| Три казни обнаруживает ответ Божий к грешникам: отлучение от Бога: «отъидите от Мене проклятии»; вечный огнь: «во огнь вечный»; пребывание с злыми диаволами: «уготованный диаволу и аггелом его». Суть же сии три казни столько несносны по тяжести, мучительны по лютости, нетерпимы по времени, страшны по имени – «проклятии», что не может ни ум постигнуть, ни язык человеческий изобразить, как должно. Виждь же, что человеколюбивейший Бог Царствие токмо уготовал людям от сложения мира, а не казнь и муку. Казнь же изготовил токмо для диаволов: «отъидите» сказал, «во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его.» Но люди тогда токмо осуждаются с немилостивыми бесами в вечный огнь, когда бывает жестокосердыми, так как и бесы. Того для, говорит праведнейший Судия немилостивым, осуждаю вас: понеже «взалкахся, и не дасте Ми ясти: возжадахся, и не напоисте Мене: странен бех, и не введосте Мене: болен, и в темнице, и не постисте Мене.» Что же на сие скажут треокаянные грешники? Мф.25:44–45 . «Тогда отвещают Ему и тии, глаголюще: Господи, когда Тя видехом алчуща, или жаждуща, или странна, или нага, или больна, или в темнице и не послужихом Тебе? Тогда отвещает им, глаголя: аминь глаголю вам, понеже не сотвористе единому сих меньших, ни Мне сотвористе.» Поелику неверные предварительно еще осуждены быть достойными мучения, ради неверствия их, по сему: «а не веруяй уже осужден есть, яко не верова во имя единороднаго Сына Божия»; следовательно злочестивые в тот день не для того восстанут, да будут судимы, но для того, да осудятся, по словам Пророка: «не воскреснут нечестивии на суд». Сии, Судии ответствующие, хотя беззаконные будут и грешные, не неверные однако, но верные. Кто же из верующих есть такой, который бы не слышал словес нынешнего Евангелия? Какой бы верный не знал о том, что бедный представляет лице Иисуса Христа, и что милующий бедного милует Самого Иисуса Христа? Никто; убо сие грешников извинение есть лживое и лукавое. Но не можно на страшном и нелицеприятном судилище иметь место лжи и обману; почему нимало не действительно будет тамо грешников извинение, но токмо праведное Божие решение воздействует. |
| О милосердии Божием, призывающем человека от пути погибели на путь спасения 325 Тако возлюби Бог мир, яко и Сына Своего единороднаго дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнет, по имать живот вечный ( Ин. 3:16 ) Великая и утешительная истина, возвещаемая нам, братья, сими евангельскими словами, как бы начертана на кресте Спасителя нашего. Посему-то, согласно с намерением святой Церкви, предуготовляющей нас к достойному поклонению животворящему древу, яко орудию нашего спасения, весьма благовременно размыслить нам об этой истине. Какая же это истина? – Та, что тогда, как грех вовлекает человека в бездну погибели, – беспредельное милосердие Божие призывает нас на путь спасения, и всегда готово даровать нам вечную жизнь. Так, братья, есть два пути, на которые должны мы обратить полное внимание и смотреть с величайшей осторожностью: один путь греха, ведущий нас к погибели, от которого всемерно надлежит нам удаляться; а другой – покаяния, приносящий спасение, которым и должно следовать нам неуклонно. По первому пути, греховному, мы удаляемся от Бога; по другому – покаяния, возвращаемся к Богу: и на обоих сих путях никогда не оставляет нас беспредельное милосердие Божие. Когда мы от Бога удаляемся грехом, то Его милосердие, так сказать, за нами ходит, ищет нас, и кротким, отеческим гласом призывает нас обратиться от пути погибели на путь спасения; а когда обращаемся к Богу покаянием, то Его милосердие встречает нас, можно сказать, с распростертыми объятьями, – с благодатью милующей и всепрощающей, и приемлет с любовью, дарующей истинное блаженство. 1. Ничего, кажется, не может быть для человека легче, как уклониться с прямого пути истины и добра; ничего так легко не делает человек, как грехи. Оттого всякий, удалившись от Отца Небесного, мало по малу, почти неприметно, так далеко заходит по этому гибельному пути греховному, что приходит даже во глубину зол, – и нерадит ( Притч. 18:3 )! Не радит, потому что нет ничего труднее, как придти в полное сознание всей тягости соделанных грехов, которые творить казалось так легко и приятно, и даже, по-видимому, безвредно! Увы, ничто не в состоянии причинить нам большего вреда и большей потери, чем тот вред и та потеря, которые происходят от греха! И однако же, как часто, ввергая сами себя в погибель, мы бываем к тому нечувствительны и слепы! |
| Будем ли внимать чувствам грешника, стоящего пред Богом с ясным сознанием Божией правды и своей грешности, или созерцать Бога, Который желал бы помиловать сего грешника, — в том и другом случае увидим некое средостение, преграждающее путь нисхождению помилования от Бога на грешника, и восхождение надежды на помилование от лица грешника к престолу милосердия Божия. Господь не милует неправедно, или когда оскорблена Его правда и неудовлетворена. Истинность и правосудие Божие требуют, чтобы неправый нес присужденную за неправду кару, иначе милующая любовь будет поблажающею снисходительностью. В душе грешника чувство правды Божией обыкновенно сильнее чувства милосердия Божия. Потому, когда приступает он к Богу, сие чувство не только делает его безответным пред Ним, но подавляет совершенною безнадежностью. Следовательно, для сближения грешника с Богом и Бога с грешником необходимо разорить такое средостение, необходимо, чтобы между Богом и человеком восстало иное некое посредство, которое от очей правды Божией скрывало бы грех человека, а от очей грешника — правду Божию; посредство, ради которого Бог видел бы грешника обезвиненным и достойным помилования пред лицом самой правды, а человек воззревал на Бога как на умилостивленного уже и готового миловать грешника; необходима жертва умилостивления, которая, удовлетворяя правде Божией и умиротворяя душу грешника, примиряла бы Бога с человеком и человека с Богом. Какая же это жертва? В чем она? И как может явиться с такою безмерною силою умилостивления? Жертва сия есть смерть — и смерть человека. Она вначале определена правдою Божией в казнь за грех; ее предлагает Богу и кающийся грешник, вопия: возьми жизнь, только помилуй и спаси, хотя тут же чувствует, что его смерть не сильна спасти его. Чья же это будет смерть? 1) Очевидно, что такою умилостивительною жертвою не может быть смерть моя, другого, третьего и вообще кого-либо из рода человеческого: ибо и моя, и другого, и третьего и всякого вообще из людей смерть есть кара за грех и ничего умилостивляющего не представляет. К тому же мы — люди — все без изъятия имеем нужду сами в сей жертве и ею, еще живые, ищем помилования и оправдания, и, чтобы улучить спасение, еще живые должны быть ради неё оправданы и помилованы. Потому умилостивительною жертвою за грех может быть смерть только такого человека, который был бы изъят из круга людей, не переставая быть человеком. А это как возможно? Не иначе как если он не будет принадлежать себе, не будет особое самостоятельное лицо, как всякий другой человек в среде людей, но принадлежать другому высшему существу, которое восприняло бы его в свою личность, ипостасно соединилось с ним, или вочеловечилось и умерло его смертию. Это была бы смерть человеческая, никому из круга людей не принадлежащая. |
| И опять, повелевая отречься от всего, прибавляет: «Еще же и своея души» 201 , – и запечатлевает, говоря: «Иже аще разорит едину заповедей сих малых, мний наречется в Царствии Небеснем» 202 . Итак, если, как показано, [Христос] определил покаяние до самой смерти, следовательно, тот, который утверждает, что оно может окончиться прежде смерти, разоряет заповедь, отстраняя смерть 203 . А посему и малым, и великим нет конца покаянию до самой смерти. Ибо если мы самым делом и не можем достигнуть до оного предела, то произволением должны обучаться в сем, дабы, разоряя с намерением заповедь, не подвергнуть себя чрез то осуждению, быв названы меньшими в Царствии Небесном. Рассмотри прошедших сию жизнь от начала мира, и найдешь, что в благоугодивших [Богу] таинство благочестия совершилось чрез покаяние. Никто не был осужден, если не презрел его, и никто не был оправдан, если не заботился о нем. Сампсон, Саул и Илий с сыновьями своими, уже приобретя отчасти святыню и вознерадев о покаянии, сперва утратили ее, а потом, когда время отсрочки прошло, умерли лютою смертию. Если диавол не перестает бороться с нами, то и покаяние не должно быть никогда упраздняемо. Святые понуждают себя приносить его и о ближних, не могши быть совершенными без действенной любви. Познай же, как самое естество учит нас каяться до смерти. Разумный ум не может быть празден, но если бы и был совершен, то, когда находится в здравом состоянии, упражняется в правом делании; если же, под предлогом совершенства, оставит делание благого, то во всяком случае преклоняется к противному; удалившись же, напротив, от худого, опять естественно привлекается к доброму. Правое же делание для начинающих, средних и совершенных есть молитва , очищение помыслов и терпение постигающих нас [скорбей], без которых нельзя совершить прочие добродетели, посредством коих бывает благоприятно покаяние. Ежели покаяние есть прошение милости, то имеющему надобно заботиться, чтобы не услышать: «Се сыти есте» 204 – тем паче неимущему надобно просить по своей потребности, ибо всяк просяй приемлет 205 . Если милующий [других] сам помилован будет, то, как полагаю, весь мир держится покаянием, когда один от другого промыслительно бывает вспомоществуем. Посредством покаяния Бог спас ниневитян, нерадевших же о нем содомлян попалил. Если же мы и до самой смерти будем подвизаться в покаянии, то и таким образом еще не исполним должного, ибо ничего достойного Царствия Небесного не сделали. Ибо как мы едим, пьем, говорим и слышим, так естественно должны и каяться. Однажды достойный смерти по закону умерщвляем бывает; а кто живет, тот живет верою ради покаяния; если и не от своего, то от греха преступления мы очистились посредством крещения; очистившись, получили заповеди; не исполняющий же второго осквернил первое, забвение прием очищения древних своих грехов 206 , от которых никто во всякий день не бывает свободен, хотя бы никогда не оставлял ничего из повеленного. |
| Рассмотри прошедших сию жизнь от начала мира, и найдешь, что в благо–угодивших (Богу) таинство благочестия совершилось чрез покаяние. Никто не был осужден, если не презрел его, и никто не был оправдан, если не заботился о нем. Сампсон, Саул и Илий с сыновьями своими, уже приобретя отчасти святыню и вознерадев о покаянии, сперва утратили ее, а потом, когда время отсрочки прошло, умерли лютою смертию. Если диавол не перестает бороться с нами, то и покаяние не должно быть никогда упраздняемо. Святые понуждают себя приносить его и о ближних, не могши быть совершенными без действенной любви. Познай же, как самое естество учит нас каяться до смерти. Разумный ум не может быть празден, но если бы и был совершен, то когда находится в здравом состоянии, упражняется в правом делании; если же, под предлогом совершенства, оставит делание благого, то во всяком случае преклоняется к противному, удалився же, напротив, от худого, опять естественно привлекается к доброму. Правое же делание для начинающих, средних и совершенных есть молитва, очищение помыслов и терпение постигающих нас (скорбей), без которых нельзя совершить прочие добродетели, посредством коих бывает благоприятно покаяние. Ежели покаяние есть прощение милости, то имеющему надобно заботиться, чтобы не услышать: «се, сыти есте» (1 Кор.4,8), тем паче неимущему надобно просить по своей потребности, ибо «всяк просяй приемлет» (Мф.7,8). Если милующий (других) сам помилован будет, то, как полагаю, весь мир держится покаянием, когда один от другого промыслительно бывает вспомоществуем. Посредством покаяния Бог спас ниневитян, нерадевших же о нем содомлян попалил. Если же мы и до самой смерти будем подвизаться в покаянии, то и таким образом еще не исполним должного, ибо ничего достойного Царствия Небесного не сделали. Ибо как мы едим, пьем, говорим и слышим, так естественно должны и каяться. Однажды достойный смерти по закону умерщвляем бывает, а кто живет, тот живет верою ради покаяния; если и не от своего, то от греха преступления мы очистились посредством Крещения; очистившись, получили заповеди; не исполняющий же второго, осквернил первое, «забвение приемь очищения древних своих грехов» (2 Петр. |
| Слава, и ныне: Еже от века утаенное: НА ВЕЛИЦЕЙ ВЕЧЕРНИ На Господи, воззвах: стихиры на 8, глас 1: Прииде день памяти твоея, Иове преславне,/и Волынская земля радости исполняется,/яко твоим научением во Православии утвердившися/и твоими подвиги благочестию научившися,/на твоя же молитвы уповающи:/имиже, отче преподобне, испроси мирови мир/и душам нашим велию милость. Во славней памяти твоей, угодниче Христов,/монашестии собори ликовствуют/и о Богоугоднем житии ревностию распаляются,/твоим же нетленным мощем покланяющеся,/яко живущему ти с нами восклицают:/отче Иове, милостиве и Богоуветливе,/испроси у Господа мирови мир и душам нашим велию милость. Кто не подивится твоему долготерпеливому житию,/отче преподобне,/во триех бо обителех твоя преславная деяния проповедашася,/пост же, и слезы, и бдение,/в пещере себе заключение/и во всем себе непощадение,/но ко братии любовь милующая,/татем прощение/и всем людем доброе научение. Ины стихиры, глас 2: Киими похвальными венцы/увязем преподобнаго Иова,/веры Православныя учителя и ратоборца,/Божественных Писаний глашатая,/отеческих же Преданий списателя,/но и тяжких служб исполнителя,/земли копанием и древес саждением/себе смирявшаго и всем образ послушания бывшаго;/сего ныне нетленною славою/венчает Христос Бог наш,/имеяй велию милость. Киими достойными благодареньми прославим Иова,/Почаевскую похвалу и всея страны Российския украшение,/той бо молитвами своими Небесный свет в пещеру низведе,/той и по преставлении своем с Небесе является/и молитву возносит о напаствуемых людех,/тамо бо славою венчает его Христос Бог наш,/имеяй велию милость. Киими умиленными слезами/сокрушим растленная сердца наша,/зряще Иова нетленное тело,/еже по смерти, аки живо, сохраняется,/но во время жития его, аки мертво, пребываше,/постом и бдением изнуряемо,/того убо подвигом подражати потщимся,/да и нас во грядущем житии помилует Христос Бог наш,/имеяй велию милость. Слава, глас 3: Твоим словесем, Господи,/последовав, Иов преподобный/вся красная мира сего во уметы вменил есть/и, о юности своей нерадив,/измлада монашескому послушанию вдадеся,/темже демонския козни победив,/адамант крепок православнаго благочестия явился есть,/всю же страну сию своими подвиги просвещает,/того молитвами души наша пощади/и даруй нам помысл добрый/еже прежде конца покаяния. |
| «По прочтении (тайном) Символа веры я, — говорит батюшка, — прибавляю от себя следующую молитву: — «Утверди в вере сей и верою сею сердце мое и сердца всех православных христиан, и сего чаяния достойно жительствовати вразуми! Соедини в вере сей все христианския великия общества, бедственно отпадшия от единства Святыя Православныя, Кафолическия и апостольския Церкви, яже есть Тело Твое, и ея же Глава еси и Спаситель тела; низложи гордыню и противление учителей их и последующих им, даруй им сердцем уразуметь истину и спасительность Церкви Твоея и нелестно ей соединиться! Совокупи… и недугующих невежеством, заблуждением и упорством раскола, сломив силою благодати Духа Твоего упорство их и противление истине Твоей, да не погибнут люте в своем противлении… К сей вере привлецы вся языцы, населяющия землю, да единым сердцем и едиными усты вси языцы прославляют Тебя Единого всех Бога и Благодетеля. В сей вере и нас всех соедини духом кротости, смирения, незлобия, простоты, бесстрастия, терпения и долготерпения, милосердия, соболезнования, сорадования». «Благодать Господа нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святаго Духа буди со всеми вами!» Как нельзя более благовременно это благожелание апостольское произносится священнодействующим именно в это время, т. е. пред совершением Таин. «Благодать Иисуса Христа» — милующая, очищающая, спасающая, просвещающая, укрепляющая душу нашу, нужна во всякое время. А теперь, в эти страшные небесные минуты, когда с нами служит множество воинств небесных, с трепетом окружающих престол Божий, — благодать Божия, просвещающая и укрепляющая слабые, рассеянные силы духа, особенно нужна для возможного понимания высоты и важности предстоящего Таинства. — «Любы Бога и Отца». В эти минуты надобно всем восчувствовать беспредельную любовь к нам грешным Бога и Отца, Который «так возлюбил мир, что и Сына Своего Единородного дал есть, да всяк веруяй в Онь, не погибнеть, но имать живот вечный», и самим «должно возлюбить Его со Единородным Сыном и Духом Святым, отвергнув все житейские пристрастия». «И причастие Святаго Духа» необходимо нам наипаче в это время, потому что без сего причастия не можем мы возлюбить Бога Отца, ибо только Духом Святым можем взывать к Богу с искреннею любовию: Авва Отче! (Рим. 8, 15), ибо только благодать Святого Духа предочищает, освящает, просвещает, умиротворяет, и укрепляет нас к достойному и благоплодному предстоянию во время святейшего Таинства». |
| Не знаете ли Вы, что чадо Николай отошел с верою, с детскою любовию к Божественному, что таковых есть Царствие Божие? Не довольно ли сего, чтобы Вы вспоминали его с миром и упованием? Надобно ли еще докучать Небесам, чтобы от времени до времени посылали Вам оттуда вестника сказать, что там делает чадо Николай? Перестаньте по крайней мере теперь; отдайте на волю Отцу Небесному и милосердное извещение, и священную безвестность. Отец Алексей написал ко мне прошение о билете в больницу и больше ничего. Я велел дать билет, и трудно было сделать что-нибудь еще: [нельзя] ломиться в дверь сердца к ближнему, когда ее не отворяют. Однако я поручил одному из духовных стараться войти с о[тцом] Алексеем в искреннее сношение. Вы спрашиваете, как враг смеет коснуться служителя алтаря? Так же, как дождь сквозь худую кровлю проходит в алтарь и в комнату, как ветер сквозь скважину задувает свечу в алтаре и в комнате. Алтарь и служение остаются святыми, а небрегущий о целости своей храмины обличается последствиями сего небрежения, малого или великого, и побуждается поправить кровлю, заградить скважину, чтобы предупредить больший вред. Засим благословение, мир и радость Вашей пустыне от Родившегося в яслях и прославленного пред пастырями. […] 20 декабря 1832 года Благословим Бога тайнодействующего и дарующего испытать и ощутить, что Его тайнодействия приносят Его силу и жизнь, Его свет и мир. И если Он милостив к незаслужившим – будем верны Милующему. Кто чувствует внутренне, что Господь близ есть 767 , тот стать должен тихо, но бодрственно у двери своего сердца и не допускать к нему молву земных помыслов, несовместных с присутствием Гостя Небесного. Да живет потаенный сердца человек в нетлении кроткаго и молчаливаго духа, еже есть пред Богом многоценно 768 , как говорит апостол, следственно очень достойно бдительного хранения от человека. Мир Божий да соблюдает сердце, и разумение, и житие Ваше. […] 15 января 1833 года Мир Вам и пустыне Вашей. Прочитав Ваше изречение, что консистория Вас теснит, я пожалел о минуте, в которую оно написано, думал, что следующая минута легко поправит дело. К большому удивлению моему, нашел в другом письме Вашем тот же взгляд на дело. |
| И вот, как далекий солнечный луч говорит нам о своем источнике, так и душа наша – луч, исходящий из божественного источника, из Солнца правды, говорит нам о Боге. Благодаря этому лучу, запавшему глубоко в наше существо, мы находимся в прямой, прочной, внутренней связи с Богом, Который иногда кажется нам как бы далеким, – но с Которым, на самом деле, мы связаны, как луч связан с существом солнца. Духом нашим, таким образом, мы доходим до предчувствия и познания Бога, Который Сам есть Дух. Нашей нравственной природой мы связаны с Тем, Кто есть источник добра, истины, справедливости, любви. То, что в нас распускается слабо, находится в состоянии завязи, в Нем достигает полного совершенства. Но каково-бы ни было наше ничтожество и Его величие, мы связаны с Ним, жизнь наша проистекает из Его жизни. Но, во всяком случае, каждый из нас, предоставленный только самому себе, легко может не пойти в познании о Боге далее грубого и ничтожного представления о Нем. Нам нужна помощь сверхъестественного откровения, где образ «Бога Живаго» выясняется во всей его истине и полноте, где Бог, «многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни говорил нам в Сыне» ( Евр. 1:1–2 ) и говорил прежде всего о Себе, что «Он есть любовь» ( Ин. 4:8 ). Это самое возвышенное и самое утешительное утверждение, в котором соединено все, что необходимо знать душе человеческой. Что значат эти слова? Они значат, что мы можем рассчитывать со стороны Бога на бесконечные попечения и нежность. Господь желает нам блага, и ни наши ошибки, если мы раскаялись, ни самые важные из наших прегрешений не могут удалить нас от Него. Человеку необходимо всегда пребывать в этой бодрящей уверенности. Иначе, смущенный жизненным мраком, заблуждающийся, вследствие ограниченности своего рассудка, он будет склонен думать, что мир предоставлен слепой случайности. Уверенность же в любви Господней побуждает человека видеть везде то милующую, то карающую десницу Божию. «Одна из грустных сторон нашего хрупкого существования, замечает один богослов, заключается в нашем стремлении привязаться к чему-нибудь навсегда, – считать достойными любви нашей преходящие предметы и лица, которые ежечасно могут покинуть нас. Нам необходимо искать прибежища в любви Господней не для того, чтобы стать безразличными к людским привязанностям, но чтобы найти для них прочное основание. Чрез эту любовь мы доходим до полноты веры, – что составляет существенное условие спокойной жизни. Тогда каждый из нас вступит в жизнь работником, готовым всегда грудью встречать жизненные бури и отражать их нападения». |
| Достойно есть: Трисвятое. Слава, и ныне: Пресвятая Троица: Господи, помилуй. (3) Слава, и ныне: Отче наш: Священник: Ибо Твое есть Царство: Чтец: Аминь. Таже поем велегласно и косно, на глас 6: В праздники поем кондак праздника, в иные же дни: Тропарь, глас 6 Господи сил, с нами буди,/иного бо разве Тебе/помощника в скорбех не имамы:/Господи сил, помилуй нас. Господи сил, с нами пребудь,/ибо мы иного, кроме Тебя,/помощника в скорбях не имеем;/Господи сил, помилуй нас. И отвещает тожде другий лик. Другой лик повторяет. И поет наченший лик. Стих 1: Хвалите Бога во святых Его,/хвалите Его во утвержении силы Его. Первый лик. Стих 1: Хвалите Бога во святых Его,/хвалите Его на тверди силы Его. Господи сил, с нами буди: повторяюще на каждый стих. Господи сил, с нами пребудь: – повторяем после каждого стиха. Вторый лик. Стих 2: Хвалите Его на силах Его,/хвалите Его по множеству величествия Его. Второй лик. Стих 2: Хвалите Его за могущество Его,/хвалите Его по множеству величия Его. Стих 3: Хвалите Его во гласе трубнем,/хвалите Его во псалтири и гуслех. Стих 3: Хвалите Его со звуком трубным,/хвалите Его на псалтири и гуслях. Стих 4: Хвалите Его в тимпане и лице,/хвалите Его во струнах и органе. Стих 4: Хвалите Его на тимпане и в хороводе,/хвалите Его на струнах и органе. Стих 5: Хвалите Его в кимвалех доброгласных, хвалите Его в кимвалех восклицания:/всякое дыхание да хвалит Господа. Стих 5: Хвалите Его на кимвалах благозвучных, хвалите Его на кимвалах звонких./Всё что дышит, да восхвалит Господа! Таже оба лика вкупе: Хвалите Бога во святых Его,/хвалите Его во утвержении силы Его. И оба лика вместе: Хвалите Бога во святых Его./Хвалите Его на тверди силы Его. Господи сил, с нами буди,/иного бо разве Тебе/помощника в скорбех не имамы:/Господи сил, помилуй нас. Господи сил, с нами пребудь,/ибо мы иного, кроме Тебя,/помощника в скорбях не имеем;/Господи сил, помилуй нас. Слава: Господи, аще не быхом святыя Твоя имели молитвенники,/и благостыню Твою милующую нас:/како смели быхом Спасе, пети Тя,/Егоже славословят непрестанно Ангели;/Сердцеведче, пощади души наша. |
|
|
