| Конечно, личность должна достичь слияния и нераздельного единства всех своих природных сил, поскольку они, как пишет св. Феофан Затворник, в греховном человеке «потеряли взаимную помощь, они приняли некоторое враждебное друг против друга враждебное направление, одна отрицает другую, как бы поглощает ее и снедает. Оттого преобладание сердца имеет с собою в связи слабость ума и непостоянство воли, как бы безхарактерность; преобладающее стремление к познаниям ведет за собою ослабление деятельности, или беспечность воли, и нечувствие, или холодность сердца; преобладание воли всегда сопровождается односторонним направлением, упорным, не внимающим никаким доводам: там душа не слушает никаких убеждений и недоступна для потрясений сердечных.» (Св. Феофан Затворник «Начертание христианского нравоучения», М., 1885, 196). Но это не значит, что сама личность и есть результат достижения гармонии душевных сил, что в отсутствии гармонии душевных сил личность и не существует. «Как существо личностное, человек может принять или отвергнуть волю Божию. Он остается личностью даже тогда, когда далеко уходит от Бога, когда становится по своей природе своей Ему неподобным: это означает, что образ Божий неразрушим в человеке (курсив мой - И.Н.).... Однако поскольку личность не отделима от существующей в ней природы, постольку всякое природное совершенство, всякое ее «неподобие» ограничивает личность, затемняет «образ Божий».... Познавая и желая по своей несовершенной природе, личность практически слепа и бессильна; она больше не умеет выбирать и слишком часто уступает побуждениям природы, ставшей рабом греха.» (Там же, с. 95-96). Поэтому противопоставляя личность (ипостась) природе не надо возводить между ними непреодолимый барьер, поскольку «пытаясь отличить ипостась человека от состава его сложной природы - тела, души, духа (если принимать эту трехчастность), - мы не найдем ни одного определяющего свойства, ничего ей присущего, что было бы чуждо природе (fusiV) и принадлежало бы исключительно личности как таковой. |
| Христос Воскресе! Слова этого праздничного приветствия выражают сущность нашей веры, крепость и непобедимость нашей надежды, силу нашей вечной любви. Христос Воскресе! Значит, принята Богом умилостивительная жертва и совершилась тайна искупления человеческого рода. Христос Воскресе! Искуплен тот, который есть венец творения – человек, которому дарованы Господом ответственность и свобода: долг и высочайший дар. Кто есть человек, что помнишь Ты его? Или сын человеческий, что посещаешь Ты его? Умалил Ты его лишь немногим пред Ангелами: славою и честью увенчал его; и поставил его над делами рук Твоих; все покорил под ноги его ( Пс.8:5–7 ). Какие тайны и дерзания сокрыты в этом для богословствующей мысли и для христианского подвижничества! Все эти богоданные дарования открывают перед нами необозримые дали для духовного делания. При таком благословении возможно и осмысленно нравственное совершенствование и благословенно творчество; тогда становятся понятными наше мышление, слово, чувство, неудержимое тяготение к Первоисточнику. И все это – результат бесконечной Божественной любви. По слову святого Василия Великого , человек есть творение, получившее повеление стать Богом. Но это повеление, обращенное к человеческой свободе, не есть принуждение. Как существо свободное и личностное, человек может принять или отвергнуть волю Божию. Он остается царствующей личностью даже тогда, когда далеко уходит от Бога, даже тогда, когда становится по природе своей Ему не подобным; это означает, что образ Божий неразрушим в человеке. Боже милосердный, нет предела Твоей любви! Какие взаимоотношения были положены между Богом и человеком? Человеческий дух должен был находить себе пищу в Боге, жить Богом; душа должна была питаться духом; тело должно было быть управляемо душой, – таким было первоначальное устроение бессмертной природы человека. Потеряв Бога, дух начинает жить за счет души; душа начинает жить жизнью тела, отсюда происхождение страстей; и наконец, тело, вынужденное искать себе пищу вовне, в бездушной и мертвой материи, находит в итоге смерть – и человеческий состав распадается. |
| Умерших муравьев они отправляют в определенные места и погребают в отеческих домах 1898 . Они обладают своим языком и умением дать знать о происходящем. По поводу всякой встречающейся случайности они обсуждают это между собой, чтобы не впасть им в какую-либо опасность на дальнейшем пути. Следовательно, у них существует полнота ума (σμπλρωσις λγου), мысль о каких-то общих идеях и умение выражать их в слове 1899 . Если человек и воображает, что он потому превосходит всех животных, что знает Бога и Его существо, то он должен научиться, что и многие звери могут похвалиться, и не без основания, таким же искусством. Что может быть более божественным, как предвидеть и провозвещать будущее? И за это искусство люди должны благодарить зверей, и в особенности птиц. Все человеческое искусство представляет собой не что иное, как наблюдение тех вещей, понимание которых дают человеку звери. И если истинно, что птицы и остальные звери 1900 при помощи известных знаков предсказывают будущее, открытое им Богом, то очевидно, что они должны стоять в —367— ближайшем общении с Богом и должны быть мудрее и более угодны Богу, чем люди. Мудрые люди удостоверяются, что звери ведут между собой разговоры, и более святые по сравнению с людьми. Они (эти мудрые люди) возвещают людям, что они понимают их язык, и что он не ложен. Они доказывают, что если какая птица предсказала, что что-нибудь совершится или будет предпринято в известном месте, то это необходимо произойдет, и они показывают места, где действительно и осуществилось то, что было предсказано птицей 1901 . И если бы кто-нибудь взглянул с неба на землю, то нашел ли бы он какое-либо различие между делами человека и действиями пчел и муравьев? 1902 Бог промышляет о всем мире 1903 , и нет в нем ничего непрочного, чтобы нужно было Ему возобновить или улучшить свое дело 1904 . Мир также не создан, как и неразрушим, и столь мало страдает от пожаров и наводнений, что никогда не мог быть уничтожен 1905 . Рассматриваемое в целом изложенное сейчас мировоззрение Цельса не представляет собой какой-либо новости в истории философии того времени и во всех своих главных пунктах имеет свои прецеденты. |
| Далее, как самый совершенный, Бог может быть только единым, чтобы в Его власти находилось всё без исключения (ibid.) 1243 . Кроме того, то, что может быть разделено, по необходимости должно погибнуть; но если гибель немыслима по отношению к Богу, поскольку Он неразрушим и вечен, следовательно, Божественная сила не может быть разделена, и Бог является единым (ibid.) 1244 . Ведь если бы эта Божественная сила была разделена между многими, она необходимо претерпела бы умаление; а что умаляется, то смертно; если же эта Божественная сила бессмертна, она не может ни умаляться, ни разделяться (De ira Dei, 11) 1245 . Наконец, Лактанций приводит еще один аргумент: подобно тому как человеческим телом, состоящим из множества различных частей, управляет единый дух (mens una), так и всем миром управляет единый Бог (Div.Inst., I.3). Вместе с тем Лактанций , подобно многим античным мыслителям, допускает, что единый высший Бог (unus maximus Deus, summus Deus) управляет миром посредством подчиненных Ему служителей, которых язычники называют «богами», но которые на самом деле не суть боги, ибо подчиняются высшему Богу (ibid., I.3 1246 ; I.7 1247 ). О едином высшем Боге свидетельствуют как ветхозаветные пророки, так и языческие поэты, философы и оракулы (Div. Inst., I.4–7). «Итак, – говорит Лактанций , – само собой вполне очевидно, что существует один Царь мира, один Отец, один Бог» (ibid., I.7) 1248 . По определению Лактанция , имя «Бог» (Deus) означает высшее Могущество, что необходимо предполагает неразрушимость, совершенство, бесстрастие и самодостаточность Бога (ibid., I.7) 1249 . В качестве важнейших свойств Божиих Лактанций рассматривает нерожденностъ (γννητος, non generatus) и безначальность (carens origine, ibid., 1.7; IV.29) – свойства, которые впоследствии (а отчасти уже у Тертуллиана и Новациана) стали характеризовать только Бога Отца 1250 . В связи с этим учение Лактанция о едином Боге, как и у большинства доникейских богословов, является учением о Боге Отце 1251 . Под влиянием языческой религиозной философии (Гермеса Трисмегиста) и оракулов (Аполлона) Лактанций облекает свойство нерожденности в необычную форму выражения: Бог существует μτωρ et πτορ «без матери и без отца», что означает, что у Бога нет иного, внешнего Ему начала (origo illi non sit aliunde) и что Тот, Кто Сам всё породил, не может быть рожден кем-то другим (ibid., I.7 1252 ; IV.13). |
| 2. Внутреннее и внешнее. Эта противоположность почти не нуждается в разъяснении, поскольку во всяком художественном произведении не может не быть внешнечувственного образа и внутренней жизни, которую эта внешняя чувственность отражает и изображает. 3. Форма и содержание. Не было такой эстетики, которая в такой сильнейшей степени фиксировала бы формальную сторону эстетического и художественного предмета, как это мы находим в эстетике античной. Но, вероятно, точно так же никогда не было и такой эстетики, которая бы наполняла формы художественного произведения таким глубоким содержанием и такой отчетливой идейностью. Это обстоятельство уже давно стало банальной истиной в истории эстетики, и потому о нем не стоит здесь распространяться. 4. Перцептивный синтетизм. Указанные выше три пары противоположностей с замечательной четкостью различаются в античной эстетике. Но, как и все противоположности здесь, каждая такая пара, пожалуй, гораздо больше синтезируется в одно неделимое целое, чем различается и внутри противополагается. При этом подобного рода синтез настолько целен и нерушим, органичен и неразрушим, что часто различать члены этих противоположностей можно только в порядке абстрактного анализа, только в порядке историко–философского или историко–эстетического исследования. Как в художественном произведении невозможно различить общее и единичное, внутреннее и внешнее, форму и содержание, точно так же бывает трудно логически расчленить этот перцептивный синтетизм в античной эстетике. Последняя славится именно органическим характером подобного рода синтетизма, в котором уже невозможно расчленить противоположности, хотя логически они в нем содержатся. г) Конструктивные противоположности. Формулированное выше античное представление о нуле и бесконечности дает возможность перейти от конститутивных противоположностей к тем, которые в своих синтезах выступают как единораздельное целое и потому могут быть названы конструктивными. 1. Однородность и неоднородность. Все вышеприведенные противоположности Можно выразить как противоположность однородности и неоднородности. |
| О, преславнаго чудесе!/Се заступление прииде,/супротивление низложися,/град наш спаси,/враги наша прожени/и нас, рабов Твоих, Твоею милостию возвесели./О Божия Слова селение!/Род человеческий, чтущий Тя,/всегда спасай от всех бед. Подаждь утешение Твоим рабом, Чистая,/напастьми одержимым,/и рог верных вознеси,/Богородительнице Марие,/спаси молитвами Твоими град Твой неразрушим,/и варварская шатания низложи,/и нас, рабов Твоих, Безневестная,/хвалящих Тя, спаси. Слава, и ныне, глас 8: Приидите, российстии собори,/приидите, верных совокупления,/в сретение Царицы Богоотроковицы:/се бо грядет Царица Своим образом честным,/спасти град и люди, от сопостатных поган невоеваны./О, чудо велие и преславное/и пребольши ума!/Како пришествием честнаго Ея образа сопротивнии побеждаются/и отечество наше утверждается?/Нощь упразднися, и день приближися./Егоже ради Тебе, вину спасения нашего, естество наше приемлет/и вся тварь воспевает, Ти зовущи:/радуйся, Предстательнице, и Помощнице,/и спасение душ наших. Вход. Прокимен дне. Чтения три. Бытия чтение ( глава 28): Изыде Иаков от студенца клятвеннаго и иде в Харрань./И обрете место, и спа тамо,/зайде бо солнце;/и взят от камения места того,/и положи возглавие себе,/и спа на месте оном, и сон виде./И се лествица, утверждена на земли,/еяже глава досязаше до небес,/и Ангели Божии восхождаху и низхождаху по ней./Господь же утверждашеся на ней и рече:/Аз Бог Авраамов, отца твоего, и Бог Исааков, не бойся./Земля , идеже ты спиши на ней,/тебе дам ю и семени твоему./И будет семя твое, яко песок земный,/и распространится на море, и ливу, и север, и на востоки,/и возблагословятся о тебе вся колена земная и о семени твоем./И се Аз с тобою, сохраняяй тя на всяком пути, аможе аще пойдеши./И возвращу тя в землю сию, яко не имам тебе оставити,/дондеже сотворити Ми вся, елика глаголах тебе./И воста Иаков от сна своего и рече:/яко есть Господь на месте сем, аз же не ведех./И убояся, и рече:/яко страшно место сие,/несть сие, но дом Божий,/и сия врата Небесная. |
| Что удивительного и великого делают ваши философы? Они отпускают длинные волосы, отращивают бороду, носят звериные когти; они говорят, что ни в чем не нуждаются; но, как Протей, нуждаются в кожевнике для сумы, в портном для одежды, в дровосеке для палки, в богачах и в поваре для своей прожорливости. Некоторые говорят, что Бог есть тело, а я говорю, что Он бестелесен; говорят, что мир неразрушим, а я утверждаю, что разрушится; говорят, что сожжение мира бывает в разные времена, а я говорю, что это будет один раз; бессмертье приписывают одной душе, а я и телу вместе с душою. Чем мы вредим вам, эллины? Почему вы ненавидите, как самых отъявленных злодеев, тех, которые следуют слову Божию? Мы не едим человеческого мяса: вы лжесвидетельствуете, когда говорите так; а у вас Пелонс делается ужином для богов, хотя был любимцем Посейдона; Кронос пожирает детей и поглощает Митиса (гл. 25). Зачем вы присваиваете мудрость только себе, тогда как вы не имеете ни другого солнца, ни другого восхода звезд, ни лучшего происхождения, ни даже смерти, отличной от других людей? Бога же вы не знаете. Поэтому вы ничто; ваши действия несообразны с разумом. Посему-то, когда мы узнали, что вы таковы, — мы оставили вас, и уже не трогаем вашего, но следуем слову Божию (гл. 26). Не нелепо ли, что нас ненавидят без всякого исследования и по несправедливому предубеждению, тогда как разбойника не наказывают по одному только обвинению, прежде чем тщательно исследуется справедливость его (гл. 27). Мы отделились от общепринятого и земного учения, мы повинуемся заповедям Божиим, следуем закону Отца нетления и отвергли мнения человеческие; не одни богатые у нас философствуют, но и бедные даром пользуются учением; ибо все, что исходит от Бога, так высоко, что нельзя заплатить за них дарами мирскими. Мы допускаем всех, кто хочет слушать, будет ли он старик или юноша; и всякому вообще возрасту у нас отдается честь; впрочем, распутство от нас далеко. Вы смеетесь, но некогда восплачете. Не глупо ли, что вы удивляетесь Нестору, который усиливается сравняться с юношами в битвах, тогда как он с трудом отсекает по старческой слабости упряжку коней; а смеетесь над теми, которые у нас борются со старостью и размышляют о делах божественных? Кто не будет смеяться над вами, когда вы говорите об амазонках, Семирамиде и других воинственных женщинах, а наших девиц порицаете? (гл. 32). |
| Время может ослаблять или изглаживать совершённый проступок, но никак не отрицать факт его совершения; оно нейтрализует следствия проступка, но не может устранить факта совершённого проступка. Время не может превратить свершившееся в несвершившееся: ибо неустранимым противоречием было бы, если бы одно и то же было сразу и свершившимся, и несвершившимся; если же факт случившегося невозможно устранить, то именно в силу преодолимость этого противоречия. Для примирения противоположностей достаточно искусно опосредованного синтеза, ученого компромисса или же хорошо приготовленной смеси; однако, чтобы объединить противоречия в единое целое, требуется чудо… Нам предстоит проанализировать, не является ли прощение как раз этим внезапным чудом, этим чудесным совпадением утверждения и отрицания. Ведь недостаточно сказать, что факт случившегося физически неразрушим или неуничтожим: это разрушение с логической точки зрения невозможно. И следовательно, претензия на то, что из свершившегося можно сделать «tabula rasa» , есть нечто близкое к нелепости. Тут можно еще сделать–как–если–бы, но никоим образом не сделать–так–что: сделать так, чтобы случившееся было как если бы не случившимся, но никоим образом не так, чтобы случившееся стало неслучившимся; тут и сами боги ничего не смогут поделать: малые боги мифологии, специалисты по чудесным мелочам, метаморфозам и разного рода необычайным исчезновениям не могут невозможного, то есть того, что никоим образом не может быть возможно. Что же касается людей, они нейтрализуют поражение посредством реванша; победа служит тому, чтобы забыть унижение разгрома и стыд капитуляции. Адвокаты срока давности согласны между собой в том, что Освенцима попросту не было: говорить они о нем больше не собираются; однако время от времени тайные угрызения совести, подтверждающие нерушимость «свершившегося факта», напоминают им, до какой степени хрупка эта фикция. Невозможность «нигилизации» имеет в качестве оборотной стороны человеческую немощь. Если рассмотреть ее с лицевой стороны, то она не что иное, как необходимость «чтойности». |
| А кто не присутствовал при убийстве, огорчается, потому что не был осужден стать зрителем злых и скверных дел. Вы забиваете животных ради мяса и покупаете людей, поднося душе человекоубийство и питая ее безбожнейшими кровопролитиями. Итак, разбойник убивает, чтобы взять, а богач покупает единоборцев для убийства. 24 .Какая польза мне от беснующегося по Еврипиду и представляющего Алкмеоново матереубийство, у которого нет даже собственного облика, но который ходит с разинутым ртом и носит меч, с криками сгорает и одет в нечеловеческое платье? Прочь баснословия Гегесия и Менандра, переложившего его в стихи. Что мне восхищаться пифийс-ким флейтистом? И зачем стараться об Антигениде, подобно Аристоксенуфиванцу? 315 Уступим вам бесполезные вещи, а вы или повинуйтесь вашим учениям, или, как и мы, оставьте их. 25 .Что великого и удивительного делают ваши философы? Они оставляют неприкрытым одно плечо и отпускают длинные волосы, отращивают бороду и ходят с когтями как у зверей. И, говоря, будто им ничего не требуется, тем не менее, подобно Протею, нуждаются в кожевнике ради сумы, в ткаче из-за гиматия, в лесорубе ради посоха, а из-за чревоугодия – в богачах и поваре. О человек, соревнующийся с псом, ты не знаешь Бога и (оттого) перешел к подражанию бессловесным. Поднимая крик на людях, ты убедительно защищаешь сам себя и, если не получаешь, бранишься, и философствование становится у тебя искусством добычи. Ты следуешь учению Платона – и мудрствующий по Эпикуру резко возражает тебе, хочешь соглашаться с Аристотелем – и кто-нибудь бранит тебя по Демокриту. Пифагор говорил, что он был Евфорбом и унаследовал учение Ферикида, – а Аристотель опровергает бессмертие души. Преемственность в учениях у вас исполнена споров, и вы боретесь сами с собою, согласные с несогласными. Кто-то говорит, что совершенный Бог телесен, а я – что бестелесен, кто-то – что мир неразрушим, а я – что он разрушится, кто-то – что воспламенение происходит через определенные промежутки, а я – что единожды, кто-то – что судьи суть Минос и Радамант, а я – что Сам Бог, кто-то уделяет бессмертие только душе, а я – и соединенной с нею плоти. |
| LXX: κα κατρν κρστως γινσκει καρδα σοφου; «и время суда весть сердце мудраго» (слав.). Т. е. мудрый знает, что на всякий злой умысел и предприятие придет время суда, «потому что для всякого предприятия есть время и суд). Только такое объяснение будет согласно с контекстом. – «Потому что зло (несчастье) человека будет велико на нем». Возвещается судьба человека неразумного, в противоположность человеку мудрому, поведение и судьба которого описаны в предыдущем (5) стихе. «Того, который не обращает внимания на важную истину, что для всякого предприятия есть время и суд, и таким образом принимает например участие в мятежных предприятиях против царей и проч., постигает тяжкое несчастье, как заслуженное наказание; он падает, как жертва безрассудной попытки восстать против порядка сего мира, получившего божественную санкцию» (Цёклер s. 183); – Ст. 7. «Потому что он не знает, что будет», т. е. не знает исхода своих неосмотрительных предприятий не может проникнуть того, какой будет конец их, и какому печальному результату они могут привести. Он не только не знает будущей судьбы самой по себе; не знает, что будет; но не знает также образа и способа ее наступления, не знает «как (quomodo) будет». Будущее таким образом от него совершенно сокрыто; – Стихом 8 заключается предостережение от непослушания и неверности царю, начавшееся ст. 2. Главная мысль 8 стиха высказана в последнем члене; «и не спасет беззаконие того, кто беззаконничает» (, букв.: «господина своего). Предыдущие члены, стиха служат приготовлением, уяснением и подтверждением последнего. Именно вечный, нравственный миропорядок, по которому грешник погибает, а праведник спасается, столь же тверд и неизменен, как неразрушим и неизменен закон смерти, которому человек безусловно подчинен, не имея силы, «удержать дух», когда приходит смерть, не имея власти «над днем смерти», – столь же неумолим и строг, – как закон воинский, не допускающий никакого исключения, никакого освобождения от воинских обязанностей, как скоро началась война: «нет увольнения на войне.» – в 1 чл. |
|
|
