| Разумеется, не располагая текстом обращения Базельского Собора к Свидригайлу от лета 1433 г. (имеется лишь текст его ответа), нельзя исключить, что подобная просьба воздействовать на Константинополь могла исходить от отцов Собора. Настораживает, однако, почему об этом ничего не говорится в ответе великого князя. Что касается папы Евгения IV, то в его буллах ни о каких переговорах с греками вообще не упоминалось и послам «русского» Собора предлагалось прибыть к папе в Италию независимо от каких-либо сношений с Константинополем. Тем более непонятно, зачем Свидригайло поднял в своем ответе тему, отсутствовавшую в папской булле. Чтобы объяснить эти несоответствия, вспомним, что еще при обсуждении обращения Базельского Собора выяснилось нежелание западнорусских епископов заключать сепаратные соглашения и их готовность вести переговоры об унии лишь совместно с представителями Константинополя и другими «русскими» епископами, поэтому стали возможны обращения великого князя и, возможно, его «русских подданных» в Константинополь и другие «русские» земли. Видимо, не случайно в обоих письмах великий князь нашел необходимым отметить, что «русские» «смотрят только на патриарха Константинопольского». В письме папе Римскому не уточнялось, куда будут отправлены послы «русских» подданных Свидригайла. Но в послании отцам Собора сообщалось, что послы будут участвовать в работе Базельского Собора, а не поедут в Италию, как предлагал папа Евгений IV. Это обращение великого князя уместно сопоставить с его же словами о том, как он убеждал греков вступить в контакты с Собором. Еще один довод в пользу того, что в письмах имелись в виду переговоры отцов Собора с представителями всей православной Церкви, а не с одной из ее местных организаций. Стоит также отметить дипломатическую форму, в которую было облечено обещание великого князя: он не замедлит отправить послов, как только убедит «русских» в необходимости этого. Естественно, в ситуации гражданской войны Свидригайло не мог навязывать подданным свою волю, он должен был лишь сообразовываться с их пожеланиями. Великий князь стремился, исходя из своих интересов, охарактеризовать сложившееся положение как можно более деликатно и в возможно более благоприятном для своих адресатов свете. Несмотря на это, очевидно, что собрание представителей светской и духовной знати «русских» земель Великого княжества Литовского фактически отклонило предложение папы Евгения IV и согласилось лишь вести переговоры об унии на Соборе совместно с другими представителями православной Церкви, подтвердив тем самым позицию Западнорусской Церкви, сформулированную ранее митрополитом Григорием Цамблаком. |
| Новую надежду отстоять свою позицию Ульрих и его сторонники увидели в Базельском Соборе, к-рый уже вскоре после начала заседаний летом 1431 г. стал рассматриваться как оппозиционная папе Римскому Евгению IV церковная инстанция, с решениями к-рой он тем не менее вынужден был считаться. Именно в качестве полномочного представителя и защитника интересов Ульриха фон Мандершайда Н. К. в нач. 1432 г. отправился в Базель; его сопровождал Хельвик Боппардский, также канонист по профессии и клирик Трирского архиепископства, который ранее учился вместе с Н. К. в Падуе. Участие в Базельском Соборе (1432-1437) Николай Кузанский. Карикатура на титульном листе кн.: Kymeus J. Des Babsts Hercules wider die Deudscher. Wittenberg, 1538 Николай Кузанский. Карикатура на титульном листе кн.: Kymeus J. Des Babsts Hercules wider die Deudscher. Wittenberg, 1538 29 февр. 1432 г. Н. К. и Хельвик были приняты как «представители и послы» (nuncii et oratores) У. фон Мандершайда на общей конгрегации (in congregacione generali) участников Базельского Собора. Н. К. сделал краткое сообщение, в к-ром представил дело следующим образом: на вдовствующую кафедру Трира был законно избран Ульрих, а затем папа Римский Мартин V назначил на нее Рабана, которого клир принимать отказался, т. к. «избрание на церковные кафедры относится к божественному праву (de jure divino) и папа не может выступать против такого права». Тем самым уже при представлении дела Н. К. перенес вопрос из строго юридической в церковно-каноническую плоскость, объявив право соборного избрания церковных предстоятелей божественным установлением. Такая линия аргументации нашла отклик у многих участников Базельского Собора, бывших убежденными сторонниками концилиаризма (см. Соборное движение ). Н. К. и Хельвик были «инкорпорированы», т. е. официально признаны полноправными участниками Собора, а представленное ими дело было признано подведомственным Собору (см.: ActaCus. Bd. 1. S. 50-51. N 102-103). Каждый участник Собора должен был принадлежать к одной из «депутаций», т. |
| В 1436 г. Н. де Т. вновь принимал участие в работе Базельского Собора, но уже как архиепископ Палермский и посол кор. Альфонсо I. В 1433 г. Евгению IV пришлось пойти на значительные уступки Собору: 31 мая в Риме состоялась имп. коронация герм. кор. Сигизмунда, 15 дек. буллой «Dudum sacrum» папа отменил свое решение о роспуске Собора, признав легитимность как самого Собора, так и принятых им решений. Однако к сер. 30-х гг. XV в. конфликт возобновился из-за недовольства понтифика декретами, ограничивавшими власть папы (о новом порядке папских выборов и назначения кардиналов, об ограничении права апелляции к папскому суду, об отмене аннатов и др. платежей в папскую казну и др.). Раскол среди участников Собора вызвало обсуждение вопроса о проведении буд. объединительного Собора для заключения унии с правосл. Церквами. Буллой «Doctor gentium» от 18 сент. 1437 г. папа перенес место проведения Собора в подконтрольную ему Феррару. Мн. участники Базельского Собора, в т. ч. Н. де Т., отказались менять место заседаний и остались в Базеле. Поддерживаемый франц. кор. Карлом VII (1422-1461) Базельский Собор издал ряд постановлений, утверждавших верховенство Собора над папой; Н. де Т., по-видимому, принимал участие в их подготовке. В 1438 г. он был представителем Базельского Собора на Франкфуртском рейхстаге, где произнес проповедь «Mecum tacitus» (участники Собора пытались заручиться поддержкой нем. курфюрстов, которые сначала заявили о своей нейтральной позиции в конфликте с папой, но уже через год на Майнцском рейхстаге поддержали декреты Собора о церковной реформе). Базельский Собор провозгласил папу Евгения IV низложенным и избрал на Папский престол герц. Амедея VIII Савойского (антипапа Феликс V (1439-1449)) . 12 нояб. 1440 г. антипапа возвел Н. де Т. в достоинство кардинала-пресвитера и поручил ему составить свод постановлений Констанцского и Базельского Соборов, но сведений об этом своде не сохранилось. Н. де Т. был легатом a latere антипапы Феликса V на рейхстагах в Майнце (1441) и во Франкфурте (1442), где вел переговоры с немецкими курфюрстами и герм. кор. Фридрихом IV (1440-1493; с 1452 имп. Фридрих III). На Франкфуртском рейхстаге он произнес проповедь «Quoniam veritas verborum», текст которой позднее был издан как «Трактат о Базельском Соборе» (Tractatus de concilio Basiliensis). Энеа Сильвио Пикколомини (буд. папа Римский Пий II (1458-1464)) в «Комментариях о деяниях Базельского Собора» упоминает о душевных переживаниях Н. де Т.: подчиняясь воле кор. Альфонсо I, он был вынужден добиваться низложения папы Евгения IV ( Aeneae Sylvii postea Pii II, pontificis Romani, Commentariorum historicorum libri III de concilio Basileensi. Helmstadii, 1700. P. 64). В 1443 г., после того как папа Евгений IV признал Альфонсо I королем Неаполя (в 1438-1442 он вел войну за Неаполитанское королевство с Рене Добрым, герц. Анжуйским), королевская делегация и Н. де Т. были отозваны с Собора. |
| В рукописях и ранних изданиях Н. де Т. часто приписывалось авторство мн. глосс, описаний судебных решений и комментариев, составленных др. юристами (напр., трактата «Судебный процесс» (Processus iudicii) Иоганна Урбаха). Вызывает сомнение атрибуция Н. де Т. трактатов «Собрание отдельных решений по каноническому праву» (Thesaurus singularium in iure canonico decisivorum), «Цветы обоих прав» (Flores iuris utriusque), «Практика» (Practica - о процессуальном праве на основе ius commune), комментариев к «Дигестам» Юстиниана. Сочинения Н. де Т. пользовались популярностью в XV-XVII вв.: 1-е издание его трудов вышло в Венеции в 1472-1473 гг., наиболее полным является издание в 10 томах, напечатанное в Венеции в 1617 г. (с «Повторениями» и комментариями юристов кон. XV-XVI в. Антонио да Бутрио и др.). Резкое изменение экклезиологических воззрений Н. де Т. совпало с его назначением на архиепископскую кафедру по инициативе короля Арагона и Сицилии. В сочинениях по каноническому праву, написанных в 20-х гг. XV в., Н. де Т. развивал идеи папской монархии (напр., в «Quaestio» от 25 апр. 1426 -«Episcopus et quidam rector curatus»), но в период заседаний Базельского Собора стал одним из идеологов концилиаризма (см. его проповеди «Miratur haec sancta synodus» 1437 г. и «Maximum onus» 1438 г.), полемизировал с католич. богословами Николаем Кузанским , Джулиано Чезарини, Хуаном де Торквемадой . Проповеди Н. де Т. на рейхстагах 1438 и 1442 гг. получили известность и неоднократно издавались. Ему, возможно, принадлежит авторство трактата о взаимоотношениях Базельского Собора и папы Римского (Infrascripta sunt aliqua dicta; ркп.: Bodl. Laud. Misc. 249. Fol. 89-115). В кон. XVII в. «Трактат о Базельском Соборе», в котором Н. де Т. развил учение о верховенстве Собора над папой Римским, был переведен на франц. язык богословом Жаном Жербе (1629-1699) и использовался сторонниками галликанизма (Traité du célèbre Panorme touchant le Concile de Basle, mis en françois par M. Gerbais. P., 1697). Соч.: Disceptationes et allegationes. [Cologne, 1477]; Glossae Clementinae. [Cologne, 1477]; Lectura super tertio libro Decretalium. [Venice, 1478]; Lectura super V libris Decretalium. [Venice, 1482-1483. 5 t.]; Nobilissimus ac prestantissimus tractatus... super consilio Basiliens[ae] editus: Et de eius potestate ac pape... Lugdunum, Opera omnia. Venetiis, 1588. 9 t.; Fr./M., 2008. 9 t.; Commentaria in Decretales Gregorii IX et in Clementinas Epistolas/Introd. di K. Pennington; progetto e realizzazione di B. Bellomo. R., 2000. CD-Rom. 2 vol. |
| Каждая попытка унии сопровождалась определенным числом богословских споров, и в защиту или против нее писалось множество трактатов и речей. Споры эти были бесплодными, ибо они никогда не доходили до обсуждения основного вопроса. Действительным препятствием к объединению было то, что на Востоке и Западе чувство религии было различным; о чувствах же спорить трудно. Более того, на какой высший авторитет могли сослаться обе стороны? Решили, что это должны быть Св. Писание, постановления тех соборов, которые обе стороны считали Вселенскими, и творения тех отцов Церкви, которые считались православными и Богодухновенными. Поэтому спорящие стороны проводили время в том, что забрасывали друг друга цитатами из текстов. Тексты эти зачастую цитировались неточно и в плохих переводах и редко были убедительными. В Священном Писании и правилах соборов подчас не было ничего по вопросам, которые дискутировались; и хотя отцы Церкви и были вдохновлены свыше, вдохновение не всегда приводило к согласию. Они часто не были согласны или даже противоречили друг другу. Некоторые из трактатов и речей были более основательными. Но и они, к сожалению, были слишком надуманно политическими. Только если изучать те произведения, которые предназначались для чтения внутри каждой из Церквей, можно понять действительные различия между ними. Весь вопрос о мистицизме и мистической теории, который был столь важен для византийцев и по которому на Западе придерживались другого мнения, оставался за пределами споров. На Флорентийском соборе это было сделано умышленно, ибо вопрос не мог быть решен теми методами, которые применялись при дискуссиях. Бесплодность споров также обусловливалась тем, что избегали прямого обсуждения существенного практического вопроса, т. е. претензии папы на главенство над всей Церковью. Это настоятельно требовало обсуждения, потому что все знали, что уния на практике означала подчинение Православной Церкви господству Рима. Даже самые крайние сторонники латинства не ожидали, чтобы греки подчинились власти папы без обсуждения на соборе догматических и богослужебных различий. Но, хотя западные богословы и получили большую подготовку на Базельском соборе, реальные отношения с папой не затрагивались на соборах, созванных по поводу унии. Незатронутой оставалась и дискуссия об отношениях императора и папы. Кроме того, спор о различиях в вероучении и церковной практике был беспредметным, когда одна сторона должна была добиться полного подчинения себе другой. Если средний византиец не доверял авторитету собора касательно унии, то это происходило от того, что он видел в этом посягательство на свою религиозную жизнь со стороны иностранной власти, домогательства которой были неканоничны, догматы ошибочны, а ее последователи проявили себя враждебными и нетерпимыми. Самое большее, на что он мог надеяться, чтобы собор милостиво разрешил ему сохранить часть его богослужебных традиций. 127 |
| В рамках движения О. возник ряд новых монашеских орденов и братств мирян: иезуаты, биргиттинский орден, минимы (см. в ст. Нищентвующие ордены ), иеронимиты (основан в Испании в посл. трети XIV в. Педро Фернандесом Печем), урсулинки и др. С XV в. О. из различных монашеских орденов играли важную роль в жизни Римско-католической Церкви, участвовали в крупнейших Соборах - Констанцском Соборе (1414-1418), Базельском Соборе (1431-1449) и Латеранском V Соборе (1512-1517). Из рядов О. вышли крупнейшие католич. проповедники своего времени, сформулировавшие новые принципы проповеди среди мирян и способствовавшие стремлению к личному благочестию и к «апостольской жизни» (vita apostolica), включая заботу о бедных и больных (в т. ч. через создание особых финансовых учреждений, предоставлявших деньги взаймы под низкую фиксированную процентную ставку, т. н. Monte di pietà), критику несправедливых социальных практик (напр., ростовщичества). Авторам-О. принадлежит большое число трудов по монашеской аскетике и личному благочестию, пользовавшихся широкой известностью в Зап. Европе в раннее Новое время (в т. ч. «О подражании Христу» (De imitatione Christi) Фомы Кемпийского ). В мон-рях и общинах О. часто имелись крупные б-ки. Дискуссионным остается вопрос о связи движения О. с ранней Реформацией (см.: Roest B. The Observance and the Confrontation with Early Protestantism//A Companion to Observant Reform. 2015. P. 285-308). Однако бесспорно, что из среды О. вышел ряд ее лидеров, включая и М. Лютера (он был монахом реформированной ветви ордена августинцев-еремитов). В XVI в. имели место случаи перехода в ряды сторонников Реформации представителей радикальных кругов О. (напр., 3-го настоятеля ордена капуцинов Бернардино Окино или аббата мон-ря Латеранской конгрегации регулярных каноников Пьетро Мартире Вермильи). Лит.: Lejarza F., de, Uribe А. e. a. Introducción a los orígenes de la observancia en España, las reformas en los siglos XIV y XV//Archivo Ibero-Americano. Ser. 2. Madrid, 1957. Vol. |
| Западное схоластическое богословие и каноническая теория связывала отношение и необходимость с теорией «по праву Божию» преимущества папы, а восточное богословие – с экклезиологически утвержденным преимуществом чести папского престола среди остальных патриарших престолов Церкви и с соответствующей соборной традицией. В самом деле, необходимость участия папского престола на Вселенском соборе понималось канонической теорией Запада в средние века как результат преимущества папского авторитета перед авторитетом Вселенского собора, а канонической теорией Востока – как каноническое выражение представительства убеждений Западной Церкви в высшем выражении соборного самосознания Церкви. Согласно первому толкованию, папский авторитет не только превосходил авторитет Вселенского собора, но и определял его. Согласно второму толкованию, папский авторитет, как и авторитет всех патриарших престолов, уступал авторитету Вселенского собора и содержался в нем, но считался необходимым для определения состава и функционирования собора. Оба толкования пользовались по-разному общей соборной традицией Вселенских соборов первого тысячелетия, однако первое авторитет Вселенского собора, а второе обусловливало папский авторитет, подчиняя его авторитету Вселенского собора. Данная диалектика, господствовавшая в первые десятилетия XV в. в проблематике реформаторских соборов Запада, привела к попытке папского престола обосновать превосходство папского авторитета над авторитетом Вселенского собора, на основе доказательств из святоотеческого предания. Все это использовал кардинал Юлиан Цезарини, сыгравший важную роль как в соответствующих дебатах на реформаторском Базельском соборе (1431–1439 гг.), так и на работе собора во Ферраре-Флоренции (1439–1442 гг.) Конечно, на соборе во Ферраре-Флоренции был в принципе принят de facto тезис Восточной Церкви по поводу превосходства авторитета Вселенского собора над папским и избежали его обсуждения; тем не менее, кардинал Юлиан Цезарини воспользовался случаем представить позиции папского престола при прочтении послания папы Агафона: Поскольку мы, господа, прочитали послание папы Агафона, хотелось бы сказать несколько слов по поводу того, что было сказано Родосским: Он сказал, что когда возникает какое-либо заблуждение, папа должен учить народы кафолической правде. |
| Каждая попытка унии сопровождалась определенным числом богословских споров, и в защиту или против нее писалось множество трактатов и речей. Споры эти были бесплодными, ибо они никогда не доходили до обсуждения основного вопроса. Действительным препятствием к объединению было то, что на Востоке и Западе чувство религии было различным; о чувствах же спорить трудно. Более того, на какой высший авторитет могли сослаться обе стороны? Решили, что это должны быть Св. Писание, постановления тех соборов, которые обе стороны считали Вселенскими, и творения тех отцов Церкви, которые считались православными и Богодухновенными. Поэтому спорящие стороны проводили время в том, что забрасывали друг друга цитатами из текстов. Тексты эти зачастую цитировались неточно и в плохих переводах и редко были убедительными. В Священном Писании и правилах соборов подчас не было ничего по вопросам, которые дискутировались; и хотя отцы Церкви и были вдохновлены свыше, вдохновение не всегда приводило к согласию. Они часто не были согласны или даже противоречили друг другу. Некоторые из трактатов и речей были более основательными. Но и они, к сожалению, были слишком надуманно политическими. Только если изучать те произведения, которые предназначались для чтения внутри каждой из Церквей, можно понять действительные различия между ними. Весь вопрос о мистицизме и мистической теории, который был столь важен для византийцев и по которому на Западе придерживались другого мнения, оставался за пределами споров. На Флорентийском соборе это было сделано умышленно, ибо вопрос не мог быть решен теми методами, которые применялись при дискуссиях. Бесплодность споров также обусловливалась тем, что избегали прямого обсуждения существенного практического вопроса, т. е. претензии папы на главенство над всей Церковью. Это настоятельно требовало обсуждения, потому что все знали, что уния на практике означала подчинение Православной Церкви господству Рима. Даже самые крайние сторонники латинства не ожидали, чтобы греки подчинились власти папы без обсуждения на соборе догматических и богослужебных различий. Но, хотя западные богословы и получили большую подготовку на Базельском соборе, реальные отношения с папой не затрагивались на соборах, созванных по поводу унии. Незатронутой оставалась и дискуссия об отношениях императора и папы. Кроме того, спор о различиях в вероучении и церковной практике был беспредметным, когда одна сторона должна была добиться полного подчинения себе другой. Если средний византиец не доверял авторитету собора касательно унии, то это происходило от того, что он видел в этом посягательство на свою религиозную жизнь со стороны иностранной власти, домогательства которой были неканоничны, догматы ошибочны, а ее последователи проявили себя враждебными и нетерпимыми. Самое большее, на что он мог надеяться, чтобы собор милостиво разрешил ему сохранить часть его богослужебных традиций. |
| С особенным негодованием поданный папе адрес выражается о тех, кто не признает Флорентинский собор вселенским. Пусть в этом отношении факты говорят сами за себя. Флорентинский собор, как известно, был созван для противодействия собору базельскому, когда этот последний приступил к реформам неблагоприятным для римских притязаний. 9-го апреля 1438 года собор был открыт в Ферраре, но пришлось ему потом еще 6 месяцев оставаться в бездействии вследствие крайне ограниченного числа явившихся епископов. Изо всей северной, в то время еще католической, Европы, из Германии, Скандинавских стран, Польши, Богемии, тогдашней Франции, Кастилии, Португалии и т. д. никто не явился на собор; можно сказать: девять десятых тогдашнего католического мира намеренно уклонились от участия в соборе, потому что они считали его незаконным, держась стороны базельского собора; к тому же всякий знал, что от Флорентинского собора ничего нельзя было ждать по части церковной реформы, составлявшей наиболее настоятельную потребность того времени. С трудом папе Евгению удалось наконец собрать около 50 итальянских епископов; к ним присоединилось еще несколько епископов, присланных герцогом Бургундским, также несколько провансальских и испанских, всего подписались на Флорентинском соборе 62 епископа. Греческие епископы со своим императором, находясь в крайне стесненном положении, были привлечены на собор обещанием денег, кораблей и войска; кроме того, папа обещал взять на себя расходы на их содержание в Ферраре и Флоренции, равно как и путевые издержки их. Когда же они не оказались достаточно уступчивыми по отношению к требованиям папы, то этот последний лишил их обещанных субсидий, так что они подверглись крайней нужде и наконец, вынужденные требованиями императора и голодом, подписали вещи, от которых сами же почти все после отреклись. Суждение одного греческого современника этих событий – Ампруция, приводимое римским ученым, Львом Алляцием (de perp. consens. 3, 1, 4), было в то время господствующим суждением греков: «может ли кто-нибудь, говорит он, серьезно считать этот собор вселенским, когда на нем догматы веры утверждаются за деньги и когда решения его подписываются в видах приобретения финансовой и военной помощи?». Во Франции Флорентинский собор прямо был объявлен недействительным, о чем без всяких противоречий объявлено было кардиналом Гизом на Тридентинском соборе. |
| В настоящее время статья не представляет интереса (написана она была в 1891 г.), хотя в прошлом она несомненно способствовала пробуждению интереса к святителю Марку Ефесскому в кругах Западной Церкви. См. также его статью, помещенную в Neu kirchl. Zeitschrift” 184. В Enciclopedia Universal Ilustrada” Madrid-Barcelona. t. 32 pag. 1379–80, находим биографическую заметку о св. Марке Ефесском , написанную с большой неприязнью к нему за его враждебность к делу Унии и за тот факт, что он был единственным не подписавшим Унию. Отмечается, однако, что среди своего народа св. Марк Ефесский почитается героем и спасителем за то, что не подчинился Унии. Von der Essen, статья о Флорентийском Соборе в The Catholic Encyclopsedia” t. VI. p. 111–4. New York 1910. В статье упоминается, что Марк Ефесский имел горячие споры с представителями латинян; говорится далее, что хотя Флорентийская Уния и не имела благополучного завершения на Востоке, однако, для папы Евгения IV она оказала большую услугу, так как подняла его престиж на Западе и исцелила этим раскол внутри Западной Церкви, происшедший из-за непризнания папы Евгения отцами Базельского Собора. V. Grumel, статья Marc d´Ephèse. Vue – Ecrits – Doctrine” in Estu- dis Franciscans”. Barcelona 1925 t. 36, p. 425–48. В статье кратко излагается жизнь св. Марка Ефесского , затем следует изложение своими словами той речи, которую св. Марк Ефесский произнес в начале Феррарского Собора, обращаясь к папе Евгению. Затем следует краткое изложение событий на Флорентийском Соборе (стр. 425–33). После сего следует более ценная часть статьи: перечень и общее содержание отдельных творений св. Марка Ефесского, начиная с тех, которые опубликовал Мгр. Л. Пти в «Патрологиа Ориенталис» тт. 15 и 17. Грюмель, однако, приводит весьма немногия из числа известных творений св. Марка. Далее следует общее изложение доктрины св. Марка на основании некоторых писаний Святителя: об исхождении Св. Духа (на основании «Силлогических глав»), о чистилище и об иных вопросах (на основании трактатов св. Марка Ефесского о чистилище и его ответов на поставленные ему латинянами вопросы). Эта часть статьи имеет поверхностный характер и ничего существенного не дает. Кончается статья враждебным отзывом о св. Марке Ефесском и о его творениях, о которых Грюмель не высокого мнения и не видит причины, почему среди греков св. Марк Ефесский пользуется таким восхищением и почетом. |
|
|
