| Говорила, что благодать на нас изольется преизобильно, и мы забудем о наших бедах. Обижать ее не хотелось. Я пригласил ее в нашу «келлию». Мы к тому времени протащили к себе шнур со стоваттной лампочкой и могли читать и не набивать себе шишек в темноте. Пелагея пришла без ученицы. На ней был черный подрясник и черная шапочка – чистая монахиня. Петя наш спал. Пелагея окрестила все углы, опустила в пузырек с широким горлом конец четок с крестом и стала энергично окроплять водой из пузырька все вокруг. Затем она упала на колени, прочла «Царю Небесный», «Трисвятое», «Отче наш» и начала читать принесенную с собою затертую Псалтирь, всю утыканную записочками. – Читать будем до утра, – объявила она. – Нужно все двадцать кафизм прочесть. Мы с женой обменялись жалобными взглядами, но по велению Пелагеи опустились рядом с ней на колени. Жена зажгла свечу перед бумажными иконами Владимирской Божией Матери и мученика Трифона. Я пытался вслушаться в слова псалмов. Читала Пелагея как-то заполошно, проглатывая слова и чересчур торжественно произнося «славу». «Аллилуйю» она проговаривала с каким-то взвизгиванием, долго протягивая концовку: «й-й-й-й-я-я-я». На второй «славе» это «й-й-й-я-я-я» меня сильно смутило. Словно железом по стеклу. Я почувствовал, что долго не выдержу. Но, памятуя о кознях вражиих, решил терпеть. В конце третьей «славы» Пелагея стала неровно дышать. Прочитав молитву после первой кафизмы, она вдруг широко раскрыла рот и с громким стоном зевнула. За первым зевком последовал второй, затем третий. Каждый раз Пелагея быстро крестила рот, приговаривая: «Вот искушение!» Вдруг она легла на спину и тихо залепетала: «Простите, спину ломит. Не могу терпеть. Вот вражина дает. Как тут молиться?» Мне стало жалко старушку. Я предложил перенести ночное бдение до следующего раза. Она радостно согласилась и чересчур бодро вскочила, не взяв протянутой ей руки. От моей помощи она отказалась и провожать себя не позволила. На следующий день батюшка служил литургию и отчитывал. Пелагея на отчитку не осталась, а на литургии перед чашей что-то стала выговаривать отцу Василию. |
| Диспут был краток. Вовка на грозное батюшкино требование объяснить суть его «учения» промяукал что-то про двойное «аминь». Батюшка покраснел от гнева: – Что ж ты суешься, куда не смыслишь?! Два «аминя» ему подавай. А я тебе три даю: «Аминь-аминь, – глаголю тебе. Пшел вон отсюда. Аминь!» Вовка исчез не сразу. Время было теплое. Ночевал он где-то на чужом сеновале. Днем купался в озере, собирал ягоды. Уезжать ему не хотелось. Место райское. Храм стоит на берегу широченной реки Наровы. Она вытекает из Чудского озера в ста метрах от храма. Широкий песчаный пляж. Вода теплая. Лес полон ягод. Начинается лес от пляжа и тянется на десятки километров вширь и вглубь. Чего еще желать! В монастырьке нашем оставалось несколько сторонников вовкиного «учения». Они тайком носили ему еду. По вечерам в отдалении жгли на берегу озера костер. И Вовка, пламенея от вдохновения, вещал, озаренный пляшущими языками пламени, о скорых бедах и страшных наказаниях за то, что православные изменили «двойному аминю». Один раз я набрел на эту живописную группу. Говорилось там о многом. Вовка рассказывал всякие небылицы о батюшке. Но главное – Вовка готовил бунт. Бунт не удался. В дело вступил мордвин Сережа. А Сережа этот был из тех, о ком Лесков говорил: «Увидеть его означало испугаться». Вовка испугался. Стоило Сереге взять его за руку, как тот присел до земли от боли. Тут же все понял и побежал вприпрыжку к автобусу, оглядываясь и отмахивая рукой, испытавшей дружеское Серегино рукопожатие. Другое изгнание обошлось без Сереги. Изгонялась странница Пелагея с «ученицей» Натальей. Изгонялась по-тихому. Два дня она собирала народ и рассказывала басни о своих дарах исцеления и чудотворения. Она обошла пол-России и будто бы исцелила несколько сотен людей. С бесами она тоже лихо управлялась. Батюшке она заявила, что готова помогать своей сверхмощной молитвой. Отец Василий посмеялся: – Не надо мне, мать, твоей помощи. Как бы тебя самое бесы не потрепали. Помолись и ступай себе с Богом! Вечером она подсела к нам в трапезной и предложила помолиться с нами. |
| Комиссия едет. Все в сумки – и живо в лес. По двору бегали встревоженные постояльцы. Что-то откуда-то вытаскивали и прятали в сарае. Я отнес наши матрацы в общее потайное место, и мы, что называется, с вещами побрели через песчаное поле к озеру. Оля с Марковной вскоре догнали нас. Справа, недалеко от дороги, за небольшим болотцем, росли камыши. В них спряталась дюжина наших бабулек. Они составили первый эшелон обороны: молились, читали Псалтирь. На песчаном холмике лежали, глядя на дорогу, дозорные. Они должны были оповестить народ, когда появится проверка. Мы добрались до озера, где, пугая дачников, устраивалась наша братия. Представьте: люди в шезлонгах, в купальниках и солнечных очках намазываются кремом для загара – и вдруг появляется толпа женщин в черных платках и черных до пят юбках, распевающих: «Да воскреснет Бог, и расточатся врази Его!» Часть этой толпы небольшими группами по нескольку человек устремляется в лес, но основные силы остаются на пляже. Молодые барышни разоблачаются до купальников, а пожилые залезают в воду в платьях и ночных сорочках. В тени устраиваются дежурные молитвенницы и начинают громко, чтобы заглушить музыку из транзисторов дачников, читать Давидовы псалмы. Картина в советской действительности редкая. Даже для вольнолюбивой Эстонии. В этот день мы вдоволь накупались и собрали трехлитровое ведерко черники. Я даже поймал руками небольшого сомика. Он метался по мелководью, и я, подогнав его к самому берегу, как-то сумел его схватить. Никогда ни до, ни после мне не удавалась подобная рыбалка. В 5 часов дали отбой. Народ потянулся обратно к храму. Свидетелей облавы оказалось немало. Несколько дней только о ней и говорили. Галя, имевшая право сопровождать батюшку как помощница, рассказала, что ожидание было долгим. Ждали с утра, а они только после обеда приехали. Оставшийся на хозяйстве народ истомился, уже и дозорный спустился с крыши, как вдруг возле храма остановились две «Волги». Главный начальник, не проверявший батюшку более двух лет, опешил, увидев новые дома на территории храма. |
| Мнимых бесноватых я научился отличать довольно скоро. Многие сами подходили и рассказывали свои истории. В основном это были люди с поврежденной психикой. У одних повреждение серьезное, у других едва заметное. Они верили в то, что в них сидит бес. И переубедить их было невозможно. Многие редко покидали психиатрические больницы. Несколько человек из мнимых частенько устраивали другим проверки. Дадут святой воды вновь прибывшему и смотрят за реакцией. Если прошло без последствий, это мнимый бесноватый. Просто такой же, как они, чокнутый сачок. А если от святой воды человеку становилось плохо, то тут дело ясное: бес в нем взаправдашний. Проверяльщики тут же бегут доносить батюшке на сачков. Очевидно, доносчики полагали, что таким образом можно убедить батюшку в том, что они-то подлинно одержимые. Но он и так чувствовал настоящих клиентов и не нуждался ни в каких проверках. Этих активистов, как и прочих самозванцев, отец Василий не прогонял. Вернее – терпел, но не бесконечно. Он знал, что имел дело с душевнобольными людьми, и не хотел их обижать. Некоторых в шутку даже обещал поощрить: «Давай-давай, Маруся, старайся. Выявляй врагов народа. Я тебе за это особый колпак велю сшить. Чтоб за версту видать ударницу». Маруся была довольна и всерьез ждала обещанного. По вечерам после общего прочтения вечернего правила всем храмом пели: «Господи, оружие на диавола крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется…» Эту же молитву пели и во время отчитки. А батюшка приговаривал: – Во-во! Пусть трясется и трепещет. А нам нечего бояться. С нами крестная сила и Сам Господь! Завершал общую вечернюю молитву батюшка проповедью. Вернее, беседою. Если был в духе, то мог несколько часов говорить. Тут было все: и серьезные богословские рассуждения, и назидания в виде притч и историй из его жизни, и «разборы полетов», после чего он мог устроить крепкий разнос провинившимся и даже изгнать особо дерзких или ленивых, не желавших вместе со всеми работать. Лентяев он особенно не любил. А тех, кто особенно старался на храмовых работах, отличал и поминал громко на ектениях. |
| О себе он говорил: «Попишка я так себе. А вот строитель ого-го!» Почти каждый вечер батюшка просил народ не считать его чудотворцем и не отчаиваться оттого, что бес не оставляет их: – Нынче в мире не найти таких сильных мужей, как прежде. Чтобы им бесы повиновались. Я же только молюсь, чтобы облегчить ваши страдания. И вы молитесь. Не валите все на меня. Я ведь старый и слабый. Помогайте мне. Старикам даже пионеры-безбожники помогают. А вы не хотите мне помогать. Молитесь крепко вместе со мной. Не ленитесь. Господь дает по стараниям, по трудам, по подвигам, а не по пустым просьбам. Он знает, что нужно для нашего спасения. Ты думаешь: ай как быстро я долечу, куда надо. А самолет – бултых и разбился. Тебе надо было пешочком или на лошадке. Нет, ты модный, современный. Тебе самолет подавай. Ты ведь спешишь… Никуда не спешите, дорогие мои. Все само придет. Я вот никуда не спешил. Ко мне сами, кому надо, приходили: и немцы пришли в войну, хоть я их не звал. И красноармейцы. И милиционеры опять скоро придут – их я тоже не очень жду. Так что сидите на месте, молитесь, кайтесь в грехах своих и молитесь за родителей ваших: они наломали дров – на пять веков топить хватит. Молитва – главное дело для православного человека… А вы говорите: чем заняться, как спастись? В Евангелии все сказано. Соблюдай заповеди! И не надо ничего выдумывать… Тех, кто выдумывал, батюшка изгонял. Одного молодого человека – питерского Володьку, собравшего вокруг себя целую секту, – изгонял при мне. Этот новоявленный ересиарх утверждал, что все в Церкви плохо, что все архиереи продались большевикам и даже отец Василий молится неправильно: – В Евангелии Господь говорит: «Аминь-аминь, – глаголю вам…» А потом говорит притчей. А кто из попов говорит «аминь-аминь»? В этом вся беда. Как два раза скажешь «аминь», так сила в два раза и прибавляется. А попы даже после проповеди не то что дважды, и один раз «аминь» не скажут. Потому столько болезней и беснований… Этому открывателю причин беснования батюшка устроил прилюдную взбучку. |
| У этой начальницы погиб в автокатастрофе сын. Она рассказывала, что жил он распутно, на широкую ногу. Эту ногу обеспечивала ему она. Отец Василий сказал ей: «Забаловала до смерти, теперь отмаливай!» Не знаю, как уж она отмаливала, только хватило ее ровно на неделю. Уезжала она очень недовольной оттого, что «потратила много времени на придурков». Батюшка после ее бегства часто говорил: – Вот вам и угольное ушко. Даже на храм денег жалко. А на пьянки сынка да на его грязную жизнь давала щедро. Другая дама из «непростых» ходила вся в черном, в старорежимной шляпке с вуалью. Она следила за собой. Ей можно было дать и сорок, и все семьдесят. Однажды она подошла ко мне и на ухо прошептала: – Зря они его так все не любят. Он ведь хороший. Вдохновение нам дает. Нетрудно догадаться, кого она имела в виду. Эта дамочка тоже не задержалась. Жить со всеми в спартанских условиях она не могла – снимала комнату в поселке. Приходила днем и по вечерам. Поприсутствовала на одной отчитке. Но не до конца. Пришлось для нее отпирать двери. Батюшка обычно запирал храм. Ходила эта дама задумчивая, томно поглядывая на молодых мужчин. Особенно ей понравился двухметровый мордвин Серега. Ему она назначила романтическое свидание на берегу реки. Она сидела в чужой лодке, привязанной к мосткам, Серега пристроился на мостках. При свете луны она читала ему стихи. Романтик из Сереги получился неважный. Поэзию он попросту не понимал, но когда услыхал зарифмованные строки, в которых дамочка благодарила денницу за то, что он избрал ее для «счастья и вдохновения», кое-что все же понял. Что с ним случилось, он и сам не мог объяснить. Только дамочка оказалась в воде, а он, оглашая окрестности громкими стонами, помчался к батюшке исповедоваться. На утро «завуалированная» романтическая особа исчезла. По ее поводу батюшка тоже много чего сказал. Такие персоны вынюхивают, что делают те, кто борется с их кумиром. Самому врагу нечего вынюхивать, он и так все знает. А вот его адептам для чего-то надо появляться там, где его пытаются изгнать. |
| Подробнее... Церковь бессребреников Космы и Дамиана (Гвоздно) [ править править код ] Церковь бессребреников Космы и Дамиана Адрес: Псковская область, Гдовский район, село Гвоздно. Церковь на погосте Гвоздово (Гвоздно) известна по писцовым книгам 1585-1587 годов. О строительстве деревянного храма имеются сведения с 1728 года (сломан в 1876 по ветхости). В 1865 году по проекту архитектора Калитовича построена новая каменная церковь, которая в 1908 году сгорела. В 1909-1912 году была восстановлена. В настоящее время храм восстанавливается, действующий. Настоятель — иерей Григорий Ивасенко. Подробнее... Церковь Троицы Живоначальной (Доможирка) [ править править код ] Церковь Троицы Живоначальной (Доможирка) Адрес: Псковская область, Гдовский район, село Доможирка. Храм заложен летом 1558 года по случаю успешного взятия городов Нарвы и Сыренска (Васк-Нарва) русскими войсками в начале Ливонской войны по указу царя Иван IV Грозного о чем сообщается в Никоновской, Лебедевской, 3-й Псковской летописях. Заказчиком его, как повествует Никоновская летопись, являлся сам Иван Грозный. Он дал средства на строительство и повелел: освятить храм во имя Живоначальной Троицы. Организацией же строительства занимался псковский воевода Ждан Андреевич Вешняков, участвовавший в штурме города Сыренска. Именно он выбрал село Доможирку, как место для возведения храма. Он же, надо полагать, указал храм-образец (возможно это церковь Благовещения с Запсковья), определив архитектурный облик Троицкой церкви. Судя по записям русских летописей царь оставил Ждана Вешнякова и его боевого товарища Павла Заболоцкого «устроять» в Ливонии церкви и крепости, что он в дальнейшем и делал. Указ о строительстве храма после победы вез с жалованьем к войскам родной дядя Митрополита Филиппа (Колычева), замученного впоследствии Малютой Скуратовым, стольник Григорий Семенович Колычев. Подробнее... Церковь свт. Николая Чудотворца (Каменный Конец) [ править править код ] Церковь свт. Николая Чудотворца Адрес: Псковская область, Гдовский район, село Каменный Конец. |
| – Чего это ты, гражданин Борин, понастроил? – обратился он к отцу Василию. – Как чего? Все, что нужно в хозяйстве. – Какое у тебя хозяйство? Тебе разрешили дом для проживания построить, а ты целых четыре отгрохал. – Никак нет. Один, а не четыре. – Какой же один! А это что? – Это гараж. – Зачем тебе гараж? У тебя и машины нет. – Зато у вас есть. Вот щас поставим, и никто не угонит. – Не надо никуда ставить. И так не угонят. Проверяющие подошли ко второму дому. – А это что за дом? – Это, граждане начальники, не дом, а техническое сооружение – водокачка. – Какая еще водокачка, когда жилой дом?! – Это только кажется. Мы водокачку так оборудовали, чтоб, к примеру, вам отдохнуть где было. Вот зайдете, мы вам чайку подадим. Попьете и отдохнете, как люди. – Ты нам зубы не заговаривай. Мы не отдыхать приехали. – А это что такое? – начальники подошли к третьему дому. – А это, дорогие мои, морг. – Какой еще морг? – Натуральный. Мертвецкая, значит. К примеру, помрете вы. Не дай Бог, конечно. Куда же я вас дену? А тут – пожалуйста. Красота. Лежи – не хочу. Я вас и отпою. На то я и поп. На то она и церковь. Всякий человек покойником бывает. Начальником не всякий. А покойником – извините, товарищи… После этой тирады начальники, плюясь и чертыхаясь, завалились в храм. Оглядели обшарпанные стены, залатанные на скорую руку проломы в стенах и крыше и, не испытав никакого удовольствия от увиденного, пошли за ограду. Отец Василий напрасно приглашал их чайку попить. На его счастье матушка Варвара накормила их великолепным обедом в монастыре, куда они заехали по пути в Васк-Нарву. Пить чай у отца Василия они отказались. Главный потребовал документы на новострой. – Это вы, дорогой Валентин Степанович, у старосты требуйте. Я в этом ничего не понимаю. Главный начальник в сопровождении самого въедливого чиновника, который все время что-то нашептывал ему на ухо, тронулся через песчаное поле к дому старосты. Остальные члены комиссии остались у машин курить. Отец Василий забрался на каменную ограду и, крестя им спины напрестольным крестом, стал в голос молиться: |
| А его ежевечерние беседы и рассказы тоже были своеобразной проповедью – бесхитростной и мудрой. Он просто рассказывал о том, что видел, чему был свидетелем, на какую мысль его навел тот или иной случай. Он учил народ приглядываться ко всем проявлениям жизни: – Смотрите вокруг внимательно и читайте книгу, написанную Самим Господом Богом. Только внимательно читайте. У меня вот нет времени смотреть по сторонам. Только ваши физиономии вижу. Но и от вас многому учусь. А вчера наблюдал за мальчишкой с удочкой. Сидит и на поплавок смотрит. А что такое поплавок? Это же мне подсказка, что поп должен быть ловок. Ловким. Господь первыми призвал рыбарей. И чудеса у него были многие связанные с рыбной ловлей. И статир из рыбы достали. И сто пятьдесят и три больших рыбин, по глаголу Его, вытащили апостолы. А ведь без Него трудились впустую. И рыба «ихтиос» была тайным знаком христиан. Вот и каждый священник тоже рыбак: из моря греха вылавливает погибающие души и должен вести их ко спасению. Так что мне, попу, на роду написано сидеть у Божией реки и следить за поплавком. Отец Василий показал, что духовный мир реален. И главное – что вера и любовь живы в нашем безлюбом, катящемся в пропасть мире. И только эта вера удерживает нас от окончательной гибели. Я был у отца Василия пять раз. Дважды гостил у него по месяцу. Один раз привозил к нему двух священников из Омской епархии – с ними я познакомился во время съемок фильма о Сибири. В последний раз навестил его с одной знакомой. Она хотела привезти к нему больного сына. Мы сидели в его каморке. Нам подавала чай молоденькая девушка с очень приятным кротким лицом. Когда она вышла, батюшка спросил меня: – Не узнал? – Кого? – Любушку. – Какую Любушку? – Ту самую, которая десять мужиков заваливала. – Десять – не видел, а четверых точно валила, как малых деток. А где она? Что с ней? – Да вот же она. В комнату снова вошла миловидная барышня. Она улыбнулась: – Не помните меня? А я вас помню. И за Петю вашего молюсь. – Ну, конечно, помню, – сказал я не раздумывая. |
| Васкнарва (Vasknarva). Пюхтицкий монастырь. Ильинский скит. Церковь Илии Пророка. Церковь. Действует. Престолы: Илии Пророка Архитектурные стили: Эклектика , Русский стиль Год постройки:Между 1867 и 1873. Архитектор:И.П. Маас Адрес: 41001 Vasknarva, Alajõe vald, Ida-Virumaa Координаты: 58.997637, 27.73744 Проезд: из Йыхви автобусами 545 Kohtla-Järve–Jõhvi–Vasknarva и 546 Kohtla-Järve–Jõhvi–Gorodjonka (автобусом 546 можно также проехать от Пюхтицкого монастыря). Следует иметь в виду, что автобус 546 заходит в Васк-Нарву только на пути в Городёнку, а на обратном пути проходит мимо. ... нажмите чтобы увидеть полное описание проезда из Йыхви автобусами 545 Kohtla-Järve–Jõhvi–Vasknarva и 546 Kohtla-Järve–Jõhvi–Gorodjonka (автобусом 546 можно также проехать от Пюхтицкого монастыря). Следует иметь в виду, что автобус 546 заходит в Васк-Нарву только на пути в Городёнку, а на обратном пути проходит мимо. Поэтому, приехав этим автобусом утром в Васк-Нарву, обратно можно уехать только вечерним автобусом – или же выходить на трассу, по которой идет обратный автобус Изменить описание Добавить фотографии Карта и ближайшие объекты Добавить статью Трехпрестольный Ильинский храм, северный придел - святителя Николая; южный - Иоанна Предтечи, сооружался по проекту академика Ивана Петровича Мааса, и первоначально имел деревянный центральный восьмерик с восьмью окнами. Первое освящение центрального престола состоялось 18 (31) дек. 1873 г. После 1892 г. деревянный восьмерик был разобран и устроен каменный, по проекту А. Эдельсона. Кирпичный четырехстолпный пятикупольный трехапсидный храм, оштукатуренный и побеленный, с трехъярусной шатровой восьмигранной колокольней над притвором, в традициях древнерусской архитектуры, с высотой креста центрального купола 30 метров и колокольни - 36 метров, был один из богатейших храмов в Эстляндской губернии и Рижской епархии. Основу здания составляет крупный кубический объем четырехстолпного храма, над центральной частью которого поставлен восьмигранный световой барабан с луковицеобразным куполом, и четырьмя глухими главами по углам. С притвором храм соединяется небольшой трапезной. В северном и южных приделах устроены порталы. В храме был пятиярусный иконостас. |
|
|
