| Архимандрит Гурий приложил огромные усилия для обращения в Православие язычников. Его труды по переводу Священного Писания на китайский язык неоценимы. Кроме того, им переведены Псалтырь, Требник, катехизис и другие богословские книги и учебники. По смирению свои поучения к новообращенным он опубликовал под названием «Беседы сельского священника с прихожанами». В 1860 году за усердные труды в миссии ему был вручен орден св. Анны 2-й степени. В 1861-м его наградили бриллиантовой панагией. В Китайской миссии отец Гурий провел в общей сложности, включая подготовку и переезды, около двадцати лет, усердно просвещая языческое население светом православной веры. За свои апостольские труды, которые послужили основой для миссионерства епископа Николая (Касаткина) , равноапостольного просветителя Японии 788], архимандрит Гурий награжден орденом св. князя Владимира 3-й степени и пожизненной государственной пенсией (1500 рублей в год). В 1865 году, по возвращении на родину, архимандрит Гурий был назначен настоятелем московского Симонова монастыря. Эта знаменитая обитель была основана в 1370 году преподобным Феодором, учеником Сергия Радонежского. Название свое она получила по имени инока Симона (в миру боярина Ховрина), на землях которого была построена. Мощные оборонительные укрепления монастыря позволяли выдерживать неоднократные набеги татарских орд и польско-литовских захватчиков. Многие видные деятели Русской церкви получили здесь духовное воспитание: патриархи Иов, Гермоген, Иосиф, Иоасаф 2, а также московские митрополиты Варлаам и Геронтий. Тут подвизался и писал свои труды преподобный Максим Грек . На территории монастыря похоронены герои Куликовской битвы монахи Пересвет и Ослябя, князья Урусовы, Бутурлины, Татищевы, Нарышкины, Мещерские, Муравьевы, Бахрушины. В скором времени, в начале 1866 года, архимандрита Гурия назначили настоятелем посольской церкви в Риме. Получив указ, он проживал в Александро-Невской Лавре, готовясь к дальней дороге. Ему нужен был келейник, который мог бы сопровождать его на новое место служения. Насельники Лавры познакомили отца Гурия со студентом Московского университета Николаем Городецким. Знание языков, солидная внешность Городецкого обратили на себя внимание. По предложению отца Гурия он принял монашество с именем Флавиан 4 и диаконский сан. Впоследствии иеродиакон Флавиан4 сопровождал отца Гурия в Рим, а затем и в Симферополь. |
| Василий 3 февраля 2018, 17:39 Елена 5 февраля 2017, 15:10 " грехом является давать в долг под проценты своему ближнему по вере,тоесть православному!Банковская система здесь нипричем. " Не причем??? Удобная позиция!)) Но увы, шаткая и уязвимая! На самом деле происходит вот что. Вы даете деньги банку, банк дает ваши деньги вашему ближнему под проценты. Т.е. ВЫ даете свои деньги ближнему под проценты, просто не напрямую, а через посредника. Это что-то меняет? Вера Махлаева 8 февраля 2017, 15:46 Преподобный отче Максиме моли Бога о нас! Елена 5 февраля 2017, 15:10 Насколько я знаю(может ошибаюсь)грехом является давать в долг под проценты своему ближнему по вере,тоесть православному!Банковская система здесь нипричем.Если я ошибаюсь-аргументируйте!Спаси Господи! elitsy+pravoslavie TEMA 5 февраля 2017, 08:03 про Орла хотел бы поспорить. его легко превосходит Птица-динозавр, КАЗУАР! (только нелетает, видать если-бы летал,страшно было-бы) . а самая высоко летающая птица это - Горный Гусь. P.S Орел — птица не только сильная и гордая, и жестокая.. надежда 5 февраля 2017, 06:14 Нет ну и что банки? Не хочешь не ходи туда. Живи без них никто не заставляет. Но бывает они все равно очень выручают! Это выбор каждого свой, что обсуждается? lyudmila Toll 5 февраля 2017, 05:18 Преподобне отче Максиме моли Бога о нас Юрий Игнатов 4 февраля 2017, 19:18 Конечно, нынешняя банковская система есть гнилой плод каинитского ума. Каиниты придумали деньги со всеми, вытекающими из этого ,последствиями. Ведь в Царствии Небесном денег нет! Это ли не ответ? Ну а пока мы живем в этом мире. Алла, давайте в долг просящему и от хотящего занять не отворачивайтесь. Давайте столько, сколько будет не жалко, если не вернут. Марина 4 февраля 2017, 18:42 Максим Грек писал, простыми словами формулируя ответы на вопросы, которыми мы уже не один век " мучаем " священников. Нет и не может здесь компромиссов, потому все - в заповедях: нет двусмыслия или компромиссного решения. Дверей в вечность только две... Вадим 4 февраля 2017, 09:25 |
| Днем все, кто имел хоть немного сил, работали в поле, а вечерами усердно трудились дома. Освещали избу лучиной. В памяти будущего инока запечатлелся образ отца, плетущего лапти, и матери с сестрой, занятых починкой одежды. Три брата тоже помогали старшим. Хозяйство было небогатое, поэтому старший брат, повзрослев, уехал в Петербург и открыл там свой трактир. Второй брат остался вести хозяйство, а Иван отпросился в монастырь. Сестра, вероятно, вышла замуж, и как знать, может быть племянники отца Иоанна до сих пор еще живут в Тверской области. Грамоте Иван учился вместе со своими братьями и сестрой. Их учителем стал объезжавший избы крестьян портной, занимавшийся шитьем шуб. Сестра оказалась способной, грамота давалась ей легко. Ивану приходилось труднее, но со временем и он одолел учение. Еще в детстве Иван стал задумываться о том, «как спастись». Отец Иоанн вспоминает, что он тогда покупал жития святых – книжечки, стоившие по нескольку копеек, – и потом с большим интересом их прочитывал. Вместе со своим другом, «близким по духу», он путешествовал по монастырям. К святым местам Ивана влекло уже с раннего детства. Как рассказывал отец Иоанн, его родители несколько раз совершали паломничества, в том числе и в монастырь преподобного Иосифа Волоцкого 3 , и брали его с собой. Иосифо-Волоколамский монастырь находился в Московской губернии, в восемнадцати верстах от города Волоколамска. Монастырь был основан еще в конце XV века. Особенностью этой обители была давняя рукописная традиция. Преподобный Иосиф, основатель монастыря, не только переписывал богослужебные книги, но и сам составил книгу «Просветитель» против ереси жидовствующих. Последователи святого продолжали его труды ради духовного просвещения иноков и мирян. Волоколамский монастырь был также местом содержания важных государственных узников. Свергнутый с престола царь Василий Шуйский был сослан в эту обитель. Заслуживает внимания сообщение монастырской летописи о том, что сюда был сослан преподобный Максим Грек 4 , которому в свое время было поручено исправление ошибок, содержавшихся в богослужебных книгах. |
| Из дошедших до нас сведений о соборе над Максимом греком , происходившем в 1531 году, мы знаем, что в то время в казне великого князя Василия III были русский перевод жития пресв. Богородицы, составленного Метафрастом, и кормчая книга в редакции инока князя Вассиана Патрикеева. На соборе этом Максим грек говорил митроп. Даниилу: «переводил есми, господине, то житие преч. Богородицы, Метафрастово творение с Селиваном старцем да с Михаилом с Медоварцовым, а то житие Михаило Медоварцов и себе списал, а Исак Собака списал то житие князю Васьяну старцу да и правила Васьяновы. И Васьян то житие и правила Исакова Собакина письма дал великому князю, и ныне то житие и правила у великого (князя) в казне». Слова Максима грека оказались совершенно верны: когда митрополит послал к великому князю «по то житие, что ему дал старец Васьян», – Василий III «велел того жития доискаться, да и к митрополиту прислал» 495 . Вероятно, эта рукопись жития преч. Богородицы после суда была возвращена опять в великокняжескую казну и след. вместе с Вассиановой кормчей могла быть и в казне царя Ивана IV. – Антоний Поссевин, по его собственным словам в письме к герцогу тосканскому (в 1605 г.), в бытность свою в Москве в 1581 г. поднес царю Ивану IV греческий перевод деяний Флорентийского собора в богатом переплете и много «сербских книг» 496 . – О диаконе Исаии с Каменца-Подольского известно между прочим, что он прислан был в Москву испросить у царя Ивана IV – «из царской книгохранительницы на спись» библию, беседы св. Иоанна Златоустог о на евангелие Матфея, переведенные иноком Селиваном под руководством Максима грека , и житие преп. Антония печерского. Мы не имеем сведений о результатах сего посольства и не можем сказать были ли даны все эти рукописи диакону Исаии; мы можем только думать, что все эти рукописи были в библиотеке царя Ивана IV, что имели основание посылать к царю Ивану IV 497 диакона Исаию с просьбой о даче поминутых рукописей. А из описи царской казны начала XVII в. мы знаем, что одна из этих книг, именно житие преп. |
| Можайская страница биографии Святителя Макария может быть дополнена рядом косвенных данных. Как настоятель обители, архимандрит Макарий, несомненно, совершал монашеские подвиги в Лужецком монастыре. И хотя число и имена постриженников нам неизвестны, — примечателен тот факт, что уже став Митрополитом, он приближает к себе некоторых иноков из Можайска. Вероятно, это и были его постриженники, а произойти это могло вскоре после митрополичьего посещения Лужецкой обители в 1544 году 31 . Настоятель Можайского Лужецкого монастыря в 1551 году архимандрит Кассиан в последующее время около десяти лет был казначеем у Митрополита Макария. Он скончался незадолго до Святителя, 28 апреля 1563 года, и был погребен в Лужецкой обители 32 . Другим митрополичьим казначеем был лужецкий старец инок Иосия 33 . В Лужецком монастыре был погребен и келейник Святителя, старец Силуан 34 . Таким образом, в XVI веке здесь сохранилась монашеская традиция, восходящая на Руси к Киево-Печерскому монастырю, по которой постриженник обители, несший послушание вне ее стен, погребался в ней после своей кончины. Наиболее известным постриженником лужецкого архимандрита Макария был инок Гурий, ставший в 1544 году настоятелем обители 35 . Впоследствии он некоторое время был настоятелем Троице-Сергиева монастыря (1552–1554) 36 , а затем святительствовал на Рязанской кафедре (1554–1562) 37 . Лужецких постриженников в окружении Митрополита Макария было, несомненно, больше. Будучи казначеями, писцами, ключниками и др., они разделяли вместе с Митрополитом Макарием его повседневные труды. Учитывая древнюю монашескую традицию, по которой настоятель обители являлся также духовником братии, можно предположить, что святитель Макарий нес подвиг духовничества для своих постриженников, будучи уже в сане Митрополита. Его постриженники явились связующим звеном между Святителем и Можайским Лужецким монастырем. Краткий период настоятельства архимандрита Макария в Можайске совпал с рядом знаменательных исторических событий того времени. В 1525 году в Москве был осужден на Соборе и сослан в Иосифо-Волоцкий монастырь преподобный Максим Грек, а его келейник Афанасий был заточен в Пафнутиево-Боровский монастырь 38 . В это же время великий князь Московский Василий III развелся с Соломонией Сабуровой и вступил во второй брак с Еленой Глинской 39 . |
| Н.В. Синицына, как и Н. К. Никольский , высказывала в своих исследованиях мнение, что скит – это фактически идиоритм, т.е. особножитие 23 . Ф. Лилиенфельд, наоборот, считает, что в скитской форме монастырского жития можно найти много черт общежительности 24 . Таким образом, проблема, что можно считать скитом, остается в историографии нерешенной. Чтобы понять, что есть скит и какой тип монастыря устраивал на Руси преподобный Нил Сорский , необходимо рассмотреть традицию скитского жития и Нило-Сорский скит в русле этой традиции. В исторических исследованиях неоднократно отмечалось, что в своей монастырской деятельности преподобный старец руководствовался собственным опытом, полученным на Афоне «и в странах Царьграда», о чем он сам пишет в 11-й главе сочинения «О мысленном делании», а также святоотеческими творениями (этот вопрос затронут в книге В.С. Иконникова « Максим Грек в России», его касались В. Ключевский , А.С. Архангельский , из современных исследователей – Н.В. Синицына) 25 . Это бесспорно. Но необходимо конкретное исследование святоотеческих традиций и собственных особенностей устройства Нило-Сорского скита. Важное открытие в этом направлении сделала Ф. Лилиенфельд, установившая стилистическое и содержательное сходство «Предания» преподобного Нила Сорского и «Правил» преподобного Саввы Освященного, а это, по ее мнению, говорит о том, что преподобный Нил Сорский был хорошо знаком с устройством палестинской Лавры преподобного Саввы Освященного 26 . Рассмотрим вопрос о святоотеческих традициях устройства Нило-Сорского скита шире. Сравним принципы его местоположения, планировки, богослужебный, дисциплинарный Устав, внутренний распорядок жизни, хозяйственный уклад с устройством древних скитов. 2. Нило-Сорский скит в сравнении с устройством древних скитов Местоположение скита Зримой особенностью всех скитов является их местоположение. Если киновии, более раскрытые миру по своему характеру, как правило, стоят на открытых возвышенностях с плодородной почвой, в окружении озер и рек, то скиты и лавры, как и кельи отшельников, обычно устраивались в «пустыни». Так могли называться горные ущелья, лесные дебри – главное, это были места необитаемые, пустынные, труднодоступные и малопригодные для жизни. Показательно сравнение местоположения афонских скитов и общежительной Лавры преподобного Афанасия Афонского . В своей книге «Второе посещение Святой Афонской Горы» Василий Григорович-Барский отметил, что Лавра святого Афанасия стоит «на равном и прекрасном месте», «седит при воде здравой, текущей изобильно от спуда Афона». «Обитель она много содержит места. Ни в чем есть оскудна, но всем изобильна» 27 . Афонские скиты, напротив, располагались в местах труднодоступных и «скорбных». О своем путешествии в скит Капсокави Григорович-Барский пишет так: «Идох же три дни зело нуждным, жестким и прискорбным, отчасти же и ужасным путем, по сухом и остром камени» 28 , место скита «есть сухо и голо, и знойно в лете дозела» 29 . |
| Сие разсуждение не стостоит в одних догадках. Ибо, как толко русския князи свергли с себя тягость татарския власти, первое их было попечение о благочинии церковном. Великий князь Василий Иоаннович, отец великаго Государя царя Иоанна Васильевича, усмотрел своим бдительным оком некоторыя вшедшыя в церковныя книги неисправности. И для того по совету преосвященного Варлаама митрополита Московскаго, 7020 году от рождестав Христова 1512 послал граммату со многою милостынею во святую Афонскую гору, требуя, чтоб святогоския отцы прислали в Россию такого человека, которой бы мог в России исправить церковныя книги. И по сему требованию прислан ученый муж Максим, родом грек, монах Ватопедския обители, в греческом и славенском языке искусный. Он был принят на Москве честно, и повелено ему жить в Чудове монастыре, где многия русския церковныя книги с греческих действительно и исправлял: что свидетельствуют оставшыяся по нем сочинения во многих библиотеках наших обретающыяся. Но немного успел сей разумный муж, ибо по некоторым клеветам он неповинно сослан был в заточение в монастырь, по приезде своем в Москву в десятой год, в котором в заточении благочестиво и скончался. А через то поправление книг воспрепятствовано. Когда таким образом начатое Максимом книг исправление пресеклося, Благоверный Государь Царь Иоанн Васильевич, сын Благовернаго Великаго Князя Василия Иоанновича, святое родителя своего намерение не оставил принять в разсуждение: и для того собрал в Москве собор из свех российских архиеерев при преосвященном всея России митрополите Макарии, и оному собору, который обыкновенно называется Стоглавый, предложил следующее: Божественныя книги писцы пишут (у нас) с неисправленных переводов, а написав не правят же: опись к описи прибывает, и недописи и точки непрямые. И по тем книгам церквах Божиих чтут и поют и учатся и пишут с них: что о сем небрежении и о великом нашем нерадении от Бога будет по божественным правилам? Посему благочестиваго царя совету положено определение соборное следующее: Протопопом и старейшим свячщенником и избранным священником со всеми священники в коемждо граде во всех святых церквах дозирати святых икон и священных сосудов, и всякаго церковнаго чину служебнаго и на престоле святых антиминсов дозирати и священных книг, святых Евангелие и Апостол и прочих святых книг, иже соборная церковь приемлет. |
| Говорят, что Максим, увидавши великокняжескую библиотеку, удивился изобилию в ней рукописей и сказал, что такого богатства нет ни в Греции, ни в Италии, где латинский фанатизм истребил многие творения греческих богословов: быть может, в этих словах было несколько преувеличения, по свойственной грекам изысканной вежливости. Максим приступил к делу перевода Толковой Псалтыри; так как он по-русски еще не знал, то ему дали в помощники двух образованных русских людей: один был знакомый нам толмач Димитрий Герасимов, другой - Власий, исправлявший прежде того дипломатические поручения. Оба знали по-латыни, и Максим переводил им с греческого на латинский, а они писали по-славянски. Для письма приставлены были к ним иноки Сергиевой Лавры: Силуан и Михаил Медоварцев. Через полтора года Максим окончил свой труд; кроме того, перевел несколько толкований на Деяния Апостольские и представил свою работу великому князю с посланием, в котором излагал свой взгляд и правила, которыми руководствовался. Затем он просил отпустить его на Афон вместе со своими спутниками. Василий Иванович отпустил спутников, пославши с ними и богатую милостыню на Афон, но Максима удержал для новых ученых трудов. Не так легко было иностранцу выбраться из Москвы, как въехать в нее, если этого иностранца считали полезным в московской земле или почему-либо опасным для нее по возвращении его домой. С этих пор судьба Максима, против его воли, стала принадлежать русскому миру. Он продолжал заниматься переводами разных сочинений и составлял объяснения разных недоразумений, относившихся к смыслу священных книг и богослужебных обрядов; например, объяснял, что слова в конце Иоаннова Евангелия о невместимости в целом мире книг, в которых были бы подробно изложены деяния Иисуса Христа, следует понимать не буквально, а в смысле преувеличения; объяснял, что в ектенье о свышнем мире не следует понимать мира ангельского, но должно понимать мир в смысле спокойствия и т.п. Научившись достаточно по-русски, он принялся за исправление разных неправильностей, замеченных им в богослужебных книгах. |
| Итак, Берсень очень недоволен государем; но это недовольство совершенно консервативного характера; с недавнего времени старые московские порядки стали шататься, и шатать их стал сам государь – вот на что особенно жаловался Берсень. При этом он излагал целую философию политического консерватизма. «Сам ты знаешь, – говорил он Максиму, – да и мы слыхали от разумных людей, что которая земля перестанавливает свои обычаи, та земля недолго стоит, а здесь у нас старые обычаи нынешний великий князь переменил: так какого же добра и ждать от нас?» Максим возразил, что Бог наказывает народы за нарушение его заповедей, но что обычаи царские и земские переменяются государями по соображению обстоятельств и государственных интересов. «Так-то так, – возразил Берсень, – а все-таки лучше старых обычаев держаться, людей жаловать и стариков почитать; а ныне государь наш, запершись сам третей у постели, всякие дела делает». Этой переменой обычаев Берсень объясняет внешние затруднения и внутренние неурядицы, какие тогда переживала Русская земля. Первой виновницей этого отступничества от старых обычаев, сеятельницей этой измены родной старине Берсень считает мать великого князя. «Как пришли сюда греки, – говорил он Максиму, – так земля наша и замешалась, а до тех пор земля наша Русская в мире и тишине жила. Как пришла сюда мать великого князя великая княгиня Софья с вашими греками, так и пошли у нас нестроения великие, как и у вас в Царегороде при ваших царях». Максим Грек счел долгом заступиться за землячку и возразил: «Великая княгиня Софья с обеих сторон была роду великого – по отцу царского роду царегородского, а по матери великого дуксуса феррарийского Италийской страны». «Господин! какова бы она ни была, да к нашему нестроению пришла», – так заключил Берсень свою беседу. Итак, если Берсень точно выражал взгляды современного ему оппозиционного боярства, оно было недовольно нарушением установленных обычаем правительственных порядков, недоверием государя к своим боярам и тем, что рядом с боярской думой он завел особый интимный кабинет из немногих доверенных лиц, с которыми предварительно обсуждал и даже предрешал государственные вопросы, подлежавшие восхождению в боярскую думу. Берсень не требует никаких новых прав для боярства, а только отстаивает старые обычаи, нарушаемые государем; он – оппозиционный консерватор, противник государя, потому что стоит против вводимых государем перемен. |
| Непосредственно за ними следуют Аполлинарий и Астерий – мужи, исполненные всякой премудрости и благочестия. Из них Аполлинарий был епископом в Лаодикии Сирской, современник Василию Великому и Григорию Богослову и сообщник их и споборник в истине благовествования, как явствует из истории Филосторгия арианина, где говорится: «Аполлинарий процветал в то время в Лаодикии Сирской, Василий – в Кесарии Каппадокийской и Григорий в Назианзе; эти три мужа ратоборствовали тогда за единосущие, поборая иносущие, и много превзошли всех, прежде меня и потом при мне защищавших ересь; Афанасий же в сравнения с ними считается как бы отроком». Так пишет об Аполлинарии Филосторгий арианин. Следовательно, Аполлинарий этот не есть еретик, но православный, современник Василию и Григорию и защитник истины. Астерий также известен как один из достигших в то время высочайшей мудрости. По словам блаженного Фотия, Патриарха Константинопольского , Астериев было одновременно два: один – поборник арианского нечестья, а другой был воспитан в догматах благочестия, который молодым пришел к великому Иулиану, опытно проходил иноческую подвижническую жизнь и впоследствии был настоятелем иноческой обители. Этот в своих сочинениях везде утверждает догматы православия, доказывая присносущие Божия Слова и вечное Его с Отцем пребыванье. Итак, относительно толкования, возводящего к высочайшему разуму, поименованные мужи превосходят других. В объяснении же иносказательного смысла пророчеств и касательно православия, каковое направление толкования приносит наибольшую пользу слушателям, так как ученье это переходит в их нравы, в этом преимущество пред всеми прочими принадлежит Василию Великому и Златоусту, которых слава относительно премудрости и святости, их склад речи, премудрейшие и прекрасные их толкования, настолько всем известны, что в настоящем слове не видится для меня необходимости говорить об этом уже знающим. Ибо вся земля и море и все острова преисполнены их святостью и богодарованною им премудростью и разумом, и нет никого, кто бы не слышал этих богогласных труб. Поэтому, я рассудил почтить молчанием сих равноангельных мужей. |
|
|
