| Хата, вагончик и аварийная школа. Как живут православные украинцы, у которых отобрали храмы Томос расколол семьи 4 сентября, 2021 Томос расколол семьи В дни празднования 30-летия независимости Украины в Киеве побывал Константинопольский Патриарх Варфоломей, издавший более двух лет назад Томос об автокефалии Православной Церкви Украины (ПЦУ). А корреспондент «Правмира» съездил в села Винницкой области, чтобы узнать, как сегодня живут приходы Украинской Православной Церкви, у которых ПЦУ отняла храмы. Почему именно Винница? Во всей истории с « Томосом для Украины » Винницкая область занимает особое место. Этот регион — давняя политическая и бизнес-вотчина бывшего президента Украины Петра Порошенко — фактического творца сегодняшней ПЦУ. Близкий друг Порошенко, бывший митрополит Винницкий и Барский Симеон стал единственным правящим архиереем канонической Украинской Православной Церкви, ушедшим в ПЦУ. Политический замысел состоял в триумфальном переходе под Константинополь всей Винницкой епархии. Но триумфа не случилось — абсолютное большинство винницкого духовенства и мирян не поддержали своего архиерея и остались верными УПЦ. Автокефалам при поддержке власти удалось забрать только часть храмов, включая кафедральный собор… За один день мне удалось побывать в трех приходах епархии – спасибо настоятелю одного из них, протоиерею Виктору Мазуренко, который встретил меня на вокзале и повозил по окрестностям Винницы. За несколько минут, пока мы ехали до первого пункта назначения, отец Виктор рассказал мне, как отнимали храмы у винницких православных. Схема везде одна и та же, простая и обкатанная по всей Украине. Власть подменила понятия в законе, предоставив право выбора конфессиональной принадлежности не религиозной общине прихода, а территориальной общине населенного пункта. На собраниях этих общин голоса реальных прихожан храмов тонули в хоре голосов местных и не только активистов, зачастую вообще неверующих или даже протестантов, а также участников АТО, партийцев и прочих уважаемых нынче людей. Храмы у приходов отбирали голосованием — формально законно, а по сути — шулерски. Где-то люди судились (и судятся), где-то случались силовые стычки (и случаются), но чаще всего православные смирялись с потерей и искали выход. |
| (1723–1746) Письмо 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 В настоящее время, Барский почти совсем забыт; но он ждет своего биографа: между ревнителями просвещения первой половины прошлаго века он должен занять свое место. Двадцать четыре года Барский странствовал по чужим землям с единственною целью – учиться; он сам говорит: идеже бо учение, тамо просвещение ума, а идеже просвещение ума, тамо познание истины. Отправляясь от этого убеждения, Барский всю жизнь искал истины. В конце прошлаго века, издано было его «Путешествие» и приобрело обширный круг читателей, судя по числу изданий этой книги. При малом развитии любви к чтению в тогдашнем обществе, такое явление заслуживает внимания и объяснения. Кажется, что «Путешествие» Барскаго известностию своею главным образом обязано искренности разсказа, увлекавшаго читателей. Кроме записок о своем паломничестве, Барский оставил еще печатаемыя здесь письма к родным, обнимающия двадцать четыре года его странствий. Письма эти сохранились подлинниками в библиотеке графа А. С. Уварова 381), куда поступили с другими рукописями от известнаго собирателя И. Н. Царскаго. Барский родился в 1701 году, в Киеве, где получил и школьное образование. О сем последнем он говорит: «аще же и не силен в науке был, обаче прошел малыя школы даже до риторики и начал философских. В сие же поучение вступил я сам, кроме 1 позволения отца моего и кроме помощи домашняго учителя; отец бо мой был книжен точию в Российском писании и в церковном пении; муж аще и благоговеен, но нравом прост, видя в ученых излишнее прение, гордость, упрямство, славолюбие, зависть и прочие обыкновенные их пороки и мня, яко от науки им сия бывают, а не от самовольнаго произволения, тщился всячески воспятить мне намерение, но не возможе, помоществующей мне матери. Многажды же и после покушался развращать меня словесы своими и советовал оставити малопотребную сию науку и в церковном упражнятися песнопении и чтении; но видя во мне неякую к сему непреоборимую естественную склонность и охоту, прочее оставил мя мирна.» |
| Евгений Барский Скачать epub pdf Издания Впервые сирийский текст сочинений Афраата был издан в 1869 г. крупнейшим специалистом по сирийской литературе В. Райтом 1 . Текст в этом издании, как и в рукописях, не огласован и напечатан шрифтом эстрангело 2 . В следующих томах издания Райта предполагалось опубликовать полный английский перевод сочинений Афраата, однако первый том, содержащий сирийский текст, оказался единственным. Английский перевод, и то лишь для части корпуса, появился впервые в другом издании почти через тридцать лет 3 . В 1894 и 1907 гг. вышли две части первого тома Сирийской Патрологии 4 под редакцией Ж. Паризо, французского иеромонаха-бенедиктинца, в которых был издан огласованный текст всех сочинений Афраата. Текст издан c параллельным латинским переводом, внизу страницы приводится аппарат с указанием разночтений по рукописям. В отличие от рукописей, написанных эстрангело, издание выполнено шрифтом серто. В настоящее время издание Паризо считается стандартным. Краткая история изучения Первый издатель Афраата, проф. В. Райт, в предисловии к изданию и в своем Кратком очерке истории сирийской литературы приводит имевшиеся к его времени данные о личности Афраата 5 и о его соотношении с Иаковом Нисибийским. В 1907 г. П. Швен издал монографию об Афраате 6 , в которой подробнейшим образом рассмотрены следующие вопросы: биография и проблема идентификации (часть 1, гл. 1); рукописная традиция, цели, жанр и стилистика произведений Афраата (часть 1, гл. 2); использование Афраатом Свящ. Писания (часть 2, гл. 3); использование Афраатом церковного предания, традиций, заимствованных из иудаизма и сведений из церковной и светской истории (часть 2, гл. 4–6). Более половины книги (вся 3-я часть) посвящено исследованию собственно христианского учения в произведениях Афраата: вера в Единого Бога (гл. 7); Завет и народ Божий (гл. 8), жизнь христианина под водительством Св. Духа (гл. 9); жизнь христиан в мире (гл. 10); грядущий конец света (гл. 11). Несмотря на сравнительно небольшой объем книги (153 страницы) и тот факт, что с момента её написания прошел почти век, она остается ценным исследованием творчества Афраата и в настоящее время. П. Швен пользуется изданием Райта для сирийского текста и немецким переводом Берта 7 . В конце книги приводится таблица для пересчета нумерации между этим двумя изданиями. Серьезным неудобством (в котором, разумеется, автор книги совершенно не виноват) является отсутствие пересчета на нумерацию издания Паризо, являющегося в настоящее время стандартным 8 . |
| В губернском городе N есть довольно большой деревянный дом, принадлежащий господам Висленевым, Иосафу Платоновичу, человеку лет тридцати пяти, и сестре его, Ларисе Платоновне, девушке по двадцатому году. Дом этот, просторный и барский, был бы вовсе бездоходен, если б его владельцы захотели жить в нем, не стесняясь. В нем девять комнат, по старорусскому дворянскому обычаю расположенных так, что двум семействам в них никак разместиться невозможно. Родители нынешних владельцев строили дом для себя и не предвидели никакой нужды извлекать из него какие бы то ни было доходы, а потому и планировали его, что называется, по своей фантазии. Старикам не было и нужды стеснять себя, потому что у них по старине были хорошие доходы с доходного места. При известной беспечности, вообще свойственной русской натуре, доходам этим не предвиделось конца, а он вдруг и пришел: старик Платон Висленев, советник одной из губернских палат, лег однажды спать и не проснулся. Вдова его нашла в бюро мужа очень небольшую сумму денег и получила тоже очень небольшой пенсион. Всем этим прожить было невозможно, тем более, что приходилось воспитывать нынешних владельцев дома, Иосафа Платоновича, бывшего тогда в шестом классе гимназии, и Ларису Платоновну, оставшуюся в совершенном малолетстве. Дом надо было сделать из бездоходного доходным. С этою целью вдова Висленева построила во дворе, окнами в сад, флигелек в пять небольших комнат, и сама с детьми поселилась в этом флигельке, а большой дом начала отдавать внаймы. С этих пор доходы ее стали таковы, что она могла содержать сына в гимназии, а потом и в университете, а дочь добрые люди помогли устроить в институт на казенный счет. Вдова Висленева вела жизнь аккуратную и расчетливую, и с тяжкою нуждой не зналась, а отсюда в губернских кружках утвердилось мнение, что доходы ее отнюдь не ограничиваются домом да пенсией, а что у нее, кроме того, конечно, есть еще и капитал, который она тщательно скрывает, приберегая его на приданое Ларисе. Доходили такие слухи и до самой вдовы, и она их, по общему мнению, опровергала очень слабо: старушка имела в виду, что эти толки ей не повредят. Семь лет тому назад подозрения насчет таинственного ларца вдовы Висленевой получили еще новое и для местных прозорливцев неотразимое подтверждение. Иосаф Платонович Висленев тотчас, по окончании университетского курса, приехал домой, и только что было определился на службу, как вдруг его ночью внезапно арестовали, обыскали и увезли куда-то по политическому делу. Спасения и возврата его никто не чаял, его считали погибшим навеки, причем губернскому человечеству были явлены новые доказательства человеческого, или, собственно говоря, женского коварства и предательства, со стороны одной молодой, но, как все решили, крайне испорченной и корыстной девушки, Александры Ивановны Гриневич. Выручил же Иосафа Висленева материн заповедный ларец. Дело об этом предательстве требует подробного объяснения. |
| В.П. Быков III. Красоты Калужской губернии и Тихонова пустынь Не нужно быть очень большим ученым, обладать большими научными, этнографическими и топографическими знаниями, чтобы при самом беглом обзоре благодатной Калужской губернии убедиться, что это самое красивое, самое благотворное и целебное, в точном смысле этого слова, местечко нашей центральной России. Достаточно проехать на одном из маленьких пароходов, курсирующих по Оке от Серпухова, хотя бы только лишь до губернского города Калуга, между чудными берегами этой в высокой степени красивой, прихотливо раскинувшейся между нескончаемым рядом изумрудных холмов Оки, чтобы увидать, во-первых, как мало предприимчив наш русский народ; во-вторых, как мало мы знаем и ценим нашу страну, и, в-третьих, как много теряем мы, не прислушиваясь и не присматриваясь к духовному чутью простого русского народа, к его прирожденному умению самостоятельно и вполне безошибочно разыскивать то, что нужно для отдыха тела и для обновления души. Лишь только вы отъехали от Серпухова, как на всем протяжении пути, вплоть до самой Калуги, если вы человек бывалый, вы наблюдаете ту характерную особенность Оки, что она каким-то чудом запечатлела в самой себе и в окаймляющих ее берегах и красоты Волги, и обаятельную прелесть Рейна, и прихотливую излучистость Миссисипи, и шаловливые капризные волны небольших притоков нашего сибирского великана – Амура. А какие картины, какие восхитительные ландшафты развертывают перед вашими глазами окские берега! Не говоря уже о растительности, прихотливости волнистой поверхности, состоящей из целого ряда гор, лесов, холмов, ваш взгляд довольно часто приковывают к себе то тут, то там попадающиеся русского изделия виллы приокских землевладельцев; вот, например, спрятавшаяся и робко выглядывающая из узенькой аллеи-просеки усадьба маркизы Компанари. Далее, – величаво красующийся барский дом известного своими путешествиями, – то в качестве любителя, переплывающего на простых плотах северо-восточную часть Амура; то завязывающего личные, чисто деловые отношения с предприимчивыми янки Северной Америки; то в качестве любителя-мецената, во время свадебного путешествия проникающего с молодою женой в самую глубь центральной Африки, дабы послушать рев еще не убитого человеческой культурой повелителя степей и пустынь льва, – И.Г.Алексеева. В самом низу отлогого спуска от его летней резиденции прихотливо покачивается на быстро бегущих волнах Оки маленькая моторная яхта, свидетельствующая о том, что владелец и этого красивого дома, и этой быстроходной шалуньи до сих пор еще не оставил своих увлечений завзятого путешественника. |
| В пределах четырех Православных Патриархов находится много монастырей благоустроенных. Все они имеют большие, или меньшие библиотеки, в которых хранится множество древних и новых рукописей разного содержания на языках: Арабском, Абиссинском, Грузинском, Греческом и Славянском. Эти библиотеки занимательны и для охотников до Палеографии и Иконографии, и для собирателей образчиков древней печати Славянской в хронологическом порядке, и для искателей старинных рукописей и книг Славянских, и для тех тружеников Науки, которые пожелали бы сверить многое, напечатанное на Западе, с лучшими рукописями Восточными, и выдать в свет доселе неизвестные творения Православных Писателей, которые процветали до падения и по падении Греческого Царства. Кроме библиотек, в некоторых Православных монастырях Востока и преимущественно в Афонских, есть тайники, наполненные богатейшим сокровищем для Науки. Там в саккулах, по нашему сказать, в мешочках, тщательно берегутся неоцененные свитки с письменами то жемчужными, то кудрявыми, то парчовыми, с ликами Святых, с портретами царей и цариц, деспотов, деспотиц и их детей, с собственноручными их подписями, с рисованными цветами, с печатями из золота, свинца, из яраго воска и сургуча: одни длиной от 2 до 7 аршин; другие в 10 ар., иные в 13 слишком; некоторые широки, как простыни, иные, – как платки, а большая часть, как полотенца. Эти свитки, уцелевшие с X века, заключают в себе слова и дела иноков, мирян и властей гражданских и Духовных – высших и низших, в Царствах: Греческом, Сербском, Болгарском, Грузинском, Испанском, Русском, в старом Риме, в Трапезунде, в Валахии, Молдавии и Турции. Благочестивый и просвещенный путешественник наш О. Василий Григорович Барский, первый из Русских, видел часть Афонских актов и отметил их заглавия в 1744 году. Я с Синая прибыл на Афон в 1845 году, Августа 11 дня, спустя сто лет после О. Василия, и прожил там до 1 июля 1846 г., за исключением Февраля и Марта, кои проведены были мной в Константинополе по случаю тяжкой болезни. |
| Закрыть itemscope itemtype="" > «Он пребывает в пленении страстью» По словам митрополита Винницкого и Барского Варсонофия, патриарх Варфоломей духовно зависим от гордыни 09.11.2021 910 Время на чтение 9 минут Фото: СПЖ «Патриарх Варфоломей сказал, что ему " плевать " на отсутствие общения с РПЦ. Почему один из самых уважаемых архиереев Церкви так выразился, и о чем это говорит? Выступая перед уважаемыми представителями греческой диаспоры в США, патриарх Варфоломей заявил, что ему " плевать " на то, что его имя было исключено из диптихов Русской Православной Церкви. Словосочетание, которое употребил при этом патриарх Великой Константинопольской Церкви, достаточно грязно. По свидетельствам русскоязычных греков, которые одинаково хорошо владеют обоими языками, слова патриарха Варфоломея " σκασλα μου " близки к хамству, и их перевод на русский как " мне плевать " еще достаточно мягок. Очень показательна и театральная пауза главы Фанара в этот момент и смех греческой аудитории», - пишет в статье «Патриарх Варфоломей и три признака его гордыни» митрополит Винницкий и Барский Варсонофий. Статья опубликована на сайте СПЖ . «Впечатление, что глава Фанара остановился буквально в одном шаге от нецензурной брани, пока остановился. Вполне возможно, что дальше будет " больше " . Почему мы так считаем? Потому что с сожалением приходится констатировать, что некогда один из самых авторитетных патриархов мира, архиерей Церкви Христовой постепенно превращается в человека, все больше отдаляющегося от Евангелия и учения Христа. Свидетельствовать об этом может не только его " наплевательский " ответ на вопрос о единстве Церкви, но и многие другие примеры, о которых мы поговорим ниже. Почему же так происходит и что стало причиной такой откровенной духовной деградации?» - вопрошает владыка. Он отметил, что кто-то из отцов Церкви сказал, что «ересь – это не заблуждение ума, а упорство воли». «Действительно, многие еретики были людьми прекрасно образованными и не могли не понимать, что их учение идет вразрез с учением Христа и Церкви, однако все равно держались своих ересей. Почему? Из-за упорства воли, то есть, из-за гордыни. Другими словами, признание своей ошибки требует отказа от гордыни, а это для еретиков, как показывает нам история Церкви, всегда было проблемным решением. Ведь они считали, что лучше других, умнее, образованнее и поэтому никто не смеет их учить или поправлять. В итоге, и Арий, и Несторий, и Македоний обесславили свои имена и вошли в историю Церкви в качестве ересиархов. Похоже, та же проблема наблюдается и у патриарха Варфоломея», - пишет митрополит. |
| И.С. Чичуров Когда говорят о том наследии, которое оставлено для нас выдающимися деятелями Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, то, естественно, не забывают и о том вкладе, который сделан ими в отечественную гуманитарную науку и в отдельные ее отрасли. Применительно к Преосвященному Порфирию говорить о нем как о византинисте, пусть это покажется парадоксальным, необычайно трудно. Трудно, во-первых, потому, что не просто вычленить из обширного наследия епископа Порфирия какую-то одну отрасль гуманитарного знания, даже столь обширную как византиноведение; трудно вычленить эту отрасль, не нарушив многогранности обширнейшего его творческого наследия. Трудно и потому, что Преосвященный Порфирий представлял еще то поколение ученых, которое отличалось энциклопедизмом знаний, умением работать в эрудитском направлении и сочетало в себе все это гармонично, что потом, увы, в значительной степени было утрачено. Но, пожалуй, самое трудное заключается в том, что наследие епископа Порфирия (Успенского) как византиниста является, увы, удручающим примером того, как много было утрачено в нашей академической ученой традиции за последующее столетие. Для того, чтобы составить себе представление о вкладе Преосвященного Порфирия в византиноведение, причем, в византиноведение не только отечественное, но много шире – в византиноведение международное, надо вспомнить о том, что в те годы, то есть еще с середины 40-х годов прошлого столетия, когда начинал епископ Порфирий, византинист еще не располагал описанием рукописных собраний не только Афона или Синая, но и ряда европейских. В те годы еще не существовало тех справочных пособий, к которым обращается византинист нынешнего столетия; в те годы, естественно, многое даже и в жизни бытовой выглядело совсем иначе, и условия работы, ученой работы в том числе, были в определенном смысле значительно сложнее. Так вот, епископ Порфирий начинал нельзя сказать, чтобы совсем с нуля, этого, конечно, не было. Приехав в первый раз на Афон, он сразу же вспоминает, что прибыл в тот год, когда завершилось столетие с момента, как отец Василий Григорович-Барский посетил Афон, то есть, конечно же, он начал не с самого начала, но, тем не менее, Владыкой Порфирием были заложены прочные и надежные основы для дальнейшего развития отечественного византиноведения и, повторю: то, что им |
| Преосвященнейший Виссарион, в мире Василий Петрович Нечаев, сын диакона Тульской губернии, Крапивенского уезда села Коледина, родился 13 марта 1822 года. Получив начальное и среднее образование в пределах Тульской епархии, он в 1844 году выпущен был из Тульской духовной семинарии студентом, с засвидетельствованием от семинарского начальства о способностях его, как «очень хороших», прилежании – «постоянно ревностном» и поведении – «весьма честном». Как один из лучших воспитанников семинарии, он в том же году, вместе с двумя товарищами своими – Гр. Як. Успенским и Александром Никаноровичем Ивановым 1 , – послан был на казенный счет, для получения высшего богословского образования, в Московскую духовную академию. Здесь, сдав приемные экзамены весьма хорошо 2 , он был принят и затем во все четыре года академического образования стоял в числе лучших студентов. Курсовое сочинение о св. Димитрии Ростовском , которое он писал на четвертом году этого образования, завершило дело и окончательно решило участь его: отличные достоинства этого сочинения доставили В. П. Нечаеву третье место по списку в числе магистров XVI курса (выпуска 1848 года), давшего России многих доблестных деятелей на поприщах церковном и гражданском, по большей части уже скончавшихся, а частию и доселе здравствующих. Так, из 24-х магистров сего курса 3 три были архиереями: Василий (Левитов), епископ Пензенский († 1892 г.); Григорий (Медиоланский); епископ Пензенский же († 1881 г.) и Вениамин (Карелин), епископ Рижский († 1874 г.). Затем протоиереи Московские: В.М. Сперанский – первенец курса, весьма даровитый, обладавший обширными и основательными познаниями, но в то же время весьма скромный (сконч. в 1878 г.); – С. Г. Вишняков († 1892), М.С. Боголюбский, И.Н. Александровский († 1886 г.), Д.И. Языков, Π.М. Волхонский († 1893 г.); иногородние: Г.П. Первухин, с честию подвизающийся на церковно-общественном поприще в Твери, в сане кафедрального протоиерея; М.А. Германов, бывший уже в 1850-х годах кафедральным протоиереем в Томске; A. Н. Иванов , выше упомянутый; Н.А. Барский, И.Г. Поспелов и иные. Заслуживают упоминания также – Η.П. Гиляров-Платонов, кончивший курс вторым магистром, бывший бакалавром академии (в 1848–1855 годах), впоследствии редактор Современных Известий (сконч. в 1887 г.); К. И. Снитко, бывший директором Виленских народных училищ и членом Виленской археографической комиссии и публичной библиотеки; В.И. Лествицын, известный писатель-археолог (сконч. в 1890 г.) 4 и др. |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 52 голоса: 3.8 из 5) Правда и кривда Вот, знашь, было какое дело, скажу твоему здоровью. Вот, не во гнев твоей милости, к речи сказать, как мы теперича, с тобой, раскалякались промеж себя двое нашей братьи мужичков, беднеющие-пребеднеющие. Один-от жил кое-как, колотился всеми неправдами, горазд был, знашь, на обманы, и привернуть его было дело, а другой-от, слышь, шел по правде, кабы трудами век прожить. Вот этим делом-то они и заспорили. Один-от говорит: лучше жить кривдой; а другой-от говорит: кривдой век прожить не сможешь, лучше жить как ни есть, да правдой. Вот спорили они, спорили, никто, знашь, не переспорил. Вот и пошли они, братец мой, на дорогу. Пошли на дорогу и решили спросить до трех раз, кто им навстречу попадет и что на это скажет. Вот они шли-шли, братец мой, и увидали – барский мужичок пашет. Вот, знашь, и подошли к нему. Подошли и говорят: «Бог на помочь тебе, знакомый. Разреши ты наш спор: как лучше жить на белом свете – правдой или кривдой?» – «Нет, слышь, братцы! Правдой век прожить не сможешь, кривдой жить вольготней. Вот и наше дело: бесперечь, слышь, у нас господа отнимают дни, работать на себя некогда; из-за неволи прикинешься, будто что попритчилось – хворь, знашь, нашла; а сам меж этим временем-то в лесишко съездишь по дровицы, не днем, так ночью, коли есть запрет». – «Ну, слышь, моя правда», – говорит криводушный-от правдивому-то. Вот пошли опять по дороге – что скажет им другой. Шли-шли и видают: едет на паре в повозке с кибиткой купец. Вот подошли они к нему. Подошли и спрашивают: «Остановись-ка, слышь, на часик, не во гнев твоей милости, о чем мы тебя спросим. Реши, слышь, наш спор: как лучше жить на свете – правдой али кривдой?» – «Нет, слышь, ребята! Правдой мудрено жить, лучше кривдой. Нас обманывают, и мы, слышь, обманываем». – «Ну, слышь, моя правда», – говорит опять криводушный-от правдивому-то. Вот пошли они опять по дороге – что скажет третий. Шли-шли, вот и видят: едет поп навстречу. Вот они подошли к нему. Подошли, знашь, к нему и спрашивают: «Остановись-ка, батька, на часочек, реши ты наш спор: как лучше жить на свете – правдой али кривдой?» – «Вот нашли о чем спрашивать. Знамо дело, что кривдой. Какая нонче правда? За правду, слышь, в Сибирь угодишь, скажут – кляузник. Вот хоть к примеру, говорит, сказать вам не солгать: в приходе-то у меня разе десятая доля на духу-то бывает, а знамо дело, мы всех записываем. Зато и нам повольготнее; ин раз ладно и молебен заместо обедни». – «Ну, слышь, – говорит криводушный-от правдивому-то, – вот все говорят, что кривдой лучше жить». – «Нет, слышь! Надо жить по-божью, как Бог велит. Что будет, то и будет, а кривдой, слышь, жить не хочу», – говорит правдивый-от криводушному-то. |
|
|
