| Алексию, прп. Сергию, прп. Никону, свт. Ионе, Стефану Пермскому, службы на перенесение мощей свт. Петра; Михаил, в мон. Илия, Тучков и инок Макарий по поручению митр. Макария (1542–1564 г.) написали службы, первый — св. Александру Невскому, второй прп. Макарию Калязинскому († 1483 г.) 17 марта; Иродион, ученик прп. Александра Свирского († 1553 г.) и игумен его обители, написал службу ему на 30 авг.; царевич Иоанн, сын царя Иоанна IV, написал службу прп. Антонию Сийскому († 1557 г.) 7 дек. [ 215 ]; Киприан, митр. Крутицкий († 1635 г.), написал службу на перенесение ризы Господней 10 июля; Епифаний Славинецкий († 1675 г.), вызванный из Киевской академии в Москву при патр. Никоне для исправления и перевода книг, написал канон свт. Алексию 12 февр.; свт. Димитрий, митр. Ростовский († 1709 г.), написал службу свт. Гурию 4 окт. [ 216 ]; Феофан Прокопович архиеп. Новгородский († 1736 г.), должно быть, написал, по поручению имп. Петра I, службу на память Полтавской победы 27 июня и на перенесение мощей св. Александра и заключение мира со шведами — 30 авг. (первую — может быть, Феофилакт Лопатинский († 1741 г.)). Латинская гимнография IX–XIV bb. дали много и для латинской гимнографии, ожившей после неблагоприятных для нее течений в VI–VIII b. (см. выше, стр. 304, 334) в лице Беды Достопочтенного († 735 г.; его Liber hymnorum утеряна) и вслед за греческой заменившей теперь древне-классический метрический размер тонико-силлабическим (см. выше, стр. 333). Важнейшие песнописцы: Павел Варнефрид, по прозв. Диакон, монах Монтекассинский (в Италии, † ок. 790 г.), написал 3 гимна на праздники Предтечи; Алкуин, аббат Турский, придворный ученый Карла Великого († 807 г.), написал sequentia (гимн между чтением Апостола и Евангелия на миссе, припев к аллилуиа) Арх. Михаилу; Павлин Аквилейский († 802 г.) — автор нескольких гимнов ап. Петру и Павлу; Рабан Мавр, аббат Фульдский, затем архиеп. Майнцский († 856 г.), написал гимны Арханг. Михаилу и Рафаилу, всем святым, и должно быть, на Пятидесятницу (приписывемый имп. |
| выше, с. 369). Важнейшие песнописцы: Павел Варнефрид, по прозв. Диакон, монах Монтекассинский (в Италии, † ок. 790 г.) написал 3 гимна на праздника Предтечи; Алкуин, аббат Турский, придворный ученый Карла В., † 807 г., написал sequentia (гимн между чтением Апостола и Евангеля на миссе, припев к аллилуиа) арх. Михаилу; Павлин Аквилейский † 802 г. – автор нескольких гимнов ап. Петру и Павлу; Рабан Мавр, аббат Фульдский, затем архиеп. Майнцский († 856 г.), написал гимны арх. Михаилу и Рафаилу, всем святым, и должно быть, на Пятидесятницу (приписывемый имп. Карлу В.); папа Иннокентий III († 1216 г.) – гимн на Пятидесятницу; (с. 464) знаменитый богослов Фома Аквинат († 1274 г.) – гимны на Пасху и на праздник Тела Христова; Джакопоне да Тоди († 1306 г.) автор Stabat mater. Вошло в богослужение и несколько гимнов XV и даже XIV в. 1791 . Дисциплинарная часть уставов С самого появления отшельничества и монашества, богослужение стало рассматриваться только как одна из составных частей подвига вообще. Весь день инока, да и каждого христианина должен быть богослужением, и церковная молитва служит лишь высшим моментом этого последнего. Поэтому в первоначальных монашеских правилах, например, прп. Пахомия и Саввы, богослужению уделяется очень мало внимания. Не то с IX в. Устав прп. Феодора Студита , насколько его можно восстановить по его сочинениям, а равно древнейшая запись этого устава в так называемом Ипотипосисе, также как Диатипосис пр. Афанасия Афонского , около 14 своего содержания отводят богослужению. Но и здесь оно лишь небольшая составная часть общего подвига. Ктиторские Студийские Типиконы XI в следовательно, веков уже по преимуществу памятники богослужебного характера и дисциплинарная часть в них занимает немного мета. Еще меньше места занимает она в Иерусалимских Типиконах, иногда почти исчезая совсем. Все же, по самой идее православного богослужения и по историческим обстоятельствам его развития, в котором такое большое значение имело иночество, богослужебных устав до сих пор по справедливости не обходится без дисциплинарного элемента, как ни мал он в нынешнем Типиконе по сравнению с его родоначальниками IV-VI веков. |
| Они же частью объясняют быстрое распространение его на севере Италии и по всей Западной Европе. Не только частью, потому что немалую роль сыграло и то, что устав Бенедикта приняло под своё покровительство папство, связавшее судьбу свою с франкской монархией и франкской Церковью. Мы не знаем, с самого ли начала устав Бенедикта был введён в основанных написавшим биографию Бенедикта папою Григорием Великим монастырях в Сицилии и Риме. Но после разрушения Монте-Кассино лангобардами (около 585 г.) монахи его бежали в Рим и поселились около Латерана. Устав Бенедикта утвердился в римских монастырях. Ещё большее значение имело то, что папы, начиная с Григория Великого, с явным сочувствием отнеслись к делу Бенедикта и поняли организацию западного монашества в смысле распространения бенедиктинского устава. Так же смотрела на дело франкская Церковь и франкские государи: объединение и организация монастырского движения казались достижимыми только путём повсеместного распространения устава Бенедикта. Любимый ученик Бенедикта святой Мавр, как сообщает нам упорная орденская традиция, в год смерти своего учителя отправился во Францию, где и основал на Луаре бенедиктинский монастырь (Saint Maur sur Loire, Glanfeuil). Устав Бенедикта во многих монастырях сочетался с какими-нибудь другими или ложился в основу новых правил монашеской жизни, подвергаясь изменениям и переработкам. Такова была общая судьба всех его предшественников. Существеннее, что он распространялся шире и быстрее других в чистом своём виде. Собор 670 г. в Отене говорит, касаясь монашества, только об уставе Бенедикта; Собор 813 г. в Шалоне свидетельствует своими актами о его почти безраздельном господстве. Медленнее проникал бенедиктинский устав в Испанию, где ему пришлось бороться за преобладание с популярным местным уставом святого Фруктуоза (около 660 г.). В Германии распространение бенедиктинцев, хотя и начавшееся несколько позже, чем во Франции, привело к такому же их преобладанию уже к концу VIII века. Но здесь мы сталкиваемся с миссионерскою деятельностью английских и ироскоттских монахов, среди которых бенедиктинство утвердилось благодаря посланной Григорием Великим миссии Августина. |
| Точку зрения Ратрамна поддержали архиепископ Майнцкий Рабан Мавр (776/784–†856), его ученик аббат Рейхенаусского монастыря Валафрид Страбон (ок. 808–849), диакон Флор Лионский (†ок. 860) и Христиан Друтмар. Одним из противников евхаристического реализма был Иоанн Скот Эриугена (810–877). Он являет собой яркий пример человека, для которого стёрты чёткие границы между богословием и философией. Он вполне рационалист, отвергающий значение авторитета в области церковного учительства. Свой «разум он ставил над авторитетом... Даже авторитет Отцов Церкви, стоявших над и вне всякой критики, он признавал лишь постольку, поскольку в их научных трудах таились сокровища человеческого разума. Он утверждал и то, что Причастие не что иное, как воспоминание о последней Вечери, проведённой Иисусом со своими учениками» 15 . Мнение Ратрамна укоренилось в Британии. В других местах, особенно в ближайших к Риму, господствовало учение Пасхазия Радберта, которого католики почитают как святого. В середине XI века евхаристический спор в Европе возник с новой силой. Это вызвано было появлением ереси архидиакона Беренгария Турского (1005–1088), продолжателя традиции Ратрамна. Подобно своему идейному предшественнику, Беренгарий различал внешнюю и внутреннюю стороны в Таинстве Евхаристии. Внешняя, видимая часть (хлеб и вино), по его убеждению, есть лишь «образ (figura), знак (signum) или залог (pignus) Тела и Крови Господа» 16 . Вопреки Радберту, Беренгарий отвергал тождественность евхаристических Плоти и Крови с Плотью и Кровью Христа как исторической Личности и учил о «духовном, интеллектуальном Теле» Спасителя в Евхаристии 17 . По мысли еретика, освящённые хлеб и вино называются Телом и Кровью Господа не в собственном смысле, но потому, что, глядя на них, верующие воспоминают Христа, распятого на Кресте Плотию и пролившего Кровь во искупление грехов всего мира. Истинными Плотью и Кровью Святые Дары, по Беренгарию, признаются не по существу самих Даров, но лишь по вере вкушающих, тогда как по существу освящённые Дары – всё те же хлеб и вино. |
| Решил пройтись по монастырю — вспомнить, с каким чувством он начинал здесь свой путь. Вышел ночью — постоял у монастырской звонницы. Именно здесь его когда-то пугали бесы: было у него послушание сторожа, и он должен был ночью ходить по монастырю… Тишина. Братия уже намолилась и крепко спит, а кто-то все еще подвизается — кое–где в мутных окнах келий мерцает свет, потом — посреди ночи вдруг вспыхивает огонь в окне наместника, погорит, погорит с полчаса и опять погаснет. И вот ходит юный чернец–сторож по ночному монастырю туда–сюда, туда–сюда. И вдруг слышит он оглушительный грохот, словно кто бьет железом о железо — крыши дрожат. Заунывный отзвук вдали. Землетрясение. Ужас. Кровь стынет в жилах, волосы становятся дыбом на голове. Хочется кричать от страха, забиться в закуток, закрыть глаза… Старец Игнатий успокаивал его: — Это бесы тебя пугают, а ты не бойся. Гонят тебя, а ты стой на месте. Читай «Живый в помощи Вышнего» — и они пропадут. Пошел Дионисий и на хоздвор: здесь он когда-то нес послушание на курятнике и в коровнике — убирал навоз. Это так отец Нафанаил его поначалу смирял: ишь, столичная штучка, профессорский сынок, белые ручки, тонкая кишка… Наведывался к нему: — Ну как? Не имеешь ли чего против нас? А Дионисий ему в ответ: — Спаси вас Господи, отец наместник! Что же я могу против вас иметь? Здесь благодать, свежий воздух, коровки, целебный навоз! Отправился Дионисий и на Афонскую горку. Забрался в беседку, сел на перила. Когда-то здесь, возле этой беседки, он изготавливал угольные таблетки для кадила. Угольная пыль оседала на нем, и он был черен, как мавр. Мать, когда она приехала в монастырь и ее провели к нему, не узнала его: — Не знаете ли, — спросила она у черномазенького послушника, — где здесь можно найти инока Александра? Это мой сын. Много чего радостного вспомнил теперь Дионисий, обходя монастырь, но оживить не смог — это все уже в нем затвердело, поросло быльем, словно умер в нем этот молоденький послушник, этот Сашенька, этот Александр. Стал жития святых читать. В первом же — святой Ирины — лошадь человеческим голосом разговаривает. И вот раньше Дионисия бы это ничуть не смутило: Господи, да ведь Тебе все возможно! Ты и через ослицу Валаамову, и через облако кочующее, и через чрево китово можешь изречь Свою Истину! А тут Дионисий что-то заколебался. Смущение на него нашло — как так — лошадь заговорила, сказки какие-то, что за образ такой? Совсем худо ему стало. Даже слег он. Лежал на своей лавке в келье, заложив руки за голову, и смотрел в потолок. |
| Однако вопрос о том, как согласовать это убеждение с текстом Мк. 13:32, где Христос прямо говорит, что день его второго пришествия ему не известен, так и не получил окончательного решения. Во второй части статьи мы покажем, что результаты новозаветной библеистики, полученные в конце девятнадцатого века и подтвержденные в двадцатом, еще более усложнили эту проблему – настолько, что она стала практически неразрешимой. ПРИЛОЖЕНИЕ Перечень объяснений речения Мк. 13:32 в святоотеческой и средневековой богословской литературе 1. Господь этим изречением хотел показать, что не сам он не знает этой тайны, но что Отец первенствует в знании, сообщая его Сыну ( Upuheй,Adv. Haer. II, 28, 6; Василий Великий, Epist. 236; ad Amph.; АмфилохийИконийский , Sent. et excer. VI; Дидим, De trin. III, 22; Григорий Богослов, Or. theol. IV, 16; Фотий , Ad Amph. q. 114; ВалфридСтрабон , Glossa ord. in Mr.; Мальдонат , in Mt. 24:36). 2. Христос знал это как Бог, но не знал как человек ( Тертуллиан, Adv. Prax. 26; Ориген, in Mt. 55; Евстафий, Facundus, Migne, PL, t. 67, col. 795; Афанасий Александрийский, Orat. contra arianos 3; Иларий Пиктавийский, De Trin. 9; Василий Великий, Epist. 236; Григорий Богослов, Or. theol. IV, 15; Григорий Нисский, Contra Apol. 24; Иероним, Contra Pel., 2, 14; Руфин, Migne, PL, t. 48, col. 247; Кирилл Александрийский, in Mt. 24:36; Бл. Феодорит, Repr. 12. capit. Cyr. IV; Леонтий Византийский, De sectis X, 3; Фотий, ad Amph., q. 114; 3. День и час суда нельзя было знать определенно, потому что они были определены Богом только условно ( Ориген, in Mt. 24:36). 4. Поскольку Церковь, тело Христа, не знает этого дня, то и Глава ее может говорить о себе, что не знает его ( Ориген, in Mt. 24:36; Евлогий Александрийский, Phot. Bibl. 230; Григорий Великий, Epist. 1. X, 39; Фома Аквинский, Summa theol. III, q. 10, a. 1). 5. Сыном здесь называется не Господь, а усыновленный народ ( Григорий Турский, Prol. ad Hist. eccl. Franc.; Рабан Мавр, in Mt. 24:36; Фома Аквинский, Summa theol. |
| игорь геннадьевич 26 января 2015, 17:23 кто ваш ближний николай сергеев или придуманная вами россия Александр 26 января 2015, 17:15 Насчет того, что автор хочет стать вторым Тарковским, согласиться не могу. На мой взгляд, автор очень хочет " Оскара " . Для него и Иова за уши притянул, про Кострова забыл. Мавр сделал свое дело (российские оскароносцы выдвинули фильм на " Оскара " ), теперь мавра можно слить. Елена 26 января 2015, 16:46 Огромное спасибо за рецензию! Лучше пока ещё никто не сформулировал. Послушала пару интервью со Звягинцевым, и решила, что смотреть не буду. Это какой-то дикий снобизм замешанный на русофобстве. Особенно противно, что режиссер очень тонко учёл время появления такого фильма (т.е. политический контекст). При таком громадном западном запросе на очернение России - просто странно было бы не рассчитывать на получение Оскара. Это всё равно, что вывешивать грязное бельё своей матери на всеобщее обозрение, когда она болеет. Хамский грех. Вадим 26 января 2015, 16:33 После просмотра осталось ощущение как будто давали на обед мясо, а остался вкус картона. Самая емкая рецензия, выраженная автором статьи: " А «Левиафан»... О чем этот фильм? Да ни о чем. О том, что его автор очень хочет стать вторым Тарковским, да первый мешает. " Некоторым комментаторам: не обманывайтесь! Существует древний тезис: " Кому церковь не мать, тому Бог не Отец! " Николай 26 января 2015, 16:31 Смотрел фильм. Как только начинаешь смотреть,то сразу начинает сильно резать слух трехэтажный мат исходящий из уст главных героев и постоянные возлияния. Если и хотел создатель фильма обличить нашу российскую действительность,то все получилось как-то грубо и пошло. И как-то не по-настоящему. Хотя,на мой взгляд,если смотреть с точки зрения человека привыкшего видеть подобную чепуху сидя перед экраном со стаканом пепси и попкорна, то можно сказать,что фильм интересный.) Юлия 26 января 2015, 16:26 Фильм плох не тем, что показана плохая сторона жизни, а тем, что в ней нет хорошей, нет извечного " но " , которое приходит в сердце человека по мере духовного роста, по мере знакомства человека с Христом. Так, у Достоевского - практически нет положительных героев, но, при этом, в душе идет борьба добра со злом. А в фильме какая-то безнадега, как будто у нас и нет уже ни Веры, ни Бога, ни Любви...Вспоминается, как популярный сериал 90-х " Твин Пикс " освистали, потому что режиссер в конце предопределил победу зла над добром. Мне кажется, что в фильме " Левиафан " не хватает правильного, сильного и доброго итога. |
| В январе 1932 года в статье католика, напечатанной в русском журнале, мы читаем, что создание церкви «восточного обряда» есть подделка. «При помощи этой подделки под Восток они надеются подменить Православие в душах тех, кого они желают поглотить». Это дело ведется в ударном порядке. Но «если взглянуть на положение дела так, как оно, к несчастью, сложилось сейчас, то нужно прямо сказать, что новая политика Рима не имела у православных ни малейшего успеха» и вообще «вне пределов Православия богослужение мертво и не может ничему научить». «Кто не понимает того, что богослужением нельзя пользоваться для какой-то религиозно-психологической вивисекции, те не должны и не могут касаться вопроса о соединении с Востоком». И, в сущности, латиняне, замаскированные под греков, – «вдвойне латиняне» . В заключение «только когда Римская церковь признает существование Православия так, как оно существует само по себе... только тогда можно будет думать о соединении». Единение – это «в существенном единство, – в пререкаемом и спорном – свобода, во всем – любовь» 321 . Ничего этого комиссия «Pro Russia», не желала знать, и в конце 1932 года произошла катастрофа амейцев. В феврале 1928 года деятельность амейцев была ограничена только одной Россией. В Польше господствовал Альбертин. Вынужденно ушел в отставку первый игумен о. Ламберт, и, вопреки традиции ордена, его заместитель не был выбран, а назначен. Журнал подвергся «драконовской цензуре», были сменены редакторы о. Фома Бек, Андрей Лилиенфельд, Ф.Мерсенье. Амейская община раскололась, Рим заставил подчиниться более сговорчивых. «Остальные представители «героического времени» присутствовали взволнованные, но бессильные, созерцая гибель собственной инициативы». Они надеялись, что вихрь пройдет. Но их надежда скоро рассеялась. Амейцев решили подчинить идеологии «восточного обряда» альбертинцев. Великого кардинала Мерсье уже не было. Они остались беззащитными. Часть из них просто ушла в Православие: о.о. Лев Жилле, Арсений (Михей) Ордынцев-Кострыцкий, Мавр (Алексей) Ван-Менебрюке и Владимир Лиминг (1927–1928 гг.). Другие вернулись в свои монастыри. Комиссия «Pro Russia» монастырь временно закрыла. О. Ламберт вынес два процесса в Риме и пересмотр всех своих сочинений, был изгнан из Бельгии и заключен в монастырь строгого устава Анкалька-Пиринеи. Были разогнаны и другие. О. А.Лилиенфельд занялся благотворительной работой среди русских в Бельгии. В сентябре 1932 года перешел в Православие о. Давид Бальфур, известный своими хрониками в «Ирениконе». «Разочарования должны послужить к спасительному пересмотру нашего внутреннего содержания». Чтобы добиться единения, «недостаточно движения, созданного по указанию церковной иерархии... необходимо, чтобы оно вытекало из глубины вселенской совести». Так рассказывает об этой трагедии в недрах католичества иеромонах Александр. Рим желает любовь сочетать с жестокостью. Православия устранить нельзя– этого следовало бы Риму не упускать из виду 322 . 6 |
| В отличие от «Подражания Христу», в «Маленьком саду роз» создатель трактата обращает внимание не только на внутренную жизнь во Христе, он дает намного больше практических советов на тему благочестивого отношения к ближнему, что роднит книгу с ветхозаветными Притчами Соломона и Экклезистом. Главная идея произведения выражена в 4-м пункте 4-й главы: «Тот, кто постоянно занят упражнениями небесными (молитвой и духовными размышлениями), подобен разумному садовнику, который сажает розы и лилии на своём участке, — уготовано ему счастье сладкое, ибо потом он с великой радостью войдёт со святыми ангелами в небесный рай». Михайленко В.Б. Глава 1 О ИСКАНИИ ДОБРОГО ОБЩЕСТВА И УКЛОНЕНИИ ОТ ХУДОГО « Со святыми ты будешь свят; а с развратным и сам развратишься». 1. Любимый брат во Христе, бодрствуй неустанно, иначе соблазнит тебя собрание лжецов и людей лукавых или тех, кто живёт беспорядочно. Приближайся к добродетельным, к тем, кто друзья порядка и хорошо наставлены, к тем, от кого ты услышишь лишь добрые слова, исполненные утешения и наставления. Ибо как незагоревшийся уголь даёт тепло и мерцает, когда бросают его в горящее пламя, так и часто случается, что когда теплохладный христианин общается с благочестивым и ревностным братом — он опять обретает своё рвение и благочестие. И поскольку он возрастает в познании добра, он вновь начинает благоухать сладким ароматом добродетели. Благодаря этому апостолы, следуя за Христом, стали святыми людьми и получили полноту Святого Духа. Благодаря этому Марк, следуя за св. Петром, учился святому Евангелию, которое с большой радостью слушал из самих уст сего благословенного апостола. Благодаря этому, следуя за св. Павлом, Тимофей был научен Святым Писаниям, которые постигал с детства; более того, когда благодать Божья возросла в нём, он был рукоположен в епископы в Ефесе наставником, любившем его так, как отец единственного ребёнка. 2. Благодаря этому Поликарп, ученик святого апостола Иоанна, стал пылким проповедником веры и пострадал со святым Игнатием, претерпев славное мучение. Благодаря этому наш благословенный отец Августин, наставленный и крещёный святым Амвросием, стал славным учителем святой Церкви и обрёл известность по всей земле. Благодаря этому святой юноша Мавр, идя по стопам святого Бенедикта, впоследствии, по благословению Божьему, стал святым аббатом и обрёл известность, — он был добродетелен и творил чудеса. |
| 3. Ирландские и английские монахи не только оживляли и распространяли монашество на континенте. Они же вместе с папством и франкскими государями и Церковью более всего содействовали успехам устава Бенедикта. Прибытие в Англию посланного Григорием Великим Августина организовало Английскую Церковь и поставило её в непосредственную связь с Римом. Сам Августин, его товарищи и прибывшие позже ему на помощь римские монахи основали в Англии целый ряд бенедиктинских монастырей. Августин положил начало монастырю святого Петра в своей епископской резиденции – Кентербери. За этим монастырем последовали Вирмут (674 г.), Ярроу (682 г.) и другие. С юга Ирландии началось постепенное преодоление и самой Ирландской Церкви, своеобразная организация которой мало-помалу уступала формам римской организации, уже ранее завоевавшей Англию. Новое поколение ирландских и английских миссионеров уже было так или иначе затронуто уставом Бенедикта, и прежняя бурная энергия и уважение к далёкому великому Риму соединились с пропагандой бенедиктинского устава. В VI веке в Германии можно указать лишь на один случай победы бенедиктинства. В VII веке господствующее положение принадлежит уставу Луксея. После деятельности английских миссионеров Пирмина, Вилибальда, Бонифация и ученика его Штурма, в VIII веке бенедиктинство в Германии торжествует везде. Пирмин захватывает своею деятельностью Баварию, часть Швейцарии, Эльзас. По его следам идёт Вилибальд. Любимый ученик Бонифация Штурм после одинокой жизни анахорета основывает, по указаниям учителя, знаменитую Фульду (744 г.), образцом для которой служили бенедиктинские монастыри Италии. Уже в 751 году Фульда была изъята из ведения местного епископа и, подчинённая непосредственно Папе, насчитывала более 400 монахов, высылая миссионеров, привлекая к себе своею славной школою – рассадником образованности. Достаточно указать на то, что один из ученейших людей IX века Рабан Мавр был аббатом Фульды. К началу IX века устав Бенедикта прочно утверждается везде: в Италии, Франции и Германии; слабее он держится в Испании и Англии, но и там уже близок к победе. |
|
|
