| 1 . Имена существительные мужского рода с основой на шипящий ч имеют в именительном падеже единственного числа окончание -ь. Например: мечь, врачь, ключь. 2 . Звательный падеж единственного числа с основой на шипящие ж и ч оканчивается на -: мж, врач 3 . Предложный падеж единственного числа с основой на ж и щ оканчивается на -и, а с основой на ц оканчивается на -. Например: мжи, на ложи, въ сонмищи, лиц. Но существительное сердце имеет иногда в предложном падеже окончание -ы: Людїе под тобою падтъ въ сердцы врагъ цревыхъ ( Пс.44:6 ). 4 . Дательный и творительный падежи двойственного числа существительных мжъ и сердце имеют формы: мжема, сердцама. 5 . Именительный и звательный падежи множественного числа с основой на ч имеют окончание -еве: Врачеве воскрестъ и исповдтс теб ( Пс.87:11 ). 6 . Родительный падеж множественного числа существительных среднего рода с основой на ж, ш, ц оканчивается на -ъ: ложъ, сокровищъ, лицъ. 7 . Имена существительные мужского рода с основой на ж имеют в винительном падеже множественного числа окончание -ы для различения от предложного падежа единственного числа, имеющего окончание -и, а также от творительного падежа множественного числа, тоже имеющего в одной из своих форм окончание -и. Например: Оусмотрите убо братїе, мжы (вин. п. мн. ч.) васъ ( Деян.6:3 ). Царица южска востанетъ на сдъ съ мжи (тв. п. мн. ч.) рода сег ( Лк.11:31 ). Гди, слышахъ многихъ мжи (предл. п. ед. ч.) семъ ( Деян.9:13 ). 8 . В предложном падеже множественного числа существительные с основой на ж и ч имеют двоякое окончание: -ахъ и -ехъ (но не -хъ), например: мжахъ, мжехъ, а с основой на щ могут оканчиваться на -ахъ, -ихъ, -ехъ, например: въ сонмищахъ или въ сонмищихъ или въ сонмищехъ. И только в существительных с основой на ц окончание бывает -ахъ: лицахъ, сердцахъ. § 44. Третье склонение имен существительных К третьему склонению имен существительных относятся имена женского рода с окончанием на -ь. Так как окончание -ь является мягким, то это склонение только мягкое. |
| 11.1. Местоимение – это слово, которое употребляется вместо имени существительного или другой части речи (имени прилагательного, числительного, наречия). Местоимение используется для того, чтобы обозначить предмет, явление и т. п., не называя его. То, на что ссылается местоимение, известно из контекста или ситуации, уже было упомянуто или обозначено. В предложении «оно красное» «оно» – это местоимение, ссылающееся на что-то упомянутое ранее. Личное местоимение – это местоимение, указывающее на лицо, о котором идёт речь. В предложении «меня зовут Иван, я изучаю греческий язык» «я» – это личное местоимение, ссылающееся на меня, то есть Ивана. Слово, на которое указывает местоимение, называют его антецедентом . 11.2. Лицо. Местоимения могут быть первого, второго или третьего лица. – Первое лицо указывает на говорящего или группу, в которую он входит («я», «мы»), – Второе лицо указывает на слушающего или группу, в которую он входит («ты», «вы»), – Третье лицо указывает на участника, не являющегося ни говорящим, ни слушающим («он», «она», «оно», «они»). 11.3. Падеж, число, лицо Падеж местоимения определяется его функцией в предложении, а число и лицо – его антецедентом. То же самое происходит в случае субстантивного употребления прилагательных. 1 . Падеж местоимения определяется его функцией в предложении. Например, если местоимение является подлежащим, оно будет стоять в именительном падеже («я»), если дополнением – в винительном падеже («меня») и т.д.: «Я хочу, чтобы меня любили». 2 . Число местоимения определяется его антецедентом. Например, если речь идет об одном человеке, число будет единственным – «он», а не «они». 3 . Лицо местоимения определяется его антецедентом. Например, если антецедентом является тот, кто говорит, местоимение будет первого лица – «я», а не «вы». 4 . Местоимения первого и второго лица не имеют категории рода . «Я» или «ты» используется независимо оттого, идёт ли речь о мужчине или о женщине. Местоимения третьего лица имеют род, но эти местоимения будут обсуждаться в следующей главе. |
| ....Перейду к рассуждению об изучении между прочим сартовского языка в семинарии. Меня изумляет изображаемая здесь необыкновенная легкость изучения туземных языков. Приведу для примера следующее место: «Вокабулы, грамматическая сторона этих языков, изучаются лишь настолько, чтобы сознательно понимать грамматический строй языка. Филологические тонкости не входят в программу изучения. Да и элементарная грамматика языков персидского и особенно сартовского очень несложна. Обоснованная на терминологии русского языка, она всего-навсего заключает в себе двадцать стр. в 1 / 8 , установляя в то же время все данные для правильного понимания и употребления той или другой формы языка». «Вокабулы, грамматическая сторона этих языков, изучаются лишь настолько (дается такое впечатление, что они изучаются весьма мало и легко), чтобы сознательно понимать грамматический строй языка». Но это сознательное понимание строя языка и составляет самую существенную задачу и цель всего изучения языка. И так как грамматический строй тюркского языка, резко отличается от строя русского, родного языка воспитанников семинарии, обязательно изучающих туземные языки, то он и должен быть труден для их понимания. Странно также величиной книжки определять легкость и несложность элементарной грамматики сартовского языка. Она же «всего-навсего заключает в себе двадцать стр. in. 8– . – Это как раз подходит к грамматике сартовского языка г. Наливкина (Казань 1884 г.). Она действительно изложена на 20 стр. с включением даже титульного листка, но только она не установляет «всех данных для правильного понимания и употребления форм языка». Напр., на стр. 3 сказано: «Винительный падеж образуется окончанием ны, которое в разговорном языке часто переходить в ды или даже ты. На стр. 4. «Весьма часто вместо винительного падежа употребляется именительный». Но не определено, когда именно и по каким причинам происходят упомянутые явления. Еще на стр. 3. «Творительный падеж образуется двояким способом: 1) имена существительные, обозначающие собой названия неодушевленных предметов или отвлеченных понятий, требуют предлога (послеслога) брлет» и 2) «Во всех случаях имен существительных, означающих предметы одушевленные, творительный падеж образуется не прибавкой предлога, а известным построением предложения. |
| Но вот, наконец, перед вами тот же творительный падеж, но уже двойственного числа: «А се в Чернигове деял семь: конь дикых своима рукама связал есмь в пущах по 10 и 20 живых конь, а кроме того еже по Роси ездя имал есмь своима рукама те же кони дикыя. Тура мя 2 метала на розех. А 2 лоси один ногами топтал, а другой рогома бол» . Вот теперь разница, вероятно, бросается вам в глаза: одно дело – «с детьми и с женами», и совсем другое дело – «рогома и ногама»! Другие падежи двойственного числа тоже имели свою особую форму . Само же число это мало-помалу стало употребляться не только в связи с парными предметами, но всюду, где речь шла о двух, трех или четырех предметах счета. Затем, также постепенно, оно начало исчезать из языка нашего народа: язык совершенствовал, улучшал и упрощал свои правила и законы. Но изменения эти медленны, так медленны, что кое-где остатки прошлого, как бы окаменев, дожили до наших дней. Так, например, склоняя числительное «два», вы, сами того не зная, спокойно употребляете древний «родительный падеж двойственного числа» от этого слова: «двух»=«дв+у+х»; в творительном же добавляете к нему еще и столь же древнее окончание творительного двойственного: «дв+у+мя». Ученые узнаю´т окончания этого числа в наших числительных «дв-е-надцать» и «дв-е-сти». Его же встречаем мы в таких странных по форме наречиях, как «воочию» («очию» было некогда местным падежом двойственного числа от слова «око»), которое означает «в двух глазах», или в таких, как «между». И в тех примерах, в которых мы начали («два ряда», «четыре часа»), перед нами действительно появилась таинственная форма, не узнать которую вы имели законное право: это винительный падеж двойственного числа. Судите сами, сколь сложен бывает порою путь, которым должен идти языковед, если он хочет ответить на вопросы, скрытые в самом, казалось бы, простом на вид нашем современном предложении. Загадка грамматического рода Помните у Пушкина: Татьяна на широкий двор В открытом платьице выходит, На месяц зеркальце наводит, |
| Метрическая схема стиха не соблюдается: первая строка на два слога длиннее третьей. Но не это главное. «Неприобретливый» не содержится ни в одном словаре, кроме личного «словаря языкового расширения» А.И.Солженицына. Зачем выдумывать неуклюжие слова, если есть замечательное старославянское-русское «нестяжательный»? Однако, даже не это самое страшное преступление против русского языка. У нобелевского лауреата по литературе, увы, нет никакого представления о сочетаемости лексических единиц. «Взросла»... никак не сочетается со «складом». И родительный падеж здесь непонятен (разве что как латинский Genetivus characteristicus). Далее, не сочетаются между собой прилагательное «неприобретливый» и «склад». Можно говорить о «пытливом складе ума», о «математическом складе ума», но о «нестяжательном (простите, неприобретливом) складе ума» я не слышал. И никто не слышал. Гений явно не в ладах с фразеологией. У неискушенного читателя может даже возникнуть вопрос: какой склад имеется в виду? Склад товаров, который никто не может, или не хочет приобрести? Далее, можно использовать краткий тип склонения прилагательных из старославянского языка - «богата», но при условии, что текст будет понятен. «И мне отца нашла не деньгами богата». Что означает форма «богата» - винительный падеж мужского рода, или именительный падеж женского В результате непонятно, кто был не деньгами богат: отец, мать, или оба? Далее, предлагал ли кто родителям Солженицына Царьград и Империю? И зачем им противопоставлять Чехова и МХАТ, ведь это, по сути дела, плоды дореволюционной русской имперской культуры? И сравнения Царьграда, Империи и денег выглядят как-то странно. Для меня лично деньги - последнее, чем измеряется Империя, ее доминанты - сила и слава. Последние строки выглядят не только неуклюже «Внушительней империи - премьера МХАТА», но и бессмысленными. Все же из четверостишия с огромным трудом можно извлечь некий смысл: родители поэта были бессребрениками. Диву даешься, как у них вырос такой стяжатель? Но об этом потом. |
| – Ключом к запоминанию парадигм является осознание того, что при переводе требуется не повторять парадигмы, а опознавать встретившиеся вам окончания. – Я полагаю, что вы читаете парадигмы слева направо, а не сверху вниз. Переводя стих, вы будете в первую очередь искать слово в именительном падеже, и лишь потом думать о числе и роде. – Пользуйтесь карточками. Поместите каждое окончание на отдельную карточку, всегда носите карточки с собой, тасуйте их и раз за разом повторяйте. – Всегда произносите окончания громко вслух. Чем больше органов чувств вовлечено в процесс запоминания, тем лучше. Произносите вслух, слушайте себя, пишите и смотрите на написанное. 6.13. Подсказки – Окончания мужского и женского рода часто похожи или даже совпадают. В именительном и винительном падежах окончания среднего рода обычно отличаются от окончаний мужского. – В среднем роде окончания именительного и винительного падежей единственного числа всегда совпадают, и окончания именительного и винительного падежей множественного числа всегда совпадают (см. 6.18 ниже). Контекст обычно помогает понять, является ли слово в среднем роде подлежащим или прямым дополнением. Профессор: Старый метод обучения греческому языку требовал запоминания парадигмы за парадигмой, всего 52 штуки. Вы всё ещё можете пойти по этому пути, если хотите, но это означает, что всю вашу жизнь вам придётся повторять парадигму за парадигмой. Представляете? Я предлагаю иной подход. Нужно выучить артикль, ещё одну парадигму и восемь правил. Это всё. Какой путь вы предпочитаете? Имена существительные 6.14. Парадигмы слов и падежные окончания. Теперь добавим падежные окончания к существительным. Убедитесь, что различаете основы слов и окончания. 2 муж.р. жен.р. сред.р. им.п. ед.ч. вин.п. ед.ч. γραφ ν им.п. мн.ч. γραφα вин.п. мн.ч. λγο υς γραφ ς Обратите внимание на те окончания, с которыми у вас могут возникнуть проблемы. Ню и альфа встречаются несколько раз. 6.15. Женский род. В парадигме два существительных женского рода: γραφ и ρα. Разница между их формами обусловлена только последней гласной основы: γραφ оканчивается на эту, а ρα – на альфу. Если вы будете думать об альфе и эте как о взаимосвязанных гласных, вам не придётся учить две модели склонения существительных женского рода. Они совпадают во всём за исключением последней гласной основы. |
| Зверь-антихрист, как сын греха и сын погибели ( 2Сол. 2:3 ), будет в полном обладании дьявола и вследствие этого явится даже орудием распространения дьявольской власти и на других людей. Через него дьявол будет соблазнять даже и избранных ( 2Сол. 2:8–10 ). Вследствие этого тесного отношения и даже взаимоотношения между дьяволом и зверем, и этот последний должен быть понимаем нами не как символ царства, но как реальная 1023 личность 1024 ,и не как антихристистианская сила последнего времени 1025 , но как носитель этой силы, как ее воплощение 1026 , – словом, как антихрист 1027 , противник Христа, царь последнего времени, который придет под своим именем ( Ин. 5:43 ) и будет себе лично требовать поклонения, чего и достигнет ( 2Сол. 2:4 ; Апок. 13:4 ). Описавши зверя, каким он вышел из моря, в 3 ст. Иоанн обращает внимание на перемену, происшедшую в его образе. Переводы славянский, русский и Вульгата, следуя некоторым спискам, читают 3 ст. начиная с слова: «видел» – εδον, и дальнейшие слова «одну голову» – μαν κ τν κεφαλν ставят в прямую зависимость от этого глагола. Но по более правильному чтению 1028 εδον – «видел» есть позднейшая вставка, и выражение μαν κ τν κεφαλν «одну из голов» или нужно признать за винительный самостоятельный 1029 или же, что более правдоподобно, допустить 1030 винительный падеж зависящий от неповторенного (поблизости) глагола εδον – «видел», стоящего в первом стихе: и видел я выходящего из моря зверя – κα εδον κ. Голова была смертельно ранена уже при самом выходе зверя из моря; по крайней мере Иоанн ничего не сообщает о происхождении этой раны. Теперь он наблюдает только тот факт, как эта рана на его глазах исцелена. Прежде чем решать вопрос, что разумеет здесь под смертельно раненою головою и под фактом ее исцеления, нужно обратить внимание на самое выражение стиха: во-первых, не указано, какая именно голова была ранена и исцелена, но сказано неопределенно: «одна из голов», – μαν κ τν κεφαλν. Во-вторых, для обозначения раны употреблено слово σφαγμνην (от σφζω – убивать, закалать), что собственно значит умерщвленная, заколотая, и, таким образом, предполагает не мнимую 1031 , но действительную смерть, или, по крайней мере, такую рану, которая равносильна самой смерти. Все выражение можно сблизить с 5–6, где об Агнце сказано, что он был как бы закланным. И как там разумелась под раною действительная смерть Иисуса Христа, так, по аналогии, и здесь нужно разуметь также действительную смерть головы зверя. Можно даже прямо сказать 1032 , что голова зверя была смертельно раненою для того, чтобы и зверь подобно Агнцу (1:18) мог сказать: был мертв и се жив. |
| Мейчен Дж. Грешем Урок 4 1. 2-е склонение имен существительных В греческом языке три склонения. 2-е склонение обычно изучается раньше 1-го, т.к. оно проще и включает больше слов. Имена существительные обладают следующими грамматическими категориями: род, число и падеж. В греческом языке различаются три рода: мужской, женский и средний. Их латинские названия соответственно: Masculinum (М.), Femininum (F.), Neutrum (N.). В греческом языке три числа: единственное, множественное и двойственное, но последнее употреблялось только в архаический период, в интересующий нас период неупотребительно и поэтому не рассматривается. Их латинские названия соответственно: Singularis (Sing.), Pluralis (Plur.), Dualis (Dual.). Существует пять падежей: Отвечает на вопрос: 1. Nominavus (Именительный) кто? что? 2. Genitivus (Родительный) кого? чего? чей? 3. Dativus (Дательный) кому? чему? для кого? для чего? кем? чем? 4. Accasativus (Винительный) кого? что? 5. Vocativus (Звательный) Употребляется при обращении, обычно с междометием (ο!) Звательный падеж по форме часто совпадает с именительным. Основой существительного называется та его часть, которая не изменяется при склонении. По второму склонению склоняются существительные мужского рода с окончанием -ος и существительные среднего рода с окончанием -ον в именительном падеже единственного числа 9 , т.е. существительные с основами, оканчивающимися на о-. Это их характерный признак. Рассмотрим склонение существительного νθρωπος человек. Это пример склонения существительного с ударением на 3-м слоге от конца. Основой существительного νθρωπος является νθρωπο-. Sing. νθρωπος человек νθρωποι человеки, люди νθρπου человека νθρπων человек(ов), людей νθρπ человеку νθρποις человекам, людям νθρωπον человека νθρπους человек(ов), людей νθρωπε (о) человече! νθρωποι (о) человеки! (о) люди! Обратите внимание на постановку ударений и осмыслите, почему они проставлены так, а не иначе. Конечный о- основы при склонении выпадал или видоизменялся, взаимодействуя с падежными окончаниями. Поэтому удобнее принять за основу νθρωπ-, а – оς, -оυ, - и т.д. – за окончания. Такая основа называется практической. Она получается, если взять форму Gen. Sing, и отбросить окончание: νθρπ-ου. |
| За 6-м идет некая «серия», почти слаженная, – 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13. Здесь аккорд философический на стыке двух континентов, и опять новая серийка, куда не переместишь ни 5, ни 6... В сознании, как то все связывается звеньями. И легкая лиричность 5 и 6 должна быть достаточным, все же, мостом для разделения – несколько иронического – вступления – 2, 3, 4 и серии 7–13... Не придумаю, как же тут помочь тому, на что указываете... Я видел, что у 52 родительный падеж, из за угла, высовывает голову (и спрашивает – «а вы что здесь делаете, милостивые государи?»)... Но – в винительном падеже есть, согласитесь, некое благородство (может быть, оттого его и употребляют иногда бессознательно), и «Башни» родительного похожи на «Башни» именительного множественного числа. И эта двойственность тут – слабость именно родительной позиции и сила винительной. Больше тут слово подчеркивается (заглавная буква и, в придачу, винительный падеж). ...Мы с Вами, право, беседуем, как атомные ученые – о мезонах, фотонах и антипротонах и прочих бесконечно малых величинах... Но, как жизнь, так и поэзия, стоит на этом; и духовная жизнь, тоже Согласен, что «в воздухе» есть струя чего то не вполне созвучного (в 11-м). Согласен соединить строки в 16-м. Согласен в 60-м изъять одно слово, «не обязательное». С «Принцевыми островами» недоразумение. Переписчица на машинке написала «родиной», вместо «родиною». Тут перебоя нет. Но родиной нам стала вся земля» – легче, хотя вариант первый как то более весомый, как – поступь годов долгих... Но, не возразил бы тут. Что к облегчению книги, – я за то. Это, кажется, все, о хороших заметках Ваших. С «двумя буквами» Вы как то очень неохотно примиряетесь, а предложить, не предлагаете ничего, кроме «Странника». 33 да еще утешаете, что это похоже на «Скитальца»!! О «Д. Ш.» не говорю: нельзя ни человеку, ни змию залезать в старую кожу. Третья книга стихов юности (1925): «Предметы» (которая в продажу, даже, не пошла, а только друзьям) – была подписана фамилией, без имени (и в простейшей ее форме), словно ощущалось, что вскоре умрет и имя. |
| Андрей Кесарийский (из Кесарии Каппадокийской) в своем комментарии на Апокалипсис 296 около 600 г. писал, эмоционально адресуя проклятие из Откр 22:18–19 тем “litterati”, кто считал, что аттический стиль 297 и строгое логическое мышление более достойны уважения и восхищения (axiopistotera kai semnotera), чем своеобразие библейского языка. То, на что указывал Андрей, иллюстрируется забавной историей, рассказанной Созоменом, константинопольским юристом, жившим в V b. и написавшим Историю Церкви. Он сообщает, что на соборе кипрских епископов около 350 г. некий Трифиллий из Ледры, культурный и красноречивый человек, в речи к собору цитируя текст “Встань, возьми постель свою и ходи”, заменил разговорное слово на койне krabbatoV (соломенный тюфяк, соломенная циновка), стоящее в Ин.5:8 , изысканным аттическим словом skimpouV. В этот момент епископ Спиридон вскочил со своего места и возмущенно сказал ему перед всем собором: “Так ты, значит, лучше Того [Иисуса], Кто произнес слово krabbatoV, раз постеснялся сказать это слово?” 298 Оставив в стороне церковную бдительность епископа Спиридона, мы даже на этом примере поймем, что переписчики, возмущенные действительными или мнимыми ошибками в написании, грамматике или изложении исторического факта, сознательно изменяли то, что переписывали. Изменения, связанные с правописанием и грамматикой Книга Откровения, с ее многочисленными семитизмами и солецизмами, содержала много соблазнов для переписчиков, чувствующих стиль. Не трудно представить, например, что использование именительного падежа после предлога apo (в стереотипных выражениях типа apo o wn kai o hn kai o ercomenoV, Откр.1:4 ) раздражало греческих переписчиков и поэтому они вставляли tou, или qeou, или kuriou после apo, улучшая синтаксис. Фактически все эти три варианта грамматических исправлений на сегодняшний день представлены в одной или более рукописях. Использование союза kai, соединяющего в Откр.1:6 личную форму глагола epoihsen с причастиями в стихе 5, противоречит правилам греческого языка о согласовании за точкой разрыва; переписчики исправили синтаксис, заменив глагол в изъявительном наклонении на причастие (poihsanti). Родительный падеж pepurwmenhV в Откр.1:15 , ничем не обусловленный в этом предложении, заменялся некоторыми писцами на дательный или на именительный падежи, которые грамматически сочетались с остальной частью предложения. В Откр.2н legousa, повисающий именительный падеж, был заменен на винительный thn legousan, ставший приложением к предыдущим словам thn gunaika Iezabel. |
|
|
