за мной следили! — сказала Алиса. Но на самом деле она была очень рада, что маленький Рррр поедет с ней. Одной все-таки очень страшно путешествовать сто лет назад в неизвестной стране. — Я тебя возьму на руки и буду держать, как котенка. — Лучше положи в сумку, — сказал Рррр. — Ладно, я возьму сумку. Все равно надо баллон с вакциной брать. Без него там делать нечего. |
| А.Крупинин: Все мы знаем Сергея Сергеевича Аверинцева как выдающегося ученого, филолога, историка. Интересно узнать, какой он был человек? Как, например, он ухаживал за Вами? Н.П.Аверинцева: Он рассказывал мне что-нибудь или читал стихи. Я жила в общежитии, поэтому к себе приглашать его я не могла, я приходила к нему в гости, или мы встречались на кафедре в университете. Несколько раз были в театре в студенческие годы. Он поступил в университет в 1956 году, а я – в 1957. А.Крупинин: Каковы были вкусы Сергея Сергеевича, что он любил? Н.П.Аверинцева: Любил книги, активно не любил кино и не очень любил театр. Театральных спектаклей он видел очень немного, а фильмов не больше 5-6: 2 фильма Бергмана, 2 или 3 фильма Тарковского и немой фильм «Жанна Д’Арк», который произвел на него самое сильное впечатление. А.Крупинин: А художественную литературу он любил читать? Н.П.Аверинцева: Да, в основном, стихи. Он говорил, что не любит читать прозу, потому что в каждом романе слишком много героев и, как говорится в стихотворении Кузьмина, запомнить, кто Арман, и кто Далай, и чья Лиза дочка, выше его сил. Но, естественно, он читал классическую русскую прозу: и Толстого, и Достоевского, и Тургенева, и Лескова. Он любил классическую русскую литературу. А.Крупинин: А из поэзии? Н.П.Аверинцева: Конечно, любил Пушкина и Лермонтова. Он любил Жуковского, Мандельштама, Вячеслава Иванова. Он еще с детства очень любил Тютчева, читал его еще ребенком 7 лет, когда еще не все понимал, но читал с большим восторгом и запоминал стихи наизусть. Он очень любил Фета, любил Ахматову. А.Крупинин: А как он относился к современному искусству? Н.П.Аверинцева: Из современных поэтов он ценил Ольгу Седакову и Бахыта Кенжеева. А.Крупинин: А из западных? Н.П.Аверинцева: Очень любил немецкую литературу. Из французской литературы XX века – Клоделя, Пеги. В юности он очень любил Флобера. До 14 лет, когда он решил, что будет заниматься древними языками, он очень любил французскую литературу и искусство XVIII века. Читал в русских переводах, хотя французскому языку его учили с ранних лет. К ним приходила пожилая дама, которая зарабатывала себе на жизнь тем, что обучала детей языкам. Это было в советской Москве. Она была дочь дипломата и оказалась во время революции в Китае, потом с великими трудами она оттуда выбиралась, добралась до Москвы и, хотя ее никуда не выслали, на работу она никуда поступить не могла и работала частным образом. Она в основном преподавала Сереже английский, но и французский тоже, поэтому оба этих языка он знал с детства. Немецкому он выучился в университете. |
| – Ваша Елочка Муромцева какая-то Шарлотта Корде или революционерка! – сказала раз о ней одна из пепиньерок . Но весь класс тотчас заявил: – Вовсе не Корде и не революционерка, она – Жанна Д’арк! и этот стало ее прозвищем, стало не случайно. В 1914 году, когда началась война, Елочке было только 13 лет; но тотчас всем своим существом она отдалась любви к Родине. Вместе с другими институтками она писала письма солдатам, собирала посылки на фронт, шила платки, щипала корпию и жила ожиданием известий с театра войны. В первый период ее свела с ума героическая оборона Бельгии. Антверпен стал ей дорог не меньше Севастополя, а король Альберт занял в сердце место среди обожаемых героев России – портрет его лежал у нее под подушкой. Но через год, когда началось отступление русских из Галиции, она забыла о Бельгии: в ее любви к Родине появилась новая нота: она скорбела за нее, как за тяжело больного близкого человека. Проводя лето в имении у бабушки, она забиралась в гущину сада, становилась среди яблонь на колени и подолгу умоляла Бога послать победу русским войскам и совсем еще по-детски давала обеты отказаться от сладкого или от интересной прогулки, при известии о поражениях горько плакала. Надолго запомнился ей день, когда в газетах было объявлено о взятии немцами Варшавы: весь этот день она и гувернантка француженка проходили с красными глазами. Никто из ее близких не был на фронте, и тем не менее все ее мысли были там. Все карманные деньги, которые дарила ей бабушка, она по-прежнему тратила на посылки солдатам и приходила в отчаянье, что по возрасту не может быть принята в сестры милосердия – в мечтах она видела себя в белой косынке, в передвижном госпитале, сначала под Варшавой, позднее под Двинском. Чем трагичней становились события, тем больше страдала она. Раз включившись в эпопею великой борьбы, она уже не мола погасить в себе жажды помочь Родине, и чем старше становилась, тем серьезней и глубже становилось и это желание. Октябрьская революция с требованием прекращения войны и братания на фронте, со своим лозунгом «пролетарии всех стран, соединяйтесь» нанесла жестокий удар ее патриотическому чувству и национальной гордости. Ей казалось, что она умрет от боли, горечи, злобы и стыда. Она вся съежилась, почувствовав себя раненой в самое тонкое место души. Ее Россия – перед бездной! |
| И гудящий вихрь, привыкший смиряться перед стенами Святой Обители, теперь словно чувствовал сквозь толстые каменные стены боль и страдания тысяч и тысяч живых людей, и с яростным неистовством опять и опять взвивался вверх и со всей своей силой обрушивался на флаг, осквернивший Святыню России. И алый флаг судорожно бился и трепетал под жестокими ударами разъяренного ледяного ветра... Что видел северный ветер Ровно полтысячи лет тому назад северный ветер впервые встретил в этих местах людей. Как-то ранним утром из устья пустынной реки выплыла простая рыбачья лодка и, выйдя в море, подняла парус. Любопытный ветер метнулся к новым пришельцам, надул этот парус попутным дыханием и с интересом вгляделся в невиданных гостей. В лодке сидело двое монахов. Они были просто и бедно одеты, в черных монашеских скуфьях, с большими медными крестами на груди. В лодке у них было только: бережно завёрнутое в мешок рукописное Евангелие, несколько караваев хлеба, да топоры. Но в глазах у них светилась такая вера в Бога и такое стремление к подвижничеству, что, очевидно, опасности пути и трудности отшельнической жизни казались им желанной радостью. Тогда на Соловецкий остров еще не ступала ни одна человеческая нога. И первыми людьми, не побоявшимися остаться навсегда среди угрюмых скал и хмурых елей, были монахи Зосима и Савватий. Именно они срубили здесь небольшую часовенку – скит – и положили начало впоследствии славнейшему в России Соловецкому Монастырю. Это были годы, когда Франция и Англия решали свой старинный спор о власти над севером Франции. Именно в эти годы новый Главнокомандующий всеми вооруженными силами Франции, 17-летняя деревенская девушка Жанна д’Арк, в грохоте боев под Орлеаном подняла знамя первых побед за свободу своей страны. В это же время в Германии в полутьме своей мастерской вдумчивый печатник, Иоганн Гутенберг, вырезывал на дереве первые буквы – создавал книгопечатание, которому суждено было перевернуть историю человечества больше, чем все завоевания всех полководцев мира... |
|
|
