| Кто не служит Богу, тот служит страстям своим. Потому необходимо служить Богу, чтобы укротились страсти. Не служащие Богу, не ходящие в храм чем, вы думаете, чаще всего увлекаются, какими страстишками? – Алчностию, скупостию, корыстолюбием, картежничеством, рассеянностию, празднословием, осуждением ближних, пьянством, блудным возбешением, злобою, завистию. Это истинно. Они закосневают во всяких грехах. Распятый на кресте Господь напоминает нам непрестанно следующие слова, как бы от Самого Господа: вот что Я сделал для вас – что же вы сделали для себя и для Меня? Что вы сделали для своего спасения? Победили ли вы в себе какую-нибудь порочную наклонность, страсть, навык? Распяли ли плоть свою со страстьми и с похотьми? Погасили ли вражду на присных? Истребили ли зависть? Оставили ли любостяжание и неразлучное с ним жестокосердие к ближним? Оставили ли нечистые и скверные помыслы и воззрения и слова блудные, а может быть, и дела? Оставили ли свое лукавство, свое пристрастие безмерное к земным удовольствиям, развлечениям, забавам, растлевающим душу и повергающим и в мглу, и в забвение благ духовных и вечных? Облеклись ли во утробу щедрот, благость, [смирение], кротость и долготерпение? Милосердуем ли друг о друге? Прощаем ли друг другу? 24 сентября Воскресение. Благодарю Господа, сподобившего меня встать в полночь и воздать Ему молитву мою, недоконченную с вечера по причине крайнего изнеможения; благодарю Господа, благоволившего даровать мне дар слез при чтении акафиста Божией Матери и Ангелу Хранителю. Благодарю Господа, сподобившего меня совершить бодро утреню и раннюю литургию, с умилением и доброгласием, хотя и при сопротивлении противных сил, и причаститься в мир души Божественных Таин при крепком сопротивлении злых духов. На заамвонной молитве не выговорил слов: Ты тех воспрослави Божественною Твоею силою к оскорблению украшающих храм и посещающих оный усердно. На молебне пропустил из Евангелия Божией Матери слова: се бо, яко бысть глас целования Твоего ... и далее до: рече Мариамь... [ Лк. 1, 42 – 46 ]. На крестинах у Денисова (восприемники М.М. Дмитриев генер. и дочь Зуевой, замужняя разряженная светская женщина) с крайним препятствием и смущением от злых духов читал некоторые молитвы, но вообще – со дерзновением и силою. При выходе из дому своего смутился по действию злых духов от стряпанья Анны Константиновны: не понравилось, что она пачкает своими руками. Согрешил: не сохранил уважения и любви к подобному себе человеку: за то долго лукавый мучил, долго я молился Господу в покаянии. На молебне у бывшего писаря в доме Кононовой тоже искушения – препятствия злых духов, невыговор слов. Везде козни, противления, пакости премерзких и всезлобных духов. |
| В несколько своеобразном значении понимает слово: идея наш отечественный философ В. Карпов. Он признает существование отличной от рассудка силы идеального созерцания, которую называет умом (ratio). Орган такого созерцания ум, соотетствующий органам чувства в способности чувственного восприятия, есть идея. Мы познаем сверхчувственное посредством идеи подобно тому, как предметы чувственные при помощи чувств (Систем. Изложение Логики. 16. 17). Но самая способность ума или идеального созерцания не есть ли тот орган, которым мы познаем идеальное бытие? Что касается до идей, то это не орган умственного познания, но или предмет его, если будем понимать идею в смысле объективном, или произведение, в том же значении, как представление есть продукт чувственно-познавательной способности, а понятие – силы рассудка. Название евгемеризма эта теория получила по имени своего основателя Евгемера (311–298 до Рождества Христова). Этот философ изложил свое воззрение на религию в форме религиозно-поэтического рассказа, целью которого было показать, что мир эллинских богов образовался естественным путем апофеозы великих царей древности и других замечательных лиц. Главным местом действия его рассказа служит вымышленный остров Панхея на дальнем востоке. На этом острове существует сословие жрецов, обязанность которых – хранить памятники, содержащие подлинную историю богов. На основании этих памятников оказывается, что Уран, Сатурн и другие бога, были счастливые завоеватели, последний из которых (Зевс) первый воздвиг алтари своим предкам, а затем и сам был причислен к сонму богов. Поводом к такому взгляду на религию послужило для Евгемера то, что многие города и места почитались родиною известных богов, а в других показывались их гробницы, напр. гроб Зевса на острове Крите. Сочинение Евгемера имело в древности такое влияние, что Плутарх считал себя вправе сказать, что оно распространило безбожие по всей вселенной (De Iside et Osyr. c. 23). Евгемеризм нашел себе многочисленных последователей не только в языческом (Палефат, Диодор Сицилийский, Ефор), но и в христианском мире, где этот взгляд часто применялся к объяснению происхождения язычества. Его разделяли многие отцы и учители Церкви ( Тертуллиан , Афинагор, св. Феофил Антиохийский , Минуций Феликс , Лактанций и др.), а в XVII и отчасти XVIII ст. он лег в основу многих научных исследований о религии. Его разделяли Кудворт, Мозгейм, Бохарт, Леклерк, Воссий и др. особенно полное применение этого взгляда представляет обширный труд аббата Банье (La Mythologie et les fables expliqués par l’histoire, 1738). В новейшее время, с легкой руки Спенсера, полузабытая евгемеристическая теория нашла себе снова последователей. Ее вполне или отчасти разделяют Фюстель-де-Куланж, Люкен, Ф. Ленорман и особенно О. Каспари, который (в своей: Die Urgeschichte der Menschheit. 1873) считает религию продуктом чествования умерших предков или вообще людей, чем-либо выдававшихся из ряда других, за что они и были обоготворены. |
| 28 Боборыкин Пётр Дмитриевич (1836–1921) – прозаик, драматург, публицист. Один из первых стал употреблять понятие «интеллигенция» в русскоязычной прессе. «Посмотрите, он кончит тем, что будет воссоздавать жизненные факты за пять минут до их нарождения» (Тургенев И. Полн. собр. соч. и писем. Т. 71. С. 260). В фельетоне Достоевского «Из дачных прогулок Кузьмы Пруткова» (1878) фигурирует Пьер Бобо, а в рассказе «Бобок» (1873) пародируется в т. ч. роман Боборыкина «Жертва вечерняя» (1868). 31 МГ. 1915. 22 октября. 291. С. 2; 1916. 24 ноября. 313. С. 2. Подпись: Отец. Под одним заголовком объединены две статьи разного времени. 32 Горянский Валентин Иванович (1887–1949) – поэт и прозаик, автор сказок и сатирических пьес. Начал печататься в 16 лет, с 1913 один из авторов ж. «Сатирикон», в 1914 добровольцем пошёл на фронт (военный корреспондент), в 1920 эмигрировал. После выхода сб. «Крылом по земле» (1915) И. И. Ясинский назвал его «выдающимся талантом», высоко оценил «поэтические зарисовки Предоктябрья» E. А. Евтушенко. Горянскому «казалось, что Маяковский пишет в том же жанре, что и он, но несравнимо талантливее, и поэтому он рано или поздно будет «затёрт». – Маяковский меня погубит, – говорил он часто и вздыхал. – Почему? Что у вас общего с Маяковским? – Есть общее, – вздыхал он опять, – но Маяковский силён, а у меня силёнки сами видите какие... И он болезненно улыбался... Страдание его было тем глубже, что он считал свою работу и свой прозо-стих идентичным во многих отношениях стихам Маяковского, но не мог не признать, что ему не сравниться с огромным талантом Маяковского» (Зозуля Е. Сатириконцы. Воспоминания//Русская жизнь. 2008. 8 мая). 35 Ср. слова A. Т. Аверченко: «Слушайте, Маяковский! Вы же умный и талантливый человек, и ясно, что у вас будет и слава, и имя, и квартира, и всё, что бывает у всех поэтов и писателей, которые этого заслуживают и этого добиваются. Так чего же вы беситесь, ходите на голове, клоунадничаете?.. Чудак вы, право! ...Нет, серьёзно, вы скажите, ведь человек ломится в открытые двери! Ну, что ему надо? Какого рожна? Парень молод, здоров, талантлив...» (Зозуля Е. Указ. соч.). |
| Vorles.ub.d. Menschen. 1863 Cm. Fabri, Briefe g. d. Materialismus, 245. 61 Хотя такой характер навязан ей материалистами, желавшими эксплуатировать ее в свою пользу, но вовсе не вытекает из сущности эволюционной гипотезы. В своем исследовании «О происхождении органических существ» (М. 1883 г.) мы старались показать, что эволюционная гипотеза, в том виде, как она изложена у Дарвина, только по недоразумению может быть названа материалистической, так как она невозможна без скрытого предположения теологически действующего в природе разума (Стр. 93–96). 64 Так, например, по учению Керинефа (ок. 115 г. по Р. Хр.) от высочайшего истинного Бога должно отличать Иудеями почитаемого Бога, который и сотворил мир. Учение об истинном Боге возвестил нам Иисус Христос , один их эонов, посланный в мир для освобождения его от владычества Бога Иудеев. По учению Маркиона (ок. 160 г), от высочайшего Бога должно отличать демиурга и космократора, – Бога Иудеев, сотворившего мир и правящего им. Этот демиург, в противоположность высочайшему Богу, есть существо, хотя и правосудное, но не благое, так как он виновник всякого зла в мире, жесток и изменчив в своем образе действий. Иисус Христос послан в мир верховным Божеством, чтобы освободить мир от этого космократора. У Василиада (равно как и у Валентина) встречаем целые ряды посредствующих между высочайшим Богом и миром существ; сначала яус, затем логос, фронисис и так далее до ангелов различных степеней, которые и образовали мир; глава последних и есть Бог Иудеев. По мнению Сатурнина (равно как и Карпократа), мир сотворен не самим Богом, но семью ангелами, принадлежащими к низшим служебным существам, по их образу и подобию; Бог Иудеев есть один из этих ангелов. О гностиках см. Ueberweg, Grundriss d. Geschichte d. Philosophie. 1873. II, p. 26–35. 66 Weisse, Idee d Gott. Gottheit s. 280 et sq. Marheineke, Dogm.n § 230, 233, 234. K. Fischer, Zeitchrift f. d. Phil. 3 B. 1 Heft. Sengler, Idee Gottes. II Th. 357. Ramang, System. d. Religionslehre. |
| Мамврийский Дуб, „родоначальник всех наших троицких березок и всякого клеченья» 32 , – досточтимая святыня и желанная заветная цель паломнических стремлений в Хеврон – сделался русским достоянием лишь с 1868 года, когда этот заветный Дуб и прилегающий к нему довольно значительных размеров участок земли с виноградником, расположенный по косогору с неправильным очертанием границ, достался в собственность России, благодаря настойчивым стараниям о. архимандрита Антонина Капустина . В этом приобретении оказал мощное содействие покойному о. архимандриту знаменитый наш, пользовавшийся громадною популярностью в Турции, посол граф Н. П. Игнатьев. «Практического значения наших территориальных приобретений с русской точки зрения, не вижу», писал граф Николай Павлович о. Антонину в 1873 году от 8/20 ноября, со своей дипломатической точки зрения считавший это приобретение «ненужным России клочком земли» и даже не находивший «в ценности большой разности – считается ли Дуб нашим исключительно, или как бы «нейтрализованным» и общим достоянием – православных, инославных и мусульман и евреев»... Но, как истово религиозный русский человек, к тому же любивший и высоко уважавший о. Антонина, он употребил все дипломатические ходы и все свое могущественное влияние, чтобы это русское дело в Св. Земле отстоять и священный Дуб закрепить за своими соотечественниками. В деле приобретения Мамврийского Дуба мы встретили сильный протест со стороны оттоманского правительства и инославной пропаганды в Св. Земле. «Приобретение Мамврийского Дуба нами, писал граф Игнатьев о. Антонину, было бы совершенным нарушением установленного status quo в Палестине, и что это место чтится мусульманами в равной степени с православными. Вали опасается возбуждения мусульманского фанатизма и указывает на донесение губернатора и на разные «мазбаты», в этом смысле составленные». «Турки утверждают, что все мусульмане издавна чтили это Дерево, ибо Авраама они признают за великого пророка». «Один из Дубов (остальные не имеют в глазах иноверцев важности) весьма почитается мусульманами. Каждый день мы имеем (говорил великий визирь Сервер-паша графу Игнатьеву) новые доказательства того, до какой степени необходимо, чтобы Дуб этот не сделался исключительною собственностью кого бы то ни было, а принадлежал всем вероисповеданиям. А относительно инославной пропаганды и ее воззрений на это приобретение, граф Игнатьев писал: «И какая польза нам прокладывать нашим лбом и плечами дорогу англичанам и латинянам в убежище хевронских фанатиков-мусульман». «Англичане, французы и австрийцы, а не только турки, серьезно озабочены приписываемыми нам планами расширения наших владений под личиною «Духовной Миссии», занимающейся приобретением «поместий», которые «не дают бедным туркам и иноверцам ни минуты покоя» и побуждают их «усугублять свои усилия и громадные денежные средства в этой стране» 33 . |
| Ближайшим помощником цесаревича, ведавшего «Добровольным флотом», был К. П. Победоносцев . С 1867 года он стал председателем Императорского Исторического общества, устроил ему доступ в важнейшие русские и иностранные архивы, и не только председательствовал в его собраниях, но и часто направлял его деятельность. Общество было основано, «чтобы положить конец тем недостойным нападкам, коим в отечественной и заграничной прессе подвергалась история России...» Обществом предприиято было издание замечательного «Биографического словаря русских исторических деятелей». Состоял он членом Московского археологического общества и давал ему средства на производство раскопок и издания трудов. Москва обязана ему созданием, основанного в 1873 году, Исторического музея, почетным председателем которого он был до своей кончины. До 1881 года таковой именовался: «Музей имени Наследника Цесаревича», затем «Императорским Российским Историческим Музеем». После себя государь оставил многоценные иконографические и нумизматические коллекции. В 1868 году великокняжеская чета совершила путешествие по Волге, Дону, Крыму и ряду губерний. Назаревский пишет: «Сильное впечатление на народ производило усердие высоких путешественников к храмам Божиим и их внимание к памятникам родной старины и к самой жизни народа. Оставляя свой пароход, они, пешком или в простом тарантасе, отправлялись в соседния села, где их совсем не ожидали, чтобы поближе посмотреть, как живет наш народ и познакомиться с его нуждами. Их высочества заходили в крестьянские избы, в дома сельского духовенства, в приходские школы...» В Русско-Турецкую войну 1877–78 г. наследник цесаревич командовал особым Рущукским отрядом, которому поставлено было трудное задание защищать левый фланг нашей армии. Прорвать его стремились видные турецкие полководцы Мегмет-Али и Сулейман-паша, имевшие численное превосходство. Одержав 24 августа 1877 года победу под Аблавой, но имея перед своим фронтом превосходящия его силы Мегмет-Али, великий князь Александр Александрович умелым отступлением, без непосредственного напора противника, разрушил его план. |
| Однажды он вез с собой астролябию и цепь, как потом узнал я от него, для определения границ земли посадских крестьян и по их просьбе. Объяснение этой, мало свойственной природе Д. Ф-ча и совсем неожиданной, странности думаю найти в дошедшем до меня, во время юной эпохи моего преподавательства, не помню через кого, преданий, что посадский и, в частности, профессорский бомонд некогда так увлекался аристократизмом, что в салонах Амфитеатровых и Кудрявцевых позволялось говорить только по-французски. Предание, теперь уже не свежее, тогда было еще свежо, но и тогда уже верилось с трудом. Проверить это у самих Кудрявцевых мне как-то не пришло в голову, – тогда я ведь не думал о старческих воспоминаниях. Вероятно этим аристократизмом надо объяснить и наезднический спорт Д. Ф-ча. Возможно, впрочем, объяснить это и докторским предписанием, как средство для укрепления сердца, которым недомогал и В. Н. Потапов. Не чуждался Д. Ф-ч и профессорских вечеринок. Однажды у Кудрявцевых все были навеселе. Был и Д. Ф-ч. Я в шутку спросил Капитолину Васильевну, при Д. Ф-че, ухаживал ли он в молодости за дамами? – Она сообщила, что Д. Ф-ч играл и в веревочку, и в фанты и еще во что-то подобное, – и что не то Д. Ф-ч ухаживал за какой-то интересной (не помню, кто она была) особой, не то сама эта особа за Д. Ф-чем, и сам Д. Ф-ч конфузливо сознавался в этом. Вообще он, думается, не был склонен выдавать себя за девственника. Припоминаются именины Д. Ф-ча, 21-го сент., как пережиток старины академической. Именинный пирог, кажется, был своего рода культом у моих предшественников. – при мне постепенно исчезавшим и наконец совсем прекратившимся. Думаю так потому, что Д. Ф-ч, сколько помню, никогда не уклонялся от именинной повинности. А уклонявшихся в старину от этого тогдашний сатирик, сын П. С. Делицына Петр Петрович, Вифанский преподаватель (Вифанская Семинария и Академия находились в тесном общении между собой), бичевал едкими карикатурами и эпиграммами, напр. Е. В. Амфитеатров , гонимый ангелом с метлой в руках, – С. |
| Тогда (27 курс 1879 г.) диссертация еще не защищалась публично и темы студентами брались не добровольно, а назначались им Советом. П. С-ч хотя и был подвижником науки, но не чуждался общения с товарищами, бывал на вечерах у других и устроял их у себя, – играл в карты, как свидетельствует об этом отдел под заглавием «картежные дела» в записной книжке С. К. Смирнова (Юбил. издание «Памяти почивших наставников», стр. 256). Андрей Петрович Смирнов – молодой доцент по библейской истории. Мне пришлось выслушать его первую вступительную лекцию. Явился он в аудиторию не совсем в обычном виде. Высокий, стройный, довольно красивый, с большим открытым лбом, молодой доцент был в новеньком цивильном фраке, белом открытом жилете, с массивной золотой цепью при золотых часах, белой сорочке с блестящими золотыми запонками на груди и в рукавах, белом галстуке, с белой перчаткой на левой руке и с другой в ней перчаткой и блестящим цилиндром. Все блестело на нем, и сам он был какой-то сияющий, приподнятый. Оказалось потом, что он был в визитном костюме молодожена, перед визитами или после них. Но речь и выговор молодожена совсем не соответствовали его аристократическому внешнему виду: частая, скрадывающая буквы, с резко выраженным ярославским акцентом. Над этим говором уже во время приемных экзаменов ходила насмешка в такой фразе: «Мотылек-от порхать, порхать», точно также как воронежцев и курян высмеивали словами: «Хвауст, Хведор, Митрохван». Молодой доцент не всходил на кафедру, а ходил вдоль аудитории перед слушателями, держа цилиндр и перчатку в левой руке и часто-часто сыпал что-то о ретроспективных взглядах на историю, и многое множество немецких слов. Я не уловил содержания лекции, ее темы и развития. По-видимому, речь шла о новейших немецких построениях библейской истории на основании вновь открываемых памятников и по новой критической методе. Ни одной лекции более я не слыхал. Историки, приходя с его лекций, нередко высмеивали его увлечение немецкими терминами и прозвали его Штатгальтером, потому что этим термином и канцлерами он называл наместников и высших правительственных лиц библейских царей. Впрочем, у А. П-ча был далеко незаурядный талант художника-публициста с библейским стилем. Библию он знал превосходно, как средневековый раввин: он не только говорил Библией , – он ей думал и чувствовал. Его очерки библейских лиц и событий и библейские изречения в применении к современности и для освещения ее восхитительны, полны истинной художественности, теплой задушевности и неподражаемой оригинальности. Как художник-публицист А. П. Смирнов вправе ожидать подобающей оценки от казенных и добровольных любителей церковного красноречия. Его лекции-статьи в этом стиле увлекательны. За все столетие с ним, в этом отношении, может равняться разве один Иоанн Смоленский. |
| Присутствие ревизора несколько изменило обычные экзамены в академии. Экспромты по основному и сравнительному богословиям давались за день. Можно было и подчитать и хорошо обдумать. Получался уже не экспромт, а сочинение, в роде того, какое представил я по основному богословию. Помню, что сочинения вышли не малые, листа по три, обстоятельно исчерпывавшие данные вопросы и казавшиеся мне не худыми. Особенно удачно вышло сочинение по сравнительному богословию, очень понравившееся И-ву и примирившее его со мной. Но, как и первокурсник, я никак не могу припомнить и этих экспромтов – ни данных тем, ни содержания моих ответов. То же должен сказать и об устных экзаменах второго курса. На них присутствовал Преосв. ревизор. В виду этого даны были записи самих лекторов, каждому студенту назначен отдел, что-то вроде прежних публичных экзаменов. О себе я помню только то, что и мне был назначен какой-то отдел по сравнительному богословию, но преосв. Макарий оставил экзамен до моего ответа. По основному богословию учили лекции Петропавловского, переписанные с его собственноручной тетрадки. Помню только, что от них отдавало неметчиной, плохо переваренной и потому трудно усвоявшейся. По истории философии учили Швеглера. Но мне она была более или менее знакома по работе о Дж. Бруно. Все прочее теперь забыто мной навсегда. Преосв. ревизор держал себя на экзаменах как-то ободрительно, – все хвалил, всем восторгался, – даже скандовкой Виргилия, хотя она изучалась еще в 3-м классе семинарии. Получалось впечатление, что преосв. Макарий как бы хвалил самого себя. Потом среди студентов распространился слух, что ревизор похвалил всех наставников, кроме проф. Каноники А. Ф. Лаврова, своей книгой и перепиской с архиереями остановившего проектировавшуюся тогда обер-прокурором Синода Толстым и преосв. Макарием реформу церковного суда. Так это и действительно, в ревизорском отчете, хранящемся в академическом архиве. Слух, очевидно, исходил к студентам от наставников. Отзыв Преосв. Макария – явно пристрастен, личен и неверен: А. Ф. Лавров был глубокий знаток науки и его профессорский авторитет стоял весьма высоко и у профессоров и у студентов и у ученых. |
| Я сказал нечто похитрее: «Митрополит Филарет, когда ему было предложено написать свою автобиографию для какого-то издания, дал такой ответ: худо учили, хуже учился, а еще хуже учил. Если так или приблизительно так, не помню, сказал о себе великий и всеми чтимый Филарет, то что же можем говорить о себе мы, люди маленькие перед Филаретом? – Но Вы, Алексей Петрович, счастливое исключение. Если по филаретовскому смирению скажете о своем профессорстве то, что сказал Филарет о своем учительстве, то сонм Ваших учеников выступит живым свидетелем против Вашего смиренномудрия, ни в коем случае не могущее воспретить Вам сказать о себе самом: «я трудился " ». Собственно ничего, по существу, прямо оскорбительного для А. П-ча не заключалось в этом тосте. Но сравнение с Филаретом и речь о смиренномудрии и трудолюбии почему-то показались некоторым оскорбительными для А. П-ча. Внушили ли другие А. П-чу об оскорбительности моего тоста, или же сам он усмотрел ее, но только с той поры его благодушное общение со мной прекратилось, о чем искренно сожалел я, – между тем как с другим оратором продолжалось. – Считаю долгом еще сообщить, что А. П-ч не всегда был преувеличенно высокого о себе самом мнения: с годами это настроение менялось и однажды на прогулке им высказано было желание поместить на своем могильном памятнике слова блж. Августина (сейчас не припомню их точно), выражающие его недовольство собой. Некоторую тень на светлую память А. П-ча бросает его не довольно тактичная и надменная полемика с профессором университета прот. А. М. Иванцовым, коего кафедру занял А. П-ч. Годы и слава, по-видимому, ослабляли свойственную молодому А. П-чу сдержанность. Honores mutant mores. Вообще с переходом А. П-ча в университет его блестящая профессорская звезда померкла. И это, по моему мнению, служит одним из многочисленных, моим многолетним опытом наблюдавшихся, доказательств мздовоздаяния в сей жизни, помимо будущего суда: унижение за превозношение, и именно профессорское. В. О. Ключевский – другой молодой доцент, но уже тогда глядевший знаменитостью, особенно благодаря своей капитальной магистерской диссертации о житиях русских святых. |
|
|
