| Протоиерей Петр Деревяненко — А по-гречески? — А что вам, например? «Царю Небесный»? Пожалуйста: «Βασιλε ορνιε, Παρκλητε…» ( читает по-гречески до конца ). В Троицком соборе в Подольске было одно время модно петь по-гречески Великую ектению и Просительную ектению. И мы увлекались — я, Саватий и Никола — когда хор пел «Κριε λησον», мы произносили возгласы по-гречески. Но потом приехал я раз в Новодевичий, а нынешний владыка, тогда еще архимандрит, и говорит: «Отец Петр, бросьте чудить, ведь сейчас никто не изучает греческий. Чего вы там с Савватием и Николой свою академическую грамотность показываете? Не надо этого делать». И мы перестали. Монахи и архиереи тех лет — Какая атмосфера царила в лавре после открытия? В лавре после открытия царила атмосфера глубокой религиозности, высокая культура церковного пения и служения — Атмосфера глубокой религиозности, высокая культура церковного пения и служения, чинное поведение молящихся. Все исполнялось, яко подобает по количеству, без сокращений. — Кого из лаврских монахов вы помните? — Отца-схиигумена Алексия, он был мой духовник, архимандрита Петра, отца Серафима. Они собрались, как пчелки на мед, прилетели из тех мест, где были гонимы, и скрывались, и подвизались. Потом приехали отец Арсений, регент монашеского хора, тенор и другие. Лавра притягивала их. О первом наместнике лавры Гурии (Егорове, †1965, будущий архиерей Ленинградский, Новгородский, затем Ташкентский – Прим. А.Н .) у меня сохранились самые светлые воспоминания: очень любезный, культурный, всегда сияющий, с улыбкой на лице, а при этом, представляете, много раз сидевший в тюрьмах, как мы потом узнали. После наместником стал иподиакон и келейник Святейшего Сергия (Страгородского) архимандрит Иоанн (Разумов). Но вскоре его перевели наместником Псково-Печерского монастыря, а затем архиереем в Псков, где он окончил свои дни, разменяв десятый десяток. — Помимо владыки Гурия в те годы разрешили открытое служение и другим выдающимся архиереям-исповедникам. Вы знали кого-то из них? |
| Свой мотив он обосновал следующим образом: «Монастырь — это трудовое религиозное объединение и должен находиться в отдаленной от населенных пунктов местности. Монашествующие должны работать и жить за счет собственного труда. Монастырь же в Днепропетровске в этом отношении является тунеядцем. Земли он не имеет, производственных мастерских тоже нет, когда-то часть монашек по договору с артелью стегали одеяла, а сейчас и этого не делают. 81 человек живут за счет доходов монастырского молитвенного дома, который механически превратился в приходской, дотаций архиерея, за счет разных приношений, как они говорят, и других видов легкой жизни, но только не за счет своего труда, ведут они вольготный, праздный образ жизни. Если даже не принять во внимание окружения, в котором монастырь находится, чего, конечно, нельзя допустить, а обратить [внимание] на их образ жизни, то монастырь надо немедленно ликвидировать или перевести его в местность, соответствующую монастырским условиям, запретить им жить на положении приспособленцев. На производстве [никто] работать не хочет и идет в Тихвинский монастырь, где можно ничего не делать и жить. В наше время, в условиях социалистического государства, такое явление, чтобы жили тунеядцы за счет чужого труда, недопустимо, а почему Тихвинский монастырь должен быть исключением в этом отношении» . Днепровский в конце своего информационного сообщения отметил, что на совещании было принято согласованное с правительством УССР предложение о ликвидации Тихвинского монастыря. Уполномоченный просил Совет по делам РПЦ поддержать просьбу Днепропетровского обкома партии и облисполкома, получив в правительстве СССР согласие. Архиепископ Гурий в Тихвинском монастыре. Днепропетровск. Вторая половина 1950-х гг. В 1959 г. для Церкви наступил тяжелейший период в связи с тем, что власти в это время начали проводить в жизнь постановление от 16 октября 1958 г. «О монастырях в СССР» в части сокращения обителей. За предшествовавшие 10 лет (1947–1957 гг.) путем слияния было сокращено 38 монастырей. |
| Первоначально власти планировали закрыть Тихвинский монастырь 29 июля 1959 г., для этого обкомом партии был разработан тщательный план мероприятий. Местным властям необходимо было решить непростые для них вопросы: 20 монахинь трудоустроить, 62 — разместить в дома для престарелых, вывезти монастырское имущество и т. п. Была запланирована массированная атеистическая пропаганда и разъяснительная работа с местным населением, проживающим и работающим в районе монастыря . Ранее рассматривался перенос обители на территорию бывшего Иосифовского женского монастыря в с. Марьевке Магдалиновского района Днепропетровской области, но впоследствии этот вариант по ряду причин был отвергнут . На основании постановления Совета министров УССР от 17 июня 1959 г. Днепропетровский исполком 26 июня принял решение о закрытии Тихвинского монастыря. Исполком постановил: «1) Тихвинский женский монастырь закрыть 5.VIII.59. 2) Насельниц по их желанию отправить по месту, вновь избранному, или [по] месту жительства, трудоустроить, а нетрудоспособных разместить в дома для престарелых и т. д. 3) Помещения, принадлежащие школе-интернату и занятые в период временной немецко-фашистской оккупации под монастырь возвратить областному отделу народного образования для использования по назначению под школу-интернат» . Имея неприязненное отношение к женской обители Днепропетровска, епископ Иоасаф все же был вынужден 9 июля 1959 г. возглавить в монастыре престольный праздник в честь Тихвинской иконы Божией Матери. По сведениям уполномоченного, на монастырском празднике присутствовало около 3000 верующих . Менее чем через месяц произошло трагическое событие — местные власти ликвидировали монастырь. Патриарх Алексий на встрече с Куроедовым 11 марта 1960 г., отмечая допущение грубых ошибок при закрытии ряда монастырей, заявил, что при ликвидации Днепропетровского монастыря применялись насильственные меры, монашествующих «просто выкидывали из зданий без всякого предоставления жилплощади» . Игумения Евгения (Волощук) в своих воспоминаниях отразила события тех дней: «Рано утром 5 августа 1959 года, будучи чредным священником, иеромонах Стефан, как всегда, заранее пришел в храм и стал совершать проскомидию. |
| Директора этих двух учебных заведений, по словам Днепровского, считали нежелательным пребывание монастыря на территории детского дома и в непосредственной близости к школе-интернату, так как, по их словам, такое соседство отрицательно влияло на воспитание и учебу советских детей. Уполномоченный продолжил изливать свое «негодование» в адрес монастыря: «А надо сказать, что в монастыре не один раз в год проходит подобная многолюдная церковная служба, а всегда по таким религиозным праздникам, как “пасха”, “рождество”, “крещение”, “троица”, перед “пасхой” “вербная суббота”, “страстной четверг” и остальные религиозные годовые праздники, каждое воскресенье, и вообще по монастырской жизни служба церкви проводится ежедневно. Как же можно в этих условиях оградить детей от церкви, когда вся эта монастырская кутерьма по создавшимся условиям проходит у них на глазах. Вот где налицо противоречие закона о труде и всеобщем обучении, потому что в этом случае, если дети непосредственно и не участвуют в церковных службах, то так или иначе монастырь им причиняет величайший урон в учебе и труде, у детей повседневно на глазах монашки и их церковные службы, что совершенно недопустимо» . Днепровский отметил, что переместить монастырь в другое место внутри области невозможно из-за отсутствия соответствующих зданий, нет такой возможности и в отношении детского дома и школы-интерната. Уполномоченный в качестве дополнительных аргументов указал на нахождение вблизи монастыря станции юных натуралистов, средней школы и оборонного предприятия. «Тоже никакой логики — оборонное предприятие и скопление вокруг монастыря разных нежелательных элементов, ползущих к этому месту со всех концов» . Далее Днепровский доложил, что на совещании уполномоченных Совета по вопросу монастырей 9 июля 1958 г. в Киеве он в соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 29 мая 1946 г. предложил от имени обкома и облисполкома ликвидировать женский монастырь в Днепропетровске под предлогом: «Тихвинский монастырь не имеет монастырских условий». |
| Мы с отцом бежим туда. Перед Святыми вратами монастыря стоит толпа прихожан в 30–50 человек. Ворота закрыты, никого не пускают. В дверях стоят люди в гражданском и объясняют: закрывают не власти, а Патриарх. Мы, дескать, только исполнители. Я побежал к дальнему углу забора, через который благополучно перелез, и вдруг увидел бегущих ко мне с криком: “Держи его!” Я — назад через забор и бегу по улице в сторону. Меня догнали два мужичка. За руки, и ведут к группе людей в штатском, подводят и докладывают: “Товарищ майор, он перепрыгнул через стену монастыря, нес письмо от монахинь”. Меня усадили в коляску милицейского мотоцикла и повезли мимо верующих, стоявших у Святых врат. В милиции допросили. Спрашивали, что я делал у монастыря. Допросили и отпустили. Через несколько дней узнаем: отца Стефана и отца Антония перевезли с вещами на улицу Старгородскую, где был церковный дом на две двухкомнатные квартиры, и поселили там. Никаких физических издевательств не было. Разговаривали корректно, собрали все книги и вещи, дали машину и грузчиков и перевезли на квартиру. Пропаж не было. Так же развезли всех сестер» . Операцию по ликвидации монастыря власти провели оперативно: начав в 9 часов утра, закончили к 9 вечера того же дня. Подлежащим выселению 82 монахиням были предложены варианты: переселиться в другие монастыри, переехать к родственникам, пожилым поселиться в домах для престарелых, трудоспособным получить работу. В итоге в пределах Украины осталось 73 монахини, из них 65 — в Днепропетровске и области. За пределы республики выехало 9 человек, из них 3 монахини выехали в Винницкую область в Браиловский монастырь, в том числе игумения Ксения (Романовская). Настоятельница монастыря игумения Руфина (Шулан) осталась в своем доме в Днепропетровске . Днепропетровский облисполком и обком партии подошли к вопросу закрытия монастыря основательно и с серьезной подготовкой. Еще задолго до этого события в окрестностях монастыря работали 42 агитатора, проводя «политико-воспитательную работу». |
| Здесь два очень сильных, первоклассных проповедника, – более сильных, чем я; это сам архиерей и отец Борис (Холчев . – К. С.). Но мне, как говорится, не хочется ударить лицом в грязь, и, хотя я слабее их, но, во всяком случае, мои проповеди не банальны, а оригинальны и все-таки, даже на неблагоприятном для меня фоне, заметны; у меня своя манера и свой подход. А это требует упорнейшей и напряженной работы. Но это удовлетворяет меня и заставляет много трудиться и знакомиться с литературой, а это очень обогащает мои знания и дает опыт. Проповедь в прежних местах – не то: там – как скажешь, так и сойдет. А здесь не так: выйдет слушать человек шесть – восемь духовенства и сам архиерей» (529–530)... «Отчего времени свободного стало меньше? – Повидимому, от постоянного приготовления к проповедям: проповедую, как правило, два раза в неделю, а иногда и три раза в неделю. Подготовка берет очень много времени» (532). ДОБРЫЕ ЛЮДИ. О заведующем Горздравотделом в Струнино: «Он был настоящий человек, несмотря на свои грехи; а кто без греха?» (442). Об О. А. Остолоповой (1959) – духовной дочери святого праведного Алексия Мечёва и его сына, священномученика Сергия Мечёва : «Ей уже семьдесят девять лет, – препочтенный возраст, но она была до сего времени бодрой и энергичной. Интеллект у нее удивительно сохранился, она умная и волевая женщина. Когда-то мы были очень дружны, и теперь, конечно, мы любим друг друга, но видимся в десять лет один раз» (447 – 448). О Кате (скончалась): «Великая милость Божия, что со мной живет тетя Катя... – до конца преданный человек. Я теперь живу, как у Христа за пазухой, ни о чем бытовом не беспокоясь. Все приготовлено, все вычищено, приведено в порядок, и ворчание с моей стороны бывает только в одном случае, а именно: она оставляет, или, вернее, старается оставить для меня что получше, а я из-за этого сержусь на нее. Из этого можешь судить, какой она человек» (529). О протоиереях Александре Толгском (1962) и Александре Егорове (2000): «За последнее мое пребывание (в Москве) мне удалось познакомиться с двумя отцами Александрами от Ильи Обыденного. |
| Конечно, нет. Ещё весной 1920 г. в РККА стали в массовом порядке принимать бывших белых офицеров из армий, капитулировавших в Сибири, под Одессой и на Кавказе. Кстати, в условиях гражданской войны пресловутый «институт заложничества семей» взятых на службу «военспецов», которым любят щеголять современные «белые», по свидетельству учёного-историка А. Ганина, не работал и, следовательно, является мифом: «На уровне угрозы заложничество семей действительно выглядело устрашающе, однако попытка реализовать эту угрозу провалилась… Если бы подобные меры практиковались красными, антибольшевистская печать не стала бы их замалчивать, а, наоборот, многократно преувеличивая, постаралась придать им максимальную огласку. Однако ничего похожего не было» . Считать, что русские офицеры, служившие в Красной Армии, являлись запуганной, бесхребетной, бессловесной массой, является явным преувеличением. Показательна в этом плане судьба Александра Ильича Егорова. Подполковник РИА, ставший в РККА командующим Юго-Западным фронтом (член РВС фронта – И.В. Сталин), ставший впоследствии Маршалом Советского Союза. Присвоение звания Егорову было инициативой самого Сталина. Несомненно, при этом Сталин был осведомлён, что в 1905-1909 гг., будучи младшим офицером, а затем командиром роты, Егоров участвовал в подавлении революционных восстаний на Кавказе. В 1917 г. А.И. Егоров, избранный в Совет солдатских депутатов, неоднократно менял свою политическую позицию, в т.ч. успел побыть эсером. Тем не менее, Сталин был высокого мнения об Егорове. «Выдающемуся полководцу гражданской войны, одному из организаторов блестящих побед Красной Армии на Южном и Юго-Западном фронтах, первому начальнику Генштаба РККА — в день его пятидесятилетия большевистский привет», — так Егорова поздравил с юбилеем Сталин. В 1934 г. бывшего царского офицера с эсеровским прошлым избрали кандидатом в члены ЦК ВКП(б). В 1935-м нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов приказал присвоить имя Егорова 37-й Новочеркасской стрелковой дивизии. Большая честь – удостоиться такого при жизни . |
| — Никакой трещины не было, — убеждённо ответил Спиридон. — Да как же ты разглядел, чёрт слепой? Ты же — слепой? — Я, гражданин майор, по бумажному делу слепой, верно, — а по хозяйству всё вижу. Вы вот, и другие граждане офицеры, через двор проходя, окурочки-то разбрасываете, а я всё чисто согребаю, хоть со снега белого — а всё согребаю. У коменданта — спросите. — Так что вы? Станок поставили и специально осматривали? — А как же? После работы перекур у нас был, не без этого. Похлопали станочек. — Похлопали? Чем? — Ну, ладошкой так вот, по боку, как коня горячего. Один инженер ещё сказал: «Хорош станочек! Мой дед токарем был — на таком работал». Шикин вздохнул и взял чистый лист бумаги. — Очень плохо, что ты и тут не сознаёшься, Егоров. Будем писать протокол. Ясно, что станок разбил ты. Если бы не ты — ты бы указал виновника. Он сказал это голосом уверенным, но внутреннюю уверенность потерял. Хотя господин положения был он, и допрос вёл он, а дворник отвечал со всей готовностью и с большими подробностями, но зря пропали первые следовательские часы, и долгое молчание, и фотографии, и игра голоса, и оживлённый разговор о станке, — этот рыжий арестант, с лица которого не сходила услужливая улыбка, а плечи так и оставались пригнутыми, — если сразу не поддался, то теперь — тем более. Про себя Спиридон, ещё когда говорил о генерале Егорове, уже прекрасно догадался, что вызвали его не из-за какой Германии, что фотография была тухта, кум темнил, а вызвал именно из-за токарного станка — вдиви бы было, если б его не вызвали — тех десятерых неделю полную трясли, как груш. И целую жизнь привыкнув обманывать власти, он и сейчас без труда вступил в эту горькую забаву. Но все эти пустые разговоры ему были как тёркой по коже. Ему то досаждало, что письмо опять откладывалось. И ещё: хоть в кабинете Шикина было сидеть тепло и сухо, но работу во дворе никто не делал за Спиридона, и она вся громоздилась на завтра. Так шло время, давно отзвенел звонок с перерыва, а Шикин велел Спиридону расписаться об ответственности по статье 95-й за дачу ложных показаний и записывал вопросы и, как мог, искажал в записи ответы Спиридона. |
| КАК ЭТО БЫЛО Между прочим, помимо звания Героя Советского Союза, Михаил Егоров до этого имели и другие награды – ордена Красного Знамени, Красной Звезды, Славы… Но есть у него и особая награда медаль «Партизану Отечественной войны» 1 степени, полученная за подвиги, совершённые на смоленской и белорусской земле. После госпиталя, Михаил Алексеевич вернулся в свою и дивизию и встретил там друга-земляка – грузина Мелитона Кантарию. Оказалось, он был земляком не по месту рождения, а потому, что защищал родной для Егорова Смоленск и был ранен еще в июльском кровопролитном сражении при обороне железнодорожного вокзала. Как было не зауважать такого земляка! Не раз потом Мелитон и Михаил выручали друг друга в рискованных ситуациях. А дальше судьба распорядилось так, что друзьям-сержантам предстояла опасная вылазка на купол рейхстага. Вот как об этом писалось в «Истории Великой Отечественной войны». Когда знаменосцы уже достигли второй половины купола, вдруг оборвался поперечный переплет (поперечные переплеты были примерно по метру, и каждый соединялся с вертикальными заклепками). Переплет повис на одной заклепке. Вместе с ним повис и Егоров. Каким-то чудом Михаил подтянулся на руках, перебрался к уцелевшему переплету и снова начал подъем. Наконец он, а за ним и Кантария добрались до верхней площадки и вставили древко Знамени Победы в металлическую трубу (она была сделана специально для государственного флага фашистского Третьего рейха). После войны Михаил Алексеевич работал на Смоленщине в колхозном консервном заводе. Как Герой Советского Союза, он много помогал землякам. Как рассказывают, дверь его нехитрого домика всегда была открыта. Сейчас там, усилиями земляков открыт музей. Посетителей, конечно, маловато, на сельчане с большой гордостью отзываются о Михаиле Егорове, который в семидесятые годы неожиданно из-за автомобильной катастрофы ушёл из жизни. А было ему всего 52 года… Борис АЛОВ, публицист, Тверь Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . Поделиться |
| Он проделал еще одну, очень интересную работу: стал собирать литературу, связанную с высказываниями известных ученых о вере. Оказалось, что есть выдающиеся верующие ученые и столь же выдающиеся неверующие учёные. Сто лет назад было проведено такое исследование. — Анкета Табрума? — Да, англичанин Табрум разослал около 200 анкет самым крупным ученым того времени и от большинства из них — около 150 — получил ответы. Оказалось, что процент верующих ученых очень велик. Если бы подобное исследование провели сейчас, то, скорее всего, процент оказался бы меньше. Ну, и что же следовало бы из этого? Думаю, что ничего. Нет никаких оснований считать, что химики или физики, занимаясь своими узкими проблемами и достигнув в них, быть может, невероятных высот, обладают более весомым мнением по мировоззренческим вопросам, чем другие люди, — ну, никак нельзя с таким согласиться. Конечно, если посмотреть, к кому сегодня апеллируют в средствах массовой информации, — к футболистам, актерам, певцам, — то обращение к ученым заслуживает, конечно, куда большего внимания. Тем ни менее, мне кажется, в принципе неправильно думать, что какая-то статистика среди какой-то категории людей что-то в этом вопросе определяет. В отношении веры все люди равны, — независимо от того, чем они занимаются, и сколь велики их достижения. Кстати, о статистике. Если посмотреть, сколько сейчас в России действительно православных, церковных людей, то выяснится, что совсем немного. Но так, наверное, было почти всегда, — и что-то подобное будет и в будущем. Ещё до революции среди ученых, особенно в нашей стране, вырос процент нецерковных людей, хотя были и глубоко верующие люди — тот же Менделеев. А среди математиков — Егоров, учеником которого как раз и был Владимир Николаевич Щелкачев. Дмитрий Фёдорович Егоров — Не могли бы вы рассказать о Егорове и Лузине , о том, чем обязаны им Московский Университет и вообще вся московская математическая школа? — Егоров был старым, еще дореволюционным профессором. Он получил образование в России, потом, как тогда было принято, ездил во Францию и Германию. Хорошо владел несколькими языками и лично знал многих выдающихся ученых Европы, посещал их лекции, беседовал с ними. Уже в Москве Егоров стал одним из инициаторов современной системы работы со студентами, когда помимо обязательных дисциплин в программу включаются спецкурсы и семинары, на которых учащиеся делают доклады и занимаются научной работой. |
|
|
