| Выдающийся полководец – Мономах лишён гордыни, показного геройства. Он не превозносится над людьми и не приписывает себе лично никаких подвигов и заслуг, смиренномудро полагая себя «худым и грешным». Боголюбивый князь сознаёт, что все его успехи – Божий дар; всё в милосердной руке Промысла Божия: «Не осуждайте меня, дети мои или другой, кто прочтёт: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость Его за то, что он меня, грешного и худого, столько лет оберегал от тех смертных опасностей, и не ленивым меня, дурного, создал, на всякие дела человеческие годным» (68). Так учит и Апостол Павел: «Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1 Коринф. 15: 10); «Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился» (Ефес. 2: 8, 9). Князь Владимир проявился как незаурядная личность во многих сферах деятельности. Так, например, он был отважным и неустрашимым охотником. Рассказ Мономаха об охоте поразителен множеством смертельных опасностей, которым подвергался князь, и настолько колоритен, что лучше самого героя об этом не скажешь: «А вот что я в Чернигове делал: коней диких своими руками связал я в пущах десять и двадцать, живых коней, помимо того, что, разъезжая по равнине, ловил своими руками тех же коней диких. Два тура метали меня рогами вместе с конем, олень меня один бодал, а из двух лосей один ногами топтал, другой рогами бодал; вепрь у меня на бедре меч оторвал, медведь мне у колена потник укусил, лютый зверь вскочил ко мне на бедра и коня со мною опрокинул. И Бог сохранил меня невредимым. И с коня много падал, голову себе дважды разбивал и руки и ноги свои повреждал – в юности своей повреждал, не дорожа жизнью своею, не щадя головы своей» (67 – 68). На подобных примерах из собственной жизни, исполненной трудов и опасностей, строит Владимир Мономах свою стратегию христианского воспитания. Он являет образец мужества, доблести, благородства, стремится сформировать полноценные мужские качества у сыновей, внушая им мысль о «Божием сбережении»: «Смерти ведь, дети, не боясь, ни войны, ни зверя, дело исполняйте мужское, как вам Бог пошлёт. Ибо, если я от войны, и от зверя, и от воды, и от падения с коня уберёгся, то никто из вас не может повредить себя или быть убитым, пока не будет от Бога повелено. А если случится от Бога смерть, то ни отец, ни мать, ни братья не могут вас отнять от неё, но если и хорошее дело – остерегаться самому, то Божие сбережение лучше человеческого» (68). |
| Интерпретация близости рассматриваемого фрагмента «Поучения» к «Завету Иуды», предложенная И.Н. Данилевским, достаточно убедительна и в отличие от некоторых других его построений никем не оспаривалась. В то же время к описанию «ловов» Владимира Мономаха можно привести и другие литературные параллели. Прежде всего следует заметить, что общая для обоих этих фрагментов параллель имеется в каноническом тексте Библии (1 Царств 17:34–36), на что обращал внимание и сам историк: «И сказал Давид Саулу: раб твой пас овец у отца своего, и когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал раб твой» с. 296]. Эта параллель любопытна, с одной стороны, потому что в первой части «Поучения» Мономах, судя по текстологическим совпадениям с Псалмами Давида, ассоциировал себя прежде всего с ним с. 154; 11, с. 491–492], а с другой – «именно Давиду принадлежит пророчество об Иуде; к тому же пресвятая Дева Мария, согласно новозаветной традиции, происходила из царского рода Давидова через Нафана» с. 296]. Другую любопытную параллель предложил Б. А. Успенский . Он обратил внимание на сходство рассказа Мономаха о своих охотничьих подвигах с фрагментом из Второго послания к Коринфянам апостола Павла, где тот описывал страдания, которые ему пришлось претерпеть ( 2Кор.11:23–27 ): «От Июдей пять краты и четыри десяте разве единоя прияхъ. Три краты палицами бьенъ быхъ, единою каменьемъ побиша мя; три краты лодия испровьрже ся съ мъною, нощь и день въ глоубине сътворихъ. Поутьмь шьмтвьа мъножицею, беды в рекахъ, беды от разбойникъ, беды от рожениа, беды от языкъ, беды в граде, беды въ поустыни, беды в мори, беды в лъжибратии. Въ троуде и въ подвижении, въ забъдении мъножицею, въ алчи и жажи, въ пощениихъ мъножицею, въ зиме и наготе» с. 44]. Сравнивая оба текста, Б. А. Успенский отмечал, что «в обоих случаях мы имеем перечисление событий – своего рода реестр – с точным указанием того, сколько раз случалось то или иное событие. |
| Симон же сказал: «От Господа было мне свидетельство, я сам слышал о тебе это из пречистых уст святого Его образа, потому и молю тебя — как о своих черноризцах, так и обо мне, грешном, помолись, и о сыне моем Георгии, и до последних рода моего». Святой же, обещавши ему это, сказал: «Не о них единых молюсь я, но и обо всех, любящих это святое место ради меня». Тогда Симон поклонился до земли и сказал: «Не уйду, отче, от тебя, если писанием своим не удостоверишь меня». Преподобный же, побуждаемый любовью к нему, написал такую молитву: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», что и доныне вкладывают умершим в руку. И с тех пор утвердился обычай класть такое письмо с умершим, прежде же никто не делал этого на Руси. Написано же было и это в молитве: «Помяни меня, Господи, когда придешь во Царствие Твое, чтобы воздать каждому по делам его, тогда, владыка, и рабов своих, Симона и Георгия, сподоби справа от тебя стать, в славе твоей, и слышать благой твой глас: «Придите, благословенные Отцом моим, наследуйте уготованное вам Царство от создания мира». И попросил Симон: «Прибавь к этому, отче, чтобы отпустились грехи родителям моим и ближним моим». Феодосий же, воздев руки к небу, сказал: «Да благословит тебя Господь от Сиона, и да узрите вы благодать Иерусалима во все дни жизни вашей и до последнего в роду вашем!» Симон же принял молитву и благословение от святого как некую драгоценность и дар великий. Тот, кто прежде был варягом, теперь же благодатью Христовой стал христианином, просвещенный святым отцом нашим Феодосием; оставил он латинское заблуждение и истинно уверовал в Господа нашего Иисуса Христа со всем домом своим, около трех тысяч душ, и со всеми священниками своими, ради чудес бывших от святых Антония и Феодосия. Этот Симон был первым погребен в той церкви. С тех пор сын его, Георгий, великую любовь имел к святому тому месту. Этого Георгия послал Владимир Мономах в Суздальскую землю и поручил ему сына своего, Георгия. Спустя много лет сел Георгий Владимирович в Киеве; тысяцкому же своему Георгию, как отцу родному, поручил область Суздальскую. |
| Виктор 21 октября 2016, 22:28 Мономах канонизирован в 2009 году. Darina 21 октября 2016, 21:15 Укрепление России, единственной православной страны, способной на ведение самостоятельной политики, - это ли не миссия? Не были ли для выполнения этой миссии особых полномочий? Ольга 21 октября 2016, 18:31 Вызывают смущение комментарии после прочтения книги о нижегородском митрополите Питириме, времен Петра I, друзьями они являлись, совместно боролись на нижегородских землях с раскольниками, приемы борьбы были примерно те же, что описываются в статье. Митрополит! А вы обсуждаете царя с больным детством. Вся жизнь людей в миру в той или иной степени, это причинение боли другим, душевной или телесной. Православные очень воцерковленные люди порой ранят похлеще палачей, разве такого не было в вашей жизни? Антоний 21 октября 2016, 17:47 Добрый вечер, братья и сестры! Искренне благодарю редакцию и отца диакона Владимира за публикацию последних материалов об одном из самых значительных и неоднозначных правителей в истории нашего Отечества. Как всегда, объективно, четко и аргументированно! Спасибо и низкий поклон! Ольга 21 октября 2016, 15:34 Александр А.Б. пишет: " Но ведь всё познаётся в сравнении – не так ли? Ну так сравните «миролюбивые нравы» тогдашней Европы с «террором» Иоанна Грозного " . Александр, не знаю, кто вы по вероисповеданию, но для православных возможно сравнение ТОЛЬКО с тем, чему учил Христос. И судить каждого человека Христос будет по Своему Евангелию, по Своим заповедям. " Отвергающий Меня и не принимающий слов Моих имеет судью себе: слово, которое Я говорил, оно будет судить его в последний день. Ибо Я говорил не от Себя; но пославший Меня Отец, Он дал Мне заповедь, что сказать и что говорить. И Я знаю, что заповедь Его есть жизнь вечная. Итак, что Я говорил, говорю, как сказал Мне Отец " (Ин. 12. 48–50). Поэтому ваше апеллирование к сравнению со злодеяниями других душегубцев в контексте православного учения совершенно несостоятельно. И еще по поводу вашей инсинуации: " Но у меня встречный вопрос: почему нет такого неприятия памятникам действительным душегубам и кровавым злодеям как Ленин, Войков?! Неужто эти кровавые тираны вам милее Царя? " . Православным ненавистны дела этих красных злодеев, но этих злодеев по крайней мере не пиарят священники и позиционирующие себя православными люди (до этого, слава Богу, не дошли, но тенденция есть и Сталин, в частности, уже реабилитирован многими именующими себя православными). Однако если уж доживем до такого времени, когда на православных ресурсах начнут красных палачей восхвалять,то, не сомневайтесь, реакция православных последует. |
| И попросил Симон: «Прибавь к этому, отче, чтобы отпустились грехи родителям моим и ближним моим». Феодосии же, воздев руки к небу, сказал: «Да благословит тебя Господь от Сиона, и да узрите вы благодать Иерусалима во все дни жизни вашей и до последнего в роду вашем!» Симон же принял молитву и благословение от святого как некую драгоценность и дар великий. Тот, кто прежде был варягом, теперь же благодатью Христовой стал христианином, просвещенный святым отцом нашим Феодосием, оставил он латинское заблуждение и истинно уверовал в Господа нашего Иисуса Христа со всем домом своим, около трех тысяч душ, и со всеми священниками своими, ради чудес святых Антония и Феодосия. Этот Симон был первым погребен в той церкви. С тех пор сын его Георгий великую любовь имел к святому тому месту. Этого Георгия послал Владимир Мономах в Суздальскую землю и поручил ему сына своего Георгия. Спустя много лет сел Георгий Владимирович в Киеве, тысяцкому же своему Георгию, как отцу родному, поручил землю Суздальскую. О ПРИХОДЕ МАСТЕРОВ ЦЕРКОВНЫХ ИЗ ЦАРЬГРАДА К АНТОНИЮ И ФЕОДОСИЮ. СЛОВО 2 И это вам, братья, расскажу другое дивное и преславное чудо о той богоизбранной церкви Богородичной. Пришли из Царьграда четыре мастера церковных, люди очень богатые, в пещеру к великому Антонию и Феодосию, говоря: «Где хотите ставить церковь ?» Те же им ответили: «Там, где Господь место обозначит». Пришедшие же сказали: «Как же так, – свою собственную смерть предвидя, – места еще не назначили, столько золота вручив нам?» Тогда Антоний и Феодосии, призвав всю братию, стали расспрашивать греков, говоря: «Скажите истину: как это было?» Мастера же эти рассказали: «Однажды, когда мы еще спали в домах своих, рано, на восходе солнца, пришли к каждому из нас благообразные скопцы, говоря: “Зовет вас царица во Влахерну”. Когда же мы пошли, взяв с собою друзей и ближних своих, то пришли все в одно время к царице и рассудили, что одно и то же повеление царицы слышал каждый из нас и одни и те же посланцы были у нас. И вот увидели мы царицу и множество воинов при ней, мы поклонились ей, и она сказала нам: “Хочу церковь построить себе на Руси, в Киеве, повелеваю же это вам, возьмите золота себе на три года”. |
| И Феодосий, побуждаемый любовью к нему, пишет так: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», – даже и доныне влагают умер // шим л. 4 в руку такую молитву. И с тех пор утвердился обычай класть такое письмо с умершим, прежде же никто не делал этого на Руси. Пишет же Феодосий и эту молитву: «Помяни меня, Господи, когда придешь во царствие чтобы воздать каждому по делам его, тогда, Владыко, рабов своих, Симона и Георгия, в славе своей сподоби справа от тебя стать и слышать благой твоей глас: «Придите, благословенные Отцом моим, наследуйте уготованное вам И еще попросил Симон: «Отче, пусть отпустятся грехи родителям моим и ближним моим». Феодосий же воздел руки к небу и промолвил: «Да благословит Господь от Сиона, узрите вы благодать Иерусалима во все дни жизни вашей и до последних рода Симон же принял молитву и благословение от святого и, как некий бисер многоценный, дар. Прежде был варягом, ныне благодатью Христовой стал христианином, просвещенный святым отцом нашим Феодосием; оставил он латинскую ересь, истинно уверовал в Господа нашего Иисуса Христа со всем домом своим, около трех тысяч душ, со всеми священниками своими, ради чудес // л. 4 об. святых отцов Антония и Феодосия. Этот же Симон был первым погребен в той церкви. С тех пор его сын Георгий имел великую любовь к святому тому месту. Этого Георгия послал Владимир Мономах в Суздальскую землю, поручив ему сына своего Георгия. Спустя много лет Георгий Владимирович стал княжить в а тысяцкому своему Георгию, как отцу, передал в управление всю землю Суздальскую. Захотел же этот сын Симона оковать гроб святого Феодосия, что и сделал. Послал Георгий одного из подручных бояр своих, по имени Василий, и дал ему пятьсот гривен серебра и пятьдесят гривен золота. И Василий, взяв деньги, нехотя отправился в путь, проклиная жизнь свою и день рождения своего, и мысленно говорил: «Что это задумал старейшина наш столько богатства погубить? Какая награда ожидает его за то, что он окует гроб мертвеца? Но что даром получено, то даром и брошено! Горе же мне одному, не смевшему ослушаться! Чего ради я дом мой оставляю и кого ради иду в путь этот // |
| Иисус Навин, вождь Евреев после Моисея, взял славный город Иерихон, не потерявши ни одного воина. За сим городом надлежало завоевать небольшой городок Гай. Он послал для взятия его отряд в три тысячи человек; но жители Гая отразили их, прогнали и убили Евреев до тридцати шести человек. Потеря эта хотя и невеликая, но она показывала, что Господь не помог Своему народу и оставил его Своею милостью. Все Евреи пришли в смятение. Сам Иисус Навин, в знак печали, разодрал на себе одежды, посыпал голову пеплом, пал на землю пред ковчегом завета и молился: «Господи! после того, как Израиль обратился в бегство пред врагами своими, – и все живущие на земле, услышавши это, окружат нас и истребят самое имя наше с земли». Господь сказал Иисусу: «Израиль согрешил, взял из заклятого и скрыл между своими вещами, потому и не устоял пред врагами. После этого Я не буду с вами, пока вы не удалите от себя заклятого. Скажи, чтобы народ приготовился очищением и воздержанием к утру завтра. Я обличу, кто похитил заклятое: и вы за это беззаконие сожгите его и все, что у него есть.» На другой день собран был весь народ; бросили жребий, чтобы найдти виновного. Жребий пал на одного воина Ахара. Иисус Навин сказал ему: «Сын мой! скажи, что ты сделал, и не скрывай от меня.» Ахар отвечал: «согрешил я пред Господом Богом; во время взятия Иерихона мне понравилась одна прекрасная одежда – я и взял ее, – взял также деньги и кусок золота – и все это скрыл в земле. Все скрытое вырыли из земли и принесли к Иисусу. Тогда взяли Ахара с похищенными вещами, вывели на долину сыновей и дочерей его, пригнали скот, перенесли его шатер и все имение и побили его с детьми камнями, а имение и трупы их сожгли. После сей очистительной казни Иисус Навин завладел Гаем, без всякой потери с своей стороны. Врач простой и врач ученый Во время преподобного Агапита Печерского 156 был некто родом и верою армянин, такой искусный врач, какого прежде не бывало; ему стоило только посмотреть на больного – и он узнавал день и час его смерти. Если он предсказывал больному смерть – то больного уже не лечили. Привели однажды к нему близкого к царю человека; он посмотрел на него и сказал, что умрет чрез 8 дней. Привели этого больного в монастырь к преподобному Агапиту. Сей дал ему траву, которою сам питался. Больной поел этой травы и выздоровел. В другой раз сделался болен князь Владимир Мономах . Лечил его тот же врач армянин, – но болезнь его становилась час от часу опаснее. Князь послал за Агапитом. Преподобный, опасаясь славы человеческой, сам не пошел, а послал только ему вареное былие, приготовленное им для себя в пищу. Князь принял эту пищу – и выздоровел. По выздоровлении он пришел благодарить Агапита. Преподобный скрылся. Князь отдал для Агапита дары игумену, а боярину приказал отнести золото в келью Агапита. «Сын мой! сказал преподобный посланному, я ни с кого ничего не беру за лечение, – не за что: исцеляет Христос Господь, а не я». Обязанности к себе самим и грехи против них |
| Симон же сказал: «От господа было мне свидетельство, я сам слышал о тебе это из пречистых уст святого его образа, потому и молю тебя — как о своих черноризцах, так и обо мне, грешном, помолись, и о сыне моем Георгии, и до последних рода моего». Святой же, обещавши ему это, сказал: «Не о них единых молюсь я, но и обо всех, любящих это святое место ради меня». Тогда Симон поклонился до земли и сказал: «Не уйду, отче, от тебя, если писанием своим не удостоверишь меня». Преподобный же, побуждаемый любовью к нему, написал такую молитву: «Во имя отца и сына и святого духа», что и доныне вкладывают умершим в руку. И с тех пор утвердился обычай класть такое письмо с умершим, прежде же никто не делал этого на Руси. Написано же было и это в молитве: «Помяни меня, господи, когда придешь во царствие твое, чтобы воздать каждому по делам его, тогда, владыка, и рабов своих, Симона и Георгия, сподоби справа от тебя стать, в славе твоей, и слышать благой твой глас: «Придите, благословенные отцом моим, наследуйте уготованное вам царство от создания мира». И попросил Симон: «Прибавь к этому, отче, чтобы отпустились грехи родителям моим и ближним моим». Феодосии же, воздев руки к небу, сказал: «Да благословит тебя господь от Сиона, и да узрите вы благодать Иерусалима во все дни жизни вашей и до последнего в роду вашем!» Симон же принял молитву и благословение от святого как некую драгоценность и дар великий. Тот, кто прежде был варягом, теперь же благодатью Христовой стал христианином, просвещенный святым отцом нашим Феодосием; оставил он латинское заблуждение и истинно уверовал в господа нашего Иисуса Христа со всем домом своим, около трех тысяч душ, и со всеми священниками своими, ради чудес бывших от святых Антония и Феодосия. Этот Симон был первым погребен в той церкви. С тех пор сын его, Георгий, великую любовь имел к святому тому месту. Этого Георгия послал Владимир Мономах в Суздальскую землю и поручил ему сына своего, Георгия. Спустя много лет сел Георгий Владимирович в Киеве; тысяцкому же своему Георгию, как отцу родному, поручил область Суздальскую. |
| Сравнительно легко писать о полководце, философе или о политике, поскольку их деятельность проходит на глазах у людей. Другое дело — святой, ибо он живет по принципу: «у тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе. И когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят на сомнищах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, который втайне» (Мф 6:3-6). Жизнь святого проходит при наглухо запертых дверях: добрые дела он совершает так, чтобы их не видели, молится у себя в келье и постится, как заповедано в Евангелии, так, что его окружающие не обращают на это никакого внимания, — в противном случае он уже не святой. Среди первых русских святых в нашей истории заметное место занимает князь Игорь Ольгович (умер в 1147 году), получивший великокняжеский стол от своего брата Всеволода и менее чем через две недели после этого смещенный с него Изяславом, попавший в темницу и затем убитый. В последний год жизни он в качестве заключенного перемешался из монастыря в монастырь и, возможно, был пострижен в монахи. Других фактов источники не сообщают, и тем не менее киевляне в первые же годы после смерти князя-неудачника начинают почитать его как святого. Одним из свидетельств является и то, что его младший брат, Святослав, называет именем покойного князя Игоря своего родившегося на Пасху в 1151 году сына, будущего героя «Слова о полку Игореве». Как политик Игорь Ольгович в историю не вошел, но зато ни Ярослав Мудрый, ни Владимир Мономах, ни Всеволод Большое Гнездо, которые были, казалось бы, того достойны, не были прославлены как святые. Конечно, Игорь был убит, погиб, подобно Борису, Глебу или Андрею Боголюбскому, как мученик и страстотерпец, но в летописях упомянуто множество погибших мученически князей, не причисленных к лику святых. К тому же князь Игорь почитается не как мученик, а как блаженный, то есть не в силу мученической кончины, а за свое житие. В чем проявлялась святость его жития, мы не знаем, но это скорее правило, чем исключение: жизнь святого проходит «втайне», а в результате подвиг его становится известен всем. В этом один из главных парадоксов святости. |
| И грамоту не видел? Мономах (беря из рук Ратибора грамоту) Эту? (явно иронизируя) Читал, коль было мне дано! Всё ясно, в некоторых смыслах, И даже справедливо, но — Здесь явная ошибка в числах! Хан Итларь Ошибка? (притворно вздыхает) За нее б сейчас Казнил я казнью самой злою! Да кто писал, сбежал от нас… Хан Кидан В спине с отравленной стрелою! Мономах с Ратибором многозначительно переглядываются. Мономах (мучительно размышляя) Дань или брань? Ратибор И дань, и брань! Мономах Как меч с двумя его боками… Брань или дань? Ратибор И брань, и дань — Без твердости со степняками! Мономах (после тяжелого молчания) А коль не дам? Хан Кидан То не взыщи: Тогда тебя мы одолеем, Переяславль возьмем на щит, И никого не пожалеем! Хан Итларь (примирительно) Князь, дай нам дань, и мы уйдем! Мономах (не сразу, решившись) Ну, ладно, дам… Но нужно время, Чтоб всё собрать! Хан Кидан (нехотя) Мы подождем! Хан Итларь (с радостью) Здесь хорошо, это — не в бремя! (потирая ладони) Осталось мелочи решить. Я, в удовольствии немалом, В Переяславле буду жить, А хан Кидан — за вашим валом! Как тетива, нет — как канат, Он будет ждать меня с ордою! А с ним поедет аманат! Вот этого (показывает на Святослава) возьмет с собою! Гита А что такое ама-нат? Мономах (успокаивающе) Это обычай соблюдаем: Когда они у нас гостят, И мы к ним гостя посылаем! Поверь, обычные дела! Все делают всегда так, лада! Гита Я, кажется, все поняла. Меня обманывать не надо! Наш сын — заложник! Боже мой! Мономах (успокаивающе кладя ей ладонь на руку) Да не волнуйся, ради Бога, Побудет он у них немного, И сразу… тотчас же домой! Гита (высвобождая руку) Вот следствие всего того, Что отказался ты от трона. Когда на голове корона — То не боятся ничего! Мономах Я понимаю, мой ответ Немилосерден и ужасен, Но выбора иного нет… Гита (пытаясь остановить его) Владимир! Мономах (обращаясь к ханам) Ладно, я… согласен! Хан Итларь Давно бы так, великий князь! А то тянули в час по капле… Целуй на этом крест, клянясь! А мы целуем наши сабли! |
|
|
