| 247. Это фрагмент письма ο локальном юридическом конфликте, посланного какому-то достаточно высокому представителю новгородской администрации. Речь идет об ущербе в 40 резан (резана – 1/50 гривны). При этом, однако, сообщение ο взломе, поступившее от некоего обвинителя, оказалось ложным, и автор грамоты требует наказания для обвинителя. Грамота написана на чистом древненовгородском диалекте. Особый интерес для истории русского языка представляют здесь архаичные формы кле – цел и кл – целы, с сохранением исконного к без перехода в ц. 527. Автор письма – по-видимому, воевода, возглавляющий пограничный отряд или гарнизон. Он обращается κ своим домочадцам. 590. Грамота представляет собой военное донесение. Ни автор, ни адресат не названы – очевидно, в целях конспирации. 607/562. Это административное донесение, подобное, в частности, грамоте 247. 238. Грамота чрезвычайно интересна тем, что содержит угрозу вызова на Божий суд, а именно, на испытание водой. Согласно Русской Правде (ст. 22), если иск был не менее полугривны золота, полагалось испытание раскаленным железом, если от полугривны золота до двух гривен серебра – испытание водой, при еще меньшем иске – клятва (так наз. рота). Β грамоте речь идет ο гривне и восьми кунах, т. е. по нормам Русской Правды здесь достаточно роты. Автор мог неточно знать нормы закона или, что более вероятно, просто допустил довольно естественное для угрозы преувеличение. Испытание водой в одних случаях состояло в том, что испытуемый должен был достать голой рукой кольцо со дна сосуда с кипящей водой, в других – в том, что испытуемого, связанного веревкой, бросали в воду (в последнем случае испытуемый признавался невиновным, если шел ко дну, и виновным, если оставался на поверхности). 109. Суть конфликта состоит в том, что рабыня, купленная Микулой для Жизномира, оказалась краденой (или беглой). Предстоит предусмотренный для таких случаев Русской Правдой розыск вора с помощью последовательных очных ставок («сводов»): последний владелец раба указывает продавца, тот – предыдущего продавца и т. д. до «конечного татя», т. е. истинного вора. |
| Уже в средневековый период начал появляться интерес к систематизации новгородской церковной истории, нашедший выражение в составлении списков Новгородских владык. Эти списки известны в 2 редакциях: краткой и пространной. Краткая редакция в составе НПЛмл. под 989 г. представляет собой в основном простой перечень имен . Вторая редакция, имеющая черты раннего происхождения, является не менее значимым источником, чем летописание XI–XII вв. ; она оказала влияние на соответствующие статьи летописей НСГ XV в. Остальные источники – памятники эпиграфики, сфрагистики, берестяные грамоты, – носят вспомогательный характер (такой ценный источник, как новгородские уставные грамоты и акты, известны не ранее XII в.). Иоаким (Аким) Корсунянин Первым новгородским епископом был Иоаким (Аким) Корсунянин , поставление которого и знаменовало учреждение Новгородской епархии. Если буквально понимать сведения начального летописания о Крещении Руси, то Новгородская кафедра появилась практически одновременно с этим великим событием, т. е. в 988/89 или 989/990 г., как одно из его ближайших последствий. В НПЛмл. говорится: «В лето 6497. Крестися Володимир и вся земля Руская; и поставиша в Киеве митрополита, а Новуграду архиепископа, а по иным градом епископы, и попы, и диаконы; и бысть радость всюду. И прииде к Новуграду архиепископ Аким Корсунянин, и требища разруши, и Перуна посече, и повелевлещи в Волхово; и поверзъше ужи, влечаху его по калу, биюще жезлеем; и заповеда никому же нигде же не прияти. И идее пидьблянин рано на реку, хотя горънци вести в город; сице Перун приплы к берви, и отрину и шистом: “Ты, рече, Перушице, досыти еси пил и ял, а ныне поплови прочь”; и плы со света окошное» . В 1-й подборке статей НК1 и других летописей XV в. НСГ приводится более пространный текст: «В лето 6497. Крестився Володимир, и взя у Фотиа, у Патриарха Царягородского, пръвого митрополита Киеву Леона, а Новуграду архиепископа Акима Корсунянина, а по инеем градом епископы, и попы, и диаконы, иже крестишя всю землю Рускую; и бысть радость всюду. И прииде к Новугороду архиепископ Аким, и требищя разори, и Перуна посече, и повелев влещи и в Влъхов. И повръзавше ужи, влечахуть и по калу, бьющее жезлиемь и пихающее ; и в то время вшелбяше в Перуна бес и нача кричати: “О горе, ох мне, достахся немилостивым сим рукам”. И вринушя его в Влъхов. Он же. пловя сквозе Великыи мост, верже палицу свою на мост, ею же и ныне безумнии убивающеся, утеху творят бесом. И заповеда никому же нигде переяти его; и идее пидблянин рано на реку, хотя горньци вести в град; оли Перун приплыл к берви, и отрину его шестом: “Ты, Перушиче, досыти еси ел и пил, а ныне поплови прочь”. И плы со света окошное» (курсивом выделен дополнительный по отношению к НПЛмл. текст). |
| А берестяные грамоты оказались прямой противоположностью. Это записки, касающиеся ровно той части древней жизни, которая всегда скрывалась официальной литературой, всегда считалась недостойной фиксации. Это простейшие записки внутри семьи или от хозяина дома к домочадцам, или к зависящим от него людям, которые живут на его усадьбе, или ремесленникам, которым он заказывает изготовить какие-то предметы или что-то продать, что-то купить... Поэтому при огромной массе литературы в чисто физическом измерении, десятки и сотни тысяч документов, по этой части не было почти ничего. И тут идут документы один за другим, которые открывают именно эту сферу...» Оказалось, что древний Новгород был примерно таким же обществом, как, скажем, Скандинавия того же времени или Германия, и вовсе не похож на «тёмную» Русь XVI-XVIII вв. Московского царства. А уж про женщин нельзя было даже допустить мысли, чтобы кто-нибудь из них знал хотя бы одну букву. И вдруг обретаются письма, которые написаны и от имени женщин, их немало. Письма XII века в самых разных отношениях отражают общество более свободное, с большим развитием, в частности, женского участия, чем общество ближе к нашему времени. Главным результатом учёный считает установление замечательного для истории русской культуры явления, а именно: «написанное слово в новгородском средневековом обществе вовсе не было диковинкой. Оно было привычным средством общения между людьми, распространённым способом беседовать на расстоянии, хорошо осознанной возможностью закреплять в записях то, что может не удержаться в памяти». Скрупулёзно анализируя содержание берестяных грамот, акад. А.А. Зализняк приходит к интереснейшему выводу о том, что древнее членение на территории нынешней Европейской России было вовсе не такое, как сейчас. По мнению учёного, ныне мы прежде всего думаем о трёх языках: русском, украинском и белорусском. И очень часто, по естественному анахронизму, предполагаем, что, наверно, так было всегда. Оказывается, что ситуация древнего членения не похожа на нынешнюю. Эта же самая территория делилась не на три части, а на две, и эти две имели географическое деление, отличающееся от современного. А именно - отделялся Северо-Запад, это Новгород и Псков с соответствующими землями. Очень большая территория, потому как Новгород включал все владения Севера. Вот и нынешние вологодские, архангельские, пермские земли были в своё время новгородской землёй. И всё это с захватом части нынешней Северной Белоруссии - вот такой Северо-Запад. Это был один диалект или один диалектный тип. |
| А берестяные грамоты оказались прямой противоположностью. Это записки, касающиеся ровно той части древней жизни, которая всегда скрывалась официальной литературой, всегда считалась недостойной фиксации. Это простейшие записки внутри семьи или от хозяина дома к домочадцам, или к зависящим от него людям, которые живут на его усадьбе, или ремесленникам, которым он заказывает изготовить какие-то предметы или что-то продать, что-то купить… Поэтому при огромной массе литературы в чисто физическом измерении, десятки и сотни тысяч документов, по этой части не было почти ничего. И тут идут документы один за другим, которые открывают именно эту сферу…» Оказалось, что древний Новгород был примерно таким же обществом, как, скажем, Скандинавия того же времени или Германия, и вовсе не похож на «тёмную» Русь XVI–XVIII вв. Московского царства. А уж про женщин нельзя было даже допустить мысли, чтобы кто-нибудь из них знал хотя бы одну букву. И вдруг обретаются письма, которые написаны и от имени женщин, их немало. Письма XII века в самых разных отношениях отражают общество более свободное, с большим развитием, в частности, женского участия, чем общество ближе к нашему времени. Главным результатом учёный считает установление замечательного для истории русской культуры явления, а именно: «написанное слово в новгородском средневековом обществе вовсе не было диковинкой. Оно было привычным средством общения между людьми, распространённым способом беседовать на расстоянии, хорошо осознанной возможностью закреплять в записях то, что может не удержаться в памяти». Скрупулёзно анализируя содержание берестяных грамот, акад. А.А. Зализняк приходит к интереснейшему выводу о том, что древнее членение на территории нынешней Европейской России было вовсе не такое, как сейчас. По мнению учёного, ныне мы прежде всего думаем о трёх языках: русском, украинском и белорусском. И очень часто, по естественному анахронизму, предполагаем, что, наверно, так было всегда. Оказывается, что ситуация древнего членения не похожа на нынешнюю. Эта же самая территория делилась не на три части, а на две, и эти две имели географическое деление, отличающееся от современного. А именно – отделялся Северо-Запад, это Новгород и Псков с соответствующими землями. Очень большая территория, потому как Новгород включал все владения Севера. Вот и нынешние вологодские, архангельские, пермские земли были в своё время новгородской землёй. И всё это с захватом части нынешней Северной Белоруссии – вот такой Северо-Запад. Это был один диалект или один диалектный тип. |
| В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. основным являлось начертание буквы И с горизонтальной перекладиной посередине: , которое было также представлено в вариантах с верхними и нижними засечками: , только с верхними засечками: и пересечкой на перекладине: . С нач. XIV в. грамоты дают начертания с высокой перекладиной (на 2/3 высоты буквы и выше): . Единичные примеры И с наклонной перекладиной встречаются уже в нач. XII в., однако распространяется этот вариант лишь с 40-х гг. XIV в.: . Начертания И с диагональю засвидетельствованы в грамотах сер. XIV-XV в.: ( Зализняк. 2000. С. 170-171). В скорописи XV в. написание И мало меняется по сравнению с полууставным прототипом, ср.: . В скорописи XVI в. закругляется нижняя часть буквы: , искривляются вертикальные линии: , а также появляется выносное И в виде 2 наклонных разной длины или в виде 1 наклонной и неск. извитой черты: . В великорус. скорописи в XVII в. к старым графическим типам, похожим на И и Н, прибавляются новые, напоминающие лат. h и n: . В юго-западнорус. скорописи в XVII в. И может писаться в виде совр. рукописного прописного Н: , строчного «ц» (с хвостом внизу): , однако преобладающими являются варианты, близкие к совр. рукописному И: . Начертания совр. рукописных строчной и прописной букв восходят к начертаниям, распространенным в скорописи XVIII в. Печатная кириллическая буква до XVIII в. воспроизводила рукописный полуустав. Совр. вариант начертания оформился на основе нового московского письма (канцелярского курсива) кон. XVII - нач. XVIII в. и ренессансного шрифта «антиква» и вошел в обиход в нач. XVIII в., после реформы гражданского алфавита. Начертание глаголической буквы нек-рые исследователи возводят к минускульно-скорописному варианту начертания греч. буквы «эта» ( ). По др. версии, глаголическая буква восходит к самаритянскому знаку «айн», представляющему собой треугольник, обращенный основанием кверху: . Как полагал А. М. Селищев , об ориентации создателей глаголицы именно на самаритянский алфавит свидетельствует сходство глаголических букв (И) и (С), поскольку самаритянские «айн» и «самех» были расположены в алфавите рядом и имели похожие начертания ( Селищев. 1951. С. 47). Прототипом глаголического начертания могло служить также начертание знака груз. алфавита «дон» ( ). |
| В рукописях XI - 1-й пол. XII в. мягкий (палатальный) звук [л " ] (из мог передаваться посредством особого начертания Л с крючком, выходящим из остроконечной вершины буквы направо (Хиландарские листки, Мстиславово Евангелие , Изборник 1073 г. , Изборник 1076 г. ). Полууставные начертания в XIV-XV вв. продолжают соответствующие уставные - симметричные и несимметричные, с верхним штрихом и без него, с короткой левой линией, с длинной правой, ср.: . Также появляются модификации этих начертаний с длинной левой линией, опущенной вниз под строку - ; возникает начертание с 2 изогнутыми линиями - . В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. преобладают 2 основных начертания буквы Л: острое - и плосковерхое - . До сер. XIV в. грамоты дают модификации острого начертания с покрытием - длинным горизонтальным штрихом над остроугольным верхом - , до сер. XV в. - с верхней засечкой - . Острое и плосковерхое начертания Л были также представлены в различных вариантах с нижними засечками: длинными (до нач. XIV в.) - и короткими (со 2-й четв. XII до сер. XV в.) - . В скорописи XV в. написание Л мало меняется по сравнению со своими полууставными прототипами, ср.: ; верхняя часть буквы может закругляться - . В XVI в. появляются написания с длинной левой линией, поднимающейся над правой,- , с хвостами, опущенными под строку или выдвинутыми над строкой, закругленными или повернутыми влево: . В великорусской скорописи XVII в. к старым графическим типам - - прибавляются новые, напоминающие заглавное С с хвостиком влево - и греч. альфу - . В отличие от великорус. скорописи, для к-рой стандартными являются написания с хвостами, в юго-западнорусской скорописи Л не выдвигается за пределы строки - , иногда только левый росчерк может начинаться ниже линии строки - . Уже в XVI в. в украинской и в XVII в. в белорусской скорописи распространяются написания, близкие к совр. рукописному Л, ср.: . Выносное Л в юго-западнорус. скорописи пишется, как правило, в том же начерке, что и в строке , в московской скорописи частотны написания без отрыва от титла с утратой правой части - . |
| В русском и церковнослав. языках П обозначает звуки [п] и [п " ]: правда, почерк, письмо, степь, Начертание П в кириллице восходит к унциальному варианту греч. буквы «пи» (П), к-рая по рисунку представляет собой прямоугольную трансформацию финик. знака «пе» («рот») . В древней кириллице начертание приближалось к совр. начертанию буквы и в дальнейшем в уставных почерках не подвергалось существенным изменениям: 2 вертикальные параллельные мачты с прямым горизонтальным покрытием, совпадающим по длине с полной шириной буквы либо незначительно превосходящим ее, т. е. слегка выступающим,- . Симметричная форма буквы варьировалась от прямоугольной (в Саввиной книге , Супрасльском сборнике , Добромировом Евангелии , Охридском Апостоле , Остромировом Евангелии ) до приближающейся к квадрату (в Изборнике 1073 г. , Изборнике 1076 г. , Архангельском Евангелии ). В надписи мон-ря Морача 1252 г. появляется модификация с пересечкой в середине перекладины , к-рая наблюдается в памятниках южнослав. эпиграфики до кон. XIV в. В XV в. эта модификация была зафиксирована лишь в надгробной надписи Родопа из Метохии 1436 г. ( 1974. С. 22). В полууставе XIV-XV вв. помимо основного начертания, продолжающего соответствующее уставное, возникают варианты с нарушенной симметрией - мачтами разной длины и соответственно наклонным покрытием , а также варианты с дугой вместо прямого покрытия . В новгородских берестяных грамотах с XI до сер. XV в. основное относительно симметричное начертание П сохраняется почти в неизменном виде . До кон. XIII в. грамоты дают модификации с покрытием, значительно выступающим либо с обеих сторон, либо с одной стороны . Со 2-й четв. XII до кон. XIV в. наблюдаются модификации с нижними засечками ( Зализняк. 2000. С. 180-181). В скорописи XV в. написание П мало меняется по сравнению со своими полууставными прототипами - симметричными, несимметричными, с дугой вместо прямого покрытия , такие начертания сохраняются до XVII в. включительно. В XV в. возникают и новые графические типы: 1) напоминающий по форме совр. |
| Для того, чтобы хрупкая берёста сохранилась на протяжении нескольких веков, она должна попасть в условия, где её не разрушали бы вода и воздух. Не случайно большинство найденных грамот – частные письма или черновики документов – купчих, расписок, завещаний (иногда предварительно уничтоженных — разрезанных на части). По-видимому, ставшие ненужными записи просто выбрасывали на улицу, там они попадали под свежий слой почвы и мусора. Важную роль в находке грамот играет сохранность в Новгороде археологического слоя XI-XIII веков. К сожалению, после многочисленных перестроек разных веков не многие города отличаются той же особенностью. Кто ведёт раскопки? Новгородская археологическая экспедиция МГУ, а также экспедиции научных институтов. К участию в раскопках широко привлекают студентов и школьников. Какие самые известные учёные занимались грамотами? Академик Артемий Владимирович Арциховский (1902-1978) – первый заведующий возобновлённой в Московском университете кафедры археологии (1939), впоследствии (1952-1957) – декан исторического факультета, основатель и глава Новгородской археологической экспедиции (1932-1962), первый публикатор берестяных грамот. Ввёл в университетскую программу общий курс археологии, разработал общую методику анализа культурного слоя. Академик Валентин Лаврентьевич Янин (1929) – начальник Новгородской археологической экспедиции (с 1963), заведующий кафедрой археологии МГУ (с 1978), специалист по древнерусской нумизматике. Впервые использовал берестяные грамоты как исторический источник. Разработал методику комплексного источниковедения, при которой анализ делается одновременно на основе письменных источников, археологических находок, найденных монет и печатей и памятников искусства. Подробно разработал топографию, историю вечевых отношений и денежную систему древнего Новгорода. Академик Андрей Анатольевич Зализняк (1935) – лингвист, с 1982 года занимается изучением языка новгородских грамот. Установил особенности древненовгородского диалекта и в целом особенности древнерусского языка. Известен своими лекциями о берестяных грамотах в МГУ. |
| «Мирское» некрестильное имя Л. говорит о возможном происхождении святителя не из среды черного духовенства, а из княжеского окружения (придворного священства), в к-ром эти имена были еще широко распространены. В ранней летописной традиции это имя имеет 2 формы - Жидята (ПВЛ и др.) и Жирята (летописи Новгородско-Софийской группы), но в историографии закрепилось лишь первое. Высказывавшееся в XIX в. мнение о евр. происхождении Л. ( Малышевский И. И. Рус. известия о евреях в Киеве и южной Руси в X-XII в.//ЧИОНЛ. 1888. Кн. 2. Отд. 1. С. 49-52) в наст. время признаётся лингвистически несостоятельным. По распространенному в лит-ре мнению, Жидята является уменьшительной формой от имени Жидослав/Жидислав или от имени Георгий (Гюрги - Гюрята - Жирята - Жидята) (А. И. Соболевский , И. Е. Евсеев , Поппе и др.). Между тем Новгородская Карамзинская летопись (1-й подборки; далее: НК 1) и др. своды Новгородско-Софийской группы XV в. в статьях за 20-50-е гг. XI в., по обоснованной гипотезе А. А. Гиппиуса, отразили свод Киевского кн. Изяслава (Димитрия) Ярославича нач. 60-х гг. XI в. (см.: Гиппиус А. А. До и после Начального свода: ранняя летописная история Руси как объект текстологической реконструкции//Русь в IX-X вв.: Археол. панорама. М.; Вологда, 2012. С. 60-62; Он же. «Нсть се Олегъ, но святыи Димитрии…»: К атрибуции летописного свода 1060-х гг.//Вост. Европа в древности и средневековье: Экон. основы формирования гос-ва в древности и средневековье: XXV Чт. пам. В. Т. Пашуто и пам. А. П. Новосельцева. М., 2013. С. 62-67). Это заставляет предполагать по крайней мере не меньшую вероятность того, что настоящим мирским именем Л. было Жирята. Следует учитывать и распространенность в Новгороде XII-XIII вв. имени Жирослав и производных от него форм (Жирята, Жирочка и проч.) в отличие от малопопулярных на севере Руси имен Жидислав и Жидослав, которые отсутствуют в новгородских летописях, актах и известных к настоящему времени берестяных грамотах (см.: Зализняк А. А. Древненовгородский диалект. М., 20042. С. 333, 368, 397, 454, 456, 500, 619; Зализняк А. А., Янин В. Л. Берестяные грамоты из раскопок 2005 г.//ВЯ. 2006. 3. С. 3; НПЛ. С. 222-224; ГВНиП. С. 43, 45, 56, 86, 87-88, 237, 239, 316, 317, 318 и др.). |
| Однако под рисунком и слева от него исследователи обнаружили надпись. Автор тот же, уверены они. Внизу отчетливо читается лишь конец фразы: " …но не всем ладно. Игнат писал " . А перед этой фразой вырезана последовательность из пяти славянских букв, причем в осмысленный текст они не складываются. То есть ученые наткнулись на некий шифр. " Народный обряд " " Можно предположить, что начальная часть надписи связана с некой процедурой гадания, которая была принята в ту эпоху. В древнерусской эпиграфике (надписях на камне, железе и дереве - прим.ред.) обнаруживаются и другие ее отражения " , - говорит ведущий научный сотрудник Лаборатории лингвосемиотических исследований НИУ ВШЭ Алексей Гиппиус. По его словам, надпись относится к довольно большому пласту " народной магической культуры " . В письменности домонгольской Руси его представляют также надписи на амулетах- " змеевиках " и берестяные грамоты с текстами заговоров. С точки зрения тех, кто писал и использовал эти тексты и предметы, как отмечает ученый, " они не противопоставлялись христианской вере " . " Мы имеем дело с периферией официальной религии, где христианские элементы сочетались с магическими практиками, часто очень древними. Например, известен обряд принесения клятвы или присяги. Он назывался " ходить ротЕ " ( " ротА " – слово, однокоренное с реку, рок, – это и есть устная клятва). Это обряд языческого происхождения, но в христианскую эпоху мог совершаться в храме " , - рассказывает лингвист Однако это, по его словам, противоречило церковным канонам. Поэтому духовенство боролось с подобными обычаями. Сохранились древнерусские поучения, запрещающие " роты и клятвы " , как и другие пережитки языческой поры, включая и гадания. " До наших дней дошли " Слова " и " Поучения " , запрещающие такие обычаи " , — добавляет исследователь. Скорее всего, граффити из Переславля укажет ученым на неизвестный религиозный обряд. Или же это послание потомкам — несколько лет назад в том же Преображенском соборе нашли граффити с именами убийц Андрея Боголюбского, завершившего возведение этого храма. |
|
|
