| (Я говорю об евхологии, мною уже упомянутом, покойного преосвященного Порфирия Успенского) . Изданием упомянутой нами книги о митрополите Киприане и предыдущими учеными литературными трудами имя покойного профессора получило прочную литературно – ученую известность, и деятельность научная его была превознесена похвалами. Товарищи – сослуживцы и почитатели таланта 32 советовали почившему представить книгу о митрополите Киприане в качестве докторской диссертации 33 , чтобы этим хотя на несколько приостановить его кипучую литературную деятельность, требовавшую от него усидчивости и напряженного труда, и тем сохранить его ослабевающую физическую энергию, его физическое здоровье, уже значительно пошатнувшееся в это время. Покойный принимал выражения участия к нему и одобрения его трудам с весьма скромною почтительною любезностью, благодарил подобного рода людей, но шутливо отвечал; «Боюсь, чтобы не залениться». Но «леность» не была в характере почившего профессора. Его живая и подвижная натура требовала постоянной деятельности, самой серьезной и энергичной, без которой он не мог оставаться даже на одре своей тяжелой болезни ни минуты. Вот поэтому то, вслед за своей работой о митрополите Киприан, он начинает в 1883 году серьезно готовиться к своему самому важному и можно сказать последнему труду в излюбленной им области. Его в это время серьезно занимал вопрос о судьбе нашего церковного Типикона. К этому вопросу он уже достаточно подготовил себя предшествующим своим трудом, где, как мы уже знаем, он несколько вводных страниц посвятил уже тогда волновавшему его вопросу. Изучение богослужебной письменности времени митрополита Киприана и других литургических источников, относящихся к истории церковного Типикона, значительно облегчало его настоящий труд, но только, так сказать, в первоначальной части его. Покойному профессору хорошо были знакомы, по прежним его трудам, εχολγιον Гоара, постановления апостольския, сочинения кардинала Питры, книга «De ceremoniis aulae Byzantiae», которую он считал настольною книгою для каждого литургиста-археолога и на изучение которой он посвятил немало времени в начале своей учено – литературной деятельности. К ним он прибавил изучение рукописного материала, хранящегося в московских библиотеках и у частных лиц, напр., рукописную Псалтирь 862 г. и Евангелие 835 г. из собрания преосв. Порфирия, Паремейники 10 в. из того же собрания и собрания Севастьянова и др. Не доставало покойному лишь знакомства со старопечатной богослужебной литературой, на изучение которой он и посвятил 1883 и 1884 годы, усердно пересматривая в М. Типографской библиотеке, как наши старопечатные книги, так архивные документы, относящиеся к истории книгопечатания у нас в 17 столетии. |
| Итак, глубокоуважаемый Алексей Афанасьевич, Вы сделали для меня решительно (л. 12) все. Приношу Вам свою глубокую сердечную благодарность за все Ваши бесчисленные благодеяния, оказанные моему ничтожеству. И теперь слезно молю не оставить меня без своей помощи и на будущее время… Сегодня я выезжаю на родину, чтобы там ликвидировать кое-какие дела. А оттуда направлюсь уже в Петербург. Ехать в Петербург из Киева никак не могу: дома я оставил сестру одной во всем доме, дав ей обещание приехать в скором времени. Нужно будет куда-нибудь пристроить ее на лето, запечатать дом, поручить кому-нибудь надзор за ним и т. под. Все это требует моего личного присутствия. Но, во всяком случае, долго я мешкать не стану, и числу к 20-му июня надеюсь уже увидеть Вас. Евхологий Гоара считаю за лучшее переслать (л. 12 об.) Вам почтой. Везти его с собой сначала в деревню, а потом в Питер крайне неудобно: по дороге могут его украсть, вместе с другими вещами, пересылка же почтой мне представляется более безопасной. (Открыв первую крышку Евхология, Вы найдете брошюру: «Служба в честь импер[атора] Никифора Фоки» в 3-х экземплярах) 65 . Типикон Вел[икой] церкви (болгар[ский] и греческий) привезу с собой. Итак, до скорого свидания. Всей душой преданный Вам В. Прилуцкий 9 июня 1908 г. от 7 октября г.] Л. 13 – 14 об. (л. 13) Глубокоуважаемый Алексей Афанасьевич! Согреших на небо и пред Вами… Стыжусь и писать Вам, дорогой АА. Оказывается, без Вас я только и способен на то, чтобы без конца рвать бумагу. Как только приехал я в Киев, начались мои терзания. Стал грызть свой несчастный символизм. И дошел до такого состояния, что этот вопрос опротивел мне до зела. Время, назначенное мною для вступительной лекции, подходило, а у меня еще ничего не было готово. Да мало того, я не знал даже, на чем бы остановиться. Написанное о символизме я в припадке крайнего отчаяния и нервного расстройства (л. 13 об.) в одну прекрасную ночь порвал и предал всеконечному сожжению. А сам дошел до такого состояния, что готов был покончить со всем раз и навсегда. Но тут нашлись добрые люди, которые посоветовали, не задаваясь широкими целями, прочитать что-либо попроще. Так как я пробовал перо на введении к самому курсу археологии, то и решил прочитать одну из самых первых лекций, сделав ее вступительной. Лекция была посвящена характеристике археологии вообще. |
| Развитие чина церковного венчания началось, очевидно, с первой его половины, как позволяют о том судить его древнейшие следы, со-хранившиеся в литургических памятниках IX века (Евхологий 336 из собр. Барберини) и X века (рукопись Синайской Библиотеки 975). Самый чин венчания в названных памятниках еще очень несложен и имеет следующую однообразную схему: ектенья, молитва «Боже святый, создавший человека» (3-я современная), возложение венцов на брачующихся, соединение их рук и молитва главопреклонения «Господи Боже наш» (современная пред ектеньей «Заступи, спаси»). Вся вторая половина чина еще отсутствует. Вскоре эта первичная форма распалась на две редакции, из которых одна воспроизведена так называемым Криптоферратским списком (Х-ХІ века), а другая – рукописью Синайской библиотеки 958 (X век) и евхологием Порфирия Успенского (того же времени). В первой редакции к основе сделаны лишь два добавления: предначинательный псалом и формула «Господи Боже наш, славою и честию венчай ею»; а вторая – значительно расширена приложением целого ряда молитв и чтением Апостола с Евангелием. В период с XI по XV век господствовала первая, более краткая редакция (криптоферратская), но с XV века в общий обиход входит вторая (синайская редакция). Сначала она, впрочем, имеет довольно неустойчивый вид по составу и числу молитв, но к исходу XVI века эта половина венчания окончательно принимает свою современную устойчивую форму. Вторая половина чинопоследования венчания развивалась сравнительно медленнее, дольше. Начало ей положено чтением молитвы «Боже наш» и произнесением возгласа «Преждеосвященная святая святым», первое указание на что имеем мы в Синайской рукописи конца X века Центральная же часть этой половины – троекратное обведение брачующихся вокруг аналоя при пении брачных тропарей и вовсе начинает встречаться лишь с памятников XIV-XV веков ( Симеон Солунский и Афонские рукописи). Окончательное же сформирование этого чина венчания в его сохраняющейся и у нас форме произошло лишь в XVII веке, как это видно из «Евхология» Гоара и рукописи Московской Синодальной библиотеки 454). |
| Dieser Ritus, der sich bei Goar nicht findet, ist enthalten in den Handschriften des Trebnik zu Ende das XIV· und Anfang des XV. Jahrhunderts, und in den gedruckten Ausgaben des Potrebnik der Jahre 1623, 1636, 1639, 1651. Im Jahre 1658 und den darauf folgenden findet sich dieser Ritus in den kirchlichen Büchern nicht mehr, ein Beweis, dass die Vollziehung desselben aufgehört hatte, wozu der Grund unter Anderm auch darin lag, dass Manche diese Einrichtung missbrauchten, indem sie nur suchten, ohne Arbeit ihren Unterhalt zu finden, und, frei von Verpflichtungen, durch ihre Führung den Mönchen zum Aergerniss gereichten. Чина этого в Евхологионе Гоара нет; но он находится в рукописном Славянском Требнике конца XIV и начала XV вв. и в печатных Потребниках 1623, 1636, 1639 и 1651 гг. В Требнике же 1658 г. его уже нет, что служит доказательством, что совершение его было уже прекращено, поводом к чему послужило злоупотребление сим чином, так как многие желали иметь таким путём пропитание без труда, и своим образом жизни, не связанной никакими обетами, подавали нередко дурной пример для остальных. Die Aufnahme wurde in folgender Weise vollzogen: Самый чин состоял в следующем: Nach dem Beginn des Priesters: Gelobt sei unser Gott... wurde das Trisagion dreimal, darauf: Allheilige Dreifaltigkeit und das Vater unser gesungen, während dessen die Brüder brennende Kerzen erhielten. Darauf Troparion (Ton 6): Wie du kamst in die Mitte deiner Jünger, Erlöser, um ihnen Frieden zu spenden, komm zu uns und erlöse uns! Ehre... Troparion des Tempels. Jetzt... Theotokion. Durch die Gebete, o Herr, aller Heiligen und der Gottesgebärerin gieb uns deinen Frieden und erbarme dich unser, als der einzig Barmherzige! По возгласе иерея: Богословен Бог наш... пели: Святый Боже (трижды), Пресвятая Троице.., Отче наш.., при чём братии раздавались свещи. За сим пели тропарь (гл. 6): Яко посреди, ученик Своих прииде Спасе, мир дая им, прииди к нам и спаси нас! Слава... Тропарь, его же есть храм. И ныне... Молитвами, Господи, всех святых и Богородицы, Твой мир даждь нам, и помилуй нас, яко един щедр! |
| Для поездки в Италию и южнославянские земли не оставалось времени. Естественно, у Дмитриевского возникло желание новых поездок. За время его первого путешествия им было прочитано и описано 410 греческих и 60 южнославянских рукописей и 42 отрывка из греческих рукописей. 42 В том числе-114 евхологиев, из которых им описано 77, 72 типикона с именем Лавры преп. Саввы Освященного, 5 южнославянских Уставов, 15 орологиев, 19 Евангелий, 8 Апостолов, 20 Триодей, 11 профитологиев, 5 Псалтирей, 6 стихирарей, 3 Октоиха, 9 Миней, 11 нотных богослужебных книг и 4 отдельных службы. 43 Проф. Дмитриевский имел русских предшественников по путешествиям по восточным книгохранилищам. Но и наиболее известные из них – еп. Порфирий (Успенский) и архим. Антонин (Капустин) , заслужившие себе достойную славу собиранием рукописей, их описанием и интересными для науки находками,– в своих занятиях не имели определенного плана. Их занятия носили случайный характер, что не могло не отразиться на результатах их трудов. Они были скорее собирателями, чем исследователями. Дмитриевский же, отправляясь в свое путешествие по Востоку, поставил определенные задачи, которые и стремился выполнить по мере возможности, хотя случайно интересные находки и его заставляли отклоняться от основной темы и «разбрасываться». Основная тема его занятий была поставлена предшествовавшими работами русских литургистов (Мансветова, Красносельцева) и самого Дмитриевского: история Типикона и Евхология, в Русской Церкви представленного главным образом Служебником и Требником, и история общественного и частного богослужения. Для разработки этой истории был необходим материал – рукописное наследство, по преимуществу греческое. Дмитриевский в отношении истории Церковного устава поставил задачу: 1) «описать и изучить возможно полно и обстоятельно те греческие рукописи, которые так или иначе относятся к Церковному уставу и которые уясняют нам историческое прошлое и нынешний состав данной книги, с преимущественным вниманием к тем рукописям, которые касаются его истории в древнейшую пору христианской Церкви, когда наш Церковный устав еще только вырабатывался в кодекс правил, регулирующих строй православного богослужения, и когда записи Уставов или Типиконов в нынешнем смысле этого слова еще не существовали; 2) проверить личным осмотром все те рукописи и данные для истории Церковного устава, которые были обнародованы и извлечены на свет Божий из книгохранилищ восточных и западных прежними путешественниками и учеными, чтобы иметь возможность вполне самостоятельно и без предубеждений судить как о самих памятниках, так и о-научной их ценности для истории настоящей богослужебной книги» 44 , например, о научной ценности «Евхология» Гоара, о семи экземплярах. |
| водой, предстоятель выливает вино и воду на блюдо или в другой какой-либо сосуд и из него крестообразно льет на средину престола и по сторонам его, несколько ниже средины. Священники вместе с ним растирают это руками по престолу и отирают губками досуха. 1327 Псалмы: 144-й, 22-й и 83-й не поются при освящении архиереем антиминса, если освящение его бывает не при освящении самого храма. Псалмы поются при освящении архиереем храма. 1328 Когда С.-Петербургская синодальная типография пожелала издать особой книжкой: «Последование освящения храма, егда творит иерей, избранный от архиерея и искусный», тогда при рассмотрении издаваемого синод. типографиею чина, протоиерей К. Никольский нашел нужным представить в Святейший Синод следующую историческую справку касательно помазания святым миром престола и стен храма при освящении его священником. В Православной Церкви с самой глубокой древности при освящении храма непременно помазывались святым миром престол и стены храма. Помазание было по указанию того чина, который совершал архиерей, по которому чину святые мощи полагались под престол, а также в самый антиминс. Такой чин находился в греческом Евхологионе Гоара (1646 года), взятый из древнейшего манускрипта, и в Славянском Требнике, изданном в Венеции в 1591 году. Главным образом помазание престола и стен храма указано и в том чине, который совершал архиерей, а мог совершать в отсутствии архиерея священник (Доказат. об этом см. Церк. Вед. 39, 1903 г.). По этому чину святые мощи полагались под престол и не носились при крестном ходе, а полагались в антиминс, который пришивался к срачице престола. Этот чин был в Московских Потребниках 1623, 1625, 1633; в Мирском Потребнике 1639 г., в Потребнике 1651 года. В последней четверти XVII столетия из указанного чина Московских Потребников составлены были два чина освящения храма – один чин для освящения храма архиереем, другой чин для освящения храма священником. Чин освящения храма священником сокращен. Большая часть молитв внесена в чин освящения храма от архиерея творимого. |
| Порядок этого чина соответствует требованию древних правил отлучать второбрачных от причащения на определенное время и не возлагать на них венцы (Евхологион Гоара, с.401). Отсутствие в чине возложения венцов и причащения Преждеосвященными святыми Дарами говорит о согласии порядка венчания второбрачных с требованием этих правил. 249 В XVI веке чин Венчания двоеженца состоял, согласно с практикой греческой Церкви, из обычного начала (возгласа священника, чтения Трисвятого по «Отче наш»), тропаря дня и одной молитвы: «Господи Боже наш, иже Аврааму друга назвав». Были и другие варианты, иногда читали молитвы от скверны, иногда в конце чина произносилась великая ектения, иногда читали еще одну молитву, находящуюся на первом месте: «Господи Боже наш, сподоби нас спасительным Твоим смотрением…» Еще один памятник после молитвы «Господи Боже наш, иже Аврааму друга назвав» указывает прокимен «Славою и честию венчал еси нас», нынешний апостол и Евангелие от Матфея (19, 3–12), сугубую ектению и отпуст (особый). В постановлениях Стоглавого собора изложено именно это последование венчания второбрачных. Разница только в отпусте (Стоглав, глава 20, с. 112–114). Согласно Уставу Стоглавого собора, при венчании вдовца и девицы совершался чин первого брака («все поряду венчание»). При этом священник в молитвах и на ектениях первым называет имя первобрачного в этой паре, а потом второбрачного. По окончании всего глаголет молитву о двоеженце (Стоглав, гл.19, с.111). К числу особенностей рассматриваемых чинов венчания второбрачных нужно отнести обычай возлагать венец не на голову, а на правое плечо, а также обычай пить из общей чаши всем присутствующим в храме. Третий брак дозволялся в древнерусской церковной практике только «по нужде» и совершался по чину второбрачных. В конце каждого чина венчания совершалась заздравная лития с надписью: «Сице молвити князю младому». 219 Дмитриевский АЛ., профессор. Наука о православном богослужении. Курс для студентов Высших богословских курсов. Машинопись, вып.7, ч.1, с. 185 190. |
| – Впрочем, как предположенную для разрешения именно по епитимии, настоящую молитву справедливо понимать и при обычном ее надписании 568 . – Сверх того, та же молитва употреблялась еще и как разрушительная по исповеди. Это и здесь следует из практиковавшегося иногда над нею надписания: «Εχ συγχωρητικ π ξομολογουμνων» 569 или «Εχ, ν ποιε ρχιερες, πνευματικς, κα ερες π τν μλλοντα μεταλαβεν, κα π τν ξομολογομενον ατ, συγχωρν ατ πντα κοσια...» (как выше 570 , или «Εχ, λεγομνη παρ το πνευματικο πατρς ες λσιν» 571 . При значении разрешительной для причащения, – добавим к сказанному относительно у потребления в греческой практике обозреваемой молитвы, она читалась над головою имеющего причаститься 572 . Останавливаясь на истории внешнего текста молитвы, мы должны сказать, что он не мало претерпел вариантов. Эти вариации касались почти исключительно перечня греховности и потому, при всевозможных их комбинациях, не изменяли существа молитвы, однако, иногда он настолько проникали собою весь текст последней, что заставляют различать в этой молитве особые типы. По нашим наблюдениям таких типов два, представителем одного из коих служит список, издаваемый нами 573 . Первый сравнительно со вторым 574 отличается весьма заметною краткостью, и потому, вероятно, более раннего происхождения. Второй – более пространный, по преимуществу на счет номенклатуры плотских грехов, – хотя и надо признать более поздним, однако едва ли не имел более широкое приложение на практике. В Греческих богослужебных памятниках рассматриваемая молитва встречается относительно очень редко. Но она часто помещалась в епитимийных номоканонах, а в номоканоне Малаксы (по исправным его спискам) почти всегда присутствует. Молитва не была издана у Гоара и не стала достоянием печатного греческого Евхология. В славянском переводе настоящая молитва появляется очень рано. Поэтому-то, она вошла в состав первопечатных юго-славянских Служебников, а в русских памятниках встречается уже в XIII в. – В противоположность греческой практике, она была у нас весьма распространена и была постоянною принадлежностью русского старопечатного Требника. Подобно тому, как то наблюдается в памятниках Греческой церкви, и здесь рассматриваемая молитва носит весьма неодинаковое надписание. Правда, обычное ее надписание и здесь тоже, какое было принято и там 575 , но рядом с ним встречаются и такие: (молитва помещена совершенно изолированно) «[#и глет молитву духовник раз д решаа всяко проклятие #][#и #][#клятву, исповедник же падает ниц#]» 576 ; «[#Мол. #][#причастнаа пли #][#духовного отца хотящему причастити #][#г#][#л моу#] (sic. чит. глемая) [# архиереа#]» 577 , «[#Молитва, еже глаголет#] [#архиереи или духовник прощен за грехы»; также, но с дополнением: «вся волныя и неволныя и вся#][#к #][#клятв#][# #][#и заклинание, #][#и #][#за всяк грех#]» 578 ; или, наконец, просто – «[#Мол.#] [#архиерейского от архиерея#]» 579 . |
| 556 – 557). 27 Вот что пишет преосв. Софония о яковитах (Совр. быт и литургия яковитян и несториан, СПБ. 1876, стр. 36 – 37). «Таинство елеосвящения совершается не над больными только, но и над здоровыми. Все готовящиеся к причащению должны елеосвящаться, по подобию православных патриархата Константинопольского, и елеосвящаются в самый день приобщения, пред литургией. Обыкновение елеосвящаться здоровым и у нас есть в Москве и Одессе; но наше елеосвящение во многом различно от упоминаемого и по времени, и по цели. Впрочем, яковитское елеосвящение пред приобщением св. тайн ни в каком случае не заменяет собою таинства покаяния, как у армян, которое само собою и в свое время совершается над каждым причастником порознь и довольно строго. Впадшие в смертные грехи, особенно плотские, не разрешаются и не удостаиваются причащения, доколе не покажут верных плодов сердечного раскаяния и сокрушения о своих согрешениях». 28 См. ряд наших статей в «Хр. Чт.» за I868, 1869 и 1870 гг. под заглавием: «Очерк истории литургии нашей православной церкви» и «Очерк истории древних национальных литургий Запада». 29 См. Писания св. Отц. и учит. церкви, относящиеся к истолкованию прав. богосл. (Спб. 1855, т. 1, стр. 266). 30 Гоар (Euchol. edit. Paris 1647, р. 44О) пишет в примечании к 5-й молитве: «древнейший барберинов евхологий, третий мною виденный, признает автором сей молитвы И. Златоуста; в надписи над сей молитвою читается: π ρρ οτοις εχ το Χρισοστμου. В примечании же к 6-й молитве у того же Гоара читаем: «что эта молитва завещана св. Василием, об этом свидетельствуют древние венецианские издания, в которых существует надпись: х α ερες το μ_ γαλου Βασιλεο__. Христ. Чтен. 7–8. I880 г. 32 В галликанском сакраментарие у Мабильона (Mus. ital., t. 1, p. 392) правда находится Ritus benedicendi oleum, содержащий две молитвы, из которых одна на заклинание елея, а другая на благословение елея (exorcismus olei, benedictio olei), но, как справедливо замечает Бинтерим (р. 266), эти молитвы относятся к епископскому освящения елея для домашнего употребления. |
| Из такого изложения нельзя, собственно, ясно представить себе порядок и состав чинопоследования. Тем не менее, при всей общности изложения его у Симеона Солунского , можно заметить одну особенность в совершении этого чина в практике греческой церкви XV в. Очевидно, самое омовение совершалось, как самими священниками, так и крещенным (понятно, если он возрастный), чего мы не находим в позднейшей практике. Впрочем на ряду с практикою, которую указывает Симеон Солунский , в XV в. в данном случае существовала и практика предыдущего века. Имеющееся у нас чинопоследование омовения в XV в. буквально сходно с последним из представленных чинопоследований XIV в. Различие заключается только в словах произносимых при омовении, которые в XV в. произносились в таком виде: βαπτσθης, φωτσθης, γισθης, πορευο ν ιρηνη 1510 . В XVI в., когда явилась и современная редакция чина омовения, существовала еще и короткая его редакция, по которой, как и прежде, читалась одна только молитва: «Избавление грехов святым крещением»,... а слова при омовении произносились так: « βαπτσθης, μυρθης, πελοθης, γισθης, ες τ νομα το πατρος " 1511 . Согласно указаниям Гоара, акт омовения, особенно при крещении младенцев, в это время стал совершаться иногда неразрывно с крещальным актом, как это практикуется и теперь. По всей вероятности, подобная практика, нередко бывала и прежде, Вследсте этого, в ранних печатных евхологиях чинопоследование омовения по большей части не имело пред собою никакого устава 1512 . Начиная с XVII в., как и в предыдущих случаях, рассматриваемое чинопоследование, со сторопы его совершения, состава и порядка в практике греческой церкви 1513 , мы находим буквально тожественным с чином омовения в современной греческой и русской практике. В древней русской практике этот акт совершался обыкновенно спустя 7 дней после крещения, по крайней мере так было в XII в. Но что входило в это время в состав чина омовения, каким образом совершалось это омовение, – неизвестно. Можно только сказать, что в осьмой день происходило снятие белых крещальных одежд, – более же ничего 1514 . |
|
|
