| Что же касается до помещения учеников в таких комнатах, то я должен вам сказать, что жить большими обществами нас заставляет нужда, чем больше общество, тем дешевле обходится содержание наше. Притом же, для семинариста ничего другого и не нужно, кроме места для занятия и спанья, а в этом отношении наша квартира самая удобная и лучшая из всех, потому что здесь есть место для занятия, именно зало, и есть отдельные комнаты для спален, тогда как в других квартирах ученики и спят, и занимаются в одних и тех же комнатах. Но квартира наша еще и тем хороша, что у нас еще наверху есть две комнаты, в которых помещается восемь учеников, в случае приезда кого-нибудь из родных, мы удобно можем помещать их там, не стесняя ни себя, ни их. А это обстоятельство весьма для нас важно, оно дает нам возможность всегда поддерживать чистоту и опрятность в квартире, не терпеть лишней тесноты, не отвлекаться от дела во время занятий, не нарушать однажды заведенного во всем порядка, и, знаете ли, удалять детей от соблазна и осуждение старших в случае, если бы кто-либо из приезжих выпил лишнее где-нибудь у знакомых, или дурно отзывался о своих начальниках и т.п. 32 Между тем, как Людмила рассматривала обстановку семинарской квартиры, граф в это время занимался с мальчиками. Он сел рядом с ними за стол, расспросил, кто из них в каком классе учится, чей кто сын, из какого села родом, как велико семейство его отца, и просил некоторых из маленьких сказать ему что-нибудь из урока к следующему дню. Ритор Сахаров занял теперь роль руководителя мальчиков, давал им вопросы и объяснял графу, что казалось ему неясным. Графу очень понравились и дельные ответы мальчиков, и находчивость Сахарова. За это он обещал и мальчиков, и Сахарова не забыть... Людмила со своей стороны тоже не оставила без внимания занятий учеников. Осмотревши комнаты, она тотчас же подошла к одному столу и стала слушать, как Кудрявцев переводил с греческого языка на русский одну из проповедей Златоуста. 33 Чтобы удовлетворить вполне её любопытству, Владиславлев заставил Кудрявцева перевести весь свой урок и потом сделать подробный грамматический разбор слов. |
| Елизавета Петровна Кучборская: " Не приемлите суррогат счастья! " Навсегда запомню, когда кто-то на лекции решил спросить Дитмара Эльяшевича Розенталя: «А можно вот это написать?» Он ответил: «Можете говорить пОртфель, шОфер, стОляр — говорите, я вам разрешаю». И все сидят в ужасе — великий Розенталь, автор всех грамматик, и вдруг публично разрешает так говорить. А после паузы: «Но это будет свидетельствовать о вашем определенном социальном и интеллектуальном уровне. Говорите, но все будет сразу ясно». На таких примерах люди учились. Д.Э.Розенталь Профессор Владислав Антонович Ковалев на каждой лекции по русской литературе находил какой-то удивительный образ… Помните высказывание Достоевского: «Если между истиной и Христом надо будет выбирать — я выбираю Христа». Вдруг он говорит: «Возможно, вы это не ощутили, и вы, возможно, забудете. Сейчас я сделаю так, что вы это запомните на всю жизнь. Я прошу выйти из рядов трех человек — двух юношей и одну девушку. Вы, юноша, будете Христос, вы — Достоевский, а вы — истина. Юноша-Достоевский, встаньте между ними. Возьмитесь за руки. Вот Достоевский держит за руку Христа и Истину. А теперь Достоевский говорит, что если ему нужно выбирать между Истиной и Христом — я выбираю Христа. Девушка — отойдите от юноши-Достоевского. Вот они вместе. А теперь то же самое, без моей подсказки». Когда они это изобразили — весь курс запомнил, и помнят до сих пор, я проверял на встрече однокурсников. Профессор Ковалёв с помощью студентов иллюстрирует известное высказывание Достоевского: " Если мне нужно будет выбрать между истиной и Христом, я выберу Христа " . Как-то Ковалев пришел на лекцию и лег на кафедру. И лежит. Он старенький был, все испугались: может, ему плохо сделалось. Лежит. Мало ли что случилось. И когда уже собрались идти в учебную часть, он встал, подошел к микрофону и говорит: «Так Илья Ильич Обломов проводил всю свою жизнь». Лекция по русской литературе. Профессор Владислав Антонович Ковалёв изображает, как Обломов прожигал жизнь. |
| – Nullement, – поспешно вмешалась Феоктиста. – Il faut avoir peu d’esprit, pour ne pas le voir. Oui, c’est un fait... – Напротив, – сказал Владиславлев. – Из того, что я не говорю по-французски, еще не следует, чтобы я не знал этого языка... разговор других я очень хорошо понимаю, переводить с русского на французский и с французского на русский могу свободно и безошибочно... язык книжный я знаю хорошо, разговорный же только понимаю. – Знаете французский язык и никогда на нем не говорите? – возразила графиня. – Да, никогда, с одной стороны потому, что я не упражнялся в живом разговорном языке, а с другой потому что мы, семинаристы, неправильно произносим французские слова… у нас нет акцента... выговор чисто латинский, грубый. – От чего же это зависит? – От того, что мы с малолетства начинаем учиться латинскому языку... а французским занимаемся короткое время, и заботимся больше о переводах. – И все-таки достаточно знакомитесь с французским языком? – Да, для нас, знающих хорошо латинский язык, очень нетрудно в короткое время изучить французский язык книжный: стоит только ознакомиться с грамматикой, – потому что французский язык есть отрасль латинского, а не самостоятельный. – А латинский вы хорошо знаете? – спросила Людмила. – Могу сказать не хвастаясь, что знаю хорошо латинский, греческий и немецкий языки. – Как!.. даже и немецкий? – спросила графиня. – Да, и немецкий. Этим языком я занимался только в риторическом классе, однако настолько успел в изучении его, что получил награду от бывшего у нас, в семинарии, ревизора. – Но ведь новейшие языки не входят в программу семинарского воспитания: каким же образом вы занимаетесь изучением этих языков?.. Особые классы для этого бывают? – Да, для занятия этими языками, и еврейским языком, у нас назначаются последние часы в четверг и субботу, когда не полагается классных занятий общеобязательными предметами... часы эти назначаются не для всех учеников, а для желающих... существует лишь одно правило: каждый ученик, перешедший в тот или другой класс семинарии в первом разряде, должен избрать себе для занятий один из этих трех языков, а богословского класса ученики сверх того могут избирать себе миссионерское учение... я например в риторике занимался немецким языком, в философии – французским, а теперь занимаюсь миссионерством... |
| В гонение, учиненное Септимием Севером в 202 г., отец Оригена Леонид был обезглавлен за верность Христу. Его сын всем сердцем стремился последовать за ним в темницу и снискать мученический венец, но, как рассказывает биограф и преданный почитатель Оригена Евсевий Кесарийский , мать удержала его от последнего и решительного шага: «Сначала она умоляла его пожалеть мать, так его любящую, но юноша, узнав, что отец взят и сидит в тюрьме, всем существом своим тянулся к мученичеству. Видя это, она спрятала всю его одежду: пришлось сидеть дома. Ничего не оставалось делать – а при своей, не по возрасту, горячности он не мог сидеть спокойно, – как послать письмо отцу и горячо уговаривать его идти на мученичество; вот его собственные слова: «Держись, не передумай ради нас» (Евсевий, цит. изд., с. 200). После казни отца имущество семьи подверглось конфискации, и Ориген взял на себя содержание матери и шестерых младших братьев, а средства на это он добывал уроками греческой грамматики. После бегства Климента из Александрии, 18-летний юноша, снискавший известность в христианской общине своей всесторонней эрудицией и превосходным знанием Священных Книг, своей исповеднической ревностью, возглавил по поручению епископа Александрийского Димитрия Огласительное училище. Послушать Оригена приходило такое множество христиан, что юный учитель вскоре решил отказаться от уроков грамматики и всего себя без остатка посвятить преподаванию и изучению Писания. Чтобы не оставить семью без средств к существованию, он продал имевшиеся у него «сочинения древних писателей, которые еще недавно с такой любовью изучал; купивший их приносил ему ежедневно четыре обола, которых ему хватало. ...В течение целого дня нес он тяжкий труд своей аскезы; большую часть ночи посвящал занятиям Священным Писанием, упорно вел жизнь самого строгого философа, то упражняя себя в посте, то строго отмеривая время сна; спал по рвению своему не на тюфяке, а на голой земле» (Евсевий, цит. изд., с. 202–203). Пылкая ревность Оригена , прозванного Адамантием (алмазным), подтолкнула его на опрометчивый поступок. Евсевий Кесарийский рассказывает о нем в самом извинительном для него тоне: «Поняв слова «Есть скопцы, которые сделали сами себя скопцами для Царствия Небесного» в их буквальном смысле, думая и выполнить спасительный совет, и прекратить грязную клевету язычников (ему, юноше, приходилось беседовать о вопросах |
| – В пять или шесть классов! Это невероятно! – Невероятно? Конечно, так при том способе, какой в употреблении y нас в училищах; но при совершенно ином, более доступном для детей, совершенно разумном и практичном способе это очень удободостижимо.... Позволь тебя спросить, от чего именно y нас вообще так медленно и неуспешно идет изучение русской грамматики? Не от того ли прежде всего, что метод заучивания правил требует много времени на это? – Конечно так. – Да. Но и помимо этого, не от того ли еще, что самые правила-то неудобопонятны для детей и часто ничего не объясняют, не дают определенного понятия о предмете? Скажи ты, например, может ли мальчик хорошо уразуметь, что такое имя собственное и нарицательное, когда y него в грамматике об этих именах сказано так: «Имена существительные бывают собственные: напр. Иван, Петр, Москва; нарицательные: стол, дом, лошадь; собирательные: лес, стадо, полк, и вещественные: мука, масло, молоко»? Или может ли он понять, что такое предметы одушевленные и неодушевленные, когда опять в грамматике y него об этом сказано так: «предметы бывают одушевленные: человек, зверь, рыба, птица; неодушевленные: камень, кирпич, глина, – и умственные: счастье, добродетель, зло»?... A ведь y нас вся грамматика Востокова состоит из таких-то правил 22 ... – Да, брат!... По-моему, грамматика Греча была лучше этой? – Теперь скажи еще: в наших грамматиках Востокова и Греча представляется ли основание для классификации слов, или разделения их на части речи и частицы и, в частности, на имена существительные, прилагательные и т. д., представляется ли основание для разделения имен существительных на собственные, нарицательные и пр., прилагательных на качественные, притяжательные и т. д., глаголов на действительные, средние и т. д.? Нет? A ведь y каждого мальчика невольно родится в голове вопрос о том, почему так именно разделяются все слова, a не иначе, почему такие именно бывают глаголы, a не иные и прочие и прочие? Не зная этого основания подразделений, он не в состоянии хорошо и усвоить себе все эти подразделения. Но скажи ты ему, например, так: «если мы присмотримся к названиям предметов, то заметим, что одни из них даются одному только какому-нибудь предмету, другие даются многим предметам одинаковым, третьи даются множеству одинаковых предметов, собранных вместе; из них те названия, которые даются одному какому либо предмету для отличия его от всех прочих предметов, называются именами существительными собственными, таковы, например, названия городов, рек, островов и проч., напр., Москва, Волга, Кандия… те же названия, которые даются многим одинаковым предметам, называются именами нарицательными, например, стол, дерево, или, наконец, те названия, которые даются множеству одинаковых предметов, собранных вместе, называются собирательными, например, стадо, лес, гурт и т. д.». Поверь, что тогда мальчик сразу поймет, в чем тут суть дела, и сейчас же тебе скажет примеры имен собственных нарицательных… |
| – Ну, хорошо, мама!... Давай же, с тобой сейчас начнем учиться... Лидия Ивановна в самом деле в тот же день начала учить Людмилу читать и писать по-французски, а потом начала и значение слов и легкие фразы заучивать, Людмила в короткое время показала удивительные успехи: в месяц она выучилась отлично читать и писать, склонять и спрягать и переводить легкие фразы. Изучению правил французской грамматики всегда предшествовало изучение соответствующих правил русской грамматики, и дело шло очень успешно. Людмила настолько была любопытна, что постоянно осаждала Лидию Ивановну множеством вопросов самых разнообразных. Одна только, кажется, такая женщина, как Лидия Ивановна, могла вполне удовлетворять детскому любопытству Людмилы, потому что была терпелива, проникнута желанием добра малютке и занималась с нею не по найму, а по усердно, как с дочерью. Между тем время все шло да шло вперед, а с ним и обстоятельства изменялись. Валентина и Феоктиста осенью поступили в один частный пансион приходящими и находились под руководством той же гувернантки, а графиня снова расстроила свое здоровье так, что доктора посоветовали ей заблаговременно озаботиться переменою петербургского климата на южно-европейский. Нужно было подчиниться необходимости, и графиня решилась отправиться в южные страны в сопровождении Лидии Ивановны. И вот семейство Дикопольских разделилось: граф со старшими дочерьми остался в Петербурге, а графиня с Людмилою отправилась за границу. Местом для жительства на этот раз, по указанию графа, была избрана Испания, в особенности же города ее Севилья и Малага в Андалузии. И здесь-то Людмила провела вторую половину своего детства под тем же самым попечением Лидии Ивановны, каким она пользовалась в Дикополье. И если справедливо говорят, что природа вообще имеет важное влияние на развитие умственных и нравственных сил человека и на образование его характера, то ничего нет удивительного в том, если Людмила, воспитывавшаяся под влиянием южной природы в Испании, в цветущую пору своей молодости, подобно испанкам, отличалась остроумием и впечатлительностью своего характера. Но мы были бы слишком несправедливы, если бы все лучшие стороны характера и душевной настроенности Людмилы стали объяснять влиянием природы на развитие ее сил и способностей. Человек всегда имел и будет иметь самое могущественное влияние на развитие и умственных, и нравственных сил в пору первоначального воспитания детей. Поэтому главное влияние на воспитание Людмилы и образование ее ума и сердца и на развитие ее характера мы по справедливости должны приписать Лидии Ивановне. |
| остальные же или отстали от нас, или же исключены... И большая часть из них исключена из училища, из третьего и четвертого классов... – Но ведь это не только не педагогично, но даже не нормально: исключать малых детей значит не давать им возможности показать себя... Тут может быть очень много невинных жертв: среди плохих, тупых и неразвитых учеников легко могут быть исключены и даровитые дети, почему либо не успевшие выказать себя... – А вы думаете, этого не бывает?... И очень даже часто случается это. У нас, например, был один ученик Кириллов, превосходно знавший русскую грамматику, но не понимавший хорошо латинского языка и потому попавший под исключку... Случайно поступивши в гимназию, он там прежде нас окончил курс первым учеником с медалью и поступил в университет… Но это не случайность; если бы ему дали возможность дойти до семинарии, где латынь отодвигается на задний план, а словесность, логика и догматика занимают ее место, он и в семинарии был бы в числе первых учеников, потому что сочинения его всегда выручили бы из беды... А вот вам и еще пример! Мой бывший профессор словесности Гостунский на четырнадцатом году был исключен из четвертого класса училища за латынь, но сумев как-то снова поступить в училище, переполз в семинарию, а там пошел в гору: в первую же треть в риторике добился первого разряда, а к концу года занял первое место в классе, к году из богословского класса был отправлен в академию и там окончил курс в числе первых магистров... – Удивительно!... Но хорошо, что эти ученики добились возможности снова поступить в учебное заведение; а ведь большинство-то гибнет так, оставаясь без дальнейшего образования. – Конечно... Большинство идет в сельские причетники, погрязает там в житейские дрязги, тупеет и гибнет. – Ужасно!... И я никак не могу себе взять в толк того, как может доселе существовать глупое обыкновение исключать детей из низших классов?... – Конечно, это какое-то необъяснимое явление, какое-то педагогическое безумие... Здравый смысл никогда не допустил бы наших педагогов исключать малых детей, но в том и беда, что его у них нет: они затмили его своими ложными убеждениями, будто бы кто латыни не знает, тот никуда не годен, и будто бы латынь есть самый главный предмет знаний... |
| За их гибель отомстил брат Эанмунда Эадгильс, вступивший в войну с дядей в союзе с гаутами, «и враг, застигнутый зимним походом, сгинул Онела», а Эадгильс стал конунгом шведов. Произошло это в 530-е гг. В «Саге об Инглингах», составленной в 13 в., встречаются имена трех шведских королей – Ауна, Эгиля и Адильса, а Саксон Грамматик в своей «Хронике» рассказывает, что конунг Адильс опился и умер на пиршестве, устроенном после гибели своего врага Хрольва, или Хродвара. Таким образом, Адильс может быть надежно отождествлен с Эадгильсом из «Беовульфа» – это означает, что, несмотря на относительно поздние источники, упоминаемые в них два других конунга, Аун и Эгиль – могут быть реальными историческими лицами, тем более что на окраине Старой Уппсалы, в историческом центре Уппланда, ставшего ядром Шведского государства, посреди равнины тянется цепь курганов, среди которых возвышаются расположенные в один ряд три особенно высоких кургана, которые по традиции именуются курганами Одина, Тора и Фрейра; в них погребены не божества, но, как это видно по материалам раскопок двух из них, высокопоставленные лица, – и весьма вероятно, что как раз эти три конунга 6 столетия: обугленные останки двух из них обнаружены в раскопанных курганах. Курганы Старой Уппсалы являются «немыми свидетелями могущества воинственной шведской династии, последовательно распространявшей свою власть на соседние земли – материковый Гаутланд и ближайший остров Готланд» 1082 . Добавим только для уточнения, что эта экспансия выходит за хронологические рамки 6 в. и заняла не одно столетие. Более детально эту версию генеалогии королевского рода излагает Хильда Дэвидсон: центральный курган в Старой Уппсале «был возведен в 5 веке, а примерно через сто лет расширен. Восточный курган был сооружен в начале 6 века, тогда же, когда и третий… Западный курган был возведен последним – примерно в середине 6 века. Под этими тремя курганами были погребены первые короли Швеции, упоминаемые в «Беовульфе» и «Саге об Ингингах». В современной науке эта гипотеза считается наиболее обоснованной. |
| – Не знаю, как по вашему, а по моему мнению из низших учебных заведений совсем никого не следовало бы исключать... – Разумеется. Нужно бы все меры употреблять к тому, чтобы довести детей до окончания курса низшего учебного заведения. Все же бы лучше было и для всех полезнее, если бы все хоть в училищах-то оканчивали курс: тогда меньше бы было невежд – причетников, незнакомых даже с русскою грамматикою, и побольше бы выходило Кирилловых и Гостунских, которые развиваются медленно, зато потом в своем развитии опережают своих товарищей, когда освобождаются от того, что прежде задерживало их развитие. Прежде, чем исключить мальчика, следовало бы дать ему полную возможность выказать себя, следовало бы употребить все меры к тому, чтобы пробудить его спящие силы и направить его способности на истинный путь. А этого-то именно у нас и нет: у нас часто исключают детей, не принявши никаких мер к их вразумлению или исправлению. – Истинно жаль... Но от чего же это зависит? – Конечно, это зависит прежде всего от того, что наши начальники и наставники не проникнуты истинным желанием добра детям и смотрят на исключение их из училищ, как на очень естественные явления и неизбежное зло... или нет, они даже смотрят на это как на добро, потому что это несколько облегчает их труды... Но нельзя не сознаться, что и в самом уставе училищном есть доля причины такого ненормального, явления... – Каким же образом?.. – Устав этот полагает норму для каждого класса и не выпускает из училища учеников со званием окончивших курс низшего учебного заведения, а предписывает известное число их перевести в семинарию по выдержании ими двух испытаний: курсового в самом училище и приемного в семинарии, а остальных или оставить на повторительный курс или же прямо исключить из четвертого класса... Имея это в виду, начальство наше как будто считает себя обязанным исключать учеников даже из самых низших классов вообще таким образом, чтобы из двухсот пятидесяти, например, человек, записанных во второй класс, к переходу в семинарию допустить лишь сто 41 , а сто пятьдесят непременно исключить из училища в разное время... |
| В начале XIX столетия вслед за реформой системы светского образования встал вопрос о преобразовании Духовной школы. Епископу Евгению (Болховитинову) было поручено составить «предначертание» реформы. Разработанный им план поступил на рассмотрение временного комитета, в который вошли митрополит Петербургский Амвросий, архиепископ Калужский протопресвитер С. Краснопевков, обер-священник Н. Державин, Феофилакт (Русанов) , обер-прокурор А.Н. Голицын и статс-секретарь М.М. Сперанский. В 1808 году комитет завершил труды над составлением плана кардинальной перестройки Духовной школы. Главная мысль проекта заключалась в отделении высшего богословского образования от среднего и низшего. До тех пор в одних и тех же школах обучались и подростки, и зрелые люди. И в Академии и Семинарии курс начинался с обучения латинской грамматике, а заканчивался богословским классом. В Академии предполагалось впредь принимать выпускников Семинарий. «Духовные Академии, говорилось в проекте, не препоминались в поприще, им предназначенном, первоначальным и так сказать стихийным обучением наук, грамматических и исторических, займут в науках философских и богословских пространство, им приличное, и станут на чреде просвещения, высшему духовному образованию свойственной». Академический курс рассчитан был на 4 года и разделен на 2 двухлетних отделения: общеобразовательное, на котором преподавались высшая математика, физика, философская грамматика, древние и новые языки, эстетика, всеобщая и церковная история, и специальное богословское с изучением догматики, нравственного и полемического богословия, герменевтики, гомилетики, канонического права. Выпускники Академии по окончании курса удостаивались ученых степеней кандидата и магистра. На Академии возлагалось также научно-методическое и административное руководство Семинариями. В связи с этим образованы были Петербургский, Московский, Киевский и Казанский учебные округа. Казанскую Академию на новых началах устроить не удалось, и поэтому она временно была преобразована в Семинарию, а ее учебный округ соединен с Московским. |
|
|
