| Тут стыдливейшая тайна, глубочайшая антиномичность, противоречивость религиозного опыта. Один сказал: пойду — и не пошел; другой сказал: не пойду — и пошел. Кажущееся отрицание — действительное утверждение; кажущееся утверждение — действительное отрицание. Тут крайности сходятся: ледяное жжет, как огненное, — ледяное нет, как огненное да. Тут новое ко Христу подхождение, как бы обратное, как может быть вообще Второе Пришествие обратно Первому: тогда все шло от Него, теперь все к Нему идет. «Удивительная вещь! Несмотря на все ваше желание быть доброй, и особенно ко мне, — против вашей воли прорывается непрестанная ненависть… Я, по своей дурной, ложной, дьявольской вере, ничего, кроме доброго и любовного, к вам не чувствую, а вы, по своей хорошей вере, не можете воздержаться от того, чтобы не сказать самого больного и оскорбительного, что только можно сказать человеку, именно то, что то, что есть его святыня, есть адская гордость. Я вашу веру люблю и уважаю… Но, ради всего святого для вас, поймите, что и для других есть святое». Теперь, после смерти его, слово это как будто из вечности сказано не только ей от него, но и всей России прошлой от всей России будущей. А вот и другое слово, тоже из вечности, — тому, кто первый отлучил его от Христа, Достоевскому: «Насчет того, верю ли я в человека-Бога или в Бога-человека, я ничего не умею вам сказать, и если бы и умел, не сказал. Об этом скажут сожженные на кострах и сжигавшие. „Не мы ли призывали тебя, называли Господом?“ — „Не знаю вас, идите прочь, творящие беззаконие!“» И, наконец, последнее слово, все решающее: «Ваше исповедание веры есть исповедание веры нашей церкви… Я не только не отрицаю этого учения, но если бы мне сказали: что я хочу, чтобы дети мои были неверующими, каким я был, или верили тому, чему учит церковь, — я бы, не задумываясь, выбрал веру по церкви. Я знаю, весь народ верит не только тому, чему учит церковь, но примешивает еще бездну суеверий, и я себя (убежденный, что верю истинно) не разделяю от бабы, верящей пятнице, и утверждаю, что мы с этой бабой совершенно равно (ни больше, ни меньше) знаем истину… Бабу, верующую в пятницу, я понимаю и признаю в ней истинную веру, потому что знаю, что несообразность понятия пятницы как Бога для нее не существует, и она смотрит во все свои глаза и больше видеть не может. Она смотрит туда, куда надо, ищет Бога, и Бог найдет ее. И между нею и мною нет перед Богом никакой разницы, потому что мое понятие о Боге, которое кажется мне таким высоким, в сравнении с истинным Богом так же мелко и уродливо, как и понятие бабы о пятнице… И как я чувствую себя в полном согласии с искренно верующими из народа, так точно я чувствую себя в согласии с верою по церкви. Сказать свою веру нельзя… Как только сказал, то вышло кощунство…» |
| Перейдем к более конкретному рассмотрению последования Преждеосвященной литургии. Для этого необходимо начать с того богослужения, которое ей предшествует, а здесь имеется трудность: у нас на приходах вечерня служится с утра, а утреня, как правило, вечером. Мы же стараемся прежде всего говорить об Уставе, а уже потом о его нарушениях. Возьмем для примера пяток (пятницу); в этот день надо совершать литургию Преждеосвященных Даров. Какие службы ей предшествуют? На приходах в четверг утром совершался чин изобразительных и вечерня. Эта вечерня уже относится к пятнице, и по Уставу она должна совершаться хотя и не вечером, но все же где-то в середине дня. Но мы не можем в середине дня собраться в храм, поэтому она у нас совершается утром. Так что богослужебный день пятка начался уже давно: в четверг утром мы совершили изобразительны и вечерню, и эта вечерня уже относится к пятнице. Затем по церковному кругу следует повечерие, которое очень редко совершается на приходах. В некоторых храмах в четверг вечером служат великое повечерие, утреню (разумеется, великопостную) и первый час, а в некоторых только утреню и первый час. По мысли Устава, утреня должна быть с утра, и между повечерием и утреней, конечно, должна быть полунощница, но на приходах все это редуцируется. Утреня пятка, конечно же, должна быть утром, но в большинстве храмов мы присутствуем на ней вечером. И, наконец, собственно пятница, когда утром в храмах совершается третий, шестой и девятый час, чин изобразительных и вечерня, на которой служится литургия Преждеосвященных Даров. Налицо особый порядок служб, примечательный тем, что совершается чин изобразительных. Этот чин совершается в двух случаях: когда литургии в этот день нет вообще и когда литургия служится на вечерне или после вечерни. Рассмотрим первый случай, когда литургии нет. Ее может не быть по двум причинам: по нужде церковной, когда нет хлеба и вина (например, в обители прп. Сергия были такие случаи) или нет священника, и когда литургии не положено по Уставу. Например, в наше время в Великом посту в понедельник, вторник и четверток литургия не совершается, и тогда совершается чин изобразительных, который как бы изображает литургию (отсюда его название). Начальная его часть содержит знакомые всем песнопения: Благослови, душе моя, Господа, Хвали, душе моя. Господа, Во Царствии (великопостные изобразительны начинаются сразу с Во Царствии Твоем). |
| В тексте у каждого евангелиста есть какие-то особенности в рассказе о Страстной пятнице и о Кресте. Так, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Иисуса. Марк и Лука упоминают о тьме, которая настала по всей земле с часа шестого до часа девятого, и о разодравшейся завесе храма. Но только Матфей говорит о землетрясении и о том, что мёртвые воскресли, вышли из гробов своих и стали благовествовать. В тексте у каждого евангелиста есть какие-то особенности в рассказе о Страстной пятнице и о Кресте. Так, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Иисуса. Марк и Лука упоминают о тьме, которая настала по всей земле с часа шестого до часа девятого, и о разодравшейся завесе храма. Но только Матфей говорит о землетрясении и о том, что мёртвые воскресли, вышли из гробов своих и стали благовествовать. Образ такого рода космической катастрофы есть уже у пророков Амоса, Иезекииля, Исаии, Даниила, Иеремии. Эта сцена у Матфея написана чисто библейским языком. Так представляли День Господень пророки: землетрясение, померкшее солнце, мёртвые, которые выходят из гробов… Настал День Господень. Настал День Суда . Ничего подобного нет в Евангелии от Иоанна. В нём Спаситель, стоя перед нами в Своём застиранном хитоне, просто говорит: «Ныне суд миру сему» (Ин 12: 31). На самом деле и здесь и там говорится об одном — только по-разному. В Евангелии от Марка подчёркивается, что Крест связан с тремя определёнными моментами дня: «Был час третий и распяли Его… В шестом же часу настала тьма по всей земле, и продолжалась до часа девятого . В девятом часу возопил Иисус громким голосом: “Элои! Элои! ламма савахфани?” что значит: “Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?”… Иисус же, возгласив громко, испустил дух» (выделено мной. — Г. Ч. ) (Мк 15: 25, 33–34, 37). До сих пор утреннее богослужение включает в себя третий и шестой часы , а перед наступлением вечера совершается девятый час . Евангелие от Марка навсегда связало Крест и смерть Иисуса с молитвенным распорядком дня. В Евангелии от Марка есть ещё одна деталь, на которой не останавливаются другие евангелисты. После смерти Иисуса к Пилату приходит Иосиф из Аримафеи с просьбой отдать ему Тело Иисусово. Пилат удивился, что Он уже умер, и спросил, давно ли (Мк 15: 44). «Удивился, что Он уже умер» — это важное сообщение для нас сохранил только Марк. |
| Пятницы, Бог послал на людей мор». Народные сказания о Пятнице сходны, а иногда тождественны со сказаниями о Неделе. Св. Пятница, как и Неделя, ходит по хатам и наказывает, работников и особенно прях. Она бросила однажды в окно целый пучок веретен и приказала прядущей девушке запрясть их в одну ночь. Девушка схитрила; она намотала на одно веретено нитку, на другое нитку, намотала так на все, выбросила их за окно и затворила двери и окно плотно («Киев. Стар.» 1885 г., т. IX, стр. 187). В другом месте Пятница обрезала кожу на пальцах пряхи и повесила эту кожу на прялку. Иногда она корчит пальцы пряхам (Чуб., т. I, стр. 217). Подобного рода отношение к пряхам обнаруживается в западноевропейских сказаниях Берта. Запрет пряжи везде является существенной чертой сказания или поверья, запрет, обусловленный тем, что пряжа в народной словесности служит символом домашнего женского труда. Пятнице народное суеверие приписывает влияние на смерть. Так, в одной малорусской сказке говорится о том, как пятница предоставила одному крестьянину возможность жить в течении 200 лет, а затем отобрала жизнь и отослала душу умершего в ад (Чуб., т. II, стр. 428). Здесь мы должны указать на один духовный стих в рукописном сборнике И. И. Манжуры, «Стих Пятныци», повторяющий духовный стих Остапа Вересая про «Пустельника и Пятныцю» (стр. 32) и представляющий простой пересказ на малорусском языке великорусского духовного стиха, напечатанного в 13 вариантах в «Калеках перехожих» Бессонова, т. XI, стр. 160–174. Очень сходные варианты этого стиха записаны в новгородской, пермской, тверской, олонецкой, симбирской, псковской, орловской и рязанской губерниях. Малорусское переложение гласит: А в пустыни трудовник трудився, Не влада ни руками, ни ногами, А ёму во сни Пьятинка явилась, Хрестом ёго оградила, Свичею осветила, Словесами ёго огласила, И во сни ёго испросила: А вставай, рабе божий, чоловиче, Пиды, рабе божий, по всим свиту, Закажи, рабе, всим женам, Щоб у пятницю пылом не пылили, А в суботу платя не золили, В воскресный день в церковь ходили, |
| «И абие, тоя же нощи, второе явися… Богородица человеку некоему, поселянину сущу, именем Григорию, паки глаголя: иди и рцы всем во обители сущим, дабы шедше с велиим дерзновением поганых свиней от дому моего отгнали. – Многая же и ина Богоматере различная тогда чудеса и явления мужем и женам Быша, на присещение убо и велие заступление обители ея и всем правоверным, на конечную же погибель злочестивым. О сих же убо Богоматере велиих благодеяниях потонку изъявити невозможно, понеже несказанна суть и неисповедима милость ея ко обители своей и к роду человечу». 1425 Заповеди св. Пятницы, о которых говорится в Стоглаве, —417— составляют содержание довольно распространенного стиха о труднике и Пятнице. Св. Пятница является к подвижнику, Божьему человеку, не владевшему ни руками, ни ногами, и велит ему заповедать всем христианам, что нельзя по средам золить платье, а по пятницам нельзя мыть. В некоторых вариантах к этим заповедям прибавляются еще указания: не работать (не косить лугов) по воскресеньям, ходить в церковь , становить свечи, заказывать молебны и не браниться дурным словом. Те же самые указания мы видели в видении Феклы в 1641 г. Почитание церкви отразилось в видении Иулиании в 1613 г. В этих двух видениях вместо св. Пятницы является Богородица, которая занимает место Пятницы и в некоторых пересказах стиха. В указаниях документов XVI и XVII вв. особенно любопытно то, что пророчества происходили в селах и деревнях. На то же самое мы имеем указание в одном документе конца XVI в., именно: в заповедной грамоте крестьян Тавренской волости 1590 г. 1426 Здесь мы читаем постановление крестьянского общества, совершенно идущее вразрез с постановлением церковного собора 1551 г. «А в пятницу ни толчи, ни молоти,… проводити с чистотою и с любовью». Всего любопытнее то, что постановление крестьян было сделано с одобрения местного священника: «К сей заповедной грамоте Ильинъской поп Ефрем, Иванов сын, руку приложил». Целый ряд указаний на то, что празднование пятницы, кроме воскресенья, пропагандировалось только в сельском люде, заставляет нас предполагать о связи этой пропаганды с интересами этого люда. |
| Так, в безуспешных и весьма унизительных хлопотах, и шли дни этой недели, на конец которой назначено было произвести переворот. С большим трудом Введенскому удалось уговорить присоединиться к ним лишь настоятеля церкви на Лубянке Сергея Васильевича Калиновского. Взамен Калиновский потребовал, чтобы новое движение было переименовано в честь издаваемого им журнала «Живая церковь »... Так готовились к исторической пятнице, 12 мая, Александр Иванович Введенский, Владимир Дмитриевич Красницкий, Евгений Белков и присоединившийся к ним в Москве Сергей Васильевич Калиновский. Святейшего патриарха Тихона тоже старательно готовили к исторической пятнице. Тут уже были задействованы все силы ГПУ… Глава 4 Последний раз видели патриарха 5 мая, когда он появился в Политехническом музее, чтобы дать свидетельские показания на процессе московских церковников. Корреспондент «Известий ВЦИК» Марк Кривицкий весьма недобрыми глазами разглядывал там Патриарха Тихона. «– Следующего свидетеля, – роняет приказ председатель тов. Бек. В дверях слева, откуда красноармейцы пропускают свидетелей, появляется плотная духовная фигура, ничем не отличающаяся от прочих батюшек, фигурирующих на суде... Окладистая, но довольно редкая борода, седой волос на голове. Лицо розово-благодушное, старчески слезящиеся глаза. Поступь мягкая, и сутулые полные плечи...» Мы приводим этот фельетонный портрет Святейшего Патриарха только потому, что здесь, вопреки авторскому замыслу, в силу плохого знания русского языка, Марку Кривицкому случайно удалось найти очень емкую формулировку: плотная духовная фигура. Во всяком случае, эта формулировка точно подходит к тому ощущению, которое появляется, когда читаешь стенограмму допроса Патриарха... «Обвинитель. Вы признаете, что церковное имущество не принадлежит церквам в смысле иерархического их построения по советским законам? Св. Патриарх Тихон. По советским законам – да, но не по церковным. Обвинитель. Ваше послание касается церковного имущества. Как же понимаете вы, с точки зрения советских законов, законно ваше распоряжение или нет? |
| Запись от 12/25 сентября 1919 года. «Сегодня вечером принимал» опиум», то есть был за всенощной в храме Параскевы Пятницы в Охотном Ряду. По случаю завтрашнего праздника Обновления Храма Воскресения Христова в Иерусалиме всенощная шла «по пасхальному чину“... Служба была на редкость благолепной. Храм переполнен, служит епископ Трифон, очень популярный в Москве, но поистине отрекшийся от мира. Так шло к пышной церковной обстановке его иконописное лицо, и к тому же все его возгласы и чтение Св. Евангелия были проникновенны и западали в души молящихся. У него несильный, но приятный голос и умение им пользоваться. Сослужил ему местный, должно быть, священник, молодой еще, но уже «благообразный», с истовым отношением к своей, по службе, задаче. У него также прекрасный голос – тенор. Диаконствовал тоже «мастер своего дела» – иеродиакон или архидиакон, которого я видал раньше в Сретенском монастыре. А хор – по нынешним временам – прямо замечательный. Так и должно казаться, потому что им управляет прославленный знаток церковного пения – Н. М. Данилин, бывший регент бывшего несравненного Синодального хора. Всенощная началась троекратным пением «Христос воскресе», и сразу получилось настроение. А когда в конце Великого входа хор грянул «Да воскреснет Бог» (Пасху – Смоленского), у меня волос зашевелился. Несказанно хорошо и величаво!» (с. 292). Запись от 15/28 декабря 1919 года: «Пошел в Охотный Ряд к Параскеве Пятнице, где поют «остатки» Синодального хора под управлением Н. М. Данилина. Чудный хор, замечательный регент. Поэтому храм полон, и в нем даже тепло; топят, значит, что теперь в церквах редкость» (с. 311). Запись от 24 декабря/6 января 1920 года: «В прошлое воскресенье после обедни настоятель храма Гребневской Божией Матери обратился к прихожанам со слезною просьбой принять личное участие в топке железной печки: «Дрова, – говорит, – есть, а топить некому». И тут батюшка упрекнул нас в нашем показном благочестии: вы, де, ставите свечки и кладете поклоны, а когда храм холоден, сыр, запылен – вас нет, вы не хотите здесь проявить «трудовой повинности " и т. д. Одним словом, сказал правильно, что называется, не в бровь, а в глаз. В частности, каюсь, и в мой, – что я и доказал на деле, пойдя сегодня на всенощную к Прасковье Пятнице, где, надо полагать, есть не только дрова, но и истопники, потому что там поет хор под управлением Данилина и туда «публика» валом валит. Пение сегодня до того было замечательно, что хотелось временами плакать, а временами – аплодировать» (с. 313– 314). |
| и во уважение всего этого просил Преосвященного: «дозволить им (т. е. братии Коренного монастыря) со всех получаемых о девятой пятнице приходов, взимать две части, а Знаменскому Монастырю третью; всякие же полагаемые на чудотворный образ привесы и приклады собирать им же, а также и свечную продажу чрез всю ярмарку производить одному Рожденственскому Монастырю, дабы мощно было без нужды расплатиться купцам за воск (забираемый по не имению денег в долг) и наёмным людям за караул, и сверх того хотя малую приобрести и церкви Святой корысть. А за имеемой подьять быти в путешествии с чудотворной Богоматерьнею Иконою труд, Курскому Знаменскому Монастырю соизволить, за отпевание всенощных и молебнов во граде Курске при оной Иконе, всякое емлемое подаяние, за довольное вменить награждение…… » Была ли удовлетворена эта основательная, по сравнительному положению обоих Обителей просьба, неизвестно, но в 1767 году, по поводу произошедшего от сего вопроса неудовольствия между Настоятелями обоих монастырей и случившегося во время Крестного хода беспорядка, Указом Святейшего Синода, Крестный ход с Иконой отменен вовсе, от чего как стечение Богомольцев в Коренную пустынь о девятой пятнице, так равно и съезд народа на Коренную ярмарку, год от года стал убавляться, а вследствие этого и Коренная пустынь (как сказано о ней в донесении Святейшему Синоду 1791 года) «время от времени стала приходить в опустение, а церковные и Монастырские здания в обветшание». Игумен Исайя в конце 1770 года был переведён Настоятелем же в Белгородский Николаевский монастырь. Заботясь о внешнем устройстве обители, он не оставлял попечения и о поддержании в ней внутреннего порядка насколько то было возможно в столь стеснительных обстоятельствах. Во время изъятия пустыни от ведения Курского Знаменского монастыря, в ней было братий 12 человек, а именно: иеромонахи: Боголеп, Паисий, Садок, Варсонофий; иеродиакон Галактион; монахи: Леонид; Вассиан, Никодим, Протасий, Мардарий, Герман, Трифиллий. Вступив в управление обителью в 1765 году, Исайя застал в ней братство состоящее также из 12 человек, но как некоторые из них были своевольной жизни, то в том же году, по представлению О. |
| 34–35. Сказания о пятнице и сказания о двенадцати пятницах Почитание пятницы идет исстари. В «Жизни Константина», сочинении епископа кесарийского Евсевия Памфила († 340), уже внушается соблюдение пятницы (Журн. минист. нар. просв. 1876 г., т. 185, стр. 326). Христианское уважение к пятнице, как дню, освященному воспоминанием о смерти Спасителя, осложнилось и развилось под влиянием не угасших языческих представлений о пятнице, как о дне, посвященном богине весны и плодородия. В России почитание пятницы отразилось в обрядах, сказаниях, песнях и поверьях. Во многих местностях русского царства, говорит Афанасьев, по пятницам бабы не прядут, не варят щелока, не стирают белья, не выносят из печи золы, а мужики не пашут и не боронят, почитая эти работы в означенный день за большой грех». (Поэт. воззр. слав., т. I, стр. 231). Почитание пятницы не ограничилось общим характером воздержания от работы в этот день, но развилось под влиянием зашедших из чужих стран литературными сказаний о 12 пятницах в почитание временных или именных пятниц, приходящихся перед большими годовыми праздниками, а в Великороссии, по бытовому развитию обычая, выразилось в форме обетных пятниц, когда по случаю каких-либо несчастий дают обет постить и праздновать пятницы. Важным значением народных сказаний и поверий о пятнице обусловлено появление целого ряда научных исследований по этому предмету, из коих мы здесь сошлемся на статью гг. Порфирьева в «Правосл. Собесед.» 1859 г., Некрасова в «Филол. Зап.» 1870 г. и А. Веселовского в «Журн. минист. народ. просв.» 1876 г., причем особенно ценным является обширное исследование г. Веселовского. Не имея желания отклоняться в сторону от предмета исследования – южнорусских сказаний и песен, я остановлюсь только на украинских сказаниях и песнях о пятнице. Свидетельство Феофана Прокоповича о культе пятницы в Малороссии находит фактическое подтверждение в одном официальном деле тридцатых годов нынешнего столетия, извлеченном из архива полтавского губернского правления г. |
| Ужасное пиршество, но для этих извергов подобные банкеты были в порядке вещей. Я заметил также, что на этот раз они высадились не там, где высаживались три года тому назад в день бегства Пятницы, а гораздо ближе к моей бухточке. Здесь берега были низкие, и почти к самому морю подступал густой лес. Меня взбесило, что дикари расположились так близко к моему жилью, хотя, конечно, главной причиной охватившего меня гнева было мое негодование перед кровавым делом, для которого они явились на остров. Спустившись с горы, я объявил Пятнице мое решение напасть на этих зверей и перебить их всех до единого и еще раз спросил его, будет ли он мне помотать. Он теперь совершенно оправился от испуга (чему, быть может, отчасти способствовал выпитый им ром) и с бодрым видом повторил, что умрет, когда я прикажу умереть. В этом состоянии гневного возбуждения я поделил между нами приготовленное оружие, и мы тронулись в путь. Пятнице я дал один из пистолетов, который он заткнул себе за пояс, и три ружья, а сам взял все остальное. На всякий случай я захватил в карман бутылочку рому, а Пятнице дал нести большой мешок с запасным порохом и пулями. Я приказал ему следовать за мной, не отставая ни на шаг, и строго запретил заговаривать со мной и стрелять, пока я не прикажу. Нам пришлось сделать большой крюк, чтоб обогнуть бухточку и подойти к берегу со стороны леса, потому что только с этой стороны можно было незаметно подкрасться к неприятелю на расстояние ружейного выстрела. Пока мы шли, я имел время поразмыслить в воинственном предприятии, задуманном мной, и моя решимость начала ослабевать. Немногочисленность неприятеля смущала меня: в борьбе с этими голыми, почти что безоружными людьми все шансы победы были несомненно на моей стороне, будь я даже один. Нет, меня терзало другого рода сомнение — сомнение в своей правоте. «С какой стати, — спрашивал я себя, — и ради чего я собираюсь обагрить руки человеческой кровью? Какая крайность гонит меня? И кто, наконец, дал мне право убивать людей, не сделавших и не хотевших сделать мне никакого зла? Чем, в самом деле, они провинились передо мной? Их варварские обычаи меня не касаются; это — несчастное наследие, перешедшее к ним от предков, проклятие, которым их покарал Господь. |
|
|
