| Впрочем, Вам мне и не нужно говорить, насколько приезд В.Н. Бенешевича был бы желателен и для него и для всех нас, и потому ограничиваюсь этим сообщением и остаюсь с глубоким уважением преданный Вам Г. Острогорский 4. НА БАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 84. Лл. 62–62 об. Председатель и Главный секретарь IV Международного конгресса византийских исследований – Председателю АН СССР. Черновик. Автограф Б. Филова. В верхнем левом углу л. 62 карандашная помета: «2. VI. 1934». До Академията на Науките на СССР в Ленинград Съгласно поканата на българското правителство и решението на ІІІ международен конгрес по византология в Атина, четвъртият конгрес по тази наука ще се състои в София от 9 до 16 септемврий 1934 год. Поради голямата важност на този конгрес, в който ще вземат участие многобройни учени от всички страни, организационният комитет има/л. 62 об. чест да моли почитаемата Академия на науките на СССР да вземе участие в конгреса о свои официални делегати. При това организационният комитет си позволява да изкаже желанието, ако е възможно, да бъде изпратен на конгреса проф. Владимир Николаевич Бенешевич , който о своите големи заслуги в областта на византологията би допринесъл твърде много за успеха на конгреса. С най-голямо почитание Председател: Главен секретар: За адрес: Via Berlin Академия Наук СССР USSR Leningrad 5. НА БАН, Ф. 116. Оп. 1. Д. 84. Лл. 54–54 об. В. Бенешевич – Г. Кацарову. 14 июня Автограф. В верхнем левом углу карандашная помета: «пол. 26. VІ.»; на нижнем поле л. 64 помета Б. Филова: «B.N. Бенешевич Гагаринская ул. 1, кв. 6 Ленинград 28». 14.VІ.1934 Многоуважаемый коллега, Приношу Вам и организ(ационному) Комитету ІV конгресса византинистов мою глубокую благодарность за любезное приглашение принять участие в работе конгресса. С радостью поехал бы на конгресс и потому, что не пришлось побывать на трех предыдущих, и потому, что не придется, может быть, дожить до пятого. Но осуществление моего пожелания совершенно не зависит от меня: я мог бы поехать только в том случае, если бы/л. |
| НА БАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 85. Л. 45. Баварская академия наук – Председателю Оргкомитета ІV Международного конгресса византийских исследований. Мюнхен, 28 сентября 1934 г. Nr. 3449. Bayerische Akademie der Wissenschaften München, den 28. September 1934. Neuhauserstr. 51 Telephon-Ruf Nr. 93679 An Mr. le professeur d’histoire bulgare a la Faculte des lettres, vicepresident de l’Academie des Sciences Mr. V. N. Zlatarski Sofia. Die Bayerische Akademie der Wissenschaften beehrt sich, mitzuteilen, daß sie zu ihren Vertreter bei dem Congress in Sofia ihr korrespondierendes Mitglieder, Herr Beneschewitsch, bestimmt hatte. Leider haben sich der Reise des Herrn Beneschewitsch, wie wir erst heute erfuhren, unerwartete Hindernisse entgegen gestellt. Die Bayerische Akademie der Wissenschaften bedauert sehr, daß sie infolgedessen auf dem Congress nicht fertreten war und bittet, nachträglich ihre besten Grüsse für die Congressteilnehmer entgegennehmen zu wollen. Mit dem Ausdruck vorzüglichster Hochachtung /подпись/ /подпись/ 12. НА БАН. Ф. 116. Оп. 1. Д. 85. Лл. 57–58. Председатель и Главный секретарь ІV Междуродного конгресса византийских исследований – Председателю АН СССР. 2 октября 1934. Черновик. Автограф Б. Филова. 2.Х.1934 До Г-на председателя на Академията на Науките на СССР в Ленинград Г-не председательо, Организационният комитет на ІV Международен конгрес по византология, в отговор на писмото Ви от 28 юлий т. г., като изказва своите съжаления, дето Академията на науките на СССР не можа да вземе участие в работите на конгреса, счита за свой дълг да Ви уведоми за следното. /Л. 67 об. Конгресът, в първото свое пленарно заседание, не можеше да си не опомни о благодарност за всички ония учени, които с своите дългогодишни трудове са допринесли твърде много за развитието на византоложките студии и които по различни причини не можаха да вземат участие в конгреса. Между тези учени се намират и руските академици Д.В. Айналов и Вл. Бенешевич. Конгресът упълномощи бюрото да изкаже на тези учени неговите поздравления и неговите чувства на почит и благодарност. |
| Медаль в память о сооружении Владимирского собора в Киеве. Аверс с изображением равноап. кн. Владимира. 1895 г. Худож. А. Прахов (ГИМ) Важнейшей заботой В. С. в христ. период его княжения летопись представляет организацию устойчивой обороны юж. подступов к Киеву от печенежских набегов. В. С. предпринял строительство по берегам притоков Днепра на правобережье (по Стугне) и на вост. берегу (по Десне, Суле, Трубежу, Остру и др.) грандиозной фортификационной системы, к-рая состояла из крепостей («градов»), соединенных сплошными земляными валами с деревянным тыном и населявшихся людьми, выведенными со всех концов Руси. Эту «крепчайшую и длиннейшую ограду» с воротами в ней видел в 1008 г. зап. архиеп. Бруно Кверфуртский на пути из Киева в Печенежскую степь (List Brunona. S. 98-99); ее следы сохраняются до сих пор. Обновлялись и расширялись крепостные укрепления в крупных городах вокруг Киева - в Белгороде, Переяславле; основывались новые - Василев, Городец Остерский, Воинь и др. В русле этой же политики была сильно расширена площадь Киева внутри новых городских стен (город Владимира). Молитва кн. Владимира в Десятинной ц. и принесение им клятвы о выделении для Церкви десятины. Раздача милостыни по случаю этого события. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 69 об.) Молитва кн. Владимира в Десятинной ц. и принесение им клятвы о выделении для Церкви десятины. Раздача милостыни по случаю этого события. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 69 об.) Попытки замирения с печенегами, предпринимавшиеся В. С., не имели сколько-нибудь длительного успеха. Неизвестно, сколь долго просуществовал русско-печенежский мир, заключенный В. С. с помощью Бруно в 1008 г. и сопровождавшийся даже посылкой к печенегам в качестве заложника одного из Владимировичей, а также созданием эфемерной Печенежской епископии, к-рая находилась в каких-то не совсем ясных отношениях к Киевской митрополии. Так или иначе, «рать велика без перестани» с печенегами длилась до самой кончины В. С. и об ее интенсивности говорит, в частности, тот факт, что уже в ПВЛ, не более чем через столетие, воспоминания о ней приобретают эпические формы; таковы рассказ под 992 г. об отроке усмошвеце, победителе печенегов под Переяславлем, или повествование о «белгородском киселе» под 997 г., предвосхищающие позднейшие былинные сказания о «Владимире Красне Солнышке». |
| Пытаясь ослабить Московское княжество, Мамай и Ольгерд предприняли в кон. 1375 г. нападения на союзников Москвы - Новосильское и Смоленское княжества. В ответ осенью 1376 г. Москва предприняла поход на возвращенную Литве Ржеву, войсками вновь командовал В. А. Ржева была осаждена, но, несмотря на трехнедельную осаду, московским войскам не удалось взять город. В 1379 г. В. А. возглавил поход на Литву. Московские войска прошли далеко на запад, захватив принадлежавшие Литве города Трубчевск и Стародуб Северский. Трубчевский кн. Димитрий Ольгердович вместе со своей семьей и дружиной перешел на службу к московскому вел. князю. В 1377 г. имя В. А. как одного из видных правителей Сев.-Вост. Руси встречается в выходной записи дьяка Алексея Владычки на Паранесисе Ефрема Сирина с прибавлениями (БАН. 31. 7. 2. Л. 259-259 об.; Пергаменные рукописи БАН СССР. С. 166-167). 15 июля 1380 г. в стольном городе В. А. Серпухове была освящена соборная Троицкая ц. Это случилось за неск. дней до получения в Москве известий о походе на рус. земли Мамая. В Москве стали спешно собирать полки, прибывавшие из Углича, Владимира, Суздаля, Ярославля, Белоозера. Из Боровска со своими силами пришел В. А. Московские князья разделили обязанности: Димитрий Иоаннович с основным войском выступил к Коломне, чтобы предотвратить возможную переправу войск Мамая через Оку, а В. А. остался в Москве готовить город к осаде. Узнав, что Мамай кочует у р. Мечи, Димитрий, вызвав из Москвы В. А. с дополнительными полками, перешел Оку и двинулся на юг к Дону. Здесь, при впадении в Дон р. Непрядвы, 8 сент. 1380 г. состоялось Донское побоище, впосл. получившее также название Куликовской битвы . В. А. принял самое деятельное участие в сражении. Об этом прямо свидетельствует московско-рязанский договор 1381 г., называющий полководцев рус. объединенной рати: «А что князь великии Дмитрии и брат князь Володимер билися на Дону с Татары». В. А. принимал участие в разработке плана сражения, организации и расположении рус. полков. Сам он возглавил правый фланг войска. Его полк правой руки был отправлен в засаду. Выступление засадного полка В. А. решило исход сражения. Позднейшие книжники стали называть В. А., как и Димитрия, Донским (или Задонским), а нек-рые из них - Храбрым. Мамай был разбит, а его гос-во вскоре прекратило свое существование. |
| В исследовании Тамары Николаевны Таценко (СПбИИ РАН) собрания писем и документов немецких князей из коллекции Н. П. Лихачева были обработаны более 200 документов. В своем докладе Т. Н. Таценко представила отдельные рукописи, а также методику своей работы: идентификацию отправителей и адресатов писем, классификацию рукописей в соответствии с их содержанием — административным, личным и региональным. Все это легло в основу их научного описания. Научную программу конференции завершили стендовые доклады. Михаил Вячеславович Земляков (НИУ ВШЭ) представил свои исследования по рукописной традиции «Салического закона». Владислав Александрович Стасевич (Отдел редких книг, БАН) познакомил слушателей с созданием генеалогической рукописи («Stammbuch») маркграфа Бранденбургского Георга Альбрехта, принадлежавшей одному из сподвижников Петра I Роберту Арескину. Дмитрий Иванович Вебер (философский факультет СПбГУ) показал в своем докладе документы польских королей из «Лифляндского картулярия», хранящегося в архиве Института истории, а Екатерина Игоревна Носова рассказала о первых, но уже впечатляющих результатах междисциплинарного проекта, исследующего процесс изготовления матрицы для печати ордена госпитальеров, который выполняет научная группа из ИИ РАН, Курчатовского института и СПбГУ. Организация конференции, ее творческой и доброй атмосферы стала делом не только участников, но многих волонтеров — сотрудников и студентов ИИ РАН, БАН, СПбГУ и Петербургского кампуса НИУ ВШЭ: Елены Владимировны Кравцовой, Владислава Александровича Стачевича, Дмитрия Ивановича Вебера, Алексея Александровича Вовина, Екатерины Владимировны Денисовой, Светланы Борисовны Корнеевой, Ивана Дмитриевича Травина и Дарьи Александровны Агеевой. Их помощь в переводе с иностранных языков и труд по обеспечению программы конференции в течение всех трех дней внесли значительный вклад в то, что научный форум получился столь ярким. Важные открытия, ученые дискуссии и общение в ходе конференции превратили ее в большую научную площадку, в пространстве которой рождались новые идеи и обсуждались вопросы сотрудничества. |
| Публикуемый также Сборник исповедный начала XX в. из собрания БАН (Устюж. 116) принадлежит к другой, нежели рукопись Смирнов 7, традиции покаянной дисциплины в беспоповстве 7 . Этот вопросник в более кратких редакциях известен по крайней мере со 2-й половины XIX в. В предыдущих работах я проанализировала взаимоотношения разных редакций исповедных вопросников для мужчин-старообрядцев на примере исповедных и богослужебных сборников из собрания БАН: Чуван. Р-134 последней четверти XIX в. и Чуван. Р-364 2-й половины XIX в. 8 Позднейшая пространная редакция данного типа исповедных текстов, отразившаяся в рукописи Устюж. 116, дает возможность установить, в каком беспоповском согласии эти тексты функционировали. Помимо осуждения «внешних», или «Никоновой ереси», составитель рукописи Устюж. 116 резко порицает поморцев, «новоженов» и «тропарщиков»: «Не оправдаеши ли поморцов, новоженов, и тропарьщиков, и прочих, и не почитаеши ли всех християн за одно?» 9 . Ряд других статей рукописи позволяет более точно определить отношение ее составителя к браку – важнейшему вопросу, по которому разделялись беспоповские согласия. Так, несмотря на порицание вступающих в брак, во всех редакциях текста есть особый раздел для «женатых». В самой поздней редакции Устюж. 116 этот раздел открывается вопросом об обстоятельствах вступления в брак: «Не християнской ли ты был сын, когда был холост, или не было ли в дому или где в ближнем сродстве християн, и ты, зная, и любя, и почитая християнство справедливым, и нарочно не вступая в него, женился еси?» 10 . Таким образом, представители данного согласия в конце XIX – начале XX в. принимали «староженов», т. е. тех, кто вступил в брак до присоединения к старообрядческому обществу. Этот факт указывает на федосеевцев как на создателей рассматриваемых исповедных текстов в рукописях Устюж. 116, Чуван. Р-134 и Чуван. Р-364. Цитированный выше вопрос показывает лазейку, которой пользовались те, кто, желая присоединиться к федосеевцам, хотел все же жениться: такие люди откладывали вступление в старообрядческое общество и сначала женились, а лишь потом принимали крещение в федосеевском согласии. До начала XX в. в федосеевском согласии от староженов требовалось соблюдение половой чистоты в супружестве и за рождение детей накладывалась епитимья. На это намекает следующая статья вопросника: «Не было ли после святаго крещения чадородия, и колико их числом было?» 11 . |
| Исцеление расслабленного. Миниатюра из Евангелия. 1693 г. (БАН. Арх. ком. 339. Л. 551 об.) Исцеление расслабленного. Миниатюра из Евангелия. 1693 г. (БАН. Арх. ком. 339. Л. 551 об.) Пытаясь из самой природы человеческой морали вывести моральную В., Кант свел все содержание христ. религии и В. к практическому разуму человека и морали, а в конечном итоге - к «доброму образу жизни». Это узкое понимание религии в «пределах только разума» и морали привело Канта к противопоставлению моральной В.- В. «церковной». Он писал: «…все, что человек сверх доброго образа жизни предполагает сделать, чтобы стать угодным Богу, есть лишь иллюзия религии и лжеслужение Богу» (1980. С. 243). Хотя Кант не отвергал Церкви, возлагал на нее исполнение религиозно-воспитательных и нравственных задач, он критически настроен по отношению к совр. ему внешнему проявлению церковной В., под к-рой ошибочно понимал лишь формально исповедуемый культ и В. в чудеса; по этой причине в культе он усматривал обрядоверие, в В. в чудо, если оно относится к человеческой деятельности,- одно суеверие, в догматическом богословии - заблуждения разума, в священстве - посредничество в делах В., в монашестве - бесполезную трату сил. Отрицая спасение solo fide (только В.) и настаивая на делании добрых дел, чтобы стать «богоугодным человеком», т. е. достичь основной цели моральной В., Кант писал, что «для людей не существует другого спасения кроме самого глубокого восприятия твердых нравственных начал в свой образ мыслей…» (Там же. С. 154). Учение Канта о В. стало отправным пунктом для его последователей и предметом критики для его противников. Ф. Г. Якоби , представитель философии В. (Glaubensphilosophie), противопоставил кантовскому рационализму идеи Юма. В своем учении о непосредственном знании Якоби рассматривал В. как чувственно-непосредственную достоверность бытия вещей и отождествлял ее по преимуществу с чувством. Ф. Шлейермахер , автор 2-томного сочинения по протестант. богословию «О христианской вере согласно учению евангелической церкви», испытавший влияние философии Спинозы и Якоби, отвергал кантовскую концепцию автономной этики и моральной В., считал, что религия является опорой нравственности, но в отличие от морали она не является областью человеческой деятельности. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание НОВГОРОДСКАЯ РЕСПУБЛИКА древнерус. гос-во в Сев.-Западной Руси. Новгород (ныне г. Вел. Новгород) - один из важнейших центров рус. политической, религ., культурной жизни X-XV вв., возник на северо-западе европ. территории совр. России, на р. Волхов, недалеко от ее истока (вытекает из оз. Ильмень), в ключевой точке системы рек Ильменского бассейна, соединявших Новгород с Зап. Двиной (а через нее - с Днепром и Юж. Русью), Чудским оз. и верховьями Волги. Географическое положение Новгорода и природно-климатические условия способствовали очень раннему его включению в систему торговли и международных связей на севере Европы. Он имел доступ как к богатым пушниной территориям Русского Севера, так и к Балтийскому м., с к-рым его связывал путь по Волхову, Ладожскому оз. и Неве. Основание Новгорода словенами. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 3) Основание Новгорода словенами. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 3) На территории буд. Новгорода в древности располагалась общность новгородских (ильменских) словен - одного из восточнослав. этнополитических объединений. Археологические достоверные слав. памятники появились в Сев.-Зап. Руси в кон. 3-й четв. I тыс. н. э. До этого времени фиксируются памятники др. культурных традиций, этническая характеристика к-рых затруднена; вероятно, они отражают преобладание финно-угорского элемента ( Конецкий В. Я. Некоторые вопросы ист. географии Новгородской земли в эпоху Средневековья//НИС. 1989. Вып. 3(13). С. 3-19; он же. Этнокультурные процессы 2-й пол. I тыс. н. э. на Северо-Западе: Итоги и перспективы изучения//У истоков рус. государственности: Ист.-археол. сб. СПб., 2007. С. 256-267). Тесные контакты между славянским и финноязычным населением получили отражение, в частности, в летописных преданиях о совместных действиях словен и финно-угорских этнических групп, чуди и мери. |
| митрополит Митрофан (Бан) Предисловие к первому изданию на русском языке книги митрополита черногорского Митрофана Бана «руководство по исповеди для священников и мирян» Существуют книги, ценность которых со временем не уменьшается, а наоборот, увеличивается, потому что они представляют собой нравственные твердыни, в которых новые поколения находят бессмертные памятники мудрости и доблести, накопленные великим множеством предыдущих поколений. К этим книгам и относится великий труд владыки Митрофана, написанный и изданный в самом конце ХХ века – в 1898 году. Покаяние или исповедь – Таинство особое. Оно является самым необходимым для спасения души, и в этом смысле нередко называется вторым крещением. Еще существует очень мудрое изречение, что погибают духовно не те, что грешат, а те, что не раскаиваются. Это легко понять, потому что безгрешных людей практически нет, и только через покаяние и исповедь можно спасти душу. Очень много людей крещеных погибают духовно, и крещение служит им лишь еще большему осуждению, в то время как истинное покаяние и исповедь спасает даже великих преступников. Поэтому из всех семи Таинств Церкви именно Таинство покаяния и исповеди следует признать основным для спасения души. Без покаяния и исповеди спастись взрослому человеку, за исключением редчайших случаев (например, в случае смерти сразу после крещения, и других), невозможно, потому что это неизбежный путь освобождения от грехов, мимо которого нельзя пройти к Царствию Божию. Именно исповедь соединяет в живом непосредственном человеческом общении духовенство и народ, направляя духовную жизнь по определенному руслу. Исповедь лежит в основе старчества, и без него старчество просто невозможно. Институт духовничества весь построен на исповеди, как монашество в целом. И при таком основополагающем значении покаяния и исповеди в христианстве, об этом Таинстве крайне мало фундаментальных трудов. Множество брошюрок и книжечек с классификацией и объяснением грехов не в состоянии восполнить эту пустоту. Ощущается острая необходимость в обширных практических руководствах, где не только были бы даны образцы вопросов к священнику, примеры исповедей и объяснение грехов, но и описывались бы самые различные случаи из приходской практики, высказывались бы деловые рекомендации применительно ко многим ситуациям и людям. Именно такой бесценный труд и написал митрополит Черногорский Митрофан (Бан). Его книга состоит из пяти частей: |
| К.А. Максимович VI. Южнославянская рецепция ЗСО VI.1. Древние глоссы Трудно объяснимый плеоназм в славянском тексте ЗСО 7 по SinEuch дает основание видеть здесь следы маргинальной глоссы, попавшей в текст (в цитате глосса взята в квадратные скобки), ср.: Аще кто оукрадет главъно что или скотъ іли домъ подъкопает или что добро [ ло драго] оукрадетъ ... (139.13). В латинском оригинале плеонастичному слав. добро [ ло драго] соответствует сочетание meliorem praesidium «ценный инструмент» (разумеется, правильнее по-латыни следовало бы сказать melius praesidium, но не будем забывать, что средневековая латынь была далека от стандартов античной грамматики). В U это место сформулировано сходным образом, но глосса оказалась разделена на части, ср.: Аще кто оукрадеть главьно что или скотъ или домъ подъкопать или что [ ло] добро [ драго] ... (Суворов 1888, IV–V). Наличие глоссы в двух древнейших списках ЗСО свидетельствует о ее древности – она попала в текст либо еще на западнославянской почве, либо у южных славян. Любопытно, что эта глосса отсутствует в найденном нами фрагменте ЗСО из собрания БАН (ЗСО Акад., ср. выше, гл. III,3): Аще кто оукрадеть главно что или д] омъ подъкопать .е. лт да пока тс аще ли] мало что .г. лт. Мы бы, однако не стали делать из этого далеко идущие выводы, поскольку ЗСО Акад. сильно сокращены – так, в данном правиле опущено сочетание или что добро, имеющее латинский оригинал и, бесспорно, восходящее к архетипу; соответственно, комментирующая это сочетание глосса также могла подвергнуться сокращению. VI.2. Сербская и хорватская рецепция ЗСО Древнейший западнославянский пенитенциал ЗСО оставил отчетливые следы в южнославянской и древнерусской книжности. Отдельные правила ЗСО вошли в южнославянские дисциплинарно-покаянные сборники, дошедшие до наших дней. Рассмотрим те из них, источниками которых стали ЗСО. Говоря о сербской рецепции ЗСО, необходимо прежде всего иметь в виду сборник епитимий (пенитенциал), дошедший в рукописях под заглавием Правила стыхь ць по аповди стго и великаго Bacuлia. Этот епитимийник (далее: ПСО Вас. Вел.) сохранился (частично) в Берлинском сборнике XIV вв. (Цибранска 1998, 54), полная версия представлена в нескольких сербских рукописях XIV–XVII вв. из собрания Национальной библиотеки Кирилла и Мефодия в Софии, в южнославянской рукописи первой половины XV в. БАН, 48 на лл. 10а–18б, 21а–22б, 31а–31б (там же, 53–55) и (в сокращенной редакции) в русской Соловецкой кормчей конца XV в. (Sl). В 1874 г. полная (сербская) версия была издана В. Ягичем (Jagi 1874, 134–146). Для издания Ягич использовал следующие сербские списки: бумажный фрагмент Григоровича (XVI в.) и пергаменный фрагмент Григоровича (XIV в.) (основные), рукопись АН в Загребе 707 (XV–XVI вв.), АН в Загребе 709 (без даты), Шафариков 24 (без даты) (там же, 113, 115–116, 133). Краткая древнерусская редакция (далее: КР ПСО Вас. Вел.) издана по версии Sl в работе: Бенешевич 1987, 122–123. |
|
|
