| Федор Головин, успешно выполнявший самые ответственные поручения и должности, снискал особую милость Петра тем, что первым из русских бояр собственноручно сбрил себе бороду. Выдающийся государственный деятель, занимавший ключевые посты, он стремился всегда быть рядом с государем. В 1701 году еще до основания Петербурга Головин купил двор в Лефортове и по образу Версаля – впервые в России – построил усадьбу с регулярным парком: именно он стал прообразом садов Петергофа. Ныне это Лефортовский парк, а тогда он назывался Головинским. По преданию, Петр посадил в нем первые деревья. Усадьба тоже имела регулярное строение, с правильными рядами застройки и аллеями, с прудами для катания на лодках. Петр останавливался в ней на время приездов в Москву, а в 1723 году, после смерти Головина, купил усадьбу у наследников и превратил в императорскую резиденцию – с тех пор она именовалась Головинским дворцом. Петр вытребовал в Лефортово скульптора Б.К. Расстрели подобающе украсить парк. Мечтой Петра был водный путь из Петербурга в Москву, и он намеревался соорудить здесь, в Лефортово, конечный причал, а следовательно, и его оформление должно было соответствовать петербургскому стилю. Замысел остался неосуществленным из-за смерти Петра Великого. Версаль на Яузе Хотя столицей и после смерти Петра оставался Петербург, но Лефортово продолжало быть императорской резиденцией, оттого внимание к нему государей не ослабевало. Только теперь в нем копировали Петербург, подражая северной столице, и так продолжалось до конца дворцовой истории Лефортова на всем протяжении XVIII века. При Петре II двор вернулся в Москву, и еще всесильный Меншиков поселил юного императора у себя в Лефортовском дворце. В его зале Петр II обручился с княжной Екатериной Долгорукой. Там же после скоропостижной смерти самодержца на срочном заседании Верховного тайного совета было принято историческое решение пригласить на престол племянницу Петра Великого вдовствующую герцогиню Курляндскую Анну Иоанновну. С тех пор государи больше не жили в Лефортовском дворце и окончательно перебрались на левый берег Яузы. |
| Китайцы писали к албазинскому воеводе Алексею Толбузину, чтоб он вышел из Албазина в свою землю, в Нерчинск, пусть русские промышляют соболей и других зверей в своих местах, около Нерчинска, а по Амуру вниз не ходят. Толбузин, разумеется, не послушался. В 1685 году 12 июля явилось под Албазин большое китайское войско и взяло город; Толбузин со всеми людьми был отпущен по договору. Китайцы ушли, не снявши хлеба; чтоб снять его, нерчинский воевода Власов отправил опять Толбузина с албазинцами, велел им сделать хотя малую крепость, где пристойно, из-за этой крепости снимать хлеб с полей и, снявши хлеб, поставить в удобном месте новый острог или город, ниже старого Албазина, чтоб неприятелю было не в уступку. Толбузин снял хлеб и возобновил старый Албазин. В июне 1686 года город был достроен, а в июле уже опять пришли к нему китайцы, в числе 5000 с сорока пушками. Защитников было не более 1000 человек. Воевода Толбузин был ранен пушечным ядром и от ран умер. В это время шел туда из Москвы окольничий Федор Головин с войском, но вместе и в значении великого полномочного посла. В Пекин отправлены были гонцы известить китайское правительство о приближении Головина. Узнавши об этом, богдыхан послал своим воеводам приказ не приступать более к Албазину, а весною 1687 года, боясь прихода Головина с войском, китайцы отошли от Албазина вниз по Амуру версты с четыре, и албазинским сидельцам, которыми по смерти Толбузина начальствовал козачий голова Афанасий Байтон, открылась возможность ходить вверх по Амуру; тридцатого же августа китайцы отступили совершенно от Албазина к устью реки Зии. 10 октября Головин получил из Москвы статьи, по которым он должен был вести мирные переговоры с китайцами: 1) настаивать, чтоб между русскими и китайскими владениями границею была написана река Амур; если китайцы не согласятся, то постановить границу рекою Амуром по реку Быструю или Зию. 2) Если и на это не согласятся, домогаться всячески, чтоб быть границею Албазину. 3) Если и этого не захотят, согласиться, чтоб в Албазине острогу и поселению с обеих сторон, русской и китайской, не быть, нынешнее строение снесть и ратных людей вывесть, чтоб вперед у албазинских жителей с богдыханскими подданными ссор не было, но чтоб русские промышленные и служилые люди могли свободно промышлять в албазинских местах, также по рекам Быстрой и Зии. |
| Третье заседание съезда было открыто докладом преподавателя семинарии А.Л. Высотского о причинах сравнительно сильного развития сектантства в Таврической губернии. В последующих заседаниях съезда были выслушаны и обсуждены полные живого интереса письменные доклады свящ. с. Астраханки, о. Дмитровского – «о влиянии местных немцев колонистов на распространение сектантства» 101 , свящ. с. Ново-Васильевки о. Блошенко – «о положении православных рабочих у молокан», свящ. о. Ратмирова – «о секте Марияновщина». В истории деятельности Таврического миссионерского съезда особенно достопримечательным является присутствие на нем сектантов – штундиста и молокан, и непосредственное миссионерское общение съезда с заблуждающимися. Святое дело это Бог благословил благими последствиями, а именно – обращением к церкви штундистской семьи крестьянина Головина и счастливо положенным началом доверчивого и, по-видимому, любовного отношения молоканства, в лице его уполномоченных, явившихся на съезд, к представителям православной иерархии. Воссоединение штундиста Головина весьма поучительно и интересно во многих отношениях. Штундист этот пришёл к преосвященному с просьбой разрешить местному причту повенчать его сына штундиста на православной девушке, живущей у него в семье в услужении. Владыка, положив на прошении свою резолюцию, направил Головина с этой бумагой в съезд. Здесь Головин был приглашён в залу заседания. Худой, высокий, неуклюжий, он волчьим взглядом окинул миссионерский собор духовенства и затем, потупив взоры, в первое время отвечал на предлагавшиеся ему вопросы нехотя, отрывочными фразами, злым, раздражённым тоном. Первоначально Головину сделан был опрос об обстоятельствах его дела, о семейных условиях жизни, о времени и обстоятельствах отпадения от церкви. Опрос и беседу вёл В.М. Скворцов. Оказалось, что Головин из числа «несчитанных» сектантов, о которых не ведает, да и не может знать никакая статистика. Он выходец из с. Тимошевки, Бердянского уезда (здесь оказался на-лицо и бывший пастырь этой заблудшей овцы), – живёт где-то на хуторке в Симферопольском уезде, арендуя какую-то степь, имеет до 30 рабочих, которых, конечно, и старается совращать. Когда объяснено было сектанту, что закон возбраняет венчать раскольников на православных, он заявил, что сын его давно согласен идти «по православному пути» и он ему не препятствует. – Так ты сам совратишь православную сноху в свою веру или же будешь всячески теснить и насиловать совесть снохи и сына православных, заметил В.М. Скворцов. – Я этого могу не делать; пусть веруют, как знают; согласен подписку дать. |
| Помимо того, был корыстолюбив (Древ. Цер. Гр. Вост. Сиб. кр. 49). Якутский воевода Головин, по вынужденному оговору новокрещена Ивашки остяка, захватывал якутов, пытал их, жег огнем, сажал в тюрьму, морил до смерти. Напавши на улус якутского князька Камыка, сжег его с улусными людьми, женами и детьми, всего до 100 человек (Доп. Акт. Ист. III, 5, 1645 г.). Головин жестоко обращался со всеми; сажал в тюрьмы священнослужителей без вины (там же II, 101). Енисейский воевода Голохвастов для своих пожитков отдавал на откуп зернь и корчму, безмужных жен на блуд, заставлял их наговаривать на проезжих, оговоренных сажал в тюрьму, брал с них по сороку и по два соболей, а с других деньгами рублей по 30–40 и больше, курил для себя вино и был чистым разорителем (Акт. Ист. IV, 182). Для характеристики мирян достаточно грамоты архиепис. Симеона (Древ. цер. гр. 1); об архиерейских чиновниках речь впереди. По поводу проекта об открытии новых епархий в Сибири необходимо заметить следующее. Если в Европейской Руси по малоградности и недостатку местных средств содержания проектируемых архиерейских домов оказалось невозможным открыть столько епархий, сколько их требовалось, то в Сибири при крайней ограниченности местных средств сибирских церковных учреждений, бедности всей страны и ничтожности тамошних, подчас разоренных городков, дело оказывалось в худших условиях, и без царской казны никак нельзя было обойтись. Сибирские городки, разваливавшиеся чуть не при самой постройке, населенные всяким сбродом, и уезды их постоянно разорялись инородцами, даже самими русскими. Они и не в состоянии были обеспечить местной архиерейской кафедры. В 1651 г. татары разорили Исетский городок (Доп. Акт. Ист. III, 90), в следующем году монгольский царь Алтын напал на Тубинскую волость Красноярского воеводства (там же, 108); в 1663 г. остяки и самоеды покупались разграбить Березов (там же, IV, 126). В 1665 г. киргизы напали на Красноярский и Томский уезды. Красноярские уездные жители забились в город, а деревни запустели. |
| Щука отвечал, что Польша истощена только что оконченными войнами и гораздо выгоднее для нее пользоваться миром, чем искать новых приобретений; что, разумеется, ее можно побудить к войне, но для этого нужно посулить ей выгоды посущественнее. «Что такое, что такое?» – стал спрашивать царь. «Все дело в руках вашего величества», – отвечал подканцлер. Петр начал настаивать, чтоб Щука объяснился, и тот сказал: «По последнему договору с Россиею Польша лишилась своих прежних границ; так не угодно ли будет вашему величеству возвратить ей хотя половину уступленного, например Киев с округом». Царь объявил, что это невозможно, что для Польши довольно и Лифляндии. Переговоры продолжал Головин, приехавший с царем: он объявил, что уступка Киева невозможна без согласия думы и козацкого гетмана, что она может произвести внутренние волнения в России. «Если это трудно для России, то еще труднее побудить к войне Речь Посполитую, – отвечал Щука, – возвратите по крайней мере нам заднепровские городки: Терехтемиров, Стайки, Триполье, также некоторые села от стародубского полка и не запрещайте населять Чигирин и другие окрестные места». «Ничего этого нельзя уступить без совета с гетманом, потому что царское величество ничего силою от Украйны не отнимет», – сказал Головин. Разговоры с Щукою этим и кончились; но с Августом заключен был новый договор. Союзники обязались продолжать войну всеми силами и не оканчивать ее без взаимного согласия; царь обещал королю прислать от 15 до 20000 пехоты, хорошо вооруженной, в полное его распоряжение с обязательством выдать деньги на учреждение провиантских магазинов, выставить в Витебск 10000 фунтов пороху и выплачивать в продолжение трех лет по 100000 рублей; король будет употреблять свои войска против шведов в Лифляндии и Эстляндии, дабы, отвлекая общего неприятеля, обезопасить Россию и дать царю возможность с успехом действовать в Ижорской и Карельской землях, а Лифляндию и Эстляндию царь оставляет королю и Речи Посполитой без всякого притязания. Так как исход войны не верен и так как вследствие войны за испанское наследство немецкие владения короля могут подвергнуться большой опасности, то союзники условились принять посредство цесарское, французское, английское, бранденбургское и голландское и мирные предложения посредников выслушивать, что, однако, нисколько не должно вредить нынешнему и прежнему договорам. |
| Г-жа Неттель и В.В.Головин усмотрели во всем этом высшее указание, и вслед затем Зосимова пустынька и 3 десятины земли около нее, были переданы по дарственной записи в собственность Киновии, а другая соседняя помещица подарила ей же в 1867 году 7 десятин лугов и леса, тоже прилегающих к часовне. В.В.Головин построил на этой земле две избы и с того времени стало жить в пустыньке несколько монашествующих от Киновии, которые вскоре устроили близ нее большой пчельник. С течением времени была воздвигнута на месте деревянной часовни каменная и в ней доселе, при большом стечении богомольцев, совершаются панихиды о упокоении схимонаха Зосимы, сподвижников его схимонахов Кирилла и Ионы и схимонаха Филиппа, поселившего здесь несколько монашествующих из Киновии и восстановившего через это древнюю пустыньку. – Вечная им память!… 6 Письма митрополита Московского Филарета к архимандриту Антонию за 1831–1867 годы изданы в 1877 и 1878 годах, в 2-х томах, (1831–1849). 27 Этим письмом закончен 2-й том изданных писем святителя Филарета. Издание еще не продолжено, поэтому обращаться к письмам возможности нет. 32 Еще до сих пор в некоторых местах сохранилось лживое убеждение, что схимонах Филипп, отсутствуя в это время в Киновии, находился будто бы в тюрьме. Основанием этих слухов послужило, наверное, то обстоятельство, что одновременно с «делом о фальшивых бумажках в Киновии» в Москве, в тюрьме содержался афонский рясофорный монах Филарет, похитивший в Афоне вещи и бежавший оттуда в Россию. 33 Все это было сначала у гроба схимонаха Филиппа, теперь же находится в келье управл. Киновии иеромонаха Галактиона. Читать далее Источник: Схимонах Филипп, основатель Пещерной обители и Киновии боголюбивой богоматери при Гефсиманском ските близ Свято-Троицкой Сергиевой лавры : С фотолитогр. портр. схимонаха Филиппа и детей его иером. Голактиона, Прокопия и Лазаря и видом Киновии/Сост. С.А. Кельцев. - 2-е изд., испр. и доп. Историей Зосимовой пустыньки. - [Москва] : тип. газ. " Моск. телеграф " (И.И. Родзевича), 1882. - 66 с. |
| Виниус высказал опасения по поводу вопросов надёжности обмена тайной почтой с Толстым, а также с патриархом Иерусалимским. Он был убеждён в том, что необходимо прорабатывать новые пути сообщения – через земли Молдавии и Малороссии. Савва воспользовался возможностью, чтобы показать Виниусу венецианские методы незаметного вскрытия и перехвата почты, замены сломанных печатей, а также написания сообщений невидимыми чернилами. После того, как Виниус и Ромодановский откланялись, Владиславич приступил к детальному разбору с Головиным особенностей дубровницкого и венецианского шифров и сравнения их с тем шифром, который используется тайнописцами Московского Посольского приказа. Савва предложил создать комбинацию кода Блеза де Вижнера с существующим русским, что исключало бы любую попытку взлома. Канцлер Головин передал Саве список имеющихся на Казённых складах российских товаров для возможности продажи их в Царьграде и Италии. Тем временем прибыла самая свежая дипломатическая почта из Турции, в числе которой было и письмо Луки Владиславича из Дубровника. Это письмо от отца было первой весточкой от семьи со времени отплытия «Св. Николы» из Царьграда. В письме отец выражал беспокойство из-за того, что давно уже нет никаких вестей из Венеции от внука Луки. А ведь договаривались о том, чтобы молодой человек регулярно давал о себе знать. Как мы помним, свои услуги в налаживании постоянной связи предложил Иван Крушала, но пока что до этого было ещё далеко. А поскольку Савва знал, что его сын, несмотря на молодость, был человеком достаточно ответственным, эта новость весьма обеспокоила его. В Посольском приказе канцлер Головин представил Савве Петра Лукина, переводчика с немецкого и латинского языков, серба из Бачки, получившего образование в Австрии. Он приехал в Россию по настоянию Арсения Чарноевича, дабы оповестить русский Двор о житье-бытье православного сербского населения, бежавшего в Австрию от турецкой неволи, и передать просьбу сербских офицеров служить в русской армии. Савва сразу же почувствовал, что в этом искреннем человеке, ратующем за свой народ, он найдёт преданного единомышленника и надежного сотрудника. И назначил его своим личным секретарём. |
| 350. О приходе на украинные города ногайских людей. Пришли ногайские люди войною на Московское государство и воевали многие украинные города. И перебрались через Оку реку, и воевали коломенские, и серпуховские, и боровские места, и пришли под Москву в Домодедовскую волость и многих людей в плен взяли. Тем же городам многую пакость содеяли: дворян и детей боярских многих схватили. В разъезде взяли под Москвою Дениса Аладьина, а товарищей его иных побили, а иные убежали к Москве. 351. О послах ногайских к Москве. Услышал же в Ногайской орде князь Исчерек со всеми мурзами, что воцарился на Московском государстве государь царь и великий князь Михаил Федорович всея Русии, прислал к Москве послов своих бить челом о вине своей, что ходили ногайские люди воевать Московское государство без их [мурз] ведома; и [били челом, чтобы] пожаловал бы государь их, велел принять под свою высокую руку. И государь послов пожаловал и отпустил их к мурзам. 352. О посылке под Астрахань и о взятии Астрахани и о Маринке. Послал государь под Астрахань боярина князя Ивана Никитича Одоевского, да окольничего Семена Васильевича Головина, да дьяка Василия Июдина. Они же пошли и зимовали в Казани, а Заруцкий в ту пору зимовал с Маринкой в Астрахани. И начал астраханцам делать утеснение великое, и воеводу князя Ивана Дмитриевича Хворостинина казнил. И была в Астрахани между ними рознь великая. И прослышал про то воевода на Терке Петр Васильевич Головин, и послал под Астрахань казанца Василия Хохлова с ратными людьми. Он же пришел под Астрахань. Астраханцы увидели, что он пришел, и выбежали к нему все из Астрахани. Заруцкий же, видя приход терских людей и соединение с ними астраханцев, побежал из Астрахани с Маринкою на Еик. Воевода же Петр Васильевич Головин послал к Москве с сеунчем того Василия Хохлова. Боярин же князь Иван Никитич Одоевский с товарищами пошли наспех в Астрахань; и, придя, в Астрахани сели; и тех воров, которых захватил, тех переловили; и укрепился в Астрахани и послал за Заруцким многих людей. Они же его встретили на Еике, на острове, и тут его побили, и Маринку и Воренка живых взяли, и многую с ними казну взяли, и послали его к Москве к государю. На Москве же того Заруцкого посадили на кол, а Воренка и изменника Федьку Андронова повесили, а Маринка умерла в Москве. |
| Двадцать четвертого мая, в жаркий полдень, из морского марева на юге показались бастионы Азова. Здесь Дон разлился широко, но все же глубина была недостаточной для прохода через гирло сорокапушечных кораблей. Покуда виде-адмирал промеривал рукав Дона — Кутюрму, а Петр ходил на яхте в Азов и Таганрог — осматривать крепости и форты, — прибыло из Бахчисарая ханское посольство на красивых конях, с вьючным обозом. Разбили ковровые шатры, на холме воткнули бунчук — конский хвост с полумесяцем на высоком копье, послали переводчика узнать — примет ли царь поклон от хана и подарки? Послам ответили, что царь-де в Москве, а здесь его наместник адмирал Головин с бояры. Три дня веял бунчук на холме. Татары поскакивали на горячих конях перед жерлами пушек. На четвертый посольство пришло на адмиральский корабль. Разостлали белый анатолийский ковер, положили дары: кованый арчак для седла, сабельку, пистоли, нож, сбрую, — все — так себе, в серебре, с дешевыми каменьями. Головин важно сидел на раскладном стуле, татары — на ковре, поджав ноги. Говорили о перемирии, подписанном Возницыным, о том и о сем, пощипывая реденькие раздвоенные бороды, шарили повсюду глазами, быстрыми, как у морской собаки, цокали языками: — Карош москов, карош флот… Только напрасно надеетесь, большими кораблями Кутюрмой вам не пройти, не так давно султанский флот как-то пытался войти в Дон, ни с чем вернулся в Керчь… По всему видно, что прибыли только для разведки. Наутро ни бунчука, ни шатров, ни всадников уже не было на холме. Промеры показали, что Кутюрма мелка. Разлив Дона опадал с каждым днем. Надеяться можно было только на сильный зюйд-вест, — если нагонит в гирло морскую воду. Из Таганрога вернулся Петр. Помрачнел, узнав о мелководье. Ветер лениво дул с юга. Началась жара. С корабельных бортов капала смола. Дерево, плохо высушенное на зиму, рассыхалось. Из трюмов выкачивали воду. Неподвижно, с убранными парусами, корабли лежали в мареве зноя. Приказано было выбросить в воду балласт. Вытаскивали из трюмов бочки с порохом и солониной, перегружали на струги, везли в Таганрог. Корабли облегчались, вода в Кутюрме продолжала спадать. |
| Лариса 20 марта 2018, 15:06 Спасибо Вам огромное за это исследование. Я Головина было дело начинала слушать, стало от его проповедей тошнить, но как-то всё стараешься покровом укрыть, оправдать, священник же... а другие авторитетные священники молчат, не знают кто такой Головин, у кого сил и времени вникать нет. Так что ещё раз спасибо за статьи! Светлана Петрова 19 марта 2018, 11:31 Соборная молитва - это: ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них. Значит люди где-то собрались ВМЕСТЕ, а не ВИРТУАЛЬНО. Может я и не права. Светлана Петрова 19 марта 2018, 08:59 iriney.ru центр создан по благословению Святейшего Патриарха Алексия II. В поисковике наберите Владимир Головин и читайте публикации за февраль и март 2018 г. Всего 42 публикации. Галина Н. 19 марта 2018, 00:57 К вопросу " кто, и какими способами будет врачевать раны, так грубо нанесенные многим людям, которых заклеймили сектантами и адептами?» я бы добавила вопрос «кто будет погашать агрессию и ненависть, которой отравили умы ревностных верующих то ли злонамеренные, то ли ослепленные до полного безумия и недальновидности обвинители и их соратники?» Так и не удалось «дальше своего носа» увидеть ситуацию многим. Господь жестко относился к книжникам и фарисеям и приводил часто в пример самарян не случайно… Знать учение святых отцов нужно не чтобы других поучать, а чтобы " на себя оборотиться», смиряться, жить по заповедям и не превозноситься. Галина 18 марта 2018, 17:39 на " Людмила С.17 марта 2018, 20:42 " . Такие примеры про чтение псалтыри в конкретном случае как и вырванные из контекста фразы. Про Макарскую : " обыкновенный мирской человек и как любой из нас может совершать ошибки " - собственно ч.т.д. Последствия же ошибок бывают разные. Есть над чем задуматься. Как избежать ошибок в духовных вопросах - две тысячи лет наставляют и учат (и сложно, есть и достаточно просто) святые отцы. " Простому обывателю " без их хотя бы малого изучения легко спутать ложь и истину. От чего собственно и предостерегают и сами св.отцы. |
|
|
