| Свобода поиска духовных ценностей доходит до того, что Георгий Гемист Плифон предпринимает в XV b. попытку возрождения языческого культа на новом уровне религиозности. Верховный бог Зевс в культе Плифона наделяется трансцендентностью, характерной для Бога христиан . Особым вниманием пользуются сочинения энциклопедического типа, в которых обо всем говорится понемногу. Среди них можно указать на «Гномические заметки» Феодора Метохита (1260/61— 1332) или на большую энциклопедию Иосифа Ракендита (1280 — ок. 1330,), от которой сохранились только главы по риторике. Значение подобных сочинений хорошо определил сам Иосиф. Заглянув в мою книгу, не без гордости заявляет он, всякий без труда, без потери времени и сил быстро обретет необходимые ему знания по любому вопросу, как новые, так и «проверенные временем и опытом». Не оставит она «в неведении о прекрасном» и «поклонника красоты», но «легко и быстро доставит ему сокровища» (ПВЛ — II 344). Наряду с множеством самых разных предметов затрагивали гуманисты и эстетические проблемы. Энциклопедизм — главная тенденция антикизирующего направления поздней Византии. Гуманисты упивались количеством знаний, их собиранием, поэтому искать у них что-то принципиально новое, чего не было до них — дело почти что бесполезное. Больший смысл имеет, пожалуй, попытка проследить, что привлекало их особое внимание, и на этом основании выявить направленность их эстетического сознания. Оставляя здесь в стороне тему пристрастия византийских гуманистов к античной философии, необходимо отметить, что вслед за ней и в непосредственной связи с ней их привлекала античная эстетика слова и теория гармонии. Основные положения древней риторики, поэтики, филологии, как в чистом виде, так и отчасти переосмысленные их византийскими предшественниками, стоят в центре внимания многих гуманистов позднего периода. При этом большим авторитетом для них являются древние языческие авторы, которых они постоянно называют по именам. Своих же византийских предшественников гуманисты часто даже не упоминают, переписывая при этом нередко из их сочинений целые пассажи . Такой компилятивно-просветительский характер носят, в частности, сочинения о гармонии и гармоническом Максима Плануда, Мануила Вриенния, Георгия Пахимера. В них предпринята попытка реставрации музыкальной теории и " эстетики античности с учетом и средневековой музыкальной практики. |
| Георгий Гемитс Плифон (1355 или 13601452; оба прозвища – «Гемист» и «Плифон» [«Плетон» созвучен Платону] – означают «полный») – уроженец Мистры, философ, ученый, богослов, стремившийся создать новую всемирную религию – неоязычество. В юности он провел несколько лет в турецком плену в Адрианополе, затем переехал в Мистру, где был судьей при дворе деспотов Мореи. В 14381439 гг. Плифон принимал участие в работе Ферраро-Флорентийского собора в составе византийской делегации, возглавленной императором Иоанном VIII Палеологом. Он общался с итальянскими гуманистами и читал публичные лекции по античной философии. Его смелые идеи заинтересовали Козимо Медичи, которого Плифон убедил основать Флорентийскую академию. По просьбе Медичи он написал трактат о различии между философией Платона и Аристотеля. Возвратившись в Мистру, Плифон создал кружок интеллектуалов – «избранных», распавшийся после его смерти. Его прах был торжественно перевезен в Италию и погребен в церкви Сан Франческо в Римини. Георгий Гемист Плифон был плодовитым писателем, автором многочисленных трактатов на религиозные темы, исторических («История Греции после битвы при Мантинее»), географических и астрономических сочинений, а также речей, докладных записок и писем императору Мануилу II Палеологу (13911425) и его сыну-деспоту Феодору Палеологу Младшему с критикой их политики и анализом положения в Пелопоннесе. Религиозно-философские и политические взгляды Плифона, его мысли о «лучшем государственном устройстве» были изложены в трактате «Законы», который был сожжён по распоряжению патриарха Геннадия Схолария (ок. 1460 г.). Сохранившиеся фрагменты этого сочинения позволяют судить о плифоновской модели мира и о предложенной им реформе государственного устройства как важнейшем условии для процветания страны. Его строго регламентированное государство основано на культе олимпийских богов, которые являются персонификациями философских категорий и знаками для выражения наиболее существенных свойств и отношений мироздания (Зевс – Единое, Посейдон – Ум [Нус], Аполлон – идея тождества, Гера – идея множественности в единстве и т.д.). Важное место в этой модели отведено человеку – «бессмертному живому существу, рожденному для участия в смертной природе», то есть промежуточному звену между двумя началами мироздания – бессмертным и смертным. Плифон отмечает также противоречивую природу человека – звериную (смертную) и божественную (бессмертную) с преобладанием второй над первой. |
| На это же время приходится расцвет инквизиции, деятельность которой почему-то обычно связывают со Средними веками. Знакомство с нравами, царившими в ренессансных городах, позволяет по-иному взглянуть и на средневековый образ жизни, который с нравственной точки зрения выглядит гораздо предпочтительнее возрожденческого. Причиной этому, очевидно, был фактический отход от Церкви в эпоху Возрождения даже тех людей, которые формально находились в церковной ограде. §4. Флорентийская платоновская академия Однако среди философов подобная трактовка христианства в эпикурейском ключе не была распространённой. Гораздо чаще философы обращали свои взоры в сторону Платона. Именно платонизму суждено было сыграть наиболее важную роль в философии эпохи Возрождения. А ренессансный платонизм, в свою очередь, окажет большое влияние на философию и науку Нового времени. В этом аспекте следует упомянуть прежде всего так называемую Флорентийскую платоновскую академию, среди представителей которой выделяются три мыслителя: Георгий Гемист Плифон, Марсилио Фичино и Пико делла Мирандола. Георгий Гемист Плифон Плифон (1355–1452) – православный священник из Константинополя, участвовал в знаменитом Флорентийском униатском соборе и после окончания его работы остался в Риме, где проповедовал свои взгляды, которые не разделялись Константинополем. Трактат «Законы» Плифона был сожжён по приказу патриарха, до нас дошли только некоторые отрывки из него. Плифон отличался свободомыслием, несмотря на то что был православным священником и принадлежал к высшим слоям духовенства. Он интересовался другими религиями, античной культурой (название трактата «Законы» явно навеяно платоновскими «Законами»). В своих работах Плифон отказывается от многих христианских положений в пользу платонических и неоплатонических. Так, креационизму он предпочитает эманационное видение мира (вневременное, вечное порождение мира из некоего первоначала путём мистического истечения энергии Божества). Своё учение Плифон именует эллинской теологией. Вселенная не может быть сотворена, ибо она божественна, следовательно, как и Бог, вечна; Бог всегда производит вселенную по принципу, описанному Плотином, а переход от Божественного единства к многообразию земного мира происходит через языческих богов. В «Законах» Плифона часто упоминаются имена этих богов, хотя сам он в них не верил и считал их всего лишь удобными именами: высшего бога он часто называет Зевсом (именно он является вневременным творцом природы и абсолютным бытием). Марсилио Фичино |
| 1154 Его настоящее имя, – Георгий Гемист. Плифон означает то же самое, что Гемист – «полный, наполненный». Гемист начал сам себя называть Плифоном из желания заменить обычное греческое имя Гемист на более эллинское слово Плифон. Ср. также по поводу Эразма Роттердамского, называвшего себя Desiderius-Erasmus. См. также: H. Tozer. A Byzantiner Reformer: Gemistus Plethon. – JHS, vol. VII, 1886, p. 354. 1155 О Мистре и ее роли в культурной жизни поздневизантийского времени см. подробное специальное исследование: И. П. Медведев. Мистра. Очерки истории и культуры поздневизантийского города. Л., 1973. Примечание научного редактора. 1156 См.: F. Schultze. Geschichte der Philosophie der Renaissance, Bd. I. Georgios Gemistos Plethon und seine reformatorischen Bestrebungen. Iena, 1874, S. 23–109; J. W. Taylor. Georgius Gemistus Plethó " s Criticism off Plato and Aristotle. Menasha, Wisconsin, 1921, pp. l-2. 1158 О Георгии Гемисте Плифоне в целом, по поводу трактата «О законах» в частности, см. работу И. П. Медведева – Византийский гуманизм XIV-XV вв. Изд-во «Алетейя», СПб., 1997. В книге, на с. 220–290, приведен русский перевод трактата. На с. 58 И. П. Медведев следующим образом оценивает этот трактат: «Действительно, вершиной философской мысли Плифона был фундаментальный антихристианский трактат «Законы...» В «Законах» дана стройная система антихристианского мировоззрения, начиная от абстрактных философско-онтологических проблем, теологии и этики и кончая идеальным государственным строем». Хотелось бы отметить также, что до половины содержания всех глав указанной книги И. П. Медведева составляют анализ взглядов именно Плифона. Примечание научного редактора. 1159 См.: E. Stephanen. Études récentes sur Pléthon. – Échos d " Orient, vol. XXXI, 1932, pp. 207–217. В работе прекрасная библиография (особенно с. 217). Здесь не представляется возможным рассматривать всю огромную литературу о Гемисте Плифоне. Последнее наиболее важное исследование – M. V. Anastos. Plethó " s Calendar and Liturgy. – DOP, vol. IV, 1948, pp. 183–305. Прекрасная библиография. (См. также: И. П. Медведев. Византийский гуманизм... с. 183–204, в особенности – с. 203–204. – Науч. ред.) |
| Наибольшим защитником эллинизма был Георгий Гемист Плифон. Он родился в Константинополе около 1360 г. В молодости он жил в Адрианополе, который тогда был столицей султана. Там он, по его собственному признанию, получил представление об исламе, иудаизме и зороастризме. По возвращении в Константинополь он вскоре начал распространять свои неоплатонические взгляды, присоединив к своему имени прозвание Плифон, синоним Гемиста, по сходству с именем древнего философа. Это вызвало протест во многих частях города; Мануил II советовал ему покинуть столицу. Вскоре, после 1400 г., он обосновался в Мистре, где пользовался дружбой молодого деспота Морей, второго сына Мануила Феодора, который был слегка невротическим интеллектуалом, а также его очаровательной жены-итальянки, Клеопы Малатесты. Там Плифон жил до самой своей смерти, последовавшей около 1450 г., выехав только для участия в Ферраро-Флорентийском соборе. Мистра устраивала его. Пелопоннес незадолго до того был почти весь вновь отвоеван у франков и теперь представлял собой единственную цельную византийскую территорию. Он был определенно греческим по духу. Плифону казалось, что именно на Пелопоннесе, в деспотате Морей, могла лучше всего быть воссоздана преобразованная Империя его мечтаний. Его мало интересовал Константинополь, «Новый Рим». «Мы эллины по нации и культуре», – писал он. Свой проект преобразований он выразил в записке, адресованной императору Мануилу. Он стоял за монархию, рядом с которой стоит Совет, не слишком узкий и состоящий из самых образованных людей. Иначе говоря, его конституционная программа подражала программе Платона; подобно Платону, он одобрял рабство, по крайней мере – работающих на земле илотов. Он давал советы по национализации земли, которые казались ему практическими, по набору и организации армии, денежной реформе, контролю над торговлей и реформе наказаний. Однако он понимал, что самым важным вопросом был вопрос религиозный. Как богослов, Плифон был искренним платоником. Многому он был обязан неоплатонику XI в. Пселлу, хотя самому Пселлу удалось опровергнуть обвинение в ереси. Многое Плифон заимствовал также у александрийских неоплатоников, пифагорейцев и стоиков; Моисея и Зороастра он рассматривал как духовных предшественников Платона. Главные стрелы у него были направлены против Аристотеля. |
| Венеция напрасно старалась умилостивить Магомета. Султанский флот разграбил венецианскую Евбею, и лишь победа адмирала Лоредана доставила Венеции мир (1416). За себя Мануил был спокоен и предпринял объезд своей империи (1414). Ехал он медленно, устраивая местные дела, приводя к повиновению непослушных архонтов. Посетив Фасос, Салоники, венецианскую Евбею, Мануил прибыл в Морею. Главным его делом было укрепление Коринфского перешейка. В Морее, за крепкими стенами перешейка, Мануил и его современники рассчитывали создать себе последнее убежище на случай падения Константинополя. В два месяца была закончена стена в узком месте перешейка, непосредственно за волоком, по которому в древности перетаскивались суда, и на месте Юстиниановой стены. Сплошная стена имела 22 470 шагов длины, на обоих концах крепости через каждые 150 шагов были четырехугольные башни. Средства на постройку дал особый налог. Венецианцы отказали в помощи. Около двух лет Мануил пробыл в Морее; нескольких архонтов, непокорных деспоту Феодору (младшему сыну Мануила, сменившему умершего старшего того же имени), он отослал в Константинополь; старого врага Палеологов, Кентуриона Цаккариа, он заставил признать императора сюзереном, но вообще к латинянам отнесся миролюбиво и раздавал им византийские титулы. Двор Мануила в Мистре стал средоточием литературного и патриотического движения, и сам Мануил держал длинную речь в честь своего брата, деспота Феодора Старшего. Во главе местных литераторов стоял Георгий Гемист Плифон, преподававший в Мистре новоплатоновскую философию до смерти столетним стариком, учитель Виссариона Никейского, в юности много путешествовавший и живший в Адрианополе в доме ученого еврея, так что и в новой столице султанов далеко не заглохли умственные интересы. Плифон имел большое значение в истории философских учений эпохи Возрождения 71 . Литературный противник Схолария, он по смерти был предан анафеме. В пылу полемики с Георгием Трапезунтским Плифон, заседая на Флорентийском Соборе, заявил, что вскоре и христианство, и ислам уступят место новой религии, близкой к античной философии, и во многих своих философских сочинениях Плифон сошел с почвы христианства со смелостью гуманиста. |
| 4 . Хрестоматия по истории Древнего мира. Т. 3. М, 1953. 5 . Хрестоматия по истории средних веков: В 3 т./Под ред. Н.П.Грацианского и С.Д.Сказкина. М., 1949–1953. 6 . Хрестоматия по истории средних веков: В 2 т./Под ред. акад. С.Д.Сказкина. М., 1961–1963. 7 . Агафий. О царствовании Юстиниана/Пер. М.В.Левченко. Л., 1953. 8 . Алексей Макремволит. Разговор богатых и бедных/Пер. М.А.Поляковской/ВВ. Т. 33. 1972. 9 . Анна Комнина. Алексиада/Пер., комм. Я.Н.Любарского. М., 1965. 10 . Анонимный географический трактат «Полное описание Вселенной и народов»/Пер., прим., указ. С.В.Поляковой и И.В.Феленковской/ВВ. Т. 8. 1956. 11 . Анонимная сирийская хроника о времени Сасанидов/Пер. Н.В.Пигулевской/ТИВ. Т. 7. 1939. 12 . Антиох Стратег. Пленение Иерусалима персами в 614году/Подг. НЛ.Марр/Тексты и разыскания по армяно-грузинской филологии. Кн. VI, IX, 1909. 13 . Асохик. Всеобщая история/Пер. Н.Эмина. М., 1864. 14 . Византийская басня «Рассказ о четвероногих» (XIV в.)/Пер., вступ. ст. В.С.Шандровской/ВВ. Т. 9. 1956. 15 . Византийская книга Эпарха/Пер., комм. М.Я.Сюзюмова. М., 1962. 16 . Византийская любовная проза/Подг., пер. С.В.Поляковой. Л., 1965. 17 . Византийские историки Дексипп, Эвнапий, Олимпиодор, Малх, Петр Патриций, Менандр, Ноннос и Феофан Византиец/Пер. С.Дестуниса. Спб., 1868. 18 . Византийские историки Дука, Сфрандзи, Лаоник Халкокондил о взятии Константинополя турками/Пер., предисл. А.С.Степанова и Е.Б.Веселаго/ВВ. Т. 7. 1953. 19 . Византийские легенды/Пер. С.В.Поляковой. Л., 1972. 20 . Византийский земледельческий закон/Подг. Е.Э.Липшиц, И.П.Медведева, Е.К.Пиотровской; под ред. И.П.Медведева. Л., 1984. 21 . Византийский медицинский трактат XI-XIV вв./Пер., комм. Г.Г.Литаврина/ВВ. Т. 31. 1971. 22 . Византийский сатирический диалог/Подг. С.В.Поляковой и И.В.Феленковской. Л., 1986. 23 . Геопоники. Византийская сельскохозяйственная энциклопедия X века/Пер., комм. Е.Э.Липшиц. Л., 1960. 24 . Георгий Гемист Плифон. Речи о реформах/Пер. Б.Т.Горянова/ВВ. Т. 6. 1953. 25 . Георгий Гемист Плифон. О законах/Пер. И.П.Медведева/Медведев И.П. Мистра. Очерки истории и культуры поздневизантийского города. Л., 1973. |
| Гуманисты последнего периода византийской культуры задумывались над многими проблемами, имеющими прямое или косвенное отношение к эстетике. Так, Феодор Метохит размышляет об оптимальных приемах воссоздания писателем образов крупных исторических личностей, особенно философов. В своих «Гномических заметках» он обращается к образам Сократа, Платона, Аристотеля, Филона, Плутарха и других известных мыслителей прошлого. При этом он считает, что «правдивое изображение действительности» заключается не в перечислении отдельных положений их учений, а в словесном воссоздании «живого образа» (ПВЛ-П 337) каждого мыслителя. Внимание византийских гуманистов привлекает и такой способ художественной организации текста, как поэзия, хотя отношение к ней продолжает (как и на протяжении всей истории Византии) оставаться двойственным. Развивая идеи античных «Поэтик», Иосиф Ракендит выдвигает на первое место в поэзии её художественно-эстетический аспект. «Достоинством ямбических стихов служит прежде всего благозвучие, и достигается оно закрытостью, замкнутостью слов и отсутствием в них зияния». Благозвучие представляется Иосифу главным в стихе и он стремится выявить способствующие ему приемы и способы организации словесного материала. Это и ударения, и ритмика стиха, и поэтические тропы, и соответствующие концовки. На последние он обращает особое внимание. «Ведь благозвучная концовка придает ритмичность всему стиху, подобно тому, как у певцов последний звук красит песнь и сглаживает предшествующую нестройность» (ПВЛ-П 346). Важным представляется Ракендиту умение вместить всю мысль в один стих, «охватить её вполне, уложить ее в стих и описать, не прищепляя мысль предыдущего стиха к стиху последующему» (347). Поэзия, считал Георгий Гемист Плифон, именно своей художественно-эстетической формой способствует усвоению знаний теми слушателями, на которых не действует красноречие. «И поэты, подкрашивая речи приятностью слов и ритма и соблазняя таким образом слушателей, убеждают не могущих различить красоты или уродливости выражений и ритма речей» . Однако здесь же Плифон подчеркивает, что в поэзии главное не содержательный, а эстетический аспект — у поэтов «считается более важным не убеждать, а только услаждать слушателей» . Поэтому он весьма скептически относится к гносеологическим возможностям поэзии. Поэты, полагает он, мало заботятся об истине и их наряду с софистами не имеет смысла зачислять в ее глашатаи, в носители истинного знания, мудрости . |
| Еще более выдающийся ученый, Георгий Гемист Плифон, бывший несколько моложе Вриенния, который примерно в те же годы покинул родной Константинополь и поселился в Мистре под покровительством наиболее образованного из сыновей императора деспота Мореи Феодора II. Там он основал Платоновскую академию и написал целый ряд книг, в которых призывал к перестройке государства на принципах учения Платона; по его мнению, это был единственный путь к возрождению Греческого мира. Он выдвигал различные предложения в социальной, экономической и военной областях, из которых лишь немногие имели практическое значение. В области религии Плифо проповедовал космологию Платона с примесью эпикурейства и зороастризма. Будучи формально православным христианином, он редко обращался к христианству, как таковому, и любил отождествлять Бога с Зевсом. Его религиозные воззрения никогда открыто не публиковались. Рукопись, в которой он их изложил, попала после его смерти и падения Константинополя в руки его старого друга и оппонента в спорах патриарха Геннадия, который читал ее со все возрастающим восхищением и ужасом и в конце концов с неохотой предал сожжению. До наших дней сохранилось только несколько фрагментов рукописи 32 . Терминология, которой широко пользовался Плифон в своих трудах, особенно наглядно показывает, как изменился к тому времени Византийский мир. До сих пор византийцы употребляли слово «эллин» (за исключением тех случаев, когда речь шла о языке) только в применении к греку-язычнику в противоположность греку-христианину. Теперь же, когда империя сократилась почти до горстки городов-государств, в то время как Западный мир был полон восхищения перед древней Грецией, гуманисты стали охотно называть себя «эллинами». Официально империя все еще была Римской, однако слово «ромеи», которым византийцы раньше всегда называли себя, начало выходить из употребления в образованных кругах, пока наконец термином «ромейский» не стали называть лишь язык простонародья в противоположность литературному. Такой подход возник в Фессалонике, где интеллектуалы очень гордились своим греческим наследием. Так, Николай Кавасилас , уроженец Фессалоники, пишет: «наше сообщество Эллада». Его примеру следуют и многие другие его современники. К концу века к Мануилу уже часто обращаются как к «императору эллинов». Если бы несколько столетий назад какое-либо западное посольство прибыло в Константинополь с верительными грамотами, адресованными «императору греков», его просто не приняли бы при дворе. Теперь же, хотя некоторым традиционалистам и не нравился новый термин и хотя, говоря так, никто не имел в виду, что император отрекся от своих вселенских притязаний, этот термин приживался все больше, напоминая византийцам об их древнегреческом наследии. В эти последние десятилетия своего существования Константинополь был осознанно греческим городом 33 . |
| Античное наследие, транслируемое византийскими рукописями, вкупе с ученой средневековой схоластикой сделали «возможным возникновение современной экспериментальной науки» 58 . Примерно в одно и то же время с западноевропейским гуманистическим Возрождением происходило на Востоке «“обновление средневековья” – культурное возрождение в церковных рамках» православной веры. И гуманистический и церковный пути возрождения в исихастских спорах имеют точку пересечения, которая стала для них обоих катализатором 59 . Что касается понятия «византийский гуманизм» позневизантийского периода, И. П. Медведев отмечает дискуссию в науке о его двусмысленности и о степени его соотнесения с западноевропейским гуманизмом и эпохой возрождения 60 . Сам автор под этим понятием разумеет «духовно-интеллектуальный, психологический и эстетический комплекс, который был характерен для миросозерцания определенных кругов византийского общества XIV–XV вв… [Это миросозерцание. – А. А.] в силу некоторых исторических условий получило ясно выраженную гуманистическую окраску и было… в известной мере новым для Византии явлением» 61 . Повидимому, гуманизм в Византии не был широким культурным движением со своими представителями в полном смысле слова, а, скорее, имели место проявляющиеся в разной степени гуманистические тенденции у отдельных представителей византийской культуры. В ряду византийских гуманистов особо выделяются Феодор Метохит, Никифор Григора и Георгий Гемист Плифон 62 . Последний стал продолжателем византийского гуманизма в XV в. 63 Применяя термин «гуманизм» в широком смысле, как идеологию, в центре внимания которой ставится человек, прот. И. Мейендорф предложил по отношению к паламизму использовать термин «христианский гуманизм» 64 , показывая тем самым неоднозначность термина и подчеркивая важность антропологической составляющей паламитского учения. Как гуманизм, так и исихазм (в широком смысле) большое значение придают земной жизни, а не загробной. Только исихазм подчеркивает, Бог не спасет сам по себе, необходимы стремление и усилия человека. |
|
|
