| Исидор был еще менее случайной фигурой в контексте униональных планов византийской элиты, чем Герасим. В 1434 г. он принял участие в Базельском соборе католической Церкви, где в качестве официального представителя византийского императора был представлен председателю собора кардиналу Юлиану Чезарини и провел переговоры об условиях участия византийской делегации в предстоящем объединительном Император добился для Исидора права представлять патриарха Антиохийского на предстоящем соборе. Назначив Исидора на кафедру всея Руси, Константинополь еще более усиливал его переговорные позиции, гарантировал — как ему ошибочно казалось — вовлечение в унию русских земель и заодно брал под свой контроль польско-литовскую политику в этой области. Исидор кратко побывал в Киеве и затем прибыл в Москву в мае 1437 г. В Москве нежеланный митрополит был, тем не менее, принят «с честью», но уже в августе того же года он отправился в Феррару для участия в соборе об объединении католической и православной Церквей. После осуществления унии 18 декабря 1439 года Исидор был возведен папой Римским Евгением IV в сан кардинала Римской Церкви с титулом Санти-Марчеллино-э-Пьетро и присвоением звания легата для провинций Литвы, и всея Руси, и уже в этом новом качестве вновь вернулся в Москву в 1441 г. вместе со всей своей Здесь он отслужил литургию с поминовением папы и об народовал документ о заключении унии. Великий князь Василий II, потрясенный случившейся с Исидором переменой, отказался принять его благословение; спустя три дня кардинал Исидор был арестован и заключен в Чудов монастырь, затем осужден собором русских епископов, а впоследствии покинул Москву Вскоре после этого великий князь Василий II обратился с посланием к императору с просьбой предоставить возможность избрать и поставить Русского митрополита в Москве. Это послание было отправлено, но не достигло Константинополя, а было отозвано великим князем, так как по пути послы получили информацию о том, что в унию отпали не только Исидор, но и император с (в момент отправки послания достоверных сведений на этот счет в Москве не было), что лишало просьбу всякого смысла. Одновременное отпадение в унию императора Иоанна VIII Палеолога, патриарха Митрофана и митрополита всея Руси Исидора создало беспрецедентный церковно-правовой вакуум в Русской Церкви. |
| По-своему важная, эта географическая широта посольства не имела, по всей вероятности, для организаторов того решающего значения, которое придавалось участию представителей разных оттенков богословской мысли самой византийской церкви. Совершенно очевидно, что среди епископов было немного хороших богословов; в основном, они пели себя на соборе пассивно. Справедливость требует отметить, что на Флорентийском соборе одни противоречия обсуждались, но не разрешались, а другие разрешались, но не обсуждались. Два самых долгих и существенных спора касались чистилища и Filioque. Спор о чистилище выявил принципиальные различия в подходе к учению о спасении и богословскому методу. Результатом спора было определение, которое внесло много сумятицы в годы Реформации, ибо на нем строилось учение об индульгенциях, и которое и в наши дни приносит немало хлопот католическим авторитетам, так как им с трудом удается отстаивать некоторые его положения (например, о том, что некрещеные души «прямиком попадают в ад»). В диспуте об исхождении Святого Духа обеим сторонам недоставало исторической перспективы, которая теперь позволяет нам вполне осознать несходство восточного и западного тринитарных учений. Ни одна из сторон не сумела поставить насущный вопрос: имеют ли законное основание обе традиции, в этом случае дополняющие друг друга, или в действительности они несовместимы? А если обе законны, то правильно ли возводить в догмат лишь одну из них, как это было сделано во Флоренции? Спором, который решил Флорентийский собор, был спор об управлении церковью, страстно обсуждавшийся на Западе в контексте «великой схизмы» 1378 года. «Соборная партия» предлагала в качестве решения власть собора над папой. В противоположность этому. Флорентийский собор выработал определение, пользующееся всем набором слов, оправдывающих папское самодержавие: папа – «наследник святого Петра», «наместник Христа», «глава всей церкви», он обладает всей полнотой власти в устроении и управлении церковью. Спорный вопрос о римском первенстве и его природе поднимался на соборе в самые последние дни перед подписанием соборного акта. Из того, что известно о поспешных и скорее затруднительных дискуссиях, никак не следует, чтобы греки действительно разбирались в западных распрях, противопоставивших папу Базельскому собору. Их позиция была чисто оборонительной: сохранить все что возможно от привычного восточного церковного устройства, основанного на канонах, постановлениях древних соборов и пентархии. Они добились того, чтобы к ясному и четкому определению папской власти была добавлена неопределенная ссылка на эти почтенные и устаревшие институции. Латиняне и греки легко могли интерпретировать эту ссылку совершенно по-разному. В любом случае, последовавшее за собором беспрецедентное назначение двух восточных митрополитов |
| Некоторые прибыли лично: например, из Трапезунта — митрополит с послом от царя, из Молдавии — также митрополит со свитою, из Грузии — два епископа с послом царским. Но патриархи Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский отказались сами присутствовать на Соборе, а назначили вместо себя местоблюстителей. Кого же именно? Тех самых духовных особ, находившихся уже в Константинополе, которых указал императорский посол по воле самого императора. Этого мало. Патриархи прислали своим местоблюстителям грамоты, в которых представляли им утверждать на Соборе только то, что будет согласно с правилами древних Соборов и писаниями святых отцов; императору показались эти грамоты стеснительными для местоблюстителей, и по его требованию патриархи должны были выслать новые грамоты по образцу, им предложенному. Пред отправлением на Собор последовали перемены в назначении патриарших местоблюстителей, а пред самым открытием Собора по воле императора сделаны еще новые перемены . Наконец не без особенного намерения было и то, что в Россию пред открытием Собора назначен был в Константинополе новый митрополит Исидор, хотя из России был прислан для этого другой кандидат — Рязанский епископ Иона. Император знал Исидора еще в бытность его игуменом монастыря святого Димитрия и отправлял его (1434) в числе послов своих на Базельский Собор для предварительных переговоров о примирении Церквей, а следовательно, считал этого человека для себя благонадежным . Новому митрополиту поручено было, когда он отъезжал в Россию, всячески стараться, чтобы склонить русских к участию в предполагавшемся Вселенском Соборе. Исидор действительно вскоре после прибытия своего в Москву начал возвещать, что в Италии готовится Осьмой Вселенский Собор для примирения Церквей, в котором необходимо участвовать и представителю Русской Церкви, и даже начал сбираться к путешествию на Собор. Великий князь Василий Васильевич не хотел и слышать об этом, убеждал митрополита не ездить в латинскую землю, запрещал ему своею властию, но когда наконец увидел, что Исидор упорствует и не слушается, то сказал ему: «Если уже ты непременно желаешь идти на Осьмой Собор, то приноси нам оттуда наше древнее православие, которое мы приняли от предка нашего Владимира, а нового и чужого не приноси нам,— мы того не примем». |
| Во-вторых, все русские и иностранные писатели, так или иначе касавшиеся личности Исидора, обыкновенно говорят о нём только как о русском митрополите и главном деятеле на Флорентийском соборе, но почти ничего не говорят о его предшествующей жизни, тем более что и современники Исидора, оставившие нам описание Флорентийского собора, в своих повествованиях обыкновенно умалчивают относительно происхождения, воспитания, жизни и деятельности Исидора до поставления его в русские митрополиты. Следовательно, наш автор взялся осветить тот тёмный период жизни Исидора, о котором доселе не было сколько-нибудь достаточных и определённых сведений и который поэтому, конечно, обходился всеми предшествующими исследователями. Наш автор вполне удачно разрешил принятую на себя и оставшуюся доселе неразрешённой учёными задачу: он нам обстоятельно выяснил, что такое был Исидор до своего поставления на русскую митрополичью кафедру. Оказывается, что Исидор происходил и воспитался в православной семье, что он был человек очень даровитый, прекрасно образованный, особенно в смысле тщательного и широкого изучения древних классических произведений, что он был завзятый патриот-грек; оказывается, что Исидор был византийский гуманист, весь проникнутый гуманистическими идеалами и симпатиями, что он находился в переписке с современными выдающимися итальянскими гуманистами, к кружку которых он так тесно примыкал, разделяя все их стремления и симпатии; оказывается, что Исидор, как гуманист, довольно индифферентно относился к богословию и разным церковным вопросам, что он прямо не придавал никакого серьёзного значения различию церквей восточной и западной, причины их разделения считал слишком маловажными, —119— не оправдывающими самого разделения. Вот такого-то человека константинопольский император, в надежде получить от латинского запада помощь погибающей под ударами турок Византии, и сделал своим орудием для заключения унии с Римом. В качестве императорского посла Исидор уже действовал на Базельском соборе в духе унии с Римом, а потом, поставленный императором русским митрополитом с прямой целью привлечь к унии и русскую церковь , Исидор и на Флорентийском соборе действовал так, как и ожидал от него император. |
| Заседания Собора начались в назначенный для этого день, но не в кафедральном соборе, в котором было объявлено о начале Собора, как это было в обычае (ибо все Вселенские Соборы созывались в храмах), но в папских палатах. «Кардиналы объясняли это тем, что унизительно для величия Папы переходить в собор епископский и проходить через множество народа с четырьмя или пятью кардиналами и несколькими епископами» 84 . И на заседании не было ни посланников европейских монархов, ни участвовавших в Базельском Соборе кардиналов и архиереев. В Соборе не стали участвовать и многочисленные клирики, которые осуждали Папу Евгения как клятвопреступника, схизматика, симониста и еретика. На первом заседании выступали Виссарион Никейский и Андрей Родосский, первый по-гречески, а второй по-латыни, не скупясь на похвальные речи Папе, Императору, Патриарху и Собору. Следующие заседания были посвящены обсуждению прибавления в Символе Веры . Первым выступил священный Марк и сказал так: «Более всего необходим мир, который оставил нам наш Владыка Христос. Но Римская Церковь забыла о любви и мир был нарушен. А теперь Римская Церковь вспомнила о некогда оставленной любви и приложила все усилия к тому, чтобы мы пришли сюда и исследовали различия между нами. Но невозможно восстановить мир, если не будет уничтожена причина раскола. И нужно зачитать определения Вселенских Соборов, чтобы мы оказались согласными отцам этих Вселенских Соборов, а этот Собор – следующим в их ряду. Вот это сказал святой Марк Эфесский , свободно и логично» 85 . Латиняне вовсю боролись за то, чтобы не зачитывать определений Вселенских Соборов, ибо зачитывание их изобличит прибавление, произведённое ими в святом Символе Веры . Более того, они изо всех сил старались оправдаться в этом и доказать, что они правильно и благочестиво внесли прибавление в Символе Веры . Священный Марк стал протестовать и сказал, что «мы обвиняем, поэтому мы должны говорить первыми всё, что мы можем сказать в этом качестве, а после этого вы сможете дать ответ». |
| (3 мая 1512 - 16 марта 1517), Собор Римско-католической Церкви, в католич. традиции признаётся XVIII вселенским Собором; созван папой Римским Юлием II (1503-1513); последний Собор накануне церковного раскола, вызванного Реформацией и отделением протестантских церквей. Предыдущий Ферраро-Флорентийский Собор (1438-1445), провозгласивший унию Западной и Восточной Церквей, проходил параллельно с не признанным официально католич. Церковью Базельским Собором (1431-1449), участники к-рого пытались утвердить верховенство Соборов над властью Римского понтифика (см. Соборное движение ). Л. С. должен был упрочить папскую власть, принять меры по осуществлению давно назревших преобразований католич. Церкви; одной из главных задач Собора стало противодействие папства усилению независимости местных церковных властей и давлению европ. монархов, к-рые вступили в конфликт из-за передела итал. территорий (Итальянские войны, 1494-1559). Политическое противостояние папы Римского и могущественных светских государей, ставшее одной из причин созыва Л. С., продолжалось примерно с XII в. Это была борьба за верховенство как в светских делах, на к-рые Папский престол влиял через систему вассальных отношений, а также благодаря своему авторитету, так и непосредственно в католич. Церкви, поскольку светские власти европ. стран постоянно вмешивались в церковные дела и, в частности, притязали на участие в распределении церковных бенефициев. Вместе с тем во 2-й пол. XV в. в Италии и за ее пределами среди мирян, монашества и духовенства в целом возникали инициативы, направленные на обновление церковной жизни (см. ст. Контрреформация ). Так, в дек. 1511 г. испан. епископы на Соборе в Бургосе призвали к искоренению злоупотреблений и созыву вселенских Соборов раз в 5 лет. В 1513 г., во время заседаний Л. С., 2 монаха-камальдула - Томмазо Джустиниани и Винченцо Кверини - передали папе Римскому Льву X (1513-1521) «Книжицу» (Libellus) с предложениями, касавшимися преобразований в католической Церкви и религ. просвещения, в частности перевода Евангелий на народные языки. Предыстория созыва Л. С. |
| Будучи рукоположен в священники в 1936 году, Г.У. фон Бальтазар работал редактором журнала Stimmen der Zeit ( Голоса времени), пока это издание не было закрыто нацистами в 1939 году. Отказавшись от предложенной ему кафедры в престижнейшем Григорианском университете в Риме, Г.У. фон Бальтазар занялся пастырской деятельностью среди студентов-католиков Базельского университета. Там он познакомился со знаменитым протестантским богословом Карлом Бартом. В 1940 г. Г.У. фон Бальтазар встретился с Адриенн фон Шпейр, и эта встреча определила как его дальнейшую жизнь, так и направление научного творчества. Он стал духовником фон Шпейр, в 1945 году вместе с ней основал Общество св. Иоанна и в дальнейшем оставался с ней рядом вплоть до ее смерти в 1967 г. Деятельность Бальтазара по организации этого Общества вызвала конфликты с руководством ордена иезуитов, из-за чего в 1950 году он был вынужден покинуть орден. Г.У. фон Бальтазар был, пожалуй, единственным крупным католическим богословом, не приглашенным на II Ватиканский собор в качестве эксперта – его учитель Анри де Любак назвал исключение Г.У. фон Бальтазара из ряда специалистов, привлеченных к работе на соборе, одновременно унизительным и озадачивающим. В то же время это позволило Г.У. фон Бальтазару отнестись более свободно и критически к характеру и направлению обновления католической Церкви. В исследованиях по патристике фон Бальтазара выделяется обширная монография Космическая литургия ( Kosmische Liturgie, 1941, 1961) о Максиме Исповеднике. Важный импульс для начинающегося экуменического диалога дала его книга Карл Барт. Изложение и истолкование его теологии ( Karl Barth. Darstellung und Deutung seiner Theologie, 1951). Официальное признание швейцарского богослова началось в 1969 году, когда папа Павел VI назначил его членом Международной богословской комиссии. Последнее двадцатилетие жизни Бальтазара было наиболее плодотворным. В 1984 г. Иоанн Павел II, «папа с Востока», отметил богословские труды Бальтазара премией имени папы Павла VI. |
| Поиски разрешения проблемы церковной схизмы были одним из главных направлений деятельности И. П. на протяжении его правления. В нояб. 1422 г. И. П. и К-польский патриарх Иосиф II отправили в Италию посла иером. Антония с целью начать переговоры об унии с Римско-католической Церковью (RegImp, N 3406). Весной 1426 г. новое византийское посольство просило папу Мартина V назначить дату проведения совместного Собора; подобную же миссию выполняло посольство 1430 г. (RegImp, N 3420, 3425, 3426). Однако Мартин V не стремился к заключению договора с Византией, и переговоры об унии были начаты лишь после его смерти (20 февр. 1431), когда на Римский престол вступил папа Евгений IV (1431-1447). В 1431 г. визант. посол грамматик Димитрий Клейда получил от папы ответ о возможности унии. Однако сближение Византии и Римского престола осложнялось острой политической борьбой в Зап. Европе, противостоянием папы Евгения и Базельского Собора Римско-католической Церкви и восстанием в Риме, к-рое вынудило папу в 1434 г. бежать во Флоренцию под защиту Медичи. В нояб. 1433 г. И. П. отправил посольство в составе протовестиария Димитрия Метохита, иером. Исидора (впосл. митрополит Киевский и всея Руси , кардинал) и Иоанна Дисипата на Базельский Собор (RegImp, N 3439). Послы присутствовали на Соборе до нач. 1436 г.; они представили Собору хрисовул И. П. с изложением вероисповедания К-польской Церкви и участвовали в обсуждении вопроса об унии. Они посетили также Регенсбург, где встречались с имп. Римско-Германской империи Сигизмундом I, к-рый поддерживал политику церковного объединения. В 1434 г. папский посол Христофоро Гаратони побывал в К-поле и вел переговоры о проведении объединительного Собора в визант. столице с участием папских легатов. Однако несогласие зап. церковных партий приводило к затягиванию переговоров и осложняло принятие окончательного решения И. П. Наконец, в 1436 г. папа Евгений укрепил свое положение в Италии и смог вернуться в Рим; 18 сент. 1437 г. издал буллу, в к-рой окончательно разрывал общение с Базельским Собором и объявлял о созыве Собора в Ферраре (см. Ферраро-Флорентийский Собор ). |
| На Констанцском Соборе (1414-1418), покончившем со схизмой в католической Церкви , было принято решение о регулярном, не реже чем раз в 10 лет, созыве вселенских Соборов католич. Церкви, но это постановление не выполнялось. Избранный в 1503 г. папа Римский Юлий II дал обещание в течение 2 лет созвать вселенский Собор, а также не вступать в военные действия, не получив согласия 2/3 коллегии кардиналов. Однако на практике правление Юлия II было ознаменовано непрерывными войнами за церковные владения на севере Апеннинского п-ова; в ходе военного противостояния состав политических коалиций периодически менялся. В Италии противниками папы являлись герц-ство Феррарское и Венецианская республика, к-рая захватила некоторые земли, формально находившиеся под патронатом папы Римского, и ущемляла права Папского престола при раздаче бенефициев и в судебной практике. Непосредственно предшествовавшие созыву Л. С. войны начались с создания в 1508 г. Камбрейской лиги, объединившей папу Римского Юлия II, франц. кор. Людовика XII, испан. кор. Фердинанда V (II) и имп. Максимилиана I . Деятельность лиги была направлена против расширения венецианских владений на континенте (террафермы). Поражение Венецианской республики при Аньяделло в мае 1509 г. привело к утрате ею значительной части террафермы и к усилению влияния Франции на Апеннинском п-ове, что определило резкий антифранц. поворот в политике папы. Католич. Церковь во Франции со времен «Авиньонского пленения пап» пользовалась значительной автономией. В 1438 г. на ассамблее франц. духовенства в Бурже кор. Карлом VII была принята Буржская Прагматическая санкция , одобрившая нек-рые решения Базельского Собора, прежде всего приоритет церковных Соборов над властью папы Римского, и утвердившая независимость галликанской Церкви (см. Галликанизм ), в частности фактическое право французского короля назначать епископов в своих владениях. Папский престол не признавал законности Буржской Прагматической санкции; кроме того, папа Юлий II вынашивал планы избавить Италию от нашествий «варваров»-французов: ведя успешные военные действия, франц. короли претендовали на Неаполитанское королевство и герц-ство Миланское. Поэтому в 1510 г. в составе лиги произошли изменения: папа вступил в союз с Венецией, а Франция стала главным противником. В ответ кор. Людовик XII созвал в сент. 1510 г. в Туре Собор франц. духовенства, к-рый поддержал монарха в противостоянии папе Римскому и призвал к проведению вселенского Собора. В окт. 5 кардиналов покинули Рим и присоединились к участникам Турского Собора. |
| Под влиянием сочинений Фомы Аквинского возникло целое движение «филокатоликов»: кроме братьев Кидонисов, можно назвать Никифора Григору, Мануила Калеку, братьев Андрея и Максима Хрисовергов, митрополита Виссариона Никейского. Некоторые даже писали сочинения в защиту схоластического богословия. И держалось это увлечение отнюдь не только на переводах. Еще с XIII века в Константинополе обосновался орден доминиканцев, который пропагандировал латинское учение посредством полемических сочинений против православных, таких как, например, Contra errores Graecorum. Иногда их использовали и как вспомогательные тексты для изучения греками латинского языка. Конечно, знакомство с римо-католическими текстами позволило и православным богословам повысить уровень своей полемики. Среди представителей святоотеческо-богословского течения можно упомянуть святого Каллиста Ангеликуда, Иосифа Вриенния, Нила Кавасилу, святых Эфесского и Георгия Схолария. Но государство их не слишком поддерживало, скорее – наоборот. Хотя предыдущая попытка византийцев прибегнуть к помощи католиков (при императорах династии Ангелов, когда в 1204 году Константинополь был захвачен и разграблен крестоносцами) имела весьма печальные последствия, в последнее столетие существования Византии многие вновь стали возлагать надежды на союз с латинянами, ради которого были готовы даже предать Православие. Например, в 1369 году Иоанн V явился в Рим, принял католичество и присягнул на верность папе Римскому, но напрасно: гибнущей империи не слишком помогали и посылаемая помощь была не пропорциональна угрозе. Наиболее крайним выражением этого движения в сторону Запада стало заключение унии на Ферраро-Флорентийском Соборе 1438–1439 годов. Хотя император Мануил II на смертном одре завещал своему сыну и наследнику Иоанну VIII не возлагать больших надежд на унию, говоря, что примирение между греками и латинянами невозможно, сын не послушал отца и решил любой ценой добиваться унии с Римом. Римский папа Евгений IV охотно принял эту идею, пригласив православных провести Собор в Ферраре и пообещав полностью оплатить их расходы. Это было выгодно Римскому папе для упрочнения своих внутренних позиций, ибо в то время в Римской Церкви был раскол: архиереи, не признающие Евгения, собрались на Базельский Собор. Справедливо замечает один латинский историк, говоря: «Насмеялся Восток безумию латинян, которые, будучи во взаимном расхождении, искали объединения других». |
|
|
