| — Существуют ли особые «интернет-грехи»? Если да, то какие? — Со времен грехопадения Адама грехи не изменились, какими они были, такими и остались, и то, что делает христианин в интернете, вполне объяснимо понятиями внеэлектронного мира. Зависть, злость, лукавство, издевки, провокации, ссоры — все это и в онлайне, и в оффлайне имеет одни и те же корни и последствия. Другое дело, что в электронном общении проще нагрубить, обидеть другого человека, потому что ты не боишься получить адекватный ответ. В реальной жизни многие себя сдерживают, боясь, например, физического ответа на хамство. В Интернете же, зная, что тебе ничего не будет, можно и похамить. Однако для христианина это должно быть лакмусовой бумагой — если я так легко срываюсь на грубость по отношению к виртуальному собеседнику, значит, грех злобы во мне есть, хоть в реальной жизни я добрый и меня все любят. — А банить человека — грех? Просить ли у него прощения за это? — Я довольно редко добавляю в бан-лист читателей моего блога. Для того, чтобы это произошло, человеку надо очень постараться. Помню одну девушку, которая имела свое веское мнение по любому вопросу, и это мнение она высказывала в несколько эксцентричной манере, злословя всех и вся. Когда она поносила только меня, это было терпимо. Но когда она переключилась на посетителей страницы, пришлось запретить ей писать в моем журнале. Потом я узнал, что многие христиане поступили так же по отношению к ней, кто-то до, а кто-то после меня. Обычно в бан-лист попадают те, кто специально провоцирует на ссору, поносит то, что дорого христианину, иными словами — люди неадекватные. И просить прощения у них не имеет никакого смысла, потому что это только укрепит их мнение о себе. Лучшее лекарство против таких троллей — это не кормить их, то есть просто не отвечать на провокации. — Как можно бороться с убийством времени в соцсетях? И как лично Вы с этим боретесь? В основном я читаю ленту Живого Журнала, изредка комментируя некоторые посты. Когда-то на это уходила приличная часть моего свободного времени, теперь же стройка, служба, семья, требы — все это оставляет не так много времени на участие в интернет жизни. |
| Поставление в Тырнове Феодорита в митрополиты. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг. Остермановский 1-й том (БАН. 31.7.30–1. Л. 472) Поставление в Тырнове Феодорита в митрополиты. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг. Остермановский 1-й том (БАН. 31.7.30–1. Л. 472) По-видимому, известия о смерти Феогноста побудили Ольгерда предпринять новую попытку возвести своего ставленника на митрополичий стол. Эта попытка была продумана гораздо лучше, чем предшествующая. Теперь Ольгерд серьезно хотел добиться соглашения с К-полем. Его кандидатом на митрополичий стол стал Роман, по свидетельству Рогожского летописца, сын тверского боярина, по сообщению визант. историка Никифора Григоры, родственник тверского князя и, следов., Ольгерда (жена Ольгерда Ульяна была дочерью тверского кн. св. Александра Михайловича ). По свидетельству Григоры, речь шла о поставлении Романа митрополитом «на всю Русь», и в этом случае Ольгерд обещал принять Православие. В Литве предполагали, что возведение местного кандидата на общерус. митрополию будет способствовать утверждению власти Ольгерда над рус. землями. Этому должно было также помочь установление родственных связей литов. правителя с противниками Москвы - нижегородскими и тверскими князьями. По свидетельству соборного определения 1361 г., Роман прибыл в К-поль «спустя немного времени» после возведения в июне 1354 г. на Киевский стол митр. Алексия. В этих условиях пожелания Ольгерда не могли быть удовлетворены, но их нельзя было и полностью игнорировать. В итоге было принято решение о восстановлении Л. м. с центром в Новгородке, в ее состав вошли епископства Полоцкое и Туровское. Такое решение не могло удовлетворить Ольгерда не только потому, что власть нового митрополита не распространялась на все рус. земли: за пределами Л. м. оказывались и владения литов. князей на Волыни. Неудивительно, что вскоре Роман снова появился в К-поле, добиваясь пересмотра принятого решения. Как участник патриаршего Синода и Литовский митрополит он упоминается в документах 17 авг. |
| Совет кн. Игоря с дружиной. Возвращение кн. Игоря за данью к древлянам. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 27) Совет кн. Игоря с дружиной. Возвращение кн. Игоря за данью к древлянам. Миниатюра из Радзивиловской летописи. Кон. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 27) Зимой 944/5 или 945/6 г. И. отправился за данью к древлянам, с к-рых ранее уже собрал дань его воевода Свенельд. Получив требуемое, И. с небольшой дружиной вскоре вернулся и в нарушение договора потребовал новых выплат. Тогда древляне восстали, отряд И. был перебит, князь попал в плен и был казнен. По сообщению Льва Диакона , древляне привязали И. к верхушкам 2 деревьев, наклоненных к земле; распрямившиеся деревья разорвали тело князя. Деятельность И. приходится на период складывания Древнерусского гос-ва. По данным, изложенным в трактате имп. Константина VII Багрянородного «Об управлении империей» (ок. 948-952), при И. непосредственная власть киевского князя распространялась на узкую полосу территории с юга на север Восточно-Европейской равнины с городами Киевом, Новгородом, Смоленском, Черниговом, Любечем и Витичевом. К западу и к востоку от этой территории располагались «склавинии» - восточнослав. догос. общности, обязанные киевскому князю данью и союзом: древляне, дреговичи, кривичи, северяне, лендзяне, уличи. Сбор дани с них осуществлялся во время полюдья - объезда «склавиний» отрядами киевских дружинников. Супругой И. была кнг. Ольга. Согласно ПВЛ, брак был заключен в 903 г., что не представляется достоверным, т. к. ко времени смерти И. его сын Святослав был ребенком. В русско-византийском договоре 944 г. и в сочинении имп. Константина VII названы 2 племянника («нетии») И.- князья Игорь и Акун, а также др. лица, интерпретируемые в историографии как члены семьи правителя. Все позднейшие русские князья Рюриковичи были потомками И. Как дед равноап. кн. Владимира (Василия) Святославича И. упоминается в «Слове о законе и благодати» митр. св. Илариона (2-я треть XI в.): «Похвалимъ… нашего учителя и наставника великааго кагана нашеа земли Володимера, вънука старааго Игоря, сына же славнааго Святослава, иже въ своа лета владычествующее, мужествомъ же и храборъствомъ прослуша въ странахъ многах, и победами и крепостию поминаются ныне и словуть. Не въ худе бо и неведоме земли владычьствоваша, нъ въ Руське, иже ведома и слышима есть всеми четырьми конци земли» (БЛДР. 1997. Т. 1. С. 42). |
| Обращение кн. Изяслава за помощью в Венгрию и Польшу. Радзивиловская летопись. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 188 об.) Отказ кн. Юрия Долгорукого выполнить условия договора с Изяславом Мстиславичем. Обращение кн. Изяслава за помощью в Венгрию и Польшу. Радзивиловская летопись. XV в. (БАН. 34.5.30. Л. 188 об.) После примирения в 1147 г. Владимира и Изяслава Давидовичей со Святославом Ольговичем задача противостояния черниговским князьям стала одной из важнейших для И. М., в то время как Ростислав Мстиславич должен был сдерживать Юрия Долгорукого на севере. В нач. 1148 г. И. М. взял Городец Остёрский, представлявший собой анклав ростово-суздальских князей в Юж. Руси. Вскоре И. М. осадил Чернигов и разорил городскую округу. В 1148 г. И. М. заключил союз с черниговскими князьями, в февр.- марте 1149 г. Мстиславичи разорили владения ростово-суздальского князя в верховьях Волги. В июле 1149 г. войска Юрия Долгорукого и союзные ему половцы выступили на Киев. В сражении под Переяславлем 23 авг. 1149 г. они нанесли поражение отрядам И. М., который бежал во Владимир-Волынский. Получив помощь из Центр. Европы, И. М. намеревался возобновить борьбу за Киев, для чего позвал на киевский стол дядю Вячеслава Владимировича. Однако союзники И. М. оставили его из-за нападения пруссов на Польшу, а Юрия Долгорукого поддержал галицкий кн. Владимирко Володаревич. В этой ситуации И. М. начал переговоры с Юрием Долгоруким. В марте 1150 г. между князьями был заключен мир, по к-рому И. М. отказался от Киева. На состоявшейся позднее встрече Юрия и Вячеслава Владимировичей с И. М. в Пересопнице было решено вернуть последнему его имущество, захваченное ростовским войском в сражении 23 авг. 1149 г. Невыполнение Юрием Долгоруким условий договора стало поводом для И. М. к походу на Киев летом 1150 г. После победы над отрядами Глеба Юрьевича у Пересопницы И. М. вступил в столицу и вынудил въехавшего туда ранее Вячеслава Владимировича перейти в Вышгород. Между тем Юрий Долгорукий соединился с Ольговичами и Давидовичами, на помощь ему шел галицкий кн. |
| Очевидно, что основой суждения о каноничности тех или иных элементов Жития Варлаама Важского должно стать сопоставление их с элементами канона. Элементы эти неодинаковы в разных типах житий. Как пишет Т.Р. Руди, «особенности различных типов житий, составляющих подгруппы агиографического жанра, определяются, как известно, в первую очередь чином святости прославляемого подвижника. (...) Тип подвига святого, таким образом, определяет особенности композиционной структуры и поэтики его жития, а, следовательно, и систему его топосов» 476 . Варлаам Важский был прославлен в чине преподобных, то есть, монашествующих подвижников 477 . Основанием к тому был его монашеский постриг, в котором он провёл последние шесть лет своей жизни. Поэтому в Житии подвижника закономерно было бы ожидать присутствия элементов канона, характерных для житий преподобных. Кроме того, Варлаам был основателем монастыря, поэтому можно также ожидать встретить топосы, характерные для житий основателей монастырей. Для сопоставления структуры и топосов Жития Варлаама Важского с элементами традиционных монашеских житий воспользуемся схемой житий преподобных, составленной Т.Р. Руди 478 , и особенно внимательно присмотримся к Житию Антония Сийского, произведению того же Ионы, которое исследователи признают вполне каноничным 479 . Начнём с предисловия к Житию. Именно в нём агиограф задаёт направление толкованию Жития. Делает он это с помощью высказываний, которые Р. Пиккио называет «тематическими ключами», открывающими путь к смыслу текста 480 . Предисловие к Житию Варлаама Важского Предисловие присутствует во всех списках первоначальной редакции Жития, в том числе в самых ранних (РНБ, собр. Погодина, 703; РГБ, собр. Ундольского, 291; РГБ, собр. Егорова, 297 и др.), а также во всех позднейших распространённых текстах Жития (БАН, Архангельское собр., С. 218; РНБ, собр. Тиханова, 226; БАН, Архангельское собр., Д. 403), поэтому изначальное присутствие предисловия в Житии Варлаама Важского не вызывает сомнений. Предисловие делится на четыре части, и начало каждой из них в некоторых списках выделено киноварными или жирными черными инициалами в строке. Такое выделение частей предисловия характерно для ранних списков памятника (например: РГБ, собр. Егорова, 297; РНБ, собр. Погодина, 703), в более поздних оно уже утрачено. Очевидно, выделение частей предисловия присутствовало в оригинале текста Жития. |
| С сердечным приветом глубоко уважающий Вас В. Бенешевич 17. НА БАН. Ф. 9к. Оп. 1. Д. 2415. Л. 1. В.Н. Бенешевич – В.Н. Златарскому. 15 декабря 1934. Почтовая карточка. Автограф. 15.ХІІ.1934. Глубокоуважаемый Василий Николаевич, Меня просят непременно сделать сообщение о ІV виз(антологическом) конгрессе и дать о нем статью для журнала. Поэтому очень прошу Вас не отказать в Вашей помощи и выслать мне все, что есть для характеристики конгресса. Было бы очень важно для возрождении у нас византиноведения возможно лучше выполнить желание, появившееся совершенно самостоятельно. Очень мне хочется пустить в ход свою работу о знаменитых схолиях в кормчей, о которых писал Н.П. Рутковский в Sem(inarium) Kondak(ovianum) ІІІ 61 , но не знаю, где ее напечатать. Правда, ее надо еще восстановить, и это потребует времени. Не откажите сообщить мне, можно ли прислать ее Вам для напечатания на русск(ом) яз(ыке) где-нибудь. Я хотел написать ее по-немецки или по-французски, но теперь нет сил переработать на другой язык. Чтобы Вас не отягощать, буду стараться найти работе меото здесь, но все-таки хотел бы знать Ваше мнение. Как Ваше здоровье? Глубоко уважающий Вас В. Бенешевич 18. НА БАН, Ф. 9к. Оп. 1. Д. 2420. Лл. 1–1 об. В.Н. Бенешевич – В.Н. Златарскому. 8 января 1936. Автограф 62 8.І.1936. Глубокоуважаемый Василий Николаевич, Сердечно благодарю Вас за присланные материалы по ІV виз(антийскому) конгр(ессу). Я уже приступил к их обработке для доклада, радуюсь этому духовному общению о дорогими мне товарищами по работе и очень огорчаюсь, что не имел возможности услышать и увидеть их лично. Для полноты картины работ конгресса мне недостает еще около 40 резюме докладов, нет резолюций конгресса и экскурсий. Осмеливаюсь поэтому утруждать Вас еще просьбой о высылке мне всего недостающего. Ведь, мое сообщение о конгр(ессе) будет первым в СССР и надо обставить его возможно лучше. Скоро ли появятся труды конгресса? Едва ли, думаю, из-за всяких нынешних трудностей. /Л. 2 об. Наслаждаюсь Вашей «Историей» на свободе, т. |
| Сборник духовных стихов. XIX в. (БАН. Собр. Каликина. 20. Л. 27 об.-28) Сборник духовных стихов. XIX в. (БАН. Собр. Каликина. 20. Л. 27 об.-28) В период расцвета муз. культура Выга включала разные виды деятельности: богослужебное и внебогослужебное пение, переписывание и составление книг, обучение певч. грамоте и сочинение новых произведений. В Выговской пуст. сочинялись стихи, молитвы, каноны и церковные службы старообрядческим подвижникам и мученикам. Поморскими гимнографами был написан «Канон благодарственный… о православней вере Господу Исусу Христу» (А. Борисова и Г. Скачкова ), «Канон за упокой различными образы за отеческия в вере Христове бывшия древле обычаи и законы усердно умерших. Глас 8» (неизвестного автора). Поморец Г. Карнаев (Романовский) написал 29 тропарей и кондаков разным святым, а также канон преподобным Зосиме, Савватию и Герману Соловецким. Выговцами было создано 9 церковных служб. Авторы 4 известны: Семен Денисов, Карнаев (Романовский) и Иван Антонов. Из выговских служб 2 посвящены старообрядческим страдальцам и исповедникам, в т. ч. протопопу Аввакуму, Феодосии Морозовой, Е. Урусовой, Павлу Коломенскому и др.; 6 - выгорецким отцам Корнилию Выговскому, Даниилу Викулину, Геннадию Боровскому, Петру Прокопьеву, Андрею Денисову и Семену Денисову. «Служба святым исповедникам, новым российским страдальцам», вероятно, была составлена и распета на крюках С. Денисовым. Все упомянутые службы написаны согласно правосл. уставной традиции и относятся к типу средних праздников, с праздничными вечерней и утреней (см. Знаки праздников месяцеслова ). Текстам песнопений свойственны витиеватое многословие, сложность риторических конструкций, характерных для выговской лит. традиции. В текстах служб применены акростих, лексическая и звуковая анафоры, организующие песнопения внутри групп. Особенностью выговских служб являются предваряющие канон особые четверостишия. Напр., в службе Андрею Денисову: «Колена сердца моего преклоняю/Ко Владыце моему Создателю/Пение песненно отцу начинаю/Воспети церковному учителю». Духовные стихи |
| Это, конечно, показывает уже, что описываемые места далеко нельзя назвать пустынными. За станциею Сайр-усу дорога в Ургу принимает направление почти прямо на север, причём и внешний вид её мало-помалу начинает изменяться. Уже за станциею Счжи, по дороге к Сологой (дневник 24-го мая), степь всё более и более начинает волноваться и такого рода места кочующие здесь монголы называют преддверием Хангая. Миновав станцию Сологой, дорога вступает уже прямо в ряд холмов; повсюду сланец и только на вершинах холмов торчат голые скалы порфира. Из среды этих холмов обращает на себя внимание возвышающаяся к западу от дороги Харгату хада, по ту сторону которой, как сообщали мне проводники, находится урочище с историческим памятником, известным под именем «Чингисыйн пайцзатай чул». Это якобы большой камень, на котором иссечена надпись письмом, похожим на монгольское. Если памятник этот действительно относится ко временам Чингиса, то, конечно, он начертан уйгурским алфавитом. Далее за холмами местность становится ровнее, но вместе с сим начинают попадаться озёра. На половине пути к следующей станции Бан бильгэх дорога проходит почти мимо озера Хара-усу, за ним к северу уже по левую, западную сторону дороги находятся озёра Онисуту-усу, Ару-усу и Гашн. О. Палладий не упоминает об этих озёрах, вероятно, по той причине, что его везли иною тропою. Необходимо, помнить, что путь от одной станции до другой весьма часто имеет здесь несколько троп, тянущихся на расстоянии двух-трёх вёрст одна от другой; весьма естественно, что о. Палладия везли восточнее нас и помянутые озёра остались ему неизвестны. Станция Бан-бильгэх имеет весьма красивое местоположение и особливо величественною представляется здесь горная цепь, тянущаяся к северо-западу от станка, которую монголы называли мне именем Ганьчжирлн. Впрочем, оставив эту цепь позади, путешественнику опять приходится видеть перед собою бесконечную равнину, как будто нарочно усыпанную галькой, хотя общее впечатление этой равнины всё же несравнимо с впечатлением от пустынных гобийских равнин, ибо, не смотря на обилие камней, цвет степи в этих местах в общем представляется зелёным и, глядя вперед издали, кажется, что вот-вот въедешь в широкий луг. |
| Следует специально остановиться на проблеме членения диалектной западнославянской лексики. Дело в том, что в научной традиции термин «моравизм» («паннонизм» нередко использовался как синоним «западнославянского диалектизма». Между тем следует учитывать, что западнославянская лексика древнейших памятников весьма неоднородна по своему составу и происхождению – она включает в себя, с одной стороны, праславянские диалектизмы и заимствования ( братръ, дъска, бан, кънь), а с другой стороны – церковную лексику, заимствованную от латинско-католического духовенства в процессе приобщения славян к христианству западного обряда ( цьрькы, попъ, постъ и др.). Представляется методологически некорректным относить все генетически западнославянские слова к моравизмам, поскольку сам термин «моравизм» отсылает к названию государственного образования – (Великой) Моравии, а значит, собственно моравизмами следует считать лишь те лексемы, которые возникли на славянском Западе в эпоху существования этого государства (VIII-IX вв.). Соответственно, древние заимствования из народной латыни и германского (готского) – такие как дъска, бан, кънь, къмьть, стьль, цта и др. – лучше определять, как «древнейшие западнославянские регионализмы» или «паннонизмы» (получившие со временем общеславянское распространение), а моравизмами в собственном смысле целесообразно считать относительно поздние образования, генетически связанные с христианским культом. С другой стороны, поскольку термин «моравизм» системно противопоставлен термину «болгаризм» (или «югославянизм»), то возникновение моравизмов следует относить к эпохе, когда славянские диалекты фактически разделились на западные и южные. Такое разделение произошло только в VII в. после массовых миграций славян на юго-восток, на территорию будущей Болгарии и Византии. До этого времени почти все славяне (за исключением восточных) проживали вполне компактно в Центральной Европе, и различение западных и южных диалектов в праславянском имело достаточно условный характер (можно уверенно утверждать, что диалекты позднепраславянского языка имели много отличий друг от друга, однако эти отличия в то время нельзя было связывать с географической оппозицией «севера» («северо-запада») и «юга»). Таким образом, «моравизмы» в собственном смысле слова – это, как правило, лексемы, возникшие в славянском языке в VIII–IX вв., т. е. в основном в христианский период, когда уже состоялось освоение славянами Балкан (VII в.), и южные славянские диалекты стали развиваться независимо от западных. |
| В ряде статей ЗСО, как и в ЗСЛ, наблюдается либо смягчение, либо ужесточение епитимьи по сравнению с оригиналом. Так, наказание в славянском переводе смягчено в ЗСО 5 (о клятвопреступлении (11 славянском о проклятии); смягчение только в SinEuch), 9 (блуд епископа), 12 (нарушение целибата), 18 (рвота после причащения из-за болезни), 23 (избиение до крови), 30 (кража из храма, смягчение только в SinEuch), 32 (несоблюдение поста), 35 (лжесвидетельство из корыстных побуждений), 36 (скотоложство), 37 (пьянство клириков и мирян), 39 (кража съестного, смягчение только в U), 45 (поедание удавленины и крови животных). Несколько статей содержат ужесточение церковного наказания: ст. 11 (прелюбодеяние мирянина), 22 (приставание к женщине), 26 (умышленный аборт, ужесточение только в U), 27 (занятия астрологией и магией), 34 (аборт или убийство младенца), 42 (смерть некрещеного младенца), 47а (осквернение во время сна в церкви). В двух случаях список SinEuch содержит ужесточение, а список U – смягчение наказания (ЗСО 6 – о вынужденной клятве, 29 – о поджоге амбара или гумна). В од ном случае норма ЗСО частью строже, частью мягче, чем в Mers (ЗСО 31 – о телесных повреждениях, нанесенных клириками). Для оценки юридического содержания ЗСО представляет интерес сохранение в переводе некоторых особенностей запад но-католического церковного устройства – например, упоминание целибата духовенства (ЗСО 12), причащения только телом Христовым (ЗСО 15) и замена покаяния денежной суммой (аналог индульгенции) (ЗСО 32). Сравнительный анализ древнейших списков ЗСО пока зал, что в 15 случаях текст U лучше отражает латинский оригинал, чем SinEuch; обратное имеет место также в 15 случаях. Следовательно, оба списка имеют ключевое значение для ре конструкции архетипа ЗСО. В целом язык более раннего глаголического SinEuch следует признать несколько более архаичным. В работе впервые введен в научный оборот фрагмент ЗСО по пергаменному листку XIII–XIV вв. из собрания БАН 11 Санкт-Петербурге (БАН 13.7.8). Пропуск в этом фрагменте статей ЗСО 12, 15 и 17 свидетельствует о проведенной (возможно, уже на Руси) работе по сокращению епитимийника. О том же свидетельствуют и более скупые, чем в полных списках, формулировки сохранившихся статей 2, 7 и 11. Исследование лексической вариативности в памятнике показало, что традиционное для славистики со времен Ягича противопоставление «преславских» и «охридских» лексем, разработанное на материале переводов св. Писания, не может без оговорок применяться к описанию мораво-паннонских юридических переводов, поскольку в последних «охридскопреславские» терминологические пары иногда выступают в функции синонимических вариантов ( алъкати – поститис, съвдтель – послоухъ) или же в этих памятниках, вопреки ожиданию, употребляются не «охридские», а «преславские» лексемы (ср. прил. трбьнъ в ЗСО). |
|
|
