| Впрочем, он смиловался и, задержав отца, отправил сына в Константинополь привести еще 50 фунтов золота в виде выкупа, а сам отправил в Константинополь Ислу и Ореста. Последнему было приказано явиться к императору, надев на шею кошель, в котором были деньги, отнятые от Вигилы, и спросить, знаком ли ему этот кошель, а Исла должен был высказать от имени Аттилы резкий упрек императору, что он поступил «как раб, покушающийся на жизнь своего господина». Аттила знал, кто был виновником этого замысла, и потребовал выдачи Хрисафия. 806 Но Хрисафий, пользовавшийся тогда всеобщим расположением, не был выдан. Ответное посольство снаряжено было из самых видных сановников, состоявших в ранге патрициев, магистра армии Анатолия и магистра оффиций Нома, человека, лично расположенного к Хрисафию, очень богатого и щедрого. Посольство везло богатые подарки и значительную сумму денег от Хрисафия. Аттила встретил послов высокомерно, но смягчился от богатых даров и обещал признавать на будущее время границей течение Дуная, заявил, что больше не будет беспокоить императора требованием перебежчиков, если император, со своей стороны, не будет больше принимать на свою службу гуннов. Щедро одарив послов конями и мехами, он приказал своим близким людям сделать им подарки и, отпуская послов, позволил в знак своего благоволения взять без выкупа много пленных, томившихся в гуннской неволе, а также освободил Вигилу, которого держал в заточении. Вместе с послами он отпустил и своего секретаря Констанция. В год смерти Феодосия Аттила собирался в большой поход на Запад. По сообщению хронистов, он послал в обе столицы какого-то гота, поручив ему передать обоим императорам такое повеление: «Тебе приказал мой и твой владыка приготовить ему дворец». 808 Дерзость этого обращения стояла в связи с желанием и намерением Аттилы породниться с домом Феодосия. Дочь Плацидии и Констанция, Гонория, жившая с матерью после восшествия Валентиниана на римский престол, имела несчастье сойтись с одним офицером придворных войск (или прокуратором, по другим источникам), Евгением. |
| Атаульф держал в своем лагере сестру Гонория Галлу Плацидию, возлагая на нее свои надежды достигнуть соглашения с императором. В январе 414 года Атаульф отпраздновал свой брак с Плацидией, «сочетал глину с железом», по выражению Филосторгия. 743 Церемония бракосочетания была отпразднована по римским обычаям и придворному ритуалу, причем видная роль выпала на долю Аттала, который читал сочиненный им стихотворный эпиталамий в честь новобрачных. 744 Трудное положение, в котором находился Атаульф, и та исконная ненависть к вандалам, которую питали готы, побудили Атаульфа перейти Пиренеи и начать завоевание Испании. Возможно, что одной из причин движения готов на юг было появление полководца Кон- станция за Альпами. Когда у Плацидии родился сын, ему нарекли имя деда Феодосий, и Атаульф надеялся, что это событие сблизит его с императорским домом. Но младенец вскоре умер, а сам Атаульф был убит в городе Барциноне в Испании как жертва личной мести (415 г.). За короткое время у готов сменилось затем два царя. Первый из них был Сигерих, брат Сара. Он казнил детей Атаульфа от первого брака, лишил Плацидию того привилегированного положения, каким она пользовалась как вдова царя, и держал ее как простую пленницу. Скоро он был убит; той же участи подвергся и его кратковременный преемник, восстановивший права Плацидии. Третий после Атаульфа царь, Валлия, счел за лучшее отослать Плацидию в Равенну к Гонорию, куда она и была препровождена как вдова готского царя, с почетным готским эскортом, который остался при ней в Равенне на личной ее службе (416 г.). Готы находились тогда в обладании Аквитанией, с городами Толозой и Бурдигалой, и северо-восточной части Испании. Гонорий после возвращения Плацидии пошел на уступки и признал готов законными обитателями захваченных ими областей (418 г.). За пять лет до того удостоены были равеннским двором той же чести бургунды, самовольно захватившие юго-восточную часть Галлии (413 г.). Так эта римская страна разделилась на части, получившие характер национальных государств. В обладании Гонория оставалась только юго-восточная приморская область и земли по Луаре до тех областей, которые были уже заняты франками. |
| Он написал поэтому в Иерусалим, что если правительство пожелает завязать мирные переговоры, то пусть оно даст ему знать неотложно, в противном случае если решение о войне останется твердым, тогда пусть пришлет ему такое войско, которое было бы в состоянии сразиться с римлянами. И немедленно он отправил послов с донесением в Иерусалим. 3. Веспасиан, решившись разрушить Иотапату (куда, как он узнал, бежала большая часть неприятеля и которую он вообще признавал крепкой опорой для последнего), отрядил пехоту и всадников для нивелирования холмистого и каменистого пути, труднопроходимого для пешеходов и совсем недоступного для всадников. За четыре дня они окончили работу и открыли перед римлянами широкую столбовую дорогу. На пятый день - это было в двадцать первый день месяца артемизия - Иосиф прибыл из Тивериады в Иотапату и своим появлением вновь воскресил упадший дух иудеев. Перебежчик принес Веспасиану желанную весть о прибытии Иосифа в Иотапату и советовал ему скорее напасть на город, так как со взятием последнего он покорит всю Иудею, если вместе с тем захватит в плен и Иосифа. Веспасиан с радостью выслушал эту весть, считая ее чрезвычайно счастливым предзнаменованием; он усматривал перст божий В том, что тот из его врагов, который слыл самым талантливым, самовольно попал в ловушку, и поэтому послал немедленно Плацида и декуриона Эбуция - человека, отличавшегося храбростью и предусмотрительностью, с 1000 всадников для оцепления города с целью лишить Иосифа возможности тайного бегства. 4. На следующий день он сам выступил во главе своей соединенной армии и к вечеру прибыл в Иотапату. На севере от города, на возвышении, отстоящем от него на семь стадий, он разбил свой лагерь; он хотел как можно ближе находиться на виду неприятеля, чтобы внушать ему страх, - и это удалось ему в такой степени, что ни один иудей не осмелился выйти за стену. Нападать сейчас римляне не могли решиться, так как они весь день находились в пути; они удовольствовались поэтому оцеплением города двойной войсковой линией и образованием позади них еще третьей линии из всадников, чтобы закрыть всякий выход для жителей. |
| Колебание между старой и новой верой замечается также на монетах Константина младшего: на них он представляется, большей частью, как победитель, держащий в правой руке Labarum, а на левой – богиню победы: а на монетах, которые провинции и города чеканили в честь его, часто встречаются языческие божества, особенно, египетские и Sol invictus, а также Jupiter conservator. На некоторых монетах изображается богиня Рима с богиней победы на руке, а на поле монеты – крест. Эти монеты, по предположению Мюнтера, чеканены до смерти цезаря Криспа, первородного сына Константина (ум. 326 г.). Из этого же времени сохранилась еще монета, на которой, сидящая женская фигура держит в руке крест или мировой шар с крестом, это, очевидно, богиня Рима, как бы предоставляющая кресту верховное миродержавие; шар служит символом римской империи, представлявшей весь современный мир (orbis terrarum) 198 . На монетах Иовиана изображается или Labarum с монограммой, или мировой шар с крестом на верху, который он держит на левой руке 199 . На монетах Валентиниана I (ум. 375 г.) и Валенса опять замечается синкретизм: на некоторых из них оба императора представляются сидящими на троне и держащими правою рукой шар земной с крестом наверху, а над ними Победа с распростертыми крыльями, которая, впрочем, по замечанию Шэне, имеет уже вид ангела, причем, очевидно, языческая идея сменяется уже христианскою, языческая богиня преобразуется в ангела 200 . Грациан на некоторых монетах держит на правой руке маленькую Победу, а в левой – Labarum с крестом 201 . Евдоксия, супруга Аркадия, на некоторых монетах изображается с Победою, которая держит или крест, или щит с монограммою. На монетах Галлы Плацидии, дочери Феодосия В. и супруги Констанция, изображается крест в лавровом венке 202 . Это представление сделалось любимым, нужно полагать, особенно со времени Юлиана. Кроме общей идеи о победе креста, мотивом к такому представлению послужил особенный случай. Юлиан, принося однажды жертву, говорят, нашел во внутренности животного крест в венке: во всех присутствующих это возбудило ужас и смятение. |
| Император соглашался только на последнее. Тогда Теодорих послал один отряд своих людей в Македонию в направлении города Филиппополя, а с другим подступил к Аркадиополю и осадил его. 1061 Гарнизон долго отбивался, но помощь не приходила; когда осажденные съели все, что было съедобного, они сдались Теодориху. Отряд, посланный в Македонию, производил грабежи и разбои. Не получая царского жалованья, готы терпели голод и сами завели с императором переговоры, которые привели к тому, что Теодорих получил звание магистра армии in praesenti и две тысячи фунтов золота в год на содержание дружины. 1062 За ним было признано царское достоинство (причем наш источник употребляет слово ατοκρτωρ, а не обычное для варваров ξ), и император дал обещание не принимать на свою службу никого из людей Теодориха. Последний обязывался вести войну под знаменами императора против всех его врагов, кроме вандалов. 1063 Исключение вандалов объясняется тем, что они были арианами, как и готы. Таким образом, борьба с Аспаром и его гибель привели к весьма существенному изменению в отношениях между империей и проживавшими в ее пределах готами. Аспар, поддерживавший свои связи с готами, чувствовал и сознавал себя членом высшей столичной знати, в среде которой он имел родственные отношения. Теперь положение готов стало иное. Они объединились под начальством своего царя, которого признал в этом звании император, и этот царь, облеченный высшим военным званием в империи магистра армии обоих разрядов, ставит от себя условия, на которых он будет нести службу, командуя своими соплеменниками. Но далеко не все жившие в империи готы признавали Теодориха своим царем, и этим несколько смягчалась трудность положения. Среди тех тяжких внутренних тревог и затруднений, которые пришлось переживать Льву как последствия катастрофы, постигшей широко задуманную и богато обставленную экспедицию против вандалов, он продолжал поддерживать сношения с Анфимием, положение которого стало вскоре очень трудно. Как грек, он не был популярен в Риме, где на него смотрели как на чужого, а своими строгими мерами против властных людей, имевших опору в Рехимере, он скоро вооружил против себя этого последнего. В 470 году Анфимий впал в тяжкую болезнь, которую приписал волшебству. Много людей было привлечено к ответственности и подверглось казни. В числе казненных были знатные лица, близкие к Рехимеру. Покинув Рим и став во главе армии, назначенной действовать против вандалов, Рехимер грозил из Медиолана войной Анфимию. 1064 Епископ Тицина Епифаний устроил примирение, 1065 но оно продержалось недолго, и в 472 г. Рехимер пошел войной на Рим. На помощь Анфимию в его трудном положении Лев отправил в Рим сенатора Олибрия, мужа Плацидии. Принадлежа по своему происхождению к римской знати, Олибрий сохранял старые связи в ее среде и был одновременно членом как константинопольского, так и римского сената. Приезд Олибрия в Рим имел последствия, которых не предвидел Лев. В хрониках сохранился такой рассказ. |
| В правление этого императора государству пришлось много и с различным успехом воевать. В 420 – 422 гг. полководцы Феодосия отразили в Месопотамии натиск армий персидского шахиншаха Бахрама V, сменившего Йездигерда II. Годом позже в Равенне скончался от водянки Гонорий, власть над Западноримской империей узурпировал самозванец Иоанн, и Константинополь выслал против него войска. К 425 г. с Иоанном было покончено, а на равеннский 14 престол под давлением Востока вступил Валентиниан III с матерью, Галлой Плацидией, приходившейся Феодосию II теткой по отцу. Ослабленные схватками соперничавших западных полководцев Аэция и Бонифация Испания и Африка к 435 г. стали добычей предводителя вандалов Гизериха. После ряда безуспешных попыток отразить натиск завоевателя западное правительство было вынуждено признать его власть на захваченных территориях. Феодосий II решил вмешаться, но поход восточноримских легионов, предпринятый около 443 г., окончился неудачно и никак не изменил создавшегося положения. Главным же событием той эпохи стали нашествия гуннов. Отношения Запада и Востока с племенами этих кочевников, чьи владения охватывали огромное пространство Средней Европы – от Волги до Рейна, – складывались по-разному. В 379 г. гунны следом за вестготами вторглись во владения Константинополя и опустошили Мизию. С тех пор набеги гуннов стали на Востоке привычным делом, и от них приходилось либо отбиваться оружием, либо (что происходило чаще) откупаться. На Западе же гуннские наемники-федераты составляли ощутимую часть армии, и правительство Равенны часто использовало их для подавления мятежей франков, бургундов или галльских крестьян-багаудов. Положение изменилось с 433 г., когда державу гуннов возглавил Аттила, прозванный христианскими писателями «бичом Божьим». Усилившись после разгрома в 436 г. королевства бургундов, Аттила в 441 г. двинулся во Фракию и Иллирик, трижды нанеся поражение посланным против него войскам империй, и занял множество городов, в том числе Ниш, Сирмий и Виминаций. |
| Пункт 5 этого же Акта неожиданно вводит еще одно основание для прекращения наследственных прав на престол: «Принц и Принцесса Королевского дома не могут вступать в брак, если Правительство по предложению Короля не дало на это своего согласия. Он или она, вступив в брак без такого согласия, лишает себя, своих детей и потомков права на наследование престола в государстве». Таким образом, при продолжающейся унификации законов и традиций, определяющих легитимность монаршей власти, даже сегодня встречаются весьма существенные исключения, которые невозможно объяснить только практическим мотивом, как, например, при определении возраста совершеннолетия наследника, с наступлением которого он признается законным монархом. Но если мы вступим на страницы истории и пройдемся по более ранним периодам, то всякое упоминание о четких критериях легитимности монарших прав должно быть напрочь забыто, тем более, основанных на законе. Здесь в дело вступают какие-то иные элементы общественного сознания, не нуждающиеся в оформлении законом. Почему? Очевидно, по той причине, что общество руководствуется более высокими соображениями, чем формальная легальность и «основополагающие принципы монархизма». IV . По древнему преданию, вполне, впрочем, достоверному, знаменитая династия правителей Карфагена возникла вследствие воцарения Анны, сестры легендарной королевы Дидоны, умертвившей себя после потери возлюбленного. Именно после Анны, вышедшей замуж за «некоего короля, чьего имени история не сохранила», власть получил ее потомок Мазей (умер в 535 до Р.Х.), а затем и Магон Великий (535-520 до Р.Х.) . Несмотря на этот прецедент, преемственность монаршей власти по женской линии почти нигде не получила устойчивого закрепления, в том числе и в Византии, верной хранительнице древних римских правовых идей и традиций. Характерная история произошла в середине V столетия, когда Западной Римской империи смертельно угрожали гунны. В те дни, воспользовавшись легкомыслием принцессы Гонории (417-452), дочери императрицы Западной империи Галлы Плацидии (388-450), грозный вождь Атилла (434-453) заявил претензии на нее и… территорию Восточной Римской империи, ссылаясь на «права» потенциальной невесты. Однако ему категорично ответили, что женщины царского рода у римлян не наследуют Империи . |
| Аркадия же и Гонория родил он от первой своей супруги Плацидии. Но о Феодосии и его детях скажем в своем месте. Глава 32 О философе Фемистии и о том, что, убежденный посвященной себе его речью, Валент несколько умерил гонение на христиан Живя в Антиохии, Валент, наконец, успокоился от внешних войн, потому что варвары всюду оставались внутри своих пределов. Зато сильно ратовал он против исповедников единосущия и всякий раз изобретал для них новые казни, пока эллинский философ Фемистий не умерил великой его жестокости посвященной ему речью, в которой доказывал царю, что различие в христианских догматах нисколько не странно, что в сравнении с множеством и смесью догматов языческих оно невелико, потому что у язычников более трехсот различных учений, что где много мнений, там по необходимости много бывает и разногласия, и что такое различие мнений угодно Богу, дабы каждый более благоговел пред величием Того, Которого ведение для него недоступно. Когда философ раскрыл это и многое другое, царь сделался более кротким, впрочем, не совсем оставил гнев, а только, вместо смертного приговора, определил духовным лицам изгнание, пока следующий случай не укротил и этого порыва. Глава 33 О том, как в царствование Валента приняли христианство готы Варвары, живущие по ту сторону Дуная и называющиеся готами, вступили в междоусобную войну и разделились на две партии: одной из них предводительствовал Фритигерн, а другой — Атанарих. Атанарих одержал верх, и Фритигерн убежал к римлянам просить их помощи против неприятеля. Об этом известили царя Валента и, по его приказанию, войска, расположенные во Фракии, должны были помочь варварам против варваров. Римляне одержали победу над Атанарихом по ту сторону Дуная и обратили в бегство его войско. По этому случаю многие из варваров сделались христианами, ибо Фритигерн, желая отблагодарить своих благодетелей, и сам принял веру царя, и других убедил к тому же. Вот отчего и теперь много готов, преданных арианской ереси: они приняли ее тогда из благодарности к царю. В то же время готский епископ Ульфила изобрел и готские письмена и, переведши божественное писание на готский язык, расположил варваров учиться божественному слову. Но так как Ульфила учил христианской вере подданных не только Фритигерна, но и Атанариха, то Атанарих, как бы за нарушение отечественной веры, подверг многих христиан казням, а потому некоторые из арианских варваров сделались тогда мучениками. Впрочем, не имея сил опровергнуть учение Савеллия ливийского, Арий отпал от правой веры и начал проповедовать, что сын Божий есть новый Бог. Варвары же, принявшие христианство в простоте сердца, ради веры во Христа, призрели здешнюю жизнь. Это о готах-христианах. |
| Папа Вигилий затем около года провел в сицилийских Сиракузах, не торопясь в Новый Рим, где ему предстояла встреча с императором. Туда к нему прибыл епископ Миланский Даций, который пользовался особым авторитетом среди италийских епископов, выступивших против эдикта Юстиниана. Император настаивал на скорейшем приезде папы в столицу империи. Путь Вигилия из Сиракуз в Константинополь проходил через Патру, где он посвятил в митрополита Равенны Максимиана, и через Фессалоники. Епископы и клирики, с которыми он встречался по пути, критиковали императорский эдикт и просили папу добиваться его отмены. В столицу папа прибыл в январе 547 года, и там ему устроили помпезную встречу. По словам его биографа, «при подъезде его к Святой Софии люди скандировали: “Ecce advenit dominator dominus” (“Се грядет владыка и господин”)» – приветствие, с которым обращались к императору. В качестве резиденции папе предоставили дворец Галлы Плацидии. Несмотря на пышный прием и свои обязательства перед императорской четой, Вигилий вначале повел себя независимо, прервав общение с патриархом Миной и другими епископами, подписавшими императорский эдикт. В ответ патриарх распорядился вычеркнуть из поминального диптиха епископа Рима Вигилия. Пока папа находился в Сицилии, римскую общину возглавлял архидиакон Пелагий, но затем и он также прибыл в Константинополь – уже в качестве посланца захватившего Рим предводителя готов Тотилы с предложением императору о заключении мира. Общаясь с Вигилием, он подталкивал его к противодействию Юстиниану в его стремлении добиться от папы подписи под своим эдиктом. Но не бездействовал и император, пытаясь переубедить Вигилия. Для него специально была выполнена подборка цитат из сочинений Феодора Мопсуестийского, Феодорита Киррского и Ивы Эдесского, которых он раньше не читал, и эти отрывки содержали мысли, расходящиеся с христологией святителя Кирилла, принятой Эфесским Собором. Юстиниан и Феодора, беседуя с папой, убеждали его в том, что согласие на осуждение этих идей, чему, собственно, и посвящен императорский эдикт, не подорвет авторитет Халкидонского Собора, но при этом откроет блестящую перспективу воссоединения монофизитов, отделившихся главным образом потому, что они не избавились от подозрения в криптонесторианстве халкидонитов. В конце концов папу удалось убедить в правоте такого подхода, или он сделал вид, что его убедили, но он дал обещание более не противиться осуждению сочинений «трех глав», содержащих богословски сомнительные идеи. Для вящей гарантии от папы затребовано было зафиксировать эту свою позицию в двух не подлежавших огласке письмах, адресованных Юстиниану и Феодоре. А.В. Карташев высказывает подозрение, что «эта малодушная уступка Вигилия была расплатой за грубую государственную протекцию ему в получении папской кафедры» . |
| По сим бо творяху пророком отцы их 151 ( Лк.6:22–23 ). Апостол подчеркивает, что мы должны чувствовать себя блаженными, то есть счастливыми, когда люди нас ненавидят. Ненависть может выражаться по-разному: ненавидящий кого-либо человек может придумать самые невероятные козни. Егда разлучат вы. Когда единодушные люди общаются между собой, это служит им поддержкой. И лишиться ее при осознании того, что нас ненавидят, является очень большой скорбью. К сожалению, часто истинных христиан разными способами стремятся разлучить. И поносят, и пронесут имя ваше яко зло, Сына Человеческаго ради. Прежде всего речь идет об имени, которое мы на себе носим, – христианин. Но может так случиться, что и наше собственное имя будет яко зло. Скажем, нас возненавидят, оклевещут, разлучат с близкими людьми и все будут говорить о нас плохо. Это очень тяжело терпеть. Спаситель предупреждает обо всех этих скорбях, которые должны быть у истинных христиан, и говорит, что если мы правильно будем к ним относиться, правильно их переносить, то будем блаженны. Возрадуйтеся в той день и взыграйте: се бо, мзда ваша многа на небеси. Нужно не просто возрадоваться, но и взыграть, то есть чуть ли не плясать от радости. Представьте: тебя возненавидят, разлучат с близкими людьми, оклевещут, а ты должен в это время прыгать от радости. Для того чтобы так вести себя при таких тяжких скорбях, нужно, конечно, иметь великую благодать Божию, обилие Святого Духа. Я читал про одного старца (кажется, он был епископом), которого схватили гонители. Они начали его терзать, а он радостно сказал: «Благодарю вас, братья, что вы обновили мой дух». Они спросили: «Как это?» – а он ответил: «Я чувствовал оскудение благодати, а когда вы начали меня терзать, я почувствовал, что благодать вернулась». В Равенне, в мавзолее Галлы Плацидии, есть очень красивое мозаичное изображение мученика Лаврентия. Архидиакон Лаврентий стоит с крестом в руках. В центре композиции изображена решетка с горящим под ней огнем. Его так мучили: жгли на раскаленной решетке. |
|
|
