| Ок. 1843 г. (РГБ. ОР. Ф. 317. 53. Л. 1) Прп. Паисий (Величковский). Литография из кн. прп. Паисия (Величковского): «Премалое сочинение о знамении честного и животворящего креста...». Ок. 1843 г. (РГБ. ОР. Ф. 317. 53. Л. 1) В 1790 г. П. направил послание своим ученикам, монахам Амвросию, Афанасию и Феофану, ушедшим в Россию, где рассказал о переезде братства в Нямецкую обитель (БАН. 13.5.6. Л. 1-14; НАРМ. 2119.3.82. Л. 23 об.- 34; Жгун, Жгун, сост. 2007. С. 31-48; Они же, сост. 2014. С. 308-329). 23 нояб. 1791 г. преподобный составил послание С.-Петербургскому митр. Гавриилу (Петрову), послужившее предисловием ко 2-му переводу П. Слов прп. Исаака Сирина (РГБ. 214.39. Л. 1-7; 214.464. Л. 1-16 об.; 214.465. Л. 2-7 об.; 304.2.320. Л. 1 об.- 9 об.; 557.85. Л. 1-11; BMN. 226. Fol. 1-14 об.; Bucur. Acad. Romana. Bibl. slav. 140. Fol. 1-12v; 329. Fol. 1-14v; 382. Fol. 2-17v; РНБ. 775.2818. Л. 2-4 об.; Исаак Сирин. 1812; Линца. 1983. P. 21-31; Cuvinte i scrisori duhovniceti. 1998. Vol. 1. P. 98-105). В том же году П. написал письмо настоятельнице арзамасской жен. общины, сложившейся на месте арзамасского во имя преподобного Алексия, человека Божия, (Новодевичьего) женского монастыря схим. Марфе (Протасьевой), в к-ром утешал ее в постигших испытаниях и убеждал не оставлять начальства над сестрами. П. высоко оценивал служение наставника, исполняющего свое послушание как служение любви. Особенно он подчеркивал высокое значение послушания и призывал настоятельницу являть его личным примером и воспитывать в сестрах (Bucur. Acad. Romana. Bibl. slav. 577. Fol. 14-22v; НАРМ. 2119.2.22. Л. 39-46; 2119.3.82. Л. 1-7 об.; Жгун, Жгун, сост. 2014. С. 426-441; Житие и писания. 1847. С. 259-268; Четвериков. 1988. С. 209-212). Между 1790 и 1794 гг. П. написал «Автобиографию» для наставления юных монахов (Bibl. monast. Secu. 6. Fol. 1-79; БАН. 13.3.26. Л. 1-114; Tachiaos. 1986. Р. 1-91; Жгун, Жгун, сост. 2004. С. 30-119; Они же, сост. 2014. С. 10-160; Тахиаос, сост. 2006. С. 41-104). В 1793 г. |
| П. пишет ответное послание к игум. Агафону в защиту умной молитвы (на слав. яз.: БАН. 13.1.24. Л. 1-14; Bucur. Acad. Romana. Bibl. slav. 380. Fol. 68-89v; НАРМ. 2119.2.22. Л. 99-117 об.; Jai. Bibl. Mold. Mitr. N 117. Fol. 252-278v; на румын. яз.: НАРМ. 2119.3.1. Л. 106 об.- 138 об.; 2119.3.6. Л. 223-250 об.; Bucur. Acad. Romana. Bibl. rom. 2119. Fol. 59-88; 5126. Fol. 41-95v; изд.: Яцимирский. 1899; Cuvinte i scrisori duhovniceti. 1999. Vol. 2. P. 190-212; Жгун, Жгун, сост. 2004. С. 249-253; Они же, сост. 2014. С. 378-387). 1793 годом датируется 2-е послание к митр. Гавриилу (Петрову). Получив перевод Слов прп. Исаака Сирина, митр. Гавриил благодарил П. в ответном письме и отправил свое соч. «О служении и чиноположениях православной греко-российской Церкви». В свою очередь П. выражал признательность митрополиту за оказанную милость, упоминая о «приятном» прочтении присланной книги. Также он просил прислать ему «Добротолюбие», после того как оно будет напечатано ( Исаак Сирин. 1812. С. 9; послания П. митр. Гавриилу, послесловие схим. Митрофана опубл. в: Mihail. 1972. P. 220-223; Cuvinte i scrisori duhovniceti. 1998. Vol. 1. P. 105-107). В 1794 г. П. составил пространное письмо в ответ на вопросы к нему жителей старообрядческих сел Васильевское и Палех, связанные со «старыми обрядами», включив в него и поучение о крестном знамении (на слав. яз.: БАН. 13.1.24. Л. 15-58; НАРМ. 2119.2.22. Л. 118-197; 2119.3.82. Л. 88-148; Bucur. Acad. Romana. Bibl. slav. 398. Fol. 1-8 (частично); РГБ. 214.142. Л. 26-61; 214.144. Л. 1-110; 214.145. Л. 1-96; на румын. яз.: BMN. 170; Жгун, Жгун, сост. 2007. С. 50-163). Прежде всего он коснулся вопроса двуперстия, которое подверг критике, приводя множество святоотеческих цитат. П. не рекомендовал читать «тайно» напечатанные раскольниками книги, отрицал возможность церковного поминовения умерших, пребывавших в расколе. Он утверждал, что сохранения даже одного заблуждения достаточно для отпадения от Церкви, и не признавал таинства, совершённые совратившимися в раскол священнослужителями. |
| Пимен. Ук. соч. С. 295–300, 310; старец Адриан написал много сочинений аскетического содержания, которые составляют 2 т. по 600 страниц (см. библиографию). Пимен. Ук. соч. С. 53; Четвериков. Ук. соч. С. 31; Герасим. Краткий очерк (1865). С. 1–10; Муравьев. Ук. соч. С. 135–139; Арсеньев. Ук. соч., в: Der christliche Osten. S. 197. Митрополиту Гавриилу Петрову (18 мая 1730–26 января 1801) и его деятельности посвящена фундаментальная работа: Титлинов Б. Гавриил Петров (1916), в которой содержится и общая история Русской Церкви эпохи Екатерины II; а также: Макарий, архим. Сказание о жизни и трудах преосв. Гавриила, митрополита Новгородского и Петербургского (1857), не утратившее своего значения. Личность Гавриила, кроме воспоминаний старца Феофана (см. примеч. 1298) отразилась и в его письмах, в: Рус. арх. 1864, 1869; 1895. 1; 1898. 3; 1908. 2 и Чтения. 1902. 1. Ср. также: Голубинский. Ист. канонизации. С. 320 (о мощах Гавриила). Субботин. Ук. соч. С. 63–67. Поселянин. Русская Церковь и русс. подвижники XVIII в. (1905). С. 198–214. Успенский. Описание Ниловой пустыни (1886). С. 45. О мероприятиях Гавриила, касавшихся монастырей, см.: Титлинов. Ук. соч. С. 754, вообще о всех его мероприятиях — гл. 6. Макарий, архим. Ук. соч. С. 172. Валаамский мон. и его подвижники (1903). С. 147–157; Субботин. Ук. соч. С. 67. Епископ Феофил (Раев) принадлежал к числу тех архиереев, которые высоко ценили старчество, см. его письма монахам Саровской пустыни, в: Рус. ст. 1914. 160. С. 608–624. Пимен. Ук. соч. С. 295 и след.; Рус. ст. 1835. 1. С. 119–126. Ср.: мою книгу. Op. cit. S. 128–143; Субботин. Ук. соч. Макарий, архим. Ук. соч. С. 69, 73–74; Попов. Ук. соч. С. VI. Говоря о восстановлении подлинной иноческой жизни в Симоновом монастыре, следует особо упомянуть старца Алексия (Блинского; 1722–1812), который в течение 40 лет (1772–1812) был средоточием духовной жизни обители. Л. Иеромонах Алексий, подвижник моск. Симонова мон. (2-е изд. 1891); когда появилось 1-е изд.— мы не смогли выяснить. |
| С. 81 и след., 125; Ист. — стат. Петербург. 5. С. 187; Розанов. 1. 1. С. 18–37; Попов. Арсений Мацеевич. С. 22, 25. При учреждении Московской епархии ей была отведена только часть бывшей Синодальной области. На оставшейся территории были образованы следующие епархии: Владимирская (1748), Костромская (1744), Переяславль–Залесская (1744), Тамбовская (1758) (Розанов. 1. 1. С. 33–37; Покровский. 2. С. 368). Петербург и некоторые соседние города (Выборг, Нарва, Ямбург, Шлиссельбург, Копорье) представляли собой в 1708–1711 гг. особую церковно–административную область, которая формально была подчинена Новгородскому архиепископу. В 1712 г. Петр I назначил ее «администратором» Феодосия Яновского, недавно получившего место архимандрита Александро–Невского монастыря. Учрежденная в 1742 г. Петербургская епархия охватывала сравнительно небольшую территорию, состоявшую из упомянутой области, прежде управлявшейся администратором, и части Новгородской епархии. В 1775 г. архиепископу Петербургскому (в то время Гавриилу Петрову) была подчинена и Новгородская епархия. Гавриил носил с 1783 г. титул митрополита Новгородского и Петербургского. Прежняя Новгородская епархия была восстановлена лишь в 1892 г. (Покровский, в: Прав. соб. 1913. 7/8. С. 96 и след.). 851 Еще в 1744 г. Святейший Синод пытался добиться аналогичного указа от императрицы Елизаветы, но благочестивая императрица почему–то не вняла его просьбам (ПСПиР. Е. П. 2. 699, 747, 899). Екатерина II знала, что епископы, занятые «сословной идеей», добивались разделения епархий по степеням, и, пойдя в этом им навстречу, желала, очевидно, «подсластить» секуляризацию. 852 ПСЗ. 16. 12060; 44. Ч. 2. Отд. 3. С. 24–31 (Книга штатов); ПСПиР. Е. II. 1. 167; Завьялов. С. 218. Штаты малороссийских епархий см. в: ПСЗ. 22. 16375. 853 ПСЗ. 15. 12183; 20. 14366; 22. 15910; Покровский, в: Прав. соб. 1913. 7/8. С. 159–163; Титов. Русская Православная Церковь в Польско–Литовском государстве. К., 1905. 2. С. 61–64. О новых епархиях в прежних польских областях см.: ПСЗ. |
| сборника 1769 г. ( Tachiaos A.-E. De la Philokalia au Dobrotoljubie: La creation d " un «sbornik»//Cyrillomethodianum. 1981. T. 5. P. 208-213). П. знал о планах свт. Макария Нотары и прп. Никодима Святогорца по подготовке греч. «Филокалии» и высоко оценил ее появление, но вместе с учениками стремился напечатать «Добротолюбие» именно на слав. языке. Свои труды П. считал незаконченными и неготовыми для печати, т. к. он не имел возможности проверить все по греч. оригиналам. Со временем, получив оригинал из печати и сравнив тексты, П. отдал их через схим. Афанасия (Охлопова) митр. Гавриилу (Петрову) для рассмотрения и издания. П. был убежден, что, занимаясь переводами, нужно точно следовать тексту греч. оригинала, что церковнослав. язык по возможности должен буквально передавать и грамматическое, и синтаксическое значение переводимых выражений, желательно тем же образом, что и греч. язык. Он так описывал концепцию своих переводов: «Всегда употребляю образа превода именуемаго до слова, имже Божественное Писание и вся церковныя и прочия книги на словенский язык с греческаго преложены суть» (РГБ. 214.39. Л. 3). В др. месте того же послания П. называет дословный перевод «прелюбимейшим»: «Ведати же… подобает, яко в преводе… в речениих Божественнаго Писания последую якоже в греческом подлинице положена суть отнюдь не дерзая пременяти, и полагати якоже в Священном Писании лежат, бояся зазора самочиния, но достоверен будет превод мой, якоже обретаю в греческой книзе, тако и полагаю» (Там же. Л. 4). Если слова Писания в греч. «Филокалии» были изменены, П. не исправлял их, оставляя даже аллюзии, если попадалась неправильная цитата, сохранял ее, делая соответствующее замечание на полях. Также на полях его рукописей с переводами встречаются ссылки на листы греч. рукописей, страницы книг, приводятся варианты синонимов, дается написание греч. терминов. П. создал свою диакритическую систему для различения грамматических падежных форм, чтобы избежать двусмысленностей в переводе, опирался на справочники - в его б-ке имелось много грамматик и словарей (Bucur. |
| Синодом указы… неясно и нескоро, а при том и непорядочно ответствует… чтоб велено было: или оного преосвященного из той епархии перевести в другую, ближайшую к Москве епархию, или о происходящих на него просьбах учредить нарочитую комиссию». Синод не выразил готовности торопиться. Мелиссино нажал высокую кнопку. И 21.VI.1767 г. через м. Дмитрия (Сеченова) Синоду передано Высочайшее повеление: «преосвященному Павлу, митрополиту Тобольскому быть в Москву». Павел не спешил. Мелиссино грозил через губернатора насильственной высылкой. Павел уже был в дороге, но заболел в Екатеринбурге и пролежал более месяца. Наконец, прибыл 2.IV.1768 г. в Москву. Здесь по уговору друзей он написал прошение об увольнении его на покой в Киево-Печ. Лавру. И для членов Синода это было желательным концом дела. Но Мелиссино настоял, чтобы Высочайший доклад об отпуске на покой митр. Павла сделан был с перечислением всех обвинительных пунктов, предъявленных обер-прокурором к митрополиту Тобольскому. Но императрица, может быть, по совету того же м. Дмитрия (Сеченова), минуя ворох мелочных обвинений, просто утвердила отпуск на покой, правда, без пенсии и без прогонных денег. Но м. Павлу было выдано кое-что в счет его архиерейского жалованья, еще не полученного за последние месяцы. На эти гроши м. Павел и добрался до родной лавры. Тут его скромно, но дружески устроил архимандрит Зосима. Павел тут целиком отдался молитвенной, постнической и благотворительной подготовке к своей мирной христианской кончине, окруженный все возраставшим почитанием верующего народа. В момент смерти м. Павла, 4.??.1770 г., Киевская митрополичья кафедра вдовствовала. Архим. Зосима желал нормального парадного погребения собором архиереев. А таковых под рукой не было. Зосима послал в Синод запрос, чтобы ему прислали инструкцию о погребении. Запрос пропал на почте. В лавре напрасно ждали ответа и не хоронили. Одновременно с официальным запросом, архим. Зосима послал запрос частный к члену Синода, архиеп. СПБ-му Гавриилу (Петрову). |
| Скудного жалованья едва хватило на семейные потребы. Петр скорбел и, наконец, впал в болезнь. Однажды, когда он уже был на смертном одре, дверь келии отворилась, и предстали ему два светозарных старца. Судя по иконам, в них он узнал преподобных Сергия и Германа. Благоговейный трепет овладел болящим. Святые успокоили его и обещали бдеть о благе его семейства. С тех пор мир водворился в душе Петра и довольство в его семействе! Однако Петр продолжал трудиться в обители, выполняя строго, на равных с монашествующими, все монастырские правила. Кротостью и благодушием снискал всеобщую любовь и уважение. Таким образом, пожив довольно лет, отошел в мир к Утешителю всех труждающихся и где по вере своей, конечно, обрел успокоение. Преподобный игумен Назарий (1735–1809) Как выдающийся восстановитель святой Валаамской обители после ее упадка, обусловленного непродуманными пагубными государственными реформами, вошел в историю Церкви игумен Назарий. В нем удивительным образом воплотились таланты духоносного старца и редкого по качествам церковного администратора-строителя. Его можно уподобить драгоценному духовному самородку, явленному Богом на духовном пространстве Русского Православия в 18-м столетии. Будущий Валаамский настоятель родился в декабре 1735 года в селе Аносово Темниковского уезда Тамбовской губернии в семье церковного причетника («дьячка»-чтеца). Отца его звали Кондратом, а мать Маврой. Во святом крещении он был наречен Николаем. Горячо возлюбив Бога с ранней юности, Николай оставил мир и, в 1752 году, имея от роду 17 лет, ушел в Саровскую пустынь, где пробыл три года, но услышав о подвижнической жизни Астраханского и Ставропольского епископа Мефодия, неуклонно стремящийся к духовному совершенству Николай отправился к нему. 20 декабря 1761 года в присутствии преосвященного Мефодия в Покровском монастыре Николай был пострижен в монашество с именем Назарий, а 22 октября 1762 года молодой инок был рукоположен епископом Мефодием в иеродиакона. Он нес послушание келейника при владыке. Осенью 1764 года, получив увольнение из Астраханской епархии, отец Назарий возвратился в Саровскую пустынь. Здесь он исполнял клиросное послушание, а также шил для братий камилавки (иноческие шапочки. – Ред.). В 1776 году епископом Владимирским и Муромским Иеронимом отец Назарий был посвящен во иеромонаха и с этих пор исполнял чреду священнослужения в храмах. Строгое выполнение иноческого устава было всегдашней его заботой. Он стремился к непрестанной молитве, вел постническую и нестяжательную жизнь, о чем вскоре стало известно митрополиту Санкт-Петербургскому и Новгородскому Гавриилу (Петрову), который ревностно заботился о возрождении монастырей. |
| Но и нового уложения, как известно, издано не было, а потому и предполагаемое правило о браках по усыновлению осталось лишь в области неосуществленных проектов. Возвращаемся снова к возбужденному в свое время Высочайшим повелением вопросу о сочинении особого листа, или книжицы, о браках. Вопрос этот, как видно из архивного дела Святейшего Синода за 1765 г. 291, имел свою дальнейшую историю, связанную и с интересующим нас вопросом об усыновлении как препятствии к браку. В 1777 г. 20 августа императрица Екатерина II в письме к преосвященному Гавриилу, архиепископу Новгородскому, напоминала о нем в таких выражениях: «Пятнадцать лет тому назад еще мною предвидимо было, что потребны объяснительныя постановления для брачных обязательств, кои от меня Синоду в 1762 г. приказано было сочинить, но и по сие время осталось то без исполнения». Это напоминание повело к тому, что в Святейшем Синоде был составлен новый проект о браках – условиях их заключения, родстве и свойстве как препятствиях к браку и проч. – неизвестно кому принадлежащий, хотя профессор А. С. Павлов приписывает его митрополиту Новгородскому Гавриилу (Петрову). В этом трактате по вопросу об усыновлении как препятствии к браку было высказано следующее: «В прежняя времена почиталось родством усыновление, где определялся в супружествах известныя степени. Но как сие ныне не в употреблении, почему оставить сие лучше без внимания». Не видно, чтобы и этот трактат получил какое-либо практическое применение; приостановился вместе с тем, на некоторое время, и самый вопрос об издании листа, или книжицы, о браках. Лишь спустя 18 лет после приведенного письма императрицы Екатерины II вспоминается о нем в журнале Святейшего Синода от 31 декабря 1796 г. 11. Вот что записано в этом журнале: «Докладывано экспедициальным секретарем о состоящем в числе нерешенных дел по именным Высочайшим указам, 1-му – 1744 г. декабря 14 дня, о учинении Синоду для народной публики указа, чтоб обоего пола сочетающийся в супружество, по сговоре при формальном обручении, самовольно себя в противность правил не оставляли и в свойстве не женилися, дабы всяк ведая, преступления чинить не дерзали; 2-му – 1765 июня 15-го; 3-му подтвердительному того же года августа 29 числа, о сочинении книжицы для публики в народ с изъяснением, в которые дни запрещается быти браковенчанию и в каком свойстве не дозволяется; да 4-му – 1792 г. |
| В январе 1769 г. иеромонах Софроний, по приезде в Россию в 1759 г. исполнявший разные переводческие работы по поручению Синода 42 , доносил Синоду о «деле, до Церкви Св. касающемся». «А понеже мне не нарочно случилось читать некоторые места в Триоди Постной на славянском языке и усмотреть некоторые несходства с греческим оригиналом, как в приобщенном при сем реестре можно увидеть, из чего можно заключить, что и в этой книге и в минеях месячных немало несходств, поправки требующих, найдется, не прикажет ли Св. Синод все церковные канонические книги мне единому в свободное от положенной на меня должности время пересмотря выписку несходных речений чинить и через два месяца при рапортах Св. Синоду представлять» 43 . Синод определением от 4 февраля 1769 г. ограничил этот предложенный Младеновичем проект систематического пересмотра всех богослужебных книг проверкой текста Триоди Постной: «Иеромонаху Софронию на первый случай... Триодь Постную... с греческим оригиналом освидетельствовать и, какие несходства окажутся, учиня выписку прислать в Св. Синод». Это поручение иером. Софроний выполнил в несколько месяцев. Сравнив Триодь 1915 г. с греческим подлинником, печатным и рукописью (?), кроме паримийных чтений, он 22 июня представил «выписку несходств». Синодальное определение состоялось лишь 1 марта 1770 г. Рассмотрение всего материала и исправление «в чем следует» передавалось еп. Тверскому Гавриилу (Петрову) 44 , исполнявшему и другие поручения Синода по исправлению богослужебных чинов 45 . Только через 4 года – 20 июня 1774 г.– Гавриил, тогда уже архиеп. С.-Петербургский, смог доложить Синоду, что он рассмотрел «выписку на Постную Триодь о оказавшихся с греческим оригиналом несходствах... и оказавшиеся достойными поправления слова во оной выписке отметил, и сверх того, по записанному в Журнале Св. Синода мая 21 дня сего года приказанию и в самой печатной Постной Триоди против тех отметок все те слова... исправил». Сравнивая выписку с Триодью 1704 г., он обнаружил, что «многие исправления Младеновича касаются вкравшихся в новые издания типографских ошибок, «которые смысл стихов потемнили». Эти ошибки побудили Синод вынести следующее постановление: «А как усмотрены... многие погрешности против издания 1704 г., то дабы и в протчих книгах разных погрешностей остаться навсегда не могло, другие книги при первом с получения посланного по сему указа печатания с оригиналами печатными около 1700 г. свесть, и есть-ли где сыщутся погрешности, оныя исправить, а буде о чем окажется сумнительство, о том представить Св. Синоду с мнением» 46 . Исправленную же митр. Гавриилом Триодь «хранить в Синодальном Архиве» до нового ее издания. Вероятно, исправления Младеновича вошли в Триодь Московского издания 1777 г. 47 |
| Иоанникий Руднев, также отличившийся в борьбе со старообрядчеством, из епископов Нижегородских был назначен экзархом Грузии (1877–1882) . Несмотря на то, что деление епархий на степени было отменено, оно все же сохраняло известное значение при перемещениях. Кроме того, Святейший Синод старался не переводить заслуженных архиереев из богатых епархий в бедные. Соображения такого рода были важнее, чем пригодность или непригодность для исполнения тех или иных задач . Вопреки вышеописанным неблагоприятным церковно–политическим условиям, некоторые архиереи добивались в управлении епархиями выдающихся успехов. Строгость и жестокость по отношению к подопечному духовенству временами сочетались с усердием в административных делах, которые бывали весьма осложнены размерами епархий и неразвитостью средств сообщения. Арсений Мацеевич был одним из немногих епископов XVIII в., хорошо знавших свою епархию благодаря частым инспекционным поездкам. То же самое можно сказать о Симоне Лагове (епископ Костромской в 1769–1778 гг., епископ (1778–1792), а затем архиепископ (1792–1804) Рязанский), который за время своей многолетней деятельности успел побывать во всех до единого приходах своих епархий. Многое для монастырей и приходского духовенства было сделано Гавриилом Петровым, епископом Тверским (1763–1770) и митрополитом Петербургским (1770–1799). К выдающимся иерархам XVIII в. относится также Арсений Верещагин, который еще до своего посвящения в сан активно помогал Гавриилу Петрову в улучшении монастырской жизни в Твери; позднее, уже будучи епископом Тверским, а затем Ростовским, он был известен своей заботой о семинариях и народных школах . Предметом особого попечения Тамбовского епископа Феофила Раева (1778–1811) были монастыри, и прежде всего старчество. Платон Левшин (1775–1812) образцово поставил в Москве дело духовного образования . Что касается малороссийских епархий, управление которых было приведено к великорусскому образцу лишь в конце XVIII в., то здесь следует упомянуть Черниговского архиепископа Иродиона Жураковского (1722–1738), проявлявшего большую заботу о духовенстве, а также митрополитов Арсения Могилянского (1757–1770), Гавриила Кременецкого (1770–1783), Самуила Миславского (1783–1796) и Рафаила Заборовского (1731–1757) ради их трудов на пользу Киевской Академии . |
|
|
