| Из-за недостатка сельскохозяйственных земель здания приходилось возводить на горных склонах или искусственных платформах по краям долин. Многие кельи отшельников были устроены в скальных нишах или расселинах, к к-рым пристраивали стены из камня. В нек-рых помещениях на стенах сохранились следы штукатурки и изображения креста. Археологами описаны кельи размерами 3 ´ 1,5 ´ 1,5 м и даже 2 ´ 0,8 ´ 0,8 м. Наряду с этим встречались и более крупные строения, с двором, неск. комнатами с окнами. Характерной чертой синайской архитектуры были молитвенные ниши (их известно 14): небольшие каменные постройки (2 ´ 2,5 м) с открытой зап. стороной и полукруглой или угловатой апсидой, обращенной на восток. Считается, что они были местом молитв паломников, обходивших синайские святыни. Мон-ри, часовни и скиты были соединены сетью троп, местами мощенных или выложенных ступенями и обрамленных стенами (Ibid. P. 55-60). Самая знаменитая из этих дорог - лестница от Синайского мон-ря к церкви на вершине горы Моисея. На арке над лестницей сохранилась надпись VI-VII вв. с упоминанием тогдашнего игум. Иоанна, к-рого нек-рые авторы считают возможным отождествить с прп. Иоанном Лествичником ( Shevchenko. 1966. P. 257). Оценка числа келий, вместимости монастырских строений и площади полей позволяет предположить, что в VI в. на горе Хорив жило до 100 монахов ( Finkelstein. 1985. P. 60). В визант. эпоху Синай стал одним из важнейших центров христ. монашества. Подвиги синайских отцов (прп. Георгия Синаита , прп. Зосима , еп. Вавилона Египетского, аввы Доклития, аввы Орентия, Стефана Византийца, Епифания Затворника, Сергия Отшельника и др.). были описаны в сочинениях блж. Иоанна Мосха (нач. VII в.) и мон. Синхрона (1-я пол. VII в.). Благодаря тому что Е. в. м. ни разу не был разрушен, в нем сохранились уникальные памятники ранневизант. культуры - древнейшие манускрипты и иконы VI-VII вв., выполненные в технике энкаустики. В 3-й четв. VI в. в конхе апсиды монастырской базилики была выложена мозаика «Преображение Господне», считающаяся одним из шедевров визант. искусства. Надпись в апсиде упоминает современников создания мозаики - синайского игум. Лонгина, диак. Иоанна и Феодора, носившего звание «второй по чину» (девтерарий) ( Shevchenko. 1966. P. 256-257). |
| Известные Вам братия наши здравствуют и мирствуют. Прошу Вас засвидетельствовать Вашему отцу игумену мое усерднейшее почтение, также почтеннейшим отцам: отцу Иоанну, иеросхимонаху о. Иоанникию, о. Макарию Грузинову и прочим знающим и помнящим меня. Затем прошу Ваших святейших молитв и, земно кланяясь, имею честь быть навсегда Вашего Преподобия преданнейшим послушником многогрешный арх. Игнатий. 20 августа 1843 года При сем книга св. Иоанна Лествичника . О. Иосиф и о. Михаил свидетельствуют Вам усерднейшее почтение, равно как и о. Иоанникию и прочим знакомым. Еще смею Вас утруждать – почему замолкло второе издание писем Затворника, а если оное есть, то желаю быть из числа покупщиков и потому прошу Вас отписать мне, куда адресоваться с требованием. Письмо 6 Ваше Преподобие, возлюбленнейший о Господе о. Макарий! Приятнейшее письмо Ваше от 15 декабря я получил. Приношу Вам искреннейшую благодарность за памятствование меня, грешного, равно и за благие Ваши мне желания. И я усерднейше поздравляю Вас с наступившим праздником, желаю Вам многих лет в совершенном благополучии. Благодарю Вас за назначение для меня ста экземпляров вновь издаваемой Вами книжки. Она по нынешнему времени может быть особенно полезна. Из жизни старца Паисия видно, что в нынешние времена, по крайнему оскудению старцев, должно с особенною тщательностию исследовать отеческие деятельные писания и ими руководствоваться за неимением духоносных старцев, что уже и преподобный Нил Сорский советует. Сие самое находим и в предисловиях о молитве старца Василия, кроме сего, весьма хорошо он разделяет умную молитву на естественную и благодатную. Естественную всякий проходить может, лишь бы не принимал душевные действия за благодатные, а вторую Бог дарует достигшему умерщвления. А у нас ныне господствует повсеместно вторый образ, лишающий видения внутренней брани; третий же образ 2 совсем заброшен из опасения прелести, о чем старец Василий говорит весьма основательно. Напечатанное в третьей части писем Затворника Георгия предисловие на книгу Пр. Григория Синаита приносит многим значительную пользу, тем обильнее будет сия польза при издании всех предисловий. За сие Вам – мзда от Господа и благодарность от всех благомыслящих! |
| Прп. Феофан, как мы уже говорили, был знаком с сочинением прп. Иоанна Дамаскина и сведения о влиянии на Мухаммеда некоего монаха-еретика у них совпадают. Однако, несмотря на то, что ему было известно, что Дамаскин определил этого монаха как арианина, сам прп. Феофан воздерживается от такого определения. Это расхождение было очевидно уже для Георгия Амартола, который, цитируя текст прп. Феофана, дополняет его эпитетом Дамаскина: " монах-арианин " . Почему же сам преподобный избегает этого, столь соблазнительного для последующих византийских авторов, определения? Возможно, ему было известно мнение прп. Анастасия Синаита о влиянии монофизитов на религию арабов. Столь существенное расхождение в трактовках двух авторитетных писателей вполне могло бы послужить основанием для опущения подробности такого рода: монах-еретик не мог ведь одновременно быть и арианином и монофизитом! Прп. Феофан указывает, что иудеи вначале приняли его за Мессию (здесь видна зависимость от мусульманских источников, которые постоянно включали подобные истории, чтобы обосновать вселенскую миссию " пророка " ). Говорит о переходе десяти выдающихся иудеев в ислам, косвенно упоминаются споры Мухаммеда с иудеями по вопросу о исполнении Моисеева закона. Обращённые иудеи, разочаровавшись в Мухаммеде, но боясь оставить его религию, научили его различным нечестивым мыслям о христианах и христиантсве. Точной параллели этому рассказу преподобного у мусульманских авторов нам найти не удалось, хотя разрозненные истории об обращении иудеев, о разногласиях их с Мухаммедом, о случаях отступничества их ещё во время его жизни и особенно после смерти, встречаются часто. Особое внимание в рассказе уделяется Абу Бакру. Он занимал значительное положение среди арабов, он был первым мужчиной, поверившим в пророческую миссию Мухаммеда (здесь прп. Феофан расходится с мусульманской традицией), находился с ним в родстве и был избран им наследником после себя (последний пункт ясно указывает, что мусульманские источники прп. Феофана были суннитскими - шииты оспаривали легитимность преемства Абу Бакра, хариджиты восставали против самого принципа правления курейшитов). Это внимание обусловлено значением фигуры Абу Бакра в глазах прп. Феофана как первого арабского правителя, открывшего войну против Византии и всего мусульманского мира. |
| Учение Псевдо- Дионисия Ареопагита отличается мистическим характером и стоит в полной зависимости от философии Прокла 1335 . Догматическая система Псевдо- Дионисия Ареопагита в учении о Боге, об экстазе как высшем средстве познания Его, о лестнице существ, в порядке постепенности соединяющих небесное и земное, в учении о творении мира и о сущности зла, а также по разлитому в ней общему мистическому настроению представляет собой христианскую переработку неоплатонизма, частнее – философии Прокла. Через это посредство в сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита проникла терминология, символика и некоторые понятия, свойственные древним мистериям. Некоторое влияние неоплатонизма замечается уже в трудах писателей IV в. ( Григория Богослова и особенно Григория Нисского ). Полным завершением этого зарождающегося течения служат сочинения Псевдо-Дионисия Ареопагита. Служа завершением прошедшего, они оказали большое влияние на последующую византийскую литературу своим мистицизмом и символизмом в истолковании богослужения. Псевдо-Дионисий Ареопагит первый изложил систематическое воззрение на христианское богослужение как на обширную систему символов и священнодействий, служащих таинственным выражением скрытых и возвышенных идей. Последующая литература развивала эту тему в том же направлении. Греческий текст сочинений Псевдо- Дионисия Ареопагита издан у Migne 1336 . В 1371 г. по желанию Феодосия, митрополита Серрского (в Македонии), сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита с комментариями на них Максима Исповедника были переведены на славянский язык монахом Исаией, по-видимому болгарином по происхождению, учеником Григория Синаита . Перевод этот проник в Россию и издан археографической комиссией 1337 . Вследствие порчи этого перевода, в 1675 г. с благословения патриарха Иоакима чудовский монах Евфимий, ученик Епифания Славинецкого, снова перевел сочинения Псевдо- Дионисия Ареопагита с греческой рукописи, приобретенной патриархом Никоном , и двух печатных греко-латинских книг. При патриархе Адриане Афанасием, архиепископом Холмогорским, перевод был подвергнут пересмотру для печати «и в недоуменных некиях речениях в известное безблазнство и в отъятие всякаго сомнения исправися...» По желанию того же архиепископа Афанасия учитель греко-славянской школы в Москве Феодор Поликарпов перевел на славянский язык перифраз Георгия Пахимера (XIII в.). |
| Что касается патристики, в ранний период была переведена лишь малая часть трудов. В Домонгольский период были переведены творения Иоанна Златоуста и Ефрема Сирина . Такие сборники: «Златоструй» и «Маргарит». На Руси были известны творения преп. Нила Синайского (V в.), «Лествица» Иоанна Лествичника , а так же творения Василия Великого , Григория Богослова , Иоанна Дамаскина и Афанасия Великого . Переводы были рассчитаны на средние монастыри, где основной задачей было спасение, поэтому в библиотеках было много переводного материала со святоотеческими наставлениями. Был популярен сборник «Пандектий». Где содержались труды монаха Антиоха, Никона Черногорца XI века. Была распространена вопросно-ответная форма сборников, например «Вопросы и ответы Анастасия Синаита » (VII в.). Цель таких сборников, практически помочь христианину а пути духовного возрастания. Была популярна и эсхатологическая литература: например Ипполит Римский и Мефодий Потарский. Была популярна историческая и космологическая литература. Например «Хроники Иоанна Малавы», и «Георгия Амартола». Была распространена христианская топография Козьмы Индикоплова. Так же популярна «Иудейская война» Иосифа Флавия. Евангелие усваивалось простым народом почти без проблем, так как церковнославянский язык был близок к разговорному. Авторы произведений считали себя лишь передатчиками вечных истин. Поэтому вмешательство должно было быть сведено до минимума. § 4. Библия и ее роль в становлении и развитии литературы Древней Руси. Христианские проповедники, всегда стремились не только устно, но и письменно запечатлеть Спасительное Слово. Распространение христианства в новой этнической среде было почти немыслимо без перевода книг Священного Писания на местные языки. Так поступили и святые Кирилл и Мефодий, они усовершенствовав славянскую письменность, перевели наиболее важные тексты Библии (Новый Завет) и некоторые богослужебные книги. Оригиналом им послужили греческие списки IX века, бытовавшие в Византии. С конца X века на Руси распространена масса южнославянских библейских переводов, из Болгарии и Моравии (на церковнославянском языке). |
| Основную часть содержания И. (ок. 3/4 объема) составляет эротапокритическое (вопросо-ответное) сочинение с именем Анастасия Синаита в заглавии. (Мнения исследователей по поводу личности автора расходятся; см.: Анастасий Синаит, прп.; КМЕ. Т. 2. С. 50-51). Окончательное оформление и редактирование сочинения было завершено в IX в., когда в текст были включены статьи, отвечающие интересам времени (напр., в защиту иконопочитания). В совокупности материал представляет собой свод кратких толкований с ответами на широкий круг вопросов, к-рые могли возникнуть у мирянина при чтении Свящ. Писания и(или) по различным житейским проблемам. В начале И. помещалась Похвала царю Симеону (сохранившаяся далеко не во всех списках). Далее следуют ряд статей по тринитарным вопросам и статья о Вселенских Соборах. Между 2 частями И. находятся извлечения из Слов свт. Григория Богослова. После вопросо-ответов Анастасия Синаита помещены 2 трактата: философский Феодора Раифского и Георгия Хировоска «О образех» (исключенный из ряда списков И.). Последний труд является одним из немногих в средневековых слав. лит-рах произведений, посвященных проблемам поэтики. Далее следуют статьи о сущности Бога и Св. Троицы, включая «Вопросы и ответы» святителей Григория Богослова и Василия Великого. За ними помещены тексты хронологического характера: об исчислениях дат важнейших событий библейской истории и о наименованиях месяцев у различных народов. Заключительный блок составляют Десять заповедей, индекс отреченных книг, имена пророков и апостолов и краткие сведения о них. Как дополнение после Похвалы помещен «Летописец вскоре» патриарха Никифора. Отцы Церкви. Миниатюра из Изборника 1073 г. (ГИМ. Син. 1043(31-д). Л. 3) Отцы Церкви. Миниатюра из Изборника 1073 г. (ГИМ. Син. 1043(31-д). Л. 3) Энциклопедический характер (речь идет об объеме и о принципе расположения материала) и структура сборника нашли отражение в его заглавии: «Сбор от мног отец, толкования о неразумных словесех, в Евангелии, и в Апостоле, и в иных книгах, вкратце сложена на память и на готов ответ». Сборник разделен на 428 статей, которые можно отнести к 2 типам. Первый тип составляют вопросы, к-рые могут возникнуть при усвоении этических принципов христианства, особенно при сравнении их с житейской повседневностью, а также о смысле нек-рых обрядов. В статьях второго типа разъясняются отдельные библейские тексты, сообщаются подробности, отсутствующие в этих текстах, истолковываются неясные или противоречивые места в них. Индекс отреченных книг (содержащий 25 названий и приписываемый обычно Исидору) является древнейшим в слав. лит. традиции. |
| И. содержит 37 статей учительного характера, посвященных преимущественно нравственно-этическим и житейским вопросам. В их число входят «Стословец», приписываемый К-польскому патриарху Геннадию I , «Слово некоего калугера о почитании книжном», извлечения из сочинений прп. Анастасия Синаита , святителей Афанасия I Александрийского, Василия Великого , Иоанна Златоуста , прп. Иоанна Лествичника и др. Включены в него и фрагменты библейских книг (из Книги премудрости Иисуса, сына Сирахова, и Посланий ап. Павла) и Житий святых Ксенофонта, мч. Нифонта Констанцского («Слово о милостивом Созомене»), Синклитики, прп. Феодоры (из 2 последних заимствованы эпизоды дидактического характера) и ряд др. сочинений и выписок из них, в частности из «Протопатерика Скалигера» - болг. компиляции X в., включающей извлечения из «Лествицы» и Скитского и Египетского краткого патериков. Греч. оригинал И. как единого целого не установлен, среди исследователей преобладает мнение, что сборник составлен на слав. почве из отобранных и отредактированных греч. текстов. Греч. оригинал «Стословца» невыявлен, перевод, по мнению М. Н. Сперанского , был осуществлен в X в. в Болгарии. Характерную особенность И. составляют псевдоэпиграфы, свидетельствующие о значительном отклонении (временном и генеалогическом) входящих в сборник текстов от греч. оригиналов. Так, компиляция из сочинений прп. Нила Синаита приписана здесь Исихию, пресв. Иерусалимскому, а выборки из бесед святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого даны с именами соответственно св. Георгия и прор. Иоиля и т. д. Ряд статей И. находит соответствие в Изборнике 1073 г., однако предполагается, что они не заимствованы составителем непосредственно из последнего, а восходят к его источнику (см.: Копреева. 1980). В состав И. входит и ряд не идентифицированных до сих пор текстов, часть к-рых имеет, возможно, слав. происхождение. Атрибуции составляющих частей И. посвящены работы мн. отечественных и зарубежных исследователей XIX-XX вв., начиная с А. Х. Востокова . |
| «Книга Апостол в десть, харатейной» (л. 164). В 1661 г. в библиотеку Воскресенского монастыря патриарх Никон дал вкладом две книги «Апостол с толкованием»: первая писана в Ростове, в 1220 г. (ГИМ, Синодальное собр., вкладная запись патриарха Никона на л. 2 – 18) 1155 ; вторая книга попала в Воскресенский монастырь из библиотеки Иверского монастыря, куда она также была дана вкладом патриарха Никона 27 февраля 1655 г. (ГИМ, Синодальное собр., 8, XVI в.; вкладные записи патриарха Никона с л. 1 и далее) 1156 . «Книга Беседы еуангельские в десть, письменые» (л. 164) – возможно, копия с одной из изданных на московском Печатном дворе в 1664 и 1665 гг. книг с толкованиями Иоанна Златоуста текстов Евангелий от Матфея и Иоанна 1157 ; однако среди подаренных Никоном библиотеке Воскресенского монастыря книг есть три тома «Бесед» византийского святителя на Евангелие от Матфея (ГИМ, Воскресенское собр., 79-бум., 80-бум., 81-бум.) и один том «Бесед» на Евангелие от Иоанна (ГИМ, Воскресенское собр., 82-бум.); в каждой книге на первых листах имеются скрепы от имени патриарха Никона 1158 . «Книга Григория Синаита в полдесть, писана уставом» (л. 164) – возможно, в «росписи» отмечена рукопись с сочинениями византийского автора второй половины XIII – 40-е гг. XIV в., которая в составе книжного собрания Воскресенского монастыря вошла в Синодальное собрание (ГИМ, Синодальное собр., 385) 1159 . Это могла быть одна из двух книг – «Книга Григория Синаита писменая в полдесть» и «Книга житие Григория Синаицкаго, в полъдесть», которые хранились в домовой казне патриарха Никона и в 1658 г., после оставления им патриаршей кафедры, были отправлены в Воскресенский монастырь 1160 . «Книга Дионисия Ареопагита в десть, писаная» (л. 164) – это, по-видимому, сборник сочинений, надписываемых в рукописной традиции именем Дионисия Ареопагита (четыре трактата, разделенные на главы, и десять посланий; корпус произведений мог дополняться и другими сочинениями того же автора) с толкованиями Максима Исповедника и Иоанна Скифопольского 1161 . Рукопись XIV в. с творениями Дионисия Ареопагита и толкованиями их Максима Исповедника патриарх Никон дал вкладом в библиотеку Воскресенского монастыря в 1661 г. (ГИМ, Воскресенское собр., 75-бум.; скрепа на л. 1 – 28); эта книга, согласно имеющейся в ней другой записи (на л. 9 – 26), 25 июня 1655 г. была прислана архимандритом Ананием с братией из афонского Павловского монастыря великомученика Георгия 1162 ; доставил книгу в русскую столицу архимандрит Иоасаф 1163 . |
| М. Г. использует большое количество источников (их отождествление см. в: Μαυρομτη-Κουτσογιαννοπολου. 1984). Если для 1-го раздела он использует неск. десятков источников, переключаясь с одного на другой при описании маленького эпизода, то в последнем разделе подолгу следует за одним сочинением. Основной источник 1-го раздела - «Шестоднев» свт. Василия Великого. М. Г. привлекает сочинения др. богословов (прп. Анастасия Синаита, еп. Феодорита Кирского, свт. Иоанна Златоуста, прп. Иоанна Дамаскина), дополняет их данными из сочинений светских визант. авторов (Михаила Пселла, Феофилакта Симокатты, Георгия Писиды), несохранившейся версии «Физиолога» и античных текстов (в т. ч. Аристотеля). В качестве источников приводимых сведений М. Г. называет таких античных авторов, как Никандр, Элиан, Плутарх, Диоскорид, однако в соответствующих отрывках нет совпадений с их сочинениями. В рассказе о сотворении земных животных мн. источники (в т. ч. редкие) используются однократно, часто сгруппированы по темам; возможно, автор не обращался к ним напрямую, а использовал готовые тематические антологии. Описывая период иудейской истории, помимо книг ВЗ М. Г. опирается на труды Георгия Амартола, Константина Манасси, Иоанна Зонары. К произведениям Иосифа Флавия он обращался как через посредство сочинений Георгия Амартола, так и напрямую. При этом он полемизировал с Иосифом Флавием даже тогда, когда Амартол этого не делал (Annales. 1836. P. 264). М. Г. спорит и с др. источниками: с Книгой Юбилеев (о причинах грехопадения Адама - Ibid. P. 206) и с Юлианом Отступником (почему жертва Авеля была любезней Богу, чем жертва Каина - Ibid. P. 221). Рассказывая об убийстве Авеля, М. Г. взял за основу тексты сочинений неск. богословов, предлагавших различные интерпретации этого библейского сюжета (Ibid. P. 222-224). Для описания римского периода М. Г. использовал «Хронику» Георгия Амартола, дополняя ее отрывками из «Хроники» Манасси. Описание событий церковной истории М. Г. значительно сокращает по сравнению с текстом Амартола, вместе с тем в рассказе о мученичестве апостолов Петра и Павла он обращается за дополнительными сведениями к сочинениям свт. Иоанна Златоуста, а также уточняет сведения о жизни ап. Павла, пользуясь «Церковной историей» Евсевия Кесарийского (Ibid. P. 440). Изложение евангельских событий выделяется из общего повествования и имеет отчасти экзегетический характер. Для толкования текста НЗ М. Г. обращается к творениям отцов Церкви и более поздних богословов: святителей Иоанна Златоуста, Григория Назианзина, Григория Нисского, Василия Великого, преподобных Иоанна Дамаскина, Андрея Критского и еп. Феодорита Кирского. |
| Творения Единственное сочинение прп. Феофана - " Хронография " было составлено им как продолжение оставшейся незаконченной всемирной хроники его друга Георгия Синкела, по настоятельной просьбе последнего. " Хотя Феофан и подчёркивает случайность своего обращения к истории (он уступил лишь просьбам умирающего Георгия), им создан один из значительнейших памятников византийской историографии. Рассказ начинается там, где остановился Георгий, - с 284 г., и доходит до 813 г. " . Последующие византийские историки во многом зависели от неё. Сочинение претендует на всемирный охват. Феофан говорит о событиях, происходивших у персов, арабов, других варварских народов. Для темы нашего исследования особый интерес представляет небольшой отрывок, посвящённый исламу - он начинается с года смерти Мухаммеда. Место в византийской антиисламской полемике Влияние прп. Феофана на последующую антимусульманскую полемику и на восприятие религии арабов в целом, колоссально и вполне сопоставимо с влиянием прп. Иоанна Дамаскина. Тем интереснее, что, хотя прп. Феофан, по-видимому, был знаком с антимусульманским трудом прп. Иоанна Дамаскина , в материале, который он выбирает, в акцентах, которые он делает, в своих оценках и в своих трактовках он стоит совершенно обособленно от него. Именно благодаря этому два этих труда органично дополняли друг друга и явились основными источниками для византийских представлений об исламе. А посредством перевода " Хронографии " , выполненного в XI в. Анастасием Библиотекарем, сведения и мысли прп. Феофана об исламе оказали влияние и на латинский мир. Говоря о возможных византийских источниках, оказавших идейное влияние на информацию " Хронографии " в этом вопросе, следует отметить, что прп. Феофан является единственным, кто из древних авторов обратил внимание на мысли прп. Анастасия Синаита об исламе . Так, он не только воспринял предложенную Синайским Отцом общую мысль о возникновении ислама как наказании за грехи православных, но прямо цитирует фразу из " 3-го слова " : " Между тем, как возмущали Церкви и цари и нечестивые иереи, восстал на поражение Христова народа пустынный Амалик " . |
|
|
