| 16 мая 1439 года принятый в Базеле декрет «Sacrosancta» был вершиной конциляризма. (Однако он был подписан всего шестью епископами!) Декрет провозглашал, что вселенский собор во всем стоит над папой, папа не вправе распускать собор и, кто выступает против этого, тот еретик. Логическим следствием всего этого было то, что летом 1439 года папу Евгения IV объявили низложенным и вместо него собор избрал последнего антипапу в истории церкви - герцога Амадея Савойского, который в свое время неожиданно из светского феодала стал отшельником; новый папа принял имя Феликса V (1439-1449). Однако это избрание означало уже крах дела собора. Юрисдикцию антипапы никто не признал; лишь французская церковь проявила по отношению к нему нейтралитет. В 1445 году германский король также признал Евгения IV законным папой. Базельский собор перенес свои заседания в Лозанну, и к обезлюдевшему собранию полностью был потерян интерес. В 1449 году Феликс V - после того как папа римский предложил ему кардинальскую шапку - добровольно подчинился папе, а собор самораспустился. Историческое значение Базельского собора состоит в том, что на нем демократию и терпимость внутри церкви вновь возвели в принцип. Именно поэтому представители высшего духовенства выступили против церковной интеллигенции, развивавшей сословность в направлении демократии, и вновь поддержали папу, считавшегося гарантом монархического принципа. Папа Евгений IV, добиваясь признания своего верховенства в церкви, заключил компромиссные соглашения со светскими князьями и национальными церквами. Он был вынужден пойти на очень далеко идущие уступки по отношению к французской церкви, которая в духе Базельского собора стремилась к широкой автономии в ущерб папскому централизму (так называемые «галликанские свободы»). Во время понтификата Евгения IV длительное время казалось, что из противостояния конциляризма и папизма победителем выйдет собор. Однако церковные и светские князья, феодальные правители выступили против радикализуемого конциляризма и стали на сторону возрождающейся папской монархии. Евгений IV в двух своих последующих буллах осудил принцип соборности, но плодами его усилий, направленных на восстановление папского примата, воспользовались уже папы эпохи-Ренессанса. На рассвете Нового времени оказалось, что истинным победителем над папизмом и конциляризмом стало государство, поднимающиеся национальные королевства (централизованные сословные монархии), которые использовали раздоры и функциональные неурядицы внутри церкви для укрепления влияния светской власти над церковью и внутри церкви. |
| Базельские триеры вернулись из Константинополя без всякого результата, и делегация сообщила участникам Собора, как всё было на самом деле. А участники Собора воспользовались своими полномочиями и низложили Папу Евгения как отступившего от соборного принципа. Собор обвинил Папу во множестве непотребных дел. Папа отказался что-либо сказать в свою защиту и был низложен и осуждён. Вместо него возвели в папское достоинство некоего Феликса. В третьем, последнем акте низложения Папа Евгений уже был наименован Гавриилом, то есть именем, которое он носил до возведения в папское достоинство. Он был объявлен учинителем раздоров, врагом мира и единства Церкви, симонийцем, клятвопреступником, нераскаянным грешником, схизматиком, еретиком, упорствующим в своих прегрешениях, растратчиком церковного имущества и церковных привилегий, растленным слугой Верховного Понтифика, недостойным при этом никакого титула, степени, чести или достоинства. А собрание во Флоренции было названо «раскольническим собором» 19 . То есть отколовшимся от истинного Собора, на который и были направлены посольства с договорённостями. Так Папа Евгений, предпринимая траты с высоты своей кафедры, был низложен собственным Собором в Базеле. На Соборе присутствовало семьсот епископов и Император Священной Римской Империи Германской нации Сигизмунд. Из всего сказанного ясно, что главной причиной созыва лжесобора во Флоренции был страх, овладевший и Императором Константинопольским, и Епископом Римским, а вовсе не ревность о Боге. Ибо первый хотел предотвратить нависшую над его державой опасность, а второй страшился Базельского Собора. Ведь Базельский Собор восстал сильнее, чем все прежние Соборы на Западе, против абсолютной и непогрешимой власти Папы. Так что Император и Папа созвали Собор во Флоренции, думая не о единении Церквей, но о помощи каждому против его врагов 20 . Глава II История отделения Латинской Церкви от Православной Восточной Церкви при Святейших Патриархах Константинопольских Игнатии и Фотии и Папах Римских Николае I и Адриане II |
| император Иоанн VIII Палеолог приложил некоторые усилия к тому, чтобы обеспечить на нем максимально полное представительство Восточной Церкви, однако добился лишь относительного успеха. Самостоятельный Тырновский патриархат прекратил свое каноническое существование после падения в 1396 г. Второго Болгарского царства . В Сербию посольство было отправлено, но деспот Георгий Бранкович отказался отправить представителя от Сербской Церкви на собор , хотя ранее с ним уже вели переговоры представители Базельского собора ; он заявил, что слишком хорошо знает обычаи и характер латинян, чтобы пытаться вести с ними такого рода переговоры . Сообщение папского адвоката Андреа де Санта-Кроче, что «dispotus Servie» присутствовал на открытии собора , является, очевидно, результатом ошибки — смешения «деспота Сербии» с братом императора Димитрием Палеологом, также носившим титул «деспота» . Из Грузии прибыли два архиерея и посланник от царского двора . Однако основное внимание было сосредоточено на представительстве восточных патриархатов — Александрии, Антиохии и Иерусалима. Предстоятели этих Церквей (вероятно, по согласованию с императорским послом) назначили своими местоблюстителями для планируемого собора иерархов Константинопольского патриархата, поскольку восточных архиереев не желали допускать мусульманские власти. Конкретные представительства несколько раз менялись по ходу переписки императора с патриархами, но итоговый список местоблюстителей был следующий: для Александрии — Антоний Гераклейский и духовник архимандрит Григорий (Мамма), для Антиохии — свт. Марк Эфесский и Исидор Киевский, для Иерусалима — Дионисий Сардский (которого после его кончины заменил Досифей Монемвасийский) . При этом восточные патриархи, очевидно, не хотели сделать свое участие в соборе формальным, и потому, хотя их должны были представлять архиереи иной Церкви, они составили для них верительные грамоты: «Восточные патриархи предписали местоблюстителям, как они должны быть настроены в отношении объединения. |
| Обман открылся. Послы обеих враждебных сторон не щадили ни денег, ни обещаний, чтобы привлечь греков к себе. Император после долгих колебаний склонился на сторону папы и вместе с патриархом Иосифом, 22 митрополитами и епископами и почти семьюстами других лиц, духовных и светских, 27 ноября 1437 г. отправился на галерах папских в Италию. Когда наконец греки, прибыв в Венецию, услышали здесь от легатов папское приглашение отправиться в Феррару, где папа назначил быть Собору, и в последний раз спросили самих себя, куда им лучше ехать, в Базель или Феррару, послы папы снова употребили и убеждения и дары, чтобы увлечь греков на свою сторону. Греки отправились в Феррару . Судя по таким действиям и папы, и греческого императора, предшествовавшим Собору, которого оба они столько желали, можно было догадываться, чего не употребит каждый из них в продолжение самого Собора для достижения своей цели. Собор в Ферраре открылся 9 апреля 1438 г. При открытии его, кроме прибывших греков, находились сам папа, одиннадцать кардиналов и до 150 латинских епископов . Не станем говорить о том, что на этот Собор явились только немногие из отцов Базельского Собора, несмотря на строгое предписание папы закрыть Собор в Базеле и перенести его в Феррару; что раздраженный папа издал затем буллу, которою отлучались от Церкви и лишались своих достоинств все присутствовавшие на Базельском Соборе, духовные и светские, а Собор Базельский с своей стороны произнес запрещение на папу и угрожал анафемою собравшимся в Ферраре, если они не явятся в Базель, и что король французский Карл VII решительно запретил своим епископам ехать в Феррару. Пройдем молчанием и то, что в Феррару не захотел явиться ни один из европейских государей и никто из них, кроме герцога Бургундского, не прислал даже своих послов, хотя папа по настоятельным просьбам греческого императора отправлял ко всем им своих легатов с приглашениями на Собор . А обратим внимание на самые действия Собора. Сначала, в ожидании прибытия приглашенных государей или их послов, здесь не было торжественных соборных заседаний, а происходили только частные совещания. |
| Clar. Ep. 174(215). 1). Хотя позиция Бернарда впосл. была поддержана Фомой Аквинским и Бонавентурой , распространение праздника З. А. Б. продолжилось. В 1263 г. в Пизе Генеральный капитул ордена францисканцев принял решение о праздновании З. А. Б. во всем ордене. Богословское обоснование в основном было сформулировано англ. теологами Николаем Сент-Олбанским и Иоанном Дунсом Скотом . В период Авиньонского пленения папы Римские часто совершали мессу в церкви ордена кармелитов, которые праздновали З. А. Б. После возвращения в Рим торжество было введено и там. Служба праздника во многом повторяла службу Рождества Девы Марии (8 сент.), включая отдельные песнопения и чтение Апостола, Притч 8. 22-35 и Евангелия - Мф 1. 1-16. Окончательному признанию праздника в католич. Церкви способствовало решение Базельского Собора относительно учения о Непорочном зачатии (оно было принято в 1438, т. е. уже после закрытия Собора папой Евгением IV ). В 1475 г. против учения о Непорочном зачатии выступил доминиканец Винченцо Бальделли. В ответ на его трактаты папа Сикст IV (прежде монах ордена францисканцев ) буллой «Cum praecelsa» (1477) одобрил службу, составленную на этот праздник протонотарием Леонардо Ногароли. В новой службе чтение Мф. 1. 1-16 было заменено чтением Лк 11. 27-28, а для антифонов и градуала были использованы тексты из кн. Песни Песней Соломона. Если прежде основной темой службы было противопоставление Евы и Девы Марии, то теперь акцент был сделан на обосновании необходимости Непорочного зачатия для домостроительства спасения. В 1480 г. Сикст IV издал бреве «Libenter», в к-ром одобрил новую службу, составленную францисканцем Бернардино ди Бусти. Эту службу отличало обилие символики и метафор (Дева именовалась храмом, святилищем, дворцом, солнцем, звездой, розой, лилией, источником вод и т. д.). В 1482 и 1483 гг. были изданы 2 декрета «Grave nimis», запрещавшие называть праздник З. А. Б. еретическим. Тридентский Собор не выносил определения относительно учения о Непорочном зачатии, сохранив решение Сикста IV в силе. |
| Казнь Гуса вызвала возмущение в Богемии. Четыреста пятьдесят два дворянина заявили о согласии с Гусом и отреклись от решений Собора. Папа, в свою очередь, призвал к крестовому походу против гуситов, что привело к гуситским войнам. Яна Гуса нельзя в полном смысле назвать реформатором, какими явились последующие ему протестанты. Он был лишь защитником чистоты веры и традиций древней Церкви. Еще в середине XV века Константинопольская Православная Церковь признала гуситское исповедание тождественным православному, а Сербская Православная Церковь канонизировала Яна Гуса как мученика, пострадавшего за веру Христову. Пепел чешского проповедника был брошен палачами в Рейн. Они желали навсегда стереть память о герое веры. Но память о нем только крепла. И поныне в ночь сожжения Яна Гуса горят костры по всей Чехии в память о своем национальном герое. М.В. Первушин Флорентийская уния. Святитель Марк Эфесский В первой половине XV века была предпринята еще одна попытка объединить две ветви христианской Церкви. К этому времени Византийская империя существовала практически в стенах одной столицы. Все ее области были уже во власти турецкого султана. Император сознавал, что единственное средство для спасения Византии это помощь западных держав. Однако получить ее можно было только через примирение с папой Римским. Со стороны римского епископа также существовал интерес к объединению. В 1433 году в Базеле проходил Собор Западной Церкви, на который собралось не только большинство западных епископов, но представители светской власти во главе с германским императором Сигизмундом. Этот Собор признал свою власть выше власти римского епископа, что не могло понравиться папе. Возможная уния с Восточной Церковью могла бы укрепить, по мнению папы, престиж Святого Престола и умалить решения Базельского Собора. Но чтобы заседавшие в Базеле не перехватили византийское посольство, папа обещал взять на себя все расходы по содержанию греков. Учитывая тяжелейшее экономическое положение Византии, император принял предложение понтифика, ведь кроме главы Византийской империи и Константинопольского патриарха в делегацию входило более шестисот человек. |
| jus commune, как восполнение пробелов закона, в) contra legem s. jus. com., в отмену закона. Однако большинство канонистов и обычай ставят в зависимость от утверждения папского 803 . § 74. Светские законы и конкордаты 804 Светские законы, сами по себе, как нормы, исходящие от чуждой, посторонней для церкви, силы, с точки зрения средневековых пап и канонистов не имеют никакого значения и могут действовать в ней лишь в той мере, в какой они признаны ей, т. е. папой. По духовным делам может издавать законы только духовная власть; постановления светских властей, в том числе и древнеримские императорские законы относительно церкви могут действовать лишь постольку, поскольку они суть leges canonisatae, т. е. Поскольку церковь авторизовала, сделала их своими 805 . От этих leges canonisatae западные канонисты отличают leges reprobatae, т. е. законы, отвергаемые церковью, или partim approbatae partim reprobatae, т. е. частью одобряемые, частью отвергаемые. Однако уже в исходе средних веков монархи в разных католических странах издавали законы для церкви. Так король французский Карл VII издал прагматическую санкцию в 1438 г., в которой были утверждены постановления реформационного базельского собора. Со времени реформации, законодательство князей стало обычным для церкви явлением: так как за князьями было признано имперским германским законодательством право принимать лютеранское вероисповедание и вводить его в своей территории (jus reformandi), то князья, остававшиеся верными католицизму, не могли не сознавать, что эта верность есть нечто исключительно зависящее от их доброй воли, и что регулирование церковных дел в территории принадлежит им. Развившаяся после XVI в. система государственных церквей или государственной церковности (Staatskirchenthum) в основании своем имела тот принцип, что монарху подлежит регулирование внешнего порядка церкви по всем ее сторонам. Фактическому положению вещей западно-католическая церковь подчиняется temporis ratione habita, т. е. принимая во внимание невозможность неподчинения в данное время и при данных обстоятельствах. |
| Плодом ученых занятий Неандора было появление в свет весьма большого количества церковно-исторических трудов. Одна крупная работа следовала за другою, чем доказывалась неутомимая энергия автора. Первую свою монографию: «Император Юлиан и его время» Неандер издал в 1812 году, а в 1813 г. уже вторую – «Св. Бернард и его время», в 1818 году третью – «Генетическое развитие важнейших гностических систем», в 1822 г. появились два сочинения Неандера: «Св. И. Златоуст и церковь , особенно восточная, его времени» и «Достопримечательности из истории христианства и христианской жизни», а в 1825 г. новая крупная работа: «Антигностик, дух Тертулиана и введение в его сочинения». Все эти монографии были подготовкой к его классическому труду: «Общая история христианской религии и церкви» (Allgemeine Geschichte der christlichen Religion und Kirche). Этот капитальный труд последовательно был издаваем с 1825 по 1845 г. Всего вышло 5 томов в 10-ти частях и история доведена до Бонифация VIII. II часть явилась уже после смерти Неандера, в 1852 г., и содержит историю церкви до Базельского собора.– Кроме указанных трудов Неандеру принадлежат еще две очень солидных работы «Жизнь Иисуса» (1837 г.) и «История насаждения и управления христианской церкви чрез апостолов» (Geschichte der Pflanzung und Leitung der christlichen Kirche durch die Apostel). Взгляд Неандера на происхождение, сущности и цель церкви Христовой отличается необычайной глубиной, широтой и в общем верностью ортодоксальному учению. Относительно происхождения христианства Неандер во введении ко «Всеобщей истории» говорит: «Христианство мы исповедуем не как силу, родившуюся из сокровенных глубин человеческой природы, но как силу, происшедшую с неба, силу, которая по своему существу, как и по своему происхождению, должна быть возвышена над всем тем, что может создать человеческая природа своими собственными средствами». Согласно с этим о начале христианской церкви Неандер пишет: «Христианская церковь , как общество, родившееся к светлому преобразованию мира, предполагает, как основание своего бытия, Того, Кто Сам есть этот миропреобразующий принцип, без Которого бытие самой церкви было бы чудовищной ложью», т. е. И. Христа. Уже чрез свою деятельность на земле И. Христос положил начало внешнему устройству церкви, как общине. Но это имело подготовительное значение. Необходимо было событие, благодаря которому объективно данный принцип (в И. Христе) перешел бы в сознание людей, чтобы образовать с тех пор центральный пункт нового внутреннего общения между людьми, на котором покоилось бы также существо церкви. Этот важнейший факт есть первая Пятидесятница, как исходный пункт апостольской церкви, насколько она здесь открывается в явлении по своему внутреннему существу. Поэтому Пятидесятница представляет, после явления Сына Божия во плоти, важнейшее событие, потому что составляет начальный пункт новой божественной жизни в человечестве 10 . |
| При Меровингах король имел верховные права и по отношению к церкви. Каролинги тоже признавали за собой это право. Карл Великий считал себя не ниже папы. Мало-помалу епископы составили теорию свободы автокефальной церкви. Короли независимы от папы. На злоупотребления церковных властей приносится апелляция королю, а не папе (droit d’appel connue d’abus). Короли имеют право замещать главные церковные должности (droit de regales); короли требуют назначения епископов из французов; епископы обязаны присягать королю. Все эти вольности слагались постепенно. Во Франции пап никогда не считали такими лицами, которые бы имели всю верховную власть. В 1438 году сложилась знаменитая в истории приматическая санкция Карла VII, в которой исчислены все права и отношения церкви и государства. Французское духовенство содействовало государству в установлении его отношений, к папе, дорожило вольностями своей церкви и охраняло ее от вторжения иноземных иерархов. В XV веке Французское духовенство приняло принцип Базельского собора и на основании их формулировано было отношение государства к церкви. В 1682 году значительная часть Французского духовенства (37 прелатов) представили королю декларацию, где указывалось разграничение или предел папской и королевской власти, указывалась степень влияния на церковь . Декларация эта стала потом законодательным памятником, которым и определялось положение церкви в государстве до времен революции. Религиозная реформация XVI века внесла в историю отношений между церковью и государством новые принципы и новые формы. В государствах Западной Европы, кроме Римско-Католической церкви, возникли протестантские религиозные общества. В государствах признано было право их на существование, правители государств приняли их потом под свое покровительство, благодаря которому приобрели право не только существовать, но выражать свое существование во внешней форме. С течением времени права новых религиозных обществ более и более усиливались, с увеличением числа членов они получали общинное устройство, и наконец в некоторых государствах протестантские общины приобрели все права, какими пользовалась Римско-Католическая церковь . |
| Помимо приверженности польских епископов идеалам «соборного» движения здесь проявлялось действие и некоторых других факторов. Следует иметь в виду, что значительная часть католического духовенства отвергала унию с греками не только потому, что ее заключил низложенный с трона папа без участия Собора, но также и потому, что сами условия этой унии представлялись неприемлемыми. Таких людей было достаточно среди участников Базельского Собора, о чем говорит, например, текст их письма в Польшу, опубликованного Я. Фиялеком . «Что может быть большей тягостью для церкви, чем согласиться с греками, одобрив их веру и обряд, противоположные латинским,— писали авторы письма.— Габриэль (имя папы Евгения IV до вступления на престол.— Б. Ф.),— добавляли они,— не поступил бы так, если бы был католиком». «Хотим узнать у правдивых,— вопрошали они далее,— живут ли все в Греции по-христиански, и особенно у вас, господа, в Польше и в Львове, где живут многие греки, истинно ли т. н. возвращение греков к латинянам». Может показаться странным, что отцы Базельского Собора, отвергавшие идею папского примата, оказались более нетерпимыми по отношению к вере и обряду «Греческой» Церкви, чем папа и его приверженцы. Однако в такой позиции собравшихся в Базеле прелатов была своя логика. Как приверженцы Собора, так и приверженцы папы были по существу в равной мере нетерпимы по отношению к «заблуждениям» «греков», ощущали свое идейное и интеллектуальное превосходство над православным миром. Различие состояло в том, что папа был заинтересован в признании примата православной Церковью и ради этого готов был на ряд уступок по менее важным вопросам, а отцы Собора в этом не были заинтересованы и потому занимали бескомпромиссную позицию. Расхождение между отцами Собора и польским епископатом заключалось лишь в том, что польский епископат относился к отклонениям от привычных обрядов более нетерпимо, чем отцы Собора . Не случайно на синоде в Ленчице в мае 1441 г., где обсуждался вопрос о присоединении польского епископата к Собору, его участники выдвинули требование отменить разрешение, данное Собором чешским гуситам, принимать причастие под обоими видами . |
|
|
