| В Антиохии апостол Павел пробыл, как свидетельствует автор Деяний, несколько времени. Вероятно, данного срока было достаточно, чтобы проповедать учение Христово, поддержать паству, наставить на путь спасения. Сразу же за этим пребыванием начинается третье апостольское путешествие Павла. Мы слышали в Апостольском чтении, что он вышел из Антиохии, укрепившись духом и жизненной силой, и проходил по порядку страну Галатийскую и Фригию, утверждая всех учеников. Целью посещения названных стран было просвещение людей светом Христовой истины, обращение к Господу нашему Иисусу Христу человеческих сердец, организация новых церковных общин. Утверждая учеников, апостол Павел наставлял их в вере и христианской жизни, призывал к совершению дел любви, добра и милосердия. Книга Деяний не говорит нам конкретно о том, кто именно сопровождал апостола в этом нелегком проповедническом пути. Хотя в дальнейшем станет очевидно, что апостол Павел путешествовал не один, с ним были верные Тимофей и Ераст. Далее апостольское чтение рассказывает нам о том, что: Некто Иудей, именем Аполлос, родом из Александрии, муж красноречивый и сведущий в Писаниях, пришел в Ефес. Он был наставлен в начатках пути Господня и, горя духом, говорил и учил о Господе правильно, зная только крещение Иоанново. По национальности иудей, происхождением из Александрии Египетской, бывшего центра обширной торговли и иудейско-эллинского образования, Аполлос выделялся дарованиями и обширным кругозором. Известно, что в те времена Александрия славилась своими знаниями. Аполлос, или Аполлониос, Аполлоний, так его по-разному называли, стал видным деятелем по распространению христианства в Коринфе. Он очень хорошо знал Священное Писание, был широко и разносторонне образован, обладал многими способностями, в том числе красноречием, даром слова. Книга Деяний говорит о том, что на тот момент Аполлос был только наставлен в начатках пути Господня и знал лишь крещение Иоанново. Но это не помешало ему гореть духом и искренне подвизаться в делах благочестия. |
| В числе других наиболее примечательных агиографических публикаций 20-го тома — статьи об апостолах от Семидесяти: Зине, епископе Диоспольском (Лиддском), Иасоне и Сосипатре, а также о мучениках древней Церкви: Зинаиде и Филонилле Тарсийских (I в.), Зосиме Аполлонийском (нач. II в.), Зиновии (муж.) и Зиновии (жен.) (кон. III — нач. IV в.), Зиноне и Зине Филадельфийских (кон. III — нач. IV в.) и Зотике Сиропитателе (IV в.). Среди материалов, посвященных русским преподобным, наиболее примечательна статья о святых Зосиме и Савватии (XV в.) — основателях знаменитого Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря (авторы — О.В.Панченко и Т.М. Кольцова). Том также содержит жизнеописания двух русских преподобных, носивших имя Зосима и передавших его двум «Зосимовым пустыням», расположенным неподалеку от Москвы. Это преподобный старец Зосима (кон XVII — нач. XVIII в.), основатель Смоленской Зосимовой пустыни в Арсаках, близ Александрова, и прп. Зосима (Верховский), основавший в XVIII в. Зосимову пустынь в Верейском уезде Московской губернии. Из статей о других святых с именем Зосима необходимо отметить статьи о преподобных Зосиме Ворбозомском (XV в.) и Зосиме Палестинском, который фигурирует в знаменитом византийском житии преп. Марии Египетской. В комплексе агиографических материалов 20-го тома «Православной энциклопедии» отдельного упоминания заслуживают статьи о целом ряде святых Западной Церкви, подвизавшихся до Великого раскола 1054 г. и почитаемых также на православном Востоке. Это, прежде всего, святые епископы Рима — Папы Зеферин (III в.) и Зосима (V в.), св. Зиновий, епископ Флоренции (V в.), и знаменитый священномученик Ианнуарий Беневентский (IV в.), которого почитают своим покровителем жители Неаполя. Обширная статья посвящена епископу Веронскому Зинону (кон. III — IV в.) и его богословскому наследию. В сравнении с другими томами «Православной энциклопедии» 20-й том не богат статьями богословского содержания. Однако все же в нем присутствует весьма объемная и многоплановая статья «Зло», написанная А.Т. Казаряном. Вероучительные и философские аспекты также затронуты в статье «Здоровье», подготовленной архимандритом Платоном (Игумновым). |
| Не много лет спустя, Александр, сын Антиоха Епифана, восстал против Димитрия и овладел Птолемаидой. Смутился Димитрий, и желая приобрести благосклонность Евреев, послал ласковые грамоты к Ионафану, велел возвратить ему заложников и дал власть собирать у себя воинов. Ионафан стал обитать в Иерусалиме и обновлять его разрушенные стены; иноплеменники бежали из всех мест, укрепленных Вакхидом. И новый Царь Александр, услышав о доблести Маккавеев, искал приязни Ионафана и назначив его Первосвященником, прислал ему в дар порфиру и златой венец; на праздник кущей, впервые облекся Ионафан, в одежды сана своего, и собрал многочисленное войско. Тогда еще более умножил льстивые свои обещания Димитрий; милостивым указом освобождал он Иудеев от всех налогов, прибавлял к их области пограничные участки и саму Птолемаиду уступал на иждивение святилищу; но Ионафан, помня прежнюю злобу Димитрия, не поверил словам его и держался Александра; победа оправдала сей выбор между двумя соперниками. После падения Димитрия, Первосвященник вызван был Александром в Птолемаиду, где торжествовал он брак свой с дочерью Царя Египетского; там облек его порфирой и посадил с собой как друга, так что невольно умолкли клеветники, пришедшие обвинить его из Иерусалима. Чрез пять лет, одноименный Димитрию сын, вооружился против Антиоха, и военачальник его Аполлоний навлек на себя оружие Ионафана; он был поражен, в кровопролитной битве, и города Филистимские пали пред оружием Первосвященника. Не прочен был союз Александра с Птолемеем. Честолюбивый тесть, под предлогом посещения Сирии, овладел всеми её твердынями, в коих с честью был встречен; приветствуемый на пути Ионафаном, он не смел однако его коснуться; но достигнув Антиохии, возложил на себя оба венца Сирии и Египта. Бежавший в Аравию Александр убит был изменниками, и скоро умер сам Птоломей; Царь Димитрий воспользовался его успехами. Между тем Ионафан стал осаждать крепость Иерусалимскую, именуемую краеградием, чтобы выгнать из нее стражу неприятельскую, но принужден был сам идти, на зов Димитрия, в Птолемаиду, с опасностью собственной жизни. Однако он умягчил дарами сердце Царево, получил от него многие льготы и три области в пределах Самарийских; но не долго опять продолжался мир. Трифон, бывший военачальник Александра, провозгласил Царем сына его, малолетнего Антиоха, и Первосвященник, верный Царю своему, послал на помощь Димитрию три тысячи воинов в Антиохию, которые спасли его от неминуемой смерти, посреди возмущения народного, поразив до ста тысяч мятежников. |
| Однажды авва Сурус, сказал он, авва Исаия и Павел... Но в конце статьи об Еллине и в русском переводе видно, что предыдущее рассказано Коприем; далее автор Истории монахов говорит о пресвитере Апеллесе в Верхней пустыне, который рассказал им о чудотворце Иоанне, затем пишет о Пафнутии, скончавшемся в окрестностях Ираклеи фиваидской, которого Бог уподобил сперва флейщику, потом старшине ближнего селения и наконец купцу, о чудотворце фиваидском Питирионе, об Евлогии пресвитере, узнававшем, с какими мыслями монахи приходили к причастию, о настоятеле фиваидского монастыря Исидоре, который пускал в монастырь только тех, которые желали навсегда в нем остаться и братия коего все совершали знамения, о Серапине Арсинойском, игумене десяти тысяч монахов, о фиваидских мучениках Аполлоние и Филимоне, которых мощи путешественники лобызали, о Диоскоре Фиваидском, отце ста монахов, о Китрийских монахах, о пустыне Келлий (в греческих рукописях и русском переводе в гл. 60 Нитрия и пустыня Келлий слиты и сбиты, лучше изложена эта глава в переводе Руфина, снеси Созомена 6, гл. 36), об Аммоне, отдававшем свои келлии приходящим вновь братиям, а себе строившем другие, и братьях его Диоскоре, Евсевии и Евфимии, о Дидиме старце (не слепце писателе, а о другом), который наступал на змей и скорпионов безвредно и ногами растаптывал их, о Крониде (по иным спискам не верно: о Корнилии), стадесятилетнем чрезвычайно смиренном старце, ученике преподобного Антония, о Макарии ученике Антония, т. е. Египетском или Скитском 2 , об Аммуне Нитрийском, после брака жившем в целомудрии с женою, как с сестрою, коего кончину видел св. Антоний (русский перевод Лавсаика гл. 8), о Макарии Городском, о Павле Простом, об Аммоне пресвитере, точнее Пиаммоне, на берегу моря недалеко от Диолка, видевшем Ангела, во время службы записывавшего приходящих в церковь (русский перев. гл. 63), об Иоанне чудотворце в Диолке и наконец о восьми бедствиях, угрожавших путешествовавшим по Египту монахам, в числе коих был и писатель этой истории. |
| Помогая духовным нуждам ближних, иноки не отказывались, когда имели возможность, служить и временным нуждам. Собственными трудами добывая себе пропитание, они избытки своих трудов делили с неимущими. «Отцы монастырей Египетских, – пишет Кассиан, – постоянно трудились и исполняли возможные для них труды с терпением и смирением. Плодами от трудов рук своих они не только пользовались сами, но и уделяли их приходящим к ним странникам, разсылали по пустынным и безлюдным местам Ливии. Кроме того, иноки Египта чрез граждан доставляли пищу и одежду тем, которые в городах томились в смрадных темницах, веруя, что такими пожертвованиями они приносят истинную жертву Богу» 480 . Так, в обители Арсинойской, бывшей под управлением Серапиона, иноки, которых было числом до 10 000, зарабатывая каждый по сорока мер хлеба, большую часть из того раздавали бедным. Они питали не только бедных Арсинойской области, но отправляли целые суда с хлебом в Александрию для раздачи находящимся в темницах чужестранцам и бедным 481 . Если и всегда, по словам Палладия, много было в Александрии имеющих нужду в дневном пропитании и потому милость иноков была великим благодеянием; то особенно важна была помощь их во время общественного голода. Однажды в Фиваиде сделался страшный голод. Преподобный Аполлон разделил бедным жителям, которые с женами и детьми приходили к нему за хлебом, все запасы своего монастыря. Во все время голода он не отказывал нуждающимся, силою молитвы умножая его монастыря. Во все время голода он не отказывал нуждающимся, силою молитвы умножая свои запасы 482 . При монастырях всегда были странноприимницы, где иноки принимали, питали и покоили странников. Распространение иночества в Египте, способствуя душевному и телесному благу верующих, вместе с тем содействовало распространению веры Христовой и окончательному падению язычества. Высокая жизнь иноков, приводившая в удивление самых язычников, часто сопровождаемая даром чудес, была великим доказательством святости Христианской религии. |
| Так, Великий Антоний, по словам Св. Афанасия, одним появлением своим в Александрии и исповеданием пред народом веры в Господа Иисуса Христа обратил к вере Христовой столько же язычников, сколько в другое время обращалось в год. Макарий Великий кротостью обратил к вере Христовой жреца идольского, а даром чудес жителей целого острова, на который сослан он был в изгнание. Тем же способом Преподобный Аполлоний обратил ко Христу жителей 10-ти селений. Преподобный Пахомий, назидая духовными наставлениями в сельском храме скитающихся пастухов, привлек ко Христу и многих язычников. Евлогий и Протоген, сосланные Валентом из Едессы в Антиноэ, после пламенной молитвы к Богу решились принять на себя апостольский подвиг обращения язычников, которых было там много. Протоген основал училище для детей, учил их чтению и письму и в своих беседах знакомил их с Священным Писанием. Чудо, совершенное им над одним из учеников, приобрело полную веру к святому учению не только в детях, но и в их родителях. Протоген огласил уверовавших во Христа, а Евлогий крестил их и окончательно наставлял в вере и благочестии 483 . Св. Коприй, живший около Гермополя, своими увещаниями и беседами обратил многих язычников в Христианство . Так иноки, проникая в самые отдаленные и пустынные места Египта, преследовали язычество в самых сокровенных его убежищах, так что власть демонов повсюду была низложена. Епископы Александрийские, которые первые увидели благотворное значение иночества, приняли его под свое покровительство и почли полезным для себя открыть более обширное поприще для деятельности иноков, возводя их на степени клира церковного. Первые пустынножители, по духу смирения избегая всякой почести мирской и духовной, не Первые пустынножители, по духу смирения избегая всякой почести мирской и духовной, не желали принимать посвящения в церковные степени. «Не хорошо, – говорил Пахомий своим ученикам, – если иноки ищут власти и чести, особенно в киновии, потому что это в большом обществе иноков может быть поводом ко вражде, зависти, ревнованию и различным разделениям. |
| Третья книга Маккавейская имеет предметом своим события из еврейской истории, случившиеся лет за пятьдесят до времен Иуды Маккавея, так что по хронологическому порядку должна бы занимать первое место между книгами Маккавейскими. Она повествует о гонении, претерпенном египетскими Иудеями от царя Птоломея IV-ro Филопатора. Изложив первоначально повод в гонению в злобе царя Птоломея за то, что не был он допущен во Святое Святых храма Иерусалимского (гл. 1–2), книга излагает затем самую историю египетского гонения и задуманный царем Птоломеем план истребления Иудеев слонами (гл. 3–5). В последних же двух главах рассказывается о чудесном избавлении Иудеев от угрожавшей им гибели (гл. 6–7). Последовательное чтение первой Книги Маккавейской Часть первая. Глава 1 1091 . Завоевания Александра Македонского и разделение его монархии. Гонение Антиоха Епифана на религию и национальность Иудейскую а) Покорение Александром Македонским Персии, Мидии, Еллады и многих других стран (ст. 1–4). б) Смерть Александра и разделение им своего царства между своими военачальниками (ст. 5–9). в) Антиох Епифан и союз с ним изменников иудейских (ст. 10–15). г) Завоевание им Египта (ст. 10–19). д) Завоевание Иерусалима и разграбление святилища (ст. 20–28). е) Нашествие (через два года) Аполлония , военачальника Антиохова на Иерусалим, разграбление его и обращение в сирийскую крепость (ст 29–39). ж) Указ Антиоха о введении единоверия языческого (ст. 40–51). з) Мерзость запустения на священ. жертвеннике Иерусалимском, и всеобщее гонение на чтителей закона Моисеева (ст. 52–64). Ст. 1 ... Александр вышел... из земли Киттим,... т. е. из Македонии. Землею Киттим в Писании, вообще, называются острова Средиземного моря и приморские страны к западу от Палестины 1092 . Ст. 6 ... и разделил Александр военачальникам свое царство еще при жизни своей... Хотя он поставил их только правителями областей в своей обширной монархии; но эти правители, по смерти Александра, не захотели уже расстаться с властью и объявили себя независимыми властителями своих областей. Таким образом, вышло, что, как будто бы, сам Александр еще при жизни своей разделил свою монархию на части. |
| Такое сходство могло бы быть совершенно случайным, но история династии доказывает противное. Один из первых преемников Стефината, Псамметих, призывает Эллинов-Ионийцев, даёт им земли, плату, права и для них утесняет своих подданных, наследственную касту воинов, которая отчасти оставляет отечество и удаляется к истокам Нила. Предпоследний царь той же династии, Амазис, отдаёт грекам город Навкратис, позволяет строение Эллениума и сам вносит огромный вклад тысячи талантов в храм Аполлона дельфийского. Умирающий Египет отказывается от своей народности: он чувствует, что время его миновало. Греция, будущая его владетельница, уже внесла свои художественные начала, свои торговые стихии и своё человекообразие религиозное в землю Сезостриса Великого. То, что сделано Псамметихом в большом виде и с государственным расчётом, началось, вероятно, прежде него без расчёта и без цели, от силы самых обстоятельств. Египет давно уже радушно принимал Грецию с её сказками, с её весёлым бытом и военной предприимчивостью. Имя фараона Стефинатис едва ли не носит на себе характер эллинизации самой жизни в Египте и особенно в его северных областях. Вероятно, уже слава эллинского мужества на суше и на море была велика, вероятно, оно испытано было Египтянами, также как оно было известно Ассирийцам, и Псамметих надеялся иметь в них не только храбрых наёмников, но и надёжных союзников против враждебных Финикиян. Расчёт казался верным; но введение чуждой стихии ускорило внутреннее дряхление государства, а надежда на наёмные войска убила всю воинственность народа. Победа Нехао над царём иудейским, взятие Иерусалима, завоевание Кипра, морские торжества Априеса над Финикией, блаженство Египта при Амазисе, ничто не могло спасти умирающую державу. Вавилон нанёс ей предсмертный удар в поражении Нехао Навуходоносором на берегах Евфрата; дикая сила Персии, развившаяся внезапно из самых недр Ирана, сокрушила навсегда кушитское царство в конце VI столетия до P.X. Египет пал и более не восставал. Раб закона вещественного, поклонник вещественной мудрости, угадав издревле многие тайны её, он перед своим окончательным падением ещё раз блистательной услугой науке показал, как многое могло быть известным, что впоследствии было забыто и воскрешено разве через тысячелетия. |
| Когда он похвалился перед жрецами своей родословной, восходящей в шестнадцатом поколении к богам, жрецы привели его в огромное святилище и показали ряд колоссальных статуй (345 монументов), каждая из которых ставилась при жизни верховным жрецом, и ни один из них не был богом. Этот небольшой эпизод показывает особенности взаимоотношений между египетской культурой и «новой» греческой, причем он больше передает самоощущение самих греков, всегда чувствовавших огромное почтение к седой древности и свою «юность» в сравнении с ней. Греки благоговели перед величием древних культур и интенсивно усваивали их достижения, в особенности «мудрость», однако, как и в случае любого заимствования, брали то, что лежит на поверхности, не углубляясь в истоки. В этом заключается уникальность древнегреческой культуры: она возникла и достигла расцвета позже древневосточных цивилизаций, с необходимостью усвоив многие их достижения, будучи свободной от многовековой работы, в ходе которой заимствованные ценности возникли. Греки – народ арийского происхождения, пришли на земли, ставшие их второй родиной примерно к XII b. до н. э. До греков эти земли колонизовали предприимчивые мореплаватели финикийцы, посредством которых к грекам перешел финикийский алфавит. Первоначально греки занимались скотоводством, на берегах Эгейского моря им пришлось осваивать ремесла, торговлю и мореплавание. С Востока через Лидию к грекам пришла чеканка монеты, торговые меры греков также были восточного (вавилонского) происхождения. Что касается религии, то здесь сфера влияния восточных народов (вавилонян, финикийцев, хеттов, пеласгов и т. д.) проявилась довольно ярко, но не затемнила своеобразие древнегреческой автохтонной религиозности. Во главе греческого пантеона стоит Зевс, обладающий чертами верховного бога индо-ариев, иранцев, славян, германцев, а Олимпийский пантеон, куда вошли многие боги-пришельцы, получившие греческое «гражданство» (Аполлон, Афродита), не утратил узнаваемого облика богов индоевропейских религий. |
| Мы считаем необходимым несколько остановиться на описании арабского полуострова в географическом и естественноисторическом отношениях, потому что, без сомнения, природа, в обширном смысле слова, имела и имеет влияние на развитие идей человека, как каждого в отдельности, так, и, особенно, целых племен, занимающих известное пространство. Даже цивилизованный человек подчинен влиянию природы в своем психическом строе, несмотря на то, что цивилизация более и более освобождает его от влияния природы, давая ему надежные средства для борьбы с нею и делая его сравнительно властелином физических условий; тем более, нужно допустить влияние природы на неразвитого человека и необразованных, невежественных полудиких племен, настоящих детей природы, почти всегда находящихся в зависимости от неё, вполне ей подчиненных, ожидающих от неё для себя и блага и зла; природа обусловливает в жителях те или другие привычки сообразно с местными условиями, побуждает племена к той или другой деятельности, как физической, так и умственной, сообразно с этими внешними условиями, и, таким образом, определяет весь склад их психической жизни и племенных, как чисто бытовых, так, и более высших свойств; в частности, природой обусловливается и самое религиозное мировоззрение людей. Сравните поэтическую мифологию греков с мрачными мифами севера, Аполлона с Одином, и вы увидите все обширное влияние природы на склад религиозных понятий известного народа. Возьмите страшного египетского Тифона и наших леших, и вам в этих образах представится весь поразительный контраст песчаных знойных пустынь Сахары и холодной, мрачной северной России, Довольно этих примеров, чтобы видеть неотразимое влияние природы на психическую жизнь народа, на его мировоззрение, вообще, и религиозное в частности. Это-то и заставляет нас набросать хотя краткий очерк природы Аравии. При этом мы остановимся не на всех подробностях этой природы и земли, но только на тех, которые, по нашему мнению, должны были иметь и действительно имели влияние на строй жизни и психическое состояние арабов и их религиозное мировоззрение. |
|
|
