| Аннотация «Молитвы Божией Матери, учение Церкви о Ней, и новые чудеса Ее» – этот подзаголовок вполне описывает содержание книги Вениамина (Федченкова) . «Эта книжечка издается с единственной целью: чтобы молились Заступнице». В таких словах митрополит Вениамин (Федченков) , выдающийся иерарх Русской Православной Церкви, богослов, оставивший обширное литературное наследие, сообщает читателю о причинах, побудивших его написать книгу о Пресвятой Богородице. «Исчезает из жизни молитва», – с горечью говорил владыка. В книге «Всех скорбящих Радость» он всеми возможными способами стремится показать, что молитвенное делание есть истинная жизнь души, основание духовного возрастания, и даже нарушает каноны повествования, помещая молитвословия в первые главы, а не в приложение, как это обычно делается. «Всех скорбящих Радость» начинается молитвами ко Пресвятой Богородице преподобных Ефрема Сирина , Парфения Киево-Печерского, Максима Грека . Вдохновленный песнопениями Октоиха, владыка составил «Молитвенный вопль» к Царице Небесной. Митрополит Вениамин приводит живое описание земного пути Девы Марии, опираясь на свидетельства Ее современников – священномучеников Дионисия Ареопагита , апостола от 70–ти († 96), и Игнатия Богоносца († 107), – что позволяет уйти от схематизма, подчас присущего агиографическим сочинениям. В сборнике цитируются высказывания святых отцов Церкви о Божией Матери. Книга рассказывает также о чудотворных иконах Пресвятой Богородицы, о знамениях и удивительных событиях последнего времени. Митрополит Вениамин писал эту книгу в Нью–Йорке около 1940 г., будучи экзархом Русской Православной Церкви в США. В России «Всех скорбящих Радость» печатается впервые. Текст дополнен примечаниями и недостающими ссылками на библейские и богослужебные источники. Молитвы ко Пресвятой Богородице Молитва первая, святого Ефрема Сирина 1 О Дево Владычице Богородице, Творца и Господа видимых всех и невидимых, Единаго от Троицы, Бога же и Человека рождшая! Обиталище Божие, вместилище святыни и благодати, в немже, благоволением Бога Отца и содействием Святаго Духа, телесне вселися полнота Божества! Всякое создание высотою превосходящая! Славо и утешение, радость и веселие Ангелов! Апостолов и пророков царственный венче; преестественная крепосте мучеников; ублажение и хвало преподобных, споборнице в их подвизех и побед подательнице; непрелестная путеводительнице спасения, безмолвия наставнице, двере откровений и тайн духовных; источниче света, врата жизни вечныя; неистощимая реко милосердия, море дарований и чудес неисчерпаемое!.. |
| Апокалипсис Что мы знаем об Апокалипсисе? Страшная книга. Тревожная и пугающая. Ее написал апостол Иоанн Богослов, находясь в заключении на острове Патмос. Считается, что это прозрение о «последних вещах», о том, что ждет этот мир, когда время его закончится, когда оно сольется в своем последнем порыве с вечностью. Апокалипсис — книга пророческая, она предсказывает, и эти предсказания пугают. 20 апреля, 2012 Что мы знаем об Апокалипсисе? Страшная книга. Тревожная и пугающая. Ее написал апостол Иоанн Богослов, находясь в заключении на острове Патмос. Считается, что это прозрение о «последних вещах», о том, что ждет этот мир, когда время его закончится, когда оно сольется в своем последнем порыве с вечностью. Апокалипсис — книга пророческая, она предсказывает, и эти предсказания пугают. Книга с драгоценными камнями В XII веке жил во Франции один замечательный аббат, который говорил, что воззрение на драгоценные камни возводит ум к Богу. Аббат был очень хорошим человеком, его все любили и доверяли ему свои тайны и секреты. Однажды король Людовик Толстый, уезжая в Крестовый поход, оставил аббата управлять королевством, и за несколько лет монашеского правления Франция процвела и укрепилась. Звали аббата Сюжер. Он был настоятелем аббатства Сен-Дени. Мне кажется, что он тоже был толстый, как и его король, потому что по опыту знаю, что у таких людей как-то очень естественно получается примирять стремление к небу с любовью к земле. А еще Сюжера называют крестным отцом готики. Именно он начал возводить в своей обители храмы и здания, бросающие вызов косной материи, уносящиеся ввысь, преодолевающие земное притяжение, пронизанные светом витражей, потому что самое главное в готике — это свет, неземной свет, оживляющий холодные камни, дающий им голос для славословия Бога, даже тогда, когда умолкают люди. Говорят, что это творения Дионисия Ареопагита так вдохновили аббата, но есть книга, хорошо знакомая всем, и ее конечно же читал Сюжер, чудесная книга, в которой много света, надежды, радости и… драгоценных камней. Это Апокалипсис. На Западе его читали больше, чем на Востоке, и мне кажется, что именно под чтение этой таинственной книги рождались готические соборы. |
| Архиепископ Василий (Кривошеин). “Тварная сущность” и “Божественная сущность” в духовном богословии преподобного Симеона Нового Богослова Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 31 июля, 2012 Опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, 32, 2002 Излишне напоминать о важности понятия сущность , о том, какое огромное место занимает оно в богословской мысли святых Отцов, сколь разнообразны у них значения и применение этого слова. Откройте словарь греческой патристики проф. Лампе — этому слову и его производным там отведено 16 столбцов цитат из греческой святоотеческой литературы, причем 11 столбцов заняты самим словом ;»> oЩs…a с его богословскими, христологическими, тринитарными, общими, духовными и даже материальными подразделами. И это только для периода первых восьми веков греческой патристики 1 ! В самом деле, если мы примем во внимание сочинения апологетов (например, Афинагора), священномученика Иринея, духовное богословие Климента Александрийского или Оригена, защиту PmoЪsion святителем Афанасием или антиевномиеву полемику Каппадокийцев, мистическое богословие Дионисия Ареопагита, христологические споры монофизитов и монофелитов, духовность Евагрия и Макария, преподобного Максима Исповедника, иконоборческий кризис и ответ Православия на него, Фотия и Filioque, не говоря уже о святителе Григории Паламе, который принадлежит более поздней эпохе, чем преподобный Симеон, то везде обнаружим, что проблема oЩs…a и ее проявлений, парадокс трансцендентного Бога и обожения человека занимает чрезвычайно большое место в опыте святых Отцов и в их размышлениях о тайне христианства. Вполне естественно, что что-то подобное выявляется и у преподобного Симеона Нового Богослова, у которого это выражено с присущей ему оригинальностью 2 . Следуя святым Отцам, в частности святителю Василию 3 и святителю Григорию Нисскому, преподобный Симеон одним и тем же словом oЩs…a обозначает сущность Бога и сущность вещей сотворенных и всегда противопоставляет тварные сущности Богу Творцу. |
| архим. Мефодий (Алексиу) Слово первое в защиту священнобезмолвствующих. О Свете, Божественном просвещении, священном блаженстве и совершенстве во Христе Начинающие упражняться в безмолвии, оставляя духовное чтение, и посвящающие себя односложной молитве «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя» могут приобрести привычку заниматься ей непрестанно в уме, даже когда их тело занято чем- то другим. Это делание подробно объясняют святые Диадох Фотики йский , великий Филимон, святой Нил, преподобный Иоанн Лествичник и многие другие отцы, в том числе и ныне живущие. Все мы знаем, что почти каждый святой показал своими делами и словами, что молитва есть средство, прогоняющее лукавые духи и страсти. Это принимает и этому учит каждый разумный человек. Святой Василий Великий сказал, что сердце скачет и словно прыгает в молитве от восторга любви к благу. Святой Афанасий считает это признаком благодати. Святой Иоанн Лествичник также ясно подчёркивает, что после беседы незамутнённого ума с Богом человек выходит из молитвы словно объятый огнём. Об этом же учит и опыт. О том факте, что во рту молящихся возникает ощущение наслаждения, причём не только от молитвы, но и от псалмопения, совершаемого в разуме, ясно свидетельствуют святой Исаак Сирин и многие другие. Святой Дионисий Ареопагит говорит: «Присутствие умного света единит всё просвещаемое им в истинное знание. Сей Свет знания исходит от присутствия Света благодати и освобождает человека от внутреннего разделяющего неведения». Святой Макарий назвал этот Свет благодати «умным», повергая таким образом всех тех, кто считают светом Божиим знание. Он говорит так: «Ты познаешь Свет, воссиявший в твоей душе, по его действиям, понимая, от Бога Он или от сатаны». Святой назвал бессмертием славу, воссиявшую на лице Моисея, когда Свет Божий осиял его смертное лицо. Тот же самый святой показал, насколько гармонично проявляется сей Свет в душах людей, которые по-настоящему возлюбили Бога. Он пишет: «Подобно тому, как наши обычные глаза видят чувственное солнце, глаза души тех, кто подвизается в молитве, видят умный Свет». Конечно, этот Свет ясно проявляется в поднявшемся на Небо уме, то есть в уме такого человека, который преодолел самого себя. Человек, упражняющийся во внутреннем делании, преодолевает себя, и его ум становится бесстрастным и ангелоподобным. |
| Без реальной встречи с библейскими основаниями христианской традиции, без честной рефлексии над этими основаниями – у российского «религиозного возрождения» нет смысла и нет будущего Первая лекция в рамках нашего лектория «Правмира» Михаила Георгиевича Селезнева, лингвиста и филолога-библеиста, одного из авторов перевода на современный русский язык книг Ветхого Завета. Тема лекции: Интерпретация Исх 3:14 «Бог сказал Моисею: Я есмь Сущий. И сказал: так скажи сынам Израилевым: Сущий [Иегова] послал меня к вам…» М.Г. Селезнев – доцент Института восточных культур и античности РГГУ, зав. кафедрой библеистики Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. св. Кирилла и Мефодия, член библейской группы Синодальной библейско-богословской комиссии. М.Г. Селезнев на Правмире Обращение к Библии и библеистике – стержневой момент того обновления, в котором сейчас нуждается наша религиозная жизнь. Поэтому я хотел бы предварить свою лекцию, посвященную толкованию Исх 3:14, несколькими словами – своего рода введением к библейском циклу в целом. На наших глазах завершается – вообще-то говоря, уже завершился – целый период в культурной истории России. Этот период начался в позднесоветскую эпоху, когда российская интеллигенция, возродившаяся после большевистских и сталинских погромов, обратилась к поиску таких ценностей, которые позволили бы в мире тоталитарного государства остаться людьми – обрести идеалы, ради которых можно и нужно жить и умирать. Одним из важнейших аспектов этого поиска стало религиозное возрождение. Картина интеллектуальной и духовной жизни 70-х – 80-х гг. очень сложна и противоречива, ее никак нельзя подогнать под один знаменатель. Но именно то, что было заложено тогда, определило религиозную и культурную действительность России 90-х, а отчасти, по инерции – и нулевых годов. И вот на наших глазах российская история описала полный круг. Импульсы, заданные в позднесоветское время, иссякли, инерция кончилась. Прошедший период, в том числе и пришедшееся на него религиозное возрождение, ждут своей беспристрастной оценки. |
| Благополезный чин во апостольской церкви Божьей, опасно хранимый, ового убо паствити, ового же паствоватися в душеполезную паствующего же и паствуемого ползу, по богоданному обоих дарованию, боголепно устрояет. Ибо чин и в церквах (яко великий во святых Григорий Богослов вещает 28 ), ово убо быти некую паству, ово же пастыря устави. И ово убо начальствовати, ово же начальствоватися. И ово убо аки быти главу, ово же руки, ово же око, ово же ино что удес телесе ко всего благочленовению и полезному или преимуществуемых, или преимуществующих. Но да во апостольстей церкви Божьей ов убо преимуществует, ов же преимуществуется, ов убо начальствует, ов же начальствуется, ов убо глава, ов же рука, или ин некий уд телес бывает. Ов убо паствует, ов же паствуется. О сем боголепом благочинии церковном кому изрядне пещися и опасно тщатися подобает? Понеже яко царство есть раздаяние чина, по божественному во святых Дионисию Ареопагиту , сице глаголющу 29 : царство же всего устава и красоты и закона и чина раздаяние. Тако царь боговенчанный, паче же благочестивый, православный и христолюбивый есть благочинный раздаватель чина, ему яко благочинному чина раздавателю, о благочинии церковном, и боголепом православной церкви апостольской благостроении же и правлении опасно пещися и тщатися всегда подобает. Сие опасно творяху боговенчаннии, благочестием украшеннии, православием удобреннии и светозарными душеспасительного правоверия лучами озареннии христолюбивии царие Аркадий и Онорий, иже в своем ко благоверному епископу антиохийскому Флавиану посланные сице глаголют 30 : ничтоже нам тако потщательно, яко святых церквей попечение, и во Христе веры неблазненнейшая твердь, еюже спасаемся, и подчиняются нам варвароплеменнии-языцы. Убо понеже яко закон градский глаголет 31 : царь есть законное настоятельство, общее благое всем послушливым, ниже по пристрастию благотворя, ниже по противострастию злотворя. Оному яко общему всех благу не точию о благочинии церковном тщатися, и опасное о боголепном православный церкви Христовы благостроении попечение творити, но и во общую спасаемых душ православных пользу, по благословной вине церковной, богоугодно священный собор созывати подобает. |
| Божественные имена Значение и смысл имен Каждый раз на богослужении мы слышим разные имена Бога: Саваоф, Адонай (Святой), когда говорим: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Таким образом, мы знаем, особенно из Священного Писания , Божественные имена, которые дал людям Сам Господь, открывая собственную природу, но этим богатством мы не умеем правильно пользоваться. Для того чтобы говорить об именах Бога, для начала важно сказать, что есть имя. Чем оно отличается от других слов и откуда имена берутся? Обычно имена даются власть имеющими. Например, родители дают имена детям, проявляя свою власть над ними. Настоятель монастыря, постригая в монашество, дает монаху новое имя в знак того, что прежний человек, живший по обычаям мира, умер, родился же другой человек, для иной жизни, с новым именем. Таким образом, имя означает, с одной стороны, личный контакт, а с другой – положение подчинения. И поэтому, строго говоря, Бог наш есть Бог безымянный. Если мы спросим, какое единственное абсолютное имя Бога, ответом будет: никакое! Потому, что нет никого, кто был бы выше Его. Нет никого, кто был бы более властным, чем Он Сам, кто мог бы назначить Ему имя по праву власти. Именно поэтому один из величайших святых Православной Церкви святой Дионисий Ареопагит говорит, что Бог называется Сверхименуемым Безымянным. У Него множество имен, но нет ни одного имени, которое бы Его ограничило. Еретические и нецерковные представления об именах Были различные ереси, лжеучения, которые извращенно толковали понятие имени. Связано это с тем, что в разных учениях, в магии, чародействе, различных языческих религиях имя имеет значение некоей сердцевины личности. В некоторых племенах считается, что нельзя свое имя никому открывать, чтобы на тебя не навели порчу и сглаз, потому что если знаешь настоящее имя человека, то ты якобы обладаешь его сущностью. Также считалось, что если узнать имя какой-то вещи, то ею можно управлять. Но Святая Церковь отвергла эти заблуждения. Церковь не считает, что имя является некоей энергией, самостоятельно функционирующей. Библейское значение имен |
| Божья любовь и свободный выбор человека Наш личный Бог – это не бог философов и скептиков, но Бог отцов наших, являющий собой личность, а не идею. 5 ноября, 2014 Наш личный Бог – это не бог философов и скептиков, но Бог отцов наших, являющий собой личность, а не идею. «Бог есть любовь», – говорит нам евангелист Иоанн (Ин. 4:8). И это, поистине, как нельзя лучше Его характеризует, дает возможность нам, людям, понять, что есть Бог. Согласно святому Дионисию Ареопагиту и, конечно, апофатическому богословию нашей Церкви, Бог превышает все человеческие понятия. Он не является ни душой, ни словом, ни силой, светом, жизнью, сущностью, временем, наукой, правдой, царством, мудростью, благостью… Но, тем не менее, беру на себя смелость сказать, что здесь необходимо сделать исключение для слова «любовь». Ведь Бог – это не что иное, как любовь. Бог отцов наших, единственный истинный Бог – не карающий и не «справедливый», в соответствии с тем, что вкладывают люди в эти понятия. Он не похож ни на справедливого полицейского, который охраняет порядок, детально записывая все наши нарушения, ни на справедливого судью, дело которого судить беспристрастно, чтобы обличить и наказать виновного, подать ему пример, вершить справедливость и правопорядок. Наш Бог не является «справедливым» с этой точки зрения. И горе нам, если бы это было так. Бог – это наш Отец. Наш Бог «есть любовь». Однако многие задают вопрос, выражающий человеческое непонимание и слабость: «Почему же тогда в мире существует столько скорбей, несправедливостей и бед, если “Бог есть любовь?”». В качестве ответа мы могли бы привести слова блаженной памяти отца Епифания Феодоропулоса: «Мир без Христа – это не что иное, как театр абсурда. Без Христа ты не можешь ничему дать объяснения. Откуда скорби, несправедливость, неудачи, болезни, почему, почему, почему? Тысячи “почему”. Поймите, человек, с его ограниченными суждениями, не может приблизиться к ответу на все эти вопросы. Они объясняются только с помощью Христа. Они подготавливают нас к вечности. Возможно, там мы и удостоимся узнать ответы на некоторые наши вопросы…» (о. Епифаний Феодоропулос “Разговор с марксистом”. Каламата, 1989. С. 20). |
| Бычков В. В. Содержание Введение Часть первая. Христианские апологеты. II-III века Глава I. Основные тенденции развития позднеантичной культуры и эстетики 1. Перекресток культурных традиций 2. Попытка эллинистического синтеза Глава II. Культурология ранней патристики 1. Критика античной культуры Религия Этика Науки. Философия 2. Философско-богословская концепция ранней патристики Глава III. Религиозно-этическая доминанта художественной культуры 1. Концепция человека 2. Эстетика отрицания Изобразительные искусства Словесные искусства Зрелища 3. Предпосылки новой теории искусства Глава IV. Новая эстетическая проблематика 1. Творение как творчество 2. Прекрасное 3. Образ Глава V. Эстетическое в первой системе христианского вероучения 1. Неформализуемый гносис 2. Эстетика космического бытия Часть вторая. Эстетика блаженного Августина вводные замечания Вводные замечания Глава I. Жизнь как зеркало истории Глава II. Два града Глава III. Не ratio единым Глава IV. Порядок Глава V. Ритм Глава VI. Красота и прекрасное Глава VII. Творчество Глава VIII. Искусство Глава IX. Знак Глава X. Восприятие эстетического Заключение Список сокращений Указатель произведений отцов церкви Августин Аристид Арнобий Афинагор Гермий Философ Дионисий Александрийский Ерм Ипполит Римский Ириней Лионский Киприан Климент Александрийский Лактанций Минуций Феликс Ориген Татиан Сириец Тертуллиан Феофил Антиохийский Иустин Философ Псевдо-Иустин Zusammenfassung Summary RÉSUMÉ Введение AESTHETICA PATRUM, эстетика Отцов Церкви – кому-то это словосочетание может показаться неожиданным, а кому-то даже и модернизаторским... Публика, интересующаяся духовной культурой, важной составной частью которой и является эстетика, хорошо знает, что существует античная эстетика, средневековая эстетика (западноевропейская, византийская, русская и т. п.), эстетика Возрождения и, само собой разумеется, разнообразные эстетические учения Нового и Новейшего времени по наш век включительно. Изучению этих этапов истории эстетики посвящены многочисленные научные труды 1 . Однако среди них и по сей день нет специального исследования по эстетике Отцов Церкви, хотя вскользь иногда и упоминается об эстетических суждениях отдельных представителей патристики. Как правило, с них начинается разговор о средневековой европейской эстетике 2 . Больше всего в этом плане повезло Блаженному Августину . Его эстетическим взглядам посвящен ряд специальных работ, на которых мы остановимся подробнее во второй части книги. Что касается других Отцов Церкви, историки эстетики упоминают лишь имена «великих каппадокийцев» ( Василия Великого , Григория Богослова , Григория Нисского ), безымянного автора «Ареопагитик» да иногда еще Иоанна Дамаскина . |
| В 1855–1857 гг. С.-Петербургская духовная академия издала в приложениях в Христианскому Чтению сборник под заглавием: «Писания св. отцев и учателей Церкви, относящияся к истолкованию православного богослужения», в трех томах. В сборнике этом, ныне составляющем, повидимому, уже библиографическую редкость, помещены в русском переводе: Книга о церковной иерархии Дионисия Ареопагита с примечаниями преп. Максима Исповедника и толкованиями Георгия Пахимера, Отрывок из слова св. Софрония Иерусалимского о божественном священнодействии, Тайноводство преп. Максима Исповедника . Последовательное изложение церковных служб и обрядов и таинственное умозрение о их значении, Германа Константинопольского ; затем во втором и третьем томах сборника помещены: все сочинения Симеона Солунского , Изъяснение церковного последования Марка Ефесского , Изъяснение божественной литургии Николая Кавасилы и Краткое изъяснение литургии Паисия Константинопольского. Хотя все сочинения, помещенныя в сборнике, за исключением Отрывка из слова св. Софрония, были известны в русской литературе и ранее, но главным образом только по неудобопонятным славяно-русским переводам, которые существовали притом только в рукописях и потому не только для большинства, но и для ученых, интересующихся церковною обрядностию, были весьма мало доступны. Мысль издать все эти сочинения, весьма важныя для понимания истинного духа и смысла православного богослужения, в одном сборнике и в удобопонятном русском переводе была мыслию, поистине весьма счастливою и плодотворною. К сожалению в Сборник этот вошло не все, что могло и что должно бы было войти в него из писаний отцев и учителей Церкви касательно толкования богослужения 1 . По всей вероятности это произошло не от того, что издатели не заботились о полноте, а от других причин, – главным образом от того, может быть, что у них не было под руками всего, относяшагося к содержанию изданного ими сборника: это было бы не удивительно и в наше время. Как бы то ни было, но некоторыя сочинения древних греческих писателей, весьма важныя для истолкования богослужения, доселе остаются русской публике неизвестными. К числу таких сочинений следует отнести, особенно и прежде всего, издаваемое нами ниже в русском переводе Толкование литургии Феодора епископа Андидского, писанное им по просьбе Василия, епископа Фитийского. Греческий текст этого толкования издан кардиналом Майем в Nova Bibliotheca Patrum (t. VI, p. 545) и затем перепечатан отсюда Минем в его Патрологии (t. 140. Ser. gr. p. 413). Из этой последней мы и взяли его для перевода. Толкование это есть одно из наиболее древних греческих сочинений этого рода, и весьма замечательно, как по назидательности своей, так и по своей особенной полноте и стройности. Оно, кроме того, весьма важно и в историческом отношении, так как заключает в себе многия указания весьма ценныя для истории литургии и ея толкования, и во всяком случае вполне заслуживает того, чтобы сделать его известным и доступным для русских читателей. |
|
|
