| Разделы портала «Азбука веры» ( 6 голосов: 4.5 из 5) Оглавление Автобиографическая тетралогия Заря I Двухэтажный барский дом, каменный, с деревянной пристройкой. Июньское утро, ничем от других не отличающееся – для всех, но не для некоего маленького человека. Вставши, умывшись, в деревенской своей курточке стоит он на галерейке стеклянной второго этажа – просто на минуту приостановился, прежде чем спускаться в сад пить чай. Внизу с этой стороны двор. Конюшня, каретный, людская изба его образуют. И на дворе Петька запрягает лошадь – каждое утро ездит отец за пять верст на Шахту. За крышами построек видны огороды, пологим скатом сходящие к Жиздре в лугах, и направо сосонник, а над лугами опять ровное взгорье к горизонту, у самой черты его мягко-зубчатый лес: Высоцкий заказ. Все это так, и все не раз видано. Но сегодня… Какой невероятный, ослепительный свет, что за жаворонки, голубизна неба, горячее, душистое с лугов веянье – еще и покоса нет, а уж истаиваешь в сладких запахах, и все в свете дрожит, млеет, как-то ходить и трепещет, будто невидимый коростель выбивает световую музыку. Кажется, что сейчас задохнешься от ощущения счастья и рая – да, конечно, рай и пришел из Высоцкого заказа, или еще дальше из-за него, в световых волнах, в блаженстве запахов и неизъяснимом чувстве радости бытия. Благословен Бог, благословенно имя Господне! Ничего не слыхал еще ни о рае, ни о Боге маленький человек, но они сами пришли, в ослепительном деревенском утре… – Глеб, чай пить! Голос жизни, голос дня, порядка, повседневности. Мать еще в постели – несколько по утрам запаздывает, но балтийская светловолосая Лота уже в саду пред домом, и за самоваром. Сад невелик – скорее даже палисадник. Но в нем старые липы, в их тени стол, белая скатерть, самовар, стаканы, чашки – все в пестро-золотых солнечных пятнах, медленно зыблющихся, то набегающих на усы отца, который пьет с блюдечка чай с густыми сливками, то захватывающих скромный носик Лоты. А за изгородью уже улица, широкая улица села Устов, по которой утром и вечером гоняют стадо, днем мужик проедет на телеге, и сейчас детские глазенки смотрят между планок загородки: как господа чай пьют. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 6 голосов: 4.5 из 5) Рассказ художника I Это было шесть-семь лет тому назад, когда я жил в одном из уездов Той губернии, в имении помещика Белокурова, молодого человека, который вставал очень рано, ходил в поддевке, по вечерам пил пиво и все жаловался мне, что он нигде и ни в ком не встречает сочувствия. Он жил в саду во флигеле, а я в старом барском доме, в громадной зале с колоннами, где не было никакой мебели, кроме широкого дивана, на котором я спал, да еще стола, на котором я раскладывал пасьянс. Тут всегда, даже в тихую погоду, что-то гудело в старых амосовских печах, а во время грозы весь дом дрожал и, казалось, трескался на части, и было немножко страшно, особенно ночью, когда все десять больших окон вдруг освещались молнией. Обреченный судьбой на постоянную праздность, я не делал решительно ничего. По целым часам я смотрел в свои окна на небо, на птиц, на аллеи, читал все, что привозили мне с почты, спал. Иногда я уходил из дому и до позднего вечера бродил где-нибудь. Однажды, возвращаясь домой, я нечаянно забрел в какую-то незнакомую усадьбу. Солнце уже пряталось, и на цветущей ржи растянулись вечерние тени. Два ряда старых, тесно посаженных, очень высоких елей стояли, как две сплошные стены, образуя мрачную красивую аллею. Я легко перелез через изгородь и пошел по этой аллее, скользя по еловым иглам, которые тут на вершок покрывали землю. Было тихо, темно, и только высоко на вершинах кое-где дрожал яркий золотой свет и переливал радугой в сетях паука. Сильно, до духоты пахло хвоем. Потом я повернул на длинную липовую аллею. И тут тоже запустение и старость; прошлогодняя листва печально шелестела под ногами, и в сумерках между деревьями прятались тени. Направо, в старом фруктовом саду, нехотя, слабым голосом пела иволга, должно быть тоже старушка. Но вот и липы кончились; я прошел мимо белого дома с террасой и с мезонином, и передо мною неожиданно развернулся вид на барский двор и на широкий пруд с купальней, с толпой зеленых ив, с деревней на том берегу, с высокой узкой колокольней, на которой горел крест, отражая в себе заходившее солнце. На миг на меня повеяло очарованием чего-то родного, очень знакомого, будто я уже видел эту самую панораму когда-то в детстве. |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance История одного монаха 14 мин., 23.11.2014 Принятие пострига стало главным событием в жизни Константина Николаевича Леонтьева (1831–1891), блистательного интеллектуала второй половины XIX столетия. К этому событию он шел полжизни, страстно желал его, а когда получил, то в земной жизни его не осталось ничего настолько важного, чтобы за нее держаться. Константин Леонтьев — известнейший русский мыслитель XIX века, без которого невозможно представить отечественную культуру. Либералы видят в нем мрачного эстета, воспевающего жестокую византийскую государственность, консерваторы считают его борцом против интеллигентских искажений христианства. Но немногие интересуются жизнью этого человека. А между тем путь его совершенно необычен. От холодного нарциссизма — к смирению монаха, от поиска красоты рукотворной — к обретению Красоты божественной... Кудиново Константин Николаевич Леонтьев провел детство в имении родителей, помещиков Калужской губернии. Сельцо Кудиново, большой барский дом и липовая аллея вспоминались ему до конца жизни. Среда, в которой он рос, была патриархальной, тихой. Леонтьева крестили в младенчестве, он исповедовался и подходил к причастию, как и все, кто жил в Кудиновской округе. Семья его не проявляла ни особенного благочестия, ни явного безбожия. Мистическая сторона Православия не волновала родителей Константина Николаевича. Веру юного Леонтьева нельзя назвать осознанной, она представляла собой дар, по традиции переданный от отца и матери к ребенку. И все-таки русская почва, доброе и спокойное Православие провинциальных деревень, бедного клира и небогатых дворян, стали той гаванью, куда странствующий дух впоследствии смог вернуться. Прежде всего Леонтьев страстно любил неспешный быт дворянских усадеб. Тенистые липовые аллеи. Большие цветочные клумбы. Забавы в кругу чудаков, приезжавших погостить... Все это он через много лет с упоением опишет в романе «В своем краю». Но в милом мальчике со слабым здоровьем поднимался герой. Сам Константин Николаевич впоследствии вспоминал, как сидел он под цветущей черемухой и «с бешеным восторгом» читал Гомера. Он мечтал о борьбе, о победах. В его роду жила память о сильных и буйных характерах предков, титанических самодурах екатерининской эпохи. Вот кто грезился юноше сквозь вечный покой калужских лесов и полей! |
| Скачать epub pdf Сведения об авторе Протопопов (Василий Иванович, родился в 1868 г.) – духовный писатель, воспитанник Казанской духовной академии, в которой состоял профессором по кафедре библейской истории. Главные его труды: «Переход евреев через Черное море» (Казань, 1895, магистерская диссертация); «Библейские ветхозаветные события по толкованиям святых отцов и учителей церкви» (Казань, 1897); «Толкования на книги Числ и Второзаконие» (СПб., 1904); «Толкование на I и II книги Царств» (ib., 1905). О том, как путешествовали по Св. Земле наши паломники прежде, о том, какие опасности и злоключения испытывали они при этом, – обо всем этом красноречиво говорят нам сохранившиеся описания этих путешествий 1 . Без искусственной драматизации положения, с эпическим спокойствием истого летописца, составители описаний повествуют нам, нередко, о таких подробностях старого паломничества, какие, при существующих условиях передвижения, могут показаться решительно невероятными. Но все это невероятное, все это невозможное, тем не менее, было вероятным и возможным в недоброе старое время русского паломничества. И только выносливость, неизбалованность внешним комфортом, а главное – несокрушимая сила подлинного религиозного чувства простого русского человека могли преодолевать то, что теперь для многих могло-бы показаться непреодолимым. Русскому паломнику старого времени давали себя чувствовать и полная невозделанность путей сообщения по Св. Земле, и разбойное поведение местного населения, и корыстолюбие местных властей, и невозможность обратиться за помощью к какому-либо-русскому местному учреждению, за отсутствием такового. Чтобы иллюстрировать только-что сказанное, я приведу ряд выдержек из прежних паломнических описаний. В этих выдержках упоминается о путешествии прежних русских богомольцев из Яффы в Иерусалим, о пребывании их в Иерусалиме и его окрестностях, о путешествии к Иордану, в Назарет, о возвращении богомольцев из Иерусалима в Россию. Яффа – приморский город Палестины. Здесь останавливаются паломнические пароходы, и богомольцы, покинув свое морское пристанище, впервые вступают на почву Св. Земли. До проведения железной дороги, единственным путем из Яффы до Иерусалима был путь, караванного передвижения, но узким, каменистым, неровным тропинкам, среди враждебно – настроенного и алчного населения. «И какую беду и нужду претерпевал народ (христианский) от бесстыдных и проклятых ефиопов (арабов), донележе проходил горы тыя (Иудейския, пишет В. Г. – Барский, путешественник XVIII в.), – воистину изрещи невозможно. Егда-бо сперва начахом входити в великия, горы и прейдохом к узкому прехождению (проходу) в едину долину, тама, предваряюще нас, многое множество собрася оных: иные с копиями, иные с дрекольми. И, ставше на пути, возбраняху нам шествовати, ищуще от нас «бакшиша», еже-есть дара. |
| Слепой слух. Почему детям «скучно» читать? …На полдороге останавливались мы обедать и кормить лошадей в большом селе Перхушкове, имя которого попалось в наполеоновские бюльтени… Запущенный барский дом стоял на большой дороге, окруженный плоскими безотрадными полями, но мне и эта пыльная даль очень нравилась после городской тесноты. В доме покоробленные полы и ступени лестницы качались, шаги и звуки раздавались резко, стены вторили им будто с удивлением. Старинная мебель из кунсткамеры прежнего владельца доживала свой век в этой ссылке; я с любопытством бродил из комнаты в комнату, ходил вверх, ходил вниз, отправлялся в кухню. Там наш повар приготовлял наскоро дорожный обед с недовольным и ироническим видом. В кухне сидел обыкновенно бурмистр, седой старик с шишкой на голове; повар, обращаясь к нему, критиковал плиту и очаг, бурмистр слушал его и по временам лаконически отвечал: " И то пожалуй, что и так " и невесело посматривал на всю эту тревогу, думая: " Когда нелегкое их пронесет " … И.А.Герцен " Былое и думы " , глава III. Что в имени тебе моем? Оно умрет, как шум печальный Волны, плеснувшей в берег дальный, Как звук ночной в лесу глухом. Оно на памятном листке Оставит мертвый след, подобный Узору надписи надгробной На непонятном языке. А.С. Пушкин С РУССКОГО НА РУССКИЙ Этим летом, собираясь с первокурсниками одного из дальневосточных вузов на археологические раскопки, я нарочно прихватил с собой томик Герцена. " Былое и думы " , конечно, не самая увлекательная книга для молодежного чтения, но ведь через год-полтора они, все равно, ее не минуют. Будут, как обычно, какие-то куцые выдержки, наспех перелистанные обрывки. И вся великолепная (хотя местами и довольно тенденциозная) картина повседневной жизни России XIX века пройдет тогда мимо перегруженного студенческого сознания. А тут выпадает замечательная возможность в стороне от ежеминутного информационного шума вечером у костра не только спокойно прочесть несколько первых глав классического исторического источника, но и неформально обсудить их, подробно разъяснив и прокомментировав все те неясные места, которые обычно пропускают при чтении " литературы к зачету " . На комментариях-то я и споткнулся. Да так серьезно, что размышления о моей неудаче привели меня к постановке проблем весьма далеких от русской истории позапрошлого столетия. |
| Узельцы три злата Записки о паломничестве в Бари 22 мая, 2016 Записки о паломничестве в Бари Фрагмент из новой книги писателя и путешественницы Еленой Зелинской «Долгая память», вышедшей в издательстве «Даръ». Я люблю ездить в паломничества. В короткие, как, например, в древнюю деревенскую церквушку под Новгородом, в долгие — в таинственные пещеры Инкермана и почти недосягаемые горные монастыри Пелопоннеса, счастливо сочетая духовную пользу со страстью к истории и полным незнанием географии. Люблю путешествовать одна, произвольно меняя маршрут и пристраиваясь вдруг к группе тетушек с круглыми славянскими лицами и в люрексовых платках, семенящих за деловито шагающим молодым батюшкой, и, стоя в разноязыкой толпе, петь с ними акафист. Но интереснее всего и «пользительнее» паломничать с теми, кого любишь. Мне Бог дал, по великой милости своей, дружбу с воспитанницами приюта «Отрада» Черноостровского женского монастыря города Малоярославца. Не раз и не два присоединялась я к этой замечательной компании в их поездках. В декабре на праздник Николы Зимнего оказались мы вместе в итальянском городе Бари, который восьмой век хранит мощи великого святого. Почти зримым участником нашей экспедиции стал знаменитый русский путешественник Василий Григорович-Барский, чьи «Странствия по святым местам востока» придали всему, что произошло с нами в Бари, колорит и глубину. Глава 1 Тепло и bello. Вверх по витому балкончику карабкается Санта-Клаус в красных пижамных штанишках, на витринах рассыпались бумажные звезды, склонились над пустой колыбелькой цветные фигурки… Не прогнал декабрь жителей Бари с улочек, для большей близости скрепленных круглыми арками, узеньких, каменных, похожих на коридоры коммунальных квартир. На застланном клеенкой столе женщины в пестрых платьях чистят овощи, ловко огибая тазы, несутся мотороллеры, — presto! — в тарелках, расставленных прямо на мостовой, плавают, распахнув створки, ракушки, топорщат мокрые иголки морские ежи, свернулся в ведерке упавшей звездой осьминог. От окна к окну, как флаги и транспаранты, колышутся простыни; присел в уличном кафе bыnumь cappuccino — прямо перед тобой свисают бесстыдно расстегнутые джинсы. Из маленьких угловых ниш выглядывают игрушечные мадонны. С гладких глянцевых веток свисает крепенький лимон, размером чуть больше грецкого ореха, — так и тянет обхватить ладонью его пупыристую прохладную поверхность. Пахнет стиральным порошком и морской солью. Вместе с улочкой сбегаешь к морю. Прозрачная волна бьет о парапет полоску перепутанных водорослей, фонари на тонких стебельках бегут вдоль набережной, ветер холодит лицо, йодистый, терпкий, манящий. |
| Чем более было преувеличено значение афонских стенных росписей в первые времена христианской археологов, особенно в среде западных ученых, тем более пало оно в настоящее время, после первого непосредственного ознакомления с памятниками христианского искусства на Востоке. Но, что наиболее характерно, падение это произошло, главным образом, во мнении русских ученых, для которых афонская церковная живопись является не только историческим звеном в длинной и сложной цепи памятников различных ветвей византийского искусства, но и своего рода каноническим руководством. К этому руководству обращались и во времена священника Сильвестра, и при первых работах по восточной иконографии в шестидесятых годах XIX века. В предполагаемых произведениях полумифического Панселина пытались отгадать, какие силы и средства потребовались бы для художественного подъема русско-византийской иконописи. Первые наши паломники: Барский, Муравьев, восторгались афонскими древностями, новейшие исследователи относились с понятным критическим запросом и потому проходили иногда мимо таких памятников, которые имели некоторое значение именно для русской науки. Так, когда в 1839 году известный Дидрон посетил Афон и нашел там еще бывшую в ходу «Ерминию», для западных ученых это было настоящим открытием, а Ерминия стала базисом для построения всех западных исследований по иконографии и, конечно, заинтересовала европейскую науку, как первая ступень в историческом монументальном всходе к религиозному искусству Европы. В русской науке, напротив, искони знали подлинник, имели его списки, и такие знатоки, как Ровинский, Буслаев, Забелин, Филимонов, кн. П. П. Вяземский, Сахаров, Д. А. Григоров и др. издавали, объясняли и сличали списки подлинников и материал, в них находящийся, с критической точки зрения. К греческому подлиннику русские ученые не могли уже относиться так беззаветно, как западные археологи, и во многом должны были отдавать предпочтение русским подлинникам. То же было и при новом знакомстве русской археологии с афонскими росписями. Рисовальщики французские, как напр. Папети, Поль Дюран, привозили из своих путешествий изящные наброски и прикрашенные эскизы афонских фигур с фресок Протата, и восторгавшиеся ими Дидрон, Емиль Дюран, Ант. Пруст и др. толковали о возможности воскрешения на Западе этого скрывшегося мира религиозной живописи. Напротив того, русские ученые сразу стали на почву критики: одни потому, что свою жизнь прожили на Востоке и сделали Святую Землю и ее православие задачею всей жизни, как арх. Антонин и пр. Порфирий, другие – так как не могли найти здесь ожидавшихся памятников древневизантийской живописи, и потому не старались открыть интерес и в том позднем слое, который они встретили. Проф. Н.В. Покровский , посетившей Афон ради росписей, сделал более подробный очерк некоторых, им виденных. То же критическое отношение к предмету находим в исследовании аб. Дюшена и Байэ 19 . |
| Закрыть itemscope itemtype="" > Восстановление Киево-Печерской Лавры УПЦ. Архивное видео, 2003 22.03.2023 254 Лавра до УПЦ. Разруха и запустение. Сравните это с нынешним видом главной Православной святыни Украины! «Восстановительные работы в 2003 году на территории гостинного двора Киево-Печерской Лавры. Нашел архивные эпизоды восстановительных работ с моими комментариями», — пишет митрополит Винницкий и Барский Варсонофий (Столяр). Также на видео мы видим состояние 68 корпуса в 2003 году, каким он был во время передачи его Киево-Печерскому монастырю #УПЦ. Кажется, 70 лет государственный Заповедник занимался только тем, чтобы превратить святую обитель в Музей религии. Теперь история повторяется? На видео только малая часть трудов монахов. Ранее мы делились видео и фотографиями, которые фиксируют правду. Вот они, настоящие выводы Комиссии по использованию священниками Украинской Православной Церкви «государственного имущества» и «музейных экспонатов», как назвал святые мощи Министр культуры Александр Ткаченко. Выводы истории и фактов, а не засекреченные вымыслы чиновников. Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите " Ctrl+Enter " . target="" > Поделиться РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям. Комментарии Закрыть Закрыть Сообщение для редакции Закрыть Закрыть Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta |
| Разделы портала «Азбука веры» Описание В творческом наследии Василия Максимова картина «Все в прошлом» принадлежит к числу его самых задушевных произведений. Перед нами образ старой дивной помещичьей России с ее размеренным укладом жизни, тихими думами о былом, долгими разговорами с близкими людьми о прошедшем, тающем в романтической дымке воспоминаний. На заднем плане художник изображает старый барский дом – свидетель жизни старой барыни, которая давно уже не живет в полуразвалившейся усадьбе, окна которой заколочены, — дом тихо доживает свой век. Также доживает свой век и барыня, делясь со старой служанкой, ставшей фактически членом семьи, которой уже нет давно: все разбежались, разъехались кто куда, иные уже умерли, и только барыня и ее верная спутница остались доживать свой век в своем старинном родовом гнезде… Вот словно призраки ушедших дней встают воспоминания о детстве в только что отстроенной усадьбе, когда с трудом взбираясь по ступенькам девчушка выбегала в залитую солнцем залу, где маменька ждала ее к обеду. Вот в пору юности в саду она ждала свидания с прекрасным кавалером, который вскоре стал ее супругом, затем у них родился сын, потом другой ребенок, третий… Их звонкие голоса наполняли гостиную, в которой шла привычная суета большого семейства. Вот первый бал любимой дочери, вот внуки, которые так быстро повзрослели… Все помнит старый дом… И кажется, что будто было все совсем недавно, и первый бал, и первая любовь, и проводы детей на службу, на войну за веру и отечество… Все та же стать видна в расслабленной спокойной позе барыни, устроившейся в кресле, смотрящей в даль. Тихонько увядает старый дом и сад, тихонько угасает жизнь, предчувствуя конец земного бытия. История По воспоминаниям самого художника сюжет картины возник еще в студенческие годы, когда он поступил домашним учителем рисования в имение графини П.П. Голенищевой-Кутузовой села Шубино Тверской губернии. Обстановка графского дома поразила Максимова своей роскошью, а беспрестанные рассказы о былом величии рода владельцев и сетования на то, что все идет к упадку, зародили в художнике мысли о картине. Тогда же произошла и судьбоносная для живописца встреча в соседнем имении с генеральской дочерью Лидией Измайловой. Несмотря на мезальянс, девушка стала верной спутницей художника, разделив с ним все тяготы творческого пути. Когда в 1885 году родители девушки умерли, родовое имение «Любша» перешло к ним по наследству, пробудив в художнике давно дремавшие замыслы о создании полотна о «дворянских гнездах». Прототипом послужила сама усадьба и воспоминания о теще, которая прежде обладая дивной красотой, блистала на балах. Рекомендуемая литература |
| Митрополит Винницкий и Барский Варсонофий посетил Ливан 11 ноября 2020 г. 12:23 5-8 ноября 2020 года по благословению Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия состоялся визит митрополита Винницкого и Барского Варсонофия в Ливан, сообщает сайт Винницкой епархии . В аэропорту владыку Варсонофия встречал настоятель подворья Русской Православной Церкви в Бейруте архимандрит Филипп (Васильцев) . В тот же день архипастырь посетил монастырь Божией Матери в местности Арбея, где гостей из Украины встретил игумен монастыря архимандрит Никодим (Машроки) — основатель обители. Священнослужитель передал слова поддержки канонической Украинской Православной Церкви . Митрополит Варсонофий совершил молебен в храме монастыря, помолился о здравии Блаженнейшего митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия, а также совершил литию о новопреставленном архимандрите Аристархе (Лебедеве). Затем митрополит Винницкий и Барский Варсонофий встретился с митрополитом Аккарским Василием. Иерарх Антиохийской Православной Церкви передал приветствие Блаженнейшему митрополиту Онуфрию по случаю дня его рождения. Владыка Василий выразил поддержку епископату, духовенству и верующим канонической Украинской Православной Церкви. Он также рассказал о жизни своей епархии, о строительстве нового собора и поделился впечатлениями от недавней поездки в Киев. Поблагодарив иерарха за теплый прием и за искреннюю поддержку канонической Украинской Православной Церкви, митрополит Варсонофий подарил владыке Василию икону Божией Матери «Почаевская». 6 ноября митрополит Винницкий и Барский Варсонофий встретился с митрополитом Бейрута Илией. Владыка передал финансовую помощь, собранную духовенством и верующими Украинской Православной Церкви для Антиохийского Патриархата. Также митрополит Варсонофий подарил митрополиту Илии икону Божией Матери «Почаевская». 7 ноября в городе Бруммен митрополит Винницкий и Барский Варсонофий встретился с митрополитом Гор Ливанских Силуаном. Владыка Силуан выразил поддержку канонической Украинской Православной Церкви во главе с Блаженнейшим митрополитом Онуфрием и осудил действия прежней украинской власти, которая грубо вмешалась в дела Церкви. Также иерарх Антиохийской Церкви рассказал о жизни своей епархии. |
|
|
