| В долгом перечислении причин этого бедствия, которое ещё не осмеливались назвать его подлинным именем, был пропущен самый важный фактор: политика реквизиций и грабежей, которую большевики годами проводили в отношении и так уже ослабленного крестьянства. Несмотря на скудный урожай 1920 года, тогда реквизировано было десять миллионов пудов зерна 275 . Взяли все резервы, даже семенной фонд будущего урожая. Уже в январе 1921 года многим крестьянам было нечем кормиться. С февраля начала расти смертность. В Саратовской губернии, находившейся в эпицентре голода, случаи людоедства и трупоедства стали чуть ли не обычным явлением 276 . Интеллигенция, представляя себе размах катастрофы, решила мобилизовать свои силы. В июне 1921 года группа агрономов, экономистов, университетских преподавателей, общественных деятелей разных направлений объявила о создании Всероссийского общественного комитета борьбы с голодом. Среди первых членов этого комитета фигурировали видные экономисты Кондратьев и бывший министр продовольствия Временного правительства Прокопович, близкая к Максиму Горькому известная общественная деятельница и журналистка Кускова, академики, писатели, врачи. Благодаря содействию Горького, пользовавшегося влиянием в большевистских кругах, делегация комитета была принята Львом Каменевым в середине июля 1921 года (Ленин встречаться с делегацией отказался). После этой встречи Ленин, всегда настороженно относившийся к излишней «сентиментальности» некоторых большевистских руководителей, послал записку своим коллегам по Политбюро: «Строго обезвредить Кускову. (...) От Кусковой возьмём имя, подпись, пару вагонов от тех, кто ей (и эдаким) сочувствует. Больше ни-че-го» 277 . В конце концов, члены Комитета смогли убедить большевистское руководство в своей полезности. Представители русской науки, культуры, литературы, известные на Западе, они в большинстве своём принимали участие в организации помощи голодающим ещё в 1891 году. Помимо этого, у них были многочисленные связи с интеллектуальным зарубежным миром, они пользовались доверием и могли служить надёжным гарантом правильного распределения возможной международной помощи. Они были готовы исполнить свой долг, но настаивали на том, чтобы Комитету был придан официальный статус. |
| г) Все материальное и денежное имущество Московского Церковного Комитета, так равно и местных церковных комитетов, не подлежит ни конфискации, ни реквизиции. д) Члены Церковного Комитета и его уполномоченные при исполнении ими своих обязанностей пользуются правом устройства периодических собраний. е) Деятельность Церковного Комитета не подлежит контролю Рабоче-Крестьянской Инспекции. Отчетность по всем свои операциям Церковный Комитет представляет в президиум Всероссийского Комитета. Ревизия денежных сумм и материалов возлагается на ревизионную комиссию, мною назначаемую. ж) Для установления живой связи с Всероссийским Комитетом и его местными органами Церковный Комитет назначает особых уполномоченных. Вот главные положения, которые, по моему глубокому убеждению, должны лежать в основании учреждаемого мною Церковного Комитета для наиболее верного и скорейшего достижения намеченных им целей. Питаю уверенность, что Всероссийский Комитет со своей стороны будет оказывать в пределах предоставленных ему прав всякое возможное содействие Церковному Комитету, а равно и всем провинциальным его органам, в деле осуществления намеченных им целей. Для всех сношений со Всероссийским Комитетом уполномочиваются члены Церковного Комитета Петр Николаевич Перцов 57 и Назарий Григорьевич Райский 58 . 5 августа 1921 года 59 В этом же номере газеты «Помощь» появилось и «Воззвание» Патриарха. История его появления, как и начальный этап деятельности Церковного Помгола, отражены в воспоминаниях Е. Кусковой, которые цитировались выше. Говоря о мотивах, заставивших Комитет помощи голодающим обратиться к Церкви и прежде всего к ее Предстоятелю – Патриарху Тихону, Кускова пишет, что таких мотивов было два: «Первый мотив. Даже при страшной угнетенности духа русской интеллигенции в 1921 г., – после всех пережитых страданий, ее все же не трудно было сорганизовать в центрах, – Москве и Петрограде. Но ведь это была лишь малая часть задачи. Оставалось самое главное: места катастрофы, – голодные районы и районы благополучные, но оторванные от центров, глухие к призывам и полные шепотами самого невероятного и мистического типа. |
| (опросом)). – Там же. Оп. 3. Д. 248. Л. 1). Таким образом, выводы Алексеева и Кривовой были сделаны путем искусственного перенесения более поздних исторических событий на более ранние и более общих на более частные. 68 Геллер М. О голоде, хлебе и советской власти//Помощь. Бюллетень Всероссийского комитета...; «Столь успешное втирание очков...; Васильева О.Ю., Кнышевский П.Н. Красные конкистадоры. М., 1994. С. 139–141. Согласно сохранившимся черновикам протокола 60 заседания малого Президиума ВЦИК от 12 сентября 1921 г., высший советский орган все же первоначально запланировал вне повестки дня последним, четвертым пунктом вопрос «О Церковном Комитета (так! – С.П.) помощи голодающим», но от рассмотрения отказался. В результате этот пункт был вычеркнут, а вместо текста решения в одном черновике было записано малопонятное слово: «передать», а в другом черновике проставлен знак вопроса. – ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 38. Д. 65. Л. 2 об.; Д. 92. Л. 353 об. В машинописном беловике протокола 60 заседания малого Президиума ВЦИК от 12 сентября 1921 г. от данного вопроса не осталось вообще никаких следов. – Там же. Д. 92. Л. 154–157. 69 ГАРФ. Ф. 1065. Оп. 1. Д. 16. Л. 37, 37а, 39. В этом деле сохранилась фотокопия с подлинника документа; подлинник же докладной записки, согласно помете архивистов, в 1950 г. при изъятии материалов с автографами Сталина был передан в Институт Маркса–Энгельса–Ленина при ЦК ВКП(б). 72 В рассматриваемых документах для обозначения подразделения, занимающегося секретным делопроизводством ЦК РКП(б), используется как название «Бюро Секретариата», так и «Секретный отдел», хотя этот последний, если исходить из нормативных актов, к этому времени уже не существовал. Первый регистрационный штамп Бюро Секретариата ЦК РКП (б) появился на исследуемых документах после XI съезда партии, т. е. при работе Политбюро уже XI созыва. 74 Как уже отмечалось, в одном деле с рабочими материалами комиссии Политбюро, точнее перед ними, отложились августовские 1921 г. письма патриарха Тихона во ВЦИК. Предваряет их небольшой листок бумаги с рукописным текстом, в конце которого имеется неразборчивая подпись-росчерк: «Т. Курскому в дополнение к пакету, посланному М.И. Калининым. 7/ΧΙΙ» – ГАРФ. Ф. 1065. Оп. 1. Д. 16. Л. 39 а. Таким образом, вполне можно допустить, что патриаршие документы вместе с проектом постановления Президиума ВЦИК рассматривались членами комиссии Политбюро. |
| Подписали: Председатель Центральной Комиссии помощи голодающим Всероссийского Центрального исполнительного комитета М. Калинин Народный комиссар юстиции Д. Курский Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительства РСФСР. 1922, 7 апреля. 19. Ст. 218. 1922 г., 19 марта. – Письмо В.И. Ленина членам Политбюро ВКП(б) Строго секретно. Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе. Ленин. Товарищу Молотову для членов Политбюро. По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20-го марта, то поэтому изложу свои соображения письменно. Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно РОСТА 5 переслало в газеты не для печати, а именно, – сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент. Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. Событие в Шуе – лишь одно из проявлений и применений этого общего плана. Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае, будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету. |
| После чего этот документ вместе с другими материалами был взят Калининым в Президиум ВЦИК для надлежащего оформления и утверждения в советском порядке. Именно на этом этапе и произошла окончательная доработка текста с включением в него нового пункта. Возможно, поэтому и в правой колонке пункта 27 рукописного чернового протокола 83 Президиума ВЦИК текста постановления вписано не было. Как бы то ни было, но утвержденный Политбюро и Президиумом ВЦИК в один день – 8 декабря 1921 г. – текст постановления о помощи религиозных организаций голодающим уже на следующий день оказался отпечатанным в виде своеобразной выписки для рассылки заинтересованным религиозным объединениям. Делалось это во исполнение решения Политбюро, которое из двух способов распространения данного постановления, предложенных Калининым, выбрало вариант индивидуальной рассылки, без официальной публикации. Из обнаруженных выписок наибольший интерес представляет машинописный экземпляр из дела с рукописным черновым протоколом 83 заседания Президиума ВЦИК 82 . Данный документ имеет заголовок «Постановление Президиума Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета», следом за которым сразу же идет основной текст. Никаких ссылок на то, что настоящее постановление является выпиской пункта 27 из протокола 83 заседания Президиума ВЦИК от 8 декабря 1921 г., уж не говоря о пункте 26 из протокола 84 заседания Политбюро от 8 декабря 1921 г., здесь не проставлено. В конце документа напечатаны формулы подписей: «Председатель В.Ц.И.К.» и «Секретарь В.Ц.И.К.», а также место и дата изготовления выписки и ее подписания: «Москва – Кремль 9 декабря 1921 г.» И в первой, и во второй формуле подписи фамилии высокопоставленных советских чиновников – «(М. Калинин)» и «А. Енукидзе» – выведены рукой последнего и заверены оттиском круглой гербовой печати ВЦИК. Вероятно, этот экземпляр документа является отпуском, поэтому на нем оставлены рукописные технические пометы, касающиеся, в первую очередь, рассылки подлинников: «2 экз[емпляра]», «послано Муфтию и патр[иарху] Тихону» (два последних слова подчеркнуты двумя чертами), «Получил зам[еститель] Муфтия Тарджим[анов?]» 83 . |
| Усвоив от болгар литературно- книжный язык, церковно-богослужебные и другие книги, Русь тем самым уже становилась в духовное подчинение южнославянской литературе, получая оттуда списки священного текста, церковно-богослужебных книг, святоотеческих творений. Правда, уже с глубокой древности в.) мы встречаем на Руси опыты освобождения новозаветного текста от болгаризмов и обращения его в текст славяно-русский, находим свои исправления и новые переводы с греческого, некоторые даже оригинальные произведения. Но, вместе с тем, употребляются и южнославянские переводы и редакции. Притом, в конце XIII и в первой половине XIV века, вследствие разных неблагоприятных обстоятельств, книжно-литературная деятельность в России ослабевает, а у южных славян (болгар), напротив, оживляется. Средоточием этой литературной деятельности южных славян были Константинополь и Афон, где находились тогда и русские книжные люди, коим вдали от родины весьма было легко подчиняться влиянию как греческой, так и особенно южнославянской книжности 4 . Долгое время, около года, живя в Константинополе, св. Алексий должен был видеть эту работу и, как мудрый и дальновидный Пастырь Церкви, не мог не усматривать опасности духовного подчинения Руси южному славянству. Во всяком случае для подвижника за самостоятельность Руси в церковно-государственном отношении, при виде живой деятельности южных славян в Константинополе по справе священных текстов, была совершенно естественна мысль о духовном освобождении Руси и об ее книжной независимости от южных славян. Пользуясь годовым досугом от сложных забот по управлению Церковью всероссийскою и руководству государственными делами, Святитель сам трудится в Константинополе над составлением такого церковно-богослужебного славянского текста новозаветного, который был бы не только сверен с наилучшим греческим текстом и возможно к нему приближался бы, но и, освобождаясь от малопонятных южнославянских слов и оборотов и вообще возможно далее уклоняясь от южнославянской редакции, представлял свой самостоятельный текст славяно-русский, точнее, великорусско-московский или среднерусский, долженствовавший, как удобопонятный для огромного большинства русских, стать всероссийско-церковным. |
| Он, разумеется, тот тип “учительного старца”, который возник в Византии и оттуда перешёл к нам. Как “институт”, старчество во времена Сергия не существовало. Его идея очень приходилась по душе народа и высоко соответствовала Православию. Фактически оно укрепилось много позже— с XVIII века и Паисия Величковского идёт его традиция непрерываемая. Для жителей средней России навсегда врезались образы старцев Оптиной Пустыни, вблизи Козельска— Амвросиев, Нектариев, тех скромных и глубоких мудрецов, гениальный образ которых навсегда написан Достоевским (Старец Зосима). Сергий— их далёкий, не формальный, но духовный прародитель. В тёмные времена, когда Россия так подавлена татарщиной, как будто и просвета нет, когда люди особенно нуждаются и в ободрении и в освежении, как горожанину замученному нужен озон леса, паломничество к Сергию приобретает всероссийско-укрепляющий смысл. Сергий сам— живительный озон, по которому тосковали и которым утолялись. Он давал ощущение истины, истина же всегда мужественна, всегда настраивает положительно, на дело, жизнь, служение и борьбу. Исторически Сергий воспитывал людей свободных духом, не рабов. ...Меньше всего думал об общественности, уходя в пустыню и рубя собственноручно “церквицу”: а оказался и учителем, и миротворцем, ободрителем князей и судьёй совести...» (7,68). А.М.Любомудров верно отметил: «...в его (Зайцева.— М.Д .) книге отчётливо выражена мысль о том, что Сергий уходил в пустынь и основывал монастырь ради единственного, самого главного дела— спасения души, но Промыслом Божиим был призван к участию и в национально-государственном устроении Руси» 32 . То есть: важнейшая тема книги— действие Промысла в жизни человека и общества. По сути, Зайцев своими обращениями к духовной теме отвечает всякий раз на один и тот же вопрос: на что опереться в трудностях и испытаниях житейских? Поэтому он и обращается постоянно к опыту тех, кто сумел одолеть всё ниспосланное. Он пишет своего рода притчи-поучения, основанные на реальных фактах житийной и исторической литературы: «Алексей Божий человек» (1925), «Сердце Авраамия», «Царь Давид» (1945), «Оптина Пустынь» (1929), «Иоанн Кронштадтский» (1929)» «Около св.Серафима» (1933), «Митрополит Евлогий» (1948), «Знак Креста» (1958) и др. |
| Василия Великого об одних и тех же еретиках по разным обстоятельствам 1-м и 47-м правилами, не одинаково определившего. А потом Иоанна митрополита никейского и всех ему следующих, которые по слову Тимофея пресвитера, вопреки соборных правил, армян крестили. И еще с тем вместе и святейшего Филарета патр. московского и сущих при нем отцов, которые своим соборным изложением, по обстоятельствам времени, тоже несколько несоответственно священным правилам определили крестить совершенно в христианскую веру приходящих униат за едино богомолие о римском папе же. Без обвинения же сих вышеозначенных лиц не знаем, добросовестно ли будет обвинять нас одних за такое определение, которое также подобно им было случайно издано, а потом уже более десяти лет упразднено от действия”. «Второе обвинение взводится на нас за одноличное издание для обращающихся в св. церковь чиноприятия, в котором, но мнению обвинителя, заключается смертный грех и проклятие на Творца закона, Творца всей чувственной твари – Господа Бога Вседержителя”. Но это поставляется нам в вину совершенно несправедливо: ибо оное чиноприятие... первоначально излагалось по совету бывших в то время священных лиц, а потом в 1858 г. соборне с присутствием даже самого обвинителя просматривалось и исправлялось. Впоследствии от 10 августа 1861 г. мы просили освященный собор боголюбивых российских епископов исправить и дополнить на точном основании церковных законов, если окажутся недостатки или упущения в сданных оному собору всероссийско-церковно-иерархических делах наших, при чем и недоумеваем мы, почему оным 1858 и 1861 г. соборам не предложил г. обвинитель исправить указанного им ныне столь важного погрешения?... и почему ныне он возлагает на нас одних оное обвинение? А с тем вместе и того мы из обвинения определительно понять не можем... в чем бы тут заключался смертный грех и клятва на Творца всея твари – Господа? – Положим, что оное чиноприятие не вполне по буквальности соответственно всем богословским выражениям, но однако и несоответственности эти внеслись в оное не по своевольному вымыслу, но на основании свято-церковного пения похвального пренепорочной чистоте Пречистой Владычицы 283 , и достоверных свидетельств древних и известных святой церкви учителей об одушевленном зачатии человека» 284 . |
| 46 Например, викария – преосв. Порфирия он ценил за знание порядка дел, прилежание и внимательность, а также за добродушную простоту обращения; ректора семинарии – арх. Игнатия, как правильного и спокойного администратора. О первом – Собр. мнений и отзывов, т. дополн. (СПБ. 1887), стр. 506; о втором – Письма к выс. особам и др. лицам, т. 2, стр. 93; Собр. мн. и отз., т. 4, стр. 574. 62 Письма к Антонию, ч. 3, стр. 126. Осторожность Митрополита Филарета была постоянною спутницею его дел, всей его деятельности; по его убеждению, нужно всегда беречься с мирною и терпеливою осторожностью. Письма к Игумении Сергии (Тв. 1890), стр. 27; письма к Арх. Гавриилу, стр. 8·; письма к Арх. Алексию, стр. 273, 277; Полное Собрание резолюций, т. 1, стр. 272, 131. 68 Письма к Антонию, ч. 1, стр. 9, 93; ч. 2, стр. 18, 416–417, 441, 463–465, 482, 485; ч. 3, стр. 3, 33, 41, 343; ч. 4, стр. 426. 70 Сушков, приложения, стр. 115; письма к высоч. особам и раз. др. лицам, т. 1, стр. 30 – письмо к Арх. Гавриилу (Розанову). 82 Протоиерей Η. П. Рождественский, в начале пом. председателя и впоследствии председатель Общества люб. дух. просв. 88 См. Сборник, изданный Обществом Л. Д. Пр. по случаю празднования столетнего юбилея со дня рождения Ф. м. Моск. том II. Оригинальные статьи. М. 1883 г. ст. проф. А. П. Смирнова : „М. Филарет, как автор Начертания Церковно-Библейской истории“. 91 См. вышеупомянут. Юбил. Сборн. Т. II, ст. Ив. Н. Корсунского: „Филарет, м. Московск., в своих катехизисах“, стр. 667–825. 92 Скончался 19 марта 1908 года, в звании протоиерея-настоятеля кафедрального в Москве во имя Христа Спасителя Собора. 93 Скончался 27 мая 1913 года, в звании протоиерея-настоятеля Покровского или Василия Блаженного в Москве Собора. 94 Скончался 12 ноября, 1899 года. См. о нем нашу брошюру под заглавием: „Михаил Феодорович Грачев, бывший член Общества хоругвеносцев Московского Большого Успенского Собора и известный народный деятель“. (С фототипическим портретом. Издание антикварного книжного отделения при магазине древностей и редкостей М. Я. Параделова, предназначенное ко дню закладки в Москве Всероссийско-обетного храма, во имя св. Благоверного Великого Князя Александра Невского, в память освобождения крестьян от крепостной зависимости. Москва. 1905 года). |
| Никто из других христиан не поймет наших страданий, не разделит нашего горя, как вы, единоплеменные и православные! На вас наша надежда!» [ 103] . Смелым защитником своего народа и решительным выразителем его интересов выступил в эти суровые дни и Блаженнейший Экзарх Болгарской Православной Церкви Анфим. Он не только решительно отказался поставить свою подпись под предложенной ему великим визирем декларацией от имени болгарского народа, - о чем уже говорилось выше, - но и обратился к Первоиерарху Русской Православной Церкви Митрополиту Новгородскому и Санкт-Петербургскому Исидору с письмом, в котором умолял Митрополита оказать помощь страдающим. «Если Его Величество император Всероссийский, — писал Экзарх, - не обратит внимания на положение болгар, не защитит их теперь, то лучше пусть вычеркнет их из списка славян и православных, потому что отчаяние овладело всеми» . В заключение Экзарх просил прочитать это письмо императору. Подобными печальниками о православном болгарском народе явились и прочие священнослужители Болгарской Церкви. Русская Православная Церковь, как и весь русский народ, сердечно откликнулась на стоны терзаемых. «Ужели мы останемся глухи к их воплям? - спрашивала на страницах журнала «Православное Обозрение» русская церковная общественность в ответ на «моление болгар о помощи». - Посылали же мы наши лепты пострадавшим в Боснии и Герцеговине. Откажем ли в христианском подаянии жертвам гнуснейшего варварства в несчастной Болгарии» . —Дело болгар стало делом русских людей, русской церковной общественности. Вскоре после Апрельского восстания болгар (в июле) редакция «Церковного Вестника» - официального органа Святейшего Всероссийского Синода и состоящих при нем центральных учреждений — с благословения Первоиерарха Русской Православной Церкви Митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Исидора поместила на страницах журнала обращение к православному русскому духовенству. В обращении говорилось: «Архипастыри и пастыри Русской Церкви! Станьте опять (как недавно это было проявлено к боснийцам и герцеговинцам. - К. С.) руководителями всероссийско-христианского благотворительного порыва: собственным примером и словом зажгите и поддержите святой огонь любви к народам, родным нам по крови и вере, на огромных пространствах России. Вы ближе к народу, и ваши живые голоса услышаны будут... Организуйте это дело сообразно с местными условиями и высылайте собранные пожертвования на имя редакции «Церковного Вестника»... Поспешите помощью несчастным!» . |
|
|
