| Если это соответствует действительности, то он, очевидно, недостоверный свидетель, поэтому мы рассмотрим факты, на основании которых Нилус начертал эту карикатуру. Чичагов в самом деле упоминает, что Мотовилов помимо паралича перенес некую болезнь, но не называет ее: «После смерти о. Серафима [Мотовилов] вскоре поехал в Курск за собиранием сведений о батюшке у его родственников и чрез это поплатился жестокою болезнью, которую ему облегчил архиепископ Антоний Воронежский» (561 верх). Больше он ничего об этом не говорит. Мы ничего не знаем о продолжительности его болезни и не имеем указаний на то, что она была душевной, способной повлиять на его рассудок . Подозрение в «неуравновешенности» выходит из–под пера митрополита Филарета. В 1861 году, требуя от оберпрокурора Святейшего Синода возбуждения следствия на основании представленной Мотовиловым докладной записки и других свидетельств, он пишет: «Положим, что некоторые обстоятельства записки г. Мотовилова не внушают к ней доверия, потому что представляют признаки неспокойного духа; ро в вышесказанном она согласна с письмом г. Карамзина , которое представляет признаки беспристрастного изложения происшествия и обстоятельств несомнительно известных» (661 1/5). Эти «не внушающие доверия обстоятельства» Чичагов изложил, а митрополит Филарет прокомментировал. Но вначале расскажем о том, что же произошло в 1861 году. Иоасаф убедил епархиального епископа Нектария сместить дивеевскую настоятельницу (незаконно, как сказано в заключении расследования) и добиться избрания на ее место монахини из числа его приспешниц. С этой целью епископ Нектарий принудил монахинь к голосованию, но лишь сорок монахинь из присутствовавших четырехсот сорока высказались за новую начальницу. Потерпев неудачу, епископ Нектарий пошел на беззаконие: на следующий день добился замены настоятельницы с помощью фальсифицированной, как установило следствие, жеребьевки. По предложению митрополита Филарета Св. Синод восстановил прежнюю настоятельницу, вернул изгнанную епископом Нектарием монахиню, принятую в общину преп. |
| Он уделял иногда несколько времени на разговоры со мной. Обыкновенно это бывало после охоты, когда он, переодевшись в сухое платье и белье, садился на диван в гостиной и закуривал свою большую пенковую трубку. «Ну, Сережа, — так начинал он свой разговор, — как поживают старикашки Сумароков, Херасков и особенно Ломоносов? Что поделывает Карамзин с братией новых стихотворцев?» Это значило, чтоб я начинал читать наизусть заученные мною стихи этих писателей. Петр Иваныч над всеми подсмеивался, даже над Ломоносовым, которого, впрочем, очень уважал. Горячо хвалил Державина и в то же время подшучивал над ним; одного только Дмитриева хвалил, хотя не горячо, но безусловно; к сожалению, я почти не знал ни того, ни другого. Мое восторженное чтенье, или декламация, как он называл, очень его забавляли. Единственные чтецы стихов, которых я слыхал, были мои дяди Зубины. Александр Николаич особенно любил передразнивать московских трагических актеров — и, подражая такой карикатурной декламации, образовал я мое чтение! Легко понять, что оно, сопровождаемое неуместной горячностью и уродливыми жестами, было очень забавно. Тем не менее я вспоминаю с искренним удовольствием и благодарностью об этих часах моего детства, которые проводил я с Петром Иванычем Чичаговым. Этот необыкновенно умный и талантливый человек стоял неизмеримо выше окружающего его общества. Остроумные шутки его западали в мой детский ум и, вероятно, приготовили меня к более верному пониманью тогдашних писателей. Впоследствии, когда я уже был студентом, а потом петербургским чиновником, приезжавшим в отпуск, я всегда спешил повидаться с Чичаговым: прочесть ему всё, что явилось нового в литературе, и поделиться с ним моими впечатлениями, молодыми взглядами и убеждениями. Его суд часто был верен и всегда остроумен. С особенною живостью припоминаю я, что уже незадолго до его смерти, очень больному, прочел я ему стихи на Державина и Карамзина, не знаю кем написанные, едва ли не Шатровым. Первого куплета помню только половину: .. |
| Аминь 13 . Иеромонах Серафим (в миру Л. М. Чичагов). 1 Не потому ли крестьянки носят на могилу старца Зосимы своих больных детей, веря, что он особенно покровительствует юношеству. 2 Примечание. Источниками нам служили: 1) Н.С. Стромилова: Зосимова пустынька. Владимир 1879 г. 2) бывшего наместника Троице-Сергиевой Лавры о. Архимандрита Леонида. Зосимова пустынька и ее основатель блаженный старец Зосима. Оттиск из журнала «Воскресный День» Москва 1888 г. 3) Профессора И. Корсунского . Зосимина пустынь, Лавра 1895 г. 4) тетрадь рукописная: описание пустыни, находящейся во Владимирской губ., в Александровском уезде, в приходе села Никульского, писанное со слов старца Симеона, который был сторожем несколько лет в этой пустыни при часовне и запомнил многие из рассказов его предков. 5) две рукописные тетради о позднейших событиях в Зосимовой пустыньке, составленные иеродиаконом Гурием. 6) записная книжка иеромонаха Прокопия – попечителя Зосимовой пустыни. 7) Д.С. Дмитриева Очерк жизни схимонаха Филиппа. Сергиев Посад 1892 г. издание 5-е. 3 Дело это хранится во Владимирской духовной Консистории, озаглавливается: «О самовольном построении часовни в Александровском уезде, в лесных дачах генерал- майорши Волковой» и значится по общей описи (по 2 столу) под 149, а по архиву 129, 763. Этим делом пользовался Н. С. Стромилов в своем описании Зосиминой пустыньки. 4 Эти догадки можно видеть изложенными у Н.С. Стромилова на стран.13–14 его брошюры о Зомининой пустыньке. 6 Н. С. Стромилов при сем замечает (стр. 15), что В. И. Барыков был не исправником, а предводителем дворянства (уездным) в то время, когда И. А. Тимонов был дворянским заседателем в земском суде; исправниками же были (за время с 1815 по 1820 год, когда Барыков был предводителем дворянства) П. И. Казаринов и Н. В. Бибиков. 7 Напр. они указывали, с голоса народной молвы, что находящийся в Лукьяновой пустыни больших размеров Нерукотворенный образ Спасителя принадлежал первоначально Зосимовой пустыни и из нее взят в пустынь Лукьянову. |
| (Брандт) 12-го ноября 22-й литовский полк, составлявший голову колонны, был разбит у Свергина 280 . 14-го остатки этой дивизии были окружены, захвачены или рассеяны у Койданова 281 . 15-го решено эвакуировать Минск 282 ; но Брониковский не составил никакого плана отступления и не отдал никаких приказаний, так что гарнизон покинул город без генерала в беспорядке, направляясь большей частью совершенно машинально по направлению к Великой армии, о которой было известно, что она отступает. Видя этот беспорядок, я взял на себя собрать и сорганизовать около 1500 человек, которые шли по дороге в Борисов и которых я нашел ночью на биваке на углу леса, и в два перехода дошел до Березины. Брониковский, совсем потерявший голову, заблудился со своим обозом и присоединился к нам только в Борисове. Он хотел уйти оттуда уже на другой день с войсками, покидая, таким образом, мост на Березине. Португальский генерал Памплуа 283 (одна из жертв дона Мигуэля 284 ) и я воспротивились этому и уговорили его дождаться генерала Домбровского и послать уведомление маршалу Удино. Вследствие непостижимой медлительности Чичагова мы оставались в Борисове целых четыре дня без нападения; если бы оно случилось 18-го, то мы были бы разбиты с одного маху, особенно ввиду того, что мы не получали никакой поддержки от Удино, который нисколько не заботился ни о нас, ни о мосте, в результате чего Домбровский мог быть окружен и взят в плен. Последний узнал о приближении Чичагова только после разгрома у Койданова, и он шел к Минску, когда узнал, что город эвакуирован. Ему пришлось тогда броситься на берег Березины и подняться вверх по этой реке до моста в Борисове, важное значение которого он вполне сознавал. Он прибыл только ночью с 20-го на 21-е и занял, как мог, укрепленный лагерь; но так как никакой офицер Главного штаба не был прислан заранее определить позицию, то в результате оказалось, что он не прикрывал моста. 21-го, незадолго до рассвета, неприятель, появившийся в одно время с Домбровским, внезапно напал на нас. |
| Наполеон был в то время в Толочине; он выслушивал описание расположения Борисова. Ему подтвердили, что в этом месте Березина не только река, но и озеро, покрытое движущимися льдинами, что мост через нее в 260 сажен длины, что его разрушение непоправимо и переправа невозможна. В этот момент явился один генерал-инженер; он прибыл из корпуса герцога Беллунского. Наполеон призвал его; генерал объявил, «что спасение он видит только в попытке пробиться через армию Витгенштейна». Император ответил, «что ему необходимо направление, при котором он был бы обращен спиной ко всем: к Кутузову, к Витгенштейну, к Чичагову». И он показал пальцем на карте Березину ниже Борисова: здесь он хочет перейти через эту реку. Но генерал возразил ему, указывая на присутствие Чичагова на правом берегу, и император указал другое место для переправы, ниже первого, потом третье, еще ближе к Днепру. И потом, видя, что он приближается к области казаков, он остановился и воскликнул: «Ах да! Полтава! Это, как Карл XII». Действительно, все несчастья, которые только мог предвидеть Наполеон, осуществились; таким образом, печальное сходство его положения с положением шведского завоевателя так сильно подействовало на его душевное состояние, что его здоровье пошатнулось еще более, чем под Малоярославцем. В произнесенных им тогда речах отметили следующее выражение: «Вот что получается, когда делают ошибку за ошибкой». Однако эти первые вспышки волнения оказались единственными, обнаруженными им; один только лакей, который оказал ему при этом помощь, заметил его тревогу. Дюрок, Дарю и Бертье говорили, что они не знали о них и видели его непоколебимым. Говоря точно, это было верно, потому что он настолько владел собой, что имел силу не обнаружить своей тревоги, а сила человеческой воли чаще всего состоит в том, чтобы скрывать свою слабость... В его приказах видна та же твердость. Удино объявил ему о своем решении опрокинуть Ламберта; он согласился на это и торопил его овладеть переправой выше или ниже Борисова – все равно. Он хотел, чтобы 24-го был выбран пункт для этой переправы, чтобы были сделаны приготовления к ней и чтобы он был извещен об этом и мог бы подготовить свое выступление. Совершенно не думая вырваться из кольца неприятеля, он мечтал только о том, чтобы разбить Чичагова и снова овладеть Минском. |
| Монашеская жизнь Монашеская жизнь – многотрудная, скорбная, подвижническая. Поэтому светские люди редко понимают ее. Мирянам представляется, что мы живем праздно, в довольстве, небрежно, не приносим никакой пользы людям; весьма немногие из них постигают истинное значение молитвенного подвига. Но великие вселенские учители Церкви доказывают, что этот мир держится молитвами иноков. Действительно, молитва есть главное дело монаха, самая важная его забота, самая нужная и полезная его работа для мира. Любовь к ближним доказывается монахами прежде всего их молитвами, но под словом «молитва» должно подразумевать всю монашескую жизнь по Богу, ибо молитва только тогда полезна и могущественна, когда исходит из чистого сердца, свободного от страстей. Монахи достигают высоты молитвы ежедневным строгим исполнением молитвенного правила и хождением на все церковные службы. По благоговейному совершению служб судят миряне о монашествующих и располагаются к обители. Нет выше церковного послушания! Любовь к ближнему требует еще от монаха, как и от всех людей, дел милосердия. Аскетический, монашеский дух требует первоначального усовершенствования в отрешенной от мира обстановке для того, чтобы человек переродился в этой новой, тяжелой и духовной школе, сам укрепился внутренними силами и только тогда открыл к себе вход ищущим утешения, наставления и руководства или появился вновь в миру для служения людям. Мир, столь любящий следить за монастырями и строго судить их, смущающий начинающих подвижническую жизнь и стремящийся доказать, что в миру также хорошо можно спастись, как и в монастырях, особенно часто спрашивает иноков: «Счастливы ли вы?» В таком вопросе отсутствует всякое знание и понимание. Каждый христианин несет свой крест, и каждому он труден, скорбен и тяжел. Но светский человек обыкновенно старается избежать несения креста, что невозможно, и потому считает себя несчастным. А инок вовсе не в поисках счастья и не для того, чтобы избавиться от мирского креста, приходит в обитель. Монашество есть добровольное мученичество. В миру можно найти себе путь спасения, но никогда не удастся избрать путь к совершенству, на который призываются Господом только немногие могущие вместить его. Поэтому возможно ли спрашивать труженика, падающего под тяжестью ноши: легко ли ему, а также терпеливому мученику: больно ли ему, счастлив ли он? Читать далее Источник: Твердость духа. Священномученик Серафим (Чичагов)/Сост. Чунтонова Наталья Ивановна. — М. : Издательство Летопись, 2016. — 272 с. — Серия «От сердца к сердцу». ISBN 978-5-9905-0341-0 Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 27 голосов: 4.5 из 5) 1928 год. Иосифлянский раскол. Митрополит Серафим Чичагов В 1928 году я знал девушку Олю, которая жила на Васильевском острове. Простая русская девушка, с лицом в веснушках, с пухом на щеках, веселая и говорливая. Дочь завхоза из Академии художеств. Она вместе с двумя подругами была постоянной прихожанкой Киевского подворья. По воскресеньям мы всегда возвращались от обедни вместе: мальчишки и девчонки (она была старше меня — ей было в ту пору 18 лет). Потом она исчезла, в 1928 году я увидел ее в храме Воскресения-на-крови (самом центре подготовлявшегося раскола). Она молилась со слезами на глазах, стоя на коленях у колонны, близ дверей. При выходе из храма я к ней подошел. Мы вышли вместе. Не утерпев, я спросил: «Оля, о чем Вы молились сегодня так горячо, на коленях?» Просто и без запинки она ответила: «Я молилась о том, чтобы умереть мученицей». Мы шли по набережной Екатерининского канала (сейчас канал Грибоедова). Дул сильный питерский ветер, солнце светило, мы шли к Невскому на трамвай. Ясная улыбка освещала ее полудетское, в веснушках, лицо. Неожиданно я сказал: «Олечка, Вас солнце любит!» «Любит, — сказала она, — это мне папа всегда говорил». (Это о веснушках)… Господь услышал ее молитву: она вышла замуж за иосифлянского псаломщика, красивого, с сумасшедшими, одержимыми глазами. Когда его арестовали, ее выслали в Боровичи. В 1935 году, на страстной, умер ее отец. Не выдержала — приехала в страстную пятницу проститься с умершим. Донесли соседи. Ее арестовали. Дали ей за незаконный приезд 5 лет лагерей. Там, в лагерях, застал ее 37-ой. Все попытки узнать о ее судьбе оказались тщетными. Я рассказал историю Оли, потому что именно на таких людей опиралось иосифлянское движение, официально оформившееся в Питере 19 января 1928 г. Рассказывая в предыдущей главе о служивших в Питере епископах, я сознательно умолчал о двоих: о епископе Гдовском Димитрии (Любимове) и о епископе Нарвском Сергии (Дружинине). О них пойдет речь сейчас, потому что они возглавили иосифлянский раскол. Биография их такова. |
| Россия освобожденная 5 декабря Наполеон Бонапарт бежал из России… 5 декабря, 2012 5 декабря Наполеон Бонапарт бежал из России… Декабрь 1812-го был месяцем освобождения. К исходу ноября, с первым морозцем, стало ясно: Великая армия не выдержала русских расстояний, не выдержала партизанской войны, а главное — не по зубам оказалось захватчикам государство Российское. Легенда о суровых холодах, распугавших теплолюбивую армию — не более, чем оправдательные фантазии проигравших. Никакой смертоносной стужи в ноябре 1812 не было. По наиболее достоверным данным, главные силы французов лишь семь дней вынуждены были терпеть морозы от — 5 до — 12. Вполне терпимая погода — Великая армия с подобным климатом уже сталкивалась во время прусской кампании 1807 года. А основные потери французов пришлись и вовсе на дни комфортной осенней погоды… Наполеон уже потерял больше половины армии — убитые, умершие от голода и болезней, дезертиры… Но в его власти в пределах России оставались серьёзные силы, которых пополнили свежие войска из Польши. 70 тысяч в корпусах Макдональда, Шварценберга и Ренье, около 38 тысяч в корпусе Ожеро, 45 тысяч в непосредственной команде Бонапарта. Правда, среди них было до 35 тысяч отставших, чья судьба вызывала беспокойство французских полководцев. Французы отступали к Литве. Там они надеялись обрести комфортный тыл. Литовских съестных припасов должно было хватить на три месяца. Там же ожидали французов оружейные склады. Русские войска, теснившие французов, получили небольшое численное превосходство и серьёзное преимущество в физическом состоянии армии. Адмиралу Чичагову было поручено преследовать противника по пятам. Важную роль должна была сыграть казачья кавалерия Платова. Они должны были обгонять неприятеля и атаковать его «в голове и во фланге колонн». Чичагов и Платов нанесли несколько чувствительных ударов по арьергарду Великой армии. После нескольких сражений практически перестали существовать корпуса Вреде и Виктора. Адмирал Чичагов преследовал врага по дороге от Зембина на Камень к Плещеницам. В те дни, как никогда, ощущалось моральное и физическое превосходство русских войск. Измождённая русская армия стремилась окончательно изгнать врага за пределы империи. |
| Да и прежде, тогда в 30-е, поблизости, тут же, был дачный поселок. Отдыхали семьями, ходили загорать, по лесу бродили. Правда, гуляли осторожно, с опаской, зная, что в сторону длинного дощатого забора лучше не ходить. И не потому, что выстрелы оглушают, а потому, что от самого этого места веяло чем-то тяжелым, недобрым. Официально было известно, что на особо охраняемом объекте НКВД-КГБ площадью всего около 6 га периодически производится обстрел легких артиллерийских орудий. Но все же место это было странное. В 30-е годы жители дачного поселка видели, как с периодичностью примерно раз в два дня к полигону подходила довольно вместительная крытая машина с надписью «хлеб». Люди недоумевали: зачем его привозят в таком количестве на объект военного назначения с небольшой территорией? В середине 30-х у этого места была уже прочно устоявшаяся специфическая «репутация»: о нем молчали. Лишь спустя годы старые владельцы дач рассказывали, что кому-то из соседей случалось видеть, как через лес, в сторону от полигона ночью под конвоем уводили группы полуодетых людей… Затем раздавались выстрелы. Говорят, что было несколько случаев, когда таинственным образом пропадали и жители поселка, возможно, ставшие свидетелями того, чего им не следовало видеть. …И вот, тот самый забор. От обычного он отличается только тем, что поверху в несколько рядов пущена колючая проволока. Таким же увидела его в 1994 г . и Варвара Васильевна Чичагова-Черная . Известный ученый, академик, внучка теперь уже прославленного в лике святых митрополита Серафима (Чичагова) . А обстоятельства, заставившие ее приехать на это место, были таковы: много лет назад, когда она была еще студенткой, в 1937 г ., в семье произошло несчастье. В отсутствие родных, на даче в Удельной, был арестован дед, владыка Серафим. Забиравшие его нервничали, и сделали все для того, чтобы не привлекать внимание посторонних. К дому подошла машина «скорой помощи» и через несколько минут 82-х летнего больного старика вынесли на носилках и увезли, как будто по вызову. |
| Потомственный военный, выпускник Пажеского корпуса, сделавший блестящую военную карьеру, награжденный не то двенадцатью, не то четырнадцатью орденами, он в 1890 году неожиданно для всех вышел в отставку. Мало кто знал тогда, что еще за двенадцать лет до этого встреча с отцом Иоанном Кронштадтским перевернула сознание офицера-артиллериста. И все эти годы он изучал богословие и медицину, а уйдя в отставку, уехал в Москву и стал всерьез готовиться принять священнический сан, хотя к тому времени у него было уже четверо детей, а жена наотрез отказывалась превращаться из столичной дамы в московскую попадью. Но в 1893 году сан он все-таки принял, а через два года, овдовел, и в том же году вышла его Серафимо-Дивеевская летопись. А потом, Чичагов – тогда еще отец Леонид – добился аудиенции у государя и передал ему эту книгу и просьбу посодействовать канонизации Саровского подвижника. Ему же, по повелению императора и определению Синода, и поручили подготовить канонизацию. К тому времени он уже принял монашество и был зачислен в братию Троице-Сергиевой лавры. Потом было много назначений, пока в Успенском соборе Московского кремля его не рукоположили во епископа. «Когда (…) во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, – то несмотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание», – сказал он на своей хиротонии. Борьба с равнодушием Орловская, Кишиневская, Тверская кафедра… Еще в Орле владыка Серафим понял: не будет нормальной приходской жизни – катастрофа неизбежна. «По моему убеждению, необходимо было все реформы начать с возрождения приходов, ибо, пока народная и общественная нравственность не улучшится и жизнь наша не будет согласована с верою, никакие свободы, новые узаконения и реформы не приведут к ожидаемому результату и благополучию. Без улучшения нравственности не могут кончиться испытания, ниспосланные Господом, и не начнется возрождение духовное. Духовное же возрождение России возможно только тем путем, каким совершилось ее духовное рождение, – писал он. – Равнодушие, отсутствие ревности по вере — вот что более всего страшит!» |
|
|
