| Я знаю, что когда к святому Арсению Великому пришла за благословением какая-то знатная римская сенаторская жена и сказала ему: «Помолись обо мне», – то он ответил: «Молю Бога моего, чтобы Он изгладил из сердца моего память о тебе». О ком же и о чем я буду беседовать? Знаю, слушатели мои, о ком и о чем: о князе Иаире, отце умершей девицы. К нему у меня есть дело; какое же это дело, я сейчас не скажу, но, подождав немного, ты сам, слушатель мой, узнаешь, если со вниманием послушаешь мою беседу. «Пришел к Иисусу человек, именем Иаир». Пусть, кто как хочет, хвалит князя сонмища Иаира, о котором прочтено в нынешнем Евангелии, я же его не очень похвалю. Пусть кто-либо хвалит его как чадолюбивого за то, что он о своей умирающей дочери и уже умершей позаботился, дабы она была жива. Пусть кто-либо хвалит его как благоразумного, ибо он к своей дочери, лежавшей на смертном одре, призвал не волхвов и не волшебниц, но Христа Господа. Я же не назову его ни чадолюбивым, ни благоразумным, и не похвалю его. Почему? А потому, что не прежде смертного времени, но уже в само время смерти он заботился о жизни и здоровье своей дочери. Ведь он обратился к Иисусу в то время, когда его дочь уже кончалась: «И та была при смерти». Святой же Матфей повествует, что уже тогда, когда дочь его умерла, он обратился к Иисусу, говоря: «Дочь моя ныне умерла». Если ты истинный отец дочери твоей, Иаир, если ты чадолюбив и благоразумен, то почему ты не поискал врача в то время, когда только начинала болеть твоя дочь? Почему ты не обратился к Иисусу, предупреждая ее смертную кончину, хотя бы в то время, когда уже усилилась ее болезнь? Раз дочь твоя умирает или уже умерла, то ты уже опоздал заботиться о ее здоровье, опоздал обратиться к хорошему врачу. Зачем беспокоишь Учителя? Ведь кто лечит мертвого? Кто прилагает пластырь к бездушному трупу? Дочь твоя умерла, зачем же ты беспокоишь Учителя? Разве только сверхъестественная сила Жизнодавца, все могущая, обладающая жизнью и смертью, поможет твоей дочери и воскресит умершую? Действительно, дочь Иаира воскресла прикосновением милосердной и всесильной руки Христовой. Иаир же, отец ее, остался без похвалы, потому что поздно позаботился о дочери, тогда как ему следовало позаботиться прежде, предупреждая силу тяжкой болезни и смертный час. |
| С богомыслием он соединял тогда и особый пост: вкушал лишь один раз в день, и то хлеб и воду, а по средам и пятницам совсем воздерживался от пищи и питья. Но эти подвиги были лишь началом и первыми пробными опытами молодого духа в его полетах в горние выси. За 16 лет непрерывного подвижничества в обители окрепли духовные крылья, и “небесный человек” отлетел в уединение “Бога ради”. Впрочем, есть основание полагать, что была и другая причина этому. Не должно думать, что монастыри, даже и хорошие, благоустроенные, представляют из себя мирное селение ангелоподобных людей. Нет, это места покаяния, подвигов и борьбы. И нигде так враг не возмущает души, как у подвизающихся иноков. И потому наряду со светлыми порывами и благодатными дарами всегда в монастырях наблюдались и козни вражии, и страсти человеческие. И чистой душе о.Серафима трудно стало в этом училище борьбы. Испытывал ли он за этот период жизни личные огорчения от братии, иногда, может быть, завидовавших его подвигам, его святости, его любви у старцев, а особенно – у игумена, его отшельничеству, точно нам неизвестно. Но сам он вот что высказал однажды другому иноку, пришедшему за советом о пустынножительстве: “Отче, – спросил тот, – другие говорят, что удаление из общежительства в пустыню есть фарисейство, и что таковым применением делается пренебрежение братии или еще – осуждение оной?” – Отец Серафим на сие ответил: “Не наше дело судить других. И удаляемся мы из числа братства не из ненависти к ним, а для того более, что мы приняли и носим на себе чин ангельский, которому невместительно быть там, где словом и делом прогневляется Господь Бог. И потому мы, отлучаясь от братства, удаляемся только от слышания и видения того, что противно заповедям Божиим, что при множестве братии случается. Мы бегаем не людей, которые с нами одного естества и носят одно и то же имя Христово, но пороков, ими творимых; как и великому Арсению сказано было: “Бегай людей, и спасешься!” Внешним же поводом послужила болезнь. От долгих церковных и келейных молитв у преподобного заболели ноги: они распухли и покрылись ранами; и ему трудно стало нести монастырские послушания. На это и указано было официально, как на первую причину. Но главное внутреннее основание было духовное: “По усердию… единственно для спокойствия духа. Бога ради”. |
| Многим был полезен средний путь — жительство не в абсолютном одиночестве в пустыне и не среди многолюдства, а с одним или двумя единомышленниками, по слову Господню: «Где двое, или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» С другой стороны, преподобному Арсению Великому было ведь прямое указание, голос свыше: «Беги от людей, и ты спасешься» И в другой раз: «Скрывайся от людей и пребывай в молчании — это корень добродетели» Что это, как не призыв к совершенному отшельничеству? Сколько монахов проводят большую часть времени, отведенного для спасения, в разговорах, рассеивающих мысль, молитву, внутреннюю сосредоточенность? Как раз безмолвие и удаление от вещей и людей, при правильном прохождении этого подвига, приносят большую пользу, особенно страстным и немощным. Оно способствует внутреннему деланию, умерщвляет внешние чувства. Жизнь же в многолюдстве, даже в монастыре, наоборот, усиливает внешние чувства, а внутренние притупляет. Поэтому истинные подвижники стремились затворять дверь кельи для тела, дверь языка от лишних, даже зачастую нужных разговоров, а внутреннюю дверь от коварства злых духов. Все должно быть направлено лишь к тому, чтобы безмолвствовать и быть без попечений. Отец Игорь постоянно размышлял над этой тайной, сопоставляя все услышанное с тем, что уже произошло в его жизни и что, вероятно, ожидало впереди. Странный шум, отвлек его от мыслей. Ему показалось, что недалеко от деревни что-то опрокинулось. «Камни, что ли, привезли? — он взглянул в ту сторону, откуда донесся звук. — Вроде никто не строится» Он взглянул на часы и, решив больше не увлекаться сбором грибов, накрыл корзинку тряпкой и стал возвращаться, продолжая все размышлять над тайной подвига отшельничества. Отец Игорь ускорил шаг, когда за спиной вдруг услышал хрипловатый голос: — Эй, служивый, не гони коней. Он обернулся и увидел на тропинке среди поля и оврагов коренастого незнакомца, а следом за ним появились еще двое, нервно озираясь по сторонам. — Я без коней, — отец Игорь никогда не видел их. |
| О преподобне и богоблаженне отче наш Ниле! Приими ныне нас, к тебе усердно молящихся и припадающих ко всечестному твоему гробу, идеже святое твое и многотрудное покоистя тело. Духом же на небесех предстоя Святей Троице, со Ангелы и преподобных отец лики, молися о нас чадех твоих, отче, да избавимся от всяких скорбей, болезней, бед и обстояний и благочестно поживем в настоящем житии, ходяще в заповедех и оправданиих Господних безпорочно. Испроси нам грехов прощение, телесем здравие и душам вечное спасение, яко да твоим предстательством спасаеми, славу возсылати сподобимся в Троице славимому Богу, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Тропарь, глас 4 Удалився бегая давидски мipa, и вся яже в нем яко уметы вменив, и в месте безмолвне вселився, духовныя радости исполнился еси, отче наш Ниле: и Единому Богу изволив служити, процвел еси яко финикс, и яко лоза благоплодна умножил еси чада пустыни. Темже благодароственно вопием: слава Укрепившему тя в подвизе пустынножительства: слава Избравшему тя в России отшельником уставоположника изрядна: слава молитвами твоими и нас Спасающему. Маиа 8. Молитва преподобному Арсению Великому . Из акафиста преподобному О священная главо, земный ангеле, небесный человече, безмолвия рачителю, молчания любителю, преподобне и богоносне отче наш Арсение! Припадаем ти и молимся: помолися ко Господу Богу и Спасу нашему Иисусу Христу, да дарует нам, грешным и недостойным рабом Своим, вся ко спасению душевному благопотребныя дары Своя: веру правую, надежду благу, любовь нелицемерну, благочестие непоколебимое, любомудрие христопоследовательное, и вся добродетели, во Святем Евангелии Им заповеданныя: да будем подражатели твоего богоугоднаго жития и вкупе с тобою сподобимся спасение вечное получити иЦарствие Небесное унаследовати. Ей, угодниче Божий! не презри нас, но помози нам, небесным предстательством твоим, благочестно житие временное скончати, кончину благую, мирную и непостыдную прияти и блаженства райскаго сподобитися: да прославим человеколюбие и щедроты в Троице славимаго и покланяемаго Бога, Отца и Сына и Святаго Духа, и твое святое заступление, во веки веков. Маиа 9. Молитва святителю Николаю, архиепископу Мирликийскому (см. молитвы декемвриа 6) |
| Нет довольных выражений к живо-описанию тех благодарных сыновних моих чувствований, каковыми преисполнено мое сердце за ваши отеческие благотворения мне, в лице сиротствующих оказанные. Довольно сказать, что вы отерши их слезы и осчастлививши бедную их участь, сделали меня благополучным. А для вашего благотворительного сердца с облагодетельствованной вашим высокопреосвященством стороны да будет жертва сия, что при воспоминании вашего любезного имени выну воздеваемы, будут к небесам руки о здравии и долгоденствии вашем. Более ничем платить не можем за ваши неоцененные благодеяния. Тревожит теперь меня беспокойные мысли во умедлении принесения вашему высокопреосвященству истинные моея благодарности. Ей-ей по чистой моей совести пред вашею святительскою особою открываются, что сие зависит не от нечуствительности к вашим благодеяниям, или от какой-нибудь неучтивости; но от того, что я о сем уведомлен уже в июле в 27 числе чрез письмо. И как скоро я его получил, то вдруг радостные восхищения сердца моего заставили меня в Коломне сердечно, а в Ярославле и письменно вашему высокопреосвященству благодарить. Весьма желательно для меня было лично вашему преосвященству засвидетельствовать сию мою благодарность; но слухи, разносящиеся о посещении Тулы Его Императорским Величеством, препятствуют мне проситься из Коломенской епархии. В ожидании Его Императорского Величества в Тулу уже один раз, в мае месяце, и я был там с нашим преосвященнейшим 129 . Сие зависит от того, что Император великое имеет внимание на Тульский оружейный завод, а потому и положил непременное намерение, когда Богу будет благоугодно, там и быть. Впрочем, я, слава и благодарение Богу, живу здорово и благополучно, и препоручая себя вашим архипастырским молитвам, с истинным моим высокопочитанием и глубочайшим к вашей святительской особе усердием и сыновнею преданностию есмь и пребуду, высокопреосвященнейший владыко, вашего высокопреосвященства, высокомилостивейшего отца и благотворителя моего, всеусердный сын и благоговеющий почитатель, Ректор семинарии, Богоявленского Голутвина монастыря архимандрита Варлаам. |
| Таким образом диавол и в этой борьбе со старцем, с новым поселением его в пустыню, претерпел совершеннейшее поражение. Но ему готовился удар еще больший и страшнейший, нежели какого он мог ожидать. Крестьяне, избившие старца, были найдены. Это были крепостные люди помещика Татищева, Ардатовского уезда из села Кременок. Что же? Отец Серафим и сам простил их и настоятеля упрашивал не делать с них никакого взыскания. Также и помещику он писал, чтобы не наказывать их. «В противном случае – говорил о. Серафим – я оставляю Саровскую обитель и удаляюсь ни для кого неведомо в другие святые места». Также и с настоятелем говоря, он соглашался лучше, чтобы его удалили из обители, нежели им нанесли какое-либо наказание. Так о. Серафим был незлобив! Такие обиды мог прощать врагам своим! Какое лучше это посрамление можно было нанести врагу, воевавшему против старца? О. Серафим, по заповеди Господа, простил врагов своих, предоставив отмщение Господу Богу. Гнев Божий действительно возгорелся над ними; в непродолжительном времени пожар истребил жилища их. Вразумление Божие в этом несчастии было так очевидно, по крайней мере, для самих разбойников, что они пришли и со слезами раскаяния опять просили у о. Серафима прощения и св. его молитв. Из всей продолжительной и разнообразной борьбы с диаволом, старец Серафим вынес основательный и верный взгляд на жизнь и труды пустынножителя, которыми приносил большую пользу другим во спасение души. Так один инок, намереваясь поселиться в совершенном уединении, пришел к о. Серафиму в пустынь и, волнуемый разными мыслями на счет пустынножительства, спросил его: «Отче! говорят некоторые, что удаление от общежительства в пустыню есть фарисейство; что переменением оказывается пренебрежение братии, или еще, бросается на нее осуждение. Как ты думаешь»? Старец отвечал: «Не наше дело судить других. А удаляемся мы из общества братства не из ненависти к нему, а более для того, что мы приняли и носим на себе чин ангельский, которому невместительно быть там, где словом и делом прогневляется Господь Бог . И потому мы, отлучаясь от братства, удаляемся только от слышания и видения того, что противно заповедям Божиим, как это случается неизбежно при множестве братии. Мы избегаем не людей, которые одного с нами естества и носят одно и то же имя Христово, но пороков, ими творимых, как и великому Арсению сказано было: бегай людей и спасешься (Четьи-мин. 8 мая)». |
| Феодосий Великий, поручив святому Арсению образовать в науках и добродетельной жизни сыновей своих, Аркадия и Онория, просил его обращаться с ними не как с детьми императорскими, но как с обыкновенными и простыми учениками, и совершенно поступать с ними, как бы они были дети его. Сей благочестивый отец часто напоминал и своим детям, чтобы они были ему послушны и всегда оказывали сыновнее почтение – «Дети мои! говорил он: помните, что вы более одолжены будете учителю, нежели мне; от меня получили вы жизнь временную и получите царство на земли, а чрез него получите жизнь вечную и Царство небесное 177 .» Родители! если Господь благословил ваш благоразумный выбор, касательно тех особ, которые должны воспитать и научить ваших детей; то подражайте Феодосию Великому: имейте к ним такие же чувствования и уважайте их, как ваших сотрудников в деле, столь близком к вашему сердцу. Вы требуете от них родительского усердия к вашим детям: и детям от самой колыбели внушайте любовь к ним и уважение. Послушайте, что говорит вам один великий старец: «Господь поставил воспитателей и учителей непосредственно подле вас: следовательно дети должны оказывать им такое же послушание, какое вам оказывают. Они наставники в науках и в добром поведении, руководствующие юного человека к самостоятельной и общеполезной жизни: а наставников должно любить, как своих родителей и бояться, как своих начальников; и однакож для страха не должно оставлять любви, и для любви – страха 178 .» Так думали и поступали вообще первые христиане. Если бы кормилица или нянька или кто-нибудь другой, определенный смотреть за детьми, был из числа ваших рабов: и тогда благородных мыслей о их звании да не заглушает неблагодарная мысль о их рабском состоянии. Кому поручен столь драгоценный залог, тому будь другом; ибо не он у тебя, но ты у него остаешься в долгу. Всемерно старайся о его выгодах, чтобы и он всемерно старался сей залог возвратить тебе столь же невинным, каким принял его из твоих рук. Что апостол сказал вообще христианам о их обязанностях к учителям церкви, то же говорит он и вашим детям и вам самим о воспитателях и наставниках: имейте их по преизлиха в любви за дело их 179 ; ибо сие дело состоит в том, чтобы ваши дети составляли исполнение церкви. |
| Берло остался в Могилеве; но в конце 1731 года писал императрице: «Шляхта белорусская продолжает отторгать церкви православные к унии; меня, бедного, нестерпимым ругательством поносят и архиерейским вотчинам, в которых только 30 мужиков имеется, превеликую обиду и разорение чинят, а недавно и совсем отнять хотели, так что я, продав лошадей и платье свое, принужден был оплачиваться и оплатился на время; все это они делают для того, чтоб меня отсюда выжить. Хотя я живу здесь по всемилостивейшему вашего императорского величества указу для управления духовных дел и для всяких епархии Белорусской порядков, однако духовенство здешнее, зная о королевских указах, запрещающих иметь меня епископом, и не боясь бога, самовольно живут, отчего происходит всенародный соблазн и великое бесчинство; меня, мнимого своего архиерея, ни во что вменяют, ни с какими делами ко мне не обращаются, мира освященного от меня принимать не хотели, сверх того, заочно меня ругают, из них едва кто твердо стоит в православии, более же готовы к унии. А я всегда болен обретаюсь и для того не могу здешних польских церемоний и политик трактовать и, как зарубежный человек, здешних прав не ведаю, а теперь в старости обучаться им не могу, также и православию святому, во всегдашнем гонении обретающемуся, никакой пользы и помощи в здешнем свободном народе не учиню. Слезно прошу, да повелит ваше императорское величество меня от сего послушания, которое выше силы моей, освободить». В январе 1732 года Головкин писал Арсению, что на требование его утверждения польский посланник Потоцкий отвечал: «Король и республика вовсе не препятствуют, чтоб на Белорусской епархии был епископ греческой веры, но не могут допустить Арсения Берла, потому что он не из поляков и не шляхтич польский; если обыватели Белорусской епархии выберут себе в епископы другого кого-нибудь, польского происхождения, то король и республика без малейшего отлагательства дадут ему конфирмацию». Ему сказали, что императрица соглашается на это под таким условием, чтоб Арсений Берло без всякого беспокойства мог оставаться в Могилеве и отправлять все духовные должности, пока будет избран и подтвержден другой епископ, в чем Потоцкий и обнадежил. «Итак, ваше преосвященство, – писал Головкин, – извольте по этому соглашению жить в Могилеве до избрания и утверждения нового епископа, ведите себя тихо, исправляйте одну духовную должность, а по избрании нового епископа будете по своему достоинству в России к пристойной епархии определены». |
| Я замечаю, что в обители, где ты в настоящее время живешь, не во всем наблюдается надлежащий порядок. Почему бы, кажется, не оканчивать работы несколько раньше, чтобы сестрам можно было бы, поев, поспевать к началу службы в храме. 10. Не согрешаю ли я, делая себе небольшие запасы белой муки, варенья, соления, соленых грибов и т. п. на случаи болезни или прихода гостя? Строго говоря, не следовало бы ничего лишнего иметь в келье, но ради немощи и малодушия нашего, а может быть, даже ради общей скудости, разрешается иметь некоторое утешение, в виде чего-либо съедобного. Подобный вопрос задавали ученики преподобному Арсению Великому , и он отвечал так: «Хорошо не иметь в своей келье утешения, но смотря по навыку человека; ибо если он не имеет силы для такого образа жизни, то опять насадит других овощей». 11. Я иногда читаю правило к причащению мирянам и получаю от них плату, что меня несколько смущает, хотя здесь так принято, к тому же, мне кажется, что я должна бы делить все пополам с другой церковницей? Навыкай нестяжательности и бескорыстию и все отдавай начальнице, а она, если найдет нужным, сама уже может уделить тебе что-либо. Никогда не забывай, что ты всем своим содержанием обязана обители. 12. Могу ли я, отстояв полностью раннюю литургию, во время поздней либо поцерковничатъ, либо поделать что-нибудь в ризнице или на колокольне? Почему ты задала мне этот вопрос? Наверное, имеешь в виду праздник, когда у вас отлагается в сторону всякая работа, или, так называемое, общее послушание. То занятие, о котором здесь заявляешь, настолько высоко и духовно, что не идет в разрез с совершаемым богослужением; напротив, вслушиваясь в него, а оно, вероятно, доносится в ризницу и отдаленные уголки храма, и, находясь в молитвенном настроении вблизи дома Божия, ты приобретаешь лишь душевную пользу и утешение. 13. Когда меня одолевает дремота в храме, то я выхожу под предлогом посмотреть, как горят на могилках лампады, не согрешаю ли я? Это краткое исхождение из храма, которое служит тебе средством борьбы со сном, до некоторой степени извинительно. Только без благословения этого не делай. |
| Обещанного на покое содержания от казны также не получал; бывшая паства возбуждается против меня распространением ложных известий. Теперь имею возможность отказаться от моего прошения о выходе на покой, а данное мне увольнение считаю неканоничным. Канон гласит: «Рукописания отречения от управления, вынужденные у епископа страхом и угрозой, признавать недействительными» (Кирил. прав. 3-е; Послание III Вс. Соб. к Соб. Памфилийскому). Об этом имею говорить много, но теперь пока не признаю это благовременным. С титулом Московского митрополита не следовало спешить 32 : впоследствии не произошел бы раскол. Канонические правила соблюдать епископы обязываются присягой, даваемой перед хиротонией. Новаторы, кажется, готовы смеяться над ними. Не пришлось бы раскаяться. Прошу Ваших милостивых молитв, сердечно Вам благожелающий и вседушевно преданный митрополит Макарий P.S. Бывали примеры, что митрополитов Московских убивали, но увольнения на покой не бывало; по крайней мере, я не припомню. Письмо 4-е Возлюбленным о Христе братьям – епископу Арсению и архимандриту Серафиму, преследуемым и скитающимся из дома в дом, из одной области в другую, гонимым правды ради, им же уготована мзда велия на небесех, шлю от любящего сердца привет; от Господа успокоение, покров и велие воздаяние получить им желаю. Вспоминаю вас, возлюбленные, ежедневно в слабых молитвах моих, о вас напоминают и памятные записки, поданные мне любящими вас христолюбцами для ежедневного поминовения. Усердно молю и меня, грешного заточника, не оставить вашими молитвами, исповеднически святыми. Вспоминаю слова Господа: «Сократятся или прекратятся дни последней великой скорби избранных ради» 33 . О, да будет сие для настоящих дней! Вашего Преосвященства и священства покорнейший слуга и благожелатель митрополит Макарий 15 февраля 1919 года. Письмо 5-е Преосвященный Владыко! Спаси, Господи, Вас за милость Вашу и великую любовь ко мне, и дары этой любви, перечислить которые затрудняюсь. От всего сердца благодарю за письма, исполненные любви и доставившие мне великое утешение. |
|
|
